Елена Райдос
Реванш
– Твоим другом был Радек, а вовсе не я,– рассудительно произнесла Дара,– и твой друг обязательно вернётся. Ты только его дождись.
– Не оставляй меня одну,– Илса замотала головой и только сильнее сжала руки.
– Ты теперь не одна,– уверенно произнесла Разрушительница. – Правда, Даня?
– Правда,– Даня поцеловал расстроенную девушку и мягко разжал её руки. – Я никогда тебя не оставлю, Илса,– искренне пообещал он. – Ты хочешь разделить со мной эту жизнь?
– Хочу,– прошептала ошарашенная девушка, которая никак не ожидала такого своеобразного предложения руки и сердца.
Двое влюблённых застыли на обледеневшем скальном выступе, взявшись за руки и глядя друг другу в глаза. Холод, ветер, да и вообще весь остальной мир вдруг сделались несущественными деталями внешнего антуража и растворились за ненадобностью. Для этих двоих сейчас существовали только они сами, и им не нужно было ничего сверх того, чем они уже обладали. Что ж, так бывает, когда весь мир умещается в одном взгляде, одном вздохе и биении двух сердец в унисон. Разрушительница расслабленно улыбнулась и шагнула в объятую пламенем пещеру. Яркая вспышка на миг осветила небо над одинокой скалой, и стало темно. Илса пришла в себя и жалобно всхлипнула.
– Без Радека и Дары в этом мире стало пусто и холодно,– пожаловалась она. – Это не должно было так закончиться.
– Всё, что имеет начало, обязательно когда-нибудь заканчивается,– Даня печально вздохнул и прижался щекой к щеке Илсы. – Наша жизнь – это путь, пусть и не бесконечный, но очень длинный.
– А что нас ждёт в конце пути? – с тревогой спросила девушка.
– В мироздании нет ничего абсолютного и окончательного,– в голосе Творца зазвучала уверенность. – Конец одного пути – это просто начало нового. Вот, например, раса веннов. На Земле она погибла, но обрела новое рождение на Фениксе. И так будет всегда.
– А люди? – глаза Илсы словно засветились в полутьме. – Их тоже ждёт новое рождение?
– Обязательно,– заверил её будущий Создатель мира любви. – Я создам для людей новый мир.
Р.
S
.
Теоретически, эта ночь совсем не годилась для диверсионного рейда, поскольку пришлась на самую середину лунного цикла, то есть на полнолуние, однако двух отчаянных рейнджеров это нисколько не смутило. Оно и понятно, ведь небо было затянуто такими плотными облаками, что ни один лучик ночного светила не пробивался сквозь толщу облачного покрова. Собственно, выбор времени проведения операции был обусловлен даже не освещённостью, а погодными условиями. Дело в том, что остров, на который предстояло высадиться диверсантам, окружали острые подводные рифы, превращавшиеся в совершенно непроходимую преграду для лодки, если на море было хотя бы слабое волнение. Преодолеть эту естественную преграду можно было только в полный штиль.
Старожилы ещё помнили рассказы своих предков о том, что когда-то остров был большим и очень привлекательным для жизни местечком. Он был заселён племенем сильных, но добродушных воинов, защищавших жителей материковых посёлков от пришлых разбойников и бандитов. Но однажды морской бог отчего-то разгневался на жителей острова и обрушил на них свой гнев, погубив всё мужское население. Спаслись только женщины и дети, которых успели погрузить в лодки и отправить на материк. Именно от них и пошли рассказы о жизни островитян.
Во время катаклизма бо́льшая часть острова погрузилась в океан, на поверхности осталась только одна небольшая скала, покрытая льдом и снегом. Долгие годы никто не посещал это про́клятое место, но несколько лет назад лёд начал таять, и на когда-то безжизненных камнях появилась зелёная поросль. Сначала это была только чахлая трава, но постепенно климат на острове улучшился, и склоны скалы покрылись настоящим лесом. Несмотря на то, что остров сделался пригодным для жизни, местные жители продолжали держаться от него подальше. Воспоминания о постигшей его прошлых жителей участи всё ещё были живы в посёлках, где осели спасшиеся тогда женщины и дети, но главное, остров был слишком мал для полноценного поселения. Теперь он годился разве что для какого-нибудь одинокого отшельника.
Какое-то время этот клочок суши оставался необитаемым, однако год назад там была замечена странная активность. До проплывающих мимо острова лодок то и дело доносился стук топора и визг пилы. Похоже, кто-то всё-таки решил там поселиться. Вскоре на зелёном пологом склоне, спускавшемся к небольшой песчаной отмели, уже можно было разглядеть солидный деревянный дом с каминной трубой. Видимо, отшельник, поселившийся на острове, вовсе не был аскетом и предпочитал жить в комфортабельном жилище, а не в мрачной пещере, хотя таковая и имелась в наличии на одном из склонов горы.
Наверное, не будь остров окружён рифами, его новый хозяин не смог бы долго сохранять своё инкогнито. Рано или поздно любопытство материковых жителей взяло бы верх над тактичностью, и туда потянулись бы экскурсанты. К счастью для этого любителя уединения, теперь у острова появилась естественная защита, а среди местных рыбаков совершенно отсутствовали безбашенные авантюристы, готовые без особой нужды рисковать своей жизнью. За целый год никто из них так и не решился потревожить покой странного отшельника. И это было к лучшему, поскольку никакого отшельника и не было. На самом деле в одиноком домике на склоне холма поселилась молодая семья с двумя младенцами.
Те двое мрачного вида мужиков, что всё-таки отважились преодолеть естественную охранную систему острова, отнюдь не страдали излишним любопытством, да и местными жителями не являлись. Они были наёмниками, и их наняли для проникновения на остров с определённой, причём откровенно разбойной целью. Они должны были выкрасть одного из детей поселившейся там семьи. Платил заказчик весьма щедро, поэтому наёмники не стали проявлять ненужную любознательность касательно того, что он собирался сделать с младенцем. Да пусть хоть сожрёт живьём, лишь бы заплатил сполна.
Лодка похитителей успешно миновала подводные рифы, черканув бортом по острым камням всего пару раз, и уткнулась носом в песок пологой отмели. При иных погодных условиях отсюда уже можно было бы разглядеть дом странной семейки, однако было так темно, что не видно было даже подножия холма, на вершине которого располагалось их жилище. На удачу отчаянных диверсантов, аккурат, когда они высадились на берег, тучи на небе разошлись, и в мутном лунном свете впереди замаячила едва различимая тропинка, протоптанная в высокой траве немногочисленными жителями острова. Это был добрый знак, вселивший в души похитителей уверенность в успехе предприятия.
Вскоре парочка полуночников уже подобралась к дому и залегла в кустах, чтобы осмотреться и уточнить план похищения. Небольшое, но добротное строение было погружено во мрак, лишь из-под плотных штор на втором этаже пробивался слабый лучик света. Похоже, там горел ночник. Диверсанты молча переглянулись и синхронно кивнули. Один из них достал из рюкзака металлические когти, и они сноровисто нацепили эти нехитрые приспособления на кисти и ступни. Судя по соответствующим приготовлениям, вламываться в дом похитители не планировали, что было довольно странно, учитывая их численное превосходство. Впрочем, смысл сей трусливой тактики вскоре сделался понятным.
– Все эмоции в ноль,– скомандовал один из диверсантов, видимо, командовавший операцией. – Хозяин – очень сильный эмпат.
– А правда, что он из бессмертных? – его напарник явно был заинтригован личностью обитателя острова.
– Ходят такие слухи,– отозвался командир,– и я не собираюсь их проверять на собственной шкуре. Бережёного чёрт бережёт.
– Чёрт? – его напарник задорно хохотнул. – Это ты про нашего нанимателя?
– Всё, заткнулись и успокоились,– скомандовал главный. – Начинаем через две минуты.
Лица диверсантов вдруг превратились в неподвижные маски, словно кто-то их заморозил. Ровно через две минуты они поднялись и проскользнули к стене дома. Подъём по вертикальной стене до окна занял ещё две минуты, и вскоре похитители оказались в уютной спаленке, освещённой тусклым светом ночника. Несмотря на скудное освещение, тут было довольно светло, и причиной сего странного феномена был откровенно нарочитый декор помещения детской. Всё, начиная с окраски стен и до белья в двух колыбельках, было белого цвета. Даже большинство игрушек были белые.
– Берём только мальчика,– одними губами скомандовал старший.
– Тут же всё белое,– на лице его напарника появилась недовольная гримаса. – Как понять, кто из младенцев какого пола? Придётся разворачивать пелёнки.
– Отставить панику,– командир даже не поморщился, видимо, чтобы не провоцировать эмоциональный выброс. – Ты проверяешь колыбельку справа, а я слева. Только смотри, не разбуди. Я не хочу знакомиться с их папочкой.
Через минуту похитители снова собрались вместе, причём каждый из них держал на руках по ребёнку.
– Я же сказал: только мальчика,– прошипел командир.
Вместо объяснений, его напарник молча развернул пелёнки.
– Близнецы,– в один голос охнули похитители, враз позабыв про конспирацию. Они с недоумением посмотрели друг на друга, но принять какого-то решения в изменившихся обстоятельствах не успели.
– Замерли,– раздался со стороны двери тихий шипящий голос.
Похоже, появление хозяина застало диверсантов врасплох, они не то что не услышали его приближения, но даже не заметили, как открылась дверь спальни. Слух о том, что хозяином был бессмертный, сразу обрёл реальные черты, вызвав у них натуральную панику. Наверное, будь у непутёвых похитителей возможность двигаться, они бросили бы младенцев и попрыгали в окно. К счастью для малышей, такой возможности бессмертный их лишил, бедолаги застыли как манекены, изображавшие заботливых папочек. Лица перепуганных мужиков исказились от страха, и их рты раскрылись, готовые исторгнуть отчаянный вопль.
– Тсс! – Семён приложил палец к губам. – Если разбудите детей, бошки откручу. – Похитители прикусили языки и замотали теми самыми бо́шками с такой яростью, словно сами пытались их открутить. – Вот и славно,– на губах бессмертного появилась глумливая улыбочка. – Сейчас я вас освобожу, и вы аккуратно поло́жите малышей в кроватки. Если Кирюше не придётся снова их укачивать, отпущу живыми. Всё поняли?
Диверсанты не стали проверять достоверность слухов о хозяине острова, они послушно выполнили команду и покинули спальню. В конце концов, никакие деньги не стоили столкновения с бессмертным. Семён отобрал и них оружие и прочую амуницию, а потом проводил на берег. Когда мужики залезли в лодку, он беспечно отвернулся и направился домой.
– Даже не спросишь, кто нас нанял? – удивлённо поинтересовался командир.
– А что толку? – Семён остановился и презрительно хмыкнул. – Вы ведь и сами этого не знаете. Думаешь, вы первые?
– Хочешь сказать, что постоянно отлавливаешь наёмников? – в голосе командира послышалось уже даже не удивление, а недоумение.
– Ага, как только на море штиль – жди гостей,– подтвердил его догадку Семён. – И когда уже вам надоест?
– Так ты сидел в засаде? – второй наёмник обиженно засопел. – Выходит, у нас вообще не было шанса.
– Вот ещё,– презрительно хмыкнул бессмертный. – С нашими крикунами каждая минута сна на вес золота. Вы сами меня разбудили, я ведь эмпат.
– Но мы специально тренировались блокировать эмоциональный фон,– командир озадаченно нахмурится. – Как же ты нас засёк?
– Видишь ли, братец,– в голосе Семёна послышались откровенно глумливые интонации,– отчего-то все наши незваные гости уверены, что один из наших малышей – девочка. А когда видят два писюна близнецов, то от удивления теряют концентрацию. Для меня это всё равно, что сигнальная сирена.
– Зачем же ты нас отпускаешь? – командир недоверчиво прищурился. – Мы же расскажем о том, что видели.
– Нет, не расскажете,– беспечно улыбнулся Семён,– если, конечно, собираетесь и дальше влачить своё никчёмное существование. Тому, кто вас нанял, не нужны свидетели. Так что настоятельно советую даже не приближаться к тому посёлку, откуда вы стартовали. Вас там уже ждут.
– Спасибо за предупреждение,– наёмники благодарно кивнули. – А что такого особенного в этих детях? – уже взявшись за вёсла, второй наёмник всё же не сдержал своего любопытства.
– Что особенного? – Семён задумчиво улыбнулся. – Наверное, то, что судьба опять всех обхитрила. На этот раз Разрушители пришли в наш мир братьями близнецами.
Что ж, следует признать, что Игра в Реальность действительно непредсказуема, а судьба, видимо, считает ниже своего достоинства повторяться, когда сочиняет сценарии для своих спектаклей. Но ведь в том-то и смысл, верно?
