Екатерина Алешина
Невеста полоза. Пленница златых очей
Глава 4.Зверь
В тот день у юной Радосветы разболелась голова, и она, по обыкновению, разулась, желая ощутить связь с матерью-землей. Так постепенно проходили головные боли, снадобья которые не брали. Под присмотром бабушки Русланы бродила она по траве позади двора, да в сторону леса поглядывала. Тянуло ее туда. Руслана разрешала внучке отлучаться в лес, где таилось место силы – древние дольмены. Она и сама туда хаживать любила, кроме дней Змейника. В эти дни избегала она походов в лес, а Радосвету лишний раз и за двор не пускала. Все боялась, что заманит внучку и заберет с собой сам Великий Полоз.
Руслана нарушила договор с Хозяйкой Медной горы, и теперь страшилась ее гнева. Что ждало бы ее дорогую кровинушку в мире неизведанном? Этого старая ведунья не желала знать, а потому решила – ей по силам оставить Радосвету в родных краях.
Руслана избегала лесов в день Змейников – осеннего и вешнего. А когда вступила Рада в пору девичьей зрелости, бабка надела ей шнурок с подвеской-оберегом, что должен был скрыть ее внучку от зорких глаз Великого Полоза и малахитницы.
И каждый год в канун Змейника старая ведунья вспоминала, да приговаривала своей внучке: «Не ходи в лес! Не буди колдовства! Не испытывай судьбу! Чтоб не забрал тебя с собою змеиный царь-полоз!»
– Бабушка, зачем я ему нужна? Что с меня взять? – удивилась тогда Радосвета.
– То же, что и с девицы любой незамужней – ее девичество и красу.
– И зачем ему мои девичество и краса? – не понимала Рада.
– А вот любы ему, как говорит молва, девицы человеческие. Каждую весну, в день Змейника Вешнего, когда земля согреется солнцем, змеи приходят в наш мир из своего подземного царства. Греются они после долгой зимы, да свадьбы свои змеиные играют. И коль увидишь эту свадьбу ты своими глазами, так и заворожит тебя змеиный царь, что на той свадьбе гость почетный, и станешь ты его невестой. Все лето будет во снах тебя томить, бередить твою душу, покоя не давать, а как наступит осень, да день Змейника осеннего настанет, тогда и позовет он тебя за собой, в мир подземный. Уходят в этот день все змеи в свое царство змеиное, выслушивают указания покровителя своего – бога Велеса, а потом прощаются с нашим миром до самой весны. А коли засватал змей по весне девицу, так она за ним и уйдет колдовскими тропами. Ищи потом, свищи. Днем с огнем не сыщешь. А потому, Радочка, помни всегда о Змейнике и в этот день не ходи со двора. А коли свадьбу змеиную где увидишь – отводи глаза! Не буди колдовства древнего!
И Радосвета помнила бабушкин наказ. Даже после ее смерти. И никогда его не нарушала. До вчерашнего дня. В расстроенных чувствах, убитая горем, поддалась она неизбывной тяге к месту силы, и позабыв о запрете ушла в лес.
Золотые глаза горят голодным огнем. Золотая шкура отражает солнце. Тихий голос с хрипотцой о чем-то молвит тихо-тихо.
Неужели ей привиделся сам змеиный царь – Великий Полоз? Или не привиделся вовсе?
Радосвета задумалась, но тут же зашлась надсадным тяжким кашлем, согнулась пополам. Отняла ладонь от губ, да с ужасом посмотрела на пятно крови. В груди разрасталась ноющая боль.
«Какая разница теперь, привиделся мне змей иль не привиделся, коли мои дни сочтены? Вряд ли царь всех змей заполучить желает хворую невесту», – рассудила вслух Радосвета.
Она не должна была родиться. И все же, родилась, чудом избежав смерти в материнской утробе. Врач, что ее матерь наблюдал, удивлялся, говорил, что это небывалое чудо, провидение свыше. Будущую мать проверяли десятки врачей, и никто так и не смог объяснить, как же так вышло, что дитя, умиравшее в утробе, исцелилось и родилось в добром здравии. Правду знали лишь Милада и Руслана. Радосвета народилась в срок – крепкая, ладная девочка с золотисто-огненным пушком на маленькой головке. Цвет волос ей достался от бабушки. Только цвет глаз – яркий, колдовской, малахитовый, какого во всем их роду не сыщешь, будто бы напоминал, по чьей воле появилась она на свет.
С детства Радосвету тянуло в места силы. Она чуяла их своим ведовским нутром, и шла туда и в печали и в радости. С ней всегда был тот самый оберег, отданный когда-то малахитницей. А вот колечко золотое, что должно было стать обручальным, бабка Руслана спрятала в свой сундук и никогда его внучке не показывала.
Радосвете была неведома тайна ее рождения. Не ведала она и о кольце, малахитницей для нее уготованном. Знала лишь, что оберег – малахитовую ящерку всегда должна носить с собой, да подвеску, сотворенную бабкиными руками, с наговорами, защитными резами, особыми камнями и ведовскими знаками.
Мазнули пальцы по шее привычным жестом. Но шнурка не нашли. Отогнула Радосвета ворот рубахи, но шнурка с оберегом на груди и след простыл. «Да как же так? Неужели потеряла?» – подумалось ей. В поисках пропажи озиралась девица по сторонам – вдруг где-то на полу оберег затерялся и лежит?
Поиски не принесли ей удачи. Оберег оказался безнадежно утерян. Радосвета тяжко вздохнула. Жаль ей было утерянной подвески. Все же бабушкиными руками сделана. Сколько девица себя помнила, он всегда был при ней. А сейчас она даже вспомнить не могла, когда же его потеряла. Поиски прервал звонок от брата.
Сердце Радосветы пропустило удар. Владимир ничего не знает. Как ему сказать? Как сообщить такую горькую весть? Как же ей жаль брата!
– Ну что, какие новости, сестрица? Не томи. Что сказал врач? – посыпались вопросы от Владимира.
Дыхание замерло в груди. Слезы собрались в глазах. Радосвета выдохнула. И с ее губ сорвалась ложь.
– Все хорошо! Это все-таки не онкология!
Она услышала, как Владимир выдохнул.
– Ну слава богу, слава богу! Фух, словно камень с души сняли, сестрица! Я так волновался за тебя…
По щекам Радосветы бежали тихие слезы. Не смогла она признаться Владимиру, что смертельно больна. Не нашла в себе силы произнести имя своей смерти вслух. Ей не хотелось делать ему больно.
После разговоров с братом Радосвета собралась почивать. И устала вроде бы, да только не сразу уснуть удалось. Все ей вспоминался змей огромный, его горящие золотом глаза и слова неясные. И луна в окно светила ярко-ярко, и от света ее Раде не спалось. Но потом, все же взяла свое усталость, что за день накопилась, и девица сомкнула веки, уплывая в стану снов. И снился снова ей Великий Полоз…
