Борис Петров
Адаптер
Каролина молча покопалась в своей сумке и достала бледно-розовый платочек.
– На держи, но это у нас не поощряется. А мне нельзя ломать имидж, – сказала она, отвернувшись в сторону, и добавила еле слышно, – а то меня дома убьют.
Рита собрала подносы со стола и сама отнесла их в автоматическую мойку, потом она подошла к уборщику и протянула ему платочек. Он дернулся, как от удара, удивленно смотря на нее. Рита улыбнулась шире, протягивая вперед руку, но улыбка вышла кривой, чувство негодования распирало ее, ей захотелось догнать этих гадов и избить их, хотя она была гораздо меньше. Уборщик отрицательно покачал головой, невнятно сказав, что ему нельзя. Рита вспомнила про жест, второй рукой показала волну, его одутловатое лицо просияло, глаза заблестели от набежавших слез.
– Спасибо, – произнес он, принимая платок, бережно, будто он хрустальный, толстяк спрятал его в карман. – Я его оставлю на память, можно.
Рита утвердительно кивнула, потом игриво закусила губу и, посмотрев на пакет, спросила.
– Это для Семеновны?
– Да, – прошептал он, – только никому не говорите.
– Не скажу, обещаю, – улыбнулась Рита. – Мы пойдем, не обижайтесь на них, они дураки.
– Я не обижаюсь, – соврал толстяк. – Нам не положено обижаться.
К ним подошла Каролина и потянула Риту к выходу, толстяк продолжал стоять на месте, мигая маленькими глазами.
Девочки выбрали небольшую аудиторию, которая была почти пуста, большинство учащихся игнорировали класс, т.к. в нем не было новых модных столов и виртуальной машины, позволяющей учащемуся делать задания в любой выбранной учащимися локации, будь это берег моря или сцена из любимой игры или сериала. Современные исследования подтверждали, что создание комфортных психологических условий значительно улучшает эффективность учебы.
– Тебе много задали? – спросила Рита, открывая свой лист заданий, в котором остались несколько десятков задач по элементарной математике и физике.
– Нет, вроде нет, – изучала свой список Каролина, – опять эти чертовы задачки, как они мне надоели.
– Это несложно, я тебе помогу, если хочешь.
– Поможешь? А зачем это тебе? – удивилась Каролина.
– Не знаю, просто хочется помочь, если ты не хочешь, то я не буду.
– Хм, – Каролина открыла задание по риторике и почти вслепую расставила варианты ответов. Система оценила ее результат средним балом и предложила, в следующий раз, приложить больше усилий для достижения цели. Каролина нервно позакрывала надоедливые поучения, – иди к черту, будешь еще меня лечить.
– Что ты сказала?
– Это я не тебе. Ладно, давай, только не говори мне ответ, я хочу сама разобраться, –Каролина вывела свою задачку на стол.
Рита отложила свои задания, у нее осталось что-то около двадцати задач. У Каролины задачка была даже проще, чем у нее, видимо сказывался больший рейтинг Риты по техническим дисциплинам. Решение пришло моментально, и она была уже готова сказать ответ, но, понимая, что необходимо разъяснить, достала свою тетрадку и, стараясь не спешить, медленно выводила ход решения, рассказывая о выбранном методе. Каролина внимательно слушала, периодически останавливая ее и задавая уточняющие вопросы, было видно, что она начинает понимать предложенную ей логику решения, но пока не может ей легко оперировать.
– Каролина ввела полученный ответ, Система подтвердила верность решения. Остальные задачи она сделала сама, сверяясь с новым алгоритмом, на последней задачке система приняла ответ на половину верным, т.к. введенный Каролиной ответ имел излишнюю точность.
– И это им не нравится, – проворчала Каролина, – можно я запишу его себе?
– Каролина собралась заснять лист тетради, но Рита, уже давно закончившая со своими заданиями, просто вырвала лист и отдала Каролине.
– А у вас там все пишут сами? – удивилась Каролина, держа в руках непривычную бумагу, исписанную зелеными чернилами.
– Не знаю, мне кажется нет, только я.
– А можно посмотреть? – попросила Каролина, Рита охотно передала ей тетрадку. Она широко улыбалась, с интересом разглядывая ее лицо, когда Каролина, напряженно силясь понять, разглядывала листы, исписанные ее затейливыми формулами. – Ничего не понимаю, а что это значит?
– Это сегодняшний конспект по этому, опять забыла название предмета.
– Я поняла, а это что такое.
– Это стихи, – зарделась Рита, ее рука потянулась забрать тетрадь, но Каролина пресекла ее движение, взглядом требуя более полного ответа. – Мои стихи.
– Прочтешь? Хотя тут не место, – она бросила взгляд на аудиторию, в которой еще оставались несколько зевавших школьников, пришедших сюда исключительно поспать, но теперь с интересом рассматривая двух красивых девчонок в другом конце зала. – Ты закончила? Пойдем отсюда.
– Куда пойдем?
– На стадион. Сейчас холодно, и никто не играет. Я всегда туда хожу, – она забрала тетрадь себе, показывая, что Рите не отвертеться, и запихала свернутый планшет в свою сумочку.
В гардеробной они договорились вешать свои вещи рядом, Каролина показала ей места, которые всегда бывают свободными, расположенные далеко от входа, и они, повеселевшие, побежали на улицу, до автобуса оставалось еще немногим более двух часов, которые принадлежали только им.
Они заняли места на верхнем ряду трибуны, которую ветер деликатно обходил, задувая свою веселую песенку за их спиной. Одежда включила внутренний обогрев, и Рите стало немного душно, и она даже расстегнула куртку. Каролина же напротив еще туже завязала свой шарфик и неодобрительно посмотрела на нее.
– Лучше застегнись, через полчаса начнешь коченеть, я по опыту знаю. Рита, слегка остывшая, послушалась совета и застегнулась.
– А что ты за жест показала уборщику? Он аж подпрыгнул от радости.
– Никому не расскажешь?
– Не знаю, смотря что это значит. А вдруг это грозит национальной безопасности, и мне следует доложить об этом агентам? – неожиданно серьезно ответила ей Каролина, уголки ее губ поддергивались в довольной улыбке, видя, как вытянулось лицо у Риты. – Я шучу, никому я рассказывать не собираюсь, давай, колись.
Рита не выдержала и рассказала ей об утреннем происшествии, когда она описывала поведение Семеновны, делая важное и ответственное лицо, Каролина покатывалась со смеху.
– А я знаю этого рабочего. Он как-то мне помог достать веточку с дерева, – сказала Каролина, сильно погрустнев. – Хороший дядька, не понимаю.
– Чего не понимаешь?
– А, не важно. Меня потом дома за это так отругали, – она вздохнула. – Как вспомню, опять плакать хочется.
Рита приобняла напружинившуюся подругу, погладив ее по плечам.
– Я понимаю, – спокойно произнесла Рита. – Я это отлично понимаю.
– А у вас там, откуда ты приехала также?
– Еще хуже, еще хуже, –вздохнула Рита.
– Так, хватит, – встрепенулась Каролина, стесняясь проявления естественной слабости.
– Ты должна мне прочитать свое стихотворение.
– Тебе правда будет интересно?
–Не знаю, я же его не слышала. Давай читай, хватит ломаться!
– Хорошо, но только не смейся, – Рита взяла из ее рук тетрадку и стала вглядываться в формулу, расшифровывая свое произведение.
Холодный свет, опавшая листва,
День больше не торопится к началу,
Застыл на месте лес, и красота,
Укрыта чистым снежным покрывалом.
Дрожит на ветке не опавший лист,
Дрожит рука в руке несмело,
Глаза не видят больше других лиц,
И губы слова вымолвить не смеют.
Быть может ветер сможет растрясти,
Разбить стену предательского плена,
Или слепое солнце сможет растопить
Узлы общественного тлена
Но ветер стих, и смолкло все за ним,
В холодном воздухе невидима Система.
Глаза в глаза, рука в руке, и жизнь
Сокрыта от других под вечным снегом
– Не понравилось? – спросила Рита, ерзая на месте от долгого молчания подруги.
– Понравилось, но почему-то стало грустно, – ответила Каролина.
– Наверно, настроение такое.
– А это ты про себя писала?
– Нет, нет конечно, – рассмеялась Рита. – Это я про папу.
– А твой папа не женат?
–Пока нет, но это дело времени, – заулыбалась Рита, – а ты стихи не пишешь?
–Нет, пыталась, но не получается. Нет, показывать не буду, я их все стерла.
–Ой, врешь, врешь, врешь!
– Не вру, – обиделась Каролина. – Может что-то и осталось.
– Как захочешь, покажешь, договорились?
– Договорились. Пойдем, пройдемся, а то скоро замерзать начнем.
Они спустились с трибуны и пошли по периметру спортивного комплекса. Границы учебного комплекса были отделены высоким забором, Рита все искала щель, чтобы посмотреть, что находится за забором, но забор был новый, без зазоров.
– Там ничего интересного, – вела ее Каролина, – вроде шоссе или что-то такое.
Они обогнули здание бассейна, внутри было темно, и в целом он имел заброшенный вид. Каролина сказала, что сколько она тут учится, он никогда не работал, говорят, что построили плохо, все время ремонтируют.
Около пищеблока они заметили уборщика, который утрамбовывал черные пакеты в контейнеры. Он заметил их и, неуклюже помахав рукой, снял длинные желтые перчатки и, постоянно оглядываясь, подбежал к ним.
– Это Вам, –по-детски улыбаясь, сказал он, протянув два маленьких черных перышка в полусогнутой ладони. Он весь смутился, одутловатое некрасивое, но доброе лицо немного покраснело на легком морозе. – Я их обработал, нет никакой заразы.
– Да мы и не боимся, – живо ответила ему Каролина и взяла оба перышка, одно она сунула себе в карман, другое передала Рите. – Спасибо.
– Да, спасибо, – чуть медля, ответила Рита.
Она вспомнила, где уже видела его лицо, именно таким оно всегда было после многих сеансов облучения на Комбинате. Именно с такими лицами выводили пойманных беглецов, кротких, с глупым взглядом и бесконечной тоской в глазах. Ей стало плохо, неистово захотелось плакать, тело задрожало как от холода.
Уборщик заметил это, кивнув, что все понял. Краем губ он прошептал, что все закончилось и, испуганно оглянувшись на звук позади, побежал обратно к мусорным бакам.
– Рита, что с тобой? – забеспокоилась Каролина.
– Его утилизировали, – задрожала от беззвучного плача Рита.
– Утилизировали? Что ты такое говоришь? – удивилась Каролина. – Так, хватит гулять, пойдем-ка в кафе.
– Можно я пока не буду ничего рассказывать? – извиняясь, спросила Рита.
– Можно, – Каролина тащила ее в здание, – но я с тебя не слезу.
– Хорошо, я не против.
В кафешке было многолюдно, Каролина грозным взглядом освободила для них небольшой столик у окна, прогнав мелких мальчишек. Чай из автомата был слишком сладкий, поэтому Рита отказалась от булки с синтезированными яблоками. Каролина молча пила чай, надменно глядя на заинтересованные взгляды старших мальчишек.
Вскоре подошел их автобус, и они заняли то же место в самом конце у окна. Каролина выходила первой, ее остановка была у огромной стеклянной башни, воткнувшейся высоко в небо.
– Это моя камера уровня «А», – сказала Каролина и собралась на выход.
– Почему камера?
–Потому что я там одна, – она быстро чмокнула Риту в щеку и побежала на выход.
Когда Евгений вернулся домой с работы, его в прихожей встретил дружный смех, доносящийся с кухни. Второй голос был ему не знаком, и он некоторое время стоял не двигаясь, пытаясь понять, кто это может быть. Определенно на кухне сидела Рита, но вторая была не Альбина, голос был такой же строгий, уверенный, но определенно моложе.
–О, папа пришел! – воскликнула, раскрасневшаяся от смеха Рита, подбегая к вошедшему Евгению.
– Привет, – поздоровался он, заметив на экране инфунели красивое лицо девочки, казавшейся из-за макияжа старше своих лет, которая внимательно осматривала его синими глазами и кокетливо играла красивой косой.
– Это мой Папа, Евгений. Папа, это моя подруга, Каролина. Мы сегодня познакомились в школе.
– Здравствуйте, дядя Женя, – важно поздоровалась Каролина.
–Привет, Каролина. Ну ладно, не буду вам мешать.
– Мы уже закончили, – махнула небрежно рукой Каролина. – До завтра, Рит, не забудь, да? Пока, дядя Женя.
Рита помахала ей рукой, и экран погас, она смущенно посмотрела на него, как слегка нашкодивший ребенок, пойманный на месте преступления.
– Ну, как дела в школе? Как прошел первый день? – спросил он, уходя в ванную.
– Нормально, – уже обыденным тоном, как бывалый школьник, ответила она, – немного скучно, а так, ничего.
– Вы с Каролиной в одном потоке? Мне кажется, вы одногодки.
– Да, но я пока в другом, у нее рейтинг выше. Но, это пока, – хитро улыбнулась Рита.
– Уже нашла лазейку?
– Ага, мы с Каролиной решили объединиться для общей цели.
– Интересно, это неплохо. С кем-нибудь еще познакомилась?
–Не-а, – подумав, соврала Рита. Ей показалось, что пока не стоит рассказывать о рабочих. Она удивилась, насколько ей легко далось это вранье. – Там никто друг с другом не общается, все слишком заняты.
– Что ж, так и раньше было, когда я учился. Друзей много не бывает, то, что ты в первый день сумела подружиться, – он задумался, подбирая слова, но ничего в голову не пришло, само понятие дружбы для него звучало непонятно, давно забыто, – ладно, ужинать будем?
– Да, я уже все приготовила! – она побежала на кухню раскладывать. – С Альбиной тоже поговорила.
– Здорово, – сказал он, переодеваясь, от Альбины он не получил сегодня ни одного сообщения, да и сам ничего не писал. – Как она?
– Она была еще на работе. А ты разве с ней сегодня не говорил?
– Нет, был сильно занят, – сознался он, садясь за стол.
– Ай-я-яй-яй, – покачала она головой, – такими темпами мне ждать еще полгода.
– Чего ждать?
–Когда вы поженитесь, наконец!
–Вот откуда ты такая сваха выискалась? – он кинул в нее свернутую в комок тканевую салфетку, неизвестно где найденную ей в его хламе.
Рита ловко поймала ее, и бросила в ответ, грозя пальцем.
– А ну-ка, расстели и не балуйся!
– Ты чего это раскомандовалась?
–На кухне я главная!
– Ладно, не спорю, – охотно согласился он, с наслаждением втягивая запах нормальной еды, на работе ему пришлось снова обедать в столовой, и теперь у него сильно болел живот.
Рита успевала набивать полный рот жаркого с картофельным салатом и не умолкая трещать, рассказывая про школу, как там все устроено, какие были у нее предметы, что ей понравилась история, и ее записали на факультатив. Евгений, вставлявший в ее рассказ только односложные междометия, в итоге съел только половину, когда она уже поставила свою пустую тарелку в мойку.
– Что-то ты медленно ешь, – сказала она с наигранным укором. – Наверно мало работал.
– Нет, много. Просто я устал. Поставишь чайник?
–Ага, – Рита набрала воды из фильтра и включила чайник. Ее изнутри распирало рассказать о сегодняшнем происшествии, и она не выдержала. – Хочешь, покажу кое-что?
– Смотря что, – автоматически ответил Евгений.
– Так хочешь или нет? – обиделась она.
– Хочу, показывай.
Она выбежала из кухни и долго чем-то шелестела у себя в комнате.
– Вот, смотри! – она протянула ему на ладони маленькое черное перо.
– Ворона? – неуверенно спросил он.
– Угадал! А откуда ты знаешь?
–В нашем дворе было много ворон, но они все были в основном серые, а эта, хм, черная.
– Она живет у нас в школе, с ней еще целая банда! Они такие смешные, ты не представляешь!
Она рассказала ему про случай на поле, красочно описывая поведения птиц. Постепенно она дошла и до рабочих, лицо ее сначала погрустнело, потом покрылось красными пятнами гнева, дойдя до инцидента в столовой.
–Почему они так поступают? – спросила она, нервно теребя пустую чашку в руках.
– Они дети и ничего не понимают.
– Нет, – протянула она, – они понимают! Они все отлично понимают, ведь так ведут себя и взрослые.
– К сожалению, да. Но мы же себя так не ведем?
– Нет. Но что мы можем?
– Мы можем всегда оставаться людьми.
– Ты имеешь ввиду быть человеком?
Он утвердительно кивнул и разлил чай, и дальше они пили молча. Он думал, почему в такой юной головке роятся такие сложные мысли, ее должны интересовать совсем другие вещи, как других, но это она другая, из другого, невидимого остальными, мира.
– А почему Каролина так сильно красится? Мне кажется, что ей это не идет, – попытался сменить тему Евгений.
– Это ее мама заставляет. Она сказала, что она инкубаторская.
– А, понятно.
– Она мне объясняла, но я не поняла.
– Это несложно. Формально ее родителями являются ее родители, – он сам удивился не стройности сказанной конструкции, – но родилась она из автомата вынашивания ребенка.
– Но почему мать не хочет сама? Ведь это счастье, я читала, – уверено добавила Рита.
– Потому что не хочет. Книги в этом плане сильно устарели, сейчас общество совсем другое.
– Я не понимаю этого.
– Я тоже не понимаю, но так оно и есть. По статистике почти 90% детей сегодня из автомата.
– Это же ужасно!
– Давай сменим тему, что-то вечер и так сильно мрачный.
Она рассказала про последнюю прочитанную ей книгу, которая несильно понравилась, но значительно интереснее, чем то, что ей придется изучать в школе. Каролина обещала научить ее методу сдачи заданий на нужный балл, не читая эту галиматью, как она называла почти все, что преподавали в школе. Вскоре Рита зазевала и отпросилась спать, оставляя, на правах хозяйки кухни, на него всю немытую посуду.
Дверь в ее комнату прикрылась, и в квартире стало совсем тихо. Евгений долго сидел за столом неподвижно, разглядывая в руке забытое ей маленькое перышко. Сделав над собой усилие, он спрятал его в коробочку из-под каких-то таблеток, которые он не так давно принимал, и убрал в шкаф.
Он собрал все со стола в мойку и запустил ночную программу, мойка важно загудела, подмигивая ему красно-синими лампочками. Уже пора было идти спать, но в руках он бессознательно вертел свой браслет, раздумывая.
«Привет, как прошел твой день?» – решился он написать Альбине. Ожидание ответа затянулось, и он ушел заниматься вечерним туалетом.
«Привет, как обычно, много, много голодных сладкоежек, как ты. Как твои дела? Я с Ритой уже поговорила».
«Я думаю»,– ответил он, лежа на кровати и глядя в темный потолок, по которому блуждали отблески ярких лучей прожекторов с улицы.
«Думаешь? Ну, думай, а мне спать пора».
«Я думаю, что нам надо чаще видеться с тобой».
«Я работаю, Рита сейчас ходит в школу, зачем?».
«Рита тут не причем. Я говорю про нас с тобой».
«Как ты себе это представляешь? Я не выдержу к вам каждый день ездить!».
«Не надо ездить, переезжай к нам».
«Тебе не кажется, что ты слишком сильно торопишь события?».
«Нет, в последнее время чувствую, что все время только и делал, что тормозил».
Альбина долго молчала, и Евгению стало казаться, что она обиделась на его неожиданное предложение, захотелось написать что-то сглаживающее, но он остановил себя, не позволяя идти на попятную.
«Давай попробуем, но только постепенно. А то решишь, что я не та, кого ты ждешь, а я уже планов настрою».
«Хорошо. Когда начнем?»
«Я подумаю… И напишу. Все, я пошла спать. Спокойной ночи».
«Спокойной ночи»,– рука теребила джойстик, а в голове не находилось нужных слов, все они казались ему пошлыми слащавыми.
«И это все?» – возмутилась Альбина.
«Я тебя люблю».
«Опять думаешь?»
«Нет, люблю».
Альбина часто дыша и улыбаясь сама себе вновь и вновь перечитывала его сообщения, сердце колотилось нервной дробью, ей хотелось, чтобы и у него было также. Не став дольше тянуть, она быстро набрала: «Я тебя тоже люблю! Все, хватит на сегодня».
Она повалилась довольная на кровать, нежно глядя на затухающий экран браслета.
Евгений резко вскочил с кровати и стал расхаживать по комнате, стремясь унять тахикардию, глупо улыбаясь.
За окном медленно гасли огни магистрали, уставшие ждать случайных робокаров, Город погружался в глубокий сон.
7.
Потолок стремительно приближался, зависал на мгновенье, и упруго отталкивал от себя. С каждым новым прыжком Рите хотелось взлетать все выше, вот она уже почти смогла дотронуться рукой до потолка, но тело, сильно отклоненное наращенным импульсом, летело вниз в другую сторону от синего диска электромагнитного батута. Ее у самого пола подхватило периферийное поле безопасности, и она, запыхавшаяся, но дико довольная, повисла в воздухе в нелепой позе перед самым полом.
Каролина неодобрительно смотрела на ее выкрутасы, поеживаясь от особо высоких прыжков. Каждый вылет в сторону заставлял ее переживать, несмотря на то, что она хорошо понимала средний потенциал поля подобной установки, и что он был более чем достаточен для такой, по сути пушинки, как Рита.
– Ну, напрыгалась? – проворчала она, когда к ней весело подбежала Рита.
– Да! Так здорово! Не понимаю, почему никто не хочет попробовать.
– Наверно потому, что жить хотят, дураков нет.
– Ну как нет, я же есть.
– Но вот только ты, – Каролина бросила взгляд на пристыженных храбростью Риты мальчишек, еще недавно ходивших нахохленными петухами, демонстрируя двум хрупким девочкам свою юношескую удаль на силовых тренажерах. – Вон, видишь, клоуны, забились как стая маленьких морских коньков, только глазками хлопают.
– По-моему, ты слишком к ним не справедлива.
– А я и не суд, чтобы быть справедливой.
–Слушай, кстати, а сейчас разве есть судьи? Ну там в мантии и с тяжелым молотком?
–А, опять книжек начиталась. Папа мне сказал, что суд вот уже как сто лет беспристрастный, автоматический.
– Это как? Не понимаю.
– Честно говоря, я тоже не особо поняла его объяснения, – призналась Каролина, сморщив красивый носик, она так всегда делала в момент глубокого раздумья. – Вроде как Система все видит, и любое правонарушение фиксируется, распознается, оценивается и выносится приговор.
– Ну а если человек что-то сделал случайно, ну не знаю, ну например… нет, не могу придумать.
– Вот, и я его забросала подобными вопросами. Он устал от меня и отправил самой читать нормативы в сети, видите ли я уже достаточно взрослая и должна все изучать самостоятельно.
– А кем он у тебя работает?
– Сказал, что он адвокат.
– Адвокат? Я читала несколько рассказов, вроде это были детективы. Они все похожи, но адвокаты там были всегда хорошие, выступали перед судом, строили длинные красивые речи.
–Не-ет, это все в прошлом. В первых классах я тоже зачитывалась детективами, посещала даже виртуальные лекции по праву. Это я сейчас умная, а тогда считала, что понимаю всю эту галиматью. Папа проверяет алгоритм следствия, точнее ищет ошибки в коде, если получивший взыскание или исправительные работы не согласен с вынесенным приговором.
– И он даже не разбирается в сути дела, ему правда совсем неинтересно?
– Да взрослым вообще ничего неинтересно, копят только цифры на счете и все, больше не о чем с ними говорить, – Каролина скорчила лицо в капризно-гламурной маске и пропищала противным голоском, – Каролиночка, ты должна учиться у нас с папой. Видишь, какого успеха мы добились? Где мы живем, понимаешь, да? Ты должна быть лучшей!
– А разве плохо стремиться быть лучшей?
– Может и неплохо, я не знаю. Но мне не хочется все время копить рейтинг.
– Но это же только в школе, а дальше делай что хочешь!
– Какая ты наивная, я тебе поражаюсь. Так вот нет, за тебя уже все решили, можешь посмотреть в своем профиле.
– Где? Не вижу, – Рита листала вкладки на браслете.
– Дай, покажу, – Каролина встала с гимнастических козел, на которых она до этого упражнялась, в одно мгновение открыла нужную вкладку. – Вот, видишь это число? Это код твоей будущей профессии. А это моя.
Она показала свое число, Рита попыталась найти между ними связь, но это были безликие коды, не подлежащие анализу.
– А что это значит?
– Твой не знаю, надо в справочнике проверить, – она оглянулась и продолжила шепотом. – Я когда отцовский профиль взломала, скачала его из Системы, он у меня в тайном облаке дома.
– А ты шпионка, – улыбнулась Рита, замечая, что ее подруга заметно повеселела. – А что твой означает?
–Пфф, такой бред, я ни за что не буду там работать! – воскликнула она, возмущено взмахнув руками. – Отправляют по стопам матери, в аналитики.
– Ну это, наверно, интересно. Собирать информацию, анализировать, подготавливать отчеты, рекомендации. Мне бы понравилось.
– Если бы так было, я бы, наверно, тоже не отказалась. Мама у меня работает в очень престижном месте, – Каролина опять начала растягивать слова, ставя ударение на последний слог. – Там все очень сложно, да? Такая ответственность, ага. Так моя мама говорит, но больше ей сказать нечего. Аналитику делают рабочие станции, она лишь собирает полученные отчеты и проводит их в Системе.
– Хм, если отчеты и так делаются компьютером, зачем их отдельно загружать?
– Я задала подобный вопрос, на что получила такую взбучку, – она помрачнела. – Целый месяц дома сидела, проходила курс психотерапии. Удобно устроились, родители, если что не нравится – бац и на лечение, ребенок ведет себя неадекватно. А тебе потом мозги промывают, промывают, промывают. Выходишь потом шелковый, родителям в рот смотришь, золото, а не ребенок.
– Ужас какой!
– Я теперь умная, ничего лишнего не спрашиваю, сама все нахожу, благо есть доступ к папиному профилю. Боюсь подумать, что будет, когда он узнает, – она нехорошо рассмеялась. – Но я уже буду далеко отсюда.
– Ты хочешь уехать, а куда?
– Пока не знаю. А может к вам, а?
– Нет, к нам не надо, – твердо ответила Рита, – там плохо.
– Ты так и не сказала, откуда ты приехала.
– Мне пока нельзя об этом говорить, – извинилась Рита. – Я тебе обязательно все расскажу, но пока не могу.
– Да я не обижаюсь, правда, – улыбнулась Каролина. – Ты врать не умеешь, все выдашь сама.
– Наверно, но мне вчера вроде удалось соврать, но потом я все равно все папе рассказала.
– Это про ворону? Пф, я своим даже и не заикнулась. Узнай они, что у меня перо есть, закрыли бы в больнице на полгода, а вдруг инфекция, ты же заразишься и умрешь! Бла, бла, бла.
– Мой папа спокойно отнесся, сказал, что когда он был маленьким у них во дворе было много ворон. Я вот только не поняла, что значит во дворе.
– Не знаю, надо будет в энциклопедии посмотреть. Кстати, я не дорассказала. А ты знаешь, что такое рабочие станции на маминой работе?
– Нет, ну наверно суперкомпьютеры, наподобие тех, что стоит в библиотеке.
– А вот и не угадала! Это бионический роботизированный кибернетический комплекс, ой, напутала что-то, неважно. Короче, это такие же люди, как у нас тут работают в столовой и этот на улице, с тракторами возится, снег убирает.
– Спасибо, – прошептала она.
– За что спасибо? – не поняла Каролина.
– За то, что называешь их людьми.
– Это я при тебе. Не вздумай при других так говорить, задолбают нравоучениями, а эти–она махнула в сторону главного корпуса, – вообще говорить не хочется.
– Теперь понятно.
– Что понятно.
– К чему нас готовили, – ответила Рита и спохватилась, осознав, что проговорилась.
– Готовили? – Каролина раскрыла рот от удивления и прошептала. – Так ты из Комбината?
– Пожалуйста, никому не говори, я тебя очень прошу! – Рита сильно сжала ее руку, глядя прямо в глаза.
– Конечно, не скажу, – заверила ее Каролина, высвобождая руку. – Ну, ты даешь, а ведь я подозревала. Я когда пыталась нарыть инфо про Комбинат, на меня столько разных блоков посыпалось, что я решила не копать, еще отследят, тогда мне крышка.
– Ты точно никому не скажешь?
– Точно. Но ты мне тоже обещала, да?
– Я помню, но здесь не стоит, да?
–Это точно! Так, пошли переодеваться. Может сегодня пораньше поедем, а?
– Я не знаю, у меня куча заданий по литературе и риторике.
– Ерунда! Сейчас все разбросаем. Мы можем выйти раньше и пройтись по парку, как раз недалеко от моего дома и твоего.
– Давай!
Они побежали переодеваться, спортивный зал, не обнаружив больше учащихся, грустно поморгал лампами, и выключился.
Под руководством Каролины, Рита значительно быстрее обычного смогла ответить на нечеткие, по ее мнению вопросы, задания по риторике. Система наконец-то признала ее результат удовлетворительным, поздравив с прорывом в учебе и накидав на экран еще с полдюжины подобной мотивационной шелухи.
Каролина, не без должной гордости, объяснила ей свою методику сдачи подобных предметов. Действуя по методу от противного, она за время учебы поняла, что большинство ответов содержится в явной или косвенной форме в других вопросах, и даже если это не тест, а «творческое задание», всегда можно было из текста задания сформировать более-менее приемлемый для Системы ответ. Такой процесс обучения больше походил на сдачу обязательной повинности, не неся в себе ничего для учащегося, но, учитывая интерес Риты к этим предметам, ее методика вполне устроила. По окончании Рита набросала для себя замысловатую формулу, чтобы не забыть, на будущее. Каролина, попросила разъяснить ее методику и, долго вглядываясь в функцию и массив переменных, сказала, что до нее начало доходить. Сохранив себе на планшет формулу с тетрадки Риты, она намеревалась перенести ее в программные коды, чтобы сдавать все работы по риторике и литературе в одно нажатие. Рита засомневалась, честно ли это будет, на что Каролина звонко рассмеялась, разъяснив, что честность, как понятие, уже давно отнесено к устаревшим определениям социума, выражающим слабость человека и общества в целом. Ориентированность на результат каждого в отдельности – вот главный постулат, а честность порождает зависимость, ненужные иллюзии, слабость.
Рита ничего не поняла, решив подробнее разобраться, но потом, когда будет желание. Каролина проворчала, что кем это надо быть, чтобы было желание в этой хрени разбираться.
Робобус пришел вовремя, на остановке было немноголюдно, несколько парней да группа мелких школьников, которые заканчивали раньше. На этот раз они заняли места поближе к выходу, Каролина долго колдовала над терминалом, и, довольная собой, вернулась на место.
– Я изменила наш маршрут на сегодня, – ухмыльнулась она. – От имени своей мамы, она нас должна встретить и проводить до дому.
– Ты познакомишь меня со своей мамой?
– Ты чё? Вот еще, охота тебе, – фыркнула Каролина. – Эта на работе, стала бы я ее просить, потом проблем не оберешься.
– А разве так можно?
– Можно, но не часто. Я все изучила, образованный школьник – опасность для Системы! – по-взрослому ответила она, подражая грозным лицам ведущих новостей.
–Что странно, по-моему мнению, образование как раз призвано делать людей грамотными и образованными.
– Образованными, может быть, но грамотность не нужна. Образование, эм, забыла,
недавно было на курсе общественных наук, а, вспомнила. Вот, образование должно соответствовать принятым стандартам и не является критерием уровня развития гражданина, если оно не привязано к стандартам и не систематизировано согласно действующим требованиям и запросам общества.
– Белиберда какая-то, тебе не кажется?
– Нет, вполне соответствует действительности. Ты думаешь, кому-то нужны твои формулки? – с издевкой спросила Каролина, Рита обиженно посмотрела на нее. – Не обижайся, я же не про нас с тобой говорю.
