Елена Райдос
Реванш
Глава 16
Как же всё-так странно устроена жизнь. Вот казалось бы, всё уже перепробовал, всё было, и ничего не удивляет, но одна короткая встреча вдруг переворачивает всё твоё существование вверх тормашками. В ведь поначалу Джанго даже не осознал, что его жизнь перестала быть прежней, хотя по масштабам последствий его встречу с Кристиной, наверное, можно было бы сравнить с новым рождением. Собственно, для самой Кристины это вообще был культурный шок, потому что в личном оперативнике своего сыночка она узнала инкарнацию бывшего возлюбленного, которого в прошлой жизни звали Джаретом.
Джанго, разумеется, не помнил ни об их коротком романе в своём прошлом воплощении, ни о том, чем сей роман закончился. Он влюбился в эту роковую женщину снова и опять с первого взгляда. То, что их с Кристиной пути пересеклись, прямодушный воин легкомысленно расценил как чудо и подарок судьбы, от которого невозможно отказаться. Сей вывод был иррационален и нелогичен, тем более, что новый роман бывших любовников начался совершенно не романтически: с совещания в кабинете Ксантипы, на котором Кристина докладывала свои изыскания о состояние дел в Убежище. Впрочем, огульно отрицать тот факт, что к их встрече приложила руку судьба, было бы некорректно. Дело в том, что вероятность этой встречи была весьма низкой, поскольку Кристина бывала в кабинете Магистра чрезвычайно редко, да и вообще старалась обходить этот офисный небоскрёб десятой стороной.
Давно уже прошли те времена, когда она чувствовала себя в орденской крепости избалованной вниманием принцессой, теперь её статус было бы правильней назвать рабыней по вызову. А ведь поначалу та забота, которой сразу окружил её Ксантипа, Кристину насторожила, ведь никаких объективных причин для его особого расположения она не видела. Она даже сделала не слишком решительную попытку покинуть Орден и, кстати, не встретила никакого сопротивления. Может быть, именно покладистость Магистра и стала для не особо разборчивой в методах манипуляторши главным аргументом в пользу смены места жительства, а заодно и профессии.
Хотя, чего греха таить, Кристина вряд ли смогла бы устоять перед соблазном пополнить свою коллекцию человеческих душ, даже если бы не пользовалась привилегированным положением почётной гостьи аж самого Магистра. Да, хозяин Ксантипы оказался совершенно прав насчёт того пряника, ради которого эта беспринципная коллекционерша была готова отдаться Ордену со всеми потрохами. Охота за очередным экспонатом коллекции была смыслом и сутью её жизни. А этих экспонатов в крепости было не счесть. За те несколько лет, что Кристина провела в гостях у Магистра, добрая половина орденских братьев сделалась её преданными воздыхателями.
Впрочем, приоритет всё равно оставался за Ксантипой. Оказалось, что этот высокомерный повелитель умел красиво ухаживать за дамами, что было совсем несложно, учитывая ресурсы, которые имелись в его распоряжении. Разумеется, Кристина даже не догадывалась о том, что её высокопоставленным ухажёром был вовсе не сам Магистр, а всего лишь его человеческий носитель, и потому выделила сему экспонату особое место в своей коллекции. На самом деле Ксантипу буквально выворачивало от тех комплиментов и знаков внимания, которые молодой мужчина, в чьём теле он обосновался, отпускал в адрес капризной и взбалмошной девицы. Он отлично видел, что этот недотёпа попался в сети опытной манипуляторши точно так же, как и остальные двуногие бараны в его крепости, но ничего поделать не мог, ведь для иномирного монстра задачка по обольщению местной самочки была практически невыполнимой. Вот и приходилось терпеть.
Через довольно короткое время отношения носителя с Кристиной переросли цветочно-конфетный период и вполне ожидаемо закончились в постели. Нужно сказать, что самому́ Магистру даже в голову бы не пришло переводить эти отношения в интимный формат, но у него не было выбора, потому что он получил прямой приказ от своего хозяина. Для Ксантипы так и осталось непостижимой загадкой, каким образом тот вычислил, что от сего соития должен родиться Разрушитель, однако хозяин оказался прав, и через два года Кристина родила мальчика, которого назвала Радеком.
Отчего она решила дать ребёнку имя, отличавшееся от имени брошенной ею дочери всего лишь перестановкой двух букв? Возможно, это был своеобразный способ закрыть давний болезненный гештальт, превративший её жизнь в сгусток боли. И нужно сказать, что сей мистический ритуал сработал. В отличие от дочери, которую она ненавидела и которой так и не смогла простить гибель Риса, к Радеку Кристина испытывала вполне искренние материнские чувства. А когда она узнала, что её малютке в добавок уготована роль главы Ордена, самомнение новоиспечённой мамочки вознеслось буквально на недосягаемую высоту.
Увы, как вскоре выяснилось, её значимость для Ордена существовала лишь в воображении самой Кристины, а для Магистра она была всего лишь расходным материалом. На самом деле из-за необходимости регулярно уступать управление телом носителю, чтобы тот мог играть роль ухажёра этой циничной самки, Ксантипы постоянно нервничал, и это сказывалось на его способности руководить орденскими операциями самым негативным образом. Для существа, чей смысл существования как раз и заключался в благополучии Ордена, вынужденная недееспособность была унизительной. Увы, оспаривать приказы хозяина Ксантипа не осмеливался. Всё, что ему оставалось – это терпеливо ждать конца этой пытки.
Ждать пришлось довольно долго, приказ хозяина забрать Радека у матери и передать его на воспитание орденским наставникам пришёл аккурат в тот день, когда малышу исполнилось два года. Нет, превращать Радека в боевика хозяин, разумеется, не собирался, просто хотел исключить непредсказуемое влияние его взбалмошной мамочки на характер будущего Разрушителя. Собственно, именно на такой расклад Ксантипа как раз и рассчитывал. После успешной реализации проекта бессмертных вряд ли кто-либо осмелился бы оспорить компетенцию орденских наставников в вопросе превращения невинных младенцев в преданных слуг Ордена, а доверять столь сложный процесс циничной манипуляторше было бы весьма непредусмотрительно.
По какой-то роковой случайности приказ хозяина идеально совпал по времени с иным событием, опустившим статус Кристины в Ордене до уровня плинтуса. С самого своего появления в стенах крепости она усердно шпионила за учителями и учениками Убежища, поставляя Ксантипе ценные сведения о пресловутой третьей силе. Поначалу, информация, которую шпионка сливала своим кураторам, оценивалась последними весьма высоко, однако вскоре обитатели Убежища были признаны не представляющими угрозы, и дальнейшую шпионскую деятельность Кристины сочли нецелесообразной, как и пребывание сей капризной дамочки в крепости Ордена. В результате, отставную шпионку просто выгнали взашей как какую-нибудь приблудившуюся собачонку.
Жестокий удар по самолюбию капризной принцесски был неожиданным и сокрушительным. Однако хуже всего для неё была даже не вынужденная разлука с сыном, а утрата коллекции из орденских боевиков. Возможно, Кристина и не готова была это признать, но на самом деле Радек был для неё просто ещё одним экспонатом этой коллекции, правда, самым значимым. Каких уж высот намеревалась достичь циничная манипуляторша с помощью будущего Разрушителя, так и осталось её несбывшейся мечтой.
Впрочем, Кристина довольно быстро смогла оправиться от удара и даже убедила себя в том, что ей сильно повезло. В конце концов, могущественная тёмная сила, которая таилась в хрупком тельце малыша, в любой момент могла стать опасной, и лучше было держаться от неё подальше. Да, плата за свободу от Ордена оказалась довольно весомой, но ведь всё могло сложиться гораздо хуже. Ксантипа запросто мог просто прикончить неугодную дамочку. Не прошло и недели, как Кристина прекратила рефлексировать и начала приглядываться к своему окружению на предмет пополнения оскудевшей коллекции.
Увы, радость освобождения продлилась недолго, очень скоро Кристине пришлось убедиться в том, что орденские порядки предполагали отставку его слуг исключительно ногами вперёд. Тот факт, что её выгнали из крепости, вовсе не означал, что теперь она была свободна от обязательств. Ксантипа продолжил цинично использовать свою марионетку для всяческих неприглядных операций в режиме удалёнки, ничуть не стесняясь того, что когда-то изображал её преданного возлюбленного. Разумеется, капризная барышня попробовала надавить на жалость, а когда не помогло, то начала демонстрировать свой строптивый характер. В результате, после одного такого выступления она неделю провела в каменном мешке на хлебе и воде, и это окончательно сломило её сопротивление.
Жизнь Кристины превратилась в натуральный кошмар, и единственным местом, где она могла укрыться от навязчивого внимания Ксантипы, было Убежище, куда она и сбежала, не особо заморачиваясь этической стороной своего решения. Но в Убежище беглянка прожила недолго, поскольку оказалась в роли докучливой приживалки. Ни учителя́, ни ученики Школы так и смогли простить ей того, как она обошлась со своей дочерью. Постоянно ловить на себе не то осуждающие, не то презрительные взгляды обитателей Убежища было невыносимо, и Кристина вернулась в свой дом в Гвенде, где и продолжила жалеть себя и ненавидеть всех остальных людей.
Отчего-то со временем ненависть Кристины ко всему роду человеческому сконцентрировалась на одном его представителе, а конкретно – на Джа́рете. Собственно, ничего удивительного тут не было, ведь пойти против Ксантипы даже в своих мыслях у неё духу не хватало, а ненавидеть обитателей Школы вообще было бессмысленно, их её чувства совершенно не задевали. Зато Джарет оказался весьма подходящей мишенью. Во-первых, это именно из-за него Кристина решила отправиться в Орден, а во-вторых, она отчего-то пребывала в уверенности, что Джарет до сих пор её любит. Мало ли, что он там вещал про идеальный образ в своём сердце, которому Кристина якобы не соответствует. Живая женщина по любому лучше, чем какие-то образы.
Нужно сказать, что у Кристины вовсе не было намерения как-то наказать своего бывшего любовника за недостаток куртуазности. Она собиралась всего лишь снова подчинить его своей воле и отыграться на чувствах Джарета за все прошлые унижения. Направляясь на остров бессмертных, она даже не прихватила оружия, поскольку была уверена в своей неприкосновенности. Самоуверенной обольстительнице казалось, что стоит ей только появиться, как истосковавшийся и раскаявшийся отказник сразу окажется у её ног. Не удивительно, что она предполагала застать Джарета в глубокой депрессии, страдающего и покорного, но вышло всё иначе.
Прыжок перенёс Кристину на цветущую поляну, на которой стоял миленький деревянный домик с разноцветными наличниками и каминной трубой. Поляна полого спускалась к морю, а вокруг высились покрытые лесом горы. Это уютное и красивое местечко выглядело совершенно неподходящим для кающегося грешника. Гораздо больше, по мнению Кристины, Джарету подошла бы какая-нибудь холодная пещера или одинокая хижина в чаще леса. А эта мирная пастораль годилась только для довольного жизнью обывателя, пребывающего в состоянии душевного покоя. Как ни странно, столь вопиющий контраст между ожиданиями и реальностью не заставил Кристину усомниться в своей способности подчинить сбежавшего поклонника, хотя в глубине души она и почувствовала себя обманутой. И даже тот факт, что намеченного объекта для приручения что-то нигде не было видно, не подорвал её веры в себя.
И всё же в этом райском уголке нашлось существо, которое повергло отчаянную укротительницу строптивцев в мистический трепет. Траву на лужайке никто не стриг, а потому Кристина не сразу заметила маленькую девочку, ползающую среди цветов, видимо, в погоне за кузнечиками. Только когда малышка притомилась и уселась на одеялке, чтобы перевести дух, её белая панамка показалась над поверхностью густой растительности. Как только девочка прекратила свою охоту, к ней как по волшебству стали слетаться разноцветные бабочки. При этом ни одна из летуний не посмела приземлиться на панамку или на плечи девочки, бабочки порхали вокруг её головки, выстроившись в пёстрый переливающийся ореол.
Кристине не нужно было объяснять, кем была эта маленькая волшебница, а потому, несмотря на жару, её тело покрылось холодным по́том. У Дарочки без сомнения имелась веская причина, чтобы ненавидеть свою маму, и кто знает, какой финт выкинет это могущественное дитя, если её увидит. Непутёвая мамаша быстренько спряталась за дерево и уже собралась было вернуться домой ни с чем, когда рядом с местом отдыха малышки растительность заколыхалась, и над поверхностью зелёного моря показалась голова Джарета. Судя по всему, до того момента он валялся в траве, и только поэтому Кристина его не заметила. То, что она всё-таки не накосячила с трансгрессией, несомненно грело душу, однако вальяжный и довольный вид предполагаемого страдальца как-то совсем не вязался с планами укротительницы по его приручению.
– Дарчонок, давай я отнесу тебя в тенёк,– Джарет приподнялся на локте и пощупал панамку доверенного его опеке ребёнка. – Если ты поджаришься до золотистой корочки, твоя мамочка сделает дяде Джарету а-та-та.
– Неть,– отрезала малолетняя волшебница,– хоцу тут.
Неизвестно, чем бы закончилось препирательство Дарочки с её нянькой, но в этот момент из дверей дома вышла Кира и быстренько разрулила конфликтную ситуацию. Она не стала спорить с капризулей, а просто подхватила её на руки и унесла в прохладу дома под предлогом того, что пора кушать. Похоже, Кристининой матери удалось наладить контакт в Разрушительницей, поскольку в её обращении с сей опасной сущностью совершенно не чувствовало какого-то пиетета и уж тем более страха. Это показалось Кристине обидным и даже унизительным. Не для того она бросила этого кошмарного ребёнка-убийцу, чтобы Кира заменила ему мать. Дара должна была расплатиться за своё преступление, оставшись брошенной сиротой, а не наслаждаться любовью и заботой новой мамочки.
Фрустрации Кристины на тему вселенской несправедливости немного задержали начало сеанса укрощения строптивца, но как оказалось, это было к лучшему, поскольку Кира снова вышла из дома и направилась к Джарету.
– Спасибо, что посидел с Дарочкой,– она благодарно улыбнулась. – Останешься на обед? Малышке нравится, когда у нас гости.
– Не сегодня,– Джарет поднялся и обнял Киру,– обещал парням помочь с новой теплицей. Хотим поэкспериментировать с манго.
Объятия были скорее дружескими, нежели интимными, но Кристина всё равно закипела от возмущения. Джарет был экспонатом её коллекции, и у матери не было на него никаких прав. К тому же по всем расчётам сей экспонат должен был страдать и раскаиваться, а не флиртовать с другой женщиной. Кира и раньше заставляла свою дочь страдать от ревности, но даже из-за Риса Кристина никогда не испытывала к матери такой ненависти, которая вспыхнула в тот момент в её сердце. Нет, эта ненависть не была направлена конкретно на Киру, она подобно облаку ядерного взрыва накрыла всю цветущую поляну, весь остров, а потом и остальной мир, который жил своей жизнью и никак не желал превращаться в выставочный зал для Кристининой коллекции человеческих душ.
Пока обломавшаяся коллекционерша рефлексировала, Джарет распрощался с Кирой и не спеша направился в сторону моря. Он спустился по склону холма где-то до середины, а потом углубился в лес. Кристина проделала тот же трюк и очень быстро обнаружила тропинку, плавно огибавшую холм по окружности. Вскоре она услышала шум падающей воды и ожидаемо вышла к небольшому водопаду. Под кронами деревьев было довольно темно, поэтому на фоне сверкающего на солнце водного потока фигура Джарета показалась Кристине эдакой мрачной непроницаемой тенью. Судя по его напряжённой позе, бессмертный не случайно остановился у водопада, он поджидал свою преследовательницу.
Только тут до Кристины дошло, почему Джарет отказался от приглашения на обед. Видимо, он давно уже засёк слежку и специально увёл пышущую злобой дамочку от дома Киры. Это было просто немыслимо. Мужчина, который когда-то клялся ей в вечной любви и был готов умереть по одному только капризу своей избранницы, теперь обращался с ней как с опасной тварью, угрожавшей тем, кто был ему действительно дорог. Сие откровение вызвало в душе Кристины такую неуправляемую ярость, что она даже сама испугалась. Укротительница прикрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Нет, не для того она отправилась на поиски Джарета, чтобы всё испортить из-за бабской ревности.
– Вижу, у тебя всё хорошо,– с трагическим пафосом бросила Кристина, начиная своё представление. – Ты меня совсем забыл.
– И тебе привет,– Джарет горько усмехнулся. – Нет, я тебя не забыл. Твой образ, как и обещал, живёт в моём сердце, но саму тебя я не ждал. Зачем ты пришла, Крис?
– Мне нужна твоя помощь,– в голосе Кристины явственно послышались жалобные нотки. Это было чистой воды притворство, и эмпатический датчик бессмертного легко вычислил сей неуклюжий трюк.
– Не стоит,– Джарет неприязненно скривился,– я больше на это не куплюсь.
– Ты должен меня спасти,– вспылила Кристина. Эта вспышка вовсе не была частью задуманного спектакля, но актриса не сдержалась. – Почему я одна должна расплачиваться за твоё освобождение?
– Ты всё-таки связалась с Орденом,– голос Джарета прозвучал бесстрастно, словно он просто зачитывал диагноз. – Это не моя проблема. Я тебя предупреждал.
– Ты меня бросил,– Кристина больше не играла, она разозлилась по-настоящему. – Что мне ещё оставалось делать?
– Жить,– равнодушно отозвался Джарет. – Если уж не получается для своих близких, то хотя бы для себя. Поверь, чтобы обрести покой и счастье, совсем не обязательно кого-то порабощать и делать своей собственностью. Зря ты сюда явилась, я больше тебе не принадлежу.
– Неужели? – Кристина до боли сжала кулаки. – А я вот припоминаю, что ты вроде как признал один должок. Не забывай, что ты до сих пор жив только потому, что я тебя спасла,– выпалила она. – И мне твоё спасение очень дорого обошлось.
– Да, я тебе должен,– лицо бессмертного сразу застыло каменной маской, за которой уже невозможно было разглядеть каких-либо чувств,– и обещал, что верну долг по первому требованию. Так ты за этим пришла?
Кристина несомненно осознавала, что проигрывает эту словесную дуэль, что разговор свернул куда-то не в ту сторону, но не могла остановиться. Обида и жгучая ревность кипели в её душе подобно лаве в жерле вулкана. Вот теперь ей действительно хотелось наказать этого строптивца, для которого его пресловутая свобода оказалась почему-то дороже любви и даже жизни.
– Не ожидал? – она презрительно хмыкнула. – Видимо, состряпанный тобой идеальный образ далёк от оригинала.
– Да, не ожидал,– несмотря на бесстрастное выражение лица, голос Джарета выдал его глубоко запрятанную боль. Увы, его показная холодность была просто маской, за которой он пытался спрятать любовь к женщине, которая была этой любви недостойна. – Вижу, у тебя нет оружия,– он криво усмехнулся, вытащил из-за пояса свой пистолет, взвёл курок и протянул кредиторше. – Помнишь, как убить бессмертного? – деловито поинтересовался должник.
Даже в этот момент Кристина всё ещё была уверена, что ни за что не выстрелит. Для неё это была просто игра, правда, уже на грани срыва в истерику, и всё же настоящей ненависти она к Джарету не испытывала. Да, ей хотелось переиграть этого прямодушного мужчину с его жалкой попыткой выскользнуть из рук опытной манипуляторши, но убийство в планы Кристины точно не входило. Она была абсолютно уверена в том, что и сам Джарет просто играл. Ведь не мог же он действительно воспринимать всю эту сюрреалистическую сцену всерьёз. А уж в психологических играх Кристина знала толк. Что ж, вызов был брошен и принят. Дрессировщица насмешливо хмыкнула, взяла пистолет и приставила дуло к виску Джарета.
– Не передумал? – лицедейка ехидно ухмыльнулась, предвкушая триумфальную развязку сей драматической сцены. Слёзы, жаркие объятия, клятвы в вечной любви, ну и конечно, умопомрачительный секс под аккомпанемент водопадных струй.
– Да стреляй уже,– рявкнул на неё Джарет.
Команда бессмертного сработала как триггер, запустив неуправляемую реакцию. Грянул выстрел, и Кристина зажмурилась от ужаса. Когда она решилась открыть глаза, то едва ни лишилась чувств. Тело мужчины лежало на камнях, и из его пробитой головы лениво стекала струйка крови. Неясно, сколько времени Кристина простояла столбом около трупа, из транса её вывели приближающиеся голоса. Видимо, кого-то из островитян насторожил выстрел, и они решили проверить, что случилось. Кристина не стала дожидаться разоблачения и прыгнула обратно к себе домой.
После убийства Джарета её жизнь превратилась в какое-то потустороннее существование. Она на автомате выполняла домашние дела и с тем же безразличием – задания Ордена. Это была даже не жизнь, а сон наяву, который вертел сновидицей по своему усмотрению. Ксантипа, конечно, заметил изменения в состоянии своей марионетки и не преминул выпытать у неё причину её депрессии. Весть о гибели Джарета привела его в бешенство, поскольку мстительный Магистр запланировал для предавшего его телохранителя иной и отнюдь не столь гуманный конец. Впрочем, Кристине его фрустрации были глубоко безразличны, поскольку у неё и своих хватало.
Убежище она посещала редко. Учителя́ особо не настаивали на продолжении её учёбы, а атмосфера всеобщего порицания не добавляла радости в её и так уже безрадостное существование. Но однажды всё изменилось. Кристина ощутила эти изменения практически сразу, как только оказалась в здании Школы. В каминном зале вдруг стало странно тихо, а на полу и мебели обнаружился толстый слой пыли, что раньше было невозможно, поскольку в доме работала бытовая магия. Кристина подошла к камину, но тот остался пустым и холодным, словно ему было наплевать на гостью. Она выглянула в окно и с удивлением обнаружила, что на улице больше нет снега. Там щебетали птички, и нагревшийся от жарких солнечных лучей воздух перетекал над ущельем словно кисель.
– Это больше не мир Творцов,– ошарашенно пробормотала Кристина,– это базовая реальность.
Она хотела пройти на обзорную площадку, но, открыв дверь, обнаружила, что деревянный настил галереи весь прогнил. Похоже, теперь перемещаться в бывшем Убежище можно было только с помощью трансгрессии или альпинистского снаряжения. Кристина не стала испытывать судьбу и прыгнула сразу на поляну, где располагалась могила Риса. Отсюда следы деградации Убежища открылись ей во всём своём уродстве. Подвесной мостик через ущелье исчез, видимо, его смыло по весне бурным водным потоком, а обломки того крытого мостика, что раньше вёл в ритуальный зал, валялись на склоне горы нелепой уродливой кучей мусора. Впрочем, нужда в этой конструкции отпала сама собой, поскольку ритуальный зал превратился в груду развалин. Крыша провалилась, и не осталось ни одного целого стекла, а торчавшие, словно истлевшие кости, стропила не вызывали никакого желания устроить там экскурсию.
Кристина, разумеется, не знала, что тут произошло, но отчего-то разрушение Убежища её ни капли не расстроило. Напротив, теперь тут больше не было докучливых обитателей, и она взяла за правило проводить около могилы Риса свой досуг в полном одиночестве. Вот в один из таких визитов они и встретились с Тасилгиром. Творец явился с инспекцией, чтобы оценить масштаб разрушений и принять решение касательно целесообразности восстановления Школы. Эта встреча изменила жизнь Кристины. Собственно, именно с этого момента она только и начала жить как все нормальные люди.
Разумеется, Творец сразу разглядел надлом в душе незнакомки, но допытываться о его причине не стал. В конце концов, гораздо важнее было помочь страдающей душе, а не выяснять обстоятельства, приведшие её к сему плачевному состоянию. Поначалу в отношении Тасилгира к Кристине не было никакого интимного контекста. Для него эта отчаявшаяся женщина была сродни несчастному бездомному щенку, которого бездушные хозяева выкинули на улицу. Творец взялся опекать бедняжку совершенно бескорыстно. Ну право же, что возьмёшь с бездомного щенка? Однако постепенно в их отношениях что-то начало меняться, причём именно со стороны Творца.
Сначала это были нечастые встречи в бывшем Убежище, но вскоре Тасилгир открыл Кристине доступ в свой мир, где она и укрылась от поползновений вездесущего Ксантипы. Но главное, он открыл ей своё сердце. Чувства Тасилгира были столь сильными и искренними, что сопротивляться им было совершенно невозможно. К тому же Кристина уже так устала прятаться в своём эгоистичном коконе, позволявшем ей приручать людей как домашних питомцев, что даже не сделала попытки помешать его разрушению. Не удивительно, что этот кокон треснул, не выдержав силы настоящей любви.
Вряд ли ответные чувства Кристины к её благодетелю можно было бы назвать любовью, скорей всего, они питались благодарностью, но эти чувства точно отличались теплотой и искренностью. Впервые в своей жизни эта циничная собственница осознала, что отдавать может быть гораздо приятней, чем брать, и что совсем не обязательно владеть мужчиной, чтобы чувствовать себя рядом с ним счастливой. Да, с Тасилгиром Кристина была по-настоящему счастлива и искренне считала, что её счастье продлится вечно. Ведь Творец сделал ей поистине царский подарок в виде нестареющего молодого и здорового тела.
Но оказалось, что у судьбы были на Кристину другие планы. Они с Тасилгиром прожили вместе всего лишь пятнадцать лет, которые пролетели как один день, а потом волшебная сказка закончилась. Однажды проснувшись одна в постели, Кристина с ужасом обнаружила вокруг те же следы деградации, которые когда-то застала в Убежище. Мир Творца медленно, но верно превращался в базовую реальность. Нет, у неё даже мысли не возникло о том, что Тасилгир её бросил, Кристина сразу поняла, что их разлучила его смерть.
Ксантипа очень быстро просёк изменение статуса своей марионетки, и всё вернулось на круги своя. Возможно, Кристина так и продолжила бы по инерции влачить это бессмысленное существование, если бы в её жизнь ни ворвалось чудо. Впрочем, никакого волшебного преображения не случилось бы, если бы её душа по-прежнему пребывала во тьме эгоизма. Однако любовь Творца освободила эту закуклившуюся бабочку из её кокона, и тот огонёк любви, которым Кира поделилась со своей дочерью, вспыхнул в сердце Кристины подобно новорожденной звезде. И кто бы мог представить, что искрой, запустившею сию термоядерную реакцию, станет инкарнация мужчины, которого Кристина убила собственными руками.
