Владимир Великий
Между адом и раем
Адлер тяжело вздохнула, подошла к металлической решетке, которой была обрамлена выступавшая из стены здания площадка. Она прошла возле мужчины так близко, что слегка коснулась его плеча. И на этот раз он не оказал ей внимания. Она опустила голову вниз, ехидно усмехнулась. Внизу, на земле спало двое бомжей. Затем она перевела взгляд на того, кто был рядом с нею. Ее бывший однокашник стоял без движений, словно истукан, языческий божок. Она слегка хмыкнула себе в кулак и тут же покинула балкон. Заснула она очень быстро, словно провалилась в большой глубокий колодец, который был доверху наполнен черной смолой…
Часы показывали десять утра, когда гостья твердо и окончательно решила покинуть квартиру Стрельникова. Она уже не сомневалась, что она здесь лишний человек. Она чувствовала, что у ее сверстника и своих проблем выше крыши. Докучать кому-либо, было не в ее правилах. Только по этой причине она вежливо отказалась от легкого завтрака, который ей предложил хозяин. Отказалась, несмотря на то что под ложечкой у нее уже давно сосало. Не сосало, а щемило с середины ночи, когда она сделала попытку согреть свою душу в общей постели с другом юности. Не получилось. Значит, такова судьба…
Прощание некогда близких по духу и времени людей было скоротечным. Они протянули друг другу руки и, тяжело вздохнув, обнялись. И тут же исчезли из вида, исчезли навсегда. Адлер, едва оказалась за дверью, сделала несколько шагов по лестнице, которая от ветхости была местами сильно выщерблена и слегка качалась, и расплакалась. С этой минуты у нее в этой стране, да и вообще на этой земле не было ни угла, ни близких людей. Было лишь одно разочарование. Она вышла из дома и засеменила к автостраде, идущей в сторону г. Исилькуля. Вскоре она оказалась на обочине дороги и стала махать рукой потоку машин. Никто из водителей не останавливался. Она изменила свое решение. Ехать в почти полузабытый город, где она когда-то училась, не было смысла. В нем, как и здесь, царили те же беспорядки и нищета.
Адлер опять вернулась в Называевск. Сначала она зашла в парк культуры и отдыха и невольно ужаснулась. По небольшому островку земли бродили коровы, они щипали полужелтую траву или последние листья на заскорузлых деревьях и кустарниках. Она повела глазами по сторонам и с облегчением вздохнула. Несмотря на то, что место для отдыха находилось в центре города, оно было безлюдно. Блондинка подошла к небольшой скамейке, к ее остатку, который представлял собою две металлические перекладины, болтавшихся на цементных подставках, присела. Затем призадумалась. С самого утра день для нее был очень беспокойным. Причиной этому была не только ее личная неустроенность. Двухчасовое пребывание среди людей особой радости ей не прибавило. Ее тревожило, что прохожие, ее земляки были угрюмые и колючие, словно репейники. Среди них не было, как ей казалось, человеческих физиономий. Ни женских, ни мужских…
От этой мысли женщине в джинсовом костюме стало ей хуже на душе. Она скрипнула зубами и направилась к небольшому зданию, перед входом которого стояла палатка. Ее надежда покушать не оправдалась. Во временном помещении из натянутого на остов плотного материала зеленого цвета продавали одежду и обувь. Две пожилые продавщицы о чем-то разговаривали между собою и перебирали все то, что лежало на прилавках. Иногда они обращали свои взоры к молодой девушке-казашке. Она стояла неподалеку от них и кушала. В одной ее руке была ложка, в другой ─ котелок. Что в нем было, Веру Адлер мало интересовало. Чувство голода все больше и больше ее преследовало. Она направилась к железнодорожному вокзалу. И здесь ей не повезло. Ресторан был закрыт на ремонт. От злости женщина смачно плюнула в входную дверь, затем сильно ударила по ней ногой. Стекло не обрушилось, лишь слегка треснуло. Она оглянулась и вздрогнула. Напротив нее стояла старушка, которая, скорее всего, от ничегонеделания наблюдала за тем, что происходило в округе. Увидев разъяренное лицо смазливой особы, она осенила себя крестом и стала истошно молиться. При этом что-то бормотала себе под нос. Адлер стремительно направилась к выходу. Оказавшись на перроне, она внимательно посмотрела по сторонам. Милиционеров не было. Она с облегчением вздохнула.
Только к обеду иностранке удалось покушать. Кушала она не в городской столовой, она также оказалась на ремонте. Кушала она на опушке березового колка, неподалеку от города. Продукты питания она купила в магазинчике, принадлежавшему Нурсултану Башиеву. Имя частного предпринимателя она прочитала на небольшой табличке, висевшей на входной двери. Блондинка купила килограмм овсяных пряников и две банки кильки в подсолнечном масле. Купила она и бутылку русской водки. Продукты из «детства» женщину, сидевшую на полусгнившем скате зерноуборочного комбайна, на этот раз не радовали. Не прибавляла ей оптимизма и полутеплая прозрачная жидкость, которая то и дело обжигала ее внутренности. Она никогда в жизни не злоупотребляла спиртным, будь то водка или коньяк, вино или шампанское. Раньше пила для удовольствия. Сейчас же ─ по принуждению. При этой мысли она неожиданно заплакала. Душевную боль спиртным заглушали многие, подобные ей. Кое-кто из них спивался или уходил в иной мир по собственному желанию. Незаметно для себя женщина заснула.
Проснулась Адлер под утро. Посмотрела на часы. До электрички, идущей в Омск, оставалось два часа. Затем она привстала, поправила одежду. Засунула руку в целлофановый мешок. Из съестного ничего не осталось. Не было и водки. Пустая бутылка лежала неподалеку. В сторону города крашеная блондинка шла больше часа. Шла она очень медленно, еле-еле передвигала ноги. Нередко ее покачивало из стороны в сторону, сказывалось спиртное. Во время движения она то и дело всхлипывала. Ей вновь не удалось изменить свою судьбу к лучшему. Мало того. Малая родина не прибавила ей оптимизма, наоборот, шокировала. Особенно эти подонки, которые над нею надругались. Разочаровал ее и бывший однокашник. Известный журналист оказался ни рыба ни мясо…
Первые лучи утренного солнца уже вовсю гуляли по земле, когда иностранка поднялась на железнодорожный переход. На полпути она подошла к невысокому ограждению и посмотрела вниз. Поезд, мчавшийся на бешеной скорости, обдал ее сжатым воздухом вперемежку с гарью и пылью. Она слегка подала тело вперед и тут же за ее спиной раздался женский голос:
─ Эй, гражданка, ты что надумала? Никак хочешь покончить с собою? Опомнись… Я прошу тебя…
Полупьяная блондинка развернулась и увидела перед собою седую женщину. Пристально в нее вгляделась. Незнакомке было лет пятьдесят, чуть больше. Одета она была по-деревенски. На ней было осеннее полупальто зеленого цвета. На ногах резиновые полусапожки. В руках она держала черную спортивную сумку, на которой по-английски что-то было написано. Седовласая первой вступила в контакт с особой в джинсовом костюме. Она почти вплотную подошла к ней и, положив руку на ее плечо, с нескрываевым волнением спросила:
─ У тебя все в порядке? Или я ошибаюсь?
Адлер слегка отступила назад и, убрав руку со своего плеча, еле слышно промолвила:
─ Нет, нет… У меня все в порядке… ─ Слегка усмехнувшись, продолжила. ─ Правда, у меня нет ни мужа, ни детей… ─ Затем, поправив рюкзак за спиной, сделала независимое выражение лица и двинулась дальше. Едва она сделала несколько шагов, как вновь услышала:
─ У нас три дня назад свершилось смертоубийство… Женщина бросилась под поезд… Она чем-то походила на тебя…
Незнакомый погибший двойник, которого Адлер никогда не видела и не знала, сейчас ее сильно заинтересовал. Она остановилась, затем подошла к седоволосой. Внимательно посмотрела в ее глаза. Представилась. Затем женщины направились вниз, к небольшому скверику, расположенному неподалеку от вокзала.
Едва они присели на обшарпанную скамейку, Кошкина слегка поджала под себя ноги, и, тяжело вздохнув, произнесла:
─ Этот переход в последнее время стал погостом для тех, кто решил покинуть земной мир. Прошлым летом прыгнул под поезд директор школы. Большая умница не перенес беспредел и охоту, которую за ним устроили бывшие коммуняки. Давеча погибла женщина…
Иностранка сидела неподвижной, словно окаменелая. В разговор не вступала. Делала она это сознательно. Она хотела как можно больше насытиться информацией о своей малой родине. Лишь после того, как на впалых щеках женщины выступили слезы, она составила ей компанию. Она придвинулась к плачущей и, положив руку на ее колено, стала ее успокаивать. Не получилось. Седовласая, вдоволь наплакавшись, вновь прошевелила губами:
─ Вера, Верушка… Я на этом лобном месте также стояла… Однако Бог меня не пустил под поезд… Почему и сама не знаю…
Адлер слегка отшатнулась и с удивлением произнесла:
─ Людмила, что же у тебя в жизни такое приключилось… Идти на самоубийство это…
На несколько мгновений она замолчала. В ее голове ничего не было, чтобы успокоить горемыку, которая все больше и больше ей симпатизировала. Дальше ей не пришлось напрягать мозжечок. Кошкина, уставившись глазами в землю, словно в ней был гейзер ее личных мыслей, неспеша раскрыла причину своих слез. Собеседница была в шоке, что пережила ее знакомая.
После окончания Московского высшего командного училища лейтенант Кошкин с молодой женой оказался в Туркестанском военном округе. За четыре года службы он сделал неплохую карьеру. Став начальником штаба мотострелкового батальона, он написал заявление в Академию имени М. В. Фрунзе. Отказали. Вместо этого предложили исполнить интернациональный долг в Афганистане. Он согласился, согласилась и его жена.
Через год капитан погиб. Как и при каких обстоятельствах он погиб, молодая вдова сначала не знала. Узнала она позже. Однажды в ее однокомнатную квартиру постучали. Она открыла дверь и увидела перед собою молодого парня с культей на левой руке. Бывший сержант очень подробно рассказал о гибели своего командира. Офицеры были на рекогносцировке местности. Едва они спустились в котловину, как со всех сторон раздались автоматные очереди. Душманы специально выследили русских или кто-то им об этом сообщил. Комбат умело организовал оборону, но силы были неравные. Мало того. Двое молодых солдат убежали с поля боя. Кошкин остался для прикрытия, остальные по его приказу стали отходить. Сержант Агапов в этом бою был ранен в живот и в руку. Истекая кровью, он лежал за небольшим пригорком и видел происходившее. Комбат отстреливался до последнего издыхания. Душманы устроили настоящую экзекуцию погибшему. Один из них разрядил в него целый магазин. Затем труп офицера облили бензином и подожгли…
Рассказ очевидца гибели мужа не шокировал молодую женщину с седыми прядками волос на голове. При любых жизненных ситуациях она держалась с достоинством. Достойно вел себя и сын Вычеслав, который все эти годы ждал своего отца из заграничной командировки… Через десять лет в дверь Кошкиной постучало очередное горе. Ее сын, солдат-первогодок погиб в Чечне. Покончить с собою она пыталась дважды. Первый раз после смерти мужа, второй ─ после смерти единственного сына…
Вера Адлер со слезами на глазах слушала монолог своей знакомой. Слушала и ненавидела себя. Ненавидела за слабость, которая она проявила едва ей стало трудно. У нее не было работы, над нею надругались, но это не означало, что надо бросаться под поезд или всю жизнь ныть… Она смахнула со своих глаз слезы, слегка прикоснулась губами к щеке седовласой. Затем еле слышно прошептала:
─ Спасибо тебе, Людмила, спасибо за все… Хорошо, что на земле есть такие сильные люди, как ты… ─ Кошкина едва заметно улыбнулась и внимательно посмотрела в глаза собеседницы. Затем произнесла. ─ Вера, не падай духом… Бог дал каждому из нас жизнь, он должен ее и взять…
Блондинка утвердительно кивнула головой, приподнялась со скамейки и направилась к вокзалу. Назад она не оглядывалась. Не хотела бередить в очередной раз раз душу ни себе, ни той, которая, несмотря на неимоверные трудности, оставалась настоящим человеком.
Глава десятая.
Судьбы людские…
Наступил две тысячи десятый год. К этому времени в человеческом обществе, как и в жизни героев романа, многое изменилось. Одни из них оставили свой след на земле, другие жили или ушли в мир иной незаметно.
Аксенов Авдей Петрович, отец Дарьи Аксеновой после развала СССР многие годы был безработным. Умер от цирроза печени. Его жена Мария после его смерти оказалась в бедственном положении. Она сначала пыталась найти приют у родной дочери, та ее отвергла. Несколько позже она нашла себе вдовца, друга жизни. Сын Аксеновых Виктор после окончания профессионально-технического училища сначала работал каменщиком в районном центре Таврическое Омской области. Затем участвовал в строительстве Байкало – Амурской магистрали. В настоящее время пенсионер.
Дальняя родственница Авдея Аксенова Рыкова Нина Ивановна, которая завидовала необычной красоте его дочери, через два года вышла замуж за отставного полковника Советской Армии. Разница в возрасте между супругами была пятнадцать лет. Бывший заместитель командира дивизии имел огромный дом, дачу, две автомашины. После его смерти она (уже Серебрякова) открыла кооператив по пошиву детской одежды.
Новикова Дарья, мимолетная любовница Авдея Аксенова вышла замуж за начальника почтового отделения. Жизнь у них не сложилась. Ефим не вылазил из больницы, болели легкие. Умер он в возрасте пятидесяти лет. Вдова оказалась без квартиры. Перед смертью Прибыткин всю недвижимость отписал своей сестре.
Прохоров Иван, тракторист со своими двумя сыновьями в Назаровке организовал семейный подряд. Они выращивали бычков. Односельчане, узнав о возможной высокой прибыли арендаторов, отравили у них животных и подожгли дом. Неудавшиеся «кулаки» покинули деревню. Куда они уехали и что с ними дальше произошло, до сих пор неизвестно.
Лобов Николай Иванович, учитель математики Фоминской восьмилетней школы, в объятиях которого оказалась Дарья Аксенова, уехал в Омск. Работал в институте повышения квалификации работников народного образования. До пенсии он не дотянул. Умер от инфаркта сердца.
Сипаев Иван Афанасьевич директор Исилькульского педагогического училища за прелюбодеяние с бывшей выпускницей был снят с должности. Наладить жизнь с женой и двумя дочерьми ему не удалось. Вскоре он запил, просил милостыню у прохожих на вокзале или на колхозном рынке. Умер в 2005 году. У одного из торговцев купил спирт-денатурат. Отравился.
Филимонов Виктор Сидорович, начальник РОВД Исилькульского района Омской области через пять лет после встречи с молодым корреспондентом Стрельниковым ушел на пенсию. Через год он умер. Похоронен на городском кладбище, рядом с сыном.
Соловьев Петр Петрович, инструктор идеологического отдела Исилькульского ГК КПСС на закате перестройки был избран первым секретарем горкома партии. После самоуничтожения КПСС вышел из ее рядов. Несколько лет он работал в администрации г. Омска, затем переехал в Москву. Один из лидеров партии «Единая Россия».
Плахота Иван Федорович после опубликования очерка в районной газете об его приусадебном участке, организовал для жителей села небольшое застолье. Оно для него было последним. Ночью ему стало плохо. Скорая помощь приехала поздно. Врачи констатировали у местного «Мичурина» сердечную недостаточность.
Назарбаевы, у которых Анатолий Стрельников и Дарья Аксенова нашли ночной приют, уехали в Казахстан. Дальнейшая судьба их неизвестна.
Потехина Нина Ивановна, главный бухгалтер газеты «Наша демократия», невзирая на политические перемены в стране, а также смены названия периодического издания до сих пор остается на своем посту. Она по сути дела определяет всю «коммерцию» редакции. Не так давно она отпраздновала новоселье в двухэтажном доме из красного кирпича. Появился у нее и очередной друг жизни, пятый по счету. Максимушка, которому тридцать с хвостиком, без ума от пожилой женщины, особенно от ее сексуальной страсти. Благодаря «тете Нине», бывший преступник купил себе два кооперативных магазина.
Соютин Антон Михайлович, любовник учащейся Аксеновой, директором кооперативного техникума проработал пять лет. Затем его перевели в обком КПСС. После ее роспуска организовал кооператив «Соютин и К», производитель продукции из полиэтилена. Вскоре он женился. Его супруга Татьяна Петухова, выпускница техникума.
Соютина Тамара, сестра Антона Соютина многие годы работала товароведом в районном центре Крутинка. Затем заболела и умерла. Не повезло ей и со своим другом Федором Никелевым. Часовых дел мастер через два года после свадьбы трагически погиб. Оступился в гаражную яму.
Торков Юрий Никодимович, директор общепита Москаленского района Омской области после неожиданного исчезновения молодой любовницы сначала сильно приуныл, потом вновь воспрянул. Вместо Аксеновой у него появилась новая «кадра», хоть и не красавица, но очень покладистая женщина. Мужнины амуры заметила его жена. Она пожаловалась в райком КПСС. Ловеласа не уволили, но сильно пожурили. Ему дали доработать до пенсии.
Новиков Александр Петрович, личный водитель Половозова после смерти шефа ударился в коммерцию. Создал кооператив «Огонек» по частному извозу. Через два года его избрали депутатом Омского городского совета. Вскоре он был уличен во взяточничестве и прелюбодеянии с малолеткой. Из партии и со всех постов он был изгнан. Умер в 2003 году.
Судьба Слюсаренко Татьяны и ее внучки Кати, с которыми Анатолий Стрельников встретился на кладбище в Милютино, сложилась трагически. Они погибли этой же зимой. Два месяца в их доме не было газа. Девочка растапливала печь. Сырые дрова не загорались. Она принесла канистру с бензином и плеснула жидкости. Затем бросила горящую спичку. Бросила не очень осторожно. Смесь легких углеводородов быстро вспыхнула и перекинулась на пол, где стояла открытая емкость. На помощь внучке бросилась бабушка. Она случайно ногой задела бак, который тут же опрокинулся. Женщин спасти не удалось, ожоги оказались смертельными.
Старшинов Иван, любовник Татьяны Петуховой, благодаря ему она съездила в Германию, сожалел, что его друг Павел Каснер не приютил у себя невесту. Только по этой причине он прекратил с ним всяческие контакты. У самого покровителя в дальнейшем жизнь не сложилась. Он подался в деревню. Сначала ему повезло. Одна из семей российских немцев подарила ему дом. Взялся за дело он по-настоящему. Через два года его подворье было одним из лучших в округе. Затем он купил старенький «Москвич». Нашел себе он и подругу жизни, пенсионерку, бывшую учительницу. Вскоре наступили тяжелые времена. Из соседнего государства потекли ручейки пришлых. Он и глазом не успел моргнуть, как некогда немецкая деревня стала казахской. Однажды «кулаку» пригрозили, он не прислушался. Ему пустили красного петуха, подожгли его дом. Найти защиту у милиции или сельской администрации ему не удалось. В настоящее время он живет в г. Прокопьевске, у сына сожительницы.
Федорова Антонида Ивановна (до замужества Дронина) после смерти мужа некоторое время находилась в любвеобильной полосе. Имела двух мужчин ─ Иванова и Сердюкова. Во время псевдоперестройки не без помощи их она открыла свое дело ─ торговый киоск. Несколько позже она скупила три магазинчика. Через пять лет в городе на Днепре состоялась презентация ее продовольственного супермаркета «Шиянка». «Новая русская» тотчас же отмежевалась от одного из любовников. Сначала она долго думала, боялась прогадать. Иванов был на пять лет ее младше, что она относила к плюсу. Сердюков же был на десять лет ее старше. «Недостаток» он компенсировал своей импозантностью. Она была от него без ума, когда делала с ним в паре презентации или в кругосветные круизы. Нувориши, как правило, в том числе и женщины, первыми с ним здоровались и слегка расшаркивались. Еще неизвестно кому из мужчин она отдала бы сердце, ежели бы не ее подруга Ирина Агафонова. Она, увидев Иванова с молодой девушкой, с которой он катался на своем новом «Мерседесе», тут же донесла. Богатая лада отреагировала моментально. Позвонила неверному по телефону и его отматюгала. Судьба и дальше благоволила сироте. Через месяц Сердюкова избрали главой администрации города. Через неделю Федорова стала его законной женой…
Федоров Иван Тимофеевич, сын супругов Федоровых успешно закончил университет, защитил кандидатскую диссертацию. Доцент в одном из вузов Днепропетровска. На могиле отца ни он, ни его мать никогда не были. Заброшенное захоронение до сих пор без оградки…
Агафонова Ирина, подруга Антониды Федоровой, несмотря на дружбу с новой русской, каких-либо дивидендов от нее не имела. Она по-прежнему работает в доме инвалидов.
Ефимцев Борис Иванович просидел в кресле директора школы до пенсии. Позже в общественно-политической жизни города не был замечен.
Костюкова Лидия Петровна закончила исторический факультет Днепропетровского госуниверситета. Сначала работала учителем в школе, потом вышла замуж за Евгения Похитайло, одного из богатых предпринимателей Украины. Ее брат Александр ─ директор кооператива.
Каснер Петр не сожалел, что отправил свою невесту в Сибирь. И не без причин. Он три года был без работы. Потом ему удалось трудоустроиться в цайтфирме, через посредников. Пенсию ему определили в размере 179 евро и один цент. До прожиточного минимума ему доплачивают. Нищих, подобных ему, в «сытой» стране более шести миллионов, у них пенсия ниже 500 евро в месяц. Бывший омич духом не падает. Он подрабатывает. В своей округе собирает пустые бутылки, потом их сдает. На пиво хватает. Не так давно он нарушил свое одиночество. Нашел себе подругу Миладу, чешку…
Кутузова Татьяна Ивановна (девичья фамилия ─ Половозова) несколько лет работала корреспондентом Центрального телевидения СССР в Америке. Затем за аморальное поведение была уволена. В настоящее время живет в Испании. Ее муж известный нефтяной магнат.
Щукина Светлана Ивановна (девичья фамилия ─ Половозова) после окончания аспирантуры работала преподавателем философии в Московском химико-технологическом институте имени Д. И. Меделеева. После развода с мужем переехала в Омск. Трудоустроиться по специальности ей не удалось. Подрабатывала вахтершой в одном из студенческих общежитий. Вскоре нелепо погибла. Переходила дорогу, подскользнулась.
Сорока Василий Васильевич, едва Украина стала независимой, моментально перестроился. На базе автопредприятия создал производственный кооператив по перевозке пассажиров. Затем он ударился в политику. Дважды был избран депутатом Верховной Рады Украины. В настоящее время ─ пенсионер. Его хобби ─ кругосветные путешествия.
Сорокин Иван Петрович, житель Штутгарта в предверии своего полувекового юбилея круто изменил свою жизнь. Во время отпуска он сделал круиз по бывшему Союзу. Многое увидел, многое сравнил. Через месяц он уехал в Минск, столицу Беларуси. Его друг, занимавший в министерстве иностранных дел важный пост, предложил ему место консультанта.
Супруги Аксы через год после исчезновения наемной работницы Адлер обанкротились. Вскоре переехали в город Цербст. Принимали участие в открытии памятника русской царице Екатерины II.
Граф Виктор приехал в Херенберг через три месяца. О том, что его любовница ушла, не сожалел. Как и не сожалел, что он вернулся в Кустанай. Сюда его пригласил бывший однополчанин. Некогда провинциальный город шокировал его своей красотой и новостройками. За короткое время в нем были возведены три мечети и русская церковь, построены аэропорт, два кинотеатра. Цветные фонтаны не уступали фонтанам в Барселоне. Он стал переводчиком в казахско-немецкой фирме. Через два года к нему приехала Валентина, его мать…
Суворов Степан в ту незабываемую ночь остался один на один с чрезвычайными обстоятельствами. С неимоверными усилиями он погрузил в машину двух изувеченных людей, жену и мужа. Затем он привез их в районную больницу. Через час он оказался в наручниках. Ночь в камере предварительного заключения для молодого парня была самой тяжелой в его жизни. Многое он передумал. Ломал голову, как вести себя на допросах и почему его кореша разбежались. В дальнейшем его жизнь сложилась трагически. В тюрьме он просидел от звонка до звонка. После этого он приехал в Омск. Сначала работал дворником на колхозном рынке, потом слесарем на заводе пластмасс. Через пять лет по состоянию здоровья ушел на пенсию. Все это время он внимательно следил за своими бывшими друзьями. Смерть их воспринимал как необходимое земное возмездие для тех, у кого не было ни души, ни человеческого достоинства.
Адлер Вера Ивановна, она же Дубасова после встречи с Людмилой Кошкиной многое передумала. Она пришла к единому выводу. Встреча с вдовой советского офицера ─ своеобразное знамение. Все то, что она испытала или перенесла, есть ничто иное как жизнь. Она вновь вернулась в Германию. Вскоре она пережила нервное потрясение, оно определило ее дальнейшую судьбу. Было темно, когда она, закончив работу, поехала домой. Велосипед с многими передачами, который она недавно купила, она еще по-настоящему не освоила. Едва она выехала на дорогу, как из-за поворота выехала машина. Адлер растерялась. Вместо того, чтобы привести в движение ручные тормоза, она стала крутить педали назад. В итоге оказалась под колесами «Мерседеса».
Водитель среагировал очень быстро. Он резко ударил по тормозам и свернул на обочину. Потом бросился к пострадавшей. К счастью, все обошлось благополучно. Машина бампером лишь слегка задела нарушительницу дорожного движения. Мужчина средних лет, увидев испуганную блондинку, очень долго ее успокаивал. Затем отвез ее домой. Она снимала квартиру в двухэтажном особняке госпожи Шморель. Немка была очень старой, за девяносто лет. Несмотря на это, она имела хорошую память. К русским относилась неплохо. Каждую субботу женщины устраивали посиделки, кушали блины. У переселенки они получались отменные. Угостила ими она в этот вечер и незнакомого мужчину. Пауль Вальдхайм был без ума от тонких лепешек из кислого жидкого теста, испеченных на сковороде. Через неделю он пригласил пострадавшую к себе в гости. К визиту она готовилась основательно. С этой целью взяла отгул. И ненапрасно.
Симпатичная блондинка, от которой исходили не только любовь к хозяину огромного особняка, но и приятный запах духов, покорила душу и сердце одинокого мужчины. В этот поздний вечер он не повез ее домой, оставил ее ночевать. Через неделю по настоятельной просьбе шваба, он работал начальником отдела в одном из банков Штутгарта, пуцфрау, уборщица туалетов перевезла к нему свои немудреные пожитки. Каждый год, а то и каждый день приносил бывшей сибирячке кусочек человеческого счастья, пусть даже и небольшой. Благодаря коренному немцу, с которым жила в гражданском браке, она устроилась учителем немецкого языка на курсах для переселенцев. Через два года ей предложили должность руководителя немецкой туристической фирмы.
Стрельников Анатолий Иванович после развода с Дарьей Аксеновой холостяковал. Женщины, которые хотели с ним связать свою судьбу были, но он их отвергал. Никто не мог залечить ему рану, которую нанесла ему девушка из сибирской деревни Назаровка. Его надежда, что это красивое создание станет его нежным цветком среди сорных трав и превратится в мощное дерево взаимопонимания и любви, не оправдалась. Оно засохло, едва он к нему прикоснулся. Дарья отвергла его как мужа и как любовника.
2005 год для одинокого мужчины стал настоящей трагедией. «Хрущевку», где он жил, купил новый русский. Повеса, карманы которого были полные денег, обещал жильцам выплатить компенсацию. Очередное падение российского рубля перекроило планы сына бывшего союзного министра. Работы приостановили. На месте трехэтажки была большая глубокая яма. Попытки жильцов постоять за свои права успехом не увенчались. Власти разводили руками или винили во всем неудачную капитализацию просоветского толка. Пытался добиться правды и бывший спецкор общесоюзной газеты. Не удалось. Мало того. Однажды его неизвестные подкараулили и сильно избили. В больнице он пролежал три недели. Светило яркое солнце, когда он покинул медицинское учреждение для стационарного лечения. Мужчина, не имевший ни угла, ни работы, шел по знакомым улицам небольшого города и плакал. Он был не в силах изменить свою жизнь к лучшему, не говоря уже о том, чтобы изменить существующие порядки. Он подошел к светофору, горел зеленый свет. Он сделал несколько шагов вперед и повернулся налево, на источник шума. Прямо на него на бешеной скорости несся «БМВ». Его тут же пронзила сильнейшая боль…
Происшествие на перекрестке со смертельным исходом для жителей Называевска осталось незамеченным. Люди уходили в иной мир каждый день. Уходили по разным причинам, кто по старости или по болезни, кто по пьянке или во время разборок. Жизнь как особая форма существования материи и как наивысшая ценность общества вообще мало кого интересовала. Каждый выживал по-своему, выживал в одиночку. Похоронили Стрельникова в самом углу кладбища, на отшибе. На специально отведенном участке земли хоронили бомжей и залетных, которые по каким-то причинам умирали в городе. Власти не проявили абсолютно никакой заботы о погибшем. Наспех сколоченный ящик из березового горбыля, подобие гроба покойному привезли из местной церкви. Святой отец Василий не забыл своего врага, отпустил ему грехи за земную ересь. Выделил ему не только гроб, но и команду из двух мужиков. На могилу бывшего идеолога крест не поставили…
Аксенова Дарья Авдеевна после развода с мужем сразу же уехала в Омск. Сначала она снимала угол у подслеповатой старушки, которая приторговывала на Левобережном рынке города. Пожилая женщина нередко приходила домой со слезами на глазах. По причине своей дальнозоркости она не видела ни деньги, ни товары. Кое-кто из покупателей этим пользовался. Они ее обсчитывали или воровали ее тряпки. Она обратилась за помощью к своей постоялице. Дарья дала согласие поработать. Положение у нее было не ахти хорошее. Бизнес с мороженым большой прибыли ей не приносил. Она покупала сладкое кушанье в магазинах, затем его перепродавала. В одном из поездов пьяные мужчины торговку избили, ее продукцию «конфисковали».
Новый вид бизнеса для Аксеновой также оказался копеечным. Мало того. Постоянное бдение за прилавком расшатывало ее нервную систему. Она неслыханно обрадовалась, когда ей предложили другую работу. Дело было в начале июля. К ней подошел молодой парень с наголо постриженной головой и стал примерять колготки, что у женщины вызвало смех. Улыбнулся и «лысый». Он почти вплотную приблизился к Дарье и, пронзив ее глазами, еле слышно произнес:
