Александр Зорин
Законы притяжения
Шаг 19. Девочка с улицы Строителей
Наконец-то пришло бабье лето, с откровенным запозданием, конечно, но… "Potius sero quam nunquam" (лучше поздно, чем никогда)!
"Она жила на улице Строителей, тридцать,
Этаж четвёртый, звонить три раза,
И тот, кто разрешал себе в неё влюбиться,
Отходил от этого очень не сразу"
На улице по-летнему распогодилось. Стояла утренняя воскресная тишина. За окном светло голубело чистое небо. Солнце, показавшись из-за крыш, весело заглянуло в комнату, лаская своим теплом нежащуюся в постели в выходной день Свету.
"Не ругался матом, пропадал для общества,
Писал стихи и даже чаще брился,
А она всё пела об одиночестве,
Мечтая на пенсии прочесть Улисса"
Дважды коротко позвонили в двери, осторожно, но настойчиво.
– Ну, кто ещё там? – недовольно взяв телефон, Света посмотрела на время. – И ведь не спится в такую рань! Влада, открой, это к тебе, наверное, – крикнула она, постучав в стену. – Скажи, чтоб позднее зашли.
"Дело было не в гордости и не в депрессии,
А в чём, она сама не понимала толком,
Зачем она сдавала на отлично сессии,
И Джеймса Фрезера держала на полке"
За стеной раздался недовольный голос, что-то проворчав ей в ответ. По полу как стадо бизонов прошлёпали босые ноги. Щёлкнул на входной двери замок. И вдруг до Светы долетел радостный вопль Владиного удивления. А потом всё стихло, только слышно было, как часы отмеряли утекающее в вечность время. Сон ушёл. Она смотрела на потрескавшийся потолок, думая, что хорошо бы наконец-то заняться им.
"И даже не в избытке эрудиции,
Она любила яблоки и пиво с фисташками,
Но только в компании по традиции
Ей уже не предлагали самогон из фляжки"
Она взяла с полки Пруста, открыв книгу на заложенной странице. «В то самое мгновение, когда глоток чаю с крошками пирожного коснулся моего нёба, я вздрогнул, пораженный необыкновенностью происходящего во мне. Сладостное ощущение широкой волной разлилось по мне, казалось, без всякой причины. Оно тотчас же наполнило меня равнодушием к превратностям жизни, сделало безобидными ее невзгоды, призрачной ее скоротечность, вроде того, как это делает любовь, наполняя меня некоей драгоценной сущностью: или, вернее, сущность эта была не во мне, она была мною. Я перестал чувствовать себя посредственным, случайным, смертным. Откуда могла прийти ко мне эта могучая радость? Я чувствовал, что она была связана со вкусом чая и пирожного, но она безмерно превосходила его, она должна была быть иной природы. Откуда же приходила она? Что она означала?»
– Кто это приходил? – спросила Света, сладко потягиваясь в кровати.
– Да так. Друг зашёл поздравить, – загадочно донеслось из-за двери.
"Ну, рискнёшь, подумай дважды,
Здесь страховку никто не платит.
Почему бы не попробовать быть отважным,
Посмотри, в каком она сегодня платье"
Поздравить? С чем? Праздников вроде бы… О, Боже! – она схватила телефон, проверив на экране дату. – Как же я могла забыть? Ей ведь сегодня тринадцать! – Света присела на кровати, положив Пруста на стол. – Надо сходить куда-нибудь, отметить. Может, в ресторан какой? Да и торт бы ещё успеть приготовить её любимый, – она ещё раз сладко потянулась, широко зевая. – Так, вставать всё равно уже пора. Нечего бока отлёживать. Otia dant vitia (праздность рождает пороки)!
"На, выпей её улыбку,
Передай другому, не задерживай тару.
Хотя, может быть, всё не так уж и зыбко,
Только руки прочь от её гитары"
За дверью послышался странный неизвестного происхождения звук. Дверь распахнулась и в комнату, хватаясь руками за воздух, в одной короткой футболке въехала счастливая Влада на роликовых коньках.
"Она любила мужчин не как источник
Самоутверждения или дохода,
А как людей, хотя может, впрочем,
Это просто было частью её природы"
– Что это? Откуда они у тебя? – в недоумении Света опустила на пол ноги.
– Подарили, – загадочно улыбаясь, ответила Влада и рухнула к ней на кровать.
– Осторожней! И кто же? Чего молчишь? Рассказывай, давай! – Света стала щекотать её, выпытывая имя щедрого поклонника.
– Серж! – крутясь по постели, смеялась Влада. – Заходи сюда, она ещё…
– Кто? Какой Серж? Сергей, что ли? Он здесь? Ты что? Нельзя! – Света в ужасе нырнула с ногами под одеяло.
"Она любила быть нежной, немного строгой,
Умея сделать праздником каждый пустяк,
Но тот, кто шёл без спросу её дорогой,
Натыкался на восклицательный знак"
В дверях показался Сергей. Увидев её в кровати, он сконфуженно помялся в проходе, но затем решительно шагнул вперёд.
– Прости, что без приглашения. Это тебе, – он протянул ей картонную коробку.
– Что? Что это? – из-под одеяла на него смотрели её перепуганные глаза.
– Открой, увидишь, – положив на неё коробку, Сергей отступил шаг назад и отвернулся, краем глаза подглядывая за ней.
"Она влюблялась часто, всегда навечно,
Ненавидя смотреть на мир из танка.
Она только не умела быть беспечной
И вскрывать ножом консервные банки"
Света осторожно вытащила руки и с опаской открыла её, недоверчиво заглядывая внутрь.
– Ты с ума сошёл? – она захлопнула крышку, словно боялась, что содержимое выпрыгнет изнутри. – Зачем? – ледяные нотки её голоса перемешивались в борьбе с детской восторженностью. – Я же всё равно не умею!
– Ничего сложного, – повернулся к ней Сергей, следя за её реакцией. – Надо только встать на них, а дальше всё пойдёт как по маслу, – он чувствовал, что этот день для него должен стать решающим сражением в их отношениях. – Давайте завтракать, я кофе с собой принёс и пирожные на выбор, – он вышел в коридор и тут же вернулся с пакетами. – А потом поедем на Крестовский… остров. Если, конечно, я не путаю ваших серьёзных планов, – он поставил на коробку с роликами три больших бумажных стакана с кофе и три небольших белых коробки.
"Ну, кто следующий, ваша очередь,
Может быть сегодня повезёт в рулетку,
Вам сына или две дочери,
Что там, снова решка на твоей монетке?"
Света растерянно следила за его уверенными движениями. Она давно привыкла всё решать самостоятельно, и когда что-то происходило не по её, слегка терялась и начинала злиться.
– Может, пойдём на кухню? По-человечески сядем. Всё обсудим, – лёд в голосе побеждал, перед ним появлялась гордая и недоступная женщина.
– Ну, мам! – возмутилась Влада, открывая одну за одной коробки и обследуя их содержимое. – Это я знаю. Это тоже ела. А это что? М-м, ничё так. О, мой любимый! А это не очень, так себе, не рекомендую. Это…
– Почему не предупредил? – нахмурившись, холодно спросила Света.
– Прости, – Сергей по-детски беззащитно пожал плечами. – Я знаю, что ты не любишь сюрпризов, – он состроил смешную гримасу, обиженно оттопырив нижнюю губу и почёсывая затылок. – Но, надеюсь, – он стал почёсываться в разных местах, заметив, что лёд в глазах чуть-чуть подтаял. – …когда-нибудь поймёшь меня… – изобразил, что поймал предмет "чесотки", щёлкнул ногтями, лопая воображаемую блоху, стрельнул пальцем вверх, подбрасывая её в воздух, поймал ртом. – …и простишь, – и проглотил, глядя на Свету.
"Жаль, а всё казалось, так возможно,
Мы… Не надо имени тревожить всуе,
Может, ей и можно быть счастливой тоже,
Может, он всё-таки существует"
Света не выдержала, и вместе с Владой рассмеялась. Такой он видел её впервые. Такой домашней, непричёсанной, в одной футболке, прячась от него под одеялом. Такой простой, без сложностей, без внутренней напряжённой борьбы. Такой чистой и открытой.
– Не смотри на меня, пожалуйста! – закрывая от него лиц ладонями, она смеялась как девочка. – Я не одета и ещё не успела умыться.
– Ты всегда так выглядишь по утрам? – Сергей присел к ней перед кроватью.
– А что? – из-под ладоней замигали весёлые огоньки её глаз.
– Круто! Это у тебя генетическая наследственность благородных кровей или это такой невероятный эффект от увлечения талой водой? – Света хотела что-то ему ответить, но остановилась, поджав губы. – Пей кофе, остынет. И тортики… Ешь прямо из коробки.
– Мне это не нравится, – сдержанно произнесла она, пытаясь вернуть маску холодной независимости.
– Я вижу. Но пока ты не попробуешь, не узнаешь, – отломив пластиковой вилкой кусочек от пирожного, Сергей протянул его Свете.
– Я не… – она капризно отвернула в сторону голову.
– Я знаю, – положив ей на руку свою ладонь, он серьёзно посмотрел в её глаза. – Прости, что перебиваю. Ешь, пожалуйста, пей. У нас нет времени на споры. Просто доверься мне, поверь. Это сложно, я понимаю. Ты можешь сказать, что почти не знаешь меня. Но поверь, достаточно для того, чтобы просто провести сегодняшний день вместе. Позволь сегодня мне принимать решения? Я обещаю, что не обижу вас, не ввяжу ни в какую историю. Без экстрима и криминала. Просто отдохни, не думай ни о чём, отключи свой "total control" хотя бы на один день. Правда! Потом ты можешь поступать, как хочешь. И выразить мне всё твоё недовольство. И даже закидать тухлыми помидорами, ну или гнилыми яйцами, или как там говорится? Но сегодня… Слушайся меня, будь хорошей девочкой!
"Может, он всё-таки существует"
Света открыла рот и послушно проглотила протянутый ей кусочек пирожного.
Шаг 20. Клоду Моне и другим
Пока собирались, выбирая, что с собой взять и во что одеться, соответствуя погоде, будет ли дождь или ветер, тепло или холодно, наступил полдень. Погода так разыгралась, что невозможно было поверить, что за окном стоял октябрь.
"Я хотела бы познакомиться с Киплингом или
Может даже с самим Ульямом, что там мельчить.
Расспросить как крючки и палочки так вот легли,
Что уже не стереть, не выкинуть, не повторить"
На Крестовском народу набилось как летом. Кто-то летал на скейтбордах, кто-то крутился на роликах, кто-то рассекал на велосипедах, а кто-то просто так неспешно прогуливался своим ходом, весело щурясь на окружающих от слепящего солнца.
– Ну как, не жмёт? – спросил Сергей, застёгивая на Свете ролики и помогая ей встать. – Аккуратно, не спеши, держи колени чуть согнутыми. Не так сильно, ты же быстро устанешь. Повыше. Вот так. Поехали? Давайте руки, я вас пока немного подстрахую.
Света и Влада, одинаково одетые в белые майки и джинсовые шорты, обе с длинными светлыми волосами, выглядели больше сёстрами, чем мама с дочкой. Влада двигалась уверенно, но ноги, не привыкшие к конькам, постоянно гуляли, выгибаясь то наружу, то внутрь. Света передвигалась как робот-инвалид, скованная страхом упасть и разбиться. Сергей терпеливо объяснял им, показывая, как правильно стоять, как двигаться, как тормозить и разворачиваться. Он держал их по очереди то за одну руку, то за другую, то сразу за обе. И когда они уже перестали нуждаться в его страховке, мама с дочкой, взявшись за руки, стали нарезать круги возле Сергея, а потом и вовсе оторвались от него.
"Я хотела бы расспросить у Клода Моне,
Как рождаются невесомые капли дождя,
Как закат, поболтав с кувшинками, сходит на нет
И о чём над тёмным берегом ивы грустят"
Через три часа непрестанного катания они измождённо упали на скамейку. Ноги мелко дрожали от перенапряжения.
– Ну вы даёте! А ещё говорила, что не умеешь! Держите, – подъехав, Сергей протянул им два розовых облака сахарной ваты.
– А тебе? – спросила Света.
– А мне – твой сладкий поцелуй.
– Так не честно! – легонько ударив его по плечу, она откинулась на скамейке, откусывая розовое облако.
– Простите меня за беспокойство, но не могу сдержаться, чтобы не сказать: вы очень красивая пара, – обратился к ней сидевший на краю скамейки полный пожилой мужчина в тот момент, когда Сергей что-то негромко говорил Владе и кивал на мальчика, неотступно крутящегося на роликах около них последний час и демонстрировавшего перед ними свои исключительные таланты. – Не могу никак на вас наглядеться. Это ваша дочка, да? Такая уже большая! Как он вас любит. И её! Сейчас это такая редкость!
– Он просто друг.
– Друг? Да вы что? А ведь и не скажешь! Они так похожи и дружны. Да и вы так подходите друг другу, – мужчина тяжело поднялся на больные ноги. – Ой, милые, держитесь друг за друга, держитесь и не отпускайте! Не то потом горько жалеть будете, помяни моё слово, да только поздно.
– Спасибо за совет, но мы как-нибудь сами разберёмся.
"Я спросила бы у Прокофьева и Дебюсси,
Как под пальцами появляется летняя ночь,
И на сколько восьмых вращается вокруг оси
Наша ветреная планета и как ей помочь"
Внезапно налетел с залива сильный ветер, срывая с прохожих шляпы. Всё небо в несколько минут заволокло чёрными тучами, и ударил такой силы ливень, что за пять метров уже ничего нельзя было различить.
Сергей достал из рюкзака три огромных чёрных мусорных пакета, натянув на себя один, показывая, какие отверстия предназначены для рук, а какое для лица. Влада, засмеявшись, с восторгом залезла в пакет, следуя его примеру.
– Я это не надену! Я не хочу! Я не буду! – запричитала Света, округлив глаза.
– Одевай на неё мешок, Влада! Я буду держать, чтобы не сбежала! – закричал Сергей, крепко хватая Свету. – Солнышко, ты же не хочешь простудиться и умереть? У нас нет с собой зонтика, да он здесь и не поможет. Прими это как неизбежное! Расслабься и просто получай удовольствие!
Побрыкавшись для вечернего отчёта перед собой, Света всё же сдалась, заметив, что вокруг люди спасались от дождя кто как мог, не обращая ни малейшего внимания на окружающих.
И три чёрных мусорных пакета с человеческий рост, взявшись за руки, полетели как дементоры, но только излучая веселье и радость, в сторону метро.
Уже через полчаса они сидели в кафе, согреваясь горячим облепиховым чаем, жевали пиццу и смеялись над самими собой. Смеялись над тем, как смеялся другой. На них, вопросительно улыбаясь, оглядывались посетители и от этого они ещё больше давились смехом.
Ещё через час они смотрели в кинотеатре фильм, хрустя попкорном из огромного ведра, зажатого между колен Сергея и запивая пепси.
Ещё через два часа они ужинали в ресторане "Счастье".
"Ну, а если во сне или, может, на той стороне
Будет вдруг разговор с Создателем, то на бегу
Я спрошу Его, только вряд ли ответит Он мне,
Как он нас с тобой познакомил, понять не могу"
Когда на улице совсем стемнело и зажглись фонари, они медленно возвращались домой. Грустный Сергей посредине, слева шла, держась за его руку, умиротворённая Света, справа ехала на буксире утомлённая от еды и бурно проведённого дня сонная Влада.
– Спасибо тебе за этот день, – прощаясь возле подъезда, сказала Света. – Это было…
– Круто! – к нему подъехала Влада и крепко обняла, чтобы не упасть. – Давайте на следующих выходных снова покатаемся?
– В принципе, можно. Если, конечно, дождя не будет и… Слушай, давай поближе посмотрим, как и что будет, окей?
– Ладно, – немного разочарованно произнесла Влада.
– Ну что? – одновременно произнесли Света и Сергей, посмотрев в глаза друг другу.
– Наверное, пора прощаться. Вам отдыхать уже надо. Завтра понедельник. Пишите, звоните. Я на связи. С Днём Рожденья!
Сергей, печально улыбаясь, протянул Свете ролики, нежно дотронулся до её плеча, коротко сказав "Прощай!" и, не оборачиваясь, стремительно пошёл от них прочь.
В груди нестерпимо ныло, словно внутри бушевал невиданной мощи ураган, сметая, ломая и переворачивая всё устоявшееся кверху дном. Целый день он напряжённо боролся с самим собой и держал Свету на безопасном расстоянии внутри себя, внешне изображая весёлую непринуждённость.
Сергей сбежал по каменному спуску к Фонтанке, разделся и, держась за край гранитной ступени, окунулся в воду с головой, остужая кипевшую в нём страсть и приводя себя в ясное состояние холодного контроля.
Шаг 21. Мой ангел
Среди массовки на киносъёмочной площадке вихрем пронёсся страшный, повергающий всех в ужас и оцепенение слух, что денег сегодня не будет.
Возмущённые до самых тёмных глубин своих чувств, статисты напряжённо искали глазами Жанну, чтобы выразить ей всё своё недовольство и потребовать непременного исполнения своих обещаний.
Жанна успокоила их, заверив, что даже если это и так, хотя об этом первый раз слышит, то она из своего кармана рассчитается с ними, никого не обидев.
Удовлетворённые её обещанием, все понемногу обмякли и заметно повеселели.
"Наверно, мой ангел такой же
Трудоголик как я.
Наверно, начальство ему
Предлагало не раз выходной.
И он отказался, наверно, опять,
Чтоб снова меня от меня охранять,
Чтоб снова возиться с такой
Непутёвой со мной"
Вопросительно-энергичными жестами режиссёр фильма, что-то активно вдалбливая женщине-гримёру, указывал в сторону Сергея. Через мгновение она уже стояла рядом с ним и угрожающе шипела.
– Это что? – она схватила его за бороду. – Ты с ума сошёл? Хочешь, чтобы меня уволили? Быстро иди за мной! Сейчас снимать уже начнут.
– В каком смысле? Мне никто ничего не говорил.
– Не говорили ему? Не спорь, давай! Партия сказала – надо! Пошли!
– Ирочка, что случилось? – к ним подбежала взмыленная до пены от беготни Жанна.
– Вот, полюбуйся на красавца! – пожаловалась ей гримёр. – Когда я теперь успею? Он, – Ира кивнула на режиссёра. – …требует, чтоб через минуту этот был без бороды и с "нормальной" башкой, а я что? Волшебник, что ли?
– Не бери в голову. Он всегда так. Отойди вон туда, – Жанна показала в сторону рукой. – У тебя есть ещё минут двадцать как минимум. Сзади можешь слегка укоротить, спереди просто зачеши назад. А бороду и усы не трогай, хотя… – она присмотрелась к Сергею. – Немножко подравняй, только чуть-чуть. Не переживай, он ничего не заметит. Это так, для вида, показать, кто здесь хозяин. Если что, ссылайся на меня, – Жанна подмигнула Сергею и отбежала от них, раздавая команды всем службам и зорко следя за качеством выполнения.
"Мой ангел, наверное, Божьего
Света не видит почти,
Ему, очевидно, положено
Что-то за выслугу лет.
И он не спускает с меня своих глаз,
Чтоб я выключала и воду и газ,
И кто-нибудь чтобы на красный
Не выехал свет"
Дым-машины дали очередной залп, заполняя площадку быстро рассеивающимся туманом.
Сквозь облако дыма в зал неспешно с утончённо-аристократическим чувством собственного достоинства вошёл для настройки освещения главный герой сегодняшней картины.
Заметив его появление, массовка, особенно женская её половина, восторженно следила, забывая дышать, за каждым движением своего кумира. На его партнёра по застолью никто не обращал внимания.
Пользуясь благосклонным с оттенком лёгкого флирта настроением сошедшего к ним с небес недосягаемого божества, девушки, женщины и даже некоторые мужчины, улучив момент, подбегали к нему и, глядя преданными собачьими глазами, просили сфотографироваться с ними.
Одной молоденькой блондинке с отчаянно выпирающей из платья грудью выпало невероятное счастье – её кумир её поцеловал. Не просто снисходительно, в щёчку, а "по-взрослому", затяжно, в губы.
Многие завистливо засмеялись. Не только женщины, но и мужчины хотели бы оказаться на её месте.
А пьяная от поцелуя блондинка, внимая страстному шёпоту далеко от него не отходить, рассеянно оглядывалась по сторонам, взволнованно поправляя огромную грудь.
"Может быть, это и не верно,
Полагать, что без твоих плеч
Небо грохнется наверно.
Только я тебя убедительно прошу,
Раскрывать надо мной свой парашют,
Но и я обещаю кого-нибудь
Тоже беречь"
Подстриженный и причёсанный Сергей уже через пятнадцать минут стоял на площадке.
К нему подошёл неопределённого возраста мужчина, вокруг которого всё время крутились молодые ребята и девушки, заискивающе заглядывая в его глаза. Что-то в его внешности было неприятно склизкое и в то же время липкое.
– Добрый вечер, – нежным баритоном пропел подошедший. – Вы знаете, у вас очень красивая модельная внешность, – он провёл ладонью по плечу, немного сжав бицепс Сергея. – Я бы хотел предложить вам поработать со мной над одним моим новым фильмом? – он смотрел на Сергея в упор своими карамельными глазками. – Интересно?
– Ну, да. Конечно, – несколько смутившись от фамильярности мужчины и неожиданного предложения, Сергей осторожно высвободился из его липкой хватки. – А что за фильм?
– Вот мой телефон, – он нежно вложил в карман Сергею визитку чёрного цвета. – Звоните в любое время, все подробности обсудим при встрече, – сладко улыбнувшись и ласково пожав ему на прощание руку, карамельный мужчина вернулся к своей обожающей его группе.
"Мой ангел, наверное, тоже
Порой проклинает меня.
За неповоротливость, глупость,
Забывчивость, за эгоизм,
За то, что порой забываю сказать,
Как сильно нужны дорогие глаза,
За то, что бывает хожу
Покурить на карниз"
К озадаченному Сергею пулей подлетела помрачневшая Жанна.
– Чего он хотел? – сдержанно спросила она, поправляя на нём костюм.
– Кто? – Сергей озадаченно смотрел на неё, пытаясь проникнуть в причину плохого настроения той, кто никогда не позволял себе внешних проявлений чувств.
– Виталик, кто! Ну, тот, с кем ты сейчас разговаривал, – раздражение, накопленное за день, зашкаливало за красную сигнальную отметку и грозило вылиться вовне.
– Да так, ничего особенного. Предлагал сняться в кино.
– В кино? – Жанна достала расчёску и пригладила на его голове непослушный пучок волос. – Ты знаешь, чем он занимается? Какое "кино" снимает?
– Нет, он ничего не сказал. Предложил позвонить ему и при встрече всё обсудить.
– Ну, конечно, ещё бы! – она надела на него круглые очки. – Зелёненьких выбирает! Он клубничку снимает, понял? Порнуху! Тебе это надо? – от волнения Жанна покрылась багровыми пятнами. – Хочешь в самом начале погубить свою карьеру? Засветиться в этом дерьме? Потом ведь не отмоешься! Да и заразы по самое "не балуйся" нахватаешься. Ни в коем случае не связывайся с ним! Понял? Липкий засранец!
– Хорошо, я понял, – Сергей, оглянувшись по сторонам и убедившись, что на них никто не смотрит, взял её за руки, сжимая их, стараясь погасить её волнение, успокоить. – Спасибо, что предупредила.
"Бывает, что всё это кажется
Просто забавной игрой,
Бывает, что хочется выпрыгнуть,
Выйти, уйти, убежать,
Но ангел стоит у меня на пути
И мне не даёт улететь и уйти,
И значит и мне нужно
Тоже кого-то держать"
Убедившись, что Сергей всё правильно понял и принял её предостережение всерьёз, Жанна улетела к одной группе массовки, потом к другой, к третьей, что-то объясняя, жестикулируя руками, ногами, разбивая их по парам, вставая то на место одного, то другого, показывая, как правильно держать и вести в танце партнёра.
Зазвучал советский вальс, и массовка неуклюже задвигалась. За столом сидели главные герои и негромко вели деловой разговор. Сергей расположился у окна.
Вдруг несколько человек в чёрных кожаных плащах вошли в зал и, вытащив наганы, открыли огонь по главным героям. Те, в свою очередь, тоже не растерялись и ответили тем же. Массовка рассыпалась по углам, изображая панику. Кто-то уже валялся на полу, мысленно истекая кровью, кто-то визжал под столом, кто-то полз в более безопасное место.
Задачей Сергея было обезвредить вооружённых преступников. Переворачивая столы, ныряя под них и перепрыгивая, он одного за другим положил на пол непрошеных гостей.
"Может быть, это и не верно
Полагать, что без твоих плеч
Небо грохнется наверно.
Только я тебя убедительно прошу,
Раскрывать надо мной свой парашют,
Но и я обещаю кого-нибудь
Тоже беречь"
Жанна, затаив дыхание, следила за каждым движением, каждым прыжком и падением, каждым ударом, готовая подскочить к Сергею в любую секунду и предотвратить малейшую травму.
Мужчины-статисты ревностно переглядывались, искренне недоумевая, как он так быстро шагнул из массовок в эпизоды. Женщины-статисты от мужской наивности закатывали вверх свои прозорливые глаза, губами отмечая очевидное и до смешного прозрачное.
Завистливый шёпот яркой бабочкой порхал от головы к голове, от уха к уху, от глаза к глазу, распространяясь по съёмочной площадке, что дело это явно не обошлось без Жанниного вмешательства, осторожно отмечая подозрительное её опекунство над появившимся в их среде пару-тройку месяцев назад молодым человеком.