Анна Никки
Дотянуться до солнца
– Самуил, я услышал тебя и, поверь, понимаю твои чувства, но, прошу, успокойся. Не сейчас, хорошо? Я не знаю, откуда ей известен мой номер, как эта девочка узнала о нашем убежище, но, факт остается фактом, Элис едет сюда, к нам, причем, не одна…
Все застыли, прокручивая у себя в головах последнюю информацию.
Элис, несмотря на свой юный возраст, являлась не только дочерью Далматинца и телохранителем кандидата, но и лучшим бойцом Собак. А то, что она ехала не одна, означало – если не для всех, то для многих только одно – смерть. Далматинец не оставлял свидетелей и врагов в живых.
Единорог вот уже некоторое время не сводил глаз с Самуила. Тот сидел молча и неистово сжимал рукоять своего меча. Он тоже понимал злость парня. Однажды встреча с этой девушкой лицом к лицу уже заставила его попрощаться с жизнью, поэтому… если бы не Абиссинец…
– Абиссинец, что ты предпримешь?
– Нужно развернуть оборону!
– Какую оборону? Абиссинец, когда нам выдвигаться?
– Нужно собираться и уходить…
– Что нам делать, наставник?
Каждый пытался предложить какое-нибудь решение. А Самуил все сильнее сжимал рукоять.
Единорог положил ладонь на его колено и негромко произнес:
– Успокойся, давай послушаем учителя. Не глупи…
Абиссинец не выказывал никакого волнения или нетерпения, но у Единорога, также наблюдавшего и за ним, создалось впечатление, что, как и в начале, когда мужчина только вошел в комнату, у него нет решения, как поступить в данной ситуации. Будто он и сам переживал, только глубоко внутри, чтобы не создавать панику. Они находились здесь уже достаточно давно, а Абиссинец по-хорошему так и не ввел их в курс дела, да и почти все вопросы оставлял без ответа или отвечал размыто и неопределенно.
Бурное обсуждение все продолжалось и продолжалось. Каждый боялся за свою жизнь, понимая, что, если эти трое еще могли постоять за себя, то остальные против бойцов Далматинца вообще не имеют никаких шансов.
Единорог, продолжая сжимать колено Самуила, переключил свое внимание на лидера. На языке вертелся вопрос, но он не мог решить, стоит ли задавать его именно сейчас. Их взгляды встретились. Некоторое время Абиссинец пытался понять, а потом с сомнением, но кивнул, давая разрешение.
– У тебя есть вопрос?
Единорог поднялся и прокашлялся:
– Если она едет сюда, да еще и не одна, то почему позвонила? Это же прямое предупреждение. Что она требует от нас?
В комнате снова воцарилась тишина. Вопрос был резонный. Если бы группа Элис планировала нападение, то девушка не стала бы предупреждать? Хотя это могло быть лишь указанием превосходства их сил.
Самуил чуть слышно проматерился на русско-корейском диалекте, известном лишь ему одному. Смешивать ругательные слова двух народов получалось у него просто превосходно. И это было показателем его крайнего возбуждения и злости.
Абиссинец устало вздохнул, только теперь понимая, как должен был действовать, и негромко ответил:
– Я не знаю. Точнее, не уверен.
Самуил, наконец, поднял глаза и посмотрел на лидера с недоумением:
– Как это ты не знаешь?! Тогда какого @баного черта, ты собрал нас здесь?! О чем ты с ней трещал вообще? Это-то ты должен знать! Какого хрена, наставник?!
Единорог до боли сжал его плечо, пресекая дальнейшие ругательства, и продолжил за него:
– Успокойся, сейчас, не беси! Действительно, зачем собрание, если плана нет? Хотя бы скажи, сколько у нас времени и предполагаемую причину ее прихода, чтобы люди перестали волноваться. В чем дело, проясни. Насколько нам нужно опасаться за свою жизнь?
Он действительно не знал, что ответить.
«Элис, эта девочка…»
Уже в детстве была такой разной. Умение Алисы меняться в соответствии с ситуацией, вводило в заблуждение даже Далматинца. Даже ее, так называемый, отец не понимал, какая она настоящая, и какая из масок ее собственная. Она могла хладнокровно наблюдать за конвульсиями взрослого мужчины, которого вырубила на тренировке, а уже через полчаса рыдать о судьбе бездомного котенка из малобюджетного фильма или заглянуть в медсанчасть и помочь перевязать раненых на тренировке, а потом после спарринга осуждать Дракона за слишком малую силу удара, несмотря на невыносимую боль от прямого удара ноги в плечо. Грустила ли, смеялась ли, испытывала подавленность или подъем настроения – в конце ее лицо неизменно становилось непроницаемой для эмоций маской. И поэтому он сомневался и боялся верить, несмотря на их прошлую близость…
«Она действительно видела во мне близкого человека? Ты сам делал из этих детей монстров… Боже, второй раз в жизни я не знаю, что правильно… помоги мне…»
– Да, я слушаю… я слушаю…
– … Это Элис…
– Кто?
– Ты не ослышался, Капитан, это я. И твой голос все такой же мягкий, несмотря на то, что пять лет прошло…
– …Я слушаю тебя…
– Не спросишь, откуда у меня твой номер?
– Нет…
– Хорошо. К делу… Через два часа я буду у тебя, поэтому подготовь своих бойцов к радушной встрече. Ты понял?
– Но откуда… Неважно. Не знаю, смогу ли…
– Я знаю многое, откуда догадайся сам, но у меня мало времени, чтобы беседовать на отвлеченные темы…
– Да, это интересно. Не боишься звонить мне?
– Хм, ты же знаешь, бояться я не умею. Да и тот, кого я привезу тебе, несомненно, сохранит мне жизнь.
– И кто же?
– Кирин.
– Да, это тоже интересно.
– Ты снова не ослышался, он жив, но ранен. Ты должен присмотреть за ним, не дать умереть.
– Манеры тебе так и не привили…
– Манеры мне ни к чему, когда речь идет о выживании. Так ты согласен?
– Если я откажусь?
– Уверен? Сын Далматинца идет к тебе в руки, и ты откажешься?
– Не знаю, смогу ли… Что с этого тебе?
– Я же сказала, он должен выжить…
– Разве ты не должна его защищать? В том числе и от меня?
– Не поверишь, этим я и занимаюсь сейчас…
– Сколько у меня времени?
– Позже сообщу. Сейчас твоя задача – подготовить своих бойцов. Твой мечник не понравился мне в прошлый раз. Слишком не сдержан…
– Не волнуйся…
– …
– Ты здесь?
– Мне нужно твое слово…
– Что? Не понял…
– Что меня не тронут! Я справлюсь и с вами тремя, но Кирин должен быть в безопасности, несмотря ни на что…
– …Тебе достаточно моего слова? И все?
– Да! Ты не нарушишь его, даже если я убью всю твою группу. Слово!
– Я даю тебе свое слово…
– Я перезвоню через час. У меня еще дела…
– Абиссинец… Абиссин!
Мужчина вздрогнул и поспешно ответил:
– Я действительно не знаю ее планов и дал слово, что ее не тронут! – Его взгляд остановился на Самуиле.
Тот опустил глаза:
– Я ей слово не давал.
Рука Единорога только накрыла его плечо, как парень вскочил и, пробежав мимо Абиссинца, начал рубить мечом доску, в которую недавно заместитель запустил свой нож.
– Успокойся уже! – Блондин невольно улыбнулся. – И кто из нас псих?
– Сука!!! Мать твою… Тварь! АААААА!!!!
Наконец он остановился и, тяжело дыша, посмотрел на лидера.
– В доме остаются трое. Я, Единорог и…
– Да понял я! Понял…
– …и Самуил.
Единорог поднялся с места и указал на людей:
– Остальные?
– Как обговаривалось ранее. Спускаются в подвал и закрываются там. Даже если нам будет угрожать опасность, никто не должен выходить оттуда трое суток. Если мы не вернемся, вся команда выжидает месяц и после разъезжается в разные стороны. Каждый из вас знает, где находятся его новые документы на экстренный случай. После никто не должен пересекаться, поддерживать связь или рассказывать другим о своем прошлом, иначе ваша жизнь может оказаться в опасности. Если мы не вернемся, значит, нас больше нет в живых и оплакивать нас не нужно. Мы сами выбрали этот путь. Несмотря ни на что, живите! Прощайте!
Лидер поспешно повернулся к ним спиной, давая понять, что собрание окончено. Единорог вывел людей и убедился, что в доме никого, кроме них, не осталось.
Абиссинец повернулся к ним и тихо произнес:
– Она едет с Кирином.
– Твое решение?
– Да, это интересно.
– Ты все уладил?
– Еще нет. Не знаю, смогу ли?
– Твой ответ мне нужен сейчас. Или я придумаю другой план.
– Почему я?
– Ты не один? Потому что сейчас он мешает мне. Кирин не готов. Я должна быть одна. Ты сможешь подготовить его.
– Для кого?
– Для меня.
– Да, это интересно.
«Она хочет пойти против Далматинца? Или это просто предлог попасть в дом? Но она не стала бы со мной разговаривать, если бы планировала убийство? Или я ошибаюсь?»
– Далматинец.
– Это интересно, но не знаю, смогу ли…
– Я еду?
– Да!
– Через пятнадцать минут жду всех в зеленой комнате… – Абиссинец многозначительно посмотрел на Самуила. – Всех!
Самуил присвистнул.
– С кем?
– Ты слышал!
– Но по нашим данным он мертв уже пять лет. Это значит, информация, что они следят за каким-то парнем из обычной школы, оказалась правдивой… – В голосе Единорога слышались тревожные нотки.
Абиссинец пожал плечами:
– Не знаю, в последнее время мы не могли нормально их отслеживать из-за того дела в Бразилии, но все возможно. Так сказала Элис. Далматинец, этот ублюдок…
– Что они могут вдвоем?
– Не могу сказать. Возможно, Кирин сейчас беспомощен. По моей информации у него должна быть потеря памяти. Не понимаю, что она хочет от нас.
Абиссинец ухмыльнулся. Единорог с Самуилом с беспокойством переглянулись. Одно дело расправляться с отъявленными преступниками и отморозками, а другое – иметь дело с детьми, которых всю сознательную жизнь готовили быть универсальными солдатами и машинами для убийства. Но, как бы там ни было, все равно, это дети.
Самуил щелкнул пальцами и нарушил тишину:
– Кирин – это тот младший сын Далматинца, который много лет назад бесследно пропал с твоих радаров и, по слухам, умер, так?
Абиссинец внезапно рассмеялся:
– Он самый.
Самуил выматерился:
– Твою мать, что забавного ты нашел в том, что мы подохнем от рук зомбированных детей?! Может, это их первое совместное задание?! Далматинец только тебя и не прикончил. Руки у него так и чешутся, зуб даю!
Наставник только ухмыльнулся:
– Ничего, но, думаю, если потеря памяти – не выдумка, Кирин сейчас не может ничего. Да, это интересно… И, если мои выводы верны, именно поэтому она едет ко мне, а не к Далматинцу. Элис хочет спрятать его от отца.
– Спрятать?
Оба удивленно уставились на учителя.
– Погоди, разве он – не самый любимый сынишка нашего безумца? А она – не его преданный телохранитель? Он совсем разлюбил их, что так легко позволяет ей передать мальчика в приемную семью, не пользующуюся авторитетом в преступном мире?
Единорог отвесил Самуилу подзатыльник и улыбнулся:
– Ты когда-нибудь будешь думать прежде, чем говорить?
Абиссинец пожал плечами:
– Этого я тоже не знаю, но, похоже, у нас появился отличный шанс достать его и уничтожить. Хотя…
– Хотя?
– О чем она думает? Никто не знает. Кирин может оказаться лишь приманкой для меня. Но отступать уже поздно? С минуты на минуту Элис будет здесь.
Бойцы снова переглянулись.
– А не проще устроить ловушку?
– Самуил!
– Да-да, ты дал слово. Простите, Ваше преосвященство, забылся!
– Самуил!
Единорог покрутил в руке нож и, подмигнув Самуилу, бодро направился к выходу.
Заместитель занял позицию у окна, сжав в каждой руке по ножу, а Самуил спрятался у двери. Когда Элис войдет, он окажется за ее спиной. И хотя гарантии, что девушка прибудет именно с этой стороны, не было никакой, все же, открыто известив их о своем визите, она будто намекала на такой вариант.
Лидер сел в одно из кресел, стоявших в центре белой комнаты, и закрыл глаза. В ожидании прошло около двадцати минут.
Внезапно Абиссинец вздрогнул от прикосновения к коже холодного лезвия.
– Элис?
Вспыхнул свет. Оба бойца одновременно повернулись к ним и замерли. Алиса стояла позади кресла и держала у горла их учителя нож.
– Приветствую, господа!
Глава 18
– Элис?
Самуил нажал на выключатель и в страхе замер вместе с Единорогом. За спиной Абиссинца стояла миниатюрная девушка, едва достающая тому плеча, и держала у горла лидера нож.
Единорог невольно поежился, когда та вдруг улыбнулась. На вид Элис можно было дать не больше пятнадцати. Средний рост и короткая стрижка с торчащими в разные стороны каштановыми прядями, обрамляла милое личико, на котором сейчас выступили ямочки. Но больше всего сбивал с толку ее глубокий и наивный взгляд голубых глаз, спешно осматривающий присутствующих. Не зная, как выглядит, или встреть ее на оживленной улице, оба ни за что не подумали бы, что эта девочка является телохранителем кандидата и одним из самых опасных в мире детей, воспитанных безумным ученым.
В момент, когда уголки губ Алисы приподнялись, она казалась такой милой и непосредственной, что на миг обоим пришла в голову одна и та же мысль об ошибочности собственных рассуждений о ней. Но, когда также внезапно, как и появились, ямочки на щеках исчезли, а в ее глазах появилось ехидство, и Самуил, и Единорог будто очнулись. В один момент от образа маленькой девочки не осталось и следа, а перед ними предстал самый настоящий хищник, поймавший, наконец, свою добычу и предвкушающий обильный обед.
– Приветствую, господа!
Самуил подался вперед и прошипел на корейском:
– Как ты посмела?!
– ЭЛИС! Так меня назвал Далматинец. Ты думал, я войду через парадную дверь в назначенное вами время, раз позвонила ему? – Ее ответ прозвучал на безупречном корейском, заставив мужчину сжать кулаки.
Абиссинец осторожно поднял руку и, отодвинув лезвие в сторону, медленно повернулся к девушке. Алиса снова улыбнулась и спрятала нож.
Самуил шагнул в их сторону, но лидер остановил его:
– Оставайся на месте. Она здесь не для убийства.
Девушка склонила голову набок и с насмешкой спросила:
– С порога понять меня хочешь?
– Хотелось бы…
– Нет, не выйдет, не пытайся.
Самуил обнажил меч.
– Следи за словами, девочка. Иначе я отрежу твой дерзкий язык!
Абиссинец понимая, что ситуация может выйти из-под контроля, громко крикнул:
– Успокойся! Я же просил тебя!
Алиса перевела взгляд на Самуила и ехидно спросила:
– Чем ты собрался отрезать мне язык, мечник? Своим перочинным ножиком?
Единорог с криком кинулся вперед, но опоздал. Самуил летел вперед, не разбирая ничего на своем пути. Его трясло от ярости.
– Я убью тебя!
Все произошло за считанные секунды. Абиссинец откатился в сторону, еле успев увернуться от удара. Алиса же лишь немного развернулась в противоположную сторону и, сделав в воздухе переворот через себя назад, буквально пролетела над Самуилом, оказавшись за его спиной. Через мгновение его меч оказался в ее руках, а сам он стоял на коленях, корчась от дикой боли. Девушка положила руку на его плечо, заставив согнуться пополам.
На ее щеках заиграли знакомые ямочки:
– Кто сказал, что человек не может прыгнуть выше своей головы?
Абиссинец в панике подался вперед:
– Элис, прошу, успокойся!
Но ее пальцы только сильнее сдавили плечо Самуила, почти лишив возможности дышать.
– Я говорила, твой мечник мне не нравится! Успокой его или разговора не будет!
Возле окна блеснула сталь. Алиса отклонилась в сторону и, ударив Самуила кулаком в висок, отскочила. Нож со свистом пролетел мимо. Но следом за ним уже летел второй. От него девушка уклоняться не стала и, поймав на лету, бросила на пол.
– Неплохая попытка, но нужно было приготовить третий нож. Тогда ты смог бы меня задеть, нет? У тебя же их три?
Абиссинец закрыл Алису собой.
– Единорог, Самуил, успокойтесь! Мы тратим время!
– Это верно. Все зря… Будут еще кандидаты?
Самуил хмыкнул:
– Они по вашей части, нет?
Мужчина со злостью смотрел на девушку сверху вниз. Единорог покачал головой и присел на подоконник. Абиссинец сел в кресло, приглашая Алису сделать то же самое.
Она помедлила, а затем повернулась к Единорогу:
– Глупо сидеть у окна. Вдруг я не одна? Не думаешь, что мне не стоит доверять?
Единорог оглядел окрестности. Но все же переместился к стене и, скрестив руки на груди, с невозмутимым видом закрыл глаза.
– Элис, Кирин с тобой?
Девушка улыбнулась:
– Сразу к делу? Хорошо. Он в машине.
– Давно ты здесь?
– Около полутора часов?
– Значит, когда ты звонила второй раз…
– Была здесь.
Абиссинец с сомнением смотрел на девушку, не зная, что и думать. Единорог невольно покосился на окно, а Самуил усмехнулся и потер висок. Она уже находилась рядом, когда они проводили собрание в зеленой комнате. А, значит, могла покончить с ними одним махом. Заместитель нервно передернул плечами, представив их охладевшие трупы.
Лидер опустил глаза, боясь выдать свои истинные мысли и негромко произнес:
– Но я мог отказаться принять тебя.
Алиса растянулась в довольной улыбке. Именно та реакция, которую она хотела.
– Это маловероятный вариант развития событий. Тогда ты был бы полным идиотом. А я сделала бы, что должна и испарилась.
– Эй! Следи за языком, нахалка!
– А то, что?
Абиссинец задумался. Она все правильно рассчитала. Никто не откажется от перспективы заполучить лучшего бойца, которого только знал этот мир. И не важно, что с ним сейчас. Потеря памяти? С учетом его потенциала и навыков, приобретенных в детстве, нет ничего невозможного. Увидев лишь раз, он либо вспомнит, либо повторит забытое. Все, что нужно, заложено в его мозг давным-давно.
– Ты права.
Самуил, наконец, смог подняться.
– Эй, наставник, неужели ты не видишь, она заговаривает тебе зубы? По делу ничего не говорит.
– Самуил, я прошу тебя! Почему я? – Алиса удивленно приподняла бровь, и лидер поспешно поправился. – Почему ты? Это предательство. Он никогда не простит тебя.
– Далматинец не знает, что я сделала. Не знает, что Кирин у меня. Я типа на задании здесь. – Она поднялась.
Теперь Абиссинец приподнял в удивлении брови.
– Элис, что это значит? Что тебе приказано сделать?
Единорог достал третий нож. Самуил поднял с пола меч. Но девушка не обратила на их действия никакого внимания, осматривая помещение.
– Успокойся. Убить приказа не было. – Ее взгляд остановился на Самуиле. – Хотя жаль…
Мужчина поднялся вслед за ней.
– Чего ты хочешь?
– Я говорила тебе по телефону.
– Но… ты уверена? Доверишься мне? Не боишься, что я воспользуюсь ситуацией?
– Это невозможно.
Абиссинец нахмурился:
– Ты совсем ничего не боишься?
– Он мне нужен! Я убью любого, кто причинит ему вред. Он – мой! Я – его телохранитель! Только мой! Лучшее творение Далматинца! Значит, и я должна быть лучшей, быть там, где он, чтобы защищать его. Возвращение его памяти… вопрос времени?
– Элис, что ты задумала? – Лидер приблизился к ней почти вплотную.
Девушка оттолкнула его и быстро проговорила:
– Не стой так близко. Я плохо контролирую себя.
Самуил перестал улавливать нить разговора, а, взглянув в сторону Единорога, который просто стоял и смотрел в окно, окончательно перестал пытаться понять, о чем речь. Казалось, его напарник тоже не следит за ходом разговора.
«Все в порядке? Если хотела бы, то сразу…»
Он поднял руку вверх и громко спросил:
– Ты здесь на разведке?
– Да.
– Так открыто?
– Тебя что-то смущает?
– А тебя нет?
Алиса улыбнулась:
– Меня нет.
Абиссинец прервал их:
– Сколько у меня времени?
– Не знаю. Сообщу позже. Сейчас главное, чтобы он пришел в себя и восстановился.
– Он ранен?
– Да, в каком-то смысле.
– Тяжело?
– Не то, что ты думаешь.
В голосе лидера проскользнули нотки беспокойства:
– В каком он состоянии?
– Трое суток без сознания. Приступ.
– Приступ? Тот самый?
– Он дрался с Драконом.
Абиссинец резко остановился и с непониманием посмотрел на Алису.
Самуил присвистнул:
– Кто кого?
– Помолчи! Но почему?
– Долгая история. Потом.
– Что с Драконом?
– Он тренируется, поэтому его обморок продлился лишь сутки. Кирин не контролирует это. Организм совершенно не сопротивляется. И да, кажется, Далматинец может изменить свое мнение о Владе, как о кандидате. – Алиса неосознанно назвала старшего брата по имени.
Абиссинец со страхом в глазах замер, почти понимая, о чем она.
– Что ты хочешь сказать?
– Я не уверена, но… слышала, что лаборатория снова работает. Кто станет следующим экспериментом, как думаешь? Если Кирин не вспомнит, Дракон может стать первым взрослым, которого изменят… снова… Хотя планов Далматинца наверняка не знает никто.
Лидер буквально упал в кресло, чувствуя, как по позвоночнику пробежала знакомая волна страха и отвращения.
– Снова работает? Как тебе удалось забрать его?
– Я вырубила Дракона!
Девушка с вызовом посмотрела на своего бывшего наставника. Все трое уставились на нее с открытыми ртами.
– Пока они возились с братом, я спрятала Кирина и после уехала с ним. Его ищут. Поэтому никто не должен покидать этот дом, пока он здесь. Он стоит столько, что любой мать продаст ради этого. Кроме тебя. Тебе даже это не поможет. Если отец однажды узнает, что я разговаривала с вами, думаю, ничего хорошего меня тоже не ждет.
Самуил усмехнулся:
– А нам-то что? Отпразднуем!
– Идиот? Если Далматинец узнает, что я была с вами в контакте, тебя убьют вслед за мной. Так что праздновать будешь на том свете. Не думайте, что живы лишь потому, что так хороши. Далматинец тоже не сидит, сложа руки. У него появилась информация об этом месте еще полгода назад. И был ли здесь кто-то до меня – большой вопрос. Я здесь, чтобы выяснить, верна ли его информация. Но к его данным у меня доступа нет. Теперь понятно?
Абиссинец опустил глаза:
– Так давно?
– Он обмолвился об этом по телефону. Между делом?
– Информация для тебя? И проверить нельзя…
– Да.
Мужчина улыбнулся:
– Что скажете, парни? Это опасно. Один неверный шаг, и нас убьют.
Единорог козырнул Абиссинцу и уселся на подоконник, игриво подмигнув Алисе:
– Как ты там говоришь? Мы мертвецы! Уже мертвецы! Дважды умереть невозможно, разве нет? – Самуил поднял большой палец вверх и кивнул Абиссинцу.
– Хорошо. Ты должна посвятить нас в детали, но сначала перенесем его в дом? – Лидер повернулся к Алисе. – Где он?
Ее голос ничего не выражал:
– В твоей комнате.
– Но ты сказала…
Девушка улыбнулась:
– Поэтому я лучшая.
– Хорошо. Тогда детали. Как это лечится?
– Это не болезнь. Ты знаешь.
– Тогда как я должен действовать?
– Не знаю.
– Не знаешь?
– В таких случаях ими всегда занимался Далматинец. Дракон что-то принимает… Вообще, это не главное. Не представляю, как он отреагирует на вас, когда проснется. Мир, созданный для него пять лет назад, может в одну секунду рухнуть, словно карточный домик, как только его память вернется…
Абиссинец предложил:
– А если он увидит тебя?
Девушка помотала головой:
– Не стоит. Это может плохо кончится. Да и времени у меня нет.
– Тогда, что же ты предлагаешь?
Алиса усмехнулась:
– Придумай сам, я действительно в тупике сейчас… Очень многое случилось… Тебе просто нужно помнить, у Кирина потеря памяти. И он отличается от Дракона.
Абиссинец заерзал. Если подумать, то, несмотря на то, что он очень много времени проводил с ними в детстве, все равно мало что знал о них.
Дракон являлся старшим ребенком. Он был на четыре года старше Кирина и Элис. Далматинец считал его пробной версией суперчеловека. Этот фанатик провел эксперимент сначала на нем, а потом исправил несовершенства на младшем сыне. Дракона изменили в младенчестве, а Кирина – в утробе матери. Естественно, женщина не выжила, умерев при родах. Сам Далматинец называл себя и своего секретаря родителями детей.
Когда Кирину и Элис исполнилось четыре, начались усиленные тренировки и обучение. Дракон к тому времени занимался уже четыре года. В десять лет старший сын справлялся с десятью взрослыми мужчинами, младший преуспел в этом уже в восемь. Младшая сестра не подвергалась эксперименту, ее готовили как телохранителя младшего кандидата. Девочка должна была стать живым щитом, если ее брат окажется в опасности. Абиссинец присутствовал и координировал тренировки, поэтому мог представить их реальный потенциал.
Далматинец смог добиться не только повышения уровня физического потенциала, но то же самое ему удалось и с умственным. В двенадцать способности и Дракона, и Кирина можно было сравнить с возможностями двадцатипятилетнего человека, окончившего одновременно несколько лучших университетов и прошедших усиленную военную подготовку. Единственным минусом старшего брата Далматинец считал невозможность контролировать агрессию. Но Абиссинец до сих пор оставался уверенным, что это было всего лишь проявлением протеста. Дракон больше всего ненавидел тренировки и младшего брата, используя любую возможность, чтобы напасть на него.
И еще кое-что мужчина знал наверняка. Когда Кирину исполнилось десять, Далматинец провел еще один удачный эксперимент, решив оградить братьев друг от друга. Что он сделал, осталось такой же тайной, как и детали его первого эксперимента, но с того дня Кирин и Дракон не могли находиться рядом долгое время. При близком контакте у детей возникали острые головные боли и спустя некоторое время оба теряли сознание. Ученый называл это явление приступами.
Проведя эксперимент, Далматинец стал персоной, которую усиленно охраняли. А через несколько лет безумец вообще обрубил все концы, уйдя в тень и сделав так, что почти уже никто не знал о его достижении. Этот человек стал полноправным хозяином своего эксперимента, не боясь больше за свою жизнь и решая все сам. Многое произошло за годы нахождения там, поэтому Абиссинец мог только догадываться о причине, побудившей Элис так поступить сейчас.
Вскоре после того, как младшим исполнилось по тринадцать, Далматинец исчез. В доме обнаружили пять трупов, двоих взрослых и троих детей. Экспертиза показала, что это ученый с семьей. Через несколько дней после этого Абиссинца попытались убить. Он прятался почти год, пока не узнал, что Далматинец жив. Тогда он начал собирать собственную группу из тех, кому не вернуться к нормальной жизни. Информации было мало, но им удалось выяснить некоторые детали настоящей жизни ученого. Так началась его работа против бывшего друга. Энтузиазма хватило лишь на полгода. Вернувшись в тот день в их укрытие, Абиссинец обнаружил кучу мертвых тел и предупреждение. Именно тогда к нему пришло понимание, что Далматинец нашел покровителей, а его, так называемая, собственная лаборатория не смогла бы продержаться и дня без денежных вливаний.
Собрав новую команду, теперь он просчитывал каждый свой шаг и активнее начал вмешиваться в его деятельность, чтобы показать: он не боится. Три года назад Далматинца назначили руководить сетью мелких НИИ, разбросанных по всей стране, что было уже странно. Потому что этому человеку было совершенно неинтересно ничего, кроме своих экспериментов. Позже Абиссинец узнал, что Элис и Дракон живы, но снова много выяснить не удалось. Только обрывки информации об участии девушки в их деятельности. Старший сын почти ничем не занимался все это время. То ли Далматинец оберегал его, то ли перестраховывался, чтобы не потерять то, что у него осталось. О Кирине ничего не говорилось. И он даже некоторое время считал его мертвым.
Лидер не встречал ни одного из них почти пять лет. А единственная встреча с Элис чуть не стоила Самуилу жизни. Что же он должен был ответить сейчас? Игра стоила свеч? Безусловно!
– Абиссинец, я ухожу, позаботься о нем.
– Я придумаю что-нибудь, не волнуйся. Но ты сказала, он потерял память?
– Да, не помнит ничего до тринадцати лет.
– Не помнит, значит, ничего не может сейчас? Ты поэтому…
Алиса склонила голову набок и усмехнулась:
– Ты уже знал об этом. Почему переспрашиваешь?
Единорог высказал догадку за лидера:
– Значит ли это, что он не помнит и тебя?
– Ни меня, ни Дракона, ни Далматинца.
– Не знает, кто он?
– Ты не ошибся. Именно так. Но неважно, помнит или нет. Он – кандидат. Поверь, я убедилась в этом. Дело в его голове.
– Что это значит?
– Когда Кирин очнется, не говорите с ним о прошлом. Вы не знаете его, он – вас. Если воспоминания вернутся… я не могу даже предположить, что случится тогда… Это все так… так сложно… Вы должны постепенно вводить его в курс дела. Никаких дат, имен и вопросов о нас. – Абиссинец хотел что-то сказать, но девушка жестом остановила его. – Если вы упомянете о прошлом, у Кирина может случиться приступ. А ты, Капитан, как никто, знаешь, чем можно поплатиться во время приступа. Ему нужно снова научиться контролю. Из-за контакта с Драконом все его чувства обострены до предела. Нужно время на восстановление.
Абиссинец с участием смотрел на нее:
– Алиса, что произошло тогда?
Девушка бросила на него взгляд, полный злости, и прошла мимо, так и не ответив.
– Я попробую.
– Свяжусь с тобой позже.
– Элис…
– Да?
– Я должен все знать, чтобы помочь тебе.
Теперь ей стало смешно. Она склонила голову набок и улыбнулась.
– Даже если спросишь, ответа не получишь. Зачем повторяться?
Ее фигура скрылась за поворотом коридора. И в комнате воцарилась тишина.
Глава 19
– Что-то он хиленький на первый взгляд, не находите? – Самуил выглянул из-за плеча лидера.
Абиссинец склонился над Максимом, измеряя пульс. Парень лежал на кровати неподвижно.
Единорог цыкнул и прищурился:
– Меня интересует, почему он седой? Или так выглядят альбиносы?
– Не то и не другое. Кирин таким родился. Такой цвет волос. Приглядись внимательнее.
Единорог приблизился и пропустил сквозь пальцы прядь волос Максима.
– Никогда такого не видел.
– Его визитная карточка. Далматинец всегда шутил по этому поводу. Идемте, поговорим.
Самуил как-то задумчиво кивнул:
– Да, думаю, нужно уточнить некоторые детали.
– Почему мы не знали, что ты знаком с Элис? – Самуил напряженно смотрел на Абиссинца.
Они вернулись в зеленую комнату. У обоих бойцов появились вопросы к лидеру, на которые они хотели получить правдивые ответы. Потому что ситуация, в которой они оказались, и последствия их действий могли привести к той точке, которую они старательно избегали с тех пор, как стали изгоями – к смерти.
– Я… Я и Далматинец в свое время работали в одной группе.
– Такой, как наша?
Мужчина нервно передернул плечами и неуверенно ответил:
– Нет, не такой, как наша.
– Тогда объясни, что за хрень здесь происходит! К чему нам готовиться?!
Единорог поднял руку, давая Самуилу знак успокоиться:
– Абиссинец, мы не в праве требовать объяснений, но, согласись, ситуация нештатная. С какой стати, дочь врага приходит просить твоей помощи? Если ты нам не доверяешь…
– Не в этом дело. Просто… – Лидер на несколько секунд закрыл глаза, собираясь с духом, а затем начал рассказывать. – Хорошо. Чуть более тридцати пяти лет назад была создана секретная разведывательно-поисковая группа. Мы искали информацию об экспериментах над людьми по всему миру. Работали под прикрытием, захватывали лаборатории, изучали документы и разработки и много всего еще. После нескольких неудачных попыток, нам в руки попали документы, которые перевернули наше представление о возможностях человека. В них подробно описывался способ генетического вмешательства в ДНК человека. На тот момент чисто теоретический. Людей, знающих о той лаборатории и работающих в ней, убили. Сначала мы ожидали жестких последствий, но позже выяснилось, что лаборатория официально была прикрыта еще за год до нашего нападения. Поэтому мы отделались легким испугом, забрав с собой и бумаги, и оборудование… Короче, там говорилось, что существует возможность изменить человека на генетическом уровне. Испытуемый приобретал нескончаемый потенциал для развития умственных и физических способностей. Наши специалисты ухватились за этот шанс и начали изучать. Ну, а после… нас отозвали и переквалифицировали в группу охраны ученого, который мог провести эти операции в жизни. Этот человек занимался разработкой эксперимента и отвечал за его исход. Я отвечал за его безопасность. Вот и все.