Елена Александровна Асеева
Путь Святозара. Том первый
– Что ж, Святозар, все Духи леса подтвердили, что ты прошел их испытания. А теперь ты должен принести мне в жертву три капли крови. Лесовик! – властно позвал Бог Свято-Бор.
И Керк услышал, как сзади к нему кто-то подошел. Он оглянулся и увидел деда Лесовика, который что-то держал в руках. Сын правителя поднялся на ноги и приблизился к духу, а тот протянул к нему длинную правую руку, в которой верещал и извивался, подвешенный за уши, маленький, белый зайчонок. Приняв в руки зайчонка юноша ощутил порывистое дрожание малыша, ретивое биение маленького сердечко передавалось даже через его густую шерсть. Недолго думая, Керк раскрыл руки, а зайчонок спрыгнул и быстро ускакал с пригорка в темноту. Тогда Лесовик протянул ему левую руку, в ней был зажат белый голубь. Сын правителя аккуратно принял голубя и заглянул в его испуганные, не мигающие глаза. Так же как и у зайчонка, сердце голубя бешено стучало в груди, и Керк ощутил этот страх, и немедля, раскрыл ладони, позволив птице улететь. Затем сын правителя медленно развернулся и подошел к Дубу, Бог Свято-Бор протянул к нему свою прозрачно-голубоватую ладонь. Керк вынул из ножен кинжал и, раскрыв левую ладонь, разрезал ее посередине, кровь тонкой струйкой полилась из раны. А юноша слегка наклонив руку уронил капли крови на ладонь Бога. И как только третья капля коснулась руки Свято-Бора, в то же мгновение рана на руке у Керка исчезла, а боль прошла.
Свято-Бор поднял высоко свою ладонь, на оной все еще светились три кровавые капли, да торжественно и громко сказал:
– Святозар прошел испытание, – и тотчас весь лес зашумел позади юноши, наполнился голосами живых существ и духов, стрекотом насекомых и песнями птиц, и также внезапно, точно по мановению руки, стих, а Свято-Бор, опустив руку, уже обращался к Керку. – Святозар, ты прошел все испытание и показал себя сильным, храбрым. Сердце твое доброе и чистое. Ты достоин получить древко для лука. Возьми меч свой и сруби со Старого Дуба ветвь могучую и крепкую.
Керк вложил кинжал в ножны и достал меч, оглядываясь в поисках доброй ветви, и тогда он увидел, как одна из них шелохнулась, приглашая его. Он подошел ближе, оглядел ветвь и, оставшись довольным, одним махом срубил ее. Тут же с ветви попадали на землю все листочки и мелкие веточки, а она сама окрасилась в красный цвет.
– Святозар! – вновь обратился к нему Свято-Бор. – Теперь ты можешь идти, но прежде чем ты покинешь лес, в котором из мальчика превратился в мужчину, ты должен дать мне клятву, что никогда не будешь использовать лук, который изготовишь из этого древка, во зло восурским людям.
Керк встал на одно колено, держа в левой руке древко, а в правой – меч ДажьБога, и громко сказал:
– Клянусь своей честью, честью добытого мною древка и честью полученного в дар меча, что я, Святозар, никогда не буду использовать свой меч, кинжал и лук во зло моему любимому народу, восурам. Клянусь в этом перед тобой, лесной бог Свято-Бор! Клянусь в этом перед тобой Старый Дуб! Клянусь в этом перед тобой, Сумрачный Лес! Да будет слово мое крепко!
И немедля из тела Керка прямо из-под рубахи, штанов и сапог сызнова вырвалось золотисто-лазурное сияние, да отделившись от него собралось в небольшое облако, кое мгновенно накрыло сверху древко. Облако распалось на крохотные искорки, и упало на деревянную поверхность древка. Теперь и само древко засветилось, запылало золотистой лазурью. Во все стороны от сияющего древка разошелся свет, который слепил глаза так, что Керку пришлось поднять его на вытянутой руке вверх. Вскоре сияние стало уменьшаться, как бы всасываясь в само древко, а немного погодя оно совсем впиталось. Сын правителя опустил руку и увидел, что древко поменяло свой цвет и, в отличие от положенного красного, сияло теперь, нежно-лазурным светом. Тогда по губам Бога Свято-Бора пробежала легкой волной улыбка, и он чуть тише и более мягко, вымолвил:
– А теперь иди, Святозар, и помни о клятве, которую дал!
Керк поднялся с колена и уже было хотел повернуться, чтобы уходить, но вдруг обратился к Свято-Бору со словами:
– Лесной Бог Свято-Бор, в этот лес пришел мой брат, чтобы добыть себе древко, но…, – однако Керку так и не удалось договорить.
Свято-Бор остановил его движением руки, покачал головой, и тихим, наполненным грустью голосом, ответил:
– Нет, Святозар, не проси за своего брата, потому что он не достоин древка. В его сердце нет чистоты и добра. Душа его обращена во зло, она жестока и нечестива. Такой человек не может владеть луком от Старого Дуба! Прощай! – добавил Бог и стал быстро подниматься в ночное небо, а сияние, что озаряло раньше пригорок, Старый Дуб, сына правителя стало блекнуть.
Керк смотрел на поднимающегося ввысь, Свято-Бора, и видел, как тот становится все меньше и меньше. Вот он уже лишь как пылающее облако, даже невозможно различить очертания, а вот уже, как мерцающая звезда… маленький огонек еще раз мигнул и потух окончательно. Все кругом погрузилось во тьму, и только в руках у сына правителя пылало древко. Юноша повернулся и направился вниз с пригорка, древком, как факелом, освещая себе путь. Уже спустившись с возвышения, Керк невдалеке узрел знакомую фигуру деда Лесовика, и торопливо подошел к духу.
– Дед Лесовик, ты все еще тут? – удивленно вопросил Керк.
– Да, Святозар, – ответил Дух своим трескучим голосом. – Теперь, когда ты получил древко и прошел испытание, я могу проводить тебя до тропы, которая выведет тебя из леса. Но это будет утром, а сейчас глубокая ночь, тебе надо расположиться на ночлег и отдохнуть. Давай пройдем немного вперед и остановимся под моим любимым дубом, – и дух, развернувшись, зашагал вперед, указуя направления движения.
Ночь выдалась такая темная, что если бы не сияние древка, ничего невозможно было разглядеть. Однако шагающий впереди, дед Лесовик как будто видел в темноте, а когда Керк предложил ему освещать путь древком, то только улыбнулся, покачал головой и отказался. Они прошли еще маленько, и вышли на поляну, поросшую громадными деревьями. Под одним из дубов был разведен костер, а подле него сидели какие-то существа. Дед Лесовик двинулся прямо к костру. Подходя ближе, сын правителя увидел, что вокруг костра сидят лесные духи – помощники деда Лесовика. Дед мотнул им головой в знак приветствия и предложил Керку располагаться около костра. И юноша сейчас же опустился на предложенное ему место снял с себя заплечный мешок, ножны с мечом и положил рядом с древком, а затем огляделся внимательно рассматривая духов. Дед Лесовик сидел по правую сторону от Керка, а по левую от него поместился тоненький, сучковатый старичок, внешне похожий на куст барбариса. Вместо тела у него был сероватый ствол, а вместо рук и ног тонкие ветви, и весь он усыпан длинными острыми колючками, собранными в пучки по три штуки, да ярко-красными, продолговатыми плодами. Лицо у духа находилось на стволе, маленькие черные глазки, сучковатый нос, да простая изгибина-щель заменяющая рот – это был кустин. Рядом с ним примостился дух листич. Он был похож на плоский, громадного размера, лист дуба, взамест ножек и ручек у него длинные тонкие черешки, лицо как будто нарисовано угольком в середине листка. Дальше находился тонкий травник, и тело, и руки, и ноги которого напоминали стебель высокого цветка, а голова точно большая корзинка соцветия, на оной зараз и глаза, и рот, и нос. Корневик занимал слишком много места, так как от главного корня, на каковом имелось лицо и тело, в разные стороны отходили руки и ноги, а также боковые корни, и очень сложно было понять, где у него рука, а где лишь корень. Корневик, в отличие от других помощников, был измазан грязью, которая подсыхая подле костра, отвалилась от него, оголяя буро-серое тело. Около корневика восседал стебловик – тонкий ребристый, похожий на стебель пшеницы, руками и ногами коему служили земляничные усы, еле видимые глаза – крапинки да тонкий рот. А дальше расположились: похожий на кедровую шишку темно-бурого цвета, шишковик; орешнич, напоминающий округлый лесной орех, и, обернутый зелеными листочками; ягодник, у которого тело, как спелая земляника, а голова в виде рябиновой ягоды.
Один из духов поднялся и приблизился к сыну правителя. Травник нес большое блюдо, полное еды и, подав его, сказал:
– Прими, Святозар, угощение от лесных духов в знак уважения и восхищения.
Керк, смущаясь, принял блюдо и, пристроив его на коленях, поблагодарил духов. На блюде лежали запеченные рыжики и яблоки, соленые грузди и волнушки, квашенная капуста и свекла, моченная клюква и брусника. Юноша хотел было приняться за еду, но дед остановил его, что-то прошептал, сидящему рядом, ягоднику, тот едва кивнул своей круглой рябиновой головой и, подняв с земли сверток, передал Лесовику. Дед развернул сверток, в котором оказался большой ломоть хлеба, и отдал его сыну правителя, сказав, своим трескучим голосом:
– Святозар, думаю, что так будет вкуснее. Теперь ешь.
– Спасибо, дед Лесовик, – благодарственно молвил Керк и принялся поглощать еду, так как с утра ничего не ел и дюже проголодался.
Внезапно из кустов прямо под ноги сыну правителя выскочил маленький белый зайчонок и, сев рядом, уставился в его глаза.
– Здравствуй, малыш! – отвлекаясь от еды, произнес Керк и погладил зайчонка по голове да одновременно ушам. Малыш от удовольствия закатил глаза и прижался к ногам юноши.
– Это тот заяц, которого ты сегодня выпустил, – отметил дед Лесавик.
– Да, – прожевывая пищу и согласно кивая головой, согласился сын правителя. – Я узнал его. Значит, я правильно поступил, не пролив его крови?
– Конечно, правильно, – утвердительно сказал дед, поправляя с головы, съехавшее в сторону, гнездо. – Это было испытанием Бога Свято-Бора, ты должен был отказаться от пролития чужой крови, должен был пожертвовать свою, пожалев зверя и птицу. А ты как догадался, что именно так надо поступить?
Керк задумался, пожал плечами, да взяв с блюда запеченное яблоко, повертев его в пальцах, ответил:
– Я просто не смог бы нанести боль такому малышу. Я подумал и решил, что три капли могу дать сам, зачем губить жизни зверей и птиц.
– Молодец ты, Святозар, такое решение может принять только человек с чистым сердцем, – и дед Лесовик замолчал.
Некоторое время все сидели тихо и глядели на костер, слышно было, как трещат сучья и ветви, пожираемые огнем, да изредка от корневика отваливалась подсыхающая земля.
– Скоро придет зима, – вдруг не с того не сего прошелестел листич.
Керк посмотрел в его, будто нарисованные, глазки и спросил:
– Вы все уйдете на покой? Говорят, зимой вы спите.
За всех ответил дед Лесовик:
– Да, мои помощники уйдут на покой, а я буду бродить по замерзшему, занесенному снегом лесу и охранять Старый Дуб, – и, вздохнув, затих.
– Наверно, это грустно, быть тут одному? – с жалостью в голосе поинтересовался Керк, и засунул в рот соленый груздь.
– Нет, Святозар, совершенно не грустно. Это моя жизнь, – трескучим голосом откликнулся Лесовик, и было не понятно радуется, он или грустит приходу зимы.
– А Свято-Бор ушел высоко в небо, он разве не живет в лесу? – не унимался с расспросами Керк.
– Лесной Бог Свято-Бор как и все Боги живет в Небесной Сварге. Но в тоже время он всегда и везде. Он и на небе, и в лесу. То свысока следит за каждым духом, за каждым живым существом, за каждым деревом и растением, а то вдруг объявится в цветке каком-то или стебельке и творит порядок. У него свое Божье дело до всего. И так было, есть и будет, пока жив Сумрачный лес! – сказал, как выдохнул, дед Лесовик.
– Когда-то в этот лес приходил мой отец, дед и Богомудр, ты, дед Лесовик, видел их? – вопросил сын правителя, и, откусив огромный кусок хлеба, принялся его пережевывать.
– Конечно, видел, Святозар. Как вижу сейчас тебя. Ведь и отец, и дед, и прадед твой приходили сюда, чтобы добыть себе древко, преодолеть все трудности и стать мужчинами. Лишь один Богомудр пришел сюда совсем по другой причине – ему нужно было древко для того, чтобы победить великана Горыню, который разрушал город Светославль. Богомудр был великим ведуном, никто после него не был подобен ему… – Лесовик неожиданно замолчал, зыркнул на Керка каким-то чудным, мгновенно вспыхнувшим и тут же погасшим, взглядом, и добавил, – никто, кроме тебя.
– Меня? – удивленно переспросил сын правителя.
– Тебя, тебя, Святозар. Ты думаешь, почему я позвал тебя к своему костру, показал тебе своих помощников, которых, кроме Богомудра, никто никогда не видел. Это все потому, что ты, как и Богомудр, великий ведун. Бог Свято-Бор явился к Старому Дубу совсем не потому, что ты позвал его, а потому что он увидел совершенное тобой чудо, которое покрыло Дуб золотисто-лазурным сиянием. Так когда-то Богомудр вызвал Свято-Бора, – пояснил Лесовик.
– А мой отец, дед и все другие – они, что не взывали к Богу Свято-Бору? – взволнованно поинтересовался сын правителя и на миг даже перестал жевать.
– Они обращались к нему и ждали, когда он явится. Твой отец весь день и полночи прождал. Дед и того больше. А вызвать Бога они не могли, потому что не обладали той силой, какой владел Богомудр, и владеешь ты, – дед отчего-то тягостно вздохнул, словно нес на плечах весьма многовесную ношу. – Я думаю, Святозар, твоя судьба будет так же необычна, как и судьба Богомудра.
Лесовик смолк. Молчал и Керк, обдумывая его слова и понимая, что дед прав. Он уже давно почувствовал, что его жизнь, так круто изменившаяся за последний год, принесет ему много неожиданностей. Прошло еще немного времени, и Лесовик снова заговорил своим трескучим голосом:
– У твоего отца, и деда, и прадеда – у всех, кроме Богомудра, было красное древко лука, а у тебя, – и он указал корявым, сучковатым пальцем на лежащее около сына правителя древко. – Оно сияет лазурным светом, у Богомудра сияние было золотое.
Прижавшийся к Керку зайчонок уже давно уснул, уткнувшись мордочкой в ногу, лишь изредка подрагивая длинными ушками, и наконец-то наевшийся сын правителя, передал наполовину опустошенное блюдо травнику. Керк отряхнул кафтан от крошек хлеба, и, посмотрев на зайчонка, подумал, обо всем услышанном за последние дни от Бабы Яги и деда. Но молчание в очередной раз прервал Лесовик, он обратился к своим помощникам:
– Ну, что ж, други мои, пора и вам отправиться на покой. Сегодня был последний день ваших трудов в этом году. Можете расходиться и укладываться спать до тех пор, пока не проснется от зимней стужи Мать Сыра Земля. Идите, время пришло!
И каждый из помощников деда, низко кланяясь ему и Керку, стал уходить вглубь леса. Последним попрощался корявый корневик и, смешно передвигаясь на своих корнях, пропал в темноте и тогда Лесовик обратился к Керку:
– И ты, Святозар, ложись, отдыхай до утра. Завтра я доведу тебя до тропы и попрощаюсь с тобой. Спокойного сна, – да неспешно поднявшись на ноги, тоже исчез в темном лесу.
Сын правителя улегся на заплечный мешок, прижал к себе маленького зайчонка и, обдумывая все пережитое за день, погрузился в сон.
Глава четырнадцатая
Рано утром Керк проснулся оттого, что почувствовал, кто-то пристально смотрит на него. Он открыл глаза и увидел прислонившегося к дубу стоящего и внимательно его разглядывающего деда Лесовика. Сын правителя сел и увидел, что на том месте, где вчера уснул, прижавшись к нему, маленький зайчонок, нынче лежал громадный, уже почти полностью облинявший, белый заяц. «Вот это да!» – подумал Керк и, потревожил сон зайца. Тот проснулся, как в ни в чем не бывало, пошевелил ушами, уселся на задние лапы и посмотрел на юношу.
– Доброе утро, дед Лесовик, – молвил Керк и, обращаясь к зайцу, добавил, – и тебе здравствуй, зайчишка, если можно так сказать.
– Доброе утро, Святозар, – приближаясь ко все еще горящему костру, около которого сидел Керк и заяц, ответил Лесовик. – Что, удивлен, такому быстрому росту зайца, – и зычно засмеялся, как и голос, смех у деда был таким же трескучим, тока в этот раз ломали не ветки, а прямо-таки стволы деревов.
– Да, есть, немного значит, заяц был околдован и превращен в маленького, – догадался Керк.
– Ага, Святозар, именно так и было. С утра вся магия иссякла, и он опять приобрел свой истинный вид. Однако, если ты Святозар готов, то можно отправляться в путь, я, как и обещал, укажу тебе тропу, которая через два дня выведет тебя из леса, – молвил Лесовик.
Сын правителя согласно кивнул, порывисто поднялся, оправился и через мгновение уже был готов идти. Дед Лесовик дунул на костер, и сей же миг пламя взметнулось вверх, а опускаясь, стало превращаться в опадающие красные, желтые, бурые листья и когда все они опали, на том месте, где только, что горел огонь, поедая сухие ветви, лежала побуревшая листва. Пока дед тушил костер, Керк оглядел лес, невдалеке он заметил пригорок и сияющий зеленой листвой Старый Дуб, но кругом лес за ночь сильно преобразился. Еще вчера висевшая на ветках желтая, красная листва теперь вся опала. Солнце, скрываемое тучами, не грело уже землю, прохладный легкий ветерок обдувал со всех сторон лес и, приподнимая листву, ворошил ее и перемешивал. И тогда сын правителя понял, что сегодняшняя ночь, была последней, теплой ночью, в этом году. Все помощники деда заснули, а значит скоро, пойдет снег и ударят холода.
Лесовик, молча, повернулся и пошел вперед, и Керк двинулся за ним, немного пройдя, он увидел хорошо натоптанную тропинку.
– Это тропа доведет тебя до края леса. Теперь ты будешь идти спокойно. Ни один зверь, ни один дух не будет тебе вредить. Ведь ты прошел испытание, и у тебя в руках древко. Прощай, Святозар! – сказал дед.
– Лесовик, – обратился к нему Керк. – Скоро в этот лес придет мой младший брат Тур. Прошу тебя, будь к нему добр и благосклонен, чтобы он смог добыть свое древко. Ему будет очень тяжело, ведь он не обладает магическими способностями. Пожалуйста, помоги ему пройти испытание.
Дед внимательно посмотрел на сына правителя, и широко улыбнулся так, что улыбка его расползлась на покрытые мхом щеки:
– Молодец, Святозар! Попросил за брата, а значит, если его сердце чистое и доброе, а он смелый и храбрый, я смогу встретить его подле владений пущевика, в виде старика и проводить до Старого Дуба. Каждый из твоих предков просил за младшего, поэтому не обладающие магическими способностями братья проходили Сумрачный лес и добывали свое древко.
– Значит, за Эриха не кому было попросить? – спросил Керк и тяжело вздохнул.
– Нет, за Эриха никто не просил, но если бы у него было в сердце добро, а не зло…. я бы пришел к нему на выручку. Тогда, когда ты пожелал ему счастливого пути, а он в ответ мысленно проклял тебя, то сразу был обречен на неудачу. – Лесовик сердито качнул головой, точно осуждая поступок Эриха. – А теперь иди, твою просьбу я выполню. Тебе же надо торопиться, так как скоро пойдет снег, а твой брат хоть и надежно укрыт в расщелине дуба от хищников и духов, все же первый снег не сможет пережить. Я смогу сдерживать холодные ветры лишь четыре дня, после же выпадет снег и ударит мороз. Иди, Святозар, доброго тебе пути!
– Прощай, дед Лесовик, – ответил Керк и низко до земли поклонился духу.
– Светлый ты, юноша, – вдруг проскрипел Лесовик, протянул свою корявую с сучковатыми пальцами руку и нежно погладил сына правителя по голове.
В ответ юноша прижал руку деда к своей щеке, выражая тем самым благодарность, а отпустив ее, спешно развернулся и отправился в путь, изредка оглядываясь да махая на прощание Лесовику. Впереди по тропинке какое-то время прыгал заяц, как бы указывая дорогу Керку, но вскоре он спрыгнул с тропы в кусты и тоже пропал.
Как и сказал дед Лесовик, в лесу наступала зима. Она шла следом за сыном правителя, все время, подгоняя его. И если впереди ветви деревьев еще зрились покрытые листвой, то оглядываясь назад, юноша видел, лишь голые дерева, стволы, ветви, с каковых вся листва была ободрана. Там позади него уже дул холодный ветер он переворачивал и ломал побуревшие листья, перемалывал тонкие ветоньки и хвоинки, а кое-где даже покрывал все это перекореженное белой поземкой. Керк, шел по тропе, подгоняемый напутственными словами деда Лесовика, и тревогой за жизнь Эриха, останавливаясь лишь на ночлег. Два дня и две ночи потратил он на обратную дорогу.
Этим утром юноша поднялся, лишь едва забрезжил рассвет, шел седьмой день, как он покинул отца и брата. И чувствовал Керк, что его путь подходит к концу, да вот-вот предстоит ему увидеть родных. Возбужденный ожиданием встречи, он даже не стал есть. Затушил разведенный вчера вечером костер и двинулся по тропе. Вскоре сын правителя увидел, что лес стал редеть, а впереди стала проглядывать буро-рыжая полоса земли, там лежали не паханые луга, где станом расположились ожидающие Керка. Наконец и последние деревья закончились. Теперь он стоял на краю леса, в последний раз оглянувшись, посмотрел на лежащую позади тропу, которая привела его из самого сердца леса, и пошел к своим.
Керк всматривался вдаль, пытаясь разглядеть отца и брата, но видел лишь едва очерченные силуэты людей сидящих у костра. Недалече от них паслись лошади, пощипываю пожухлую траву. Сын правителя и теперь уже будущий наследник престола шел быстро, еле сдерживая себя, чтобы не побежать, теперь он был мужчиной и не мог себе позволить ребячество. Внезапно, сидевшие возле костра, заметили идущего Керка. Один из них поднялся, всматриваясь в него. «Дубыня», – догадался наследник, узнав наставника по очертаниям его мощного стана. Но вот поднялись и другие, теперь уже Керк смог различить среди вставших отца замершего в напряженной позе, видно было, что тот очень взволнован, Храбра и наконец, Тура. Брат неожиданно сорвался с места и кинулся бежать к нему, но также внезапно встал и оглянулся, по-видимому, его остановили старшие. Все были в ожидании, удалось ли ему – Керку пройти испытание. И тогда, чтобы успокоить всех, он – Керк-Святозар и наследник престола поднял вверх руку с древком и победно им потряс. В тот же момент он узрел, как в ответ ему воины подняли мечи, приветствуя его, а Тур более не сдерживаемый старшими кинулся бежать навстречу брату. Керк прибавил шагу и вскоре уже одной рукой крепко прижимал к себе Тура. Когда первые минуты встречи были пережиты, младший брат указательным пальцем погладил древко и восхищенно сказал:
– Смотри, какое оно у тебя, лазурное и все сияет! Красиво-то как! – и глядя наследнику в глаза, добавил, – я верил… знал… ты принесешь древко. Я вчера долго не ложился, все ждал, надеялся, что ты выйдешь из леса. И сам не заметил, как уснул. Я так рад, что ты вернулся.
Керк нежно потрепал брата по волосам, ласково молвив ему:
– Давай, пойдем, отец наверно очень волнуется.
– Ага! – трещал, не умолкая, Тур. – Он все время волновался, я сегодня ночью проснулся, гляжу, а он не спит в лес смотрит. Смотрит, смотрит, я уже засыпаю, а он все продолжает смотреть.
Наконец младший брат замолк, оно как они уже вплотную подошли к стану и увидели, что навстречу к сынам устремился отец. Правитель подошел ближе, внимательно осмотрел наследника и только тогда обнял его со словами:
– Сын мой, как я рад, что ты вернулся. Как я горд, что ты прошел испытание и добыл древко, – и протянул руку к древку.
Керк передал его отцу. Правитель взял в руки лазурно-сияющее древко и с интересом стал разглядывать его, при этом ничего не говоря. Наследник некоторое время молчал, а затем не выдержал и негромко произнес:
– Оно другого цвета, отец. Не такое как у тебя, не такое как у деда, и прадеда.
Правитель поднял глаза от древка, удивленно посмотрел на сына и заметил:
– Да, но оно и не такое как у Богомудра.
– Знаю. У Богомудра оно было золотое, а у меня лазурное, – изрек Керк, и в голосе его волной прокатилась легкая рябь.
– Ты знаешь, почему это так? – взволнованно спросил правитель.
– Вначале оно было красное, – немного смущаясь, начал пояснять наследник. – Но потом изменило свой цвет. – Керк вновь стих, пытаясь подобрать верные слова, и чуть тише добавил, – дед Лесовик, сказал, что у меня будет необычная судьба, подобная Богомудру.
Правитель ничего не сказал сыну, он еще какое-то время подержал в руках древко, и, улыбнувшись, вернул его сыну, да отошел в сторону. И тогда к Керку подошел Дубыня, заключив в такие крепкие объятья, что наследник побоялся за свои кости. Храбр и другие воины, также радостно приветствовали его, и не скупились на похвалу.
После недолгих приветствий Керк наконец-то смог направиться к костру, разоружиться и сняв с себя заплечный мешок и сапоги лечь на разостланный плащ, да расслабиться. Но не успел он еще толком-то выпрямиться, как к нему подбежал Тур, и слегка спихнув старшего брата с плаща, лег рядом, да шепотом сообщил, что Эрих еще не пришел, и коли он не придет к концу дня, то, как сказал отец, провалит испытание. Услышав слова брата, Керк тяжело вздохнул, потому как знал, что Эрих испытание уже провалил, но говорить об этом Туру и отцу он не решился. Наследник хотел подняться ночью и помочь брату выйти из леса. А сейчас он думал только о сытной еде и отдыхе.
Дубыня в глубокой мисе принес ему кусок жареного оленя. Керк торопливо сел и взяв мису принялся есть. Тур тут же оповестил старшего брата, что этого оленя убил Храбр, когда тот вышел из леса, а до этого в основном ели зайцев, которых тут «пруд пруди». Да помолчав какой-то морг, добавил, что он– Тур уже, если честно, и смотреть не может на этих зайцев, неважно живые, они или жареные. Уставший и голодный наследник ел с удовольствием, посмеиваясь над без остановки щебечущем Туром и поглядывая на отца, который вместе с Храбром стоял невдалеке, и пристально вглядывался в лес в ожидании Эриха. Чуток погодя правитель развернулся, при этом сказав, что-то Храбру, а сам подошел к сыновьям.
Керк уже заканчивал доедать, когда отец сел рядом и обратился к младшему сыну:
– Туруш, пора бы тебе упражняться на мечах. Посмотри, Храбр уже заждался тебя! – и показал рукой в сторону наставника, каковой, взяв мечи, направился в сторону леса.
Тур глубоко вздохнул, с тоской взглянул на Керка, в надежде, что брат за него заступится, но, так и не дождавшись поддержки, поднялся и пошел к Храбру. Затем также молча, поднялся Дубыня, понимая, что правителю нужно переговорить с сыном и отошел к воинам, которые сидели, за ближайшим костром, тихонько переговариваясь.
Керк вытер губы утиральником, поднял голову, посмотрев на правителя, и только сейчас заметил, что у отца между бровями залегла тонкая морщинка, которой до этого там не было.
– Сын, – обратился к нему правитель. – Я хочу тебя спросить, разговаривая с дедом Лесовиком, ты попросил его, оказать помощь Туру, когда тот будет проходить испытание в Сумрачном лесу?
– Да, отец, не беспокойся дед Лесовик, поможет Туру, он обещал, – поспешно ответил наследник.
– Это хорошо, – негромко заметил правитель и весьма муторно вздохнул.
– Скажи, отец, – обратился к нему Керк, услышав то тягостное стенание. – Я могу тебе рассказать об испытании.
Правитель посмотрел на сына и убрал со лба упавшую на него прядь волос, и, взяв в руки сухую ветку начал ее ломать, и подкидывать сломанные части в костер. Затянувшееся молчание, через некоторое время прервал Керк, подумав, что отец, верно, не правильно его понял и повторил свой вопрос:
– Отец, я могу поговорить с тобой об испытании? Я не буду рассказывать тебе о трудностях, которые преодолел, но мне нужно рассказать тебе об одной встрече.
Он замолчал и пристально взглянул на правителя.
– Вообще-то об испытании не принято рассказывать, – несколько недовольным голосом ответил отец. – Однако если тебя, что-то тревожит… Тогда, я выслушаю тебя.
– Нет, это совсем не то, что ты думаешь, отец, – молвил Керк и на миг затих, подбирая слова. – Просто во время моего испытания в лесу, я встретил Бабу Ягу.
– Бабу Ягу!? – переспросил правитель, и бросив удивленный взгляд на сына поинтересовался, – разве – это не поверье?
– Нет, отец, это не поверье. Она на самом деле живой человек. Вот уже много лет она живет в Сумрачном лесу. Моя тропа привела к ее избе. Ты знаешь отец, она совсем не такая, как ее описывают. Это очень добрый и светлый человек. И она такая красивая, даже сейчас в старости. Когда я уходил от нее, она помогла мне. Если бы не ее помощь, я бы провалил испытание, – наследник стих и своим молчанием точно призвал Ярила ко вниманию. – Скажи, отец, ты знал, что испытание может пройти юноша только с восурским именем?
Керк увидел, как побледнело лицо правителя, капельки пота выступили на лбу, он второпях смахнул их рукой, и добавил срывающимся голосом:
– С восурским именем!? Нет, сын, я этого не знал.
– Я так и думал, – продолжил наследник. – Баба Яга посоветовала мне выбрать имя, и только благодаря этому я пришел с древком.
Керк видел, как опечалился правитель, он опустил голову на грудь и наверно в этот момент подумал об Эрихе, которому не повезет, так как старшему сыну. Ушедший в свои мысли Ярил молчал, а после вдруг спохватился, и подняв голову посмотрел на наследника и спросил:
– Значит, ты, выбрал себе имя сам?
– Да, отец, мне пришлось, – пояснил Керк и его алые губы чуть зримо затрепетали. – Но прежде, чем я его назову, мне хотелось бы узнать… какое имя ты бы выбрал для меня?
Лицо правителя посветлело, морщинка между бровей разгладилась и он, улыбнувшись, ответил:
– В нашем роду принято давать первенцам имена Лучезар и Ярил, но я хотел выбрать тебе имя Горислав, что значит горящий во славе.
– Хорошее имя – Горислав, красивое и сильное, – довольно отметил наследник, не сводя взора с зеленых отцовских глаз. – Однако я отец выбрал другое имя. Теперь мое имя Святозар, что значит…
Но правитель договорил за наследника:
– Озаряющий светом…. Это имя еще лучше того, что я выбрал для тебя, сын. А ты знаешь, что имя Святозар, это имя далекого предка Богомудра, а значит и нашего предка. Святозар по преданию был первым правителем восурского народа. Ты выбрал себе доброе имя Керк, вернее Святозар, – поправился отец, и, протянув руку потрепал сына по волосам.
Наследник был потрясен услышанным и какое-то время хранил молчание, обдумывая сказанное отцом. Значит вот почему, он почувствовал такую теплоту и нежность к бабушке Дарене, все потому что они были из одного рода и имели общего предка – Святозара.
– Ну, что ж, Святозар, теперь только так я буду звать тебя… я очень рад за тебя. – И дюже по-доброму похлопав сына по спине, продолжил, – но теперь ты должен отдохнуть, ведь у тебя был очень долгий и тяжелый путь. – Правитель поднялся на ноги, собираясь уходить, да чуть тише добавил, – ложись, мальчик мой и поспи.
