Алексей Котаев
Человеческая оболочка
Айзек сидел на пассажирском сидении, поглаживая правую израненную руку, которая на холоде стала болеть чуть меньше. Казалось, будто скоро можно будет снять бинты. Парень поднял руку перед лицом, пытаясь вглядеться по куда отрезан его палец.
– Не надеть мне обручальное кольцо, про которое говорил старик…
Глава 17
Любящие родители
Дни пролетали мимо, сменяя друг друга в спешке. При свете дня Айзек спал, а вот по ночам он смотрел в оба глаза, не мелькнет ли чего у стены. Дымовые шашки, что старик нашел в этой машине, всегда были под рукой.
Парень от скуки перерыл все, что было в кузове, изучив до мельчайших деталей. Тут и вещи, вроде запасных ботинок или штанов… Автомобильный хлам, вроде цепей, наборов с инструментами, канистр с топливом. Даже все что нужно, чтобы прожить пару дней в кузове: ворох сухого горючего, маленькая печка и запас вяленого мяса.
Айзек ел немного, разогревая еду на приборной панели по ночам, когда можно было запустить мотор. Не боясь, что кто-то увидит сизый дым. Время под звездным небом тянулось медленно, а солнечные дни пролетали в мгновение ока. Айзек почему-то искренне верил рассуждениям старика, что людей выгоняют только по ночам. И ждал их именно в темноте. Но никто не появлялся.
Еще четыре дня пролетели. Коросты на брови и спине начинали жутко чесаться, и Айзек иногда скидывал с себя куртку, чтобы проветрить свою спину. Этому научил его Юрий. Без доступа воздуха, раны затягиваться будут очень плохо, а Айзек сейчас относился к этому крайне серьезно. Без одной руки было очень трудно, но труднее было бы без глаза, да еще и спины в довесок.
В редкие минуты любопытства парень наблюдал, как над высокой стеной клубится дым. Он сидел и думал о том, каков же быт там, внутри. Как живут люди, чем они занимаются, и что же такое они делают, чтобы земля оставалась теплой? Айзек и представить не мог, сколько там людей. Да, масштабы были не очень схожи с Ред Вотер или Востоком. Эта стена сразу задавала высокую планку, давая понять, что город невероятно большой. Даже все это железо для стены нужно было где-то найти. А было его тут немерено…
Вокруг было так тихо, словно в окружении этих гор веками ничего не происходит. Лишь этот город, спрятанный ото всех, создавал ощущение жизни. Как кастрюля с водой что закипала, город подбрасывал в воздух дым и пар. Айзеку приятно было представлять, будто там в огромном котле кипят уроды… Которые бросали своих на погибель. Которые прячут от мира теплые земли, что можно было бы засадить плантациями еды. И всему человечеству бы этого хватило!
Ночь сменила день, и пар, что висел над городом, начал подсвечиваться самой башней.
– Понеслась! – охрипшим неразмятым горлом выдавил из себя Айзек. Вдалеке у стены мелькнул свет. Глаза не смогли уловить того, что произошло, но охотнику это было и не нужно. Главное, что кто-то вышел.
Тумблеры. Кнопка. Звук ревущего мотора.
Айзек резко бросил педаль сцепления, почувствовав как зарылись гусеницы от внезапного старта. Он положил дымовые шашки на колени, неуклюже щелкая передачи левой рукой, постоянно отрываясь на рычаг, что стоял справа.
Раз. Два. Три. На четвертом щелчке машина приобрела невиданную скорость. Простыни слетели, оставшись где-то позади. Это был ключевой момент во всем путешествии. С самого начала не надо было никуда идти. Надо было делать все самому. Сразу. От волнения Айзека пробирала дрожь, он приближался к людям, что маячили впереди.
Взяв крюк, чтобы скинуть дымовые шашки, парень сначала свернул к стене. Открыл дверь и, выдернув из зажатых между коленями стальных банок два кольца, ловко бросил их наружу. Дым пошел моментально, затянув даже салон. Айзек включил фары и уже отчетливо различал вдалеке двух людей. Глядя в зеркало на водительской двери было видно, как в кромешной темноте поднимаются толстые клубы белого дыма.
– Восемь дней! Восемь! Да, черт возьми! – Айзек ликовал, приближаясь к людям.
Машина объехала пару и остановилась. Айзек распахнул задние двери и протянул людям руку. – Быстрее! Садитесь! Я спасу вас!
Никто не сдвинулся и с места. Люди смотрели на парня в разбитой маске с ужасом и отвращением… прижимаясь друг к другу, трясясь от холода, что витал вокруг них.
– Вы че, не слышите? Быстрее!
– Вали отсюда дикарь! Либо я зову хранителей! – раздался дрожащий голос мужчины, что встал между Айзеком, и девушкой, державшей в руках сверток. – Если не уйдешь – с тобой не будут церемониться!
– Да ты че, не понимаешь, что вас на убой выгнали? – вспылил парень.
– Убой? Да мы живого ребенка на свет породили! Весь город встанет на нашу защиту! Тебя в клочья порвут, урод! Свали с дороги!
– Слышь ты! Сам сдохнуть хочешь – твое дело. Ребенка отдай! Ему умирать еще рано!
Айзек подался вперед. Злоба толкала его, но он не мог покинуть машину. Хотел сделать все как можно быстрее.
– Ага! Так я тебе и отдал билет в лучшую жизнь!
– Ах ты, сука, – Айзек выпрыгнул из фургона, будучи готовым забрать ребенка силой. То, что он слышал, расходилось с любым его понятием человечности. – Там впереди кладбище таких идиотов как вы! Там же лежат и мои…
Сталь просвистела над головой, уносясь вдаль. Айзек встал на четвереньки, надеясь не попасть под пули. Следующая шлепнула по спине мужика, что стоял перед парнем. Тот, брызнув горячей кровью на снег, замертво упал. Не успев издать и звука.
– Блядь, да вы издеваетесь? Там же дым! – юноша подбежал к девушке, но стоило ему коснуться ее плеча, как следующая пуля пробила ей шею.
Молодая девушка со светло-русыми волосами бросила сверток на снег и всеми силами стала закрывать горло руками. Перешагнув ребенка, она побежала в машину, выплескивая литры алой свежей крови. Айзек резво прыгнул, чтобы подобрать малыша, и пуля прошла ровно там, где секунду назад была его голова.
Пару мгновений перезарядки оружия парень ждать не планировал. Втолкнув девушку в салон, залетел в него и сам, не закрывая заднюю дверь, ведь обстрел все еще продолжался. Лишняя секунда вне стальной скорлупы могла строить Айзеку жизни. Он прыгнул за руль, держа малыша на коленях и резко тронулся, грохоча по салону валящимися со всех сторон вещами.
Айзек взял курс на перевал, перекрыв кузовом проем двери, которую теперь можно было закрыть, не боясь обстрела. Он положил сверток на сиденье и побежал назад.
Перешагнув лежащую на полу девушку, Айзек резко дернул дверь, громко захлопнув ее. В салоне фургона воцарилась тишина. Парень наклонился к раненой. Она хрипела пульсируя кровью, которая без остановки лилась из ее шеи. Она шевелила посиневшими губами, издавая еле слышные звуки.
Айзек наклонился к ней, прижимая ее руки сильнее к ране. Попытался расслышать то, что она говорит.
Девушка напряглась, собрав остатки воздуха в залитых кровью легких. – Ублюдок.
Мальчишка в ужасе отскочил от нее, не понимая того, как так все получилось. Он смотрел в ее полные ненависти глаза. Пристально наблюдая, как они стекленеют. Минуты, что отсчитывал в голове Айзек отмеряя время до перевала, остановились.
Жуткая тряска и грохот, которые чуть не перевернули машину, вернули его в сознание, и парень бросился к рулю, корректируя курс. Он включил дополнительные фары и начал менять направление, чтобы окончательно не уйти на скалистый хребет. Разбив машину и загубив еще больше жизней…
Перевал остался позади. Айзек сидел молча. Лишь держал сверток с маленьким ребенком на руках. Голова была пустая.
Мальчишку словно окатили ледяной водой и выгнали на улицу. Он мчал в Повал, надеясь, что головорезы уже ушли оттуда, так никого и не найдя. Чем скорее он доберется, тем быстрее ребенку окажут помощь, накормят его и осмотрят.
– Потерпи малыш, Мария и тебе идиотское имя придумает. Тоже знать не будешь, как правильно оно произносится, – бормотал немного надломленный Айзек.
Ночь начала светлеть, когда парень добрался обратно. Он остановил технику у входа, что был прорезан в снежной стене, и побежал внутрь. Совершенно не обращая внимания на все вокруг, он пролетел через поселение, оказавшись у госпиталя.
Пусть и хреново, но у него получилось. Он спас ребенка. Хотя бы одну жизнь! Старик будет рад нянчиться еще с одним.
– Мария! Старик! Я вернулся! – Айзек попал в кромешную темноту госпиталя.
Он нащупал на стене выключатель и щелкнул. Свет загорелся в холле, и парень побежал будить свою подмогу, ориентируясь по тусклым отсветам в коридоре. Айзек забежал в комнату в которой спал Юрий. Не включая резко свет, чтобы не тревожить старые глаза, начал тормошить своего наставника.
– Старик…
Рука, замотанная в толстую повязку, коснулась старика. И в этот момент Айзек отшатнулся к стене.
Одного прикосновения хватило, чтобы понять ужас происходящего. Зрения начало привыкать к темноте, но Айзек не хотел этого видеть. Во мраке, огромным красным пятном жизнь Юрия растеклась по простыням и покрывалу. Стеклянные глаза блестели, глядя испуганно в потолок. Он из последних сил пытался зажать перерезанное горло, но так и не смог сохранить хоть частичку жизни.
Айзек вдохнул ледяной воздух, что висел в комнате и подошел поближе. Он положил переломанные пальцы на веки старика, и хотел было закрыть ему глаза, но рука скользнула по заледеневшей коже, так и не сумев ничего исправить. Безмолвный крик ужаса и боли не разбудил младенца. Айзек, не понимая того, что происходит. Взял старика за руку, которая была покрыта заледеневшей кровью, но так и не смог выдавить из себя и слова. Теперь оставалось ждать, когда остальные жители проснутся, чтобы разобраться в том, как это произошло.
Айзек не заходил в комнату к Марии. Он бы не выдержал еще и этого. Лишь направился на кухню в поисках сухой молочной смеси, перерывая ящик за ящиком, собирая все нужное. Пустые глаза безжизненно осматривали содержимое шкафов. Сломанная рука, не чувствуя боли, складывала продукты в лежащий на столе развернутый мешок. Айзек просто не мог воспринять эту ситуацию. Он находился в каком-то кошмарном сне, надеясь, что сейчас встанет солнце и это все закончится.
Не закончилось. Солнце было уже высоко над горизонтом. Оно освещало пустые улицы городка. Тишина висела в холодном воздухе, который больше не пах горящим в печах деревом. Айзек не стал заходить в дома, лишь направился к машине. Он прогрел мотор и положил младенца на сиденье так, чтобы его обдувала печка. Охотник достал окоченевший труп мертвой матери, и понес его в город, положив на скамейку у одного из домов. Ни похорон, ни кремации. Словно это и не человек был вовсе. Как посылку, брошенную у входа, он оставил девушку в безмолвном городе.
Не описать словами то, что было внутри юноши. С трудом глотая воздух сдавленной грудью, он сидел на распахнутом пороге задних дверей своего фургона. Мясо, что он держал в руках, выглядело плохо, но он все равно уплетал его, понимая, что организму нужна еда. Он съел один кусок, затем второй. Его внезапно вырвало на белый снег, но вытерев лицо рукавом, он продолжил поедать мясо, пока ребенок тихонько лежал на нагретом сиденье. Айзек просидел целый день, абсолютно не понимая, что ему нужно двигаться дальше. Время для него остановилось, мальчишка просто ждал, когда проснется от кошмара, словно вновь пытаясь выбраться из черной бесконечной воды.
Громкий гудок заставил его безжизненные глаза посмотреть в сторону. Блестя новым клином-ковшом, в его сторону мчалась большая машина, возвращавшаяся из Ямы. Тяжелый грузовик со скрежетом остановился рядом с фургоном, заглушив огромный громкий двигатель. Дверь открылась и на снег спрыгнули двое.
Регал и Дан огляделись по сторонам и направились к Айзеку, удивляясь тому, что никто их не встречает. Берси встал в полный рост, находясь в гнезде на цистерне и пристально глядел за стену. Он свистнул своим напарникам и ткнул пальцем в направлении Повала.
– Айзек, друг мой, чего кислый такой? Что стряслось? – спросил юношу Регал.
Айзек не ответил, лишь кивнул головой в сторону входа продолжая жевать мясо.
Дан зашел в город. Следом за ним Регал. Пяти минут хватило, чтобы они все поняли. Дан пулей вылетел из городка, упав на четвереньки. Он сорвал с себя шарф и начал вываливать на снег содержимое своего желудка. Айзек сидел над точно такой же лужей и ухмылялся, пожевывая вяленое мясо.
– Судя по состоянию, убили их дня три назад, – констатировал Регал, подойдя обратно к Айзеку. – Есть идеи, кто это мог быть? Айзек! Ты вообще слышишь?
– Да слышу я, – парень кинул на снег недоеденный кусок и встал, ткнув пальцем в занесенную снегом колею от гусеничных машин, уходящую на север. – Вот.
Регал смотрел вдаль, следуя взглядом по колее, что ближе к горизонту пересекалась с ухавшим вперед караваном. Он понял что произошло, но из личных соображений не начал это озвучивать. Ему жуть как не хотелось оказаться на месте бедных жителей Повала.
– Охренеть… Айзек… ты как? – тяжело дыша и вытирая рот от рвоты спросил Дан.
Регал тут же отвесил ему смычный подзатыльник, всем своим видом давая понять, что вопрос это неуместный. Тупой и бестактный.
– Прости… Я могу тебе как-нибудь помочь?
Айзек утвердительно закивал головой. – Можешь.
Взяв сверток с маленьким ребенком с переднего сиденья, он протянул его Дану. – Отвези Ханне. Со мной ему не безопасно.
Дан приоткрыл покрывало, которым был завернут малыш.
– Но Айзек, ребенок уже… – Дан, было, хотел выговориться, но Регал его остановил, сильнее прижав сверток к груди своего сына.
– Да, еда. Вот, – Айзек передал мешок в руки Регалу и благодарно улыбнулся.
– Ты тоже уедешь, да? – спросил мужчина.
– Да, – Айзек как болванчик кивал. – Чуть-чуть потащусь у вас на хвосте. Но не переживайте… нам не по пути.
– Тогда двинули. Уже пора.
Айзек притоптал вяленое мясо и захлопнув двери фургона прыгнул в прогретую машину. Никто даже не задал ему вопрос про похороны. Все прекрасно понимали, что юноша этого не выдержит. По нему было видно, что он из последних сил сохраняет крупицы рассудка, еле держась на ногах.
Грузовик затарахтел и тронулся. Айзек тронулся следом, плавно набирая ход, стараясь не догнать грузовик. Берси пристально смотрел на него из своего гнезда, не решаясь даже выйти с ним на контакт.
Машины догнали строй и было уже темно. Айзек освещал яркими фарами заднюю раму цистерны, ловя взглядом вьющийся снег. Он положил голову на стойку двери, которая постоянным потряхиванием била по черепу, не давая уходить в себя. Айзек жутко разозлился на эту дверь и начал колотить ее головой в ответ, причиняя себе нестерпимую боль.
– Да сука, блядь! – закричал он что было сил, срывая горло. – Да знаю я, что он мертвый уже!
Глава 18
Колонист
Айзек вглядывался в даль. В небо, что отдавало красками на рассвете. Он выключил фары, чтобы выхватить как можно больше утреннего света. Невероятно красивый вид на горизонт. Ровные снежные поля, редкие деревья, черные пятна скал. Своим сознанием парень бродил где-то там, далеко, переваливая мыслями за горизонт. В машине оставалась лишь пустая оболочка, которая болела. Айзек уходил от самого себя, пытаясь не думать о потерянном. Для него длинная дорога закончилась, и плелся вперед он уже по инерции.
Конвой прорезал снег, по которому теперь резво мчалась и украденная Айзеком машина. Пятна крови и рвоты в салоне за три долгих дня не просто отмерзли, а начали вонять, и парень ехал с открытой бойницей водительской двери, ловя грудью холодный воздух.
Редкие птицы кружили в небе, серые снежные собаки носились между кусками разодранного леса. Айзек по старой памяти вырывал их из гармоничной картины мира. Но сколько бы он ни смотрел вдаль, для него все оставалось серым, пустым. Он абсолютно не понимал, что же ему делать дальше. Апатия поселилась внутри и не давала делать никаких осмысленных движений.
Заклеенная клочком бумаги маска дребезжала на панели машины, печально маяча перед глазами. Айзек надеялся, что и другая башня откроет ему свои двери, но даже не думал о том, что он будет делать дальше. Он больше не доверял своей фантазии, и в его голове за высоким стальным трапом шпиля была лишь темнота.
Спина мало-помалу переставала чесаться от заживающих ран. Опухлость со лба спала, и парень вновь мог двигать бровью. Посмотрев в зеркало, он подметил, что пока лежал в отключке, там, в доме Марии, его умудрились подстричь. И даже побрить. Длинная черная щетина уже не так закрывала лицо. На лбу, прямо над левым краем брови красовалась рваная рана, через которую доставали стальные шарики дроби, и когда она зарастет – останется малоприятный шрам.
Механическими безжизненными движениями Айзек размотал повязку на правой руке, стараясь отстраниться от боли. Он хотел проветрить швы, посмотреть, все ли с рукой в порядке. Хоть она его и не беспокоила.
Еще опухшая рука издавала омерзительный запах. Так много ран под плотной повязкой начинали тухнуть, пусть и не воспалялись. Парень прекрасно понимал, как это все работает, и заботился о себе теперь уже сам, не понимая зачем он так держится за жизнь.
Просто потому, что так надо.
Другой причины он придумать, увы, не мог. Айзек осмотрел израненную руку. Короткие стежки на самой длинной фаланге указательного пальца держали разорванную вскользь кожу. Палец хоть и двигался, но с трудом. Опухшая плоть превратила его в подобие сосиски, в которой перемолотое мясо забивают в кишку животного для удобства готовки. Ощущения хоть и были неприятными, но на перелом это не смахивало. Чего не скажешь про средний палец…
Отметины от дроби хоть и не разорвали его, но чувствовалось, что переломанная кость ноет. Айзек даже представить не мог, как Мария, ковыряясь спицами в узкой фаланге, собирала кость воедино. А дальше пальца не было…
Безымянный был срезан почти под корень и аккуратно зашит. Тут даже и рассматривать было нечего. Единственное, что было целым на всей его кисти, так это маленький мизинец. По нему не прилетело вообще ничего. Он был как новый, на фоне разодранного и заштопанного кулака и остальных пальцев.
Айзек достал флягу, что грел у печки. Он промыл теплой водой свои раны, смывая застоявшийся пот и грязь. Запах стек на металлический пол и рука чувствовала себя намного лучше.
В очередной раз удивившись тому, какую глупость сотворил парень он принялся заматывать кисть новой свежей повязкой, что забрал из Повала. Теперь ему казалось, что правильнее было бы пристрелить того водителя. Особенно сейчас, когда мальчишка с легкостью управлял здоровой и мощной машиной без чьей-либо помощи. Он прокручивал в голове тот момент, вспоминая звон, что стоял в ушах… И больше не испытывал жалости к людям, что так поступили с ним. Он и людей-то в них уже не видел. Теперь, выпади ему шанс оказаться в такой же ситуации, он, скорее всего, дрался бы с ними насмерть. Пусть даже оружия у него теперь и не было. В кармане штанов остался лишь нож, который он толком и не доставал.
По просторному салону валялась всякая мелочь. Нудно звенели гаечные ключи, рассыпавшиеся повсюду. Дребезжали задние двери и гудел выхлоп автомобиля. Уши, что недавно повредил Айзек, ловили звук чуть хуже, чем в их лучшие времена. Это скоро пройдет, а пока создавалось ощущение, что толстая шапка скрадывает звуки, доносящиеся из-за спины.
Айзек поймал взглядом торчащий вдалеке шпиль, что едва виднелся из-за горизонта. Парень приметил его в прошлый раз, но тогда, уносимый возвышенной целью, не придал значения.
Левая рука подоткнула передачу ниже. Гулко ударившись о снежный вал, оставленный грузовиками, машина выпрыгнула не непаханое поле, разбрасывая в стороны белую пыль. Мотор зарычал сильнее и техника начала ускоряться. Дан просигналил парой протяжных гудков, после чего его подхватили и остальные грузовики. Берси стоял в гнезде в полный рост, пристегнутый к трубе черным ремнем безопасности, и провожал взглядом Айзека, щурясь от восходящего солнца.
Машина мягко качалась на рыхлом покрытии. В отличие от больших грузовиков с острыми ковшами-клювами, техника Айзека была устроена иначе. Ее морда, больше похожая на лодочную, скорее поднимала технику над снегом, пропуская его под днищем, нежели прокапывала себе дорогу. Будучи заправленным до полного бака с доброй руки Регала, Айзек летел на всех парах к башне, в самых далеких и укромных уголках души надеясь найти там хоть что-нибудь, что оправдает его опустевшую жизнь. То, что хотя бы сможет оправдать тот голос в голове, который скребся внутри черепа, прося привезти его туда… К этой высокой башне.
Техника залетела в длинную тень, оставленную шпилем. Айзек вновь чувствовал давление, которое уже испытывал некогда, подбираясь к похожей конструкции. Но это давление теперь казалось таким глупым и бессмысленным, что парень ни на секунду не колебался, подъезжая все ближе.
Башня была точно такой же, как и предыдущая: странная форма, абсолютно гладкая снаружи, черный бликующий на солнце цвет и никаких зазоров между пластинами, создающими стены башни. Айзек остановился в паре метров от основания и подметил для себя, что почва под ногами была не ровная. Это давало надежду. Провалиться в воду вновь совсем не хотелось.
– Открой дверь, – безжизненно сказал Айзек, глядя на черную стену, что была перед ним. Оглядевшись вокруг, он не заметил никаких признаков движения. Ни лазеров, ни нарисовавшихся проемов трапа не было.
Айзек облокотился на теплый капот автомобиля и начал вглядываться в верхушку, которую с его позиции было почти не видно. Утренняя тишина витала в воздухе. На многие километры вокруг не было ничего. Лишь бескрайнее небо, что отдавало последние желтые оттенки обратно горизонту. И белый снег, хрустящий под ногами при каждом движении.
Легкая вибрация сотрясла воздух, и парень прыгнул обратно в машину. Двигаясь вдоль стены едва ли больше минуты, он, как и планировал, наткнулся на опустившуюся пластину, что приглашала его войти.
Айзек взял небольшой крюк, чтобы прицелиться на въезд, но как только оказался на финишной прямой то остановился. Дверь была на востоке башни, и свет солнца полностью освещал все внутренне пространство.
Черная комната, невероятно высокая и глубокая, изнутри так же была обшита блестящими светлыми металлическими панелями. Она была совсем не круглой, как показалось бы, глядя на само основание башни. Напротив, полукруглую форму имели лишь две стены: та что была напротив входа, и та, что входом являлась. Остальные грани были усечены. На стенах виднелись различные незамысловатые символы, которые ловили свет и отдавали его стократ в глаза парню. Большие цифры, большие буквы, схемы складирования ящиков. Все это переливалось так словно само излучало этот свет.
Парень медленно начал отпускать педаль сцепления, и машина тронулась. Медленно, боясь повредить трап или ненароком снести что-нибудь внутри, Айзек начал взбираться на широкую и длинную платформу, провожающую его вверх. Машина сменила угол движения, и мотор начал задыхаться от тяжести подъема. Стоило только технике полностью оказаться внутри, как парень остановил ее, заглушил мотор и вышел, хлопнув дверью, которая породила звонкое эхо.
– Тут кто-нибудь есть?
– Приветствую //НЕЗАРЕГИСТРИРОВАННЫЙ ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ//, я ИСП «Норман-Эмпайр», чем могу быть полезна?
– Меня зовут Айзек. Расскажи мне, что это за место.
– Поняла Вас, Айзек. Устанавливаю связь с библиотекой данных, – машина замолчала.
Айзек побродил по огромному пространству, что вновь окружало его. И тут то же самое. Везде мусор, пыль, стекло, куски дерева. По полу разбросаны гайки и прочие металлические изделия. Оборудование, что стояло вдалеке у срезанной части круглой стены, собирало пыль, не давая признаков жизни.
Все это было непонятно для парня. Он и в прошлый раз не смог узнать, за что же отвечают все эти устройства, на которых были маркировки, обозначающие то высокое напряжение, то опасность работы шестеренок. Точно так же над оборудованием красовался неизвестный ему знак, похожий на солнце, что отдает свои широкие лучи в три разных угла треугольника.
Платформа стояла на том же месте. И дыра в полу тоже. Айзек аккуратно подошел, но отсутствие освещение не позволяло посмотреть глубже пары метров. Парень толкнул болт, что был рядом с проемом и принялся слушать, как он, ударяясь о стены, летит вниз, постепенно теряя громкость своего звона.
– //СОЕДИНЕНИЕ УСТАНОВЛЕННО//. «Норман-Эмпайр-01» – корабль класса Колонист для межзвездных путешествий. Является частью второй колониальной экспедиции, основанной в три тысячи шестьсот тридцать пятом году силами союза по спасению Земли. Дата сборки: три тысячи шестьсот семьдесят седьмой год. Дата постановки на учет в экспедиционном корпусе: три тысячи шестьсот семьдесят седьмой год. Дата запуска: три тысячи шестьсот семьдесят седьмой год. Орбита сборки – Земля.
Айзек слушал машину, абсолютно не понимая, о чем идет речь. Космос, планеты, непонятные для него даты и термины в голове оставались лишь звоном.
– Так это здание, на самом деле некий корабль для путешествия? В космосе? – он оглядывался, пытаясь найти хоть что-то корабельное в своем окружении.
– Верно, – бесстрастно отвечал голос.
– И все другие такие здания – тоже?
– Верно.
– Сколько их?
– //ЗАПРОС/ОТВЕТ// по данным опроса корабельных модулей, на связь вышли сто восемь из ста одиннадцати.
– Что такое орбита? Почему они никуда не улетели? – представлял себе огромный завод по производству кораблей парень, с трудом связывая с тем, что машина, способная летать, теперь прикопана землей.
– В данный момент «Норман-Эмпайр-01» является опорным пунктом колонизаторов экзопланеты первого класса терраформирования.
– То есть улетели?
– Статус миссии //ВЫПОЛНЕНО//.
– То есть – улетели… – Айзек, выйдя из своей меланхолии, скатился по борту машины, на который опирался, и сел на пол.
– Верно. Статус миссии отмечен шестьсот сорок два года назад.
Айзек сидел, не в силах уложить в свою голову все сказанное. Он выкрадывал редкие воспоминания о том, что старик рассказывал ему о небе, звездах… Том, что находится там высоко над головой… Но лишь представляя лицо Юрия, мальчишка вновь испытывал боль.
Базовые простейшие знания: планета, солнце, звезды, вакуум. Космос… Даже из рассказов он был невероятно далекий и недосягаемый, и парень бросил думать о нем совсем в юном возрасте, сосредоточившись на выживании. Но сейчас… Пытаясь осознать сказанное своей опустевшей головой, он не мог понять, что происходит. Мир для него перевернулся с ног на голову.
– ИСП, как много людей могло поместиться в таком пространстве?
– Вариативность набора ген была рассчитана на три миллиона человек.
– Три миллиона? – Айзек не мог представить это число, но, окинув взглядом окружающее пространство, он смог уместить в воображении лишь тысячу. Прикинув окружение по шагам. – Но сюда не поместится так много! Тут слишком мало места!
– Неверно. То, что Вы наблюдаете, лишь два процента от общего рабочего объема корабля.
– Даже так, все равно мало!
Юноша осознал, что задает неправильные вопросы. Машина была прямолинейна и не могла отвечать так, как привык воспринимать Айзек. Парень задумался о том, как нужно спрашивать то, о чем они говорили. Он вновь встал и пошел вглубь зала, освещенного белым солнечным светом.
Выкрадывать информацию, каждый раз задавая узкий вопрос, было не удобно. Айзек тыкал мертвые кнопки большого подъемника, что мягко щелкали, обдумывая вариант вопроса, при котором получит все и сразу. Нужен был хороший точный ответ. Лишь черная бездна, что располагалась под стальной плитой лифта, манила его, сбивая с толку. Но про это он спрашивать не спешил.
– Расскажи о том, как должна проходить экспедиция.
– //ДОСТУП/ПРОТОКОЛ ЭКСПЕДИЦИИ/ПЛАН ЭКСПЕДИЦИИ// План экспедиции представляет собой погрузку необходимых ресурсов на корабли класса Колонист, с последующей доставкой до заявленной экзопланеты…
Парень вновь оперся на теплый капот автомобиля.
– … борт включает в себя необходимое медицинское оборудование. Модульные жилые станции. Станции очистки воды и воздуха. Оборудование горнодобывающего комплекса. Оборудование деревообрабатывающего комплекса. Оборудование металлургического комплекса. Оборудование сельскохозяйственного комплекса. Оборудование военно-промышленного комплекса. Оборудование машиностроительного комплекса. Комплекс по добыче и обогащению ядерного и химического топлива. Протоколы и ключи к инструментам тарраформирования. Провизию. Оружие. Технику. Костюмы химической и радиационной защиты. Библиотеку ДНК людей и некоторых видов животных…
Слушая перечисления всевозможного оборудования, с которым Айзек никогда не встречался, он вдруг понял, что спешить ему некуда. Вновь вспомнив, что его единственный дом теперь безвозвратно утерян, он пошел к задним дверям машины и начал ковыряться в своих запасах. Спустя пару минут он уже сидел на задней части фургона, аккуратно открыв двери. Чтобы их шум не разносился по башне эхом, портя интересный рассказ. Пытаясь переварить все то, что рассказывала ИСП, парень отстранялся от своей печали, и становилось немного легче. Голова сейчас была занята поглощением информации.
– … доставка оборудования и ДНК будущих колонистов возлагается на команду корабля, вместимостью сорок человек и расчетом регенерируемого воздуха и провизии сроком на тысячу лет. За время путешествия команда корабля обязана поддерживать работоспособность всего необходимого оборудования, сменяясь по мере преемственности поколений. Допустимый разброс численности команды: от одного до восьмидесяти человек…
Запивая старые черствые сухари теплой водой, Айзек не мог нащупать их вкус, словно и не было его совсем. Он вслушивался в звенящую речь ИСП и начинал привыкать к ней. Понемногу, ощущение того, что с ним говорит неживой человек, пропадало.
Жуткое и странное чувство накрыло внезапно. Ей же больше тысячи лет! Эта машина родилась на далекой от сюда планете и проделала длинный путь, чтобы принести новую жизнь. Но по какой-то причине, будучи брошенной на долгие годы, она теперь рассказывает свои истории мальчишке, которого, как и ее, бросил мир на произвол судьбы.
– … по достижении цели, – продолжал голос, разносившийся по всему помещению. – Не ранее двадцати и не позднее восемнадцати человеческих циклов, экипажу необходимо запустить //ПРОТОКОЛ ЭКСПАНСИИ//.
– Что такое «протокол экспансии»? – дожевывал последний кусок вареного батата парень. Вопрос о провизии теперь поднялся как нельзя остро.
– //ДОСТУП/ПРОТОКОЛ ЭКСПАНСИИ/ПЛАН ЭКСПАНСИИ//… По достижении цели, не ранее двадцати и не позднее восемнадцати человеческих циклов, экипажу необходимо запустить системы репродукции человечества. Загруженность команды рассчитана на тысячу человеческих особей, с учетом необходимости их воспитания и обучения…
