Владислав Михайлович Погадаев
Линия жизни. Книга первая
Труд и трудовые резервы
В начале декабря, навещая в Нижней Туре своего первого тренера Вениамина Молостова, я узнал, что в Серове намечается первенство области по боксу спортивного общества «Труд».
В Советском Союзе спорт объединялся под флагами разных спортивных обществ, и в зависимости от того, где спортсмен учился или работал, определялось, под эгидой какого общества он будет выступать. «Труд» объединял школьников и работников промышленных предприятий. «Зенит» – работников военно-промышленного комплекса. «Урожай» – тружеников сельского хозяйства. «Локомотив» – железнодорожников. «Трудовые резервы» – учащихся РУ и ФЗО. «Спартак» – учащихся техникумов и работников ЖКХ. «Буревестник» – студентов ВУЗов. «СКА» – военнослужащих. «Динамо» – сотрудников органов внутренних дел и КГБ. Я, как учащийся РУ, состоял в спортобществе «Трудовые резервы».
Впрочем, это разделение было относительным и достаточно условным. Поэтому, когда для участия в соревнованиях в Серове потребовалось предъявить членский билет общества «Труд», мы с Валерой Быковым из РУ№50, который был на год меня старше и на одну весовую категорию тяжелее, заплатили взносы и получили новенькие членские билеты спортобщества «Труд». Вениамин принял решение везти только нас двоих, как наиболее подготовленных, а остальных для выступления на областном уровне даже не рассматривал.
В Серове после прохождения мандатной комиссии нас разместили в гостинице Металлургического завода. Вечером в коридоре гостиницы я неожиданно встретил Володю Тимофеева, с ним был Валя Рудаков, боксёр из Серова. Оба к тому времени уже стали чемпионами области по обществу «Трудовые резервы». Спросив Володю, будет ли он боксировать на соревнованиях, узнал, что не будет, так как продолжает выступать за «Трудовые резервы», а вот Рудачонок – тот да, и как раз в моём весе. Он покинул «Трудовые резервы» и перешёл в «Труд». Это был сюрприз: Рудака я знал, правда, шапочно, ещё по Свердловску, где он, как и Володя, стал первым в своём весе.
Володя познакомил нас. Тогда я, конечно, не подозревал, что это знакомство станет важной вехой в моей жизни.
А пока готовился к встрече с Бренером, боксёром из Каменск-Уральского. Он выше меня ростом, очень подвижен. К сожалению, выяснилось данное обстоятельство только в ходе боя, когда противник уже расправлялся со мной. Проиграл я по очкам, и это было второе моё поражение.
Валера Быков в первый день отдыхал – так выпал жребий – а во второй так же, как и я, проиграл. Можно было собираться домой, но мы решили посмотреть финал, благо, из гостиницы нас никто не гнал, да и талоны на питание были выданы сразу на весь период. В финале «мой обидчик» встречался с Рудаком и проиграл ему, как говорят в боксе, в одну калитку: во втором раунде даже побывал в тяжёлом нокдауне. Короче, без вариантов!
Стоит отметить ещё один бой: серовец Женя Собянин против свердловчанина Юрия Шемолдаева. Шемолдаев – очень техничный боксёр, любимец Арона Фридмана, который на тот момент был главным судьёй соревнований. Женя – очень ударный: попасть под его кулаки и выстоять не каждому было дано. Шемолдаев тоже оказался в нокдауне, да и вообще нахватал прилично, но победу, тем не менее, отдали именно ему – благодаря Фридману.
Разве думал я тогда, что когда-нибудь Женя Собянин станет моим основным соперником…
Завершающим этапом соревнований был показательный бой между Алексеем Кабановым из Красноуральска – братом Володи Тимофеева и Валерой Боровиковым. Валерка только что демобилизовался из Армии. Первый мастер спорта в Серове! У Лёхи регалий поменьше. Оба недавно выступали на первенстве Советского Союза войск ПВО, и оба стали серебряными призёрами этих соревнований. В финале Боровик проиграл Олегу Григорьеву, правда, специалисты ставили большой знак вопроса по поводу этого проигрыша. Дело в том, что имя олимпийского чемпиона заслуженного мастера спорта Олега Григорьева золотыми буквами вписано в историю Советского бокса, и говорили, что именно его статус повлиял на решение судей.
Боровик был на десять килограммов легче, чем Кабанов, и значительно ниже его ростом, но что он выделывал с Лёхой в ринге, словами не описать – это надо видеть! Сразу была заметна разница в классе!
Вечером, после завершения соревнований, поехали домой. По дороге я размышлял, как исхитриться и выступить по «Трудовым резервам»: в апреле намечались соревнования на первенство области; тем более, я учился в РУ и как бы имел такое право. Если, конечно, закрыть глаза на моё выступление по «Труду»…
Мне недавно исполнилось шестнадцать лет, я вошёл в юношескую возрастную группу, и мне очень хотелось принять участие в этих соревнованиях!..
В училище в основном нажимали на практику: вся группа была распределена по цехам и участкам завода, а мне поручили организовать бригаду из пяти человек по выпуску двигателей-киловаттников для предприятий сельского хозяйства. План установили: сто штук в месяц. Больше – можно, меньше – нет. Мы должны были выполнять все работы, что называется, «под ключ»: сверление и нарезание резьбы в корпусах, сборка железа в статоры и прочее, заканчивая сборкой и испытанием двигателя на испытательной станции, его покраской и консервацией. Только обмотку закладывала бригада девочек из группы электриков – они целенаправленно обучались этой специальности. Пропитка после завершения обмотки лежала тоже на нас.
Работали мы здорово. Перерыв был только один, обеденный, время которого я легко определял без часов: начиналась сильнейшая изжога – последствие отравления брагой. Вообще-то ещё летом, после обследования, мне была обещана где-то ближе к зиме лечебная путёвка в Кисловодск или Пятигорск. Но после нашего страдования на железной дороге об этом не могло быть и речи. После обеда изжога проходила – так я спасался от болей в животе.
В первый же месяц план мы перевыполнили – наш мастер был очень доволен!
Впереди маячил выпуск группы. Все, кто проходил стажировку в цехах, были обеспечены рабочими местами – для того нас и готовили; вырваться куда-то на сторону было крайне затруднительно, требовалась веская причина. Причину мы с бабушкой нашли: взяли справку с лесоучастка о том, что проживаем вдвоём, и ей, вследствие преклонного возраста, а бабуле было тогда без малого восемьдесят лет, требуются присмотр и уход. Лесоучасток же брал на себя обязательство по моему трудоустройству.
Вот такой документ, как сказали бы сейчас, отмазка. Оставаться в посёлке Баранчинский мне очень не хотелось: манили другие перспективы.
В это время домой на Платину я приезжал не каждую неделю: во-первых, началась подготовка к выпускному, а заниматься этим можно было только в выходные; во-вторых, мои друзья-земляки уже окончили обучение, и ездить одному было скучно! То ли дело, когда мы вчетвером летели на станцию и, не дожидаясь вечерней электрички, садились на какой-нибудь товарняк, благо, на каждом из них были вагоны с так называемыми переходными площадками, предназначенными для сопровождающих или охранников, если груз был ценный. Вот на такой площадке мы и добирались до Платины. Если поезд не останавливался на станции, а это сразу было понятно по режиму движения – спрыгивали на ходу. Перед станцией дорога шла в гору, и гружёный состав обычно сбрасывал скорость, набирая её за станцией, при спуске с горы. И вот тут важно было не прозевать и не упустить время. Мы, как десант, вываливались друг за другом по ходу поезда, делали два-три шага, успевали сгруппироваться, сделать сальто, и нас бросало на землю, зачастую прямо в кусты, которые росли вдоль полотна железной дороги. Не успел, не сгруппировался, растянулся – всё пузо и руки будут расцарапаны о бровку.
Выпускной. После бала. 1963 год
Итак, подготовка к выпускному. Сбросившись всей группой – в это время мы уже получали небольшую зарплату – несколько человек с двумя большими сумками отправились в Нижний Тагил. Купить то, что мы наметили, в Баранчинском было практически невозможно, да и сохранить наши приготовления в тайне – тоже. А вот в Нижнем Тагиле, где в те годы была ситуация «как повезёт», шанс всё же имелся. После нескольких ездок затарились под завязку. Всё изобилие предстоящего праздника складировали в комнате физрука, в его шкафах, предназначавшихся для спортинвентаря. Есть, оказывается, такой вид спорта – литробол. Туда же мелкими партиями перетащили два ящика пива – огромный для того времени дефицит – предназначавшегося для утренней поправки здоровья.
Так как выпускные вечера проводились не первый год, Администрация училища, зная, что пьянки не избежать, делала всё возможное для того, чтобы минимизировать риски и взять это мероприятие под свой контроль, видимо, действуя по принципу: не можешь помешать – возглавь. С этой целью вечера проводились в столовой училища, под присмотром педагогов.
После завершения сдачи всех выпускных экзаменов я был приглашён к директору училища. Игорь Александрович понимал, что не новый староста, а я контролирую ситуацию, поэтому попытался узнать, насколько серьёзно мы подзарядились: хотел разнести объём купленного спиртного на количество участников банкета. Каюсь, большую часть купленного я утаил, но и того, что озвучил, хватило с лихвой – Игорь Александрович попросил спиртное убавить.
На выпускной прибыла вся группа в полном составе, наши девчата, а также та бригада, вместе с которой мы выполняли и перевыполняли план выпуска электродвигателей. Не забыли мы и поваров, которые готовили банкет. И, конечно, нашего учителя физкультуры Кормина Владимира Петровича: два года вместе с ним мы выигрывали многие соревнования, не только по боксу, но и по лыжам и лёгкой атлетике. Борис пригласил ещё двух мастеров, чтобы держать ситуацию под контролем, а ведь он даже не догадывался, какая мина окажется на столах.
Когда сервировка была завершена, принесён и расставлен по местам наш алкогольный набор, по залу пролетел возглас удивления, что, надо признать, изрядно потешило самолюбие организаторов праздника: мы хотели всех поразить – и это нам удалось.
Не буду описывать тосты – сколько и за что поднимали – финал оказался предсказуем. Те, кто должен был следить за соблюдением норм и приличий, набрались так, что увещевать и ограничивать их приходилось тем из нас, кто был более воздержан. К концу банкета не только выпускники, но и мастера, и повара не вязали лыка. Объяснялось всё очень просто: мы, организаторы действа, пытаясь объять необъятное и испить одновременно из многих источников, скупили весь доступный ассортимент отечественного «Виншампанпрома». А участники мероприятия, поражённые таким изобилием и разнообразием, не могли отказать себе в удовольствии приложиться по чуть-чуть к каждой бутылке – вот и надегустировались до упора. И это притом, что большую часть запасов работники пищеблока припрятали в подсобке. В общем, вечер удался…
Уходил с праздника со своей подругой – считалось, что я её провожаю; на самом же деле девушка практически тащила провожатого на себе. По дороге меня несколько раз вырвало, а дома они с матерью принялись отпаивать кавалера нашатырём. И, знаете, помогло – рвота прекратилась.
Утром отправился получать документы, прощаться с училищем и с друзьями. Сбор был назначен в спортзале у физрука. Ребята потихоньку открывали пиво, опохмелялись. Мне не хотелось – на душе было пусто. Кто-то сказал, что меня вызывает Игорь Александрович. Нога за ногу поплёлся к нему в кабинет. Встречные знакомые улыбались и подмигивали: шила в мешке не утаишь, и наш выпускной был у всех на устах.
Зайдя к директору, увидел его печальные глаза, примостился на краешек стула и понурил голову. Удивительно, но Игорь Александрович меня почти не распекал, только укоризненно сказал: «А ведь я просил тебя уменьшить количество спиртного». Было ясно, что он до сих пор не знает об истинных масштабах мероприятия: ни поварам, ни мастерам не было смысла озвучивать эту информацию, но по их внешнему виду любой бы понял, что погуляли на славу.
Когда я встал, собираясь идти, Игорь Александрович остановил меня:
– Погоди уходить, – сказал он. – Может, ты передумаешь и останешься в училище мастером?
Дело в том, что за последние месяцы практики наша небольшая бригада собрала столько двигателей, сколько никто из наших предшественников не собирал. Именно поэтому, я думаю, Игорь Александрович и сделал такое предложение: он не сомневался в моих организаторских способностях, хоть и не всегда к месту применяемых. Предлагая мне остаться, директор хотел решить вопрос выпуска изделий, которые производили в училище – это были не только двигатели – поручив этот участок мне. Но я отказался – манили другие перспективы.
Учёба в РУ№13 закончилась, ребята трудоустраивались по рабочим местам. Прощай, училище, спасибо за полученную специальность! Спасибо учителям и мастерам! Начинается новая жизнь, в которой, как мне казалось, всё зависит только от меня!
И снова Платина. Предложение, от которого я не смог отказаться. 1963 год
Отдохнув несколько дней, я устроился электриком на Платинский лесоучасток, где уже работали два электрика: пожилой Леонид Кузнецов и Вася Пестриков, средних лет. Вот под команду Васи меня и направили. Кстати, именно из-за него я и пошёл учиться на электрослесаря: мой отец был неравнодушен к успешному Васе, который зарабатывал весьма прилично для наших мест. Да и работа у него по сравнению с работой лесозаготовителей была нетяжёлой. Кроме того, Вася являлся хозяином одной из самых богатых усадеб на Платине. Учитывая всё это, отец и сагитировал меня поступать на специальность электрослесаря, ведь в этом слове присутствовал корень «электро». Тот факт, что Васина жена работала продавцом в магазине, отец почему-то в расчёт не принимал.
Нашей небольшой бригаде поручили менять провода на столбах: обыкновенные стальные – на многожильные алюминиевые. Потребность в электроэнергии росла – росла и нагрузка на провода.
С работой я справлялся, но всё время помнил о том, что скоро начинаются областные соревнования по боксу спортивного общества «Трудовые резервы», поэтому, однажды взяв отпуск за свой счёт, поехал в училище. Там в течение одного дня оформили с Владимиром Петровичем заявку, поставили все печати, продлили ученический билет, и я отбыл в Свердловск. В этом случае интересы училища и мои полностью совпали: я очень хотел выступить, а училищу за моё участие шли зачётные очки, кроме того, дорога и проживание были полностью за мой счёт.
В Свердловск приехал рано утром. Несмотря на то, что на дворе стояла весна, было довольно морозно. Чтобы скоротать время до начала работы мандатной комиссии, сел на трамвай до ВИЗа, а оттуда – до Уралмаша. Пройдя мандатную комиссию, получил талоны на питание и проживание: в Верхнеисетске, на спортивной базе. Так как времени до начала соревнований оставалось достаточно, пообедав, отправился в кино – поспать. В кинотеатре «Темп» купил билеты на последний ряд, уселся на место и практически сразу уснул: сказалась предыдущая бессонная ночь. Как только закончился фильм – закончился и сон. Я рванул в училище.
По жеребьёвке первый бой мне выпал с боксёром-серовцем. Серов выставил команду в полном составе. Привёз её Заппаров Григорий Александрович. Вместе с ним приехал и Рудачонок, который не мог выступать на этих соревнованиях, так как перед Новым Годом выиграл область по спортивному обществу «Труд».
Прибыл из Краснотурьинска и Володя Тимофеев, который был явным фаворитом в своём весе. Так как ещё в прошлом году он всех соперников раскатал с огромным преимуществом, в этом все отдавали предпочтение только ему. Так как на прошлых соревнованиях в Свердловске мы довольно близко сошлись, да ещё потом встречались на соревнованиях в Серове, Володя стал готовить и, соответственно, секундировать меня.
Первый раунд начался довольно спокойно, но в итоге я весьма прилично оттаскал своего противника. В перерыве, сидя в углу и внимая наставлениям Тимофея, я вдруг услышал от судьи-информатора, что снят с дальнейшего продолжения боя ввиду того, что ранее выступал за общество «Труд» в городе Серове. Вот это был сюрприз, а я-то думал, что благополучно пролез! Таки нет – Гриша Заппаров сдал меня Арону Борисовичу Фридману, который снова был главным судьёй соревнований. Не знаю, сделал бы он это, если бы его воспитанник выигрывал у меня?.. Но, так или иначе, моему побитому сопернику подняли руку, а мне пришлось в третий раз принять поражение.
Через несколько пар уже я помогал Тимофею готовиться к выходу. Секундировал его, как и год назад, Гриша. Противником был Гена Зайцев, ученик Владимира Кирилловича Попырина, руководителя секции бокса РУ№1 и одновременно главного тренера спортобщества «Трудовые резервы» по Свердловской области. И вот произошло чудо, по-другому объяснить это просто невозможно: Зайцев, который на тот момент ничего собой не представлял, вдруг начал выигрывать, а Тимофей, который в прошлом году валил соперников в первом-втором раунде, проигрывал, практически, новичку. Так бой и закончился – проигрышем. Все: и тренеры, и болельщики – были в растерянности.
К месту дислокации, на базу, мы с Тимофеем возвращались в угнетённом состоянии.
Наутро решили, что останемся до конца соревнований – посмотрим, кто выйдет в финал: обычно боксёры, занявшие первые и вторые места, оставались на сборы и готовились к соревнованиям на первенство Центрального Совета по своему обществу. В данном случае это – первенство Советского Союза среди юношей общества «Трудовые резервы»!
Накануне финала произошёл забавный случай. После полуфинала те, кто выиграл и должен был драться завтра, поехали на базу. Остальных Женька Есаулков из команды Серова позвал на новоселье к своей сестре и её мужу, которые недавно поженились и получили квартиру в районе кинотеатра «Заря». Поехали Рудачонок, Тимофей, Толик Якушев – тоже серовец, Женя и я. Сбросившись, купили водки и дружной ватагой пожаловали в гости к молодой семье.
Встретили нас радушно! Правда, разместиться пришлось на полу, так как из мебели у молодожёнов была только вешалка, зато праздновали весело: скромность закуски компенсировалась количеством спиртного. Конечно, напились…
Уходили шумной компанией. Особенно выделялся Якушев – всё искал приключений, и нам приходилось периодически его усмирять. Сели на трамвай. На подъезде к вокзалу Толик, наконец, нашёл себе партнёра – такого же пьяного и неугомонного. Со скандалом вывалившись из вагона, Рыжий (Якушев) и его визави продолжили выяснять отношения на кулаках, но недолго – появилась группа крепких молодых людей, нам загнули ласты, затолкали в битком набитый автобус и повезли по улице Свердлова в сторону Центра. Рыжий и его партнёр и в автобусе не могли угомониться.
В то время в Советском Союзе существовали добровольные народные дружины и комсомольские отряды содействия милиции. Вот в штаб одного из таких оперотрядов, на улице Карла Либкнехта напротив театра Музкомедии, нас и доставили. Располагался штаб в просторном подвале.
Когда часть задержанных разогнали для опроса по двум кабинетам, оставшиеся в коридоре охранники несколько расслабились, и как-то так получилось, что Тимофей с Рудаком оказались ближе к выходу – в конце длинной очереди граждан алкоголиков, хулиганов, тунеядцев. Я шепнул парням:
– Линяйте по-тихому, – что они с успехом и исполнили.
Рыжий же попал в один из кабинетов и по пьяни начал качать права: он-де приехал на соревнования, да какое право имеют эти пацаны задерживать его – такого спокойного и выдержанного…
Короче, когда я, услышав из-за двери кабинета какой-то странный шум, собрал себя в кучу – ведь тоже был прилично пьян – и влетел туда, морда у Рыжего была вся в крови: его молотили в шесть кулаков. По-ленински выбросив вперёд руку, я, как заправский оратор, с пафосом отчеканил:
– Как вам не стыдно?! Вы чем это тут занимаетесь?! Я этого так не оставлю! – и, схватив Рыжего за шиворот, поволок его из кабинета, продолжая громко негодовать. Опричники явно растерялись, а мы, воспользовавшись их замешательством, благополучно выскочили на улицу и дали дёру.
К слову сказать, с одним из таких «блюстителей порядка» мне довелось встретиться позже – в тюрьме, где он готовился к суду за неправомерные действия в отношении граждан, задержанных комсомольцами оперотряда. Пробыл он в нашей камере недолго. Как только в руки сокамерников попало обвинительное заключение, из которого явствовало, что эти «неправомерные действия» фактически являлись развратными действиями в отношении молоденьких девчонок, «комсомольца-блюстителя» загнали под нары, где он и пребывал до выхода на прогулку. А во время прогулки кинулся к охране и попросил перевести его в другую камеру. Перевести-то, конечно, перевели, но не думаю, что ему это здорово помогло…
Но вернёмся к нашему небольшому приключению. Было уже очень поздно, троллейбусы не ходили – пришлось ловить такси. Пересчитав на заднем сидении автомобиля всю оставшуюся в карманах наличность, мы поняли, что расплатиться за проезд не сможем, и тогда оба, не сговариваясь, начали громко обсуждать соревнования, в которых принимали участие, решив, что водитель, узнав, с кем имеет дело, побоится затевать бучу.
Когда таксист остановил машину, Рыжий сказал:
– Держи! – и с размаху высыпал ему в руку горсть мелочи, после чего мы резко стартанули, не слишком, видимо, полагаясь на эффект от наших боксёрских историй. Вслед нам полетели отборные матюги и крики:
– Боксёры сраные……….!!! – на что Рыжий, находясь уже на безопасном расстоянии, ответил:
– Ты, давай, вали-вали, а то сейчас вернёмся..!
* * *
На следующее утро, ещё на базе, меня отвёл в сторону Гриша Заппаров и поинтересовался, как я оказался на этих соревнованиях. Я объяснил, что окончил ремесленное училище, а теперь работаю на Платинском лесоучастке. Тогда Гриша спросил, хочу ли я стать хорошим боксёром, и, конечно же, получил утвердительный ответ.
– В таком случае поступим следующим образом, – сказал он, – ты остаёшься на сборы вместе с Тимофеем – Попырин берёт тебя и его, а после сборов увольняйся и приезжай в Серов. Насчёт работы и общежития не беспокойся – обеспечим.
После этих слов я был на седьмом небе от счастья: теперь точно выполню «мастера спорта», а там, чем чёрт не шутит…
Посмотрев финальные бои и обсудив ночные наши подвиги, поехали на вокзал. Нужно было, не теряя времени, добираться до дому и, урегулировав все вопросы, возвращаться. В Свердловск на сборы я прибыл уже как серовец.
* * *
Тренировочный процесс был организован хорошо: тренировались мы в день два раза плюс зарядка с пробежкой по утрам. Жили в ночном профилактории «Уралмаша», а боксировали в подвале ГПТУ№1, где был оборудован боксёрский зал. Владимир Кириллович давал нам очень серьёзные нагрузки, при спаррингах менял партнёров независимо от веса.
Вспоминаю эти дни с удовольствием. Ещё больше сдружились с Тимофеем: почти всё свободное время, хоть и было его немного, проводили вместе. Кстати, на тренировках он своего бывшего противника Гену Зайцева регулярно забивал одной левой. Как Тимофей мог проиграть ему на соревнованиях, имея такой огромный разрыв в классе, непонятно. Видимо, перегорел – с боксёрами такое случается.
Первого мая шестьдесят третьего года была запущена троллейбусная линия до Уралмаша. Теперь Орджоникидзевский район соединялся с городом не только трамваем, но и троллейбусом. В то время я даже предположить не мог, что почти вся моя дальнейшая жизнь будет связана с организацией троллейбусного движения в этом городе.
В сборную общества «Трудовые резервы», которая должна была выступать на первенстве РСФСР и защищать спортивную честь Свердловской области, Владимир Кириллович меня не взял, посчитав, видимо, что я не готов к соревнованиям такого уровня. Из Серова в команду попал только Петя Жернов.
В соревнованиях на первенство Центрального Совета общества «Трудовые резервы» наша область заняла всего два третьих места: это были Петя Жернов и Геннадий Кондаков из Свердловска – остальные наши земляки проиграли.
