Анна Вик
Легенда Провидца
– Это… – Дэн замялся, потому как смутился замечанием одного из основателей Сообщества. – Честно, все не по моей воле. Дело в недавних событиях.
– Конечно, мне это понятно, – кивнул Мэтчерс и посмотрел на него действительно понимающим взглядом, который Дэну доводилось встречать не так уж часто. Взгляд этот соединял их сознания, мысли на мгновение, которые становились общими.
«Неужели все дело только в общей утрате, в скорби? Это чувство настолько сильно сближает нас? – поразился парень. – Ведь, по сути, мы с ним виделись всего ничего, но то, что мы оба знали Трэйси (хотя, он, естественно, общался с ней намного дольше) нас сделало на несколько секунд теми, кто уже будто бы несколько лет знает друг друга».
– Я знаю, что должен собраться, – Дэн знал, что Мэтчерс хотел сказать далее, а потому опередил его. Генри это явно понравилось. – И я знаю, что в полете, по сути, от меня требуется именно хорошее физическое состояние.
Генри слегка улыбнулся и кивнул в ответ.
– А потому я тебя убедительно прошу начать его восстанавливать. У тебя на это есть пара недель. Справишься, хотя бы по минимуму?
– Постараюсь… Пара недель?! – Дэн никак не предполагал, что сроки будут настолько короткими. Он-то думал, что в запасе у него есть месяц, а то и два, чтобы оправиться.
– Да, Дэн. Когда мы разговаривали с тобой о понятии «скоро», одном из самых растяжимых на свете сроке, ты ведь отдавал себе отчет, что день отлета может быть назначен когда угодно?
– Подсознательно… – пробормотал Дэн, теряя концентрацию и засматриваясь на предметы для чистки обуви в прихожей Генри.
– Значит, пора вывести это понимание на новый уровень. Больше времени у тебя не осталось. Да, значит да. Нет…
– Не будет никакого «нет», – помотал головой Дэн. – Я полечу с Вами и со всем Сообществом.
Даже в таком отвратительном состоянии он знал, что больше всего хотел принять участие в экспедиции на «Шторме». После внезапного появления и такого же внезапного ухода из его жизни мисс Морган, Дэн понял, что на Цезаре ему делать однозначно больше нечего. Было очень больно, а от боли хотелось уйти как можно дальше. И что бы могло ему помочь сделать это так же, как постоянная работа на космическом корабле, выполняющем такую ответственную миссию?
– Только не на «Вы», а на «ты», – поправил его Генри, приглашая войти внутрь. – Не забывай, еще вроде в прошлый раз мы это с тобой обсудили. Присоединяйся. Остальные члены Сообщества уже успели удачно добраться сюда и отдохнуть с дороги.
Дэн прошел за ним, не чувствуя привычного волнения, которое обычно испытывал, заходя в комнату, полную новых лиц. И, хотя эти он уже видел на экране компьютера, когда Сообщество проводило онлайн-конференцию, вживую эти фигуры Дэн никак не мог себе представить. Так же, как и при общении с Глебом, Дэн различал мысленно человека, которого он видел собственными глазами, живого, из крови и плоти, и того, кто представал перед ним в Сети, причем в каком угодно виде.
Денис, который беседовал с Ванессой и Глебом, был чуть выше, чем Дэн, себе его представлял. И тем не менее, когда он подошел к троице, то обнаружил, что все же по-прежнему был самим высоким из экипажа «Шторма».
– Привет, а ты, видимо, Дэниэл Элиенс? – поприветствовал его Денис.
– Да, он самый, – Дэн протянул ему руку, и Денис довольно сильно пожал ее. – Можно просто Дэн.
– Меня можешь называть тоже Дэном, – усмехнулся новый знакомый.
– Так, вы меня двое теперь хотите запутать? – возмутился Глеб, переведя взгляд с одного на другого. – Кто же будет теперь Дэном?
– Ну, ты же нас путал, – резонно сказал Денис. – Но давай сделаем так: мы будем друг друга называть по имени, а ты, чтобы различать, обращайся по фамилиям, когда мы стоим рядом.
– Хорошо… Новиков, – ответил Глеб. – Давно я так тебя не называл, однако.
– Настолько давно, что никогда, – улыбнулся Денис, изучающим взглядом осматривая Дэна, чем его немного смущал. – Но теперь начнешь.
– Да уж, к этому еще надо будет привыкнуть, – Глеб почесал затылок, а затем обратился к Дэну. – Как, кстати, твое состояние?
– А сам как думаешь? – Дэн не хотел, чтобы его ответ выглядел так, будто он хотел огрызнуться, но именно так оно и вышло.
– Я не думаю, – голос приятеля похолодел. – Я ничего не думаю, лишь вижу твоей внешний вид, который, уж извини, не из лучших.
Дэн хотел оправдать свой предыдущий ответ, однако понял, что уже слишком поздно было это делать, теперь оставалось лишь надеяться на то, что приятель не будет злопамятен.
– Ну, твоя догадка верна, – кивнул Дэн, постаравшись придать своему голосу максимально доброжелательный тон. – Мне действительно не по себе в последние дни. И ты сам, конечно, понимаешь, почему.
– Я бы хотел сказать, что нам нужно меньше говорить и думать об этом, потому что эти мысли действительно сейчас не идут нам на пользу, ибо нам нужно заботиться о совершенно других вещах… Но так тяжело это сделать, особенно когда речь идет о Трэйси.
Дэн и сам знал это. Но мысль о смерти другого человека, словно чернильное пятно, было ярко-темным, оно расползалось по его сознанию, будто по едва выстиранному и высушенному белью. Щупальца вкрадывались в самые потайные уголки, заставляли вытаскивать из самых дальних ящиков те страшные мысли, которые он, как и все люди, предпочитал оставлять на потом.
– Как бы ни прискорбно это ни звучало, это правда. Надо сконцентрироваться на других вещах, – согласился Дэн.
– Мы должны постараться, – Глеб положил руку Дэну на плечо. Очевидно, между ними не оставалось никаких намеков на обиды.
На секунду Дэн посмотрел Глебу в глаза, в которых читалось сообщение, словно предназначенное ему одному. Оно было длинным, похожим на долгие речи, которые иногда произносили главные герои его любимых книг, содержащим в себе столько поддержки и сочувствия, что ему никогда не доводилось ранее от кого-то получить, кроме как от бабушки. Единственной странностью этого сообщения было только то, что оно не содержало в себе слов. Наверное, настолько глубокий взгляд Дэн встречал от постороннего человека лишь однажды, когда говорил с Трэйси Морган в свой первый и последний раз.
– Ну что, Господа, прошу усесться поудобнее, – в комнату вошел Мэтчерс, жестом пригласивший гостей к столу, который был специально расширен (теперь он имел форму скорее овала, нежели чем круга). – И в последний раз обсудить план наших с вами действий.
***
Дэн никогда бы в жизни не подумал, что самые важные вещи в его жизни случатся с ним за столь короткий период. И тем более не смог бы представить себе масштаб этих вещей. Причем слово «масштаб» можно было использовать здесь почти в самом прямом смысле, потому что оно казалось размеров «Шторма», космического корабля, на котором Сообщество собиралось совершить свое путешествие. Почему-то Дэн представлял себе корабль, сопровождающий остальные судна, корабль-разведчик, небольшим, размером буквально с несколько автомобилей, но на деле он оказался не меньше его местной школы.
Он не мог бы назвать «Шторм» утонченным, таким, каким космические корабли обычно представляли писатели-фантасты или каким он представал на картинках, на которых для него были специально выбраны самые наилучшие ракурсы. На деле формой он скорее походил на самолет с слишком закругленным носом, который затем трансформировался, и, в зависимости от режима полета, переходил на другую модификацию – «космос». По устройству он был незатейлив, но при том удобен и понятен для каждого, на что, вероятно, и рассчитывали его создатели. Несколько жилых отсеков, Главная палуба, штурманская, кабина пилотов…
Дэн вынужден был признать, что ожидал немного большего от этой громадины. Он, конечно, не занимался ее управлением (чему Генри Мэтчерс и его заместитель, Виктор Стикс, наверняка учились не один год), но хотел, как член экипажа, испытывать гордость за воздушное, или, вернее, космическое судно, а не заходить в него с чувством, что скорее хочет пролететь на нем все требуемое расстояние, после чего побыстрее покинуть его и устремиться куда-нибудь подальше, чтобы никто не подумал, что он с этим самым кораблем хоть как-то связан. Однако, к, сожалению, именно такие ощущения и довелось ему пережить при первом осмотре и посещении «Шторма».
Внутри все оказалось чуть лучше, чем снаружи. Их личные комнаты были довольно просторными, дизайн их был выполнен в минимализме, что Дэну пришлось по вкусу. Помимо того, что он вообще был бы не прочь иногда отдохнуть от людей, с которыми ему предстояло работать, он обрадовался тому, что сможет делать это в такой приятной обстановке.
«Так странно, что для тех, кто создавал этот корабль, слово «уют» означало то же самое, что и для нас, бывших землян, – подумал он. – Наверное, их физиологические потребности схожи с нашими, раз уж здесь есть кровать, ванная комната… Хотя, может быть, эта «спасательная шлюпка» была спроектирована специально для нас, людей».
При первом же осмотре корабля каждый выбрал себе по комнате. Все они были идентичны, разве что некоторые находились несколько ближе к кухне или центру управления. Дэн, конечно же, предпочел выбрать себе ту, что была недалеко от его непосредственно рабочего места, а Глеб занял комнату рядом с ним.
С каждым днем все неминуемо приближалась дата отправления, которая была, разумеется, согласована с Правительством. Дэн же готовился к своему крайнему, предполетному экзамену, в случае провала которого ему предстояло остаться на земле, а его функции пришлось бы взять на себя (разумеется, в самом упрощенном виде, заключавшемуся в разогреве готовых блюд, отличавшихся пониженной пищевой ценностью) кому-то из экипажа. Разумеется, Дэн понимал, почему требования к его подготовке были такими жесткими. Ведь в случае аварийной ситуации любой из членов экипажа должен был быть готов к немедленному перераспределению обязанностей, а как можно положиться на того, кто не знает даже элементарного устройства корабля? А если этот «незнайка» еще и панику устроит в самый неподходящий момент?
Он, как ни странно, этой проверки не только побаивался, но и хотел, чтобы она, наконец, случилась, одновременно. Сон стал у него немного получше, вследствие чего улучшилась и концентрация, запоминание новой информации. Появился, в конце концов и аппетит как к знаниям, так и реальный. Постепенно он начал приходить в норму, хотя и сам не мог поверить в то, что это происходит, таким жутким и безвыходным казалось ему собственное состояние в минуты, когда он видел свои самые страшные сны, когда мозг отрицал любые здравые мысли, лишь больше погружаясь в пучину безысходности и тоски.
– Вы только посмотрите, у этого доходяги начали снова появляться щечки! А то ведь были впалые, скулами хоть вместо ножниц пользуйся!.. – воскликнула Ванесса Стикс за одним из завтраков, слегка ущипнув его с правой стороны лица. Дэну это не особо понравилось, потому что он не любил лишних прикосновений от тех, к кому сам не хотел прикасаться. А Ванесса, как Дэн сам себе с каждым днем не мог перестать признаваться, нравилась ему все меньше и меньше.
– Ну, это, скорее, к лучшему, – одобрительно покачала головой рыжеволосая Кристен, которая смирилась с его существованием, и, хотя и пока не принимала его себе за равного, постепенно начинала присматриваться к нему, как и любые неглупые женщины, делать выводы.
Дэн в ответ только пожал плечами. Лично сам он не так часто смотрел в зеркало за последние дни, и единственным, что, по личным его ощущениям поменялось в его теле, было лишь наполненностью «сосуда» энергией, которую он получал от сна и от пищи.
– Да не смущайся ты, – усмехнулась Кристен, которая, встретив его взгляд, отвела свои карие добродушные глаза (которые отнюдь не казались такими, когда Дэн впервые увидел ее на первом интернет-совещании Сообщества). – Когда у молодых людей появляются щечки, это признак здоровья.
Она говорила о «молодых людях» так, будто бы сама уже к категории их не принадлежала. На деле же ей едва перевалило за тридцать, и, надо признать, ей очень шли ее годы. Фигура отличалось красивыми, не пышными, но в меру округлыми формами. Волосы были медно-рыжими, блестящими, ухоженными. Похожие были у его компаньонки Меган, только у Кристен они не были кудрявыми, а струились до талии, словно шелковый платок, придавая ее виду особую изящность и женственность. Ни одна прядка не выбивалась из ее прически, ни одна морщинка не показывалась на ее лице. Кристен выглядела отдохнувшей, полной сил и энергии, притом она была спокойной, а все движения отличались сдержанностью. Взгляд умных глаз ни на ком в особенности не задерживался, но Дэн знал, что наверняка от него ничего не ускользало. Да, эта женщина ему, определенно, вживую нравилась гораздо больше, чем в Сети.
– Как ты чувствуешь себя на счет завтра, готов? – спросил его Глеб, чтобы заминка Кристен не вызвала больших раздумий остальных. – Ведь послезавтра уже отлет, у тебя будет только один шанс на сдачу…
– Спасибо, что напомнил, – съязвил в ответ ему Дэн. – Знаешь, вроде готов. А вроде и нет, двояко как-то. Иногда кажется, что у меня мозг-суперкомпьютер, помню каждый символ и слово, а иногда, что корыто разбитое, все вытекает…
– Ничего, это всегда так перед экзаменом.
– Значит, если бы я все же учился в Академии, со мной такое бы каждый раз было?
– Именно, – кивнул Глеб, улыбнувшись. – Вот видишь, хлебнул все же напоследок настоящей студенческой жизни.
Дэн был почему-то рад услышать. Ему, к сожалению, не так много кем доводилось в этой жизни быть. И побыть студентом казалось ему несбыточной, далекой мечтой, которая вдруг немного, но все же осуществилась.
На следующий день он успешно сдал все тесты. Легчайшими вопросы уже казались ему и по устройству «Шторма», и по двигателям, он знал «начинку» корабля, как родную. Чуть посложнее оказалось, как ни странно, с технологией приготовления пищи. В тесте были и некоторые биологические вопросы, который он боялся провалить, однако все обошлось. Результат его приятно удивил – сорок правильных ответов из сорока трех. Это было всего на один балл меньше, чем у Дениса и Глеба, что не могло не придать уверенности в себе. Конечно, он понимал, что на деле знает поменьше их, но цифра «сорок» и слово «годен к полету» в его документах не могло не греть душу.
Сутки до часа, когда Дэниэл Элиенс впервые покинул родной город, край, планету, длились очень долго. Волнение съедало его изнутри, но оно не могло ни на долю сравниться с тем, которое он испытал, когда «Шторм», наконец, взмыл в воздух. В тот-то момент Дэн и подумал, что где-то там, за пределами его воображения и понимания этого мира что-то или кто-то есть. Потому что сам собой этот прекрасный мир, Цезарь, не мог появиться. Он смотрел в иллюминатор на удаляющуюся родную планету, и только после того, как у него закружилась голова, понял, что уже, должно быть, забыл дышать.
10
На эту ночь снова выпала разгерметизация кабины. Вариантов «смерти» на корабле было не так уж и много, как успел заметить Дэн, что было, с одной стороны, к лучшему, потому что к ним он сумел уже мало-мальски приспособиться, с другой же, они выглядели настолько реалистичными, что в их возможность ему верилось намного больше, чем в те, что ему доводилось видеть во сне на Цезаре.
Проснулся он вновь раньше на два часа согласно положенному ему режиму. Для каждого члена экипажа в зависимости от степени нагрузки и физиологических параметров Генри Мэтчерсом лично была установлена норма сна, не выполнять которую было действительно опасно, особенно тем из них, кто выполнял важные функции. Дэну были положены семь с половиной часов, из которых он редко высыпал больше пяти. Обычно до начала своей смены он успевал еще почитать в местной библиотеке, сходить в тренажерный зал (потому как, несмотря на отведенные на это ему часы в течение дня, Дэн все равно ощущал недостаток движения) да и просто побродить по «Шторму», насладиться видом с его Главной палубы.
Космос завораживал и пугал его одновременно. Как и любые по-настоящему красивые вещи, вернее даже сказать, субстанции в этом мире, он внушал Дэниэлу чувство какой-то судьбоносности, своего неизбежного и предрешенного конца. Ведь прекрасное рождается из чего-то менее прекрасного, а в конце существования приходит в состояние того, что уже пережило свои лучшие времена. Это-то состояние как раз и казалось Дэну самой что ни на есть истинной беспомощностью, песней о печали, которую пела Она, давшая жизнь всему вокруг. Песня была причудливой, непредсказуемой для столь несведущих живых существ, как люди. Таинственная, странная и опасная, вот какими бы тремя словами можно было бы описать Ее, собственную матушку-Вселенную.
И, несмотря на все свои страхи, Дэн мог бы смотреть и смотреть на удаляющиеся от «Шторма» планеты и звезды, расстояние до которых было так велико, что они едва ли меняли свои и без того крошечные размеры для него. Он предавался мыслям, не имевшим какого-либо пессимистического или оптимистического настроя, они были просто приятными, наполнявшими его сосуд реалистичного восприятия этого мира.
Проснувшись в это утро, тяжело дыша из-за случившегося в сновидении, Дэн сделал пару глотков воды и решил провести его точно так же, как и любые другие, проведенные на корабле. Умывшись и сделав себе чашку чая, он направился в библиотеку. Прямо перед входом в нее висело электронное табло, которое автоматически отсчитывало дни от начала полета. Число «шесть» казалось ему таким маленьким и далеким от желанных «пятнадцати», ведь именно на этот день Сообщество должно было приблизиться к Лагранжевой точке, в которой располагался Портал, который мог оказаться спасительной соломинкой для всего человечества.
Дэн вздохнул, дверь перед ним открылась автоматически, и, когда он вошел в комнату, в которой обычно в столь раннее время никого не было, то сильно удивился, увидев в ней Глеба, читавшего «Историю человека на Земле» как раз в том месте, в котором он закончил днем ранее.
– О, Дэн! – воскликнул, улыбнувшись, приятель. Карие глаза его сверкнули, он был, очевидно, очень рад его видеть. – Я уж боялся, что буду один в такое время бодрствовать. Мне Генри недавно изменил расписание, мол, мне должно быть достаточно и шести часов, основываясь на моих предыдущих показателях сна… В общем, я во всем этом не особенно хорошо разбираюсь, но чувствую себя я скорее даже лучше, чем раньше!..
Дэн, непривыкший по утрам встречаться еще с каким-либо живым существом на «Шторме», только улыбнулся и кивнул головой. Он не был готов к восприятию ушами такого потока информации.
– А ты здесь какими судьбами? – поинтересовался Глеб. – Тоже читать? А, так это твоя закладка была в этом учебнике? Извини… Хотя, что ты делаешь здесь, тебе тоже изменили расписание?
Дэн удивился оживленности Глеба, который, хоть обычно и не был против с ним поболтать, вдруг перешел на какой-то иной уровень активности.
«Хм, может, это как раз и есть те изменения в поведении человека, про которые меня предупреждала Ванесса, когда проводила занятия? Никогда бы не подумал, что удаление от дома так повлияет на Глеба, который вечно хотел спать и говорил чаще только по делу» – подумал парень.
– Нет, я просто, по правде говоря, плохо здесь сплю, – признался Дэн. – Поэтому и решил продолжить свое самообразование. Да, закладка, собственно, моя.
– А-а-а, – протянул Глеб. – Вот оно что. В общем, извини еще раз, не догадался, что кто-то может в столь раннее время тоже захотеть читать. Я выберу другую книгу.
– Все хорошо, – Дэн остановил жестом приятеля, который собрался уже было захлопнуть учебник и отдать ему. – Раз уж ты здесь, то, может, лучше пройдемся просто до Главной?
– Давай, – охотно согласился Глеб. – А то у меня смена скоро начнется, двенадцать часов координаты «Шторма» будут моей основной темой для бесед с другими.
– До сих пор не понимаю, как можно было создать такой корабль, и так халатно отнестись к автоматизации навигации на нем! – покачал головой Дэн.
К сожалению, на «Шторме» навигация и впрямь была ахиллесовой стопой. Если другие системы еще могли более-менее дистанционно управляться, контролироваться, то с этой дело так просто не обходилось. Корабль определял свое местоположение по частотам, приходившим от трех различных пульсаров в различных фазах. По сдвигу фазы и можно было понять, насколько далеко от той или иной звезды находился «Шторм», но механизм этот требовал постоянной коррекции и наблюдения, и кораблю всегда должно было быть известно свое примерное местонахождение. У Дэна, когда он впервые услышал о такой навигации, возникло ощущение, что разработчики, когда встраивали ее в «Шторм», подумали: «ну, и так сойдет».
Приятель встал с кресла, сошел с небольшого выступа, отделявшего читательскую зону от стеллажей с книгами, и последовал за Дэном на выход.
– Как себя чувствуешь? – поинтересовался вдруг Глеб, когда они шагнули в светло-серое неширокое пространство коридора, ведущего к Главной палубе. – Я про все состояние в целом.
– Странно, – пожал плечами Дэн. – Наверное, это самое подходящее слово в данной ситуации. Я в жизни никогда подобного не испытывал, но сказать, что я так сильно впечатлен… Просто чувствую, что мы ушли далеко от дома, что помощи ждать здесь не от кого, а впереди – одному Создателю, если он существует, известно что.
– У меня схожие ощущения, – нахмурился Глеб. – Только ты свою тревогу и смятение как-то еще можешь скрывать, а я вот нет. Наверное, это заметно по моей речи и поведению.
– Да что ты, – Дэн попытался слукавить, однако не слишком сильно надеялся на успех.
– Ладно тебе. Я уже понял это по другим членам экипажа, по их взглядам. Но я такой, что уж тут поделать.
– Что-то мне подсказывает, что наши тревожные мысли разделяют многие, чуть ли не все на этом корабле, – призадумался Дэн, вспоминая предыдущие дни. – Кристен, к примеру, наоборот кажется какой-то заторможенной. Думаю, это тоже не спроста.
– Это точно, – кивнул Глеб. – Я тоже это заметил. И Ванесса как-то переменилась, стала совсем молчуньей. А Генри зато вообще, как на Цезаре, как здесь, работает и все тебе, как будто ничего не изменилось. Это притом, что он – пилот, по сути, человек с самой большой ответственностью здесь.
– Все мы здесь с большой ответственностью, – возразил Дэн, заметивший уже невдалеке Главную палубу. – С настолько большой, что в случае провала…
– Можешь не продолжать. Знаешь, возможно, это сейчас прозвучит странно, но я хочу, чтобы это путешествие поскорее закончилось.
– Оно только началось, – усмехнулся Дэн. – Не мечтай о конце пути, находясь в его начале. Иначе он будет казаться неимоверно длинным.
Глеб ничего не ответил, лишь громко выдохнул. Они зашли в зал, называвшийся Главной палубой. На «Шторме» это место было единственным, не имевшем дверей, что было, с конструктивной точки зрения, не очень-то безопасно. Ведь, если прозрачный экран, отделявший Главную палубу от космического пространства, вдруг по какой-то причине треснул бы, пришлось бы срочно блокировать весь коридор номер один, которым по большей части и пользовались все члены экипажа. Разумеется, был и запасной вариант, коридор номер два, который находился на один уровень ниже, и, будучи как бы «подземным ходом» имел лестницу и выход к каждой комнате. Никто, в связи с его неудобством, так по нему и не ходил, да и очень хотел бы, чтобы не пришлось это делать.
– Слушай, а так мы как-то защищены от метеоритов, полем там каким-нибудь отталкивающим? – поинтересовался Дэн.
– Здрасте, приехали, – удивился Глеб. – Конечно, нет. Никакой защиты именно для «Шторма», корабля-разведчика, не предусмотрено. Он относительно прост и незатейлив, был сделан на дурака еще в большей степени, чем другие, более вместительные корабли. Зато иллюминатор этот из сверхпрочного материала, и для того, чтобы его пробить, нужна настоящая метеоритная атака. Разве ты это не запомнил из уроков Ванессы?
– Э-э-э, – Дэн почесал голову, чувствуя, что краснеет. – По правде говоря, я подзабыл.
– Эх ты! Ладно, конструкция корабля, ее каждый забыть может. Главное, не забудь свои действия в жизненно опасных ситуациях.
– Их сложно забыть, – усмехнулся Дэн, зубривший почти что наизусть некоторые пункты. – Но, надеюсь, никогда придется их вспоминать.
– Я тоже, – согласился с ним приятель, устремив взгляд вдаль. Затем он присел на небольшую скамейку, из-под которой пробивался неяркий белый свет, едва освещавший все окружающее пространство.
Дэн присоединился к Глебу. Какое-то время они просто молчали, и каждый из них не знал, что бы еще такого сказать, хотя и разговор хотелось продолжить обоим. Спросить о чем-то личном казалось неуместным, начать говорить о чем-то рабочем – скучным. Поэтому несколько минут и Дэн, и Глеб прокручивали у себя в голове всевозможные темы, пока, наконец, у обоих вдруг одновременно не вырвалось:
– Думаешь, у нас получится найти новую планету?
Столь долгая фраза, точь-в-точь появившаяся в их сознаниях в одно и то же время, была, наверное, самым удивительным из всего того, что Дэну довелось видеть, вернее сказать, слышать на «Шторме». Ведь в действительности полет оказался рутинным занятием, во всяком случае, для него, повара.
– Чур, ты первый отвечаешь! – не растерялся после секундной заминки Глеб.
– Ну, хорошо, – Дэн не сильно расстроился из-за этого, потому как над ответом начал раздумывать довольно давно. – Вообще, если честно, мне почему-то кажется, что это маловероятно.
– И тебя ничуть не смущают вновь открытые Порталы?
– Порталы могли открыться произвольно.
– Не знаю, мне кажется, что произвольно такие вещи на вряд ли бы открылись. Ими кто-то управляет.
– Ну, ладно, допустим, – согласился Дэн. – Но даже если они и были кем-то открыты, это не значит, что этот кто-то или что-то так же, как Цезарь когда-то, ожидает нас на противоположной стороне.
– А мне как раз-таки кажется, что ожидает, – покачал головой Глеб. – Иначе этот кто-то бы на вряд ли их бы открыл.
Дэн не смог ответить сразу ему, какое-то время он стоял, стараясь подобрать нужные слова.
– Видишь, в чем дело. Конечно, я не обладаю ученой степенью, равно как и не обладаю слишком богатым жизненным опытом или неимоверно высоким уровнем интеллекта. Все, что я умею и, как мне кажется, всегда умел делать – это реально смотреть на вещи. Честно, я понятия не имею, что нас ждет на другой стороне и, собственно, никто на «Шторме» тоже не знает, чего стоит ожидать на самом деле. Мы даже не знаем масштаба всего этого. Но я могу сказать точно, к чему, хотя бы отчасти, готов я.
– К чему же?
– К смерти, – Дэн поджал губы. – И не смотри на меня так. Я знаю, что человеку, который отправился в экспедицию, чтобы спасать жизни всех людей на Цезаре, не стоит об этом думать, но, тем не менее, я не могу игнорировать довольно немалую вероятность того, что все мы погибнем там, на другой стороне. Ведь даже если мы и сможем найти новое место для жизни, то кто же сказал, что наш Портал окажется двусторонним. Вдруг при попытке повторно пройти через Портал мы попадем в какую-то другую точку пространства?
– Знаешь ли, это слишком пессимистично.
Дэн постарался разглядеть в полутьме, с каким выражением лица на него смотрит друг, с презрением или с сожалением, и, скорее, понял, что это было второе, а еще к нему прибавлялась легкая разочарованность.
– Пожалуйста, Глеб, будь же благоразумен! Я не уверен и ни в коем случае не хочу, чтобы это произошло, я просто не исключаю такой вероятности, вот и все.
– Знаешь, а мне хотелось бы ее исключить, – в голосе Глеба слышалось раздражение. – Потому что мне отнюдь не улыбается умирать таким способом!
Дэн понял, что совершил ошибку, высказав приятелю свои мысли слишком прямолинейно.
«Люди нечасто думают о подобном, а уж слышать такое от других, наверное, и впрямь не очень-то приятно» – подумалось ему.
– Да я же не говорил, что мне им хочется умирать.
– Слушай, – Глеб посмотрел на свои наручные часы. Краем глаза Дэн успел заметить, что до начала его смены у него было по крайней мере полчаса. – Мне уже, наверное, надо идти в Навигационную. До встречи на завтраке, хорошо?
– Постой же! – Дэн хотел его задержать. – Ведь ты же сам задал этот вопрос, ты же знал, что разговор может зайти в такое русло?
– Нет, Дэниэл, – Глеб впервые за долгое время назвал его по длинному имени. – Не знал. Я хотел немного помечтать о новом мире, который, возможно, нам удастся найти, а не думать о собственной кончине. Разумеется, если мы там все умрем, в Портале или за ним, это будет крайне печально, но это было бы быстро и безболезненно, скорее всего. А до этой самой смерти я думал бы с надеждой о грядущих лучших временах.
– То есть, своим реальным замечанием я испортил тебе настроение? – тут уже пришла очередь Дэниэла возмущаться.
– Да нет, Дэн, не испортил, – вздохнул Глеб, собираясь уже развернуться и направиться к выходу с Главной палубы. – Просто оно стало таким, каким должно быть. Радоваться и впрямь нечему, да и надеяться и ожидать чего-то не очень имеет смысл. Но я хотел бы притвориться непонимающим, стать таким, как все те люди, что остались на Цезаре, хотя бы на какое-то время. Сейчас все мои усилия пошли насмарку, придется восстанавливать настрой. Так что я, если не возражаешь, все же пойду.
Дэн ничего не ответил, лишь кивнул. Подождав, когда шаги Глеба стихнут вдалеке, он дал волю мыслям, до этого будто бы опасаясь, что их может приятель услышать.
«И что же с того, что смерть маячит впереди? Она, в любом случае, неизбежна для всех нас. Так почему бы не принять ее во внимание и не предаться «прокручиванием» собственных воспоминаний, своих любимых жизненных картинок, тех, ради которых стоило эту жизнь прожить? Раз уж нам, счастливчикам, выпала возможность сделать это до момента, когда наступит паника перед бездной и неизвестностью, которая ожидает всех нас в конце пути?».
Он не верил, что этого можно бояться настолько сильно. А, может, дело было в том, что он просто привык к постоянному переживанию этого дурацкого предсмертного состояния, этого страха и беспомощности перед наступающей темнотой, что его удивляли истинные чувства людей? Сам-то Дэн давным-давно, еще в детстве, вынужден был стать максимально бесстрастным в отношении к этому вопросу.
Ему было жаль, что с Глебом так получилось. Ведь за последние годы этот человек, как ему показалось, был первым, кто действительно смог стать бы его настоящим другом.
«Но как могут дружить люди, которые так по-разному смотрят на жизнь? – спросил он себя, продолжая внутренний монолог. – Я не хочу ничего скрывать ни от себя, ни от других, а Глеб предпочитает, словно земной страус, прятать голову в песок».
