Анна Никки
Дотянуться до солнца
– Но…
– Решение отослать их кажется мне неправильным. Ты ведь думаешь о Максиме сейчас? Чтобы понимать причины твоих поступков, он должен знать твои мотивы. Тогда все разрешится. – Мужчина вернулся к ней и, улыбнувшись, похлопал по плечу. – Ты знаешь ее, именно здесь вы виделись пять лет назад, не помнишь?
Девушка помотала головой.
– Я позову всех, а ты вспоминай. Доктор тебе поможет.
– Доктор?
Алиса снова помотала головой и нахмурилась.
«Я была здесь?»
Она осмотрелась вокруг. Но воспоминания не приходили.
«Эта комната кажется знакомой, но… Я была здесь? Пять лет назад? Феникс…»
Она присела на корточки и сжала голову ладонями. Небольшие отрывки ее пребывания в месте, куда их поместили после того случая, ускользали от нее размытыми образами. После того, как Максим упал в тренировочном зале, последующие события почти не сохранились в ее памяти. Единственное, что девушку тревожило тогда – Максима унесли, разделив их. А все попытки что-либо узнать заканчивались суровым наказанием и изоляцией. После инсценировки их смерти она очнулась…
«…здесь? Да, это был лес… Большой дом в лесу? Доктор в белом халате… Я не помню его лица… Тот человек? В те дни мне что-то постоянно кололи… я почти ничего не помню… Интересно, а Влад помнит?»
Алиса потерла виски. Образы сменяли друг друга, но ответа на вопрос: кто же такая Феникс, так и не находилось.
– Тренировка окончена. За мной.
Влад задавался вопросом, почему Далматинец так резко поменял свое отношение к нему. Последние пять лет он только и делал, что прятался. Всю жизнь старался держаться от них на расстоянии. А теперь спокойно спускается в тренировочный зал и позволяет идти прямо за ним, без охраны.
«Элис, ты ведь жива? Феникс нет смысла врать? Будь жива, прошу… Иначе, зачем мы все это затеяли?»
Думая о ней, он уговаривал себя, что ее смерть невыгодна Далматинцу. И с каждым разом его уверенность становилась лишь сильнее.
Раньше отец никогда не хвалил его. Он и Максиму не выказывал особого одобрения, но Влад часто замечал, что взгляд их создателя направлен лишь на младшего брата. Конечно, парень понимал, что это пренебрежение он получил заслуженно, с самого детства не демонстрируя свои истинные способности. И хотя он и не стремился превзойти его, но каждый раз раздражался, видя его довольную улыбку. Почему?
«Я никогда не пытался выяснить это… Зачем? И что изменилось за эти несколько месяцев? Если Алиса жива, почему до сих их нет здесь? Далматинец знает, где они… Определенно. Что же тогда происходит?»
Влад шел по коридору, погрузившись в свои мысли. Он пытался понять, что задумал Далматинец. Кроме Алисы и Максима, был еще Финансист.
«Зачем убивать человека, дающего ему огромную финансовую поддержку? Это же курица, несущая золотые яйца… Если бы не его деньги и прикрытие, гениальный проект стал бы просто очередным провалом в науке…»
Наконец они вошли в кабинет. Парень обвел взглядом помещение. Никого, кроме них.
«А телохранители? Не боится, что я взбешусь?»
Влад с интересом рассматривал полки, заставленные от пола до потолка книгами, пока Далматинец искал в своем сейфе какие-то документы.
«Ни одного окна… свет приглушен… Сколько здесь книг? Четыре тысячи? Он их все прочитал или только собирается?»
Феникс толкнула его в бок, и он сразу опустил глаза.
– Я прочел половину. Могу дать рекомендации.
– Прости, отец.
– В следующий раз не поднимай глаз…
– Да, отец. – Влад опустил голову еще ниже.
– …если не собираешься выбрать книгу.
Кулаки сжались, но реакции не последовало. В дверь постучали.
В дверной проем протиснулся Бульдог.
– Все готово.
Далматинец довольно улыбнулся и потер подбородок.
– Дракон, завтра начинается твоя миссия. Феникс, ты должна…
Максим вернулся первым. Он остановился в дверях, увидев Алису, сидящую на корточках и сжимающую виски.
– Что с тобой?
Она подняла глаза и улыбнулась.
– Ничего. Где остальные?
– Сейчас идут. Вы поговорили?
– Нет. Капитан хочет, чтобы присутствовали все.
– Мы не должны им ничего говорить.
Алиса встала и направилась к окошку. Ее рука коснулась железных прутьев. Размытый образ девочки, также протягивающий руку к окну…
«Феникс… Она… Третий кандидат, точнее, самый первый… Они думали, что я сплю… Это была она? Значит ли, что их трое… а может и больше…»
– Ты знал, что, кроме тебя и Влада, есть еще один кандидат?
Максим напрягся. Ее вопрос застал его врасплох.
– Еще один? О чем ты?
– Я считаю, что Феникс – первый кандидат. Это не Влад, мы ошибаемся.
– Первый?
– Да, она выглядит старше Дракона.
– О ком ты говоришь?
Он решил пока не упоминать о деталях разговора с Финансистом, тем более посвящать в них Абиссинца и его команду. Максим не знал, что Алиса слышала их разговор с самого начала.
– О девушке, из-за которой я пострадала.
– Ты о тренировке? Но там не было девушки…
Парень резко замолчал. В его памяти всплыло лицо Наташи.
– Я видела ее лишь пару секунд, но этого хватило, чтобы меня отвлечь. Она стояла у выхода. – Алиса потянула его за рукав, пытаясь поймать взгляд, как делала в детстве, ища понимания и поддержки. – Один из тех людей кинул нож в ее сторону, а она поймала его на лету…
– Ты говоришь, что Наташа – это Феникс?!
От волнения Максим забыл, что решил промолчать.
– Наташа? Ты тоже видел девушку?
– Мельком. Даже не придал значение. Подумал, что мне просто показалось. Она ведь не может быть той, о ком ты говоришь? Да?
Он тяжело задышал и сжал кулаки.
– Ты знаешь ее?
Максим мотал головой, отгоняя навязчивую мысль.
– Наташа, она… с тех пор, как очнулся… все это время… Она… Нет, не может быть… Сука! Она была моим психиатром… Время от времени я приходил к ней и…
– …рассказывал о своих проблемах?
Парень поднял глаза и встретился взглядом с Доктором.
– Да. Я отказался от врачей. А она не пыталась навязать мне лечение. Просто выслушивала.
– Полтора года назад что-то случилось? – Тревога в голосе Абиссинца передавала все его волнение.
Максим с недоверием покосился на него и кивнул, все еще не принимая правду.
– Тебя пытались убить?
– Да. Тогда я был в замешательстве, не понимал, как смог такое выдать…
– Неосознанно. Само наружу вылезло?
Парень усмехнулся и кивнул, понимая, к чему ведет Абиссинец. Все присутствующие молчали, ожидая развязки.
– И ты, как обычно, рассказал ей все?
Максим несколько раз кивнул.
Абиссинец вздохнул:
– Именно тогда Далматинец и понял, что у тебя не потеря памяти. Возможно, он поторопил события сам, потому что подготовка и восстановление данных эксперимента, проваленного несколько лет назад, была на тот момент окончена, а ему требовалось понять, что с тобой делать.
Алиса сползла по стене вниз и прошептала:
– Полтора года назад я получила задание: начать подготовку миссии по возвращению Кирина домой.
Максим закрыл глаза. Думая, что сам решает свою судьбу, все пять лет он только и делал, что помогал Далматинцу провести еще один эксперимент. А тот спокойно ждал удобного момента, чтобы вернуть его обратно.
– Откуда ты все это знаешь, Капитан?
– Я даже не знал до недавнего времени, что ты жив. Но, по-моему, все и так яснее ясного, нет?
– Значит, эта девушка, как и мы, кандидат?
– Так и есть. Далматинец столько лет прятал ее… Если честно, я не предполагал, что она выживет после того случая…
Максим открыл глаза и удивленно уставился на Абиссинца.
– Ты знал о ней?
– Да. Ее привезли вместе с Драконом. Их было трое.
Самуил подался вперед.
– Ты нам не говорил…
– Я не знал, что так все обернется. Тем более считал ее мертвой.
Максим скрестил руки на груди.
– Рассказывай!
Абиссинец виновато опустил голову и обратился к Доктору.
– Я должен, наконец, остановить его? Дать всем нам шанс?
Доктор вздохнул и вышел вперед.
– С самого начала детей было трое. Когда их доставили, они находились, скажем так, не в лучшем состоянии. Их морили голодом и били до того, как привезли к нам. Так что, первое время не могло быть и речи об эксперименте. Далматинец отдал приказ позаботиться о них.
– К вам? – Самуил ничегошеньки не понимал.
– Да, к нам. Я должен представиться? Хотя имя вам мое ни к чему…
Максим усмехнулся:
– Доктор?
– Можно и так. – Мужчина улыбнулся. – Я работал на Далматинца, в составе медицинского персонала. Тогда этот проект поддерживался некоторыми высокопоставленными чиновниками, и нам предоставили лучшее оборудование, запрошенное для эксперимента. Но все это сейчас неважно… Да и рассказывать об этом вам я не могу, хоть и прошло столько лет…
Максим начинал злиться:
– Продолжайте!
– Думаешь, это так легко? Признавать, что участвовал в таком? Что ты – сволочь и ублюдок?
Парень с удивлением смотрел на этого человека. Человека, который лишь неделю назад с улыбкой обещал убить их, если застанет по возвращении. Человека, который сейчас прерывисто дышал и тер ладони, изнывая от испарины, выступившей на лбу. Страх за долгие годы настолько въелся в его душу, что наверняка вызывал такую реакцию каждый раз, когда ему приходилось признавать себя частью тех преступлений.
– Финансирование прекратилось после смерти одного из детей. Кто-то предал Далматинца и слил информацию наверх. Его обвинили в мошенничестве, даже ходили слухи об аресте… Но потом все свелось на нет. Решили ограничиться закрытием лаборатории и прекращением исследований. Обнародовать такое никто бы не посмел, а скрыть правду при его аресте было бы сложно. Тем более, об эксперименте знало ограниченное количество людей. И хотя он не имел непосредственного отношения к смерти того ребенка, все же именно его халатность привела к таким плачевным последствиям. Да, еще… примерно в это же время люди, знавшие или участвующие в эксперименте, начали пропадать, либо погибать при странных обстоятельствах…
– Что произошло?
– Абиссинец, давай ты… Я не могу…
Мужчина кивнул и продолжил за него:
– Эксперимент был проведен на двух детях. Третий должен был стать телохранителем одного из кандидатов. Пока Феникс и Дракон находились в изоляции, этот ребенок находился под моим попечением.
Алиса вскинула глаза.
– Твоим попечением?
Максим присел на кровать, чувствуя вибрации в мускулах. Он старался сдержаться и не дать выхода этой энергии наружу.
Абиссинец кивнул:
– Я отвечал за его здоровье и безопасность. На тот момент мы еще не до конца осознавали, что за задание выполняем. Дом был оборудован по последнему слову техники, но самое главное скрывалось в подвале – дом под домом, лаборатория для эксперимента…
– Я помню это место…
– Да, ты там родился. Когда время изоляции прошло, начались тренировки. Феникс очень походила на тебя. Умела контролировать эмоции, имела безграничную память, обладала навыками любого вида боя… Но ее главной особенностью являлась способность воздействия на людей.
Самуил оперся на меч, пытаясь представить себе ребенка-ниндзя.
– В чем это выражалось?
– Гипноз.
Максима затрясло. Он поднял вверх ладонь, чтобы ненадолго прервать речь Абиссинца.
– Хорошо, но почему Далматинец прятал ее? Что случилось с телохранителем? И почему даже Дракон не догадывался о ее существовании?
– Прятал он ее, скорее всего, потому что не хотел, чтобы кто-то узнал, что она выжила. Я думал, что убил ее тогда…
– Убил? Кандидата?
– Это случилось, когда Далматинец провел третий эксперимент. – Абиссинец закрыл на секунду глаза, говорить было ужасно трудно. – Твоя мама готовилась к родам. Феникс сумела выкрасть нож, пробралась к ней и попыталась убить.
Максим и Алиса смотрели на него без эмоций. Словосочетание «твоя мама» прозвучало для них совершенно абстрактно, не отличаясь от других слов и не образовав в голове никаких ассоциаций, которые обычно формируются у людей, когда произносятся эти слова. Чувства родства и семейственности являлись для них чуждыми. Абиссинец сглотнул.
«Речь будто не о них, а о ком-то другом…»
Осознав это, он испытал такую горечь, какой не испытывал даже после признания факта потери своей дочери навсегда. Видеть полную эмоциональную отстраненность этих детей оказалось для него почти невыносимо.
Остальные не обратили на это никакого внимания. Их глаза были опущены. Рассказ Абиссинца не укладывался у его бойцов в голове. Перед глазами стояла четырехлетняя девочка, поднимающая нож, и…
– Охрана засекла ее на камерах, так что мы успели вовремя… Но этот инцидент уже тогда пошатнул уверенность в его необходимости у тех людей, кто дал на него деньги. Конечно, о происшествии доложили, но о покушении не упомянули. Не знаю, почему, но это факт. Первое возбуждение от великого открытия немного поутих. Далматинца несколько раз увозили в неизвестном направлении, но он неизменно возвращался. Феникс изолировали, когда выяснилось, что охранник у входа ничего не помнит. Последним, кого он видел, была девочка. Все понимали, что ее развитие превзошло все ожидания Далматинца. Он взял ответственность на себя, но все равно не мог поручиться, что сможет контролировать ее действия. Мы не могли поверить, что такое происходит на наших глазах… Все стали бояться…
– Что она сделала?
– Я говорил, гипноз…
Максим с недоверием смотрел на Абиссинца:
– Уже в четыре года? Даже для меня это слишком.
– Думаю, ее эксперимент был удачнее твоего. Или с тобой Далматинец учел ошибки? Но он оберегал ее, словно зеницу ока. И, как ни странно, но проблем с Драконом до восьми лет не возникало никаких… Никаких вспышек гнева… Его память также безгранична и способности не уступали другим кандидатам, но то ли он не хотел развивать их, то ли есть другие причины. Не знаю. Он выполнял только то, что от него требовалось. Ни больше, ни меньше.
– Как звали третьего ребенка?
Абиссинец перевел взгляд на девушку.
– Элиас.
Алиса скривилась, словно проглотила лимон.
– Я лично тренировал его. Все шло хорошо, пока в доме не появились вы.
Девушка зажмурилась, вспомнив свои тренировки, и выпустила воздух из легких.
– После этого Феникс изолировали?
– Да. Все четыре года она не проявляла никакой агрессии и не пыталась выбраться, но, когда узнала, что через несколько месяцев новый кандидат приступит к тренировкам, внезапно усилила свои. Она занималась практически двадцать четыре часа в сутки…
Единорог метнул один из своих ножей в стену. Тот со звоном отскочил и упал на пол.
– Ты хочешь что-то спросить?
– Я не понимаю. Ей только исполнилось четыре, когда она напала с ножом на человека, тогда, сколько ей было, когда она сутками тренировалась, словно наемник, которому снесло крышу от жажды убийства?
Абиссинец нахмурился, но голос не выдал его чувств:
– На тот момент, ей исполнись семь. Это трудно для восприятия, но Кирин, думаю, понимает, о чем я говорю. Если ты ничего не забываешь, то идешь вперед, не задерживаясь на повторении. Ты можешь только развиваться, иначе твоя жизнь просто не имеет смысла. Они были словно чистый лист, и им не повезло. Согласен, в их головы вложили изначально неправильный материал, но… но их память – не записывающее устройство, а они – не роботы. Я не хочу, чтобы вы видели в них монстров. Феникс пошла по неверному пути. Как и Далматинец, она сбилась с пути, но тогда виновата в этом была не она. Сейчас же ситуация другая, девочка выросла, значит, отдает полный отчет о своих действиях. Ее попытка убить Элис для меня не имеет никаких оправданий.
Максим прекрасно понимал, о чем он. В свои восемнадцать он мог и знал столько, что с лихвой хватило бы на несколько тысяч человек со средней продолжительностью жизни лет в шестьдесят. Он промолчал, но Абиссинец был не прав только в одном: даже в четыре кандидат отдает себе отчет в своих действиях, прекрасно осознавая их последствия.
– В семь она вырубала столько же человек, сколько ты в восемь.
– Но мы ведь там уже жили, почему мы не помним?
– Ты находился в изоляции до четырех лет. А Элис не сталкивалась с ней, потому что Феникс тоже находилась на тот момент в изоляции… После инцидента ее постоянно контролировали.
– А тот мальчик? Ты так и не сказал, что с ним случилось.
– Он покончил жизнь самоубийством. Не знаю причины, но, возможно, просто не выдержал ее давления. Предполагаю, что она тренировалась на нем, и не только физически.
Абиссинец с сожалением посмотрел на Алису и опустил глаза. В его взгляде она не увидела сочувствия, только жалость. Ей пришла в голову мысль, что для нее, как для телохранителя, никакой надежды быть не может. Ее вера, по крайней мере, оказалась не такой, как у телохранителя Феникс, а, значит, это и есть ее единственный смысл жизни.
– Как это произошло?
Доктор вступил в разговор:
– Я осматривал его. Все свободное время они тратили на тренировки. Она не давала ему спокойно вздохнуть. Он не был кандидатом, возможно, поэтому и не выдержал.
– Я понял. Не нужно больше об этом. Абиссинец, ты сказал, что убил ее?
– Она попыталась сбежать или решила проверить нас, я не знаю, но ей удалось выбраться из комнаты. Мы и так жили в то время, как на пороховой бочке, а тут еще и посторонний на территории. Накануне того дня должна была закончиться твоя изоляция…
– Под посторонним ты подразумеваешь ее? Но за это ты не имел право стрелять в нее…
– Да, но я не знал, кто это. Камеры показали движение, я вышел проверить и увидел охранника, открывающего ворота. Он не реагировал на мои приказы и не отзывался. Потом я узнал, что это снова был гипноз. Она выскочила из-за кустов и начала стрелять в мою сторону…
– Я насчитал пять пуль…
– Это неважно. Я стрелял в ответ, не видя, кто передо мной. Если бы я знал… Она упала. Пуля попала в сердце. Конечно, Далматинец взбесился, когда все узнал. Если бы не Доктор, меня бы в тот день просто добили. И лишь благодаря тому, что Феникс нарушила приказ и вышла без разрешения, мне сохранили жизнь. Ну, и я являлся на тот момент главным координатором групп, отвечавших за тренировки и безопасность. Мне повезло, что от меня столько зависит. После восстановления меня отправили в отпуск… После исчезновения дочери я не пытался выяснять причины и мотивы, надеясь, что однажды ее вернут…
– Твоя дочь пропала? – Максим с недоверием обернулся к Алисе.
– Да, я влез туда, куда не следовало. Это полностью моя вина.
– Хорошо, что дальше?
– Не знаю. До недавнего времени я считал ее мертвой.
Максим посмотрел на Доктора.
– А вы?
– Я не доставал пулю из сердца, но она точно была мертва. По крайней мере, некоторое время…
– Некоторое время?
– Да. Далматинец всегда сам проводит эксперименты и операции. Не знаю как, но все делает сам. Персонал лишь готовит лабораторию и оборудование. Феникс поместили в закрытый бокс. Что он там делал с ней, неизвестно, но через месяц ее там уже не было. В один прекрасный день бокс открыли, а там никого. Сначала поползли разные слухи, но они быстро смолкли. Люди снова начали пропадать. Никто больше не болтал, боясь попасть в немилость. Выйти с территории можно было только по специальному распоряжению Далматинца. И, самое смешное, никто выходить не желал. Вышедшие в первые дни после ее смерти так больше и не вернулись. Да, в принципе, какая сейчас разница?
Самуил закричал:
– Какая разница?! Да ты! Над детьми проводят эксперименты, а тебе без разницы?! Абиссин, ты снова разочаровал меня!
Единорог толкнул его в бок:
– Остынь, Самуил.
– Но все это…
– …бесчеловечно. Согласен. Ты вправе осуждать меня, и я заслуживаю смерти за то, что участвовал в этом…
Максим недовольно кашлянул, прерывая их:
– Ты знал, что она жива? – Вопрос предназначался Доктору.
– Я думал, она умерла. Я не верю в воскрешение из мертвых после нескольких дней смерти, если ты хотел знать именно это.
– Но ты сказал, что она была мертва лишь некоторое время.
– Раз объявилась, значит, некоторое время. Я подразумевал лишь это. Еще раз повторюсь, в оживление после ранения в сердце я не верю, но в случае с Далматинцем трудно что-то утверждать с уверенностью. Он – гений. Получилось ведь у него с вами.
Абиссинец подошел к Максиму.
– Ты должен пойти со мной.
Парень снисходительно улыбнулся:
– Мы не идем с тобой.
– Но Элис не может вернуться к Далматинцу.
– Как раз-таки, я считаю, это единственным правильным решение после всего, что я тут услышал. Тем более я до сих пор не встретился с отцом… – Улыбка озарила его красивое лицо. – …соскучился ужасно…
Алиса встала рядом с Максимом.
– Не мешайте нам. Мы уходим.
Абиссинец отошел в сторону и сделал последнюю попытку:
– Племянник Самуила у Далматинца. Думаю, он хочет провести новый эксперимент. А Финансист платит по счетам.
– Я знаю. Но утверждать ничего нельзя. – Максим повернулся к Самуилу. – Ты – плохой родственник.
– Что ты сказал?!
Парень улыбнулся и направился к выходу. Но путь ему преградил Доктор.
– Сейчас вы не сможете уйти.
Алиса вышла вперед, собираясь ударить его, но Максим отодвинул ее за свою спину.
– Люди Далматинца вернулись. Посмотри сам.
Парень подбежал к окошку и выругался.
– Почему он просто не прикажет им вернуть нас? Зачем это все? На этот вопрос ты тоже не знаешь ответа, Капитан?
«И куда он хочет привести нас в итоге, прикрываясь моим бунтарством? Это ведь не ради моего возвращения под его крыло? Отдай он приказ, я вернулся бы даже против воли… Капитан здесь неслучайно? Он назвал его врагом. Так почему позволил? Или все ради нее? Ему нужна она? Финансист тоже хотел не меня, а ее… Все дело в ней! И ничем хорошим их желание для нее не обернется, я уверен… Но даже так, сбежать для нее равносильно смерти?»
Глава 40
Абиссинец вздохнул:
– Да, я не знаю ответов на эти вопросы. Но мы можем вместе попытаться? – Максим покачал головой, но мужчина продолжил. – Знаешь, зачем Финансисту Алиса? Не отрицай, что он приходил за ней… Она нужна не ему, а твоему отцу…
Парень снова покачал головой:
– Зачем же? Какие счеты у Далматинца с этим человеком, чтобы использовать ее как прикрытие? Ты сам сказал, что он платит по счетам…
– Элис.
Алиса опустила глаза. Она прекрасно понимала, чего добивается Абиссинец, но не хотела этого сейчас. Максим подошел к ней и приподнял ее подбородок, чтобы видеть глаза.
– В чем дело?
Девушка отвернулась от него.
– Элис, ты ведь понимаешь, что без информации нам не справиться. – Абиссинец подался вперед.
Она повернулась к нему и ехидно проговорила:
– Тебе не справиться… тебя там не было…
– Почему ты боишься? Он не причинит тебе вреда, иначе убил бы, как только память вернулась к нему. Если ты расскажешь ему, станет проще…
– Да что ты знаешь?!
Абиссинец встал рядом с Максимом:
– Да, я, может, ничего и не знаю, но всем здесь понятно, что ты боишься Кирина.
Ее лицо стало похоже на восковую маску. Алиса изо всех сил пыталась сдержать свои истинные чувства и не дать воли эмоциям. Она не могла сейчас все рассказать. Не понимала, почему. Просто не могла. Только не сегодня.
– Это касается того дня?
Голос Максима заставлял ее внутренности сжиматься от страха, что правда всплывет наружу, и он не простит ее никогда. Получая каждый раз новый шанс, она боялась, что следующий станет последним в их непростых отношениях, и она точно его потеряет.
– Да.
– Ты боишься?
– Да.
– Меня?
– Да.
– Что могу убить?
– Нет. Это лучшее, что ты можешь сделать для меня.
– Ты, правда, хотела занять мое место? – Его внутренности тоже сжались от страха в ожидании ответа на прямой вопрос.
– Д-да.
Лицо парня побелело от злости.
– И ты сама просила у отца об этом? Слова Финансиста – правда?
– Ответ тебе известен.
Максим не удержался и, схватив ее за ворот, хорошенько встряхнул.
– Ты! Сколько можно?! Что творится в твоей голове?! Объяснись уже, прошу… Я не понимаю тебя!!!
Все в комнате замерли в недоумении от происходящего. Неожиданно он оттолкнул ее от себя, и, отлетев к стене, она медленно сползла на пол.
Боль разлилась по ее телу с новой силой, притупляя, однако, чувство горечи и отчаяния от осознания своего нового предательства. Алису волновало только одно: теперь он больше никогда не попросит ее о помощи, теперь он больше никогда не улыбнется ей, теперь он больше не поверит ей…
«Будь я на его месте… не дала бы себе так легко отделаться…»
Поэтому, когда девушка услышала звон вынимаемого из ножен меча, ее губы сами собой растянулись в благодарной улыбке.
Максим не понимал ее. Если бы тогда не слышал все своими собственными ушами, сейчас просто рассмеялся бы ей в лицо. Но он помнил все до последнего слова, до того момента, когда дверь закрыли…
Последний разговор Далматинца и Элис…
«Она хотела занять мое место! Она хотела занять мое место? Продолжает, даже зная, что может лишиться жизни… Почему же продолжает бежать от Далматинца, если согласилась занять его… продолжает защищать меня, если желает его… Готова умереть… от моей руки… Она хочет именно этого? Что ты скрываешь от меня? Случившееся в тот день настолько ценно, что стоит твоей жизни? Посмотрим, чего на самом деле стоишь ты сама …»
Он с презрением окинул девушку взглядом и, быстро выкинув руку в сторону, с легкостью вытащил из ножен меч Самуила.
Никто даже не успел среагировать, а острие уже касалось его горла.
Улыбка озарила ее лицо, и она открыла глаза.
Максим больше не нуждался в объяснениях. Все встало на свои места. Чтобы защитить его, Алиса соврала ему.
«Ты боишься не меня… себя…»
Девушка открыла глаза, приготовившись умереть, но вместо своей смерти увидела острие у его шеи. Все ее черты мгновенно исказились гримасой ужаса.
– Нет! Пожалуйста… остановись… Максим…
Ее прерывистый шепот звучал в полной тишине, словно предсмертный вопль, но в его взгляде не было и тени сомнения, только решимость и презрение.
Парень усмехнулся:
– Боишься, что я умру, и Далматинец откажет тебе? Или ты боишься за меня? Чего на самом деле ты боишься?!!!
Он надавил сильнее. И когда на его коже появилась кровь, все увидели самую настоящую безумную человеческую агонию. Алиса просто перестала контролировать себя. Страх его потери настолько засел в ее мозгу, что заставил вновь испытать те же чувства, что и пять лет назад. Перед глазами девушки стоял сейчас не взрослый Максим, а тринадцатилетний мальчик, прикованный наручниками к своему старшему брату. Ей казалось, что он снова падает на пол без сознания. Снова и снова. Бесконечно.
Алиса снова видела в его глазах смерть…
«Я не переживу это… Нет, не умирай… Максим… Пожалуйста…»
– Прошу, пожалуйста!!! Убей меня, только остановись… прошу… НЕТ!!!
Девушка кинулась к нему, но внезапно покачнулась и упала. Темнота скрыла от нее его испуганное лицо.
Парень кинулся к ней, бросив ненужный больше меч на пол.
– Алиса, нет…
Самуил облегченно вздохнул и поплелся к мечу, бормоча на своем родном языке:
– Что за бред они несут… Мелодрамы отдыхают. Угрожают друг другу, а потом бросаются друг к другу с воплями… Идиоты!
Единорог вздохнул и улыбнулся:
– Абиссин, ты специально это сделал? Что там произошло пять лет назад, что они так реагируют?
Наставник опустился рядом с девушкой.
– Нужно перенести ее на кровать. Доктор, что там на улице?
– Все еще там.
– Кирин?
– Отойди. Я же сказал, чтобы ты к ней не прикасался!
Абиссинец встал и похлопал Максима по плечу.
– Она не виновата.
– Знаю, нужно вывезти ее отсюда прямо сейчас.
Мужчина кивнул.
– Самуил, Единорог.
Парни кивнули и вышли.
– Через пять минут можно будет выходить. Они их отвлекут.
Максим осторожно взял Алису на руки и направился к выходу.
Самуил осторожно выглянул из-за угла.
– Они нас все равно заметят. Мы не знаем, сколько их там, за деревьями. Отсюда невозможно…
– Сейчас уже все равно. – Максим с тревогой вглядывался в лицо Алисы. – Пока здесь люди Далматинца, она не станет со мной разговаривать.
Его руки горели, ощущая жар ее тела.
Доктор приложил ладони к ее лбу.
– У нее высокая температура. – Он с укором посмотрел на парня, а затем на Абиссинца. – Неужели нельзя было оставить ваши разборки до того, как она выздоровеет? Если она…
– Хватит!
Максим разозлился. Нотаций ему еще только не хватало. Его и без того расшатанные нервы были сейчас на пределе. Он понимал, что их все равно поймают, но старался держать себя в руках и думать лишь о том, что в данный момент реакция Далматинца на их побег вовсе не важна, и главное для него – только она.
Парень закрыл на секунду глаза. Все смотрели на него в ожидании.
– Идем.
Самуил вышел из укрытия и поднял руку в приветственном жесте. Он направился в сторону машины, скрытой за кустарником. С интервалом в пять шагов за ним шел Единорог.
Максим с Абиссинцем должны были скрыться в противоположном направлении, когда парни отвлекут сидящих в машине и выманят скрывающихся в зарослях.
– Эй, ребятки! Прикурить не найдется?
Самуил поднял над головой сигарету, широко улыбнулся удивленным наблюдающим и медленно продолжил приближаться к ним. За его спиной маячил Единорог, играя ножами и с явной враждебностью косясь на машину. Наемники в недоумении переводили взгляд с одного на другого, не понимая, откуда здесь взялись посторонние.
Это дало Самуилу время, чтобы подойти к машине вплотную. Он потряс перед окном сигаретой и постучал. Несмотря на жару, стекла в машине были подняты. Все четверо теперь смотрели только на него.
Самуил изобразил удивление и снова постучал.
– Эй, молодежь! Дай прикурить! Че сидим, пялимся!
Окно поползло вниз. Водитель высунул голову наружу.
– Что ты здесь делаешь?
Самуил с самым невинным видом огляделся вокруг, и, невзирая на то, что его майка и брюки с множеством карманов цвета хаки, а также длинный черный плащ без рукавов предполагали другую причину его нахождения здесь, непринужденно ответил:
– За грибами вышел, а спички забыл. А тут вы, ребята… Вот гадость, ой, то есть радость, думаю…
Улыбка Самуила сползла на бок, когда парень, сидевший за рулем, потянулся к телефону. В этот момент его висок пронзил нож, и голова наемника легла прямо на руль. Предрассветную тишину пронзил резкий звук автомобильного гудка.
Самуил вытащил из-за спины меч и, выбросив руку вперед, поразил им пассажира на переднем сиденье. Остальные попытались выбраться наружу. Но еще до того, как им это удалось, обоих постигла участь товарищей.
Единорог поднял ладонь и хлопнул ей по подставленной ладони Самуила. Бойцы Абиссинца рассмеялись.
– Хочешь умереть молодым?
– Ну, этому сердечный приступ точно не грозит… – Единорог указал на парня впереди. Меч поразил того прямо в сердце.
Из зарослей на парней выскочило двенадцать человек.
Самуил подмигнул заместителю, и оба одновременно обернулись на дом. Там никого не было. Значит, Абиссинец благополучно ушел. И даже если кто-то из наемников успел отправить сообщение об их побеге, когда прибудет подкрепление, они испарятся в неизвестном направлении. Тем более, судя по яростным атакам противников, в их задачу не входило преследование, иначе они не вылезли бы из леса всей оравой, чтобы остановить их.