Анна Урусова
Скульптор
Из рубки до склада Кристина и Роланд дошли за каких-то пять минут.
Впрочем, складом это компактное помещение называла только Кристина и только потому, что ей хотелось хотя бы словами добавить «Дружбе» объёма. На планах челнока здесь значился хозяйственный отсек – каморка размером два на два метра. Левая, светло-зелёная, стена каморки была заодно и дверью пищевой камеры, в которой при идеально рассчитанных влажности и температуре хранилась вся еда космонавтов. Правая – синяя – дверью очистительной камеры, которая, в зависимости от выбранного режима, могла очистить одежду или одного человека. Центральная же, прозрачная, являлась заодно стенкой испарительно-конденсационного аппарата, обеспечивающего разумное и многоцелевое использование воды.
– Так, и что у нас здесь есть?
Кристина опустила светло-зелёную дверь. С правой стороны, аккуратной стопкой, стояли непрозрачные контейнеры – девяносто дневных порций пищевого полнорационного концентрата. И рядом россыпь индивидуальных вкусовых добавок к нему. Скривившись, девушка поворошила кучку маленьких – не больше чайного – вакуумных пакетиков, но пересчитывать не стала. Слева, не столь аккуратно, но упорядоченно, лежали запаянные пакеты с вакуумизированными и консервированными блюдами. Всего – девяносто штук, в каждом пакете – сбалансированный по вкусам и питательным веществам дневной рацион на одного космонавта.
– Девяносто концентратов и девяносто порционных пакетов. Запас на шестьдесят дней. – Кристина закрыла дверь, задумчиво обернулась к стоящему позади Роланду с «хитрецом» наготове. – Ты правда думал, что нам придётся что-то записывать?
– Надеялся.
***
– Хотите посмотреть на неорганическую органику?
Мирно завтракавшие половинной порцией пищевого концентрата Роланд и Кристина на всякий случай отставили тарелки и кружки и только тогда рискнули повернуться ко входу в кухонный отсек. Последний контакт Сергея с окружающим миром состоялся почти сутки назад, когда он, услышав результаты подсчёта еды, постановил пока что уполовинить порции и питаться по принципу: два раза – нормальная пища, один – концентрат. С тех пор Сергей практически идеально воплощал стереотип безумного учёного: дневал и ночевал в лаборатории; не глядя питался тем, что ему подсовывали обеспокоенные напарники; и только отмахивался на все задаваемые ему вопросы.
Так что Роланд и Кристина имели весьма веские основания ожидать, что биолог принесёт прямо на кухню отрезанный кусочек инопланетянина. К счастью, в его руках был всего лишь лист бумаги, полностью покрытый формулами и рисунками.
– Сегодня утром я всё-таки решил, что существо скорее мертво, чем живо, и постарался препарировать его. – Сергей забавно сморщил нос. – Насколько это слово можно использовать относительно к тому, что я оторвал от него кусочек, когда вынимал из бака с азотом. И знаете, что я увидел, когда поместил оторванный кусочек под микроскоп?
Кристина привычно сморщилась, едва услышав об инопланетянине. Но честно постаралась создать хотя бы видимость интереса – самоотверженные исследования Сергея того заслуживали. Роланд же протянул было руку к листу, но остановил её на полпути. И задумчиво проговорил:
– Неорганичскую органику, мы поняли. Теперь объясни, пожалуйста, что это такое?
– Это пространственные структуры, аналогичные структурам белков, из которых состоят человеческие волосы. Но состоящие исключительно из протонов и электронов. Проще говоря, из изотопа водорода, находящегося в каком-то странном агрегатном состоянии. Если не ошибаюсь, будь это нормальная органика, передо мной на предметном стекле лежал бы прямой чёрный волос. Примерно как Кристинин.
– Тааак. – Роланд завладел-таки листиком и с минуту честно пытался понять записи Сергея. Затем грустно вздохнул и вернул лист обратно. – Получается, это создание подстригло Кристу и скопировало её волосы?
– Может быть… Надо бы отловить ещё одного, не дать ему прикоснуться к волосам Кристины, целиком исследовать; и до конца исследовать того, который у нас уже есть. Тогда можно будет делать хоть сколько-нибудь достоверные выводы.
– Значит, надо идти и ловить. Очень даже укладывается в задачу «исследовать Безымянную всеми возможными способами». – Кристина порывисто встала, всем своим видом демонстрируя готовность идти на охоту за аборигенами.
– А если они разумные? – Рыцарь явно не испытывал такого же воодушевления, как Кристина, готовая прямо сейчас бежать и натягивать скафандр.
– А их сильно волновало то, что мы можем быть разумными?
– Я вообще не уверен, что им известна концепция разумности. – Сергей ещё раз пробежался взглядом по собственным записям. – Но Роланд прав. То, что мы не считаем их разумными, не гарантирует отсутствие у них какой-то формы разума, я уже говорил об этом тебе, Кристина. Предлагаю компромисс: вы идёте на вылазку, ищете, можно ли где-нибудь надёжно разместить камеры. На всякий случай берёте с собой какие-то вещи, которыми сможете отвлечь от себя внимание аборигенов. Я исследую оставшуюся часть нашего «гостя». Согласны?
– Я бы всё-таки поймала одного и притащила сюда. С чего, спрашивается, церемониться? Но если вы оба считаете, что нужно проявить милосердие, то я не стану спорить.
– Не милосердие. Элементарную осторожность.
К первому выходу на поверхность планеты Кристина и Роланд готовились, как к кругосветному пешему путешествию: надели и подключили системы жизнеобеспечения, положив в карман по три сменных картриджа; натянули скафандры; прицепили к плечам «крылья».
Они уже собирались выходить, когда в ангар влетел Сергей с решительным видом сжимающий в руках два поясных чехла для оружия.
– Я решил, что ситуация достаточно серьёзна, чтобы открыть сейф с личным оружием.
– Уверен? – Роланд не торопился, разглядывая узкий V-образный коричневый чехол, из которого под углом друг к другу торчали красная и синяя трубки. Кристина, особо не раздумывая, уже схватила свой комплект, и аккуратно крепила его к поясу скафандра.
– Уверен. И в вашем благоразумии тоже.
Роланд пожал плечами и принялся пристёгивать чехол – спорить с командиром, хоть и временным, он не привык.
Вооружённые, одетые в скафандры, с системами жизнеобеспечения и «крыльями», первые люди на Безымянной были полностью готовы выйти наружу. Но стоило им подойти к люку, как Сергей хлопнул себя по лбу.
– Лучше сразу опробуйте оружие – если и будут какие-то неожиданности, пусть они произойдут поблизости от корабля, так безопаснее.
Решив, что напутствия закончены, Кристина протянула руку к панели, управляющей открытие и закрытием люка. Но Сергей заговорил снова.
– И не забудьте: электроника и автоматика могут выйти из строя, иногда надёжнее использовать верёвки и оговоренные системы сигналов. – Сергей прервался, резким движением вдавил дужку очков в переносицу, так же резко убрал руку от лица. – Наши предки выживали так тысячелетиями. Не вижу причин, по которым мы должны отказаться от зарекомендовавших себя приёмов.
– Мы поняли. Мы будем осторожны.
Роланд открыл внутренний люк заранее, ещё на словах про предков. И, как только Сергей закончил речь, шагнул в шлюз, потянув за собой Кристину. Кажется, Сергей хотел сказать им ещё что-то, но поднявшаяся звуконепроницаемая чёрная стена отрезала от него исследователей раньше, чем временный командир успел открыть рот.
Несколько минут они просто стояли – ждали, пока искс создаст в шлюзе условия, сходные с внешними. На каком-нибудь Марсе они бы вышли сразу: с такой разницей в условиях скафандры, принцип работы которых человечество до сих пор понимало с пятого не десятое, справились бы за несколько секунд, не ставя под угрозу здоровье хозяина. Но безумные условия Безымянной требовали настроить скафандр заранее.
Наконец давление и температура достигли нужных параметров, и Роланд с Кристиной приготовились ждать ещё несколько минут – пока лёгкое сжатие правой перчатки не даст понять, что подгонка завершена. Но сигнал поступил спустя какие-то доли секунд, заставив Кристину недоверчиво взглянуть на собственную руку.
– Странно. Не могли же наши скафандры одновременно выйти из строя. – Роланд нахмурился. – Так, я открываю внешний люк и пробую выйти. Ты стоишь как можно ближе к внутреннему и внимательно наблюдаешь. Если что – затягивай меня обратно в корабль и закрывай люк.
Роланд кинул Кристине край страховочного троса, и в два шага скрылся в медленно затягивающей пространство шлюза мутной молочно-белой дымке. Его напраница напряглась, сжимая в руках трос и готовясь, в случае появления опасности, немедленно вернуть Рыцаря на корабль. Минута, две, три… Всё было спокойно: трос был натянут так, как и должен был быть натянут при движущемся космонавте на том конце, в чувствительных динамиках раздавались мерные вдохи-выдохи Роланда.
Когда Кристине начало казаться, что она уже целую вечность стоит, вцепившись в трос и напряжённо вслушиваясь в дыхание напарника, в динамиках послышался спокойный голос Рыцаря.
– Всё нормально. Выходи. Медленно иди по тросу, я тебя жду. И не забудь закрыть люк.
Момент, когда под ногами закончился шлюз и началась Безымянная, Кристина заметила с трудом, и то исключительно потому, что загадочная поверхность планеты слегка пружинила под ногами. В остальном никаких отличий – клубы густого молочно-белого вещества, выглядящего, как туман, но ведущего себя, как… Кристина так и не смогла толково объяснить себе, на что похожи ощущения от нахождения в сверхкритическом СО2, как называла эту штуку Люда. Поэтому она вычленила для себя два её главных признака: абсолютную непрозрачность, из-за которой девушка никогда в жизни не смогла бы найти внешний замок люка, не запрограммируй она автоматическое закрытие, и способность немного затруднять движение. Размышления об остальных характеристиках «тумана» она оставила Сергею.
Трос закончился неожиданно: вот она ещё перебирает обеими руками прочное узловатое плетение, и сразу же рука, протянутая к следующей части троса, сталкивается с гладким материалом скафандра. Роланд схватил её за запястье, помогая удержать потерянное от неожиданности равновесие.
– Возьмёмся за руки, пройдём чуть вперёд, поищем площадку получше для тестирования оружия. Хотелось бы увидеть результат выстрела.
Взявшись за руки, первые инопланетяне на Безымянной медленно и осторожно шли вперёд. Несмотря на весьма чувствительные динамики скафандров, они практически не слышали звуков окружающего мира – только едва уловимый шум шагов друг друга. Под ногами слегка пружинила невесть откуда взявшаяся поверхность: судя по всему, до границы углекислоты и водорода было ещё почти полтора метра, но почему-то и корабль и люди замерли именно здесь, не проваливаясь ниже. И эту загадку тоже нужно было разгадать.
– Рол, как мы тут должны искать место, в котором можно повесить камеры? Они же всё равно ничего не покажут. Мы прошли уже почти километр, и не нашли даже места, где можно было бы выстрелить, понимая, куда мы стреляем! – Кристина экспрессивно взмахнула рукой, описывая широкую дугу. – Да что стрелять, я собственную руку только до середины плеча вижу!
– Давай ещё чуть-чуть пройдём. Если ничего не изменится, то попробуем оружие в любом месте, стоя спиной к «Дружбе». Потом вернёмся и втроём подумаем, как здесь что-то исследовать.
– Хорошо.
Кристина скривилась: эта планета угнетала её, снова заставляла чувствовать себя маленькой девочкой, потерявшейся в холодном густом тумане и нашедшей там монстра. Тогда ей было шесть, и родители устроили поход, желая показать родные леса и горы Алтая приехавшему с побережья Печорского моря родственнику. Кристина уже не помнила никаких обстоятельств того похода: ни погоды, ни еды, которую на костре готовили на ужин и доедали на завтрак, ни даже месяца, в который состоялся поход. Только леденящий ужас, охвативший её утром, когда из тумана к девчушке потянулись щупальца поистине лавкрафтианского чудовища.
Чудовище оказалось старым пнём с вывороченными корнями, поход закончился ко всеобщему удовольствию, пронеслись годы, люди и города, а страх остался. И теперь, шагая по безумной планете в тысячах световых лет от Земли, Кристина боялась, что в окружающем тумане снова покажутся изломанные корни-щупальца.
– Почему мы не попробуем взлететь и изучить те штуки на орбите? Там хотя бы нет этой дряни. Мы же даже не сможем сделать пробный выстрел, будучи уверены в том, что не попадём в местного жителя. – К третьему пройденному километру Кристина окончательно убедилась, что искать на этой планете место, в котором можно повесить камеры для наблюдения за аборигенами, можно примерно столько же времени, сколько ловить чёрную кошку в тёмной комнате. Причём, с тем же успехом.
– Потому, что мы не знаем, как работает то, что нас приземлило. – Роланд по привычке повернулся к спутнице, пытаясь понять, нужно ли продолжить объяснение. Но обнаружил только привычные уже клубы «тумана». – Вот смотри, Земля считает, что ускоренную посадку нам обеспечила какая-то машина Змеев, которая приняла нас за родственный механизм. Если мы взлетим и сразу улетим подальше, то нас, скорее всего, отпустят – прилетели, выполнили задачу, улетели. Логично. А вот если мы будем болтаться на орбите, то есть шанс, что нас снова попытаются посадить, приняв за новый корабль. И будем мы болтаться вверх-вниз, вверх-вниз, и так до бесконечности. Потому выходить за пределы СО2 … ну, не запрещено, мало ли, какая надобность возникнет, но не рекомендовано.
Кристина тихо фыркнула, но замолчала, прекрасно понимая, что хочет спорить с Роландом не ради истины, но исключительно из собственного недовольства Безымянной.
Когда датчик расстояния показал, что космонавты прошли уже более трёх километров, Роланд остановился:
– Всё. Тут можно блуждать вечность! Прямо здесь оружие и опробуем. – Роланд отработанным движением плавно опустил руку к поясу и тут же согнул её в локте, уже с толстой синей трубкой ВБЭИМ10. Но, вместо того, чтобы выстрелить вперёд, опустил руку с оружием и растерянно повернулся к Кристине.– А как мы поймём, не стреляем ли в аборигена?
– Никак. А ты т уверен, что ствол будет тут работать?
– Должен, вообще-то. Оружие разрабатывали, учитывая теоретические модели среды обитания Змеев.
Кристина обошла вокруг напарника, затем встала перед ним и проникновенно взглянула на Роланда сквозь прозрачный защитный экран шлема.
– Рыцарь, ты тут хоть одного Змея видишь?
– Нет. Но это же не значит, что их тут вообще нет. И скафандры очень уж быстро приспособились к местным условиям. – Роланд вернул ВБЭИМ в чехол, достал «револьвер» – красную широкую трубку, бесшумно посылающую снаряды благодаря чередованию вакуума и областей высокого давления. Вставил в скрытый в корпусе барабан тускло светящуюся зелёным хрупкую капсулу с ядом, разрушающуюся в десяти метрах от ствола и разбрызгивающую на два метра вокруг мощный нейро-токсин. – Лучше из этого выстрелю для начала. Если Сергей прав – наши яды местным не повредят, а мы поймём, есть ли тут кто. Ну и светится снаряд, хоть траекторию увидим.
Нажать на гладкий восьмиугольный выступ, заменивший курок, оказалось сложно. Каждому, допущенному к потенциально смертельному оружию, первым делом в голову вбивается мысль: не стреляй, если есть малейшая возможность попасть в тех, в кого не хотелось бы попадать. Роланд не хотел попадать в аборигенов, даже предполагая, что яд не причинит им вреда.
Роланд никак не мог проверить, нет ли аборигенов на пути снаряда.
Роланд был обязан проверить, действует ли земное оружие на Безымянной. Теоретически, в один прекрасный момент от этого могла зависеть жизнь космонавтов.
Можно было бы предложить опробовать оружие Кристине – в её сугубо гражданской головке, до последнего времени чуждой любого оружия, принцип «не уверен – не стреляй» ещё не успел намертво прижиться.
Но предложить девушке рискнуть жизнью или здоровьем вместо него? Роланд воочию представил деда с ремнём, за который тот немедленно схватился бы, едва узнав о том, какие недостойные мысли посетили внука.
И резко нажал на выступ, посылая вперёд тусклую зеленоватую точку.
– Ура, работает! А зачем пуля светится?
Кристина сосредоточенно подняла свой «револьвер», честно попыталась прицелиться, но быстро поняла, что целиться исключительно с помощью мышечной памяти всё равно не сможет. И просто протянула руку с оружием примерно в ту же сторону, куда и Роланд до этого. Снаряд разрушился сантиметрах в двадцати над предыдущим, также зависнув созвездием зелёных светящихся капель.
– На всякий случай. Мало ли, придётся быстро стереть токсин с цели. Значит, там никого нет. Можно пробовать ВБЭИМ.
Роланд уже вернул в чехол «револьвер» и положил руку на «бима», когда Кристина задумчиво проговрила:
– Рол, я ни в коем случае не отговариваю тебя стрелять, но, кажется, мы нашли способ приманивать местных.
Кристина ткнула пальцем в парящие капли отравы. Прямо под ними из клубов «тумана» то ли поднимались, то ли сотворялись маленькие бесформенные создания, отдалённо напоминающие смятые носовые платки. Одновременно хорошо видимые и в тоже время кажущиеся частью вездесущего тумана, они словно появились в ответ на раздражитель, вторгшийся в их привычный, неизменный мирок. Каждый новый абориген касался жидкости, и, замерев на несколько мгновений, принимался скользить вокруг неё.
Через пару минут первые из появившихся созданий стали терять интерес к каплям Первые три «платочка» разлетелись в разные стороны и пропали из видимости землян, заинтересовавшись, видимо, осколками снаряда.
А вот четвёртый и пятый уверенно двинулись в сторону космонавтов.
– Идём отсюда. К кораблю.
Пятясь, Роланд и Кристина наблюдали, как мелкие аборигены скользят за ними, непостижимым образом видимые в углекислоте. Когда их стало больше десятка, а ближайший оказался не дальше двух метров от космонавтов, Роланд сжал руку напарницы.
– Бежим. Руки не отпускаем – эти чудики блокируют связь. Я дам Серёге сигнал, пусть подготовит люк к открытию.
– Стой. Кинь им ещё одну капсулу с ядом, может быть, они на неё отвлекутся и дадут нам фору?
Роланд вытащил зеленоватую капсулу и, не задумываясь, швырнул её в сторону платочков тем же привычным жестом, которым земляне щедро одаривают уток, голубей и прочую летающую братию.
– Земляне кормят инопланетных птичек. Холст, масло…
– Бежим!
Роланд крепко схватил хохочущую Кристину за запястье и потащил к кораблю.
Они бежали, крепко взявшись за руки, словно маленькие дети, к единственному доступному на этой странной планете убежищу.
И каждому из них в тот момент казалось, что он бежит домой.
Сергей ждал их возле корабля, вооружившись, почему-то, накопителем из мусорного фильтра, в котором задерживались органические отходы, подходящие для переработки во что-то полезное. Сейчас в нём застряли кости от вчерашнего обеденного цыплёнка по-индийски и кофейная гуща за последние три дня.
– Ты что делаешь?
Рыцарь и Кристина с трудом успели остановиться перед Сергеем. Если бы Роланд всё ещё не держал напарницу за руку, она, скорее всего, затормозила бы только с помощью корабля.
– Спасаю вас и провожу научный эксперимент. Где аборигены?
– Надеюсь, где-нибудь очень-очень далеко. – Кристина скорчила гримасу, демонстрируя всё, что думает об обитателях Безымянной. – Хотела бы я знать, что их вообще приманило.
– Ты знаешь. Яд. – Чрезвычайно довольный Сергей сжал свободно рукой плечо девушки. – Всё получилось даже лучше, чем если бы мы развесили камеры.
– Ты какой-то слишком довольный для человека, коллег которого чуть не сожрали инопланетяне. – Кристина хотела продолжить ворчать, но в нескольких метрах перед ними появился первый «платочек», и Сергей замер, напомнив поэтессе древнего «Дискобола». Зачарованная внезапным сходством, она даже передумала спорить, подбирая ёмкое и красивое словесное описание.
– Уже троих видно. Но что-от они к нам не движутся. – Роланд, тоже замерший, но по совершенно другим причинам, еле шевельнул губами, забывая о том, что его голова находится в герметичном шлеме, и звук его голоса никак не может поколебать окружающее пространство.
– Вижу.
Сергей размахнулся и изо всех сил швырнул фильтр в сторону обитателей Безымянной. Роланд был уверен, что существа, над головами которых до того момента точно ничего не летало, испугаются и кинутся врассыпную. Но нет – чудики наоборот кинулись к фильтру, облепили его так тесно, что практически скрыли его и его содержимое от глаз космонавтов. Спустя несколько секунд к тем инопланетянам, которые появились в ответ на выстрелы, добавился ещё десяток сородичей, точно также поднявшихся-сотворившихся где-то в тумане под фильтром.
Ещё двое, помельче, проявились вокруг парящих в углекислоте крупиц молотых кофейных зёрен.
– Отлично. Покараульте их, я за инструментами.
Сергей поспешно скрылся внутри корабля, чуть не сбив по дороге Роланда.
– И что он делает? – Роланд, вовремя отодвинувшийся от впавшего в исследовательский раж напарника, задал вопрос в пустоту, совершенно забыв о том, что звук из их скафандров автоматически транслируется все в сети.
– Ловит инопланетян на кофе и куриные кости, что ещё. – Кристина фыркнула. – Серёг, мы не со зла, но это действительно очень смешно со стороны выглядит.
Сообразив, что Сергей слышал и его слова тоже, Рыцарь приготовился извиняться. Но появившийся из корабля биолог с кучей инструментов в руках явно не обратил никакого внимания на их подтрунивание.
Через пару часов что-то вроде загона, собранного из нескольких по-разному ориентированных электромагнитов, окружило двух ничего не подозревающих инопланетян, продолжающих зависать возле пятнышка кофейной гущи.
И только тогда Кристина, до того безмолвно принимавшая посильное участие в постройке загона, задумчиво и очень-очень серьёзно спросила:
– Ребята, а вы можете мне объяснить, почему эти твари не появились, когда мы с Роландом вышли из корабля? Или они наши скафандры едят на завтрак, обед и ужин и в силу этого уже видеть не могут?
