Александр Пантелеймонов
Идите к черту
– К сожалению, у меня отсутствует подключение к общей базе данных, чтобы ответить на ваш вопрос. Чем я могу вам помочь? – забавно, но такой ответ вызывал только горькую улыбку. Бесполезная говорящая голова. А жаль.
Возможно, эту часть открыли не так давно. Даже если с момента первого посещения прошел десяток лет, все это находилось под действием наноструктур и поэтому хорошо сохранилось. Постройку все еще питала энергия, а это означало, что и частицы активно работали, но их кто-то отключил.
– Расскажи мне об этом здании, – попытка не пытка. Голосовая база данных у нее какая-то присутствовала, и кто знает, что еще прилагалось в комплекте к этому образу.
– Этот жилой комплекс был построен в 2169 году и предназначен для проживания более пятисот тысяч жителей. В его состав входит пять крупных парков, два стадиона, четыре бассейна и более тысячи развлекательных и сервисных площадок для отдыха. Под землей расположена комплексная станция, объединяющая сети транспортных путей… – дальнейшее повествование звучало как реклама, которую я не собирался выслушивать.
Город призраков.
Навязывание неизвестных и давно забытых брендов не вызывало никаких ностальгических чувств. К тому же разбитый стенд с проекцией, не успев как следует пропесочить мне уши рекламой их сервисов, издох. Его основание ярко вспыхнуло, и голос мультяшной девицы резко оборвался на полуслове. С этой вспышкой возможность спросить найденного гида о схеме этого здания исчезла. Вместе с ним погасли и соседние основания, рассчитанные на обслуживание сразу нескольких человек.
Вид данного помещения, хоть и был уцелевшим, больше напоминал музей после посещения вандалов. Несмотря на огромное многовековое здание, рухнувшее сверху, тут, глубоко под землей, все выглядело потусторонне прилично. Оставалось только немного прибраться. За небольшой просторной комнатой, словно за прихожей, следовал длинный двухэтажный зал со сводами. Вдоль него располагалось множество скамеек у стен, редких узких коридоров и заросших клумб по центру.
В конце, перед обширным открытым пространством с лестницами и лифтовыми шахтами, меня ждал разбитый уборочный автомат. На его уцелевших частях обшивки зияли щели и проколы от мечей. Высоко сверху глубокого цилиндрического пешеходного колодца лежала толстая балка, засыпанная более мелкими палками и кусками стен. По периметру виднелись еще несколько похожих проходов, а шестью этажами ниже постирался частично уцелевший стеклянный купол.
Эскалаторы, похоже, были целыми, но не работали. По ним я спустился в еще более просторные залы, сияющие светящимися вывесками и частично разбитыми стеклянными постаментами с голограммами. Видимо целью последних посетителей было уничтожить каждый такой купол, содержащий внутри какого-то персонажа. Стоило подойти к одному из них, как мне вежливо предложили воспользоваться услугами парикмахера.
На следующих этажах следов битвы с местными призраками становилось меньше. Даже не представляю, как этим зазывалам удалось победить своих гостей. Судя по всему, никто из них не собирался спускаться на последний этаж, где за стенами круглой шахты находилась кольцевая транспортная магистраль с парковками и остановками. Еще ниже я нашел крупную станцию метро, с двумя павильонами.
Первым делом я изучил отлично сохранившуюся схему метро. Судя по месту нахождения, я миновал четыре остановки. Предстояло преодолеть еще не менее шестнадцати. Но что меня ждало там, было неизвестно, а тут все выглядело достаточно привычно и не так заброшено. Если не обращать внимания на потускневшие и превратившиеся в прах деликатные детали интерьера. Появившаяся возможность найти терминал с голосовым управлением позволяла исключить участие людей в изучении уцелевших записей.
Изучая соседние помещения в поисках прохода к канализационному шлюзу и техническим шахтам, я обнаружил вход в убежище. В отличие от прежних великанских входов из движущихся стен непонятного назначения, этот походил на перекресток с вращающимся куполом, запирающим все входы одновременно. По одной из широких винтовых лестниц в центре я добрался до крупных шлюзовых проходов, за которыми выстроились контрольные комнаты самого бункера.
Консоли для меня оставались бесполезны, кроме того большая часть места казалась обесточенной. На общем плане в самом низу я нашел геотермальную станцию и одну единую зону управления всем этим огромным комплексом с отдельно расположенным утилизационным отсеком. Канализационная система тут была не такой крупной, как в прошлых развалинах, и на плане отображалась как тонкая сеть труб.
В целом вся эта структура выглядела основательно и включала в себя полный комплекс отделений и конструкций, необходимых для выживания в течение многих лет. В том числе вертикальные остекленные поля, занимающие здесь абсолютно каждый уголок и стену или выступающие вместо них. Они имели явно заброшенный вид, хотя предполагали автоматизированные системы ухода за ними. Очередная глубокая шахта с множеством лифтов и лестниц привела меня на самое дно этого подземелья, где разместилось множество погасших пультов управления.
– Зарегистрировано несанкционированное проникновение! Назовите себя! – в темном зале вспыхнул знакомый постамент. На нем мерцала табличка с надписью, в свете которой, на полу можно было разглядеть пару высохших тел. Одежда у них не походила на ту, что у теперешних жителей, и состояние намекало на прошествие не одного десятка лет.
– Я просто заблудился, – как мне следовало назвать себя? Несуществующее в природе существо? Удивительно, что на терминале канализации нам не пришлось столкнуться с серьезными проблемами авторизации. Правда, кроме чтения документации и использования внешнего устройства мы больше ничего не касались.
– Неопределенная голосовая сигнатура! Покиньте помещение и обратитесь к администратору системы для доступа к управлению! Активация охранных протоколов через 10.. 9.. – о, это слишком. Вокруг замигал свет. У Алии тут случился бы припадок, а я поторопился убраться подальше.
Даже когда я вышел в холл, отсчет не остановился. Что-то заскрежетало и хрустнуло, раздались глухие шаги, и в проеме появились пары фонарей, крутящиеся в разные стороны. Спрятавшись за углом, я наблюдал за происходящим. Раздвижные двери, открытые с трудом, захлопнулись. Немного потоптавшись, тени с фонарями разошлись, и все стало по-прежнему.
У меня не было подходящих идей о том, как безопасно воспользоваться этой неприступной крепостью. Можно конечно попытаться найти записи с голосами людей, управлявших этим центром. Но кого именно нужно искать и как? Город рассчитан на полмиллиона жителей. Отсеять часть среднего класса и искать жилье персонала? Вот только в подземке все жилье выглядело абсолютно одинаковым.
Список жителей и их должностей в местной базе данных, облегчил бы задачу. Не факт, что доступ к ней не защищен также сурово. Но даже если нет, без посторонней помощи мне точно его не прочитать, как и воспользоваться терминалом канализации. В любом случае я стал изучать жилую часть убежища. Электростанция меня ничем не привлекала, пока она работала. Более перспективно попробовать найти местного работающего и доступного гида, если он вообще был здесь предусмотрен.
Еще раз, изучив одну из схем бункера, я нашел образовательный центр, в котором умещался и детский комплекс. Под их размещение был выделен целый этаж, заполненный огромным кольцевым экраном на внешней стороне лестничного холла. По периметру находились входы в просторные застекленные аудитории и несколько детских комнат, заваленных выцветшими игрушками и качелями с турниками.
Дальше по коридору картина повторялась, вмещая в себя больше обустроенных мест для занятий. Здесь могла находиться достаточно большая локальная база данных, и это подземелье как раз подходило для места ее расположения. Но никаких стеклянных колб с голограммами я здесь не нашел. Учитывая, что каждая квартира могло быть оснащено личным терминалом, смысла в этих помещениях, кроме совместного время проведения и обучения, не было.
В аудитории для занятий я не нашел ничего, с чем можно взаимодействовать, кроме очередной экранной панели и лестницы из парт напротив стеклянного витража. В детской на стенах виднелось множество закрытых прозрачных полок с уцелевшими игрушками, выглядящими как новые. Попробовав подцепить когтями одну из валявшихся кукол, она тут же рассыпалась, превращаясь во множество лоскутков.
– Как нехорошо портить игрушки! – раздался звонкий голосок. – Кто у нас тут безобразничает? – я растерянно оглянулся по сторонам, рассматривая пыльный беспорядок. – Ох, посмотрите же, да у тебя температура поднялась! Немедленно отправляйся к врачу! Я вызову твоих родителей. Как тебя зовут? – прямо перед моим лицом зависла стеклянная сфера, больше напоминающая мыльный пузырь. Снизу крепилась не больная левитирующая подставка, а внутри порхала фея размером не меньше ладони.
– Ты глупая? – немного посмеиваясь над серьезным кукольным лицом, спросил я. – Здесь никого нет, наверное, тысячу лет, а эти игрушки давно истлели. К тому же я давно не ребенок, – ее вид после сказанного стал озадаченным и нахмуренным. Какое-то время она летала вокруг, осматривая меня со всех сторон. – Лучше скажи, кто последний управлял всем этим?
– Бедный ребенок, – с ужасом она схватилась за щеки, но потом опять стала показушно сердитой. – Я не намеренна с тобой играть, пока ты не выздоровеешь! Охрана тебя проводит. Быстро, быстро, эпидемии еще не хватало, – за стеклом появились два странных персонажа, сбежавших из какого-то детского мультика. В полумраке они походили на чудовищ, но были не больше шестилетнего ребенка.
– Мой папа самый главный! Он тебя отключит, когда узнает, что ты тут вытворяешь! – пока помощники быстро хватали мои руки, вытягивая вперед, я попробовал подыграть этой зацикленной на своей программе воспитательнице. Несмотря на быстро обуглившиеся ладони аниматронных роботов, оголивших свой каркас, они продолжали свои попытки куда-то тащить меня, хоть это и давало слабый результат.
Молча она указала мне властным жестом на выход, вызывая на моем лице улыбку от всплывших воспоминаний о Лориан. Решив узнать, что будет дальше, я проследовал за нелепо болтающейся охраной, которая едва успевала за мной шагать и время от времени меняла направление моего движения своими подергиваниями. В просторном закрытом медпункте, расположенном на этом же этаже в конце по коридору, уже ждала медсестра.
– Мне сообщили о тебе. К сожалению, я не могу найти твои записи, и доктор Корвил не отвечает. Но все же, тебя нужно обследовать, – передо мной стояло что-то, напоминающее по форме девушку, из набора деревянных шариков, насаженных на шпиль. – Пожалуйста, ложись сюда и убедись, что на тебе нет ничего металлического, – она указала на ужасного состояния кушетку, от которой остался только каркас, в то время как сопровождающие встали у выхода.
– Боюсь, это не снимается, – уже вжившись в свою роль пациента, я невольно осмотрел себя и свой спаянный женский доспех, шевеля крыльями с металлическим скрежетом. Не обращая на это внимания и не задумываясь о моей ответной реакции, казалось она начала осмотр после своих дежурных фраз.
– Придется объявить карантин, – на дверях тут же опустилась решетка, а снаружи засияла сигнализация. – Удивительно, как ты до сих пор жив. Утечка полимерных наноструктур опасна. Тебе необходимо принять это, – она протянула мне какую-то синюю таблетку, будто это вообще могло чем-то помочь. А главное, утечка могла быть где угодно, но она определила ее, глядя на меня.
Таблетка быстро расплавилась, впитываясь прямо в кожу ладони, оставляя ожог, от которого я невольно затряс рукой. Боль была такой сильной, что я еще некоторое время стоял, схватившись за запястье, зажмурившись и стиснув зубы. Мысль о том, что через мгновение от кисти ничего не останется, уже мелькнула в голове, но, к счастью, через пару минут боль начала отступать. Надеюсь, у них нет ванны таких таблеток для лечения подобных случаев.
– Ты меня убить хочешь? – придя в себя и наорав на куклу, чье забрало в виде темных очков не выражало никаких эмоций, я уселся на пол.
Сквозь образовавшуюся на ладони рану просвечивались все косточки моего скелета, отливая прозрачно-серебристым цветом. Спустя еще минуту из раны обильно полилась лава, забрызгивая все вокруг. Удивительно, что я до сих пор не получил "душевой прием" из огнетушителя. Стоило об этом подумать, как один из мультяшных охранников подбежал с баллоном и попытался выплеснуть на меня его содержимое, но тот оказался ржавым и дырявым.
– Препарат неисправен, я сообщу об этом в центр доставки, – пробормотала она, схватив своими трехпалыми фарфоровыми ручками, лежащую на металлической полке коробку, которая тут же развалилась. Кусочки бинтов, прочих препаратов и футляров выпали на пол, превратившись в горстку пыли.
– Я не человек, идиотка! – понимая, что разговаривать с роботами, как и с людьми, пережившими профессиональную деформацию, бесполезно, я стал ждать, когда рана начнет подавать признаки заживления.
Пока марионетки молча наблюдали за мной, не предпринимая никаких действий, я располосовал преграждающую путь решетку своими крыльями. Это побудило коротышек перейти в наступление, но я легко отбросил их в дальний угол и быстрым шагом направился к выходу. Поднявшись по всем лестницам на самый верх, под молчаливо мигающую световую сирену, я остановился. Переведя дух, я осмотрел свою рану и убедился в отсутствии преследователей.
Привести сюда человека и выведать у сумасбродной команды роботов, кто является главным в системе местного управления, без последствий для психики, теперь выглядело невыполнимой задачей. Может быть, их реакция на людей была бы проще, но в местную клинику лучше не попадать. Также непонятно, мог ли предложенный медикамент действительно вылечить местную чуму. А мое заражение без последствий для окружающих добавляло сомнений.
Не представляя, как долго система будет находиться в режиме опасности, я отправился на обследование пути до ближайшей станции. Первым делом я проверил возможность добраться прямым подземным путем по железнодорожному тоннелю. Жалко было оставлять этот кладезь, так и не поняв, что в нем находится. С другой стороны, он все еще стоял нетронутым местными религиями и прочими мародерами, самостоятельно заботясь о сохранности всего содержимого.
– Ну что, нашел что-нибудь? – из едва освещенного широкого проема показавшейся станции донесся голос. Новых знакомств мне совсем не хотелось заводить и разбираться потом с местными глупостями. Но, помня, как неудачно подслушивал разговор Алии с Пекуром, я не собирался тянуть кота за хвост.
– Все нормально! Не обращайте внимания! Я просто прохожу мимо, продолжайте заниматься своими поисками, – с целью найти кусок схемы метро я сразу направился к эскалаторам. Поднимаясь наверх и не обращая внимания на застрявшие в горле крики и шум спотыкающейся команды людей, я быстро выбрался в зал, где ничего кроме выхода найти не удалось.
Здание было невысоким, но вход в него оставался открытым, а не засыпанным землей по самую макушку. Нельзя сказать, что оно избежало той же участи, что и остальные постройки. Снаружи находился небольшой обрыв в виде трещины прямо перед входом, куда обрушилась большая часть земли. В образовавшихся стенах проема виднелись все внутренности тоннелей метро. Хотя ширина такого ущелья выглядела небольшой, я сомневался, что смогу его перепрыгнуть. Путь был только наверх по узким тропкам.
– Ты видел? Что это было? – пока я исследовал поверхность и наблюдал за солнцем, чтобы определить восток и запад, снизу от выхода послышалось шуршание и осторожное перешептывание.
– Говорят, что в той стороне находится город призраков, возможно один из них смог найти выход, – аргументы другого звучали убедительно и лишний раз доказывали, что местным не нравились ожившие картинки, пляшущие на стекле.
– Ты думаешь, что все эти байки верующих, правда? Тогда на кой ты вступил в наши ряды? Если что-то не нравится, можешь как некоторые, прикинуться торговцем и забрать добычу прямо у искателей, – упоминание такой схемы действий заставило меня насторожиться. Но я не спешил уверяться в том, что это очередная шайка отступников, готовых перерезать всем глотки, как Лихой.
– Ладно, ладно. А сам-то что думаешь? Может, сходить туда и проверить, какие это байки? – для людей, проверяющих все сказки на практике, которыми мне представлялись отступники, это было подходящим решением. Непонятно, как они до сих пор не устроили там свою базу.
– Пусть загадки древних не то, что говорит церковь истинно верующих, – сказал один из них. – Но недооценивать их силу и опасность, это играть с огнем. Нужно прежде найти достаточно знаний, чтобы так легко туда соваться. Этот нас не тронул и даже говорил по-человечески, а туда попадешь и неизвестно на каком языке они начнут объясняться. Были и такие случаи, что без всякой чумы от людей дырявые трупы оставались. Так что кристаллы, это первый шаг.
Перед бездной.
Загадка кристаллов для меня все еще оставалась нераскрыта. С одной стороны, их появление не случилось в результате катастрофы, и этот мир не стал в одночасье фантазийной версией средневековья. Поскольку их использовали за сотню лет до того, как это произошло. Столкновение двух миров тоже можно было исключить, или оно происходило слишком незаметно, чтобы такие вещи начали входить в обиход научного общества естественным образом. В результате могло произойти все это, если только кристаллы не являлись побочным продуктом чего-то еще.
Но если отступники по какой-то причине решили обшарить уже проверенное искателями место, то здесь могло находиться что-то, отвечающее на эти вопросы, или показывающее направления для дальнейших поисков. Также непонятны их старания по поводу семьи Олафа и глупой наградной статуэтки. Если они хотели оставить комплекс «Колос» неизвестным, то им это не удалось. Или они знали о нем раньше и организовали там свое пристанище, то возможно им понадобилась отсрочка, чтобы поменять свое место положения.
Тогда, добравшись туда, я могу вообще ничего не обнаружить или попасть в ловушку, приготовленную для верующих. Узнать об этом я мог прямо здесь, продолжая слушать разговоры этих болтунов или допросив одного из них. Только пока я размышлял и искал место преодоления ущелья, уже стемнело и они вернулись вглубь развалин. Любой шорох раздражает, особенно когда страдаешь бессонницей. А мое снаряжение гремело достаточно звонко для зимней ночи. Поэтому подкрасться к ним в полной тишине я не решался.
Продолжать оставаться здесь после моего появления без дозорного я бы на их месте не решался. Любой из них мог подумать, что не только я один способен выбраться и прийти сюда из города. Опять устроиться где-нибудь неподалеку и ждать, когда они решат встать и поговорить рядом со мной о том, что я хочу у них спросить – мечтать было не вредно. Долго следовать за ними зимой незамеченным, если они решат вернуться в свое общее место сбора, тоже казалось чем-то на гране фантастики. В любом случае другого в голову ничего мне не приходило. И пока они не приняли меня за маниакального преследователя отступников как Лихой, стоило что-то пробовать.
Часы ожидания давались мне тяжело. Непреодолимый глубокий овраг неизвестной длины, расположенный рядом c предполагаемой поблизости рекой среди снежных холмов – совсем не то, что должно оставаться здесь незатопленным. Да и сама местность выглядела как замерзшее болото, среди которого такая щель не могла быть чем-то естественным. А в сторону предполагаемой реки она только расширялась. Воспользовавшись моментом, я добрался до покрытого льдом побережья, где обвал пересекался с рекой.
В безлунную ночь тьма, скрывающая горизонт, с каждым шагом становилась все ближе, пока пологая равнина с трещиной на боку не превратилась в обрыв, похожий на край земли. Вдоль кромки тянулись новые трещины, а залив бескрайнего мрака, глубину которого можно было лишь представить, таял в дымке. Всматриваясь в поисках различий между небом и бездной, мне казалось, что я вот-вот увижу звезды на дне.
Либо вершина обрыва была слишком высока, чтобы не разглядеть дно этой ямы. Либо оставалось поверить в бредовые рассказы Алии о бездне на востоке, от которой сурийцы сходили с ума. После вчерашнего новолуния ночное светило не торопилось показываться. И вслед за закатом эта сторона покрылась особенной тьмой. Такое сочетание позволяло находить опровержения религиозной чуши, представшей перед глазами.
– … день прошел впустую. … Заработало? – странный, искаженный помехами голос, сопровождаемый звуками перещелкивания, раздался в голове, пока я прогуливался по краю. – Черт, … старая развалина, – я оцепенел и осторожно обернулся вокруг, но никого не было. Самое время по-настоящему начать сходить с ума. – Меня слышно? – что это? Еще одна гологфическая проекция с разбитым экраном?
Мужской голос был чем-то озабочен, а по моей спине пробежали мурашки. Ломать тонкую грань, начиная разговор с кем-то в своей голове, мне не хотелось. Иной раз я бы не задумываясь спросил, кто здесь? Но окружение не выглядело настолько обыденным и привычным, чтобы в его обстановке получилось забыться и искать ответ в одной из соседних комнат.
Только я закрыл глаза, чтобы успокоиться и взять себя в руки, как яркая вспышка чуть не ослепила меня. Инстинктивно хотелось зажмуриться еще сильнее, но от этого не становилось лучше – свет по-прежнему резал глаза. Судорожно распахнув их, я оказался ослепшим и неспособным разобрать ничего в окружающей тьме. После такого и моргать не захочется. Хоть моя физиология позволяла этого не делать, я немного прищурился.
– Кем бы ты ни был, ты светишь мне прямо в глаза, – это была последняя преграда или я просто защищал личное пространство. Такие световые эффекты были для меня в новинку. Да, я ничего не перепутал, с закрытыми глазами оказалось светлее, чем с открытыми. Хотя ощущение постороннего вмешательства не покидало в обоих случаях. Бороться с таким безумием уже было бесполезно.
– Да?! Извини. … Глаза? … Возможно, сигнал не откалиброван, – сигнал? – М? Ты меня слышишь? … Только не молчи! … Я тут уже полгода пытаюсь связаться с кем-нибудь. … Опять все пропало, – несколько секунд прищурившись, я наблюдал за удивительно знакомым образом в сиянии, вспоминая свой бредовый летний сон под открытым небом о божественном послании.
– Это все еще невозможно терпеть. Не мог бы ты убраться из моей головы? – история о безумных сурийцах после такого выглядела очень правдоподобно. Поэтому желание убраться отсюда подальше стало для меня приоритетным. Но как люди, рассказывающие это, узнали об источнике помешательства, если сами не испытывали подобное на себе? По крайней мере, я держался, стараясь скептически относиться к происходящему, не поддаваться панике.
– А? Головы? … Хорошо, хорошо, только не отключайся … так лучше? – я снова закрыл глаза и увидел человека в халате. Вот уж незабываемое зрелище. Оставалось только посмотреть на себя и убедиться, что я не в смирительной рубашке. Но обзор был статичным, картинка темной и размывалась по краям образа, как бы я не пытался повернуть голову.
– Ну, и кто ты такой? – человек перед глазами, казалось, отвернулся в поисках чего-то, почесывая затылок напротив стойки.
– Я … не знаю, думаю я здесь последний. То есть меня зовут Леонид, после землетрясения лаборатория обрушилась, связь с внешним миром оборвалась, и я остался один. Еда была на исходе, я воспользовался одной из крио-капсул, после нескольких попыток выбраться и связаться с кем-нибудь. А недавно меня разбудила система, обнаружив посторонний сигнал. Ты меня слыш..шь? – изображение моргнуло, а звук начал пропадать.
– Даже вижу, только я впервые говорю с кем-то в своей голове и хотел бы, чтобы это не повторялось, – проблемой галлюцинаций считается их правдоподобие. Но кто так думал, больные, нечистые на руку врачи или люди, пользующиеся чужими слабостями и доверием?
– Я не совсем понял. Ты имеешь в виду имплантат? Разве он не ручной? – да и еще газету приносит и в лоток гадит. – М, слушай, я уверен, что это не большая проблема, просто передай службе безопасности, частота для связи 900 мегагерц, или воспользуйся приложением, и я оставлю тебя в покое, – хорошо бы…
– Боюсь, это невозможно. Тысяча лет как на поверхности земли остались только одни развалины, – сложно разобрать его выражение лица. Он слегка скривился, или может быть улыбнулся, потом его лицо вытянулось и куда-то уставилось. От легкого и раздражающего мерцания я открыл глаза и ждал, когда он мне ответит. Технологии, мать их. Могла ли эта ерунда на моем затылке оказаться чем-то рабочим?
– Да не, … мне казалось … это не сбой? – будто говоря с самим собой, раздались звуки копошение. – Хочешь сказать, из-за землетрясения? … Слушай, мне не до шуток, у меня чрезвычайная ситуация. Если ты никому ничего не сообщишь, моя смерть будет на твоей совести! – его сомнения переросли в угрозы.
– Сообщать некому. Единственные выжившие недавно гвозди в доски забивать научились. Я и сам недавно проснулся, – говорить ему про свои обстоятельства мне не хотелось, учитывая его реакцию. – Но если ты мне скажешь, где тебя искать, я посмотрю что можно сделать, – вот уж еще одна головная боль.
– Это секретная информация, в крайнем случае, место своего положения я могу раскрыть только спасательной службе, – его тон все еще был деловым, но что-то начало раздражающе стучать. – Но, стоп. А как же …? Возможно, … а где находишься ты?
– Даже не знаю. Тут дыра размером чуть меньше горизонта в тысячи километров. Вот я где-то на западе, на самом краю от нее. Но если тебе это поможет, недавно я нашел координаты с широтой и долготой 64, 60 градусов. Как ты понимаешь, городов тоже нет, так что нужную тебе улицу я не назову. … Ах да, тут под землей останки метро, и я иду до станции Колос. Как называется ближайшая станция, я не знаю, но до Колоса еще пятнадцать осталось.
– Дыра?! – то ли до него долго доходило, то ли он собирался выкрикнуть что-то другое. Но его удивление заставило меня поморщиться. – Ты из научного комплекса?
– Нет, я никто, просто случайный человек попал в сложную ситуацию, проснулся, а тут такое, – можно было бы подыграть ему, но все эти вещи без специальных кодов и позывных не обходятся. – Странно, иметь связь, но не иметь возможности оглянуться вокруг. Если у тебя нет других предложений, как тебе помочь, я пойду.
– Все сложно. … Мне реально не до шуток! – очень зря, шутки помогают в стрессовой ситуации. Наверно. – Имей в виду, я запомнил номер твоего имплантата и если мне удастся связаться еще с кем-то, я передам его в правоохранительные органы. Тебя найдут! – как на такое реагировать? Его понты с секретами были важнее собственной жизни! Замешательство сменялось раздражением, хотя нахождение в моем теле еще не расплавленного рабочего устройства, тревожило.
– Отлично! Удачи! – с этим я направился обратно к месту своей засады. Постепенно теряя из виду замерзший водопад и прерывистые звуки своего собеседника. Честно говоря, ненавижу таких кретинов. Его жизнь находится на волоске, а он думает о секретности. Много раз на моей работе люди прикрывали фразой о секретности свою некомпетентность, и тот факт, что без доступа к государственной тайне на такую должность не допускали, их не волновал.
Действительно ли я бросил кого-то в беде? Нет, не думаю. Человек сам отказался от помощи. Любой другой на его месте начал бы паниковать и выдал любую информацию, чтобы спасти себя. А этот явно что-то задумал, и участвовать в этом мне не хотелось. Зато оторваться и позлорадствовать над ситуацией своего сослуживца, имеющего тепленькое местечко до апокалипсиса, мне хотелось на полную катушку.
Свои проблемы меня достаточно промариновали, а теперь еще устройство на голове оказалось не для красоты, и имело доступ к зрению и слуху. Что еще можно было сделать со мной с его помощью? Сколько людей эти гады загубили, чтобы поставить на мне свой эксперимент, неизвестно. Поэтому теперь проблемы таких вот, со всех сторон «идеальных», приносили мне настоящее удовольствие.
Да, я упускал возможность вытрясти все, что он знает о жизни до катастрофы, или попробовать восстановить с его знаниями утраченное. Но точно не с такими, как он. Сколько я мечтал, чтобы эти твари со своими правильными замечаниями и наставлениями «ты недостаточно старался», «ты просто не хочешь», «это карма» просто сдохли. И вот все случилось как в бородатом анекдоте, с начала все смеялись, что я ношу подштанники, а теперь я хожу на кладбище и смеюсь над их могилами.
С другой стороны, мне было уже плевать, лишь бы этот черт не выбрался из своей дыры и не начал раскручивать все свои технологии на полную катушку. Я не брюзга, проклинающий нововведения, и без онлайн-развлечений появилось много времени для хандры, но мне хотелось бы жить среди людей, а не мутантов, у которых непонятно за что можно здороваться. Пусть его причастность ко всему случившемуся со мной еще предстояло выяснить, этого было достаточно.
Осторожно расположившись на заваленной землей крыше метрополитена, я остался ждать, когда жильцы покажут себя. Бессмысленно опасаться встречи часового, который, как маяк, мог обнаружить здесь чье-то присутствие. Особенно для людей, желающих скрыто вести здесь свои дела. Следов, указывающих на их уход, я не заметил, поэтому единственное, что они могли предпринять, это спрятаться глубже, к другой пересекающейся станции метро.
– Не нравится мне эта затея, – с рассветом у входа снова зазвучали голоса отступников. – Оставлять такого живым рискованно. Но тащить то зачем? Он нас только замедлит, – пока меня не было, здесь явно что-то произошло, став причиной намечающейся разборки.
– А если поблизости засада? Или ты думаешь, что он один прошел через город призраков, вооруженный по самые уши? Это не простая амуниция, такой только инквизиторы и их доверенные лица пользуются. Без подстраховки нам не справиться, а он уже наш! – голосов на этот раз было немного, и предмет разговора был подозрительным. Неужели у Лориан хватило ума кого-то послать за мной?
– Эх, чтоб их всех бездна сожрала. … Как-то здесь людно стало, с начала этот с крыльями, а теперь прихвостни инквизиторские шастают. Чувствую, что-то намечается. Может, сиганем через расщелину по пещерам и укроемся? – вот на это стоило взглянуть. Никаких мостков тут не было, а подземные ходы я еще не успел изучить.