Анна Урусова
Хрупкая жизнь
2045
– Мстислав, иди сюда. Мне надо, чтобы ты на это посмотрел. – Я неохотно встал с кресла. После утренней тренировки болело все тело, но обижать Дину не хотелось. Надежные товарищи на дороге не валяются.
– Что у тебя там? – Судя по графикам на экране, Дина следила за колебаниями температуры и плотности в отдельно взятой точке на какой-то планете. Я придвинул табуретку и тяжело опустился на неё, чувствуя, как заныли все мышцы разом.
– Титан. – Она щёлкнула мышкой, убирая с экрана графики. – Погоди, я сейчас открою карту, так будет нагляднее.
Пока грузилась карта, Динка нервно постукивала пальцами по столу. Я удивился: за подругой такого не водилось – чрезвычайно уравновешенная личность. Присмотрелся: лицо усталое, осунувшееся, под глазами синяки. Даже веснушки и рыжие волосы потускнели.
– Вот, смотри. Потом скажешь, что ты об этом думаешь.
Я внимательно вгляделся в кусок спектральной карты. Cначала изображение выглядело как небольшое озеро, окружённое холмами: неровная береговая линия, вдающиеся далеко в сушу язычки жидкости. Ничего не происходило и, если бы не Дина, ткнувшая пальцем в экран, я бы всё пропустил.
Один из особенно вытянутых язычков медленно отделялся от озера. Вот полоска, бывшая толщиной с мой указательный палец, истончилась вдвое. Вот она уже толщиной не более волоса. Вот холмы смыкаются вокруг двух озер: большого и едва заметного, узкого и тонкого.
– Интересно. А что ты об этом думаешь? – Я сомневался, что ветер, создавший что-то вроде песчаной насыпи между озером и его заливом, заслуживает такого пристального внимания, но промолчал. Дина – учёный, я – простой космонавт. Вдруг она видит что-то, недоступное мне.
– Ладно, расскажу. – Дина протерла лицо руками и зевнула. – Как я устала. В общем, это жидкость отделилась от материнского водоёма незнакомым мне способом. Тамошний ветер ещё ни разу такого не делал. И, судя по цикличным изменениям спектрального анализа, два раза в сутки она начинает выделять больше метана. Вот так вот, Славик.
Я изо всех сил попытался сделать заинтересованное лицо, но, кажется, у меня не получилось. Дина нахмурилась, затем тяжело вздохнула.
– Космонавт Иридиев, пошевели извилинами. Эта лужица ведёт себя как простейшее живое существо. Мне даже кажется, что имело место что-то вроде бесполого размножения.
Я всмотрелся в кандидаты на роль первого представителя инопланетной жизни.
– Дина, тебе не кажется, что всё это больше похоже на самые обычные помехи?
– Нет, я проверила. – Дина сердито стукнула ручкой по экрану. – Ошибки быть не может.
– Тогда, возможно, дело в чём-то другом? Ну, правда, эта версия больше подходит для писателя, чем для планетолога. Полет воображения, и всё такое… – Я аккуратно отодвинулся от Дины, когда её глаза сузились от ярости.
– Между прочим, планетологу и астрофизику фантазия нужна сильнее, чем писателю! Обычно людям легче представить десяток драконов на кассе в фастфуде, чем детально вообразить всё, что происходит на Солнце!
Это была самая крупная наша ссора: мы не разговаривали до самого утра. Возможно, не разговаривали бы и дольше, но жизнь внесла свои коррективы.
– Не знаю, кто там и что не поделил, но нам, походу, кирдык. – Согласитесь, услышать такое утром в столовой, да еще и от командира, – явление не менее странное, чем ползающие метановые озера. Судя по донёсшемуся кашлю, кто-то даже подавился завтраком.
– В общем, ночью что-то не поделили Китай с Америкой. Слово за слово – Пекин и Вашингтон направляют ракеты друг на друга. Утром к ним присоединились Москва и Тель-Авив. Сейчас все целятся во всех и, если к вечеру не произойдет что-то, что даст им возможность сделать хорошую мину при плохой игре, то шарику кирдык. У вас чрезвычайное положение: все сидят по личным комнатам и ждут дальнейших распоряжений.
