Екатерина Алешина
Невеста полоза. Пленница златых очей
Вздохнула Радосвета тяжко и устало воззрилась на хмурого мужчину в белом халате, что сидел напротив нее, и сокрушенно качал головой.
– Так нельзя, Рада, нельзя, – сетовал он в попытках убедить ее в своей правоте.
Пока что не выходило. Радосвета росла с ранних лет на редкость упрямой. Святослав старался хранить спокойный вид, хотя внутри него леденело все от ужаса и жалости к давней подруге своего детства. Почему так? За что? Ему часто приходилось сообщать беду. Уж такова его работа – врач-онколог. Да только сообщить о недуге смертельном той, что с детства была дорога, оказалось тяжелей во стократ. Он до сих пор не мог поверить до конца. Смотрел на лист со страшным приговором, и не верил. Он вновь воззрился на нее, и его сердце сжалось от горькой печали.
– Не стоит отказываться от лечения. Это глупо, Рада, – заговорил он вновь.
– Я уже все решила! И бумагу нужную подпишу, что отказываюсь! Я неоперабельна! Все эти метания в попытках спасти меня напрасны, Слава, и ты, мой дорогой коллега, это прекрасно знаешь, как и я, – молвила она и отвела свой взор. – Мне хочется пожить нормальной жизнью, ровно столько, сколько еще осталось. А осталось мне немного, и мы оба это знаем.
В груди у Святослава кольнуло мертвенным холодом. Как страшны ее слова! И жутко ее смирение перед лицом смерти! Будто это вовсе и не та Радосвета, которую он знал все эти лета.
– Тебе все равно нужна паллиативная помощь, чтобы… Облегчить состояние, – сдавленно промолвил он.
– Препараты я буду принимать. А на химию и радио подпишу отказ. И не надо меня уговаривать! А потом… Пока еще есть время, съезжу-ка я куда-нибудь, развеюсь. В Аркаим, например или Ильменский заповедник. Давно я там не была. Люблю я места силы, ты же знаешь. С детства тянет к ним. А может, к озеру Иткуль съездить?
Святослав изумленно воззрился на подругу, тяжело вздохнул, и сокрушенно покачал головой.
– Угу. И поплавать там еще, да? – угрюмо уточнил он. – Будто бы не знаешь о его дурной славе. Да и холодное оно! Куда тебе? Простыть еще хочешь? Не вздумай ехать на Иткуль, поняла меня? Хотя, зная тебя – коль стукнуло в голову, так и отговаривать бесполезно. Но окунаться не вздумай! Не шути с судьбой.
В ответ Радосвета безрадостно усмехнулась. И промолчала, что в том самом озере купалась не раз, поправ все жуткие легенды и рассказы. Когда-то она тоже боялась войти в его воды, но бабушка ее ободрила, подтолкнула к воде и заверила – с ней ничего не случится.
–Таких, как мы, Иткуль не тронет. Еще и плохое заберет, а сил наоборот прибавит, – промолвила она тогда.
– Таких как мы… Это каких? – спросила маленькая Радосвета.
– Тех, кто ведает, – ответила бабушка. – Но это – твоя самая главная тайна.
Не шути с судьбой.Уж ей-то шутить с судьбой? Скорее, это судьба отчего-то шутит над ней, и с каждым годом ее шутки становятся все более жестоки.
Радосвета – светлая радость. Так назвала ее при рождении матерь по совету бабушки. Конечно, Миладе хотелось лучшей судьбы для ее дорогого чада, счастья и той самой радости и света в жизни. Только теперь этого света в Радосвете уж боле не осталось.
– Ох, Рада, Рада, – вновь покачал главой Святослав. – Своим решением отказаться от лечения ты режешь меня без ножа. Я боюсь за тебя.
Радосвета воззрилась на него с улыбкой, невольно поддавшись череде давних воспоминаний, что оставили в ней светлую память и легкую грусть, нежную да щемящую. Она знала Святослава всю свою жизнь, сколько помнит себя. Они росли и жили по соседству, матери их были давними подругами, так что дети с рождения бок о бок друг с другом росли.
Возможна ли дружба искренняя промеж мужчиной и женщиной? Настал момент и повзрослевшая Радосвета с поразительной ясностью осознала, что смотрит на давнего друга с затаенным девичьим трепетом, и сердце ее отзывается и поет при виде Святослава. Робела она раскрыть ему свои нежданные чувства, а он и не ведал о них и не чаял, что верная подруга безответной любовью рядом томится. Потом была его свадьба, и за светлой улыбкой Радосветы никто и никогда не узрел бы печаль. Умела эта девица тоску свою скрыть ото всех.
А потом в жизнь Радосветы ворвался Игорь, и… нет, он не стал ее судьбой. Прошелся споро лишь по краю, и в том был его удел. Но непрошенные чувства к Святославу выгнал он из сердца Радосветы. Быть может, он для этого и был послан судьбой?
Голос друга вырвал Радосвету из дум о своей жизни, которая, как теперь ей стало ведомо, спешно бежала к своему преждевременному концу. Ей казалось, что все еще впереди, и у нее так много времени для задуманных свершений. Теперь же она ощущала себя так, будто земля уходит из-под ног, и она зависла в пустоте. Потерянной себя чувствовала, застигнутой врасплох страшным недугом, и с ужасом осознавала, что одной ногой уже в могиле.
– Слушай, а хочешь, мы с Василисой составим тебе компанию? Мы давненько с супругой не были нигде. Можно всем вместе съездить в Бажовский парк.
– Не нужно, Слава, – покачала головой Радосвета. – Прости, но… Я хочу одна побыть. Наедине с собой подумать, осознать. Понять, что нужно сделать сейчас, пока еще есть время…
Пока еще…Повисла тягостная тишина. Радосвета отвела взгляд. Святослав вздохнул тяжело и продолжил заполнять бумаги. Думы горестные в голове его теснились, грудь сжимали, словно стальные обручи. «Как же так? Ну как же? Как?» – кричал он мысленно самому себе, не подавая вида Радосвете. Он не желал делать ей еще больнее и повергать подругу в еще большую тоску.
Когда-то он любил ее, как девицу. Да сказать никак не решался. Все страшился Святослав, что Радосвета отвергнет его, и дружба их окажется разрушенной, а то и вовсе сгинет. А позволить свершиться этому Святослав не мог, уж больно их дружбой дорожил, а потому, таил от Радосветы свои чувства. От безответной любви исцелила его Василиса. Вошла в его жизнь, словно дуновение весны, и понял Святослав, что отныне – она его судьба. Или ему лишь так хотелось? Святослав был уверен в своих чувствах, но сегодня…
