Виктор Емский
Шмордонские тайны
– И-и-и… где она, эта территория?
– Территория империи везде, где находится ее флот, – пояснил дон Жлобс и залихватски засадил в рот седьмую порцию.
Закусив коньяк карамельной конфетой из вазочки, стоявшей на краю стола, лейтенант поднялся на ноги и, хрустя зубами, сообщил:
– Ну, господин Сиупач…
– Апач Сиу.
– Да-да, именно он. У нас нет к вам претензий. Можете продолжать полет. Только опять-таки, про пошлину не забудьте.
– Кому ее оплатить? – похоронным голосом спросил Апач.
– Мне, – сказал дон Жлобс, подмигнув зачем-то.
Через пять минут пошлина была оплачена и засунута в емкие карманы галифе лейтенанта. Последний уже было собрался покинуть кают-кампанию, но вдруг в коридоре возник какой-то шум, двери распахнулись и в комнату ввалились Джем с Мбабаном, сопровождаемые солдатами. Дон Жлобс удивленно распахнул глаза, а инчучунец Сиу стал бледнее серой корабельной переборки.
– Разрешите доложить, господин лейтенант?! – рявкнул один из солдат.
– Докладывайте, – ответил дон Жлобс и уперся нехорошим взглядом в Джема.
Лейтенант, ощущая приятную полноту карманов, совсем не хотел осложнений, но его мозг не дремал, и потому в облике Джема ему почудилось что-то подозрительное.
– На грузовой палубе нами были обнаружены сто двадцать два джамобиля и шестнадцать джамовозов. При досмотре в моторных отсеках джамовозов найдены вот эти двое.
– Где-где? – сильно удивился дон Жлобс.
– Ну, в месте, где должен быть двигатель.
– А где же сами двигатели?
– Нет их там, господин лейтенант! Эти двое – вместо них!
Лейтенант посмотрел на Апача Сиу. Тот уже не был инчучунцем. Даже разгульдяйцем, знающим ответы на все вопросы, он тоже не был. Он был бледной тенью смерти, которая сама не знала, как выжить в данной ситуации.
Дон Жлобс, утрамбовывая поглубже пошлину в карманах, перевел взгляд на Джема. Тот придурковато улыбался, поскольку не знал, что в этой ситуации нужно делать. Зато Мбабан знал!
Кашлянув для приличия, он, обратив на себя внимание дона Жлобса, сказал:
– А мы и есть двигатели.
– Не понял! – произнес лейтенант.
Все присутствующие, включая солдат, посмотрели на папуасовца.
– Ну что тут непонятного? – продолжил он. – Мы есть составляющая часть джамобилей. То есть – двигатели. Мы, понимаете ли, двигаем джамобили.
– Чем? – обалдело поинтересовался лейтенант.
– Ногами, – ответил Мбабан. – Там специальные педали есть. А то, что я черный, а он белый, – Мбабан указал пальцем на Джема, – всего лишь разница в топливе. Он заправляется белой водкой, а я черным негролом.
– Что-то я раньше не слышал о подобных двигателях, – задумчиво сообщил лейтенант, продолжая рассматривать Джема.
– Видите ли, дон Жлобс, – Апач Сиу воспрянул духом, – это экспериментальная джаппурская разработка. Так сказать – экологически чистый транспорт…
– Дон Жлобс? – не смог удержаться от вопроса Джем.
Он вспомнил найденную Кебабом книжку в одном из шкафов джаппурского посольства в Шморе.
– Да, – ответил лейтенант. – Мы знакомы?
– Не о ваших ли бордельных похождениях некоей Донной Строч написан роман?
– Жлобсы – древний и многочисленный род, – ответил лейтенант, и глаза его вдруг щелкнули узнаванием. – Лично обо мне никто никаких романов не писал. А вот о вас, господин джаппурский посол Джем Баламут, в свое время писали все шмордонские газеты. Каким образом вы оказались в этом звездолете? Да еще в области Черной туманности?
Лицо Апача Сиу стало темнее тучи.
– О, – бодро ответил Джем. – Это раньше я был послом. Но меня уволили за просчеты в работе, и теперь я зарабатываю на кусок хлеба в роли двигателя.
– Как такое возможно?
– Вот у вас, например, Центральную площадь Шморы метет дворник. Раньше он был маркизом Шухером, а теперь – просто Шухер. Дворник Шухер. Так и я.
– Гм, – задумался дон Жлобс.
– Господин лейтенант, – деликатно взял его за руку Апач. – Знаете ли, мне кажется, что я немного ошибся при оплате пошлины. В существенно меньшую сторону. Пройдем-ка в мою каюту, я исправлю свою ошибку.
– Да? – радостно удивился дон Жлобс. – Пойдемте-пойдемте…
Когда звездолет на максимально возможной скорости удирал с места досмотра, Апач Сиу, вновь превратившийся в Алмаза Жемчужного, с облегчением поднял рюмку коньяка и заявил:
– Ну, прорвались, черт вас возьми!
– А вы, Алмаз, тоже проходили курс обучения на Гдее? – спросил Джем, выпив рюмку.
– Куда уж нам, цыганам! – воскликнул Алмаз, смачно закусывая соленым огурцом. – Нас туда пускают только перевозчиками.
– Откуда тогда в вашем лексиконе взялись такие слова, как «Апач» и «Сиу»? Ведь это названия земных индейских племен Северной Америки!
– По наитию, мой друг, по наитию, – ответил Алмаз, прищуриваясь, и наливая еще по одной…
Разгульдяйский звездолет произвел посадку в космопорту города Джяна на планете Сочи. У трапа их уже ждали. Там стоял шморовоз, рядом с которым застыл какой-то военный, одетый в пятнистую форму и большую фуражку с глянцевым козырьком. Мбабан и Джем тепло попрощались с Алмазом и спустились вниз.
Они поставили свои чемоданы на бетон площадки и Джем, взглянув на военного внимательно, тут же узнал в нем умельца, специализировавшегося в деле усыпления противников эфиром.
– Поручик Обер? – поинтересовался он.
– Капитан Обер, – ответил военный без улыбки.
– Как быстро растут по службе военные Джаппурии! – воскликнул Джем.
– Стараемся, – невозмутимо сообщил Обер.
Джем, окинув его фигуру взглядом, заметил утолщение галифе капитана в районе правого кармана.
– И баночка с собой? – поинтересовался Джем.
– А как же! – довольным голосом сказал военный и нехорошо ощерился.
Джему сильно захотелось стукнуть Обера кулаком в нос, но он сдержал свой порыв, решив сначала узнать, что приготовила ему судьба в этот раз. Потому он подошел к шморовозу, открыл заднюю правую дверь и сказал Мбабану:
– Грузимся!
– Шморовоз подан господину Мбабану, так как его звездолет стоит на самом краю посадочной площадки, – сказал Обер. – А мы с вами прогуляемся пешком.
И капитан указал рукой на здание космопорта, находившееся всего в двухстах шагах от них.
Джем, выругавшись, обратился к Мбабану:
– Ну, ничего. Обещаю, что как только я стану Премьер-министром, сразу же прилечу на Папуасу с дружественным визитом.
– Буду ждать, дружище! – с чувством воскликнул Мбабан.
Они обнялись на прощание, папуасовец сел в шморовоз и укатил. Джем, недобро взглянув на Обера, сказал:
– Ведите, капитан.
В голове его вдруг забрезжила надежда, заключавшаяся в возможности при подходящем случае отпустить Оберу хорошего пинка. Но не на того он напал!
– Приказано сопроводить вас, взяв под охрану, – заявил капитан. – Потому идите впереди меня. А где находится кабинет начальника космопорта – вы и так знаете.
Джем, разочарованно сплюнув под ноги, пошел в указанном ему направлении, и Обер затопал вслед за ним.
В кабинете кроме Морса никого не было, что сильно удивило Джема. Премьер-министр расположился за столом и изучал какой-то государственный документ. Джем уселся на стул, заботливо приготовленный для него и, решив держаться нагло, произнес:
– Добрый день, господин гражданин.
– Не понял, – Морс оторвал глаза от документа и с удивлением взглянул на Джема. – Кто-кто?
– Господин гражданин, – повторил Джем.
– Я вижу, вы учились плохо, – сказал Морс. – В Джаппурии монархия и никаких граждан здесь быть не может.
– Вот-вот, – кивнул головой Джем. – А вы тогда кто, подданный королевы Беллы или внешний гражданин Гдеи?
– И тот и этот, впрочем – как и вы, – перестал удивляться Премьер-министр. – Но гражданство Гдеи – простая формальность…
– Ой ли?
– А даже если и не формальность, а даже если и не простая – никуда от этого не денешься. Вы, наверняка, сами все поняли. Мы для гдейцев – замо́к, некий форпост, охраняющий их. И они заинтересованы, чтобы форпост этот был мощным и стабильным. А возможностей для поддержания нас в таком состоянии у них хватит.
– Раз это так, объясните мне, пожалуйста, одну вещь.
– Да-да, – с готовностью согласился Морс.
– Почему спасение Джаппурии от Шмордона вы доверили (и не один раз) кучке каких-то каторжников? Почему гдейцы не помогли своими знаниями, технологиями, ну и всем тем, чем они могли бы реально помочь? Зачем было ломать головы над какими-то смешными планами, если ключ к спасению всегда лежал рядом?
– Видите ли, – Морс задумчиво постучал пальцами по столу, – они никогда не вмешиваются во внутренние дела галактики. Я не знаю, почему. Скорее всего, им это делать запрещено.
– А управлять планетами посредством людей, подготовленных ими – не вмешательство во внутренние дела?
– Нет, конечно, – это просто высококвалифицированная гуманитарная помощь.
– Мы с вами разговариваем на разных языках, – Джем положил ногу на ногу и обхватил колено руками. – А знаете, каков будет мой первый указ в должности Премьер-министра?
– Интересно послушать, – сказал Морс, и глаза его загорелись веселым блеском.
– Уволить капитана Обера из армии и назначить его ветеринаром-анестезиологом в цирк города Джяна. Пусть слону Фантику гнилые зубы монтировкой удаляет. Тот ему только спасибо за это скажет.
– И зря, – хмыкнул Морс. – Обер – хороший и перспективный офицер.
– Ладно, – сказал Джем. – Я устал за время полета. Давайте побыстрее выполним все формальности. Что вы там должны мне передать? Печать, ключи от сейфов?
– Ничего я вам не должен, – заявил Премьер-министр. – С чего вы взяли, что займете мою должность? Я уже поправил свое здоровье и чувствую себя прекрасно. Потому отправляйтесь в отпуск. Королева родила сына, назвала его Кексом и ждет вас. Кекс, сын Джема – чудесное сочетание! Отдыхайте месяц, а потом займете свое посольское место в Шмордоне.
Джем, тяжело вздохнув, поинтересовался:
– Ну почему обязательно в Шмордоне? Почему, например, не в Папуасе?
– А что там делать? – поинтересовался Морс. – Король Аддис-Абеб Третий – мой лучший друг. Мы с ним, если хотите знать, вместе проходили обучение на Гдее… А с Шмордоном у нас опять напряженные отношения. Император Шмор сильно обижен. Он женился и приглашал на свадьбу королеву и меня. Королева не полетела, сославшись на беременность, а я не отправился туда потому, что лечился от истощения.
– И никто от Джаппурии не полетел?
– Я отправил туда Отжима, но Шмор посчитал это оскорблением. Не пойму, почему? Чтоплохолежим – очень перспективный офицер…
– У вас все мерзавцы – перспективные офицеры, – с раздражением заявил Джем. – А расхлебывать теперь мне. Как, по-вашему, я буду теперь в глаза императору смотреть?
– Как хотите, так и смотрите, – сказал Морс. – Но хорошие отношения наладьте.
Джем, встав со стула, произнес:
– Знаете, кто вы, Морс?
– Не надо вслух, – попросил Премьер-министр.
– Еще как надо. Вы козел!
– Я вас посажу за оскорбление!
– Не посадите. Мы с вами теперь ровня. Вы премьер-министр настоящий, а я – будущий.
– Да с чего вы взяли, что станете Премьер-министром?! – закричал Морс. – Вам уже тридцать с лишним лет! А это значит, что пора готовить замену не только мне, но и вам! И это уже сделано! Пока вы проходили обучение, сюда был доставлен мальчик пяти лет! Он находится в надежном месте! Я уж постараюсь сделать так, чтобы вы просвистели мимо моей должности, как фанера над Шмордоном, и должность эту занял мальчик, когда достигнет совершеннолетия! И это не только моя прихоть! Вы зачем набили лицо деду Науму?! Пришла специальная радиограмма о ваших бесчинствах!
– Я ему лицо не бил, – мрачно сказал Джем. – Я ему только ухо поправил.
– Да какая, к черту, разница! – махнул рукой Морс, успокаиваясь. – Знаю я этого деда Наума. Еще по молодости. Если кто и козел, то не я, а он. Но из-за ваших художеств пришло пожелание отнестись к вам с осторожностью и пока в преемники не определять. Потому идите к своему сыну и нянькайте его в свое удовольствие…
Джем, повернувшись к Морсу спиной, устало побрел к двери, но вдруг остановился, обернулся и спросил:
– А что мне сказать королеве? Ведь она спросит, где я был?
– Скажете, что находились в секретной базе на Холодильнике. Да, там каким-то образом пришло от вас письмо, и оно попало в руки королеве. В нем упоминается Мбабан. Так что можете и его вставить в то вранье, которое ей преподнесете.
– Я расскажу правду.
– И будете дураком. Место, которое занимает королева Джаппурии в существующем порядке вещей, называется просто – полное ничто. Каково ей будет это узнать?
Джем, разозлившись, выскочил из кабинета и так хлопнул дверью, что у Морса с носа упали на стол очки. В коридоре стоял Обер. Джем сходу рявкнул нечеловеческим голосом:
– Равняйсь! Смирно!
Капитан от ошаления мгновенно подтянулся и выполнил обе команды. У Джема моментально отлегло от сердца.
– Вольно, – сказал он и мило улыбнулся.
Обер, поняв, что его надули самым скотским образом, мстительно прищурился глазами и ничего не сказал. И здесь Джему пришла в голову одна восхитительная мысль. Он подошел к своему чемодану, который оставлял в коридоре перед разговором с Морсом, расстегнул в нем боковой карман и достал оттуда планшет, одетый в красивый чехол крокодиловой кожи.
Планшеты подарил Джему и Мбабану Изя Джапаридзе, грузинский еврей, попавший на Гдею в четырнадцатилетнем возрасте и оставшийся там благодаря своему не по годам развитому интеллекту и редкой пронырливости. Этот Изя был среди других студентов белой вороной и потому быстро сошелся с джаппурцем и папуасовцем. Он накачал в подаренные планшеты разных земных и гдейских игр и даже создал новую стрелялку, адаптированную к периферийной действительности. Называлась она «Шмордонские войны» и была достаточно динамичной и правдоподобной игрой.
Вообще-то, Джем вез планшет Нелле, но как только он увидел, что творилось в разгульдяйском звездолете, его одолели большие сомнения. После встречи с шмордонскими кораблями Алмаз Жемчужный обнаружил, что треть его экипажа даже не заметила этой самой встречи и произошедшего досмотра корабля. Эта треть занималась стрелялками, спрятавшись в самых темных углах звездолета. Алмаз выстроил весь экипаж, отобрал планшеты и выбросил их в открытый космос. Что потом было!
Часть экипажа взбунтовалась, хотя такое никогда не случалось на разгульдяйских кораблях. Даже Топаз заперся в своей каюте и рыдал там как младенец! Джему с Мбабаном пришлось кулаками помогать Алмазу гасить бунт. Теперь Джему совсем не хотелось отдавать этот гадкий планшет Нелле. Но зато он знал, кому его можно подарить!
Снова зайдя в кабинет, он подошел к столу и протянул планшет удивленному Морсу.
– Знаете ли, Морс, – сказал он, – все наши с вами разногласия – просто рабочая обстановка. А так, по-человечески, почему бы не делать иногда что-либо друг для друга приятное? Вот, возьмите.
– Что это? – спросил Морс, преисполнившись подозрением.
– Планшет, – ответил Джем, вытаскивая подарок из чехла и включая его. – Вообще-то данный прибор является коммуникатором. Типа: шморофон, видеофон и почта сразу в одной коробке. Но для коммуникации нужна специальная радиосеть. Она есть на Земле и Гдее, а у нас нет, но гдейцы говорят, что скоро будет. Ну, а пока планшет – печатная машинка и копился для разных игр…
– Я не азартен, – твердо сказал Морс, с интересом наблюдая за пальцами Джема, скользящими по экрану.
– Здесь вы ничего не проиграете, потому что не надо никаких денег.
Джем включил игру «Шмордонские войны».
– Вот, видите? – говорил он, показывая, куда надо нажимать. – Это шмордонский крейсер «Слава». Вы проникаете внутрь как джаппурский бото-десантник, идете по коридору, у вас лучевой пистолет. Вот выскакивает шмордонец! Бац! Готов! У вас еще девятнадцать выстрелов и десять жизней…
– Десять?! – возбужденно вскричал Морс. – Не может быть!
– Да. А даже если и проиграете, можно начать игру снова. А если выиграете – перейдете на следующий уровень. Там игра идет быстрее, и появляются новые противники.
– Какие? – спросил Морс, перехватывая планшет из рук Джема.
– Ну, шморогло́ты всякие, бормочмыри́…
– Их же не бывает в природе! – Морс судорожно бегал пальцами по экрану.
– В природе не бывает, а здесь – сколько угодно. А на седьмом уровне появляется самое страшное шмордонское чудовище – лорд Пендролл…
– Умгу, – сказал Премьер-министр, увлеченный игрой.
Джем тихо вышел в коридор и осторожно закрыл за собой дверь. Он хотел было опять подшутить над капитаном, но в этот раз Обер был готов. Он, прислонившись спиной к стенке, держал в одной руке банку с эфиром, а другой поглаживал ее, как родное дитя. Лицо его было ехидным и глаза смотрели вызывающе. Но Джем, в свое время набравшийся в Шмордоне положительного военного опыта, не сдался.
– Как стои́те?! – рявкнул он. – Вы что, в свинарнике?!
Может, Обер и не хотел, но тело его, повинуясь уставной привычке, резко отпрянуло от стены и выпрямилось, а пластиковая банка, вывалившись из руки, шлепнулась на пол и запрыгала по нему, как мячик. Глаза капитана оловянно распахнулись, а губы непроизвольно вытянулись в придурковато-приторную линию.
Джем, панибратски подмигнув капитану, направился к выходу из здания космопорта, напевая себе под нос какую-то простенькую мелодию…
Выйдя на площадь, он огляделся и присвистнул от неожиданности. По периметру площади были вкопаны стойки, на которых держались огромные плакаты. Джем прочитал следующую информацию: «Болтун – находка для шмордонца!», «Оглянись – враг подслушивает!», «Шпионы никогда не спят!»
Удивляясь переменам, Джем поймал такси и отправился в Летний Дворец.
Белла кормила малыша грудью и потому не могла бывать на пляже, но Джем с принцессой раз в день приезжали купаться.
Сидя на берегу, он смотрел, как свистоны играют в воде мячом с Неллой. Рядом с ним валялся Кебаб, который вертел в руках кубик Рубика и, матерясь, пытался его собрать, но у него ничего не получалось.
«Фигня, – подумал Джем. – Как только он догонит собрать этот, я предложу ему зеркальный кубик, у которого все грани торчат в разные стороны, как пластины у бронтозавра. Вот Кебаб повеселится!»
Свистоны, игравшие в мяч с Неллой, были невообразимо живописны, потому что сверкали всеми цветами радуги. Оказалось, последователи Джоса Суперзвездоса наконец осознали, что со свистонами им не справиться, пока они выступают в паре. Тогда святых отцов просто подкараулили поодиночке и насовали им – от всей души. Теперь свистоны, сверкая набитыми рожами, ходили только парой и, по слухам, жили вместе, вот только в каком из храмов – неизвестно. Зато суперзвездосовцы, завидев их издалека, разбегались в разные стороны как суслики перед землетрясением, потому что в арсенале святых отцов появились сумки с булыжниками, существенно увеличившими зону поражения вокруг них.
Кебаб, отложив кубик в сторону, уселся на пятую точку и задумался. Джем знал, о чем он думает, потому что сообщил ему все.
– А Белле ты сказал правду? – вдруг спросил Кебаб.
– Нет, – с отвращением произнес Джем. – Я ей наврал.
– То есть – ты отнес ее к людям второго сорта.
– В смысле? – не понял его Джем.
– Ну, ты же сам говорил, что людям первого сорта нужно знать все, а второго – лучше ничего не знать.
– Ах, ты об этом! – с облегчением произнес Джем. – Ты меня не понял. Когда я решал, стоит ли тебе рассказывать об истинном положении дел, то пришел к выводу, что не рассказать – поставить тебя в ряд людей второго сорта…
– Почему же ты тогда не рассказал Белле?
– Потому что она ни к первому сорту не относится, ни ко второму! – сказал Джем спокойно. – Она существо высшего порядка. Небожитель, если сказать точнее. И даже не потому, что королева, а по той причине, что является любимой женщиной. Вот пусть и продолжает быть той же. Пускай не касаются ее эти грязные дела! А мы уж как-нибудь без нее разберемся…
– Слушай! – вдруг оживился Кебаб. – А куда девается золото с Тринадцатой планеты, которое мы нашли?
– Н-не знаю, – запнулся Джем. – Мне про него ничего не рассказывали.
– Вот-вот! – воскликнул Кебаб. – Ты же помнишь, сколько его там?! И где оно? Никто лучше жить не стал! Выходит, оно отправляется на Гдею!
– Да ладно! – не поверил Джем.
– Точно тебе говорю! – воскликнул Кебаб. – Продали Джаппурию! Вот сволочи! Давай, мы сделаем тебя неограниченным монархом? Будешь Джемом Первым Великим! А я стану Главным министром. Вот уж наведу порядок. Как насчет государственного переворота? Построим новое государство!
– Я тебе устрою переворот! – прозвучал вдруг сверху знакомый голос.
Это был Пахан Родимый в сопровождении двух мордастых полицейских. Он снял шорты, отдал одному из своих подчиненных золотой пистолет и уселся на песок рядом с Джемом.
– Строитель нашелся, – продолжил Пахан, неодобрительно глядя на Кебаба. – Вон, жену свою построить не можешь, а туда же, в переворотчики. Легко ломать то, что не делал сам, потому что дурацкое дело не хитрое. А создавать всегда очень тяжело, и времени порой требуется для этого не одно столетие.
Усы его были уже ничего себе, но не достигли еще пока прежних размеров.
– Что случилось с вашими усами? – поинтересовался Джем.
– Ах, Джем! – махнул рукой Пахан (видно было, что вопрос этот ему неприятен). – Получил травму в бою. Уже все в порядке.
– Был тяжко ранен в усы, – счел своим долгом добавить Кебаб.
– Горячая кукуруза! – раздался вдруг визгливый вопль, сопровождаемый каким-то механическим тарахтением. – Новый сорт! Называется – «Шмордюэль»! Так и тает во рту! Налетай!
Оглянувшись, все трое увидели Чурчхелу, управлявшую маленьким четырехколесным квадроджиклом (не джаци́клом, но и не джапе́дом, а так – механическим недоразумением). Бабка гордо сидела за рулем, а сзади нее были закреплены две матерчатые сумки с товаром.
– Вот это прогресс! – удивился Джем.
– Ничего необычного, – сказал Кебаб. – Она подала в суд на посла Крокозябла, по вине которого на пляже появились гранаты, одна из которых оттяпала ей палец. Посол и купил ей квадроджикл, чтобы она заткнулась.
– Но этого ей показалось мало, – продолжил Пахан. – И она написала на меня кляузу в прокуратуру, в которой говорилось о том, будто все случившееся произошло по моей вине, так как я, видите ли, не соответствую занимаемой должности ввиду проявленной мною халатности!
– Правда? – спросил Джем и рассмеялся. – Вот это бабка! Джаппурия непобедима!
– Сейчас я этой дуре покажу, как на меня кляузы писать! – сказал Пахан, вставая и отдавая знаками распоряжения своим подчиненным.
Двое полицейских подскочили к бабке. Та, увидев внезапно возникшую угрозу, попыталась резко дать газу, но не успела. Молодцы (один спереди, другой сзади) подхватили квадроджикл и подняли его вверх.
– Слезай! – крикнул один из них.
– Ни за что! – ответила Чурчхела, яростно давя на газ, отчего все четыре колеса продолжали безостановочно вращаться, а двигатель взревывал, как носорог во время совокупления с самкой. Тогда полицейские просто перевернули квадроджикл, и бабка шлепнулась на песок, немедленно придавившись сумками. Мо́лодцы ушли вдоль по пляжу, неся механический аппарат на руках, а Чурчхела, выбравшись из-под сумок, завопила:
– Это произвол! У меня отобрали частную собственность!
– Ничего подобного, – заявил Пахан, разглаживая свои усы. – У тебя прав на управление нет. Вот как принесешь права в полицию, покажешь их, так и заберешь свое тарахтящее ведро с штрафстоянки.
Чурчхела метнула по пляжу глазами и увидела Кебаба.
– Племянничек! – заорала она. – Хоть ты защити! Меня уронили!
– Нужно было ремнем безопасности пристегиваться, – посоветовал ей Кебаб и, быстро встав на ноги, тут же булькнул в море.
– Ремнями? – стихла бабка, размышляя. – На квадроджикле?
Она вновь оглядела пляж, но перед ней никого уже не было, потому что Джем с Паханом тоже нырнули в море и плыли, догоняя Кебаба. Лишь свистон Эндульген крикнул ей из приливной волны:
– Эй, Чурчхела, три початка!
– Да, пожалуйста, – ответила она и бросилась к вывалившейся из сумок кукурузе.
А в это время Пахан, быстро работая руками, рассекал своими усами волны и плыл к буйкам как боевой крейсер, а Кебаб подобравшись поближе к Джему, спрашивал у последнего:
– Так этот Рубик, получается, на Земле живет?
– Жил, по-моему, – отвечал ему Джем.
– А на Гдее его кубик запатентован?
– Нет, вроде бы. Они его даже не производят. Так, пользуются земными экземплярами. Этот тоже земной.
– Чудесненько. Никому его не показывай.
– Здрасьте! Я его Нелле подарил.
– Вот пусть Нелла им и пользуется. И никому не показывает. А я пока организую производство. Доходы – пополам! Идет?
– Идет! – воскликнул Джем и рассмеялся.
– Назову его кубиком Кебаба.
– Нет, – Джем весело скалил зубы. – Пусть будет «кубик-кебу́бик».
– Здорово! – воскликнул Кебаб, отплевываясь. – Вперед, Пахана догонять!
Они наперегонки поплыли к буйку, из-за которого антеннами уже торчали героические усы Пахана Родимого. А звезда Джаппурия ласково светила сверху и баловала своим теплом пловцов; Неллу, лежавшую на горячих камешках пляжа; бабку Чурчхелу, ругающуюся черными словами во все горло и по-старинке волокущую в руках сумки с товаром, а также свистонов, с аппетитом закусывающих кукурузой только что початую бутылку водки.
И все остальные жители Джаппурии радовались этим добрым и ласковым лучам. Кроме Морса, которому было все равно, куда и кому светит Джаппурия, потому что он, возбужденно сверкая воспаленными глазами, только что убил какого-то очередного чмырогло́та, вышел на третий уровень и совсем не собирался останавливаться на достигнутом. Ну, а об истощении Премьер-министр просто не вспоминал, считая, что это недомогание осталось в прошлом и никогда больше его не посетит. Наивный джаппурский старичок…
ЭПИЛОГ
Кукарелла
Филер стоял перед дверью ипподромной ложи Генерального Вождя и грозно смотрел на двух здоровенных охранников, одетых в оранжевые робы. Надо же, они потребовали сдать на входе оружие!
– Вы знаете, кто я такой? – спросил барон.
– Да, – ответил один из громил. – Но Генеральный Вождь приказал никого с оружием не пускать. Даже тебя, шавелла Главный Военспец.
– Держите! – с презрением произнес Филер, доставая из кобуры лучевой пистолет и бросая его на стол перед охранниками.
– Так бы и сразу, – сказал второй громила.
И вдруг оба охранника подхватили Филера под руки, одним движением перевернули его вверх ногами и сильно встряхнули несколько раз.
– Клац! – сказал барон (точнее – баронские челюсти сказали).
Из карманов Филера на пол высыпались разные предметы. Среди всякой мелочи типа авторучек, серебряных шмордонских монет и карманного компаса, были также маленький дамский пистолетик, карманная рация и складной нож из хорошо закаленной стали.
Вернув Филера ногами на пол, охранники грубо облапали его и подвинули в сторону двери, как будто он был самым обычным плательным шкафом.
– Порядок! – сказал первый охранник, нагибаясь и поднимая с пола разбросанные предметы. – Все будет в сохранности, можешь не переживать.
Второй охранник ухмыльнулся в лицо Филеру открытой и честной улыбкой.
Барон понял, что ругаться с этими громилами бесполезно. Потому он резко вошел в ложу и с грохотом захлопнул дверь за собой. Метнув яростным взглядом по сторонам, он увидел большой круглый стол, заставленный едой и напитками. За ним с бокалом пива в руке расположился всего один человек. Это был Генеральный Вождь Кукареллы Поха́ре Бац.
Он представлял собой тип невзрачного тощего человека с большими ушами, завидущими глазами и загребущими руками.
В мозгу Филера тут же всплыло воспоминание о том, что в последней сводке новостей из титула Генерального Вождя Кукареллы выпало слово «республика». Это был нехороший знак, но Филер, принимая во внимание тупость нового вождя, не придал пока этому факту значения.
– Я не понял, – сказал барон стальным голосом. – Почему меня обыскивают, как последнего преступника?
– Ах, шавелла Филер, успокойтесь, – миролюбиво сказал Поха́ре Бац, приветливо качнув бокалом с пивом в руке. – Ведь вы не глупее меня и потому все понимаете.
У Филера от такого сравнения вылезли глаза на лоб.
– Вы же знаете, что иначе нельзя, – продолжал Похаре Бац, ласково глядя в ошалелые глаза Филера. – Ну сколько можно убийств и всяких внутрипартийных переворотов? Кукарелла тонет в крови!
– Это издержки революции, – сказал Филер, приходя в себя.
– Понятное дело! – согласился с ним Похаре Бац и отхлебнул глоток пива. – Но ведь когда-то это должно закончиться? И вот я решил, что момент наступил. Больше не будет никаких казней. Вот только Рылом Втаза угрохаем – и все… Народ Кукареллы наконец заживет тихо и спокойно. Под моим мудрым руководством. Кстати, что же это вы стоите? Присаживайтесь, барон!
Филер ничего не понимал из обращенной к нему речи Генерального Вождя, которого именно он привел к власти сегодня. Что-то было явно не так!
Главный Военспец медленно подошел к отодвинутому кем-то заранее стулу, уселся на него и молча посмотрел на Главного Вождя. Даже в состоянии напряжения Филера все равно кольнуло слово «барон», произнесенное Похаре Бацем. Этим титулом на Кукарелле его еще ни разу не называли. Вспомнив о бывшей раболепной покорности заместителя Генерального Вождя, Филер вдруг понял, что перед ним сейчас сидит самый обычный спрут, до поры до времени таившийся в глубокой пещере и наконец получивший такое количество власти, которое позволит ему забыть о пище насущной на многие годы.
Он внимательно всмотрелся в лицо Генерального Вождя и совершенно неожиданно для себя встретил в ответ резкий взгляд желтых глаз. Эти глаза были какими угодно, но только не глупыми!
Филер вдруг понял, что перед ним находится некий человек-самородок, никак не отягощенный образованием, но житейски мудрый и потому очень опасный, но заранее предсказуемый. А для кого предсказуемый? Для бывшего шефа разведки самой мощной в галактике империи? Раз плюнуть…
Барон решил вести себя осторожно.
– Можно мне выпить? – спросил он.
– Конечно! – воскликнул Похаре Бац. – Хотите пива?
– Нет, спасибо, – ответил Филер. – От пива, знаете ли – ни в голове, ни в противоположном месте. Я бы выпил коньяка.
– Ха-ха-ха! – неискренне рассмеялся Генеральный Вождь. – Я смотрю, вы в совершенстве освоили язык простонародья.
Глаза его оставались холодными.
– Я освоил многие языки еще до того, как встретился с вами, – ответил Филер.
– Да-да, понимаю, – кивнул головой Похаре Бац. – Эй!
В ложу вбежала красивая секретарша, в которой барон узнал одну из бывших работниц Рылом Втаза.
– Налей барону! – приказал ей Генеральный Вождь. – Только целый бокал наколбась сразу, чтобы не звать тебя больше!
Секретарша схватила бутылку коньяка и вылила ее в одну из пустых пивных кружек, стоявших на столе, после чего придвинула ее к Филеру и тут же убежала в подсобное помещение.
