bannerbannerbanner
полная версияЛегенда Провидца

Анна Вик
Легенда Провидца

Полная версия

Степе Елисееву, который год не читал книг,

посвящаю пробу пера из 2020 года

Аня ;)

ПРОЛОГ

НОВОМУ ДОМУ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА – БЫТЬ!

Уважаемые читатели, первые жители Цезаря, все те, кто пережил и переживает вместе с нашей редакцией столь нелегкие времена: перелет с Земли, обустройство в новой планетарной системе… Мы искренне поздравляем вас с первой победой – успешным прохождением космического расстояния огромного масштаба, такого, которое и не снилось человеку ранее. Причем, самое поразительное, преодолели мы его почти всем земным населением – потери во время самого Перелета (как вам, уже, наверное, известно благодаря радио, первейшему из установленных на Цезаре источников информации, он был окрещен Великим Перелетом) оказались минимальны.

Что нас ожидает дальше, остается только гадать – ведь климат этой планеты, хоть и кажется схожим во многом с климатом Земли, все еще остается загадкой для метеорологов, которую им только предстоит разгадать в течение следующих десятилетий. А уж как на нас отразится сейчас столь резкая перемена атмосферы – сказать тем более невозможно. Мнения экспертов разнятся, да и стоит ли их уже слушать, эти мнения? Ведь однажды доверившись в установлении возраста Солнца ученым, мы, простые обыватели, с лихвой «хватили» впоследствии, когда внезапно стало ясно, что он ошибочен, и, еще немного, и солнышко не на шутку начнет «припекать»! Мораль ясна: верьте людям с умным видом ровно настолько, насколько считаете нужным и живите всегда на полную катушку! Уж это мы уяснили в связи с последними событиями.

И, напоследок, хотелось бы поблагодарить наших спасителей, тех, кто позволил обнаружить братьям Шреттер Порталы, приведшие нас сюда, в систему звезды-желтого карлика Тигр, недавно получившую название Novis temporum (лат. – новые времена), к землеподобной планете Цезарь и обеспечившие нас всем необходимым для перемещения к ней. Мы не знаем, могут ли сейчас они читать это, но, если могут, то наша редакция, как и все новоиспеченные цезариане, хотела бы поблагодарить их за все то, что они сделали для человечества, которое, казалось бы, уже было обречено на гибель. Будьте уверены, люди сделают все, чтобы не остаться в долгу!

Также хотелось бы пожелать удачи всем в освоении Первого, Второго и Третьего материков, мы надеемся, что оно пройдет успешно и границы новых государств будут установлены без каких-либо конфликтов. Обо всех новостях мы обязуемся информировать наших читателей при первой же возможности. *

Искренне Ваша,

Редакция Первой газеты Цезаря

Второй материк, 20.. год.

*На данный момент выпуски газеты распространяются бесплатно, эта акция будет проводиться до тех пор, пока почтовая служба не заработает на регулярной основе

1

США, Первый Материк, Цезарь, ?? AD

Дэниэл Элиенс терпеть не мог крыс. Будучи и без того не особо приятными на наружность животными, они еще и досаждали ему тем, что медленно, но верно уничтожали и без того небольшие запасы продовольствия на складе.

Придорожное кафе, где он, Дэн, работал, называлось «Deal with it!» («Готово!») и находилось практически на окраине маленького городка N, расположившегося на той части Первого материка, что принадлежала Соединенным Штатам Америки. Посетителей было в нем крайне мало: два-три в час, а иногда столики и вовсе пустовали вплоть до обеда. Вечерами, бывало, заходили или, правильнее было бы сказать, заезжали целые компании школьников, которые на велосипедах до наступления темноты могли за несколько часов объехать весь город (причем не один раз), а затем, проголодавшись, отправиться в одну из самых дешевых кафешек, дабы набить животы вредной, но такой вкусной едой.

Основной же клиентурой «Deal with it!» оставались дальнобойщики, ежедневно пересекавшие границу N и Штата. Чаще всего они делали подобные друг другу заказы, поэтому количество обеденных заготовок было известно на каждый день недели, и зависело оно от расписания движения их машин, которое было каким-то образом узнано сменщиком Дэна. Он существенно облегчил жизнь и самому себе, и Дэну этим расписанием и составленным благодаря нему планом заготовок. Собственно, ими Дэн и начал уже заниматься, как вдруг увидел пробежавшего мерзкого вида зверька прямо перед разделочной доской.

Дэн тяжело вздохнул. Опять. Опять химикаты закончатся, и ему придется сообщить об этом начальнику, который будет непременно раздражен таким известием. Единственный владелец «Deal with it!», по правде говоря, вообще редко бывал доволен. Даже хорошая дневная выручка поднимала ему настроение лишь на несколько минут, а по их прошествии он начинал искать поводы для придирки к своим подчиненным (которые, обычно, вели к штрафам). Ситуация с закончившейся снова отравой также могла бы послужить «мостиком» к абсурдным претензиям по поводу нерационального использования Дэном средств. И к вычету из его следующей зарплаты суммы их покупки.

Сам же Дэн уже который месяц вынашивал мысль о том, что эта работа не для него. И поведение начальника только ускоряло ее развитие в сторону увольнения и поиска нового места. Однако найти то самое место было отнюдь нелегко.

Почти все взрослое население в N делились на две категории: работавшие на заводе по производству целлюлозы, находившегося неподалеку (коих была подавляющая часть) и работавшие в самом городе (в основном в сфере обслуживания). Люди, получившие высшее образование после окончания средней школы вообще редко возвращались обратно, а если и возвращались, то работали, насколько Дэну было известно, в местном самоуправлении.

Дэн, которому было девятнадцать лет и который не смог поступить на бюджетное отделение в Высшую Академию Наук и Искусств, одно из немногих мест, где можно было выучиться по интересной ему исторической специальности, потому как ему не хватило нужного количества баллов на выпускных экзаменах, был вынужден остаться в городе и примкнуть либо к работникам общепита, либо к рабочим на заводе. Потерпев неудачу, он, однако, не собирался сдаваться, и решил, что накопит необходимую сумму для оплаты своей учебы, работая и ужимаясь в расходах за время проживания в N.

Слишком заманчивыми ему показались все те предметы, что были описаны в брошюре Академии, да и сам студенческий образ жизни его привлекал: лекции, практические занятия, горы материала, который, порою, необходимо осилить в считанные дни, знакомства с новыми людьми… Он знал, что сама специальность на вряд ли получит практическое применение, но очень уж сильно Дэну хотелось пожить вот так, хотя бы какое-то время. Поэтому вынужденная экономия на себе не сильно его и расстраивала. Подумаешь, не купил себе очередной гаджет, вошедшую на короткое время в моду вещь, или же не сходил в бар и не просадил там все деньги в компании малознакомых (а зачастую при этом и малоприятных) людей.

Дэн все эти три года знал, зачем жил. Знал, зачем терпел крыс на кухне и вечные штрафы. Он жил мечтой, жил стремлением. И каждый раз, когда ему хотелось очень красноречиво послать своего начальника куда подальше, Дэн представлял себе эти образы: величественное здание Академии, L – город-столицу США (находившийся всего в часе езды от вуза), всевозможные ответвления истории, которые он будет изучать ежедневно; именно эти-то образы его и удерживали от совершения поступков, о которых он потом на трезвую голову пожалел бы.

Однако тем утром Дэн все же пришел к выводу, что ресторанчик таки сменить стоит: после подпортивших утреннее настроение вредителей на поверхность всплыла и еще одна немаловажная деталь – коллектив, с которым работать становилось уже невыносимо. С поварами-сменщиками он был в хороших отношениях, а вот что касалось девушек, работавших на кассе… Это был сущий кошмар. Особенно это относилось к Мэган, пустоголовой девице, с которой он вел смену в тот день. В будние дни, к сожалению, они работали только по двое. А потому объектом выливания всех личных проблем девушки, которые совершенно его не интересовали, был именно Дэн. Он мог лишь надеяться на то, что на ее телефоне еще не закончились деньги (а заканчивались они, правда, обычно, в самом начале месяца), поэтому она не будет донимать его, а примется болтать со своими подругами.

Дэн прислушался, и, хвала всем богам, его надежды оправдались: Мэг тараторила что-то с невероятной скоростью, при этом других голосов из зала не было слышно. Значит, он был спасен хотя бы на один день.

Так-так, но куда же он мог податься? Если всерьез, то разброс был невелик: в N находилось лишь с десяток мест общественного питания. Начать все их обзванивать? Спрашивать, не требуется ли повар? А если он нигде требоваться не будет? Пойти работать официантом? Не разменяется ли он?

– Дэн, две картошки и большой бургер! – прервал его размышления звонкий голос Мэган.

– Хорошо! – отозвался Дэн. Действия его уже были выработаны до автоматизма: закинуть замороженную картошку во фритюрницу, подождать несколько минут до готовности, отметить в графике смену фритюрного масла. В то же время поджарить котлету и приготовить бургер с соусом, маркированным как «для большого бургера». Ошибиться невозможно.

Сделав заказ, он звякнул в колокольчик, стоявший возле окна раздачи, чтобы Мэг могла отдать его клиенту. Девушка сию же секунду пришла на звук и, перед тем, как забрать блюдо, улыбнулась ему своей фирменной искусственной (во всяком случае, Дэну она казалась именно такой) улыбочкой и сказала:

– Спасибо, Дэнни, – он терпеть не мог, когда его так называл кто-то. Обычно он позволял такое обращение к себе только со стороны бабушки, когда та еще была жива.

Затем Мэган заправила случайно выбившуюся прядь рыжих кудрей за ухо, развернулась и пошла отдавать заказ. А волосы у нее и впрямь были красивые, подумал Дэн: пышные, длинные, они отливали легким блеском, словно медь. Только вот они не могли изменить того факта, что Мэг в своем умственном развитии, по-видимому, остановилась после того, как окончила начальную школу.

 

Дэн был уже готов вернуться к заготовкам, параллельно при этом погрузившись в мысли о поиске нового места работы, как вдруг снова услышал вызов из зала, только теперь тон, которым говорила напарница был скорее истеричным, нежели скучающим, каким он бывал обычно.

«Ого, что-то новенькое!» – мелькнуло в голове у парня.

Дэну не полагалось покидать пределы кухни, за исключением редких требований видеть повара или же каких-то чрезвычайных ситуаций. И, как он подумал, на этот раз ему нужно было выбраться из своей «берлоги» именно в связи с пунктом первым.

– Мэг! – крикнул он перед тем, как снять фартук. – Со мной хотят поговорить?

– Да, тут клиент не доволен!

«Интересно, а какого конкретно качества блюдо ожидал увидеть человек, пришедший «заправиться» в придорожную кафешку?» – думалось Дэну, когда он открывал пластиковую, режущего глаза красного цвета дверь, соединявшую кухню и зал.

– Вы меня, конечно, извините, но это…– человек, стоявший по другую сторону стойки заказов, показался ему на удивление знакомым.

Это был молодой человек лет девятнадцати-двадцати, ровесник Дэна, однако на этом их сходство заканчивалось. Ростом чуть выше среднего, очень был очень худым, в отличие от рослого Дэна, обладавшего крепким телосложением. Кроме того, первый утренний клиент «Deal with it!» носил очки, что было редкостью в этих краях, славившихся по загадочным причинам отсутствием проблем со зрением, как и со здоровьем вообще. Волосы были у него темные, как смоль, слегка растрепанные и кудрявые, не видавшие парикмахера уже добрые несколько месяцев. Одежда – темно-синий свитер и светло-серые джинсы – казались свежими, но притом измятыми, будто сушили их, прямо не вынимая из стиральной машины.

«Да уж, если этот парень приехал в N на собеседование (что, на самом деле, было маловероятно), то на вряд ли ему стоит являться на него в таком виде – подумал Дэн. – Но это не так важно… Откуда я его знаю? Внешность слишком броская, запоминающаяся».

Основной изюминкой посетителя было то, что неряшливость в его виде контрастировала с интеллектом во взгляде, который нельзя было скрыть никакой мятой одеждой, и этим он напоминал Дэниэлу какого-то придуманного персонажа из комикса или телевизионного сериала. Необычный, необычный… Кто же из его знакомых был таким?

На секунду он задумался, и ответ вдруг в мгновение ока пришел ему в голову, потому как паззл, складываемый его подсознанием, был, наконец, завершен: этот человек был, определенно, копией его друга из Сети, Глеба Борисовича Яковлева. Во всяком случае, если судить по фотографии, стоявшей в профиле на его странице. Сказать, что Дэн был удивлен такой встрече – ничего не сказать, ведь, когда он в последний раз с приятелем списывался, тот находился в тысячах километров от N.

– Глеб! Глеб Яковлев! – Дэн быстрым шагом продвигался к кассе, возле которой Мэг уже готовилась было успокаивать недовольного клиента, однако этого не потребовалось. Лицо его сменило выражение с недовольства на удивление в ту же секунду, когда он услышал свое имя из уст повара кафе.

– Откуда Вы меня зна… – начал Глеб, однако тут же осекся. Нахмурившись, он, по-видимому, тоже признал своего знакомого по переписке. – Ты же – Дэниэл Элиенс, так?

– Да, он самый, – Дэн вышел из-за стойки и, подойдя к Глебу, протянул ему руку для приветствия. И, когда тот пожал ее, добавил: – Приятно с тобой, наконец, познакомиться. Но какими судьбами ты оказался в N? И почему не предупредил меня о приезде?

– Взаимно, – улыбнулся Глеб, выглядевший слегка смущенным. – По правде говоря, я сам узнал о том, что еду именно сюда, только день назад. А все последние часы провел в сборах и дороге. Хотел тебе написать или позвонить по приезду. Кафе твое не признал – это уже спиши на мою «контуженность» от недосыпа.

– Бедняга, – покачал головой Дэн. – Ты садись, я сейчас сделаю нам по чашке кофе, расскажешь все. И, кстати говоря, что же не так с заказом?

– Дело не в том, что ты его плохо приготовил. Дело просто… В мясе, – Яковлев будто стеснялся того, что еда, приготовленная Дэниэлом, ему не пришлась по вкусу. – Я его не ем, потому попросил большой вегетарианский бургер.

Дэн едва не стукнул себя по лбу. Точно! Приятель как-то раз писал о том, что не ест мясо не сколь по этическим причинам (хотя они, конечно, тоже играли кое-какую роль), сколь по причинам энергозатрат, требовавшихся, по его личным ощущениям, на переваривание такой пищи. «Чувствую, как тупею минут на двадцать после обеда, – писал он тогда. – И не могу оттого вернуться к работе. А это, знаешь ли, раздражает».

– Хм, все ясно. Подожди буквально пять минут, и я сделаю тебе лучший вегетарианский бургер во всем N.

– Идет, – кивнул Глеб и снова улыбнулся. – Буду ждать тебя за крайним столиком возле окна.

Дэн был настолько взволнован и обрадован, что, возвращаясь на кухню со списанным заказом, забыл даже съязвить что-нибудь Мэган, которая неправильно продиктовала ему название блюда в первый раз.

Работа пошла в разы живее. И вид жарящейся на гриле котлеты ничуть Дэна не раздражал – наоборот, ему даже захотелось немного «поколдовать» над своим незамысловатым блюдом. Поэтому он добавил в него чуть больше соусов и овощей, чем обычно (он готов был записать все это на свой счет). В момент Дэн почувствовал прилив энергии, какой обычно ощущал, когда им овладевал подобный творческий порыв.

Подумать только, человек, о встрече с которым в ближайший год-два он и мечтать не мог, внезапно приехал в его городок! Глеб обучался в той самой Академии Наук и Искусств, располагавшейся на Втором материке, что делало встречу интернет-приятелей трудноосуществимой, поэтому, по правде говоря, о ней никто особо и не заикался. Общались себе да общались, знали только, что увидятся, если Дэн таки сможет поступить на историческую специальность, накопив необходимую сумму для платного отделения.

А вообще, собственно, сама Академия их и сблизила, пусть в ней учился пока только один из интернет-друзей. Дэн, не поступивший, к своему глубокому разочарованию, сразу после окончания школы, в вуз, решил начать участвовать в жизни Академии (которую уже определенно точно выбрал местом для обучения) хотя бы удаленно. Поэтому он вступил во всевозможные интернет-сообщества, этой жизни посвященные, в самой популярной соцсети всего Цезаря «Gates» («Ворота»). То ли от скуки, то ли от отчаяния, вызванного своей неудачей, Дэн начал во всех этих сообществах проявлять чрезмерную активность – все время писал сообщения, общался с огромным количеством студентов и преподавателей. В группах, посвященных науке, он постоянно выдвигал какие-то теории, пытался разобраться в идеях других. Нередко читал по книге за день просто для того, чтобы ответить коротеньким сообщением на вопрос собеседника. Период этот длился около двух-или трех месяцев, и за это время Дэн, как он впоследствии осознал, он изрядно успел многим в этих сообществах поднадоесть.

Тогда-то его и заметил Глеб, решивший завязать с ним переписку про Солнечную систему. Дело, как помнилось Дэну, касалось Плутона и его нахождения в виде статуса планеты или не планеты. Глеб усердно доказывал, что Плутон состоял скорее в двойной планетарной системе, нежели чем был планетой со спутником. А Дэн придерживался противоположной точки зрения. В итоге выяснилось, что прав был все же русский. Затем начались другие обсуждения, начали задаваться другие вопросы, которые впоследствии и вовсе перестали касаться астрономии. Им просто стали интересны мысли и жизни друг друга, поэтому и общение их продолжалось в течение последних этих трех лет.

Выходя из кухни, Дэн уже предвкушал предстоящие им беседы – он, во всяком случае, надеялся, что Глеб в N не проездом, и, хотя бы на какое-то время, задержится в городке.

– Приятного, – Дэн поставил перед приятелем дощечку с едой и чашку с кофе. Сам он сел напротив и попробовал отпить свой «американо», однако тут же обжегся и поставил чашку обратно на стол.

– Спасибо, – Глеб принялся за еду с явным аппетитом. – Не помню уже, когда ел в последний раз. Все смешалось, в голове, знаешь, одни цифры и факты…

– А из-за чего весь переполох? – Дэниэл не хотел задавать вертевшийся на языке вопрос, пока Яковлев не доест, но так и не удержался.

– Погоди буквально пять минут, – улыбнулся Глеб. В глазах у него самого промелькнула искра любопытства (Дэн распознал ее, потому как в этих краях люди довольно редко проявляли данное качество).

– Хорошо, жду, – Дэн снова взял свою чашку с кофе. На этот раз напиток оказался вполне себе приемлемой температуры. Ничего, подождет. Ждал же три года, верно? Только вот они почему-то пролетели быстрее этих в разы куда более коротких отрезков времени.

Дэн начал постукивать пальцами по столу. Он знал, что эта привычка наверняка раздражала большинство его знакомых, но он также догадывался, что Глеба это действие скорее только позабавит, нежели разозлит.

– Все, все, доел, – снова улыбнулся Яковлев и принялся за кофе. – Спасибо, Дэн, это и впрямь было очень недурно.

«Недурно? Да это шедевр местной кухни, а он оценивает это всего лишь как «недурно»?!» – возмутился в Дэне его внутренний повар-любитель (да-да, тот самый повар, что при предъявлении любых претензий списывал качество собственных блюд на статус заведения, в котором он работал).

– В общем, я здесь по не совсем обычному вопросу. Дело в том, что я, как и писал тебе уже раньше, периодически принимаю участие в исследованиях, которые проводятся Обсерваторией города L, той, что как раз находится недалеко от небезызвестной тебе Академии.

Дэн кивнул. Конечно, он помнил об этом, хотя и подробностей Глеб ему не рассказывал.

– Так вот, одно из этих самых исследований, как любили говорить мои предки, словно снег на голову, вывалило на нас, ученых, неожиданную и довольно-таки странную информацию. Причем нешуточно пугающую.

– Что же это за информация? – нахмурился Дэн, посмотрев в глаза Глебу, в которых явно читалась тревожность.

– Об угрозе… Об угрозе для всей нашей цивилизации, – выдохнул Глеб.

– Опять?! – не сдержался Дэн. – Мы ведь вроде столетием ранее пережили уже одну…

– Может, они должны войти в привычку?.. – риторически ухмыльнулся Глеб, посмотрев куда-то в сторону, а затем вернул взгляд к собеседнику. – Так или иначе, на данный момент с этим вопросом предстоит разобраться. Понять масштабы происходящего и подумать, что можно с этой самой угрозой сделать, если мы вообще, конечно, будем в силах что-либо предпринять…

Дэн был, мягко говоря, несколько шокирован. Пальцы, тарабанившие ритм по столу несколько мгновений назад, замерли в приподнятом состоянии. Края тыльных сторон его ладоней были прижаты к выкрашенному белой краской дереву, и Дэн почувствовал неприятные капельки пота, которые начали на них появляться. Такое происходило с ним всегда, когда осознание происходящего в этом мире требовало повышенной концентрации и внимания. А данная ситуация буквально в момент попала в этот разряд.

Конечно, выглядело все это до жути странно. И, скажи кто другой, что какой-то русский студент, пусть и неравнодушный участник астрономического сообщества, то есть, человек небогатый, ни с того ни с сего сорвался и приехал в городок N, чтобы заняться каким-то важным вопросом, он бы в жизни в это не поверил. Рассмеялся бы в лицо сказавшему такую чушь человеку. В N, насколько Дэну было известно, не было ничего более «научнее» установок для лабораторных работ по физике в кабинетах местной школы.

Но, тем не менее, прямо перед ним сидел никто иной, как Глеб Яковлев. Человек, которого он ожидал меньше всего встретить в этот день и при таких обстоятельствах. И заявление его выглядело более чем серьезным.

– Да уж… Все это…

– Пугающе? Неожиданно? – попытался помочь подобрать правильное слово Глеб.

– Слишком «легкие» словечки для выражения моего состояния сейчас, – покачал головой Дэн. – Но я так и не понял, в чем дело. И почему ты приехал именно в N? Это же захолустье из захолустий.

– Не поверишь, Дэниэл, но недалеко отсюда находится одна из «наших» Обсерваторий. Очень удобное у вас было место для ее обустройства. Негласно из N также велись наблюдения в течение многих лет.

– Почему же ты мне о ней никогда не рассказывал?

– Потому что тебе все равно туда доступ закрыт, – поджал губы Яковлев. – Раздразнил бы, да и только. В общем, в эту Обсерваторию я и направляюсь – помогать в проведении наблюдений и в расчетах Генри Мэтчерсу. Он, собственно, и оплатил мне такой дорогостоящий перелет и предоставил жилье – комнату в своем коттедже, который находится недалеко от N.

– Мэтчерс, Мэтчерс, – пробормотал Дэн. – Знакомая фамилия. Не тот ли этот Мэтчерс, который заседает в местном самоуправлении?

 

Дэн слышал о нем, потому что родители одного из его школьных товарищей тоже в этом самоуправлении состояли. И сам товарищ, Крис Эмберс, был неравнодушен к политике и частенько передавал ему, Дэну, все последние новости. Ведь помимо локальных проблем там обсуждались и вопросы государственной важности, о многих из которых частенько умалчивали на телевидении и на официальных новостных порталах. Дэну нравилось общаться с Крисом, потому как у того, помимо этой кипы информации, всегда еще и имелась своя точка зрения на каждую ее частичку.

Продолжая семейную традицию, Эмберс поехал учиться в Академию (хотя ему тоже не хватило баллов для поступления на бюджет, у его родителей нашлись деньги на оплату всех четырех лет обучения), однако не забыл о приятеле: раз-два в месяц они списывались, обменивались новостями, что было, конечно, приятно Дэну, но в то же время у него каждый раз при этих коротких переписках возникало чувство зависти, пусть даже самой легкой ее формы.

Про Мэтчерса же Крис упоминал как раз совсем недавно – говорил, что тот был единственным противником усиления безопасности в школах, утверждая, мол, это пустая трата денег, коих у города и так было немного.

«Собственно, в его словах есть доля правды. Насколько я помню, в школе N ни разу так и не объявилось ни одного преступника, а охранников там и впрямь предостаточно в случае чего» – подметил тогда Дэн.

– Думаю, да. Во всяком случае, я слышал от него что-то подобное.

– А на досуге этот Генри занимается астрономией?

– Скорее, на данный момент, все наоборот, – улыбнулся Глеб.

Дэн улыбнулся в ответ, поражаясь тому, что человек из местного самоуправления оказался еще и работником местной Обсерватории. Хотя, с другой стороны, он всегда считал, что у человека найдется время и силы на все, чем тот действительно хочет заниматься.

Кроме этой самой улыбки, однако, повар «Deal with it!» ничего из себя выдавить не смог, потому как с его маленьким, устойчивым мирком, в котором были цели и способы их достижения, были люди и необходимость или ненадобность их присутствия в жизни, начало происходить что-то странное. Будто бы тот плитка пола вместе с фундаментом, на котором твердо стояли ступни Дэниэла Элиенса в момент его разговора с внезапно объявившимся приятелем, начали, кусочек за кусочком, терять связь друг с другом, отламываться от единого целого и падать куда-то в пустоту, в темную безызвестность, поглощающую все и не отдающую обратно ни частички. Это было чувство потери безопасности. Он испытывал его и раньше, но в гораздо меньших масштабах.

Если ученые – не газетчики, да-да, не «интернет-знатоки», а именно ученые – начали заниматься какой-то весомой, по их мнению, проблемой, то, значит, она действительно имела место быть. Осталось только найти этому доказательство. А именно, Дэн хотел своими собственными глазами увидеть хоть какой-то «продукт», который бы выражал тот самый повод для беспокойства астрономического сообщества.

– Глеб, не сочти это за недоверие, но… – Дэн замялся. Потому что эти слова, парадоксально, как раз и были этим самым свидетельством недоверия.

Однако Глеб ничуть не смутился. Напротив, он в очередной раз улыбнулся, и в его темных глазах снова блеснула искра интереса, та, что, несомненно, располагала к себе большинство людей, с которыми он впервые или не впервые общался. Во всяком случае, такой вывод сделал Дэн, который уже не мог не испытывать симпатии к этому человеку.

– Что ты, что ты! – воскликнул русский. – Как раз в данной ситуации странным было бы абсолютное принятие на веру всего того, что я тебе только что рассказал. Я понимаю тебя, и, как только, так сразу постараюсь тебе все наглядно объяснить. Но сейчас… Сейчас я должен немного поработать, чтобы у меня такая возможность появилась.

– То есть, пока вы оперируете…

– Ничтожным количеством фактов, – кивнул Глеб. – Поэтому-то и нужно какое-то время провести именно в наблюдениях и фиксации данных. Вот так вот.

Дэн снова промолчал, понимая, что его мысленный «фундамент» после этих слов собираться обратно не стал. Это было уже невозможно, решил он для себя. Во всяком случае, на время исследований.

– Знаешь, Дэн, – попытался заполнить это тяжелое, повисшее в воздухе молчание Глеб. – Я, действительно верил в то, что мы с тобой встретимся. Но никак не ожидал, что случится это… Вот так.

– Как и я, – вяло поддакнул Дэн, у которого вдруг появилось желание подскочить, что-то взять и сделать, прямо сейчас, не сидеть больше за этим чертовым столом, пусть и с таким интересным знакомым, как Глеб. Он мысленно удивился этому порыву и попытался его приглушить.

– Ну, ты не переживай сейчас слишком сильно. Говорю же, это все еще неточно. Эх, зря я тебя так напугал…

– А может и не зря, – возразил Дэн. Он посмотрел в сторону кассы, и увидел, как Мэган, заметившая на себе его внимание, начала усердно указывать на часики, слегка болтавшиеся на ее костлявой руке. Дозволенное ему время вышло. – Так или иначе, спасибо, я все равно был рад нашей встрече.

Он начал подниматься из-за стола и собирать приборы, которыми пользовался приятель.

– Я тоже, Дэн, я тоже, – Глеб встал, закинул на плечо свою объемную дорожную сумку и направился в сторону выхода. – Еще раз спасибо за завтрак – ты буквально спас меня от голодной смерти.

– Да не за что!.. Заходи, тебе здесь всегда будут рады.

– Конечно. Обещаю, как только наша «база данных» пополнится, я сразу же с тобой спишусь. А может, и того раньше, – Глеб уже положил руку на ручку входной двери в кафе. – В общем, будем на связи. Пока!

– До скорого, – кивнул, выдавив из себя подобие улыбки, Дэн и, помахав рукой Глебу, пошел обратно на кухню.

Когда дверь Дэниэлом Элиенсом захлопнулась, а с улицы послышался звук мотора отъезжающей машины, в голове повара «Deal with it!» словно произошел щелчок. Нажали спусковой крючок, довели до точки кипения, называйте это как хотите, но он внезапно понял, что «это, то самое время» настало. Многие называют его «понедельником», «следующим годом», «завтра», ну или банальным «потом». Люди в этой самой обители жизни видят себя более красивыми, успешными и счастливыми. Они сморят на эту нарисованную воображением картинку, и им становится легче. Да, сейчас у них этого нет, далеко еще до этих блаженных времен. Пока можно пожить и на «так». Можно позволить себе побольше отдохнуть, поменьше поработать и поучиться, чуть побольше пожалеть себя и поменьше поругать. Ведь однажды наступит «то самое время», не так ли?

И у Дэна оно настало в возрасте девятнадцати лет, когда он, молодой человек, полный энергии и сил, внезапно понял, что все его терпения и труды ради идеальной жизни могут пойти прахом в ближайшее время (Глеб не сказал о точных сроках, однако, если они так всполошились, этими сроками могли быть как годы, так и месяцы). Он должен был начать жить. Он должен быть начать делать больше, чем просто работать и ждать.

Но как, как, как? Ведь у него же ничего нет! Нету ни знаний, ни интересной работы, ни людей, которых он мог бы назвать близкими и любимыми. Дэниэл был очень одинок, и одиночество в одно мгновение, словно прижало его к невидимой пружине, которая разжалась и подбросила его вверх со словами «вперед, щенок!».

А потому, не совсем отдавая себе тогда отчет в рациональности своих действий, он пошел в служебную раздевалку, снял с себя фартук с надписью «#1 бургер-мастер в N», забрал свои вещи из кабинки. Затем, перед уходом, он сложил все те заготовки, что успел за утро сделать, в холодильник, вымыл дважды с мылом руки и пошел в зал.

– Дэнни, почему ты… – и без того большие глаза Мэган приобрели теперь форму почти идеального круга, так что она стала походить на куколку с хлопающими ресницами, одну из тех, что часто показывали в рекламе местного игрушечного магазина. Она, по-видимому, до этого болтала по телефону со своей подружкой, но совершенно забыла о ней, как только Дэн вышел к кассе и начал рыться в шкафчике под аппаратом в поиске чистого листа.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22 
Рейтинг@Mail.ru