Владимир Великий
Между адом и раем
─ Красавица… Почему стоишь и пялишь зенки на этих крокодилов? ─ Заметив недоуменное выражение лица симпатичной шатенки, он продолжил. ─ Ты же давно не девочка, чтобы не видеть перемен в бывшей советской общаге… ─ Аксенова молчала. Лишь пристально рассматривала «философа». В том, что он к когорте новых русских не относился, сомнений у нее не было. Он, скорее всего, был серединка на половинку. Гадать дальше она не стала. Она резко отпрянула от назидателя, пахнувшего перегаром, и сквозь зубы процедила:
─ Ну, если ты такой ушлый, то помоги же мне красивой, хотя и уже старой… ─ Слегка щелкнув парня по его толстому носу, она с некоторым заискиванием продолжила:
─ Знаешь, паря… Я на своем веку много подобных тебе видела. Они, как правило, выпендриваются, что-то обещают, а потом от них остается один пшик…
Явное пренебрежение к своей персоне молодого человека взяло за живое. Он скрипнул зубами и, оскалив желтые зубы, прошипел:
─ Я вижу, что ты баба, тертая… Не одного мужика через передок пропустила… ─ Торговка слегка опустила голову, словно каялась за прошлые грехи. Затем приободрилась и выпалила:
─ С кем спала и как спала ─ не твое вонючее дело… ─ Заметив растерянность на лице незнакомца, она уже с явным недовольством прошипела:
─ Ты еще на горшке сидел, когда я имела мужчин…
«Четвертовать» дальше лысого женщине не пришлось. Он взял ее за руку и с силой притянул к себе. Затем ехидно улыбнулся и несколько примирительно произнес:
─ Ладно, так и быть… Мне такие бабы, как ты, очень нужны…
Кафе «Сибиряк» в Кировском районе города Аксенова нашла без особого труда. Увидев за столиком пожилую парочку, которая мило чаевничала, она приуныла. С таким «обилием» клиентов денег не заработаешь. Едва она присела на кушетку, стоявшую возле двери, тут же увидела своего работодателя. Фокин шел к ней семимильными шагами и широко улыбался. Она приподнялась и также не удержалась от улыбки. «Котовский» был одет с иголочки, словно только что вернулся из партноменклатурного мира. В строгом черном костюме и белой рубашке, в которую он был одет, было небольшое исключение. Вместо галстука у него была красная бабочка. Дарья слегка кивнула головой и протянула руку для приветствия…
В этот же вечер наемная работница оказалась в постели своего покровителя. Она, как и ей подобные, иначе поступить и не могла. Через день или два она могла оказаться на дне общества. Да и на прелюбодеяние она шла сознательно, без всякого риска. Мужа у нее не было, не было и денег.
Прошло полгода. Новенькая, в ее обязанности входила организация и контроль за работой персонала, все больше и больше вникала в подноготную своего начальника. Он раньше был водителем первого секретаря райкома ВЛКСМ Ленинского района г. Омска. Птичкин, его шеф после развала СССР не утонул, наоборот, всплыл, притом очень удачно. Его избрали депутатом горсовета, затем он стал директором строительной компании «Снежинка». С его помощью Фокин купил почти задаром кафе, оно дышало на ладан. Основной приток клиентов был в вечернее время. Ночной сервис от дневного отличался очень резко, как небо от земли. В это время было не только изобилие изысканных блюд, но и играл оркестр.
Однако не это притягивало богатеньких, бывших коммунистов и комсомольцев. Наживкой для них были молодые девушки, официантки. Их было иногда ничуть не меньше, чем представителей сильного пола. Директор и его заместительница, симпатичная крашеная блондинка расплывали в улыбке, когда сидевшая за столом парочка мило раскланивалась и уезжала в неизвестном направлении. Дарья перекрасилась по личному указанию шефа. Нередко покидала заведение и начальница. Она работала без ошибок. Внешний вид и возраст мужчин для нее особой роли не играл. Она спала только с «денежными». Спала и со своим шефом. Как правило, это происходило во время болезни его жены. Аксюша, дородная женщина с конопатым лицом, практически не вылазила из больницы или пропадала на курортах Черного моря. Во время секса любовница нередко злилась. Причиной этому была фантазия ее партнера. Вместо прелюдии к любви он включал видеокассету с порнофильмами. Затем просил, нередко и принуждал «мать» к воспроизведению увиденного. Блодинка причудам уроженца деревни Пухово не перечила. В противном случае ее ждала нищета. Ее попытки завести роман с мужчинами своего возраста, как правило, проваливались. Никто из них не связывался со «старой клячей», молодых было хоть отбавляй.
Только через три года Дарья Аксенова вышла из неравной игры. Вышла по своей воле. Однажды шеф пригласил ее к себе на дачу. Она приехала на своей подержанной «Мазде». Приняв душ, направилась в спальную комнату. Открыла дверь и остолбенела. В обнимку с Фокиным, он был в чем его мать родила, лежала нагая девушка, малолетка. Она сделала пару шагов к кровати и, стиснув зубы, выдавила из себя:
─ Борис, как это понимать? Почему ты в объятиях этой соплячки? ─ Фокин слегка приподнялся и заплетающимся голосом себе под нос пробубнил. ─ Дашутка, сегодня у нас будет секс для троих… Секс поколений… ─ Затем опустил голову на подушку и саркастически улыбнулся. «Мать» в один миг решила расставить точки над «и». Она слегка наклонилась и со всей силой ударила рукой по лицу мужчины. Затем закричала. ─ Ты, колхозник вонючий, не думай, что я буду все время перед тобою унижаться… Никогда, никогда-а… ─ И сразу же она рванулась к двери. Вскоре от двухэтажного особняка на бешеной скорости вылетела иномарка. За ее рулем сидела разгневанная блондинка. Из ее глаз текли слезы…
Через неделю Дарья Аксенова оказалась на своей малой родине. Со слезами на глазах она шла по улице, где совсем недавно стоял дом ее родителей. Сейчас ветхого строения не было. Вместо него были заросли конопли. Бездомной женщине в этот день неслыханно повезло. Ей подарили небольшую избушку с пристройками и огородом. Немец Иван Кайзер торопился на историческую родину. Он тяжело болел, надеялся на чудо.
Прошло десять лет. Назаровка практически вымерла. Молодые уехали в город, старые доживали свой век в нищете и бесправии. Среди них была и Дарья Аксенова. Ее образ жизни мало чем отличался от других односельчан. Весной она занималась огородом. Летом делала заготовки на долгую сибирскую зиму. Значительная часть ее времени уходила на сон. Она спала днем и ночью, ночью и днем. Иногда она увлекалась гороскопами. Она радовалась как дитя, если предсказания Близнецам сбывались. Плакала, когда ей не везло. Не забывала она и расслабиться, по-настоящему выпить. Самогонку она покупала у соседки. Скромное угощенье готовила сама. Застольничала также одна. Полупьяная старуха при этом часто пела куплеты из песни 70-х годов прошлого столетия, песни ее молодости:
Ничего на земле не проходит бесследно,
И юность ушедшая все же бессмертна.
Как молоды мы были, как молоды мы были,
Как искренне любили, как верили в себя!
Нас тогда без усмешек встречали
Все цветы на дорогах земли…
Мы друзей за ошибки прощали,
Лишь измены простить не могли…
Стихотворное произведение для седовласой женщины было ее духовным амулетом, он сопровождал всю ее жизнь. Нередко она сожалела и о том, что она не была настоящей женой и подругой Анатолия Стрельникова. Все могло бы сложиться иначе…
Владимир Великий. Между адом и раем. – Univers-Verlag (Берлин, Германия). – 2014. – 196 с. (ISBN 978-3-944934-13-6). Роман издан в ноябре 2014 года.
