Алексей Котаев
Человеческая оболочка
Глава 16
Манящее безумие
Стальной фургон мчался через бескрайнюю пустошь, изредка минуя черные пятна камней и валунов. Гусеницы вгрызались в снег слегка проваливаясь, но не прекращали свой бег. Высоко задранная морда машины разрезала сугробы и снежные барханы, раскачиваясь будто на воде.
Айзек открыл глаза щурясь от яркого света, что ломился в машину через лобовое стекло. Машина ехала сама по себе. Ровные поля позволяли бросить управление и сидеть, предавшись бредовому состоянию.
Раны, что парень получил недавно, уже не болели. На место боли пришло ощущение постоянного жара. Рука опухла до неузнаваемости. Лицо стало шире и горячее. Что было со спиной, парень и знать не хотел. Айзек мучился, то скидывая с себя накидку, то вновь надевая ее, борясь сначала с ознобом, а потом с невыносимым жаром. Слабость не давала охотнику встать и вынуть еду из своего рюкзака. Полуоткрытые глаза лишь устало ловили свет, с трудом напрягаясь, чтобы сфокусироваться хоть на чем-то.
– Зовешь меня, да? – пересохшим ртом произносил слова Айзек, адресованные проползающей вдалеке башне – шпилю.
На горизонте, справа от него, маячили стразу несколько острых и невероятно высоких построек, появляясь одна за другой.
– У вас там пусто, я знаю… Тут никто не живет.
Айзек то терял сознание, то вновь приходил в него. И если первые дни пути он мог есть и пить, то сейчас силы его покинули. Парень находился где-то не тут. Далеко или высоко, но не в машине, несущейся вперед. Чавкая отсыревшей от крови больной спиной, он елозил на сиденье, хоть как-то пытаясь контролировать ситуацию. Пусть даже его заплывшие глаза ничего и не видели.
Дни сменялись ночами, принося кромешную темноту. Свет Айзек включать не умел, да и желания учиться у него уже не было. Он не думал ни о жизни, ни о смерти, медленно опускаясь в забвение.
– Аааау… – Айзек пытался развязать на руке бинты, которые начали очень сильно сдавливать опухшую кисть.
Он хотел было их поменять, но тремор не позволил. Раненый охотник с трудом положил руку себе на живот и продолжил смотреть вдаль.
Чем дольше парень смотрел, тем меньше он видел.
День за днем становилось только хуже. Айзек больше находился в полусне, чем бодрствовал, пока на горизонте не замаячили знакомые ветряки. Из последних сил он поднял левую руку и положил ее на руль. Поставить ноги на педали было нереальной задачей, и все возможные попытки просто-напросто провалились.
Ветряки становились все ближе и ближе. Если бы Айзек вел счет времени, он бы удивился, как на самом деле быстро он добрался, минуя все возможные трудности пути. Для самого же Айзека прошла целая вечность. В агонии он был заперт в стальной коробке, останови он которую, уже бы не двинулся дальше.
Бедняга изо всех сил надавил на рычажок контроля движения, чуть замедлив ход.
Парень отлип от грязного сырого сиденья, выжал среднюю педаль, и машина стала замедляться еще сильнее, пока не заглохла. Совсем чуть-чуть не доехав до снежной стены. Повал был перед ним. Осталось только пробраться внутрь.
Айзек уже не отдавал себе отчета. Он не понимал того, что делает. Парень уперся ногами в пол, собираясь выйти через ту же дверь, через которую вошел. Забыв, что есть дверь и поближе. Стоило ему только встать, как ноги тут же подкосились, и он рухнул на стальной пол фургона, потеряв последнюю крупицу сознания.
Темнота длилась недолго.
– … его же ищут! – словно через толщу воды пробивался встревоженный голос Марии. – Давай подстрижем его… или перекрасим. Ну не встанет он быстро на ноги!
– … дура что ли? Думаешь те, кто его так отделали совсем тупые?
Темнота проглатывала слова и диалоги. Давала отрывки.
– … единственный раненый парень, в поселении с припаркованной машиной. Угнанной машиной!
–… спрятать его…
– … и ладно бы его зверье отделало, или обморозил чего… Ранения от огнестрела! – негодовал где-то Юрий. В глубине черной жижи, не отпускающей Айзека.
– …елай что-нибудь. Отгони…
– …а черт с тобой. Отгоню… – чернота. – …олько поставь его на ноги…
Голоса стихли и вновь воцарилась тишина.
Айзек плавал в теплой воде без сил вдохнуть или пошевелить конечностями. Он был подвешен посреди абсолютного ничто, потеряв даже самого себя. Не было ни боли, ни печали. Даже злость и страх внезапно испарились. Внутри прошли дни, затем месяцы, и казалось будто в этой трясине, посреди пустоты, быстро начали мелькать года…
Пока однажды Айзек не вспомнил себя.
Он начал рваться вверх, пытаясь грести руками над собой! Судорожно приближался к свету, оставляя темноту внизу! И стоило ему почти коснуться света, воздуха, бескрайнего неба, что был перед ним, он уперся в лед…
Айзек колотил руками из-под воды, ловя свое собственное отражение, ударяя по нему кулаками, что начали кровоточить. Воздуха становилось все меньше, и там, за льдом, в пределах обозримого сознанием мира, он увидел иглы шпилей, что начали выситься, разрывая в клочья небо.
Воздух кончился, и парень начал брыкаться, дергаться из стороны в сторону поддавшись панике.
Если бы Айзек мог вскрикнуть охрипшим горлом, то он обязательно бы закричал.
Сипло выдавив из себя воздух, он открыл глаза, оказавшись в темной комнате.
– Мммм… – проверял свои голосовые связки Айзек. – Кхм! Кхм! Эй… Есть тут кто?
Айзек быстро оценил свои силы. Подняться сразу он не мог, и, лежа на больной спине, он был рад, что весь этот бред отступил.
Парень вспоминал себя там, в машине. И снова прочувствовал, насколько же ему было плохо. Насколько он был близок к смерти. Айзек поднял перед собой перемотанную свежими бинтами руку, все еще ее не ощущая, но видно было, что кисть на месте. Выдох облегчения сопровождался болью в спине. Это парня радовало больше, чем липкий и скользкий жар, который был ранее. Уж лучше так. Чувство боли ему было понятнее. Левой рукой он задел повязку на своей голове и, не нащупав там шариков дроби, улыбнулся. Выжил…
– Исаак? – послышался в темноте голос Марии. Она зашла в комнату и щелкнула выключателем. – О, Боги! Ты пришел в себя! Айзек прости! Это я уговорила старика отпустить тебя…
– Да ничего, – прохрипел парень.
– Нет… – повторяла Мария, обняв обессилевшего юношу. – Ты же весь израненный! Ты чуть не умер, пока мы тебя волокли. Сердце почти не билось! Еще и рука эта твоя…
– Не чувствую.
– Она под обезболом. Там была просто каша из опухшего мяса и разбитых костей. Я собрала ее по кусочкам… Почти всю…
– Почти?
– Безымянного пальца больше нет. Начался сепсис… его пришлось убрать.
– Жаль…
– Я так рада, что ты очнулся. Ты два дня лежал, не выходя из этого состояния.
Айзек устало улыбнулся, чувствуя, что страшное позади. – Старик тут?
– Нет. Он вчера уехал отгонять машину, что ты притащил. Должен вернуться уже скоро!
– А нога? Его нога…
– Да черт с его ногой! И без нее обойдется! Ты лежи, я сейчас принесу поесть! Тебе сейчас это очень надо, – Мария вышла из комнаты. Слышно было только, как она столкнулась с кем-то в коридоре. Там же глухо послышался ее голос, обращенный к кому-то. – Да, можешь зайти…
В двери показалась рыжая голова Дана. Он сделал шаг внутрь и ехидно улыбнулся. – Внатуре не сдох!
– Вот блядь, – Айзек напрягся и попытался резко встать, чуя угрозу.
– Стой, стой, стой! – Дан сделал шаг назад, вытянув вперед пустые руки в знак доказательства мирных намерений. – Я не за этим! Я, вот, вообще за другим здесь! Расслабься!
– Да ну тебя! – Айзек снова упал на свою койку. – Че ты вообще тут делаешь?
– Долгая история… – отмахнулся Дан, и Айзек было хотел начать его расспрашивать, но тот продолжил сам. – Но! Кароче… Пока ждали ковш, нагрянули порядчики. Всех в кучу и на допрос. Понятное дело, никто про тебя, кроме нас с Берси, и не знал толком. Берси-то сразу смекнул, чем пахнет! Меня подбил тут же.
Айзек вспомнил порядки в Ред Вотер и поморщился.
– Мы ничего про тебя не сказали, – продолжал рыжий. – Они покараулили нас два дня. Ждали, что ты придешь и попробуешь свалить тем же путем. А потом дали команду уезжать, чтобы простоя не было. Батя сказал взять тачку, что потеряла ковш, и прождать еще день. Типа «ремонт затянулся»…
– Но я не пришел.
– Ты не пришел. И мы поехали. Думали все… пропал. А оно вон как! Приехали в Повал, а ты уже тут. Как так быстро-то? Ты че, в натуре, потомок древних Богов? – усмехнулся Дан.
– Да чушь это… Я приехал сюда на машине.
– Да знаю я… Видел. Вся в крови и блевотине. Будто ты там фейерверк из своих внутренностей устраивал. Твой старик как раз отгонял ее вчера. Мы с ним обмолвились парой слов, – Дан сделал короткую паузу, пытаясь подойти к кульминации. – Короче… Мы полный бак тебе заправили. Подарок в честь возвращения с того света. Поправляйся. Ну и… распорядись им правильно.
– Дан… Спасибо за патрон.
– Патрон?
– Ну… тот, что ты дал мне в дорогу. Он мне жизнь спас.
– Ну тогда считай, что должен мне. Потом сочтемся, – подмигнул парень своим ярко-зеленым глазом.
– Хах. Договорились!
– Слушай, я как тебя увидел – думал, что не выкарабкаешься. Отделали тебя знатно… Это все, действительно, из-за твоего происхождения?
– Да. Оккер отправил за мной головорезов.
– И ты убил их?
– Конечно, нет! – возмутился Айзек и попытался встать, но осекся от боли. – Кто я по-твоему такой? Суперсолдат, что ли?
– Смотри какой разговорчивый стал. Ладно, не горячись! – Дан немного помялся, стоя в проходе, а потом подошел поближе, протянув левую руку Айзеку. – Рад, что ты жив. И… извини, что отправили тебя в логово этого зверя. Мы не знали…
– Да брось. Виню только себя!
– Ладно, Айзек, нам надо нагонять конвой. Они на день нас опережают. Уже даже на два. Кстати! Тебе привет от Берси. Он сторожит машину, – Дан помахал рукой и пятясь назад вышел в дверь, через которую вошел. Тишина длилась пару секунд, и рыжая голова вновь показалась в проеме. – И еще: там девчонка просила тебя найти. Ханна… или как ее там… Подружка, что ли?
– Я бы так не сказал.
– Ну вот… снова неразговорчивый. В себя пришел? – рыжий усмехнулся и теперь уже насовсем скрылся из виду, оставив Айзека в тишине.
Молодой охотник лежал, осмысливая все произошедшее в том лесу. В дороге у него не было возможности подумать. Но теперь он начал сомневаться в том, что его старик простой плотник. Да и откуда его знают высшие чины города? Обычный плотник никогда бы не удостоился такой чести. Город большой, а людей там было немерено. Но Семен попал в точку.
С огромным удовольствием Айзек цеплялся за трезвые мысли, доводя свои догадки до полированного идеала. Теперь осталось лишь встретиться со стариком. Парень жутко соскучился по дому, старику и блаженному спокойствию.
Старик все не появлялся. И даже на следующий день его не было.
Айзек бродил по клинике разминая ноги. Метался из угла в угол, ожидая очередного подарка судьбы в виде головорезов. Парень понимал, что своей выходкой с интеркомом он разозлил Оккера. Потом еще раз разозлил, сам того не зная, утопив машину. А теперь еще и угнал вторую, ранив бойца. Оккер точно это не оставит безнаказанным.
Тревога усиливалась с каждым часом, особенно учитывая, что техника этих убийц намного быстрее, чем грузовик Дана. Хождение из стороны в сторону Айзеку совсем не помогало, и он было хотел найти свои вещи, чтобы выбраться наружу, но, зайдя в комнату для стирки и сушки одежды, оказался шокирован.
Старик сидел и штопал его дырявую куртку, бесшумно просочившись в здание. Он не обращал внимания на парня, что стоял в двери. Лишь методично прокалывал иголкой ткань. Стежок за стежком закрепляя маленькую заплатку.
– И давно ты здесь?
Старик покачал ладонью. – Не сильно.
– Ты что, прячешься от меня?
– А что, похоже?
– Очень.
– Тогда да, прячусь.
Айзек сел рядом и достал из коробки с вещами свою разбитую маску. Кровь в ней засохла и походила на толстый слой краски. Он смотрел на эту маску, на то как аккуратно проделано отверстие от двух шариков, и вновь удивлялся своему везению. Сам того не понимая Айзек потянулся за ниткой с иголкой. Но, уткнувшись перемотанной донельзя рукой, понял, что помочь старику не выйдет.
– Да брось, Юрий. Поговори со мной! Ты ведь даже не пришел, когда я очнулся, – Айзек кинул маску обратно в ящик. – Да что с тобой?
– Что со мной? Это что с тобой? Ты весь в ранах! Чуть не лишился руки! Да что там руки! Ты чуть не умер! – внезапно сорвался старик. Его голос звучал громче обычного. И злее. Но вскоре немного стих. Охрип. – И все это потому, что я дал слабину и позволил тебе уйти… Думаешь, я просто так тебя прятал все эти годы?
– Я жив! Здоров! Вот он я, перед тобой! Хватит винить себя!
– А я не виню себя. Я виню эту дуру! Марию! Наивная, думала, что ты спасение для всех нас! А в итоге ты чуть не помер… Я же знал, что таких как ты не любят. Даже представить не мог, что это все еще продолжается!
Два мужчины кричали друг на друга так громко, что испуганная Мария моментально прибежала. Но так и не решилась зайти, оставаясь снаружи. За тонкой деревянной стеной.
Двое, что вечно молчали, сейчас кричали как никогда, огрызаясь друг на друга, обвиняя всех вокруг, только не себя самих.
– … ты же все эти годы жил, загоняя и выслеживая добычу! Словно ты все еще там! В Востоке! Сильный и славный головорез! Преследуешь неугодных твоему хозяину… или я не прав?
– Я не такой, как те, что напали на тебя! Мы служили городу! Защищали людей!
– Защищали одних, убивая других?
Старик замолчал.
– Тогда чем ты отличаешься от них? – Айзек устало выдохнул, и, потеряв все силы, сел рядом с Юрием. – Они же меня по лесу тогда гнали, прямо как мы с тобой раненых зверей… Посвистывали. Меняли курс. Задавали направление. Хреново быть на месте жертвы…
Юрий неуклюже обнял парня, стараясь не дотрагиваться до раненой спины.
– Прости. Я плохо о тебе заботился. Я же думал, что ты мое искупление… – старик отвел взгляд в сторону. – Но так и не смог быть с тобой честным.
– Да нет. Если б не твои уроки, то я бы не выжил, старик, – Айзек похлопал Юрия по спине здоровой рукой. – Знаешь, у меня есть время. Может, ты расскажешь о себе? Я раньше боялся спросить… но теперь, кажется, уже не страшно.
– Да… ты стрелянный воробей, – посмеялся старик.
– Кто? – услышал новое слово мальчишка.
Оба охотника вышли из прачечной, пройдя мимо вжавшейся в стену Марии. Разговор будет тяжелый. И хотелось бы провести его в другом месте. Более спокойном. Женщина, сгорая от любопытства и страха одновременно, не могла не пойти за ними. И как только оцепенение спало, она отлипла от стены и пошла на кухню. Юрий уже разлил по стаканам отвар, и сел напротив юноши.
Айзек держал на коленях свой потрепанный рюкзак и копошился в нем одной рукой. Он усердно рылся, пока не достал с самого дна клочок бумаги.
– Это тебе. Семен сунул. Я не читал, – сказал парень, протягивая записку Юрию.
Юрий прочитал написанное и усмехнувшись скомкал бумагу, бросив ее в мусорное ведро. – Вот же старый дурак…
– Что там? Семен написал что-то смешное?
– Да. Пишет, что я хреново о тебе забочусь.
– А кто он? Откуда вы знакомы?
– Ты точно хочешь это знать?
– Думаю, да. Лучше так, чем я догадаюсь сам.
– Справедливо… – старик почесал седую щетину на лице. – Семен был моим боевым командиром. Это было двадцать лет назад. Я и с десяток других бойцов состояли в специальном городском формировании. Его называли «карательным отрядом». Мы, и вправду, преследовали и загоняли добычу. Только это были… в основном люди…
Айзек поморщился. Это ему уже было и так понятно.
– … бандиты, пираты, воры и убийцы. Кого-то приходилось убить, кого-то брали живьем. Александр давал указания. Мы их выполняли. Это была рутина. Все было справедливо и честно. Каждый раз это были плохие прогнившие люди.
– Как я?
– Теперь мне кажется, что да. Как ты. Я с рождения был приписан к этому роду деятельности. Был куплен и оплачен городом. У меня не было родителей, которые обо мне заботятся. Да ни у кого из нас не было. Был Семен. Он заменял нам грозного отца, будучи выходцем из нашего же рода. Испокон веков мы защищали город. Но именно на нашем поколении все и закончилось. Влияние «Красных берегов», шайки политиков из Ред Вотер, набирало силу на западе. И, получив контроль над своим городом, они нацелились на наш.
– А дальше? Что случилось, как ты тут оказался?
– Александр отказался передавать запрошенные производственные мощности. Восток был городом дерева. Бумага, доски, мебель, утварь. Все из дерева. А еще медицина, конвейеры по производству техники… Город был огромным и сильным. И не добившись согласия, протекторат начал действовать. Открытые боевые столкновения вряд ли бы сохранили город и его знания. Под раздачу попали мы, люди, что защищали Восток, ведь избавься протекторат от нас – город остался бы беззащитен…
Юрий поднялся из-за стола и начал рыться в кухонных антресолях. Мария хоть и смотрела на это возмущенно, но слова не подала. Старик достал флягу с крепким напитком и приложился к гнорлышку.
– Убили много моих товарищи. Тихо. Во сне. Вырезали всех за одну ночь. Остались лишь пару человек. Семен тут же прогнал своих детей из города, опасаясь за их безопасность. Оставшиеся в живых члены карательного отряда держались до последнего… чего не скажешь про градоначальника. Он потерял двух сыновей в первую же ночь резни. Он обезумел от горя. Превратился в слабоумного! Отдал город без боя! Нас.. преследовали. Меня, и еще пару человек. Тогда Семен и дал команду бежать из города. Потому что ничего кроме смерти нас там не ждало…
– И ты убежал?
– Да… И бегу до сих пор… Мария уже проболталась, что у меня была семья? Так вот, их убили. Я был на дежурстве в первую ночь нападения. А потом прятался по баракам, скрываясь как можно дольше. Я не сбежал сразу, – старик снова приложился к фляге. – Я превратился в некого городского духа… Призрака карательного отряда… Время от времени я выслеживал приезжих и убивал их вообще без разбора. Были они военными или мирными делегациями – мне было плевать.
Айзек сжался. Он вдруг представил, что на месте всех тех диких зверей, которых при нем убил его наставник, оказались люди. Противно. А еще страшно. Айзек, оказывается, был учеником убийцы. А не охотника.
– Убивал, в основном, во сне. Все шишки падали на Александра, ведь, понятное дело, что под подозрением будут его подчиненные. Но мне было по барабану. Старик проиграл, а я еще нет, – глаза Юрия горели злобой. Он вспоминал все, что происходило тогда, и все это ненавидел. – Протекторату это надоело. Они перестали присылать мирных людей. Теперь начали приезжать машины, типа той, что ты пригнал. Солдаты патрулировали город, даже ездили по улицам.
Старик осекся. Решил не рассказывать все в красках. Задумался, как бы подвести к итогу. К кульминации.
– Кульминацией стало то, что я напал на такую машину. Если без подробностей, то закинул взрывчатку в салон. А потом перерезал всех оглушенных в ней людей. Тут-то меня и поймал Семен. Он разбил мне морду так сильно, что я не мог нормально видеть. Меня отчитали как маленького заигравшегося мальчика. Но во мне была лишь злоба. Я не сильно его слушал, но он отчетливо дал мне понять, что сохранит мне жизнь, если я свалю из города. Дал мне снегоход и кинул сверху аккумуляторный блок, что стоит у нас дома. Знаешь, как он смог пробудить мой обезумевший разум?
– Как?
– Он сказал, что теперь я должен охранять дочернее поселение. Повал.
– Понятно… – выдохнула Мария, что стояла за стенкой все это время.
– Я почему-то увидел в этом смысл. Сейчас я, невероятно, ему благодарен. Семену. Он, наверное, один из немногих, кто сохранял рассудок в те тяжелые времена. Даже когда город начали растаскивать по частям, воруя производственные мощности. Повал перестал добывать лес не потому, что он кончился. Потому, что он больше не нужен. Повал никогда не был стационарен. Он перемещается из места в место, организуя свою работу автономно, – Юрий с горечью вздохнул. Ему было искренне жаль все то, что кануло в лету. – Я ехал сюда пять дней, везя тяжелые новости для местных. И за эти пять дней я осознал, какие ужасные вещи я творил, оставив в стороне даже свою семью. Я не похоронил ни жену, ни сыновей. Я как безумец побежал мстить. Вся эта история ужасна и омерзительна. Я никогда не думал, что расскажу ее тебе.
– А в какой момент в ней появился я?
– Спустя месяц после того, как я прибыл в эти края. Я производил разведку подконтрольной территории. Через перевал пересек гряду Пан Оптикума. Был уже день, когда я осматривал трупы. Я не смотрел через глаза древних. Ты сам подал голос. Меня как током прошибло… – старик поднял перед собой ладони. – Я держал тебя замерзающего на своих руках и видел искупление. Я хотел вырастить тебя не убийцей, каким был сам. Защитником. Чтобы ты всегда был подспорьем для людей. И пусть защищать уже никого и не надо было, мы переключились на простую мелкую помощь. Я и мелкий ты. Быть может поэтому я решил тебя отпустить. Я хотел, чтобы ты помогал людям. Но боялся показывать тебя им, прекрасно понимая, что ты будешь чьей-то целью. Как когда-то был и я, и те люди, на которых я «охотился»…
Юрий замолчал, прогнав через свои легкие массу воздуха. – Ну? Что думаешь?
– Думаю, что это самый длинный рассказ, что я от тебя слышал, – Айзек ткнул на Марию, что стояла неподвижно. – Подозреваю, что и она тоже.
– Стоп… Так ты не плотник… – пробормотала Мария.
– Понятия не имею, с чего ты это взяла. То, что на досуге я делал мебель, не делает меня плотником, старая дура!
Молчание повисло в воздухе. И висело долго, пока Мария не поставила на стол кружки и не дернула Айзека за плечо.
– Твоя очередь. Как ты докатился-то до жизни такой? – она бросила взгляд на забинтованную руку, а потом перевела его и на больную голову.
Парень усмехнулся.
Все трое уселись за столом, обсуждая приключения Айзека. Он рассказал про все, что видел. Про людей, с которыми познакомился. Даже про то, что побывал внутри шпиля. Это удивило и насторожило что Марию, что Юрия, которые даже не представляли, что внутри что-то есть. Как, наверное, и все остальные люди в этих краях. Но Айзек так и не смог ответить ни на один вопрос про эти шпили. Он сам мало что понимал. И хоть эти странные пугающие строения его манили, он прекрасно понимал, что задача у него сейчас другая.
Сон лечил парня очень быстро. С каждой ночью ему становилось все лучше и лучше, и на третий день Мария сняла швы с его лба и спины. Айзек уже не чувствовал саднящие раны, лишь рука изредка ныла. С нее швы и бинты снимать было пока что рано, поэтому решено было дождаться ее полного заживления.
На четвертый день Айзеку перестали давать антибиотики. Он шел на поправку быстро и уверенно. Мария очень сильно этому удивлялась, пытаясь приплести сюда его происхождение. Айзек отмахивался и ждал. В голове он прокручивал все варианты появления головорезов, хоть местные и уверили его, что приложат все усилия, чтобы спрятать парня в городе.
Айзек не мог себя успокоить. Люди хоть и готовы были покрывать его, но он знал, что они в любом случае подвергнутся угрозе. Оккер не перед чем не остановится. Обыщут каждый дом. И уж лучше, если они никого не найдут.
«Чем раньше уйду, тем быстрее заметет следы» – думал парень. С каждым проведенным тут днем становилось все труднее держать себя в руках. Каждый день он ходил из стороны в сторону, глядя в окно, прислушиваясь к звукам снаружи.
В середине седьмого дня, когда солнце поднялось на самую верхушку неба, Айзек не выдержал. Он принялся одеваться, пусть с одной рукой у него выходило плохо. Нательное белье, штаны, кофта. Все было постирано и высушено. Все дыры были зашиты, а некоторые запаяны. Он вновь собирался в дорогу, и на самом деле его это радовало. Пусть было больно и страшно, но то, что он чувствовал, то новое, что он видел, не давало ему покоя. Там впереди еще много всего.
Парень представлял, как спасет людей, выработает систему, будет ездить туда… Может даже организует пункт караула. Или вообще договорится с демонами за стеной, о том, что будет забирать неугодных.
Разбитая маска села на лоб. Айзек заклеил ее кусочком бумаги, чтобы ветер не задувал в глаза, но постоянно думал о том, чем бы эту бумагу заменить.
Юрий ворвался в комнату. – Ты охренел? Куда ты собрался?
– Дальше. Попробую забрать хоть одну семью.
– Сиди и выздоравливай, глупый мальчишка!
– Да брось! Ты ведь и сам сидишь на иголках, ожидая гостей! – Айзек глядел своими серыми блестящими глазами на старика, что пытался загородить проход.
– Тебе же сказали, что спрячут, если будет необходимость!
– Не могу я так!
– Да ты обезумел! Я же вижу это!
– А ты нет? От своего горя… – парень постарался смягчить голос, понимая, что говорит не самые приятные вещи. – А Оккер от власти… А Александр с Семеном, от безысходности… Головорезы от жажды убийства! Религиозные фанатики… Люди, что сидят тут и ждут, когда город вымрет… Даже девушка Ханна, про которую я рассказывал, была безумна!
– Исаак…
– Юрий! Я видел достаточно, чтобы сложить впечатление. И плохого было больше…
– Но ведь ты не хочешь сдаваться?
– Нет. Я думаю, что надо попробовать. Хорошего и так осталось мало в этом злобном мире. Я должен попробовать сделать хоть что-то.
– Ты стал оживленнее, – сдался старик. – Меня это радует…
– И одновременно пугает, да?
– Да…
– Ну тогда я пошел. Я вернусь через несколько дней, независимо от результата. Не переживай, старик, все будет хорошо!
– Исаак… – не в силах спорить с парнем Юрий отошел от двери, которую преграждал собой. – Ты только борись со своим безумием. Оно застилает тебе глаза. И однажды ты перестанешь видеть реальную картину мира. Это я тебе как опытный говорю.
– Спасибо, что беспокоишься, – Айзек усмехнулся. Он никогда не считал старика безумцем, просто так подвернулось. Просто вырвалось.
– Погоди, – Юрий хромая добрался до своей куртки, что висела в коридоре и достал из кармана свою целую маску. – Я буду тебе только мешаться из-за ноги. Возьми хоть ее.
Айзек положил больную руку на плечо старика, а указательным пальцем левой руки ткнул в свою маску, что уже была на голове. – Я думаю, что моя, все-таки, выглядит круче.
Парень рассмеялся и вышел из клиники, пытаясь избежать разговора с Марией, которая точно закатила бы скандал. Юрий его понимал, хоть и был против такого решения. Он знал, что Семен использовал Повал как предлог, чтобы залатать раненую душу солдата. Но старый солдат все равно пытался не упускать из виду безопасность городка.
Айзек шел домой. Впервые он так долго отсутствовал. Следы Юрия, что пару дней назад бывал там, уже занесло снегом и сравняло с общей гладью пустыни. Парень рисовал в голове, как люди будут рады его видеть, как он привезет их в Повал, начнет знакомить с местными. Как они начнут работать, воспитывать детей… жизнь закрутится вновь.
Сначала одних, потом других… Так, мало-помалу, он спасет столько, сколько сможет. А вскоре они и сами начнут себе помогать. Нужно только начать!
Старик сказал, где стоит машина. Он проверил все, что было внутри, и поставил парня в курс дела. И Айзек уже придумал план, как воспользоваться тем немногим, что досталось вместе с трофеем… Мальчишка взобрался на гору. Зашел в свой родной, опустевший и промерзший дом, в котором больше не тлели угли, и не светили лампы.
Айзек взял в дорогу подмерзшую еду, что хранилась у них в ящике у входа. Взял котелок, пару поленьев на всякий случай, и погрузил это все в машину, проверяя, как открываются задние двери фургона. Он осмотрел технику, пересчитав все следы от пуль, которые так и не смогли пробить тяжелый железный корпус, и принялся ждать темноты. По старой памяти пацан решил заглянуть за деревянный ящик, скрывавший прыгаля, которого медленно заносило снегом.
– А тут ничего не меняется, – улыбнулся парень.
Подняв все тумблеры, что находились на приборной панели, Айзек вдавил пальцем небольшую черную кнопку. Машина лениво затряслась, но вскоре ритм участился и мотор заработал, прогревая себя от долгого холодного сна. Несколько минут парень сидел в холоде, пока печка не начала гонять теплый воздух, и через некоторое время уже снял с себя капюшон.
В три подхода, несколько раз остановив мотор своими небрежными движениями, Айзек развернулся на маленьком плато у входа в пещеру и начал спускаться с горы. Быстро минуя все неровности, он выскочил на гладкую дорогу и уже освещая путь светом мощных фар помчался вперед, огибая горный хребет.
Парень перещелкивал передачи вверх, испытывая невероятное наслаждение впервые осознанно ведя такую необычную технику. Мощность большого двигателя, рычащего на всю округу, не шла ни в какое сравнение со снегоходом, что устало жужжал, лениво проворачивая пластиковую гусеницу. Тут гусеницы были стальные, тяжелые, но резво крутясь они давали понять, как много сил у этой машины.
– Вот бы мне столько неиссякаемой силы… – думал про себя Айзек. Его завораживало то, как хорошо откликается техника на любое нажатие педалей. Как плавно переключаются шестеренки под полом машины.
В разыгравшемся воображении, при самом плохом исходе, мальчишка мчался бы на снегоходе. В надежде встретить в кольце гор хоть одну живую душу… Но сейчас все шло как нельзя лучше. Теперь Айзек точно знал, что техника вывезет всех, кого он сможет найти.
За несколько часов автомобиль подобрался к перевалу, который давал доступ к сокрытому за горами. Небо было еще темное, хотя до рассвета оставалось не так много времени. Айзек выключил фары и поехал как можно медленнее, двигаясь с внутренней стороны хребта, будучи в природном кольце Пан Оптикума.
Место, где стальное и каменное кольца почти соприкоснулись, охотник выбрал отправной точкой. И занял нужную позицию в паре километров от места предполагаемого выхода людей. Айзек окопал белым снегом темные бросающиеся в глаза гусеницы, завешал украденными простынями правый борт машины и отошел подальше, чтобы убедиться, что маскировка работает.
Оставалось только надеяться, что в столь ранний час никто его не видит.
Айзек даже не знал, следят ли за периметром местные, но сделал все, чтобы не быть замеченным. Набросав под машину как можно больше снега, он придавил простыни и вернулся внутрь. Наблюдая через небольшую прорезь в белой ткани, что как раз попала на пассажирское правое окно, парень щелкнул тумблерами. Мотор заглох и в кабине стало холодно.
Айзек укутался теплее, вглядываясь вдаль.
В темноте ночи было трудно разобрать, прибавилось ли тел, но парня это сейчас мало волновало. Он ждал. Ждал, когда его не найдут в Повале. Ждал, когда станет безопасно. И больше всего он ждал людей, что будут ему благодарны за спасенные жизни.
– Интересно, как там Ханна…. Даже ведь до Дана добралась, чтобы про меня узнать. Надо будет передать ей записку, что ли, как закончу тут… – развеивал тишину заскучавший пацан.
