Александр Зорин
Законы притяжения
Шаг 48. Ещё раз о Купидоне
На сегодня была затеяна генеральная уборка.
"Вроде мир, ждать опасности нет причин,
Солнце в окна нахально бьётся,
Только сверху коварный Венерин сын
В нас прицеливаясь, смеётся"
Напевая вслух звучащие из ноутбука песни Натальи Колесниченко, Света энергично вытирала пыль, мыла окна, наводила порядок не только дома, но и внутри себя. Нужно было всё вычистить до блеска, расставить по местам, освободиться от ненужного хлама. Она решила безжалостно разделаться со своей старой жизнью. Чёрные пакеты мусора вырастали в коридоре как грибы.
"Он на нашу свободу чихать хотел,
Их про наши права не учат,
У него и без этого куча дел,
Подстрелил и обратно в тучи"
Раздался звонок. За дверью стоял толстый бородатый мужчина, замотанный в красный бархат как римский патриций с белыми крыльями за спиной. В одной руке он держал арбалет со стрелой, а в другой – огромную корзину белых роз.
"У него и без этого куча дел,
Подстрелил и обратно в тучи"
– Добрый вечер, – широко улыбнулся мужчина. – Получите, – он протянул ей корзину цветов. – Распишитесь.
– Что? – Света остолбенела, и какое-то мгновение просто глядела на него. – Вы… кто?
– Не узнаёте? – мужчина подвигался, шевеля крыльями. – Я – Купидон!
"Что ему четверть века – плюс минус миг,
Ну а прочее "но" – тем паче"
– Кто? – она едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. – Что за бред? – но смех всё же поборол её, выскальзывая наружу. – Я не… – смеясь, она попыталась закрыть дверь. – Вы, наверное, ошиблись дверью.
– Да? – купидон подставил ногу, чтобы Света не захлопнула дверь. – Как это? – он заглянул за открытую дверь. – Нет, – и заулыбался, понимая, что с ним затеяли игру. – Здесь же ваш адрес? Вы Светлана?
– Да… – Света сумела подавить свой смех и вдумчиво посмотрела на курьера. – Ерунда какая-то! – она искала хоть какой-нибудь подсказки в его облике. – А кто вас прислал?
– Любовь! – купидон поднял вверх арбалет и слегка потряс им.
– Какая Любовь?
– Вселенская!
То ли мужчина случайно нажал на спусковой крючок, то ли тетива самостоятельно сорвалась с замка, но стрела покинула направляющий желоб и, отскочив от потолка, ударилась в окно. По стеклу поползли трещины.
– Я сейчас полицию вызову! – Света дёрнула дверь. – Участковую!
"Он к таким отговоркам давно привык,
Там на это глядят иначе"
– Простите. Я… я не знаю, – курьер покрылся крупными каплями пота. – Нам не говорят.
– Всё с вами понятно, – она немного смягчилась, увидев детскую растерянность мужчины. – Ну и сколько же стоит это чудо?
– Какое? Вы про костюм? Или про арбалет? Или…
– Про цветы! Я, конечно, понимаю, что это коммерческая тайна, конфиденциальная информация, возможно даже статья… Но допустим, я хочу купить у вас такой вот… букет. Во что мне это удовольствие выльется?
– Сколько должно быть роз? Пятьдесят одна? Сто одна?
– Здесь сто одна роза?
– Нет, конечно. Триста одна, – он гордо посмотрел на неё. – Эквадор, Кения или Россия? Откуда будут цветы?
"И ему не стыдно, его так мать
Научила ещё младенцем"
– Я… я не знаю, – теперь растерялась Света. – А эти откуда?
– Из Эквадора. Триста один цветок плюс корзина… Да, чуть не забыл! – он протянул ей планшет для подписи. – Распишитесь, пожалуйста, о получении.
"Что в таких как мы надобно стрелять
И стрелять непременно в сердце"
– Я… нигде… расписываться… не буду! Понятно? Можете забрать их обратно.
– Но я не могу… так просто их вернуть.
– Почему же? Скажите, что меня не было дома.
– Не могу… Вы же дома.
– Вот заладил. Что сложного-то? Врать не умеете, что ли?
– Меня уволят.
– За что? За то, что меня дома не было?
– Не совсем, но… Премии уж точно лишат. А зарплата у нас, сами понимаете.
– А мне какое дело? Меняйте работу… или идите на улицу и продайте их.
– Прошу вас, будьте милосердны! – слёзно взмолился купидон. – Ну, хотите я… – хрустя суставами, он встал на колени. – Пожалуйста!
"Что в таких как мы надобно стрелять
И стрелять непременно в сердце"
На шум выглянула любопытная соседка.
"Так что пой стрела и рази подряд
Всех, кто прятаться не умеет"
– Здравствуйте, Тамара Николаевна. Вот, по ошибке доставили. Не хотите купить? Всего… Сколько вы сказали? – соседка мгновенно испарилась, защёлкав замками. – Не хочет. Никто не хочет. Ладно уж, несчастный, давайте сюда.
"Пока маленький розовощёкий гад
В небе как буревестник реет"
Света взяла ручку и расписалась. Счастливый курьер с невероятной лёгкостью для своего веса вскочил на ноги, торжественно вручил ей корзину и быстро, пока она не передумала, сбежал вниз по лестнице, подрагивая крылышками.
"Пока маленький розовощёкий гад
В небе как буревестник реет"
Хотелось смеяться над собой, над этим обрюзгшим амуром, над соседкой, над всей этой историей. Интересно, кто и зачем это устроил этот цирк? До дня рождения ещё несколько дней… Неужели…
Шаг 49. Там были только трое
Света вошла в комнату, поставив цветы на пол, и некоторое время просто смотрела на них. Потом решительно взяла телефон и позвонила Сергею.
"Там были только трое: он, она и Тот,
Кто всё за них решил задолго до начала.
И был какой-то век, и шёл какой-то год,
И ветку за окном как маятник качало"
– Привет, – сухо сказала она. – Это твоих рук дело?
– Здравствуй, – ответил ей спокойный голос. – Что за дело?
– Не притворяйся! – вспылила Света. – Сам всё прекрасно знаешь.
– Что я знаю? Не понимаю… – он говорил мягко, терпеливо, понимая, что происходило сейчас в её душе. – Объясни.
– Перестань! Хватит! – она хлестала его ледяными нотками, стараясь задеть как можно больнее. – Мы же с тобой договорились?
– О чём? – он разговаривал с ней как с маленькой девочкой, она это чувствовала и от этого злилась ещё больше.
– Обо всём! – она просто изливала из себя лёд, она превратилась в снежную королеву. – Сергей, ты же взрослый человек. Всё должен сам понимать.
– Солнышко, что я должен понимать? – мягкость и теплота его голоса растапливали возводимою ею ледяную стену.
– Всё! – прокричала она в телефон и вдруг беспомощно заплакала. – За кого ты меня держишь? За шлюху? – долго в себе держала Света эти рыдания, не позволяя им вырваться наружу, и теперь просто не могла ими управлять. – Что это за жест такой? – она захлёбывалась в слезах. – К чему эти цветы? – она плакала взахлёб как маленькая девочка. – Ты же женатый человек. Оставь меня в покое, пожалуйста… – она плакала навзрыд, громко и судорожно.
"И было всё точь-в-точь как и во все века,
Но под своей звездой и со своей надеждой,
Но Тот, кто видел всё, смотрел издалека
И улыбался им отечески и нежно"
– Нет, – ответил Сергей, когда Света немного затихла.
– Что… значит… нет? – всхлипывая, недоумевала она.
– Я – не женат, – медленно и так же мягко, обволакивая её своим теплом, произнёс он.
– В каком… смысле? – Света вытерла с лица слёзы. – Вы что, расстались?
– Да, – коротко и сухо прозвучал его ответ.
– Когда? – она не понимала, что происходило, ни один пазл в её голове не мог сойтись. – Что случилось?
– Она умерла, – ещё глуше ответил он.
– Кто? – испуганно прошептала Света.
– Жанна, – Сергей говорил тускло и безжизненно.
– В каком смысле? – ещё тише прошептала она. – Я ничего не понимаю.
– В прямом. Заболела… и умерла, – он вздрогнул на последний слоге.
– Когда? – поражённо воскликнула она. – Как? Чем? Это что, шутка?
– Нет… – он глубоко вздохнул, борясь с подступившими к горлу рыданиями. – Вирус какой-то… – он ещё раз глубоко вздохнул и едва слышно проговорил. – Сгорела за месяц…
– Что? – Света в ужасе отбросила от себя телефон и без сил упала на кровать.
"А что он им за всё отдаст и запретит,
Ещё потом не раз покажется неглавным,
Когда с любой из тайн таинственность слетит,
Но тайного клочок застрянет в самом явном"
– Я дома, – к ней в комнату заглянула Влада. – Ты чего?
– Ничего, – она села и постаралась взять себя в руки. – Всё нормально.
– Точно? – она вошла, внимательно приглядываясь к её лицу. – А по виду так не скажешь.
– Да… – Света отвернулась к окну, стирая с лица слёзы. – Всё хорошо, – сдержанно чеканила она каждое слово. – Иди, пожалуйста, к себе.
– Это что? Розы? – восторженно закричала Влада и подсела к корзине, принюхиваясь к цветам. – Откуда их столько?
– От верблюда, – отрезала она. – Не задавай глупых вопросов.
– Ничего себе, верблюд, – Влада достала из глубины корзины небольшую белую коробочку. – А это что?
– Ничего. Влада, иди к себе, – Света старалась говорить спокойно, пряча слёзы. – Мне не до шуток.
– Какие уж тут шуточки? – от неожиданности она присвистнула. – А кто верблюд-то? Серж? Или тот псих с Феодосии?
– Всё! Хватит! Уходи! Вон из моей комнаты! – спокойно, ровно, без эмоционально как робот проговорила она, повернувшись к ней с каменным лицом.
– Ну ладно, ладно. Чего так нервничать-то? Я всего лишь… – Влада захлопнула коробочку и бросила её матери на кровать.
– Я ведь попросила тебя… – умоляющим тихим голосом сказала Света и снова расплакалась.
Когда Влада вышла, осторожно закрыв за собой дверь, она осторожно открыла коробочку. Внутри на белом фоне сверкал бриллиант на золотом кольце. Внутри на крышке она прочитала: "Выходи за меня замуж!" Она снова зарыдала, в голос.
"Ведь даже если солнце утром не взойдёт,
И вечный пилигрим не выйдет на дорогу,
Там будут только трое: он, она и Тот,
Кто знал про эпилог задолго до пролога"
Когда Света немного успокоилась, она схватила телефон.
– Катюш, привет, – голос её от волнения дрожал. – Можешь приехать?
– Сейчас? Мы же… – но Катя, вдоль и поперёк знавшая свою подругу, вдруг замолчала, оценивая по нескольким произнесённым словам состояние Светы. – Куда? К тебе? – что-то в трубке грохнулось, громко заорала кошка. – Что случилось? Что-то с Владой?
– Нет. Всё нормально, – и Света вновь расплакалась. – Просто приезжай. Ладно?
– Хорошо. Я только волосы досушу, это пару минут, – пыталась успокоить её сбитая с толку Катя. – И сразу к тебе!
Света положила телефон. Трясущейся рукой она достала из футляра кольцо и примерила его. Кольцо идеально ей подошло.
Шаг 50. Возвращение
На кухне уже третий час шла тщательная промывка мозгов. Для наилучшего результата было откупорено красное полусладкое, предусмотрительно захваченное Катей, её давней подругой. На столе беспорядочной россыпью белели нежные "Raffaello".
"Он был и строен и высок, он был красивей всех.
Я не могла прожить ни дня, не слыша этот смех.
Но решено, что лишь тому я жизнь свою отдам,
Кто десять вражеских знамён сложит к моим ногам"
– Да мужикам только одного и надо! – Катя глотнула из бокала. – А как получат – всё! Ищи их!
– Он меня замуж зовёт, – Света протянула ей белую коробочку.
– Да ладно? Ты серьёзно, что ли? Шутишь? – Катя, ожидая подвоха, недоверчиво открыла её.
– Да уж какие тут шутки, – разворачивая "рафаэлку", Света следила за реакцией подруги.
– А ты знаешь, что он был женат? – Катя достала кольцо, придирчиво разглядывая на свет. – Что у него есть ребёнок?
– А я что? Девочка, что ли? – хрустнув орешком, Света разжевала конфету.
– Да Светка, дела, – вернув кольцо, Катя звонко захлопнула крышку. – И что ты думаешь?
– Если б я знала, – она осторожно её открыла, повернув лицом к себе. – Я думала, ты скажешь…
– Я? Нашла, кого спрашивать, – Катя разлила остатки вина. – Была бы умной – давно бы в шелках каталась.
– Ходила.
– Что?
– Принято употреблять в этом выражении – ходила.
– А, ты об этом. Горбатого могила… – она подняла бокал и чокнулась с подругой. – И давно это у вас?
– Что – это?
– Ну, шуры-муры.
– Да год, наверно, – Света обречённо вздохнула, сделав маленький глоток.
"Он поклонился, ускакал, прошло немало лет.
Текут года, течёт вода – его всё нет и нет.
А по ночам все в замке спят, как звук его речей,
Течёт в бассейн, журчит ручей ничей, ничей, ничей"
– Год? И мне ничего не сказала? Подруга ещё называется! Пора бы и разродиться.
– Рада бы, только…
– Что? Не веришь ему? Правильно! Сегодня верить никому нельзя.
– Здесь всё сложно. Наверное, я просто боюсь. Боюсь обжечься, повторить прошлое. Да и как Влада ко всему этому отнесётся?
– Слушай, мать. Твоя Влада скоро выпорхнет из твоего гнёздышка – что ты тогда делать будешь? Помирать?
– Ну как скоро? Ей ещё учиться и учиться. Школа, потом университет.
– Школа, университет, – передразнила её Катя. – Потом ещё один университет, аспирантура, магистратура, бакалавро…тура, – она запнулась и рассмеялась. – Куда дальше? В президенты? А для себя-то ты когда собираешься жить?
– Для себя? Это как?
– Как, как? Как я, например.
– Как ты? Ну и как? Ты счастлива?
– А как же? Живу, как хочу. Делаю, что хочу. Ем, где хочу и когда хочу, – Катя достала из своей сумки новую бутылку.
– Да уж, счастье. Мне, знаешь ли, моя дочь не мешает так жить, только счастья что-то… – она покрутила рукой. – Прости меня, пожалуйста, но это всё ерунда какая-то.
– Так-то оно, конечно, так, – согласилась Катя, разливая по бокалам вино. – Сложно себе в этом признаться, но… – она подняла бокал и залпом выпила его. – Ты думаешь, что я хочу такой жизни? Да если б кто меня замуж позвал. Мудаки всё время какие-то попадаются. Им только… – она рванула обёртку "рафаэлки". – …ноги раздвинь, а потом – всё, аривидерчи, амиго!
– Выйти замуж не напасть, кабы замужем… – Света следом осушила бокал. – Была я уже там. Ничего хорошего.
"Чтобы я ведать не могла, что делают года,
Все зеркала из этих стен убрали навсегда.
Но, наконец, вдали, в пыли, блестит его броня,
И десять вражеских знамён, попоны на конях"
– Ну, слушай, мать! – Катя снова наполнила их. – Так рассуждать – и до монастыря недалеко.
– А что? Я не против. Там тихо. Спокойно.
– Благолепие, – она глотнула. – Да-да, плавали, знаем. Только на деле-то всё не так, как кажется.
– Ты, что, была в монастыре? – у Светы округлились глаза.
– Да так, несколько лет назад. От депрессии лечилась… свиным навозом.
– Это как? – Света закашлялась, поперхнувшись вином.
– А так! – Катя подошла к подруге. – Берёшь совковую лопату в зубы и – вперёд! – она несколько раз хлопнула её между лопаток. – Знай себе, махай с утра до ночи. А потом ещё службы отстоять? К ночи в келью придёшь, рухнешь на кровать, не раздеваясь, а утром – опять всё по новой.
– И как? Помогло? – вытирая набежавшие слёзы, Света рукой остановила Катю.
– Как видишь. Замуж, правда, не вышла, но мозги на место встали.
– Может мне тоже? – она захлопнула коробку с кольцом. – Заняться мозгами?
– Тебе от них освобождаться надо! – Катя подлила вина. – Слишком много думаешь. Горе твоё – от ума. Нет, ты, конечно, можешь съездить там, переключиться, развеяться, но успеха… – с видом эксперта она сделала глоток. – Да и твой… – кивнув на коробочку. – …вечно ждать не станет. Знаешь, сколько одиноких голодных баб? Меня вот возьми, – горько усмехнувшись, она допила вино. – Сколько ты его уже "завтраками" маринуешь?
"Где ты был и скольких нет с тобой твоих друзей?
А на руке его блестит кольцо с руки моей.
Идёт во двор, сутуля стан, помятая броня,
Но конь не тот и меч не тот, и голос без огня"
– Ничего я не… – Света икнула. – Я ничего ему не обещала.
– Целовалась с ним?
– Ну да, было дело.
– Трахалась?
– Ты что? – она снова икнула и задержала дыхание.
– А что? Слова такого не знаешь? Или для тебя лучше – совокупляться, спариваться, вступать в интимные отношения, заниматься сексом, заниматься любовью…
– Что ты несёшь? Тише, пожалуйста, не кричи. Влада услышит.
– А то она не знает? А давай её спросим? Что она думает по этому поводу?
– Ты что? – она икнула. – Перестань, не надо!
– Влада! – громко позвала Катя. – Ком цу мир. Живо дуй сюда!
– Чего кричите-то? Поздно уже, – в дверь просунулась Владина голова.
– Тётя Катя шутит, – Света схватила бутылки и спрятала под стол. – Иди к себе.
– Нет, я серьёзно. Без шуток, – Катя с другого края вытащила из-под стола бутылку и подлила в бокалы. – Ты вообще в курсе, что здесь происходит?
– Последний час? – Влада вошла на кухню. – Ага.
– Ты что, подслу… – Света икнула. – …шиваешь?
– Больно надо, – она налила в кружку воды и подала матери. – Погромче бы ещё кричали, а то не все соседи слышали.
– И что ты думаешь?
– Насчёт чего? Монастыря? – Взяв со стола конфету, развернула её. – Или трахается моя мама или нет?
– Вла…да?!
– Прости, мама. За последние лет так… – она закинула "рафаэлку" в рот. – …десять ни разу не застукала… не видела, чтобы мама с кем-нибудь тра… занималась любовью.
– Вла…да? – от раздражения Света хлопнула по столу.
– Ты что, серьёзно?
– Серьёзней некуда, – она глубоко вдохнула, прикрыв лицо ладонью.
– Да уж… У тебя там, наверное, всё дремучим лесом поросло? Ну, ты даёшь. Тебя же в Красную книгу надо. Это что, бывший тебя так, что ли, что ты столько времени? – Катя повернулась к Владе и протянула ей новую "рафаэлку". – А что насчет "замуж" думаешь?
– Я? Нет, мы расстались. Так будет лучше для нас обоих, – Влада взяла мамин бокал и делово глотнула из него.
– Я не про тебя, соска! – Катя вырвала бокал из её рук. – Я про твою мать.
– Сама ты соска! – она схватила новую конфету. – Мне-то что? Не я же женюсь.
– То есть, в общем, ты не против?
– А чего? Нормальный себе такой, вполне, – высыпала в рот крошки из обёртки. – Правда, пижонистый немножко, но… Нам ведь хорошо было? Я такой как с ним тебя никогда не видела.
– Так, всё понятно, – Катя осушила бокал. – Где твой телефон?
– Зачем он тебе? – выдохнула Света.
– Киску твою сейчас будем фотографировать. Звони, дура!
– Что? Кому? – прислушиваясь к себе, она непонимающе выставилась на Катю.
– Кому? Пижону твоему.
– Нет! Ты что?
– Нет?
– Нет.
– Ладно, тогда я позвоню.
– Нет! Не надо! Прошу тебя…
– Тогда давай сама.
– Поздно уже и…
– Замуж никогда не поздно.
– Нет, я не могу.
– Ну, блин, клиника какая-то. Дай сюда! – Катя выхватила телефон и стала рыться в нём. – Сергей… Сергей… Сергей… Который из?
– Верни мне его, пожалуйста! – Света подскочила к ней, требовательно выставив руку.
– Сергей – который "не брать", – подсказала Влада.
– Что? Как ты посмела? Ты рылась в моём телефоне?
– Ничего я не рылась. Случайно увидела, когда он звонил. Номер-то его я знаю.
"Ступает в зал, откинув шлем, волнуясь и спеша,
А на лице неровный след тупого палаша.
Он проходил огромный зал, волненья не тая,
И глядя прямо на меня, не узнавал меня"
– Привет, – они услышали из телефона мужской голос.
– При…вет, – с трудом проговорила Света.
– Привет, – сказала Влада.
– О! Кого я слышу! – радостно. – Привет-привет. Как ты?
– Нормально.
– Что с Никитой?
– Всё кончено. Мы расстались.
– Поздравляю! Отличная новость. Этот козёл не стоил ни одного твоего волоса. Забей на него. Перед такой красоткой как ты парни всегда будут штабелями падать. Выбирай – не хочу.
– Что у тебя… с Никитой? – ревниво спросила Света.
– Ничего.
– Ты сказала, что всё… кончено. Что – всё?
– Всё! – с вызовом ответила Влада.
– Знаешь, Светка, я своей матери тоже не всё говорила… – Катя остановилась и легонько ударила себя ладошкой по лбу.
– Привет, Кать.
– Привет, Серёжь, – она извиняюще улыбнулась на гневный Светин взгляд. – Как дела?
– Хорошо. Ну, что вы решили?
– В каком смысле? – разом ответили все.
– В прямом! – сказал он.
– Ой, времени-то? Мне пора. Чмоки-чмоки. Меня не провожай, дорогу сама найду, – Катя вскочила со стула, покачнувшись и обернулась на Владу. – Тебе тоже… пора, – и прошипела сквозь зубы. – Валим отсюда.
– Пока, Серж! Ну Кать, ну чё ты как? Не тупи, мам, – выталкивая Владу из кухни, Катя прикрыла дверь.
"Я тихо встала перед ним почти лишаясь сил,
А он мой шлейф чуть-чуть задев, прощенья попросил.
Он изучал придворных дам всех вместе и подряд,
И лишь фонтан звенел и пел как двадцать лет назад"
Минутная тишина прервалась Светиной икотой.
– Хочешь, я перезвоню?
– Нет…
– Это отказ?
– Нет… я…
– Что?
– Я со…гласна, – икнула.
– Что? Я не расслышал.
– Я согла…сна! – снова икнула.
– Можешь ещё раз повторить? Громче.
Света набрала воздуха, на секунду его задержав, и выпалила.
– Согласна!
– Да? А если – всё это мне в лицо? Не передумаешь?
– Нет.
– Нет? Ты уверена? Тогда открывай дверь.
– Что?
Она побежала в коридор, налетев на притихших за дверью Катю с Владой.
Шаг 51. Зимняя песня
За дверью стоял Сергей в белом костюме. Остановившись в дверях, она смотрела на него и пьяно улыбалась, желая, но не смея броситься к нему.
"А снег сыпучий и колкий ложится
На подоконники, шапки, ресницы.
На самом деле всё это с нами,
Иль может всё это только снится"
Дверь в соседней квартире защёлкала затворами и в щель выглянули любопытные глаза. Света недовольно зашипела, ногой прикрывая её. Соседка сняла с двери цепочку и, выглянув, вытаращилась на пьяную Свету.
– Здравствуйте, Тамара Николаевна. Как ваше здоровье? Вылечили ноги? – Сергей взял огонь на себя.
– Да где там? Ничего не помогает. Пиявок вот сегодня купила, – она подняла ногу, к которой прилипли чёрные червяки. – Не знаю, помогут ли.
– Должны помочь. А вы попробуйте ещё контрастный душ. Рекомендуют при варикозе. Только начинайте постепенно.
– Да? Надо попробовать. А то совсем измучилась. Сил моих больше нет.
– Обязательно попробуйте. Я вам чулки завтра принесу.
– Какие ещё чулки? У меня всё есть, – испугалась Тамара Николаевна, смущаясь деликатностью вопроса.
– Это специальные – компрессионные. Не понравятся – выбросите в ведро. Моей тёще всегда помогали, – он обернулся к Свете. – В смысле – моей бывшей.
– Да что вы? Да не стоит так. Я уж как-нибудь… – как школьница на неприличное, но весьма заманчивое предложение, соседка застенчиво потупила глаза.
– Нет-нет! Как-нибудь здесь не выйдет. С ногами шутки плохи. Вы же сами прекрасно всё знаете. Так что я к вам завтра загляну.
– Ну да, ну да. Ноги – это… – и вдруг, не сдержав терзавшего её душу любопытства, спросила в лоб. – А чего это вы так? При параде? Праздник какой, что ли?
– Пока ещё нет, но надеюсь, что будет, – Сергей посмотрел на Свету. – Ты мне что-то хотела сказать.
"И сон хороший или не очень,
И что судьба нам с тобой напророчит,
И снова всё не сказать словами,
И вьюга головы нам морочит"
– Я? – она перевела взгляд с соседки на Сергея, не понимая, чего от неё ждут. – Да, – голова от вина медленно соображала. – Я… со-гласна, – пробормотала она, борясь с икотой.
– С чем ты согласна? – допрашивал Сергей при свидетелях, чтобы у неё потом не было возможности шагнуть назад.
– Стать… твоей… женой, – не проходившая икота её раздражала, словно та нарочно пришла, чтобы помешать их разговору, не позволить им быть вместе.
"Так что же в будущем с нами станется,
И что от прошлого счастья останется,
И как бы жизнь нам чуть-чуть помедленней
Прожить"
– Мать моя родная! – всплеснула руками Тамара Николаевна. – Неужто решилась-таки? А я смотрю, чего это к ней с утра голубка в окно стучалась? А потом и это чудо в перьях?
– Не передумаешь, как проснёшься? – Сергей шагнул к Свете.
– Нет! – досадуя на икоту, на соседку, на Сергея, что застал её в таком состоянии, она закричала. – Я хочу быть твоей же-ной! Хочу! Слышишь? Хочу! – с каждым новым утверждением она повышала голос, пробивая силой звука стену недоверия к ней. – Ни-когда ещё так не хотела!
"И всё услышано, сказано, сделано,
И только крышам, и городу белому,
Как будто некуда, некому, незачем
Спешить"
– Ишь как скрутило-то! – усмехнулась соседка. – А я всё гадала, чего она тебе такого сказала, что ты аж на полгода исчез? Отшила, что ли? Хороший, думаю, парень, чего ей ещё надо? Уж если, думаю, от этого нос воротит, то точно у неё не все дома.
– Тогда где же кольцо? – Сергей серьёзно смотрел на опьяневшую Свету, взяв её за руку. – Почему я не вижу его?
– Кольцо? – Света непонимающе заморгала. – Где же оно? – она испуганно разглядывала пальцы.
"Спит безмятежно и сладко город,
Шагам послушно сугробы вторят,
А с неба ясные мелкие звёзды
Как раз о нашей удаче спорят"
– Чего ты тут опять застряла? – раздался мужской дребезжащий недовольством голос. – Опять уши греешь? Сейчас вот возьму и выдеру тебя!
– Ой-ой, старый хрен. Выдерет он. Светка, вон, замуж выходит. А ты и ухом не ведёшь.
– Светка? Да ты что? Наша Светка, что ль? Ёптиль-моптиль. Выходит-таки? Ай-яй-яй! Опоздал, – на площадку в майке и растянутом в коленях трико вышел высокий седой старик. – А я ведь всё думал идти к тебе свататься, – он шагнул к Свете, целуя у неё ручку. – Да только вот не дождался, когда моя швабра помрёт. Думал, хоть на старости лет поживу всласть, помилуюсь с молодой и красивой.
– Я тебе помилуюсь! – Тамара Николаевна схватила мужа за волосы. – Я тебе сейчас так помилуюсь! Ишь, смерти моей захотел. На зло тебе вечно жить буду! Я тебе… – дверь захлопнулась, возмущённые голоса понемногу стихли.
"А нам едва ли поспорить можно,
И наше счастье минутное ложно,
И с виду всё до смешного просто,
Но как же это простое сложно"
Из коридора Светиной квартиры долетела возня, шипение и на мгновение выглянуло сверкающее любопытством лицо.
– Держи, – Влада что-то быстро сунула матери.
– Вот, – она трясущейся от волнения рукой надела кольцо. – Я просто пока не успела.
– Простите, – Катя закрыла глаза Влады. – Быстро спать!
– Ага! Щас! Самое интересное…
– Я тебе завтра платье куплю. Лады?
"Так что же в будущем с нами станется,
И что от прошлого счастья останется,
И как бы жизнь нам чуть-чуть помедленней
Прожить?"
Сергей медленно провёл ладонями по светящимся Светиным волосам, нежно-нежно, словно драгоценный цветок, обхватил её лицо, и затяжно поцеловал.
"И всё услышано, сказано, сделано,
И только крышам, и городу белому
Как будто некуда, некому, незачем
Спешить"
С каждой секундой силы покидали Свету. Голова кружилась от вина, ноги от слабости подкосились, и она едва не упала, если бы он вовремя не подхватил её, поднял на руки, как маленькую и перешагнул порог.