Евгения Ляшко
Приключения ДД. Стрела Амура
Глава 24
Дима накрыл тёплой ладонью озябшие пальчики Милы:
– Всё будет хорошо.
– Как ты можешь быть таким уверенным? Мы сейчас в стеклянном кубе прямо как твоя подружка!
Юный волхв проигнорировал упоминание об Александре, поскольку он пришёл к выводу, что Мила его ревнует, и теперь ему было даже приятно от высказывания возмущений такого рода. Хотя конкретно в этой ситуации приятного было мало.
– Я пойду, посмотрю как там снаружи.
– Я с тобой! – воскликнула Наузова.
Они попытались встать, но подняться было трудно, приходилось держаться за подлокотники. Кончики пальцев пощипывало. Накатила мышечная слабость. Дроздов горизонтально подвигал рукой.
– А вот так двигать легче. Знаешь, почему-то возникло ощущение, как будто мы в скоростном лифте.
Подростки уселись обратно. Мила восторженно произнесла:
– А если мы действительно куда-то уехали? Вот бы подальше. Да так, чтобы эти существа нас не нашли!
– Вопрос в том, кто нас ждёт там, куда мы отправились…
– Не будь пессимистом! И да, я не закончила. Символ бесконечности в этой капсуле, вероятно, обозначает для чего она!
– И для чего же?
– Ну, это же так просто! Для путешествий в пространстве!
Растягивая слова, словно пробуя их на вкус, Дима проговорил:
– Тогда, мы с тобой куда-то летим?
– Не знаю насчёт «летим», но перемещаемся однозначно, – припевая, провозгласила Мила, похлопывая по коленям. – Этот Орфей с лирой … Я думаю, что он образ-подсказка. Типа ищите где-то рядышком некое знание. И главное знание может статься закодировано в скрученной ленте. Эх, знать бы какое именно… Ну, да ладненько, если мой ход рассуждений верен, то сейчас он нам поможет понять, куда мы прибудем. Но прежде я бы хотела разглядеть наконечник стрелы Амура, – она протянула руку к Диме, завороженно уставившись Коркулум, – сколько же жизней погубил этот предмет? Дай же мне его!
Дроздов нахохлился, а Мила непонимающе уставилась на него.
– Ты чего? Мы же вместе его добыли?!
– Это не совсем то, что ты думаешь…
– А что же?
Юный волхв закашлялся, погладил осколок Коркулум, приложил в области сердца и закрыл глаза. Когда он снова посмотрел на Милу, его взгляд горел насыщенным сапфировым светом, а уста зазвучали словами Высшего разума, словами спящего подо льдами на Северном полюсе Суммумессе:
– Это часть сердца Вселенной, она колыбель любви всего живого. Любовь никогда не губит человека. Люди не страдают из-за любви. Тяготы и муки приходят под гнётом собственных поступков, от очарования ложными идеалами, от надуманных страхов. Не сто́ит во всех бедах винить любовь. Сто́ит смотреть в корень затруднения. Амур не был воителем, он был воином Света. Спрятанный как наконечник стрелы осколок сердца Вселенной, не стал разящим в его руках, а дарил просвещение. Амур постиг ошибочность людского мировоззрения и узнал, что есть те, кто готов вытравить любовь. Понимая истинную значимость для человечества этой частицы, перед самой кончиной он схоронил её. Амур наложил заповедную молитву, что только объединённая сила зарождающейся любви потомков ведунов сможет вывести и открыть истинное предназначение осколка Коркулум, другие же в нём увидят исключительно сгусток энергии, заключённый в драгоценном камне. Амур разумел, что просвещённые юные сердца не принесут вред, обладая такой мощью. Вам выпало тяжкое бремя. Торопитесь же.
Мила застенчиво покраснела, а лицо приобрело необычайную серьёзность:
– Подскажи выход, как нам уйти из морока?
Дима закашлялся. Сапфировый блеск померк.
Мила безнадёжно вздохнула:
– Не успела дорогу спросить, пока ты был в трансе…
– Мысли-образы, которые я получаю от Суммумессе, не дают явных ответов. До всего надо доходить самому, делать выбор.
– Вот как? Это не впервые с тобой, ты и раньше получал сообщения от Высшего существа? Хм-м.. Имеются и другие осколки?
– Частицы Коркулум разбросаны в разных мирах. Моя миссия их отыскать. Осталось найти ещё три.
– Ты скромен, а мог бы хвастаться. Я восхищена. Но кое в чём ты ошибаешься. Ты говоришь, что явного ответа нет, а я думаю, что мы только что его получили.
– Какой ответ? – изумился Дима.
– Нас ограничили тут пользоваться магией. Но мне кажется, что этот осколочек хранит потрясающую мощь, которая способна вернуть нас домой, вырвать из этого дурацкого сна!
Дроздов затряс головой. Он быстро спрятал осколок, завернув его в тряпицу от балахона и подвесив на шею.
– Так нельзя. Мы должны справиться сами. Если мы случайно разрушим осколок, то сердце Вселенной никогда не восстановится. Ты не можешь не понимать всего ужаса последствий. Мы добыли осколок. Это победа. И ещё…, – Дима замялся, – надо ценить, то, что имеем…
Мила недовольно выпятила губки и перебила:
– Вот именно!
– Я говорю о нашей дружбе. Мы вместе справились. Вместе…
– Если тебе дорога́ наша дружба, то давай воспользуемся магией осколка Коркулум и вернёмся домой! – раздражённо выпалила Мила.
Дима не знал, как остановить порядком разгорячившуюся Наузову, которая видимо, кинулась бы уже на него с кулаками, если бы физически была сильнее и если бы неведомая сила не вдавливала их в кресла. Юный волхв степенно продолжал взывать к здравомыслию Наузовой, зная назубок, что только холодный ум видит ситуацию шире и способен отказаться от пустых капризов.
– Мила, пожалуйста. Извини, что напоминанию, но использование магии нарушает баланс энергетических потоков. Мы не представляем, как это сработает. К тому же я, например, понятия не имею, как взять энергию из осколка. А если и удастся извлечь, то утратить её по неосторожности вариантов куда больше, чем воспользоваться.
Наузова закрыла лицо ладонями, словно стыдясь прямого взгляда Димы:
– Прости. Я так устала. Сама не своя от всего что навалилось. Совсем перестала думать, что говорю. Я очень хочу домой.
В её речи прозвучали аккорды раскаяния. Дима погладил Милу.
– Мы справимся.
Хныкнув, Наузова резюмировала, «уложив Диму на лопатки» своим выводом.
– Тебе нужна другая подружка. Сильная. Такая же, как ты…
Это прозвучало для Дроздова как приговор. Не дрогнув, он пылко заявил:
– Мне нужна ты!
Мила отстранилась. Щёки девушки пылали огнём. Показались бриллиантики-слёзы, готовые вот-вот покатиться по прекрасному лицу:
– А может тебе нужно только то, что я из тех, кто ведает? Ответь мне?! Признайся!
– Мне нужна ты, – порывисто повторил Дима. Он поправил ей волосы, коснулся щеки. – Ты мне нравишься, а не твой ведический потенциал и магические умения. Слышишь? Только ты. Да, ты способна понять меня лучше, чем кто бы то ни было. И я безумно рад тому, что мы можем общаться без обмана.
От волнения во рту Димы стало как в пустыне, его охватил жар, сердце билось ускоренно. Его тёплый взгляд отображал нежные чувства. Мила смотрела серьёзно, и он подсознательно понял, что настал тот самый подходящий момент, когда следует поговорить о Чарной.
– И ещё. Об Александре. Её помыслами тайно управляют Дивинус. Она охотится за осколками Коркулум. Поэтому мы не раз ещё с ней пересечёмся. Как сказали медузы-прорицательницы, мы встретились случайно, но наша встреча была предопределена.
Наузова, словно не веря ушам, закрутила головой и сложила пальцы в замок:
– Невероятно, ты был на островах Мауг в Тихом океане!
– Да, однажды я там был с нунтиусами. Эти бессмертные дозорные Суммумессе и хранители границ трёх Вселенных сопроводили меня к медузам. Это было тогда, когда я ещё и не догадывался кто я от рождения…
– Подумать только, ты ещё и с нунтиусами дружбу водишь, а я о них только в древних фолиантах читала! Итак, по-твоему, это гарантированно наконечник стрелы Амура. Теперь я поняла, что это не бахвальство. Заверение не эфемерное. Ты действительно распознал, что это именно то зачем мы пришли. Я однажды слышала пересуды, что треклятые Дивинус рыщут сердце Вселенной, но я не думала, что оно реально существует. Полагала, что о Коркулум говорится в переносном смысле или упоминается при ёмком описании всех видов энергий природы. Теперь же я бесконечно рада, что приняла участие в сохранении осколка Коркулум. Так и быть не надо давать мне его. Пусть лучше будет у тебя.
– Теперь я открыт перед тобой, – потрясённый нечаянным открытием проговорил юный волхв.
– Благодарю, что поделился. Я всей душой ценю это. Уверена, что ты о многом умолчал, но не прошу тебя рассказывать больше… У таких, как мы, есть тайны, цена раскрытия которых погибель.
– Когда-нибудь я поведаю тебе всё, – клятвенно пообещал Дима.
Она приблизилась, благодушно улыбнулась, поцеловала его в щёку и царственно произнесла:
– Вознаграждение, о котором ты просил.
Диме показалось, что его сознание воспарило в неведанную доселе высоту. Наивная глуповатая улыбка озарила юного волхва. Он перестал ощущать себя. Блаженство невозмутимым счастьем окутало юного волхва с головы до ног в пуховое покрывало умилительной неги. Как вдруг Наузова принялась его неистово тормошить.
– Хватит мечтать! Прибыли! Мы можем встать! Поднимайся! Ну, скорее же!
Глава 25
Белая мгла поэтапно рассеялась. Мягкое свечение восстановилось. Помещение капсулы обрело первоначальные чёткие очертания. Опять нахлынул аромат солёной свежести моря. У Димы ещё кружилась голова: счастливый миг был краток, но поглотил его целиком. Титанически напрягаясь, пришлось извлечь из внутренних резервов запасные силы, чтобы соображать ясно. И первое, что он заметил, была всепоглощающая тишина.
– На редкость тихо.
– Ага. Действует как-то непривычно, – согласилась Мила, которая внезапно остыв, перестала спешить и вжалась в кресло.
По спине Димы пробежали крупные мурашки, плечи непроизвольно передёрнуло. На секунду он уподобился нарушителю из классического детективного сериала, которого затяжное молчание следаков размазало как варенье по печенью. Дроздов хлопнул по подлокотникам.
– Нас этим психологическим оружием не взять. Тишина и что? Сейчас разберёмся. Нам ли с тобой унывать?
Его напускная бравада не совсем сработала. Наузова вскользь улыбнулась, но не вставала.
– У меня странное предчувствие, – поделилась она.
Дроздов покосился на Милу:
– Позитивное или не очень?
– Необычное… Щемит в груди и волнительно. Даже смешно немного. Как будто я невеста и мне предстоит знакомство с родственниками жениха.
– Ого! – только и мог сказать ошеломлённый Дима.
Больше ничего не выясняя, он прошёл к выходу и коснулся двери. Та с лёгкостью разъехалась. Пахнуло порохом. Перемена обстановки сшибала с ног. Дроздов опёрся о входные панели. Дыхание спёрло. Край рта задёргался. Они оказались где-то на краю Вселенной под черничным небом, усеянным мириадами золотых конфетти.
– Мы это… Мы всё-таки улетели…
Наузова неслышно прошлась по ковру и выглянула из-за спины Димы.
– Пейзаж унылый, – истерично захихикала она, таращась на лишённый какой-либо растительности грязно-серый как цемент пустынный ландшафт.
Подавшись вперёд, юный волхв осмотрелся. Поверхность этой неведомой территории отсвечивала, как если бы имела в составе аналог фосфора. Местность, покрытая толстым слоем сажистой, словно вулканической пыли с каменистыми включениями, к вылазке для подробного изучения категорически не располагала. Капсула-ракушка инородным телом выпирала из невысокого скалистого бугорка посреди бескрайних полей, усыпанных мелкими кратерами. Взгляд Дроздова заскользил дальше и тут он увидел её – родную планету. Верхняя часть голубой в белых разводах Земли светилась сильнее, низ тонул во мраке космоса. Он завороженно наблюдал, боясь строить гипотезы. Наузова стоически ждала, но по её громкому сопению Дима понимал, что Мила уже сгорает от нетермения. Дроздова осенила догадка. Но прежде чем что-то сказать Миле, он хотел пусть малейшим способом удостовериться в собственной правоте. Он ускоренно провёл ревизию данных, имеющихся в архивах памяти: «У Земли имеется естественный спутник. Он всегда повёрнут одной стороной, другая известна по снимкам космических аппаратов. Минеральный состав грунта идентичен земному. Спутник не светится, он зеркалит солнечные лучи. Что-то там было про медленные колебания. Вроде бы они создают ничтожный эффект восхода Земли…». Сколько юный волхв ни силился, больше ничего не вспомнил и, боясь, что Мила выскажется раньше, выкрикнул:
– Мы на Луне!
Закрыв двери, взбудораженный Дроздов лихо уселся и забарабанил пальцами. Мила опустилась в кресло по соседству. Он поинтересовался у озадаченно-заторможенной Наузовой:
– А как твоя логика? Подсказывает, где мы?
Мила медлила с ответом, а Дима взглядом словно подпихивал её высказаться.
– Я пожелала «хоть на Луну» и…
– И мы здесь очутились, – продолжил за неё Дима. – Поздравляю, ты как надо всё расшифровала. Эта эмблема со скрученной петелькой говорит о том, что мы как туристы укатили, воспользовавшись чудом техники инопланетян. Та-дах! И мы на Луне!
– Неостроумно так шутить! – в исступлении возмутилась Мила.
– Я и не шучу, – спокойно отозвался юный волхв.
Мила ринулась к двери. – Ты только посмотри на это? Какая Луна? Это планета Пыль какая-то.
– Нет. Это Луна, – упрямо повторил Дроздов.
– Да что ты?! Наша Луна светится почти как солнышко, а это что такое? Чернота сумрачная!
– Слушай, ты на уроках астрономии вообще, о чём думаешь? – игриво осведомился Дима.
Мила поджала губы:
– О чём надо, о том и думаю.
– Не сердись. Мы же это проходили. Учитель фотографии образцов грунта показывал. Цвет от тёмно-серого до чёрного. Основа лунной почвы – регалит. Это такой рыхлый песчаный материал, состоит из обломков различных пород и частиц метеоритов. Ну как, вспоминаешь? – заметив растерянность и замешательство Наузовой, Дима не стал настаивать на воскрешении знаний и продолжил, – хорошо, забудь про фотографии. Это ты узнаёшь?
Он подступил к Миле вплотную. Приобняв Наузову, Дима помог выглянуть из капсулы таким образом, чтобы с её позиции она увидела лик Земли. Мила метнула тяжёлый взор куда было указано и обомлела.
– А-а-а! Земля! Она так рядом! Мы на Луне!
Мила подпрыгнула, хотела поделиться чем-то ещё, но её речь оборвалась. Мертвенно бледнея, прижимаясь к Диме, она чуть слышно прошептала:
– Там!
Бережно отстранив Милу в чертог капсулы, Дима выглянул наружу и задумчиво изрёк:
– Предположительно силуэт человека движется к нам…
– Это от инопланетян за нами прибыли? – спросила Наузова.
– Если бы это были те самые существа, то появились бы непосредственно в капсуле.
– Точно. А кто же это?
Глава 26
Облачённый в золотую одежду по осенней моде Чёрный лес приветливо встречал гостей: пряные ароматы баюкали, прохладный и в то же время мягкий ветерок жаловал бодрость. Понедельник, несмотря на то, что утром был густой туман, выдался солнечным. Пользуясь тёплой погодой, жители деревни жгли сухую траву и опавшую листву, готовили мясо на углях. Характерные приятные запахи костра и шашлыка разносились по округе. На даче Степанцевых снова было оживлённо: хозяева прибыли с друзьями – семьёй Бойченко. Совместив отпуск со школьными каникулами детей, родители наслаждались походами за грибными дарами леса и пикниками у мангала. Детвора же не спешила уходить далеко от дома: они ждали вестей от дедушки Димы, и каждый день проведывали друга.
После позднего завтрака Глеб с Пашей в камуфляжах и укутанная в шерстяной клетчатый плед Маша, расположились во дворе на плетёных креслах. На столе стояли пустые кружки: душистый цветочный чай был выпит не единожды и за новой порцией на кухню никто не спешил.
Повизгивая, Моцарт выпрашивал у Маши хрустящий крекер.
– Оёёюшки! Ты же лопнешь? – пожурила она мохнатого любимца, но подкинула ещё лакомства. Щенок поймал крекер на лету и на всякий случай ретировался под стол, где в укромном уголке, смакуя, принялся поедать вкусняшку.
Паша, заметив, что Маша уличила его в том, что он её разглядывает, затяжно моргнул и лениво потянулся. Как бы невзначай он предложил предмет разговора, чтобы избежать какого-нибудь неприятного вопроса от прелестной сестры одноклассника.
– Сегодня тридцать первое октября.
– И что? – поинтересовалась Маша.
– Забыли что сегодня за день? – деланно удивился Паша.
Глеб хмыкнул:
– Канун Дня всех святых. В новостях сказали.
– Прямое попадание! – похвалил Паша и зловеще добавил, – а также сегодня Хэллоуин!
Вздрогнув, Маша зароптала:
– Не надо меня пугать!
Извиняющимся тоном под стать Моцарту, Паша проскулил:
– Я не хотел. Само как-то вышло…
Послышалось щёлканье пальцев, и Паша с Машей повернулись к Глебу, ожидая, что он скажет.
– Между прочим, изначально в этот день кельты праздновали Самайн, отмечая окончание сбора урожая. В их календаре было две части: светлая и тёмная. И как раз после этого праздника начиналась тёмная часть года.
Маша наморщила носик.
– Ты думаешь, что это всё-таки особенный день, раз и другие народы принялись его отмечать?
– А что тебя смущает? В истории много такого, когда одни традиции перетекают в другие, – прокомментировал брат.
– В данном случае меня интересует то, что это всё как-то связано с тёмными силами, – передёрнув плечиками, посетовала Маша.
– Ах вот оно что! – заулыбался Глеб. – Да будет тебе известно, тёмная сила способна разгуляться в любой день.
Сестра подтянула плед до самого подбородка. Будучи в смятении она с трепетом начала сокрушаться:
– То-то и оно, что именно сегодня, она точно разгуляется. Прячется, небось, уже где-нибудь эта нечисть и себе жертву высматривает…
Паша приосанился:
– Но мы же с тобой! Кстати, мы дурного ничего не делаем, чего всяким чертям к нам цепляться?
– Так поэтому и прицепятся, что худого не делаем! – парировала Маша.
Моцарт зарычал. Друзья моментально насторожились. Но тут щенок выпрыгнул из-под стола и радостно завилял хвостиком. Из-за угла дома появился Георгий Максимович. Дедушка Димы выглядел задумчиво.
– Вот решил хоть немного размяться и вас заодно озадачить…, – заинтриговал он ребят.
– Что случилось? – спросил Паша.
– Дима отчётливо сказал «Мы на Луне!». Акела даже взвыл, когда его хозяин заговорил.
Друзья переглянулись. Паша переспросил:
– Где, где?
– На Луне, – повторил знахарь.
– Хо-хо! Мы думаем, что он по марсианским долинам гуляет, а он уже на Луну перепрыгнул, – почёсывая затылок, хохотнул Паша.
– Как бы то ни было, мы не знаем, чем сейчас занят разум моего внука. Кто его знает, где бродит его астральное тело? – мрачно изрёк Георгий Максимович и с надеждой в голосе прибавил, – я не ослышался, Дима ясно сказал эти три слова, он указал нам какими стезями идёт.
– А что он подразумевал под «мы»? – протяжно спросила Маша и сама же дала ответ, – так как это мировая эпидемия, то там все уснувшие и собрались… Оёёюшки! Их же там заточили и держат!
Выслушав всех, Глеб взял слово, когда остальные беспомощно умолкли.
– Случайностей не бывает, – решительно заявил он.
Паша подорвался с места:
– Что предлагаешь?
– Тоже что всегда – нужны данные для анализа, – безапелляционно объявил Глеб. – В интернете источников предостаточно, но фейков много развилось, могут завести нас не туда. Нужны достоверные источники…
– И где их взять? Опять космонавтов искать? Едем в Сочи? – оживившись, засыпала вопросами Маша.
Глеб защёлкал пальцами:
– Именно! Но не космонавтов, а астрономов!
– Кого астрологов? – усомнившись, уточнила сестра. – Гороскоп Диме составим?
– Астрономов, – поправил её Глеб. – В Краснодаре как раз их слёт проходит, в новостях было. Поймаем какого-нибудь учёного и пусть поделится какие у них там секреты есть насчёт спутника Земли.
Маша показала язык:
– Так он тебе и поделится, держи карман шире!
Паша сделал грозный вид и вскинул кулаки:
– Не переживай, поделится!
Задумчиво вздохнув, Глеб потёр переносицу:
– Я думаю, что до этого не дойдёт. Физической силой учёного не одолеть. Учёные они знаешь, какие упёртые, когда вопрос их трудов касается? За убеждения могут с жизнью распрощаться.
– Правильно Глебушка! – воскликнула Маша. – Их только мозгами задавить можно!
Паша закряхтел и брякнул:
– Это если они нас своими мозгами не закидают.
Посмотрев на часы, Георгий Максимович подытожил:
– На том и порешим. Самое верное это то, что сразу на ум приходит. Хоть и сказано, что утро вечера мудрее, да в нашем деле стоит поторопиться. Могу в город десант организовать. Акела за Димой надёжно присматривает. За пару-тройку часов обернёмся.
– Я с Димой для подстраховки посижу, – вызвалась Маша.
Знахарь кивнул:
– Отлично. Куда ехать-то?
Все посмотрели на Глеба, и он, потирая лоб, принялся объяснять:
– Это на Ставропольской улице, там Астрофизическая обсерватория на кафедре Кубанского госуниверситета работает.
