Анна Вик
Легенда Провидца
«Не поверите… Не поверите, уважаемые мои члены экипажа, что здесь работает! – вдруг прервал его мрачные мысли голос Генри Мэтчерса. – Здесь работает GPS! Мы не обратили внимание на спутники сперва, так как заходили практически вслепую, да и приземлялись больше на автоматике… Но оно действительно работает здесь!»
– Что это такое? – спросили в один голос Глеб, Дэн и Денис.
Ванесса и Кристен посмотрели на них как на умственно неполноценных.
– Вы это сейчас серьезно? – спросила Ванесса. И, увидев их недоуменные лица, продолжила. – Это такая спутниковая система навигации, которая была установлена на Земле в конце 20-го века. Раньше ее могли использовать самолеты при полетах, да и обычные люди тоже.
– А на Цезаре такой системы нет? – нахмурился Дэн, которому слова Ванессы дали не так много, как хотелось бы.
– Нет, – поджал губы Глеб, слегка повернувшись к нему. – Ты бы знал, что она есть, поверь. У нас же даже самолеты сейчас летают по старинке, как в Советском Союзе с линейками НЛ-10 и прочими радостями.
– Чего-чего? – Дэна слова приятеля привели в еще большее замешательство. – Советский Союз – это Россия когда-то?.. Ничего не понимаю.
– Не понимаешь, и не надо, – нервно отрезала Кристен, желавшая, видимо, быстрее закончить болтовню в салоне. – Суть в том, что такую новомодную вещь люди еще не успели развернуть на Цезаре. А на Земле она почему-то до сих пор существует.
– Значит, это не был скачок во времени? И мы приземлимся в безлюдный город? – спросил Денис, который уже, по всей видимости, догадался, что к чему. – Но это так или иначе странно, ведь спутники не могут существовать на орбите дольше…
– Бога ради! – воскликнула Кристен, тон которой стал уже совсем близок к истеричному. – Пожалуйста, давайте помолчим!
– Да мы еще снижаться полчаса будем… – начал было Глеб, но тут же, завидев раздраженные взгляды Кристен и Ванессы, замолчал.
Потряхивало их, однако, не слабо какое-то время. Дэн, который был единственным, который испытывал впервые это ощущение не на шутку перепугался, но, завидев относительно спокойных членов экипажа, понял, что это, наверное, было в полете вполне себе обычным делом. Через какое-то время они вышли из зоны турбулентности, и на душе у него снова стало спокойно.
«Что же это такое? Значит, как речь о смерти идет, так я уже и не жилец, а как до простой турбулентности дело дошло, так я в первые секунды чуть иконы не бросился вынимать!» – удивился он про себя. Икон у него, конечно же, не было, но Дэн был готов поклясться, что в то мгновение он мог действительно просить помощи у кого-то Высшего.
Молчание редко его напрягало настолько, насколько оно напрягало его в секунды перед тем, как «Шторм», наконец, коснулся Земли. Коснулся ее, кстати, он довольно-таки жестко, и этому была причина. Ведь с Цезаря они, как никак, улетали, используя взлетную полосу, на Земле же они этого удовольствия были лишены.
Удар шасси о земную поверхность был резким, но в то же время он принес всему Сообществу недюжинную долю спокойствия. Все как один вздохнули.
– Ну наконец-то! – воскликнула Ванесса, расстегивая свой ремень. – Пойду, посмотрю, как там дела у мальчиков.
«Мальчиками», по всей видимости, она называла Генри и Виктора. Во взгляде больше не оставалось волнения и страха, которые разъедали ее всего несколькими минутами ранее. Перед Дэном снова предстала Ванесса в прежнем ее обличии, тон обрел ту же уверенность, слова – дерзость, пусть и в такой безобидной форме. Дэн видел теперь ее насквозь. За этой самоуверенностью прятался робкий кролик, трясущийся, словно осиновый лист, ничуть не меньше той же Кристен, которая никогда, однако, своей истинной натуры не скрывала. После этого осознания Ванесса начала нравиться ему еще меньше.
Неужели раньше он мог считать ее красивой, думалось Дэну, когда он отстегивал собственный ремень, чтобы последовать за ней. Ни одна часть ее тела теперь не казалась ему изящной. Все было ложью, все игрой женщины, старательно пытавшейся вжиться в собственно созданный образ.
– Держу пари, мы приземлились на траву, – сказала она, заметив его и обернувшись к нему с легкой полуулыбкой.
– Я тоже так думаю, – равнодушно сказал Дэн.
Ванесса окинула его взглядом, видимо, заметив перемену его отношения к ней. Ей нравилось, как и всем женщинам, когда ею интересовались. И это-то скрыть уже точно не предоставлялось ей возможным.
– Как ты сейчас, не чувствуешь себя усталым? – вдруг спросила она. – Впереди еще долгий путь.
– Нет, все хорошо, – чересчур быстро и холодно ответил Дэн, устыдившись теперь своему обращению с ней. – А ты как?
– Я… – начала было отвечать Ванесса, однако они уже подошли к пилотской кабине.
– Опять толпитесь! – вскричал голос из-за стены, принадлежавший Генри Мэтчерсу. – Ну ладно, заходите уже. Кто там? Ванесса?!
– Да, это я! – крикнула женщина, перед тем, как дверь перед ней открылась.
Они зашли в кабину, в которой, казалось, были уже несколько недель назад. Время, проведенное в том мучительном ожидании, так сильно отделило эти два мгновения друг от друга.
– Ну что, капитан, можно освобождать борт? – шутливо поинтересовалась Ванесса, заглядывая через «pilot screen» и обнаруживая подтверждение своей догадки, так как «Шторм» действительно приземлился на травяную поляну.
– Не знаю, Ванесса, не знаю, – покачал головой Генри. – Я понятия не имею, что ждет нас там, за дверью. Как мы воспримем этот воздух, давление, не нужны ли скафандры…
– И что же, нам остаться теперь здесь, пока ты не проведешь полную инспекцию? – проворчала Ванесса. – Может, еще всю Землю облетим, на всякий случай?
– Может, и облетим, – раздраженно сказал ей Генри. – Если я скажу, то облетим, и ты будешь обязана выполнить мой приказ и вернуться на свое место. Я пустил тебя сюда не затем, чтобы слушать твои…
– Мои что? – Стикс явно обозлилась в ответ. Дэн с интересом наблюдал за тем, как капитан пытается быть выше своих симпатий к этой нагловатой, но для него притягательной женщине.
– Да ничто, – Генри вздохнул. – Сама знаешь, что.
– Не будь такой занудой, дорогуша, – тон Ванессы вновь стал шутливым. Она наклонилась к Мэтчерсу и посмотрела на пилотажные приборы и экраны рядом. – Ведь все в порядке. Смотри, параметры атмосферы практически такие же, как на Цезаре. Ну, подумаешь, плотность чуть-чуть поменьше. Самым серьезным последствием этого будет, если у кого-то закружится голова, да и то это маловероятно.
– А если закружится, и никто этому кому-то не сможет помочь? – спросил ее Генри, не разделяя ее энтузиазма. – Понимаешь, ты здесь ни за кого, кроме себя не ответственна, а я – за всех.
– Я понимаю, – однако, в голосе ее сочувствия отнюдь не было.
Дэна это в секунду вывело из себя, чего он, конечно же, не мог показать. Но он задавался вопросом, что же тогда осталось в ней человеческого, если даже тогда, когда человек признается ей в своей слабости, причем давно знакомый человек, явно не посторонний, она вот так плюет на его чувства? Он посмотрел на нее с недоумением, как бы вопрошая одним взглядом: «как можно быть настолько жестокой?». Однако, заметив встречный взгляд, поспешил отвести свой. Ему не хотелось вступать в конфликт ни с кем из Сообщества, особенно в такое тревожное время.
– Тогда возвращайся на свое место и жди команды на выход, – приказал Генри тоном, не допускавшим возражений. – И ты, Дэн, тоже.
Виктор Стикс, не проронивший ни слова за все то время, что Генри и Ванесса устраивали эту бессмысленную перепалку, вздохнул с облегчением. Очевидно, ему самому поведение сестры тоже не нравилось, и он хотел, чтобы она поскорее покинула кабину, но стеснялся это высказать.
И Ванесса, и Дэн вернулись на свои места молча. Однако Дэн чувствовал, как от Ванессы исходили волны недовольства. Привыкшая распространять свое влияние повсеместно, она начинала чувствовать его ослабление в этой сфере. Даже Генри, который не мог ничего прежде поделать даже с ее курением в своем доме, теперь прямым текстом выставлял ее из комнаты, в которой она желала находиться. И это его действие явно не входило в планы Ванессы.
– Ну что? – поинтересовался Глеб, когда Дэн сел обратно в свое кресло. – Что сказал Генри?
– Вероятнее всего, скоро будет высадка, – сообщил ему приятель.
И «скоро» это наступило буквально в ту же секунду, когда Дэн закончил говорить. Генри объявил по громкоговорителю о том, что экипаж «Шторма» покинет корабль практически в полном составе. Исключением был Виктор Стикс, которому надлежало присматривать за «Штормом».
Команда с заметно переменившимся в лучшую сторону настроением пошла за своими походными рюкзаками. Им всем хотелось поскорее покинуть «Шторм», вдохнуть настоящий воздух, пусть не такой идеальный, который получался на корабле в блоке фотосинтеза, зато тот, которым они прежде дышали каждый день. Вернее, тем воздухом, каким их предки дышали каждый день.
Дэну не терпелось уже ощутить эту свежесть после только что прошедшего дождя или ароматы самых разных цветов и трав, сливавшихся в причудливый танец, наслаждаться которым хотелось до тех пор, пока нос будет способен его ощущать.
– На счет три… Раз, два, три, – видимо, считал Генри только для самого себя, потому как другим этот счет был совершенно не нужен.
Дверь «Шторма» открылась, автоматически из-под нее выставилась лестница, которая, дойдя до опоры в виде земли, остановила свое движение. Когда она закрепилась, Генри первым начал спускаться по ней. Завершив спуск и оглядевшись по сторонам, он сделал руками крест, запрещавший остальным членам экипажа следовать за ним. Никто сперва не понял причину этого знака, однако через несколько мгновений все стало ясно: к Генри с левого края поля приближалась какая-то фигура.
– Кто это?! – воскликнул Денис, голос которого был выше, чем Дэн когда-либо его слышал.
– Мы так же, как и ты, не знаем, – сказала Кристен обеспокоенно. – Во всяком случае, это наверняка человеческое существо… Женщина, кажется.
– Да, точно, – закивал головой Глеб. – Я вижу, что на ней надета юбка.
– Но что здесь делает женщина? – удивился Дэн. – Неужели кого-то оставили на Земле во время Перелета?
– Не может такого быть, – прошептала Ванесса. – Нет, не может… Но так оно и есть!
– Сейчас мы это узнаем, – пожала плечами Кристен. – Но я бы пока не стала делать таких поспешных выводов.
Казалось, женщина эта шла с нечеловечески медленной скоростью. А с каждым движением она будто не ускорялась, но только тормозила себя. Но, когда, наконец, можно было ее разглядеть чуть получше, то все остались поражены ее видом. Выглядела она так, будто бы скачок в прошлое они все же совершили – на молодой женщине, которой на вид было не больше тридцати, было надето легкое темно-синее платье, спускавшееся чуть ниже колен. Дэн предположил, что это была туника.
– Генри… – хотел он было попросить спуститься к командиру.
– Нет, все остаются на корабле до моего разрешения, – резко оборвал его Мэтчерс.
Возражать Дэн не стал. Он просто наблюдал за движениями приближавшейся девушки, сгорая от нетерпения, как и все остальные члены Сообщества. Приблизившись к Мэтчерсу на расстояние шести шагов, она подняла руку вперед.
– ЛАТ (Приветствую Вас! На каком языке я могу с Вами и Вашей командой разговаривать?) – тонкие губы девушки искривились в полуулыбке. Теперь Дэн мог разглядеть ее получше. Атлетического телосложения, тонкая, но сильная, с загорелой бронзовой кожей, она была очень привлекательна. Лицо ее обладало той необычной, слегка резковатой красотой, которая не могла не запомниться. Нос с легкой горбинкой, зеленые глаза и темные брови в сочетании с высокими скулами придавали этому лицу особенную выразительность.
Наверное, подумал Дэн про себя, она могла бы ему понравиться, если бы раньше ему не встретилась Трэйси. Красота остальных женщин теперь блекла в сравнении с той какой-то неземной хрупкостью, той бледнотой кожи (Дэн догадывался, что болезни девушка тоже не была смуглой), придававшей в его сознании ей какую-то возвышенность над всеми остальными.
– ЛАТ (Мы прилетели с Цезаря. Наши родные языки – английский и русский)
– ЛАТ (К сожалению, я их не знаю. Можем ли мы продолжить разговор на этом языке, или мне потребуется время для того, чтобы съездить за устройством, которое позволит мне вас переводить?).
Дэн удивился, что же это могло быть за устройство, которое переводило бы их речь на латынь. Ни на Цезаре, ни на Земле таких разработано еще не было. Во всяком случае, Дэн о них не был наслышан.
– ЛАТ (Простите, но моя латынь не так хороша. Может быть, кто-то из моих товарищей сможет с вами разговаривать далее).
Генри произнес эту фразу уверенно, достойно командира «Шторма». Если бы Дэн не знал, что встреча с незнакомкой была совершенно не запланированной, то он бы подумал, что Генри рассчитывал встретить именно ее и именно в этом месте.
– Ну что, кто-то может тут по латыни?.. – крикнул он вверх, не отводя взгляд от девушки.
– ЛАТ Латынь, латынь… – пробормотал, не отдавая себе в этом отчет, Дэн. – Никто, да?
– Что ты говоришь, Дэн? – удивленно спросил его Глеб. – Ты никогда не рассказывал, что учил латынь. Это ты за школьное время успел?
– ЛАТ Какая латынь? – нахмурился Дэн, однако вдруг осознал, что сказал эту фразу на другом языке. На котором прежде никогда не говорил.
– Такая! – воскликнул Глеб теперь скорее радостно, чем удивленно. – Ну ты, конечно, даешь! Не ожидал, не ожидал. Спускайся же!
– ЛАТ Я не знаю, почему у меня получается говорить сейчас на ней, – быстро сказал Дэн. Он хотел сказать эту фразу на английском, однако у него не получилось. Сказать, что он был ошарашен тем, что забыл родной язык, и начал говорить ни с того ни с сего на иностранном – ничего не сказать.
– Иди-иди, – слегка подтолкнула его к лестнице Ванесса, которая была поражена не меньше самого Дэна. – Только не наговори лишнего, Бога ради…
– ЛАТ Я постараюсь, – пробормотал Дэн.
Спускаясь по белой, отчего-то горячей лестнице, Дэн чувствовал, как у него дрожит все тело. И руки, и ноги грозились сорваться в любую секунду, однако он старался этого не показывать.
Когда он поравнялся с Генри и девушкой, то заметил, что она была довольно-таки высокой, хотя и пониже него самого, но гораздо выше Генри Мэтчерса.
– ЛАТ Приветствую Вас, прилетевшие с Цезаря, – девушка вновь искривила губы в полуулыбке. – Однако, на этой планете не так рады гостям, как нам хотелось бы.
– ЛАТ О чем Вы говорите? Кто Вы такая?
– ЛАТ Я – та, о ком Вам подробно пока знать не обязательно, – она делала еще пару шагов вперед. – Меня зовут Сепия. О себе могу пока только сообщить, что я – человек. Практически такой же, как и вы все.
Она протянула руку. Дэн, поколебавшись, уже собирался было пожать ее, однако Сепия вместо того, чтобы сжать его ладонь, обхватила руку Дэна за предплечье. Дэн на секунду сжал ее маленькое предплечье в ответ и поспешил отстраниться.
– В месте, где вы сейчас находитесь, принято приветствовать другого таким образом. Так вы показываете, что не имеете спрятанного в рукаве оружия.
– Так мы что же?.. – Дэн попытался вспомнить, где существует или могла бы существовать такая традиция.
– Вы на данный момент находитесь в Римской Империи, во втором ее веке от Рождества Христова. Если я не ошибаюсь, вы, цезариане, ведете именно такой отсчет.
– Как это может быть? – воскликнул Дэн, укоряя себя в ту же секунду за повышенный тон. – Извините, просто я совершенно ничего не понимаю…
– Да, несомненно, вы все сейчас запутались. И это нормально, я бы тоже наверняка запуталась. Но объяснять сейчас вам все просто нет времени. Просто примите тот факт, что вы находитесь именно в Римской Империи. Но она отличается от той, о которой вы читали в своих школьных учебниках. Потому что она находится не в прошлом, а в настоящем. И развитие ее шло иными путями.
– То есть, сейчас мы находимся на той же самой Земле, с которой улетели полтора века назад? – вмешался вдруг Генри в разговор.
– Именно так, – подтвердила Сепия, с губ которой исчезла улыбка. Теперь она смотрела изучающе на них. – После вашего отлета на Цезарь здесь образовалась новая Римская Империя, причем образовалась, находясь уже в расцвете. Я понимаю, что это сложно принять и осознать, но вы должны попытаться это сделать. И постараться задавать как можно меньше вопросов.
– Но как же мы можем не задавать вопросы? – в недоумении спросил Дэн. – Ведь планета должна уже стремительно нагреваться…
– Это вы так думаете. И те, кто находятся на Цезаре, должны продолжать так думать. Не вздумайте даже пытаться выйти с ними на связь или улететь отсюда. Ни то, ни другое у вас сейчас не получится.
– И что же мы должны сейчас делать? – язвительно спросил Генри, которому слова Сепии явно не понравились.
– Во-первых, стараться контролировать свой тон, – упрекнула его собеседница. – Потому как от моего мнения на счет всех вас будет отчасти зависеть судьба всего экипажа. А во-вторых… Пока было вынесено решение позволить вам всем остаться здесь. И дожить свой век, если у вас получится сжиться с местным населением, не выделывая никаких фокусов.
– Здесь – на Земле, Вы имеете ввиду? – Дэн после ее угрозы насторожился. – Нам больше нельзя будет пользоваться «Штормом» вообще?
– Именно так, – кивнула Сепия, как будто слегка злорадствуя. – Корабль уже деактивирован дистанционно, так что даже при самом вашем желании он не взлетит. Вы должны каким-то образом представиться возглавляющим это государство, «выйти в люди», так сказать, и понять, примет ли вас это сообщество. Насколько комфортно вам было бы остаться среди них до конца своих дней.
– А если нам не будет комфортно?
– Что же, в таком случае ваша судьба мне неизвестна, – вздохнула Сепия. – Но на вряд ли вас ожидает что-то лучшее, чем существование в виде материалов.
– Материалов? – в недоумении воскликнул Генри, понявший смысл ее предложения. – Но для кого?
– Я прошу вас, очень сильно прошу, – Сепия начинала терять терпение. – Задавать мне сейчас меньше вопросов, потому что отвечать на них достаточно ясно не смогу, у меня нет на это права. Я просто настоятельно рекомендую вам всем остаться здесь. Это самая высшая милость, которую мы готовы вам предоставить.
Задрав голову наверх, она оглядела столпившихся возле выхода участников Сообщества. Дэн невольно тоже посмотрел на них, встретив взгляды, полные тревоги и недоверия.
– Неужели мы теперь навсегда отрезаны от Цезаря? – Дэн, все это время чувствовавший, как его сердце разрывалось от количества ударов, вдруг ощутил, что сердцебиение в миг стало совершенно ровным. – Это был последний вопрос, обещаю.
– Да, – Сепия посмотрела на него с долей сожаления. – Пока я ничего не могу с уверенностью сказать, но, скорее всего, вы уже никогда туда не вернетесь.
Дэн кивнул в ответ, не зная, как было бы должно ответить на подобную новость.
– Сейчас мне нужно вернуться в Рим и избежать встречи с Императорами. Действие кратковременного снотворного, что я им ввела, вот-вот закончится. Вам надлежит сейчас с ними встретиться и постараться объяснить ситуацию так, чтобы не вызвать у них никаких подозрений. Входите в город спокойно и располагайтесь. С вами свяжутся тогда, когда это будет необходимо.
Дэн уже было открыл рот, чтобы задать несколько вопросов, но тут же осекся, встретив предупредительный взгляд Сепии. Кивнув и слегка усмехнувшись, девушка попрощалась, а затем, развернувшись, направилась в ту же сторону поля, откуда пришла.
– Спускайтесь! – скомандовал Генри спустя пару минут, в течение которых все Сообщество смотрело ей вслед. – Спускайтесь и захватите все вещи, что остались на корабле.
– А как же провизия? – спросил Глеб. – Ее слишком много, не унесем на себе.
– Думаю, если мы останемся здесь, она нам не понадобится, – предположил Дэн. – Ведь так?
Генри слегка кивнул в одобрение и сказал:
– Возьмите свои и наши с Дэном походные рюкзаки, самые ценные вещи… Не думаю, что у нас будет возможность еще раз подняться на борт «Шторма». Тот, от чьего лица говорила эта Сепия, явно уберет корабль сразу же после того, как мы покинем поле.
Команда отправилась выполнять распоряжения Мэтчерса, а Дэн, решив не прерывать его задумчивости, начал оглядывать местность. Только теперь, когда таинственная посланница ушла, он мог спокойно вздохнуть и понять, в каком месте находится.
А место это очень сильно напоминало ему Цезарь, вернее, то место Первого его материка где сам он жил. Точно так же здесь начиналось каждое лето, с приятного, не удушающего тепла. Солнце, он теперь не сомневался, что это было именно то самое Солнце светило, однако, как будто несколько ярче, чем Клеопатра. Дэн не мог понять, нравилось ему это больше или меньше, но свет звезды, который теплом отдавался на его коже, был, несомненно, приятен. Трава была так же зелена, как и на его родной планете. И травинки были похожей формы. Дэн не видел пока никакой другой части Земли, кроме этого поля, но ему было достаточно этой земли с поросшей на ней травой, этого неба, облака на котором постепенно расходились, и этого Солнца, дарившего жизнь всему так же, как и на Цезаре, чтобы сказать, что он чувствует себя здесь как дома. Он немного успокоился.
– Думаешь, это все их рук дело? – вдруг нарушил молчание Генри. – Тех, от чьего лица она говорила?
– Не знаю, – признался Дэн, вырванный из своих мыслей. – Я еще об этом не успел подумать.
– А мне кажется, что именно их. И Порталы, и Перелет, и Цезарь на другой стороне. Все сходится. Нас кто-то отправил с еще пригодной Земли и оставил здесь тех, кто начал играть роль людей другого исторического периода.
Дэн понимал его мысль, но сам не хотел ее продолжать в тот момент. Он слишком сильно был поглощен своими чувствами и более приземленным любопытством, вызванным тем, как же могла выглядеть «другая» Римская Империя.
– Да, – ответил он, стараясь придать своему голосу соучастие. – Но давайте сначала поймем, что здесь вообще происходит. В смысле, на самой планете.
– Давайте, давайте, – пробормотал Генри с легким безразличием. Было очевидно, что его волновали более масштабные проблемы. – Но на счет планеты ты, друг мой, погорячился. Ты не забыл, что эту самую «птичку» у нас забирают?
Он указал на «Шторм», с которого уже начала спускаться Кристен. Генри подошел к лестнице, готовясь подать ей руку.
– Эх, надо было все же назло Ванессе взять да облететь всю Землю перед посадкой, – с досадой сказал он, помогая Кристен спуститься и забирая у нее рюкзак.
За ней следовали все остальные. Когда, наконец, все члены Сообщества стояли на земле, надев на себя походные рюкзаки, Генри спросил:
– Ну что, в путь? Не хотите передохнуть?
– Заотдыхались уже, – ответила за всех Ванесса, выглядевшей по сравнению с остальными более оптимистически настроенной. – Пойдемте в Рим… Эх, как звучит-то!
Члены Сообщества, выдавив из себя слабые подобия улыбки, направились туда, откуда появилась какое-то время назад Сепия, полагая, что город находится именно в той стороне.
– Не верится даже, – сказал Глеб Дэну, бросив последний взгляд на «Шторм». Они шли позади остальных и немного задержались, засмотревшись на корабль.
– И мне, – согласился Дэн, к которому вдруг пришло в голову еще одно осознание. – Мне не верится… Что мы до сих пор живы! Мы правда пережили этот перелет, Глеб!
– Да, дружище, мы это сделали! – воскликнул вдруг восторженно Глеб. – Ну, пойдем же, догоним остальных.
Они поспешили к другим членам команды, и всю оставшуюся дорогу до Рима Дэн радовался не только всему тому, что видел по пути, но и слову, как бы невзначай брошенному Глебом: «дружище». Давно его так никто не называл.
14
Все то время, что они продвигались до окрестностей города, Дэн думал о том, что же могло быть причиной его внезапно открывшейся способности говорить на латыни. Никогда отродясь он не слышал, чтобы кто-нибудь в его присутствии произносил хоть слово из этого языка. Разумеется, сам он изредка некоторые из них встречал в Сети, однако набор некоторых слов никак не мог научить Дэна тому, чтобы произносить их верно, да еще и связывать их в предложения. Дэн не видел возможного объяснения этому феномену, однако подозревал, что то же самое объяснение лежало и в основе его снов.
Остальная команда молчала, находившись, по всей видимости, в полнейшем замешательстве. Дэн чувствовал, как непонимание логики происходившего, родившееся еще сразу после прохода сквозь Портал, не только не покинуло их, но еще и усилилось. Земля, Римская цивилизация, которая по какой-то неизвестной причине, если верить девушке, представившейся Сепией, все еще существовала (или, правильнее будет сказать, уже существовала) здесь… Угроза, самым очевидным образом читавшаяся в словах незнакомки, которая явно была и не из местных, и не из цезариан.
«Кто она такая? Что значило все то, что она наговорила? Ей-богу, такие тайны только в фильмах да книжках кажутся интересными… На деле же от них становится жутко» – думал Дэн и чувствовал, что остальные думали примерно так же.
Никто из них не подозревал, что им станет настолько страшно за собственную жизнь. Они, пришедшие сюда с доблестной целью спасти человечество от погибели, не хотели говорить друг с другом и признавать свои естественные, первобытные страхи за собственную, дрожащую жизнь. Разумеется, испуг был и за тех, с кем они прилетели на Землю, их бывший дом, с Цезаря. Однако те, кто остались там, в нескольких световых годах отсюда, внезапно отошли на второй план, и им было совестно за это.
– Куда мы сейчас? – спросил Денис Новиков у Генри, выражая всеобщее любопытство.
Все эти десять или пятнадцать минут, что они шли, которые начинали уже превращаться в вечность, их волновал этот вопрос. И единственный человек, которому они могли его задать, несмотря на то, что он знал ровно столько же, сколько и они, был их командир корабля, Генри.
– Я подозреваю, что где-то здесь мы должны встретить Императоров, если верить словам Сепии. Однако я не понимаю, почему число множественное, а не единственное…
– Так, осматриваемся! – сказала Ванесса своим фирменным «командным» голосом, который так не нравился Дэну. Однако тогда он не придал этой фразе никакого значения, потому что осмотреться и впрямь было необходимо.
Члены экипажа один за другим начали пожимать плечами, по всей видимости, не видя перед собой ничего, кроме продолжавшегося поля и видневшихся вдалеке домишек с тонкими струями дыма, выходившими из их труб.
– Они позади нас! – вдруг крикнул Глеб, указывая в направлении, откуда к ним быстрыми шагами направлялись две высокие фигуры, по всей видимости, мужские, на которых были надеты тоги. Сообщество, практически одновременно обернувшись после слов русского, замерло в ожидании.
– Что нам делать? – прошептала Кристен, испуганно осматривая одного за другим участников экипажа. Она нервным движением поправила прическу, после чего обхватила себя руками.
– Ничего, – ответил ей Генри, встретившись озадаченным взглядом с Виктором Стиксом. – Это все, что мы сейчас можем и должны делать. Бежать сейчас будет самоубийством, мы не знаем языка, во всяком случае, большинство из нас, и выглядим слишком необычно для их времени. Так или иначе, мы попадем в руки к этим людям, если они и впрямь Императоры. А если они Императоры, то наверняка трусость не станет для них лучшим качеством, которое мы можем проявить с нашей стороны. Дэн?
– Да, – откликнулся, будто очнувшись ото сна, завороженный движениями римлян, Дэн.
– Сможешь вести с ними диалог? – серьезно спросил его Генри.
– Надеюсь… Я уже говорил, что не знаю латынь, – покачал головой Дэн.
– Тогда какого ж черта ты на ней так лопочешь, как на родной?! – не сдержавшись, воскликнула Ванесса. Встретив ее взгляд, Дэн заметил в нем раздражение, смешанное с подобием восхищения, и слегка улыбнулся.
– Хорошо, если этот фокус, который, я понятия не имею, как работает, вновь выкинется, то я буду говорить с ними, – сказал парень.
– Отлично, – одобрительно кивнул Генри. – Единственное, постарайся, пожалуйста, не делать пауз… Будь более уверен в своих словах.
– Постараюсь, – пообещал Дэн. – Получается, я сейчас имею право говорить за всех нас, за Сообщество, так?
– Да, – подтвердил Генри. – И за Цезарь тоже. Быть может, хотя мне слабо в это верится, но он еще не потерян. А в случае, если тебя спросят, кто ты вообще такой, ответь, что ты и есть глава нашей планеты. Вернее, лучше будет, если ты скажешь, что это не планета, а страна. Не думаю, что они оценят то, что мы прилетели из космоса, их воображению это непостижимо.
– Но как же я могу быть главой, если Вы, Генри, – Дэн упорно забывал про то, что они с Мэтчерсом перешли на «ты». – Все же являетесь нашим командиром.
– Командир, не умеющий говорить на их языке?
– Но ведь переводчики существовали всегда, – вставила свое слово Кристен, вышедшая на мгновение из своего смятения.
– Да, но если с ними на их языке будет говорить пришелец, являющийся главой этих пришельцев, они явно будут относиться к нему с большим почтением, – заметил Виктор Стикс.
– Пришелец, – фыркнула Ванесса. – Братец, мы вообще-то на своей родной планете. А вот кто они такие, это еще большой вопрос. Я скорее склоняюсь к тому, что это они – пришельцы.
Дэна позабавило то, что в такой ситуации эти люди еще могут рассуждать о каких-то определениях, возражать. Сам же он чувствовал, как сердце бьется с каждой секундой быстрее и быстрее, ему не верилось, что все то, что происходило с ним в ту секунду, происходило наяву, что такое вообще могло случиться в его жизни или в жизни любого другого человека.
Весь рассудок его, казалось, был поглощен зверем, не знающем пощады, имя которому было «эмоции». Поэтому он старался сконцентрироваться на том, чтобы привести себя в чувство, не упасть в грязь с лицом при разговоре с Императорами, которые находились уже всего в двадцати шагах от него.
Оба они были очень высокими, одного с роста Дэном, что было для него совсем непривычно. И тем не менее, несмотря на один рост, эти люди, казалось, вообще были жителями разных стран и воспитанниками разных народов. Тот, что шел слева, был бледен, наверняка худ, судя по лицу с тонкой, чуть ли не просвечивающей кожей, сквозь которую проступали высокие, острые скулы. Руки, видневшиеся из-под тоги, были также очень бледны, вены на них всюду выступали, образуя узоры, напоминающие пересекавшиеся друг с другом реки.
Второй был хорошо сложен, мускулист, кожа его, казалось, отливала слегка медным блеском. Дэн подумал, что он наверняка был любимцем местных женщин. Юноша наверняка мог бы стать прообразом многих из тех статуй, что Дэну доводилось видеть на фотографиях, сделанных на Земле, в музеях, в которых творения античности сохранились. Его одежды были темно-синего цвета и подходили ему так, будто этот человек был в них рожден, настолько естественно и хорошо он в них выглядел.
