Екатерина Дроздова
Богоявленское

Полная версия

Глава 47

− Не к добру это!

Так же говорили старики и в Богоявленском.

− С самой Пасхи дождик землю не кропил. Худо будет!

− А ты что же, отец, как баба, в приметы веришь? − спросил старика незнакомец.

Незнакомцем этим был Игнатов Игорь.

− Хм, приметы, они не выбирают ни баб, ни мужиков. Приметы, они для всех одинаковые, − ответил старик и, немного помолчав, спросил: − А ты чей же будешь? Не признаю я тебя что-то.

− И правильно, что не признаёшь, − ответил Игорь. − Не здешний я. Гость. Или, может, тут гостям не рады?

− Каким гостям, − потёр старик кривым пальцем висок. − Гости, они тоже разные бывают. Могёть, лихой ты человек. Почём мне знать?

− Не бойся, отец, не из лихих я. Простой, − поперхнувшись, ответил Игнатов.

И в мыслях умчался Игорь в минувшие накануне дни, когда его, после долгих допросов измученного, но так и не выдавшего своих товарищей, приговорили к четырем годам сибирской ссылки. Но каково же было удивление Игоря, когда на первой же маленькой станции железнодорожного этапа его вывела из вагона конвойная стража и передала местному полицейскому. Тот довёл его к телеге, а в ней уже ожидал Егор.

В тот день дружба между Игорем и Егором окрепла окончательно. Игорь до конца жизни будет помнить и ценить этот смелый поступок Егора, не побоявшегося рискнуть ни своей жизнью, ни своей судьбой ради его свободы. Игорь не проронил ни слова. Вся благодарность к Егору отразилась в его бездонных, зелёных глазах. Но Егор понял каждое слово, которое наполняло в ту минуту душу и мысли Игоря. Отныне они станут неразлучны, невзирая на то, что каждому из них ещё многое предстоит пережить в будущем. Но как бы их ни разводила судьба, вот эту связь, установившуюся между ними в тот день, разорвать будет уже невозможно.

− Лекарь, говорят, у вас тут живёт уж больно хороший. Так я к нему, − сказал Игорь старику, отерев пот со лба, словно стирая нахлынувшие воспоминания. − Или брешут люди?

− Чего же брешут? Фарух у нас лекарь и впрямь дюже хороший. Добро!

− Ну, тогда бывай отец! А то меня товарищ вон дожидается.

И моложавой поступью Игорь направился к Егору. Вместе они отправились к Фаруху.

Дверь им открыла татароватой, как говорили в селе, наружности девушка. Смуглая, круглолицая, с приветливой улыбкой Полина, дочь Фаруха, обрадовалась, увидев на пороге Егора:

− Батюшки мои, Егор!

− Здравствуй, Полина! − ответил он. − А я вот товарища привёл. Работать к нам приехал, а остановиться, понимаешь, негде.

− Подожди, Егор, я только батю покличу, − ответила Полина и ушла обратно в дом.

Оставшись на крыльце, Игорь оглянулся вокруг и спросил Егора:

− Знаешь, кто это?

− Полинка-то? Дочка Фаруха…

− Нет, − перебил его Игорь, устремив взгляд на дорогу. − Кто это там мчится сломя голову?

По просёлочной дороге на большой скорости, поднимая за собой клубы пыли, ехал открытый экипаж. Промчавшись мимо дома Фаруха, он повернул в открытые ворота кирпичной ограды, отделяющей княжескую усадьбу от остального села, и остановился рядом с княжеским домом. Из экипажа вышел красивый высокий мужчина лет сорока, а с ним очаровательная женщина и юная девушка. Присмотревшись к мужчине, Егор удивленно воскликнул:

− Михаэль Федорович?! Откуда это он?!

И сердце Егора вдруг сжалось от невесть откуда взявшейся тревоги.

Опираясь на трость и задыхаясь от радости, из дома вышел Петр Иванович, а за ним следом и Ольга Андреевна. Но их такие долгожданные гости были не веселы, одеты по-дорожному и даже как-то невпопад: Марта в легком саке, плохо сочетающимся по цвету со шляпкой, юная Натали в элегантном, но сдержанном костюме из юбки с жакетом и блузки, с широкополой шляпой, привязанной к голове так же неудачно подобранным по цвету легким шарфом. Всё в их внешнем виде говорило о том, что собиралось в дорогу семейство Нейгон второпях.

Поприветствовав гостей, Петр Иванович сразу насторожился, обратив внимание на их печальные лица.

Глядя другу в глаза, с неподдельной грустью в голосе Михаэль произнёс:

− Война, Петя! Война!

− Господи! − всплеснула руками Ольга Андреевна.

И над Богоявленским набатом раздался колокольный звон.