Виктор Александрович Авдеев
Тайна пиратской бухты Тайна лесного дерева
– Было бы гораздо чуднее, если бы при всем их вызывающем виде и необычайном до странности поведении голубку звали вполне себе приемлемым для птицы именем, – заметил Марк и зевнул.
Травяной чай приятно расслаблял. Заслышав новую партию рулад храпа Семена Георгиевича, Марк сказал:
– Предлагаю подремать час, восстановить силы.
– А после сна искупаться в озере, чтобы освежиться! – подхватил Тим, который всегда был не против поплавать.
– И нарвать свежих цветов! – обрадовалась Пэм.
Вечер подходил к концу. Солнце клонилось к горизонту, а редкий ветерок совсем стих, и образовался полный штиль. Птицы перестали щебетать, готовясь ко сну.
После ужина Тим вызвался помочь отцу поменять лампочки фар на машине. Их свет стал тусклым по приезду в лагерь, и отец решил не откладывать мелкий ремонт на последние дни перед отъездом. Еще требовалось залить воду в радиатор и проверить уровень масла.
Пэм, которая не любила долго сидеть на одном месте, уговорила Марка побродить недалеко по лесу, поискать землянику, и Ларкины неторопливо ушли под недовольное ворчание главы детективной троицы, который предпочитал проводить вечера за книгой или личными размышлениями. А подумать было над чем. Например, как отыскать деньги банка и засадить Джека Маркова обратно за решетку. Вот только в этот раз дело было сырое. План расследования составить было почти невозможно. Где спрятаны деньги – не известно, и нет никаких намеков на то, где вести поиски. Никаких тебе свидетелей, никаких улик. Ровным счетом ничего. Лишь только старая газета с выцветшими нечеткими фотографиями злодеев.
Сопровождая Пэм, Марк шагал чуть позади нее и пытался сложить в голове рисунок разбросанной на мелкие кусочки мозаики. Обрывки имеющейся информации, которые никак не хотели склеиваться воедино.
Забравшись позже в свой спальник в палатке, Марк попытался расслабить мозги и закрыл слипающиеся от усталости глаза. Но сон никак не шел. Он ворочался с боку на бок и мешал спать своей сестре. Наконец его сморил сон, и он провалился в темную пропасть своего сознания.
В соседней палатке Тим похрапывал в унисон со своим папой. Безмятежный потемневший лес наполнился ночными звуками – уханьем бодрствующих сов, сонным стрекотом сверчков и шелестом крыльев пролетевшей один раз под кронами деревьев какой-то птицы. Время было за полночь, когда спящего Тима что-то растревожило, и его сон перешел в беспокойную дремоту. Один или два раза он просыпался, но тут же снова падал куда-то вниз, в темнеющую бездну, как будто земля внезапно уходила из-под ног, и мальчик переставал чувствовать жесткую опору.
Вновь ухнула сова и слетела с насиженной ветви. Она пронеслась над самой верхушкой палатки и, устремившись вверх, уселась на другое дерево. Подул ветер, коснувшись брезентовой ткани. Сияющую круглолицую луну скрыло большое серое облако, погрузив землю во мрак…
И тут раздался тихий звон разбитого стекла!
Еще одна беспокойная ночь
Тим не сразу понял, что именно его заставило вновь раскрыть глаза. Снаружи палатки не доносилось ни звука. Он бесшумно повернул голову и посмотрел на своего отца. Тот спал крепким сном младенца и не шевелился. Только ткань спальника слегка вздымалась и опускалась вниз в такт ровному дыханию. Тим вновь прикрыл веки и глубоко вдохнул. Отяжелевшая голова начала кружиться, и мальчик стал уноситься куда-то далеко в ритме спокойного танца. В ушах тихо зазвенели хрустальные колокольчики, но сразу же перестали. Тим перевернулся на бок. Сон вдруг ушел. Мальчик разлепил глаза и уставился в темноту палатки.
Звэнг! Звэнг! Снаружи совершенно явственно доносился хруст стекла!
«Что это там?» – с тревогой подумал Тим и проглотил тугой комок.
Стараясь не издавать шорохов, он поднялся на локтях. Спальник чуть слышно сполз с него и сгрудился тряпичной кучкой на его коленях. Он еще раз прислушался. Кажется, кто-то или что-то скребло окна папиной машины. По крайней мере, звук шел именно с той стороны.
«Интересно, Ларкины слышат это? – промелькнуло в голове Тима. – Если да, то они, должно быть, сейчас решают, как поступить. В любом случае нужно разбудить папу. Но как сделать это незаметно? Нельзя же спугнуть того, кто сейчас хозяйничает в нашем лагере!»
И все-таки Тим передумал пока будить отца. Спросонок папа начнет шуметь, и тогда никто не узнает, кому надо быть обязанными за столь поздний и неожиданный визит.
Тим нащупал электрический фонарик у себя в ногах и подобрался к выходу из палатки. Единственное препятствие между Тимом и их полянкой были липучки на брезентовой ткани, которые надо было очень медленно разлеплять, иначе их треск будет слышан на самой просеке!
Но не успел Тим распахнуть палатку, как снаружи послышался какой-то гам. Сквозь непрозрачную ткань палатки Тим увидел круглое пятнышко света от чужого фонаря. Затем услышал окрик Марка и тихий испуганный голосок Пэм. Таиться больше не было необходимости, и Тим рывком распахнул брезентовое полотнище палатки. В этот момент проснулся Семен Георгиевич и сквозь растопыренные пальцы руки тупо уставился на слепящий мелькающий свет фонарика.
– В чем собственно дело? – в недоумении пробормотал он, поглядев на выбирающегося наружу сына. – Что за канитель среди ночи?
– Там кто-то есть, пап! Кто-то забрался к нам в лагерь! – ответил мальчик и исчез из виду.
– Не может быть! – воскликнул тот и выскочил вслед за сыном.
Свет, который заметил Тим, был светом фонарика Марка. Глава детективов стоял в напряженной позе и водил лучом по стволам деревьев. За его спиной пряталась напуганная Пэм и таращила во тьму большие глаза. Из чащи слышался треск ветвей и шелест листьев. Тот, кто был здесь всего минуту назад, быстро удалялся вглубь леса.
– Что здесь происходит? – возмущенно прокричал Семен Георгиевич, уставившись на ребят. Не дождавшись ответа, он проследил за лучом фонарика Марка и остановил взгляд на разбитом стекле своего автомобиля. Глаза его вмиг наполнились тоской. – Ну что за варвары, а? Сначала лампочки угасли, теперь вот стекло менять. Не хватало еще, чтобы нам шины прокололи. Кстати, Марк, посвяти на колеса.
Глава детективов обошел машину по кругу с фонариком и оглядел ее со всех сторон. Вмятина, оставленная неизвестным в первую ночь, переливалась неровными бликами. Придется теперь сказать о ней, все равно завтра вскроется.
– Шины в порядке, но на крыле есть свежая вмятина. Насколько я помню, ее не было, когда мы выезжали из Варлицы. Так?
Марк заговорщицки поглядел на Пэм и Тима. Они не стали ничего добавлять к словам Марка, поняв все по его колкому взгляду. Семен Георгиевич застонал и приблизился к корпусу автомобиля. Осмотрев повреждения, он тяжело вздохнул.
– Что ж, выпрямим в нашей мастерской нашу жестянку. Кто-нибудь видел этого человека? – он выжидающе оглядел ребят.
– Я не успел разглядеть его как следует, – Марк сказал правду. – Лишь заметил темную куртку, капюшон и такие же темные брюки. О конкретных цветах говорить не приходится, вокруг слишком темно. Когда я выбрался из нашей с Пэм палатки, этот тип уже засунул голову внутрь машины через разбитое окно и тянул туда руку.
– Семен Георгиевич, а есть в салоне что-то такое, что могло бы заинтересовать воришку? – присоединилась к диалогу пришедшая в себя Пэм.
– Не думаю. Документы и ключи от машины при мне. Салон пуст, за исключением нескольких монеток да булавок в дверном кармане и брелока, что подвешен к зеркалу заднего вида. На сидениях тоже ничего нет. Весь наш скарб либо на улице, либо в багажнике. Ума не приложу, что он хотел найти в машине. И зачем портить крыло – для меня темнейшая загадка! Да где это видано, чтобы на отдыхе в этих местах такое случалось! Нет, раньше народ был более воспитанный. Не припомню, чтобы со мной происходило подобное! Абсурд!
– Приятного в этом мало, – согласился с ним Марк, сосредоточенно напрягая извилины. – Разбить стекло, чтобы что? Угнать автомобиль? Исключено. Даже если бы он завел мотор, развернуться здесь в темноте и уехать ему никто бы не дал. Привлечь его внимание ничто не могло, так как внутри ничего, по сути, нет. Я ничего не понимаю.
– Знаешь, Марк, я тоже, – раздраженно сказал Семен Георгиевич. – Боюсь, нам ничего не остается, как закончить наш отдых здесь гораздо раньше и перебраться куда-нибудь подальше. Утром сразу же после завтрака мы уезжаем. Не хватало еще, чтобы какой-то недоумок раскурочил мой автомобиль на запчасти. А сейчас всем спать. Думаю, больше он сегодня нас не потревожит!
Семен Георгиевич с достоинством скрылся в палатке, оставив ошарашенных ребят в молчаливом трауре. Уехать? Завтра? Но ведь если они не смогут довести дело до конца, то кто тогда найдет деньги и передаст преступника в руки полиции? Это был удар для всех троих!
– Что будем делать? – грустно спросил Тим, хотя и так знал ответ.
– Всем спать, – сокрушенно произнес Марк, повторив слова Семена Георгиевича. – А там будет видно…
Ребята разбрелись по палаткам, и до самого рассвета их покой никем не был нарушен. Лишь с первыми лучами пылающего небесного светила защебетали свои песни ранние пташки. В который раз замолотил своим крепким клювом дятел по одному из стволов. Лесная стоянка наполнялась зелеными красками лета и утренним солнечным светом. И еще запахом дыма от костра.
В этот час папа Тима пребывал в скверном расположении духа, хотя старался не показывать этого при ребятах. Проснувшись, он уже несколько раз прошелся вокруг машины, оглядывая каждый ее сантиметр. Поглаживал рукой кузов автомобиля, словно успокаивал раненого оленя. Разбитые осколки лежали на сидении и на резиновом коврике возле педалей и таинственно поблескивали. Семен Георгиевич открыл дверцу и выгреб кусочки стекол все до единого.
Ближе к девяти проснулись три детектива и, вспомнив события минувшей ночи, дружно сморщились, как от зубной боли. Каждый из них надеялся, что, переспав ночь, папа Тима махнет рукой и продолжит отдых здесь. Но их пожелания были тут же развеяны Семеном Георгиевичем с первых слов.
– Проснулись? – проговорил он, глядя на ребят. – Давайте завтракать. Нам еще палатки сворачивать. Торопиться не будем, но до обеда мы уедем. Я знаю в десяти километрах отсюда еще одно неплохое местечко. Это в сторону нашей Варлицы. Жаль, но поблизости там нет озера, зато земляничные места там просто удивительные. А сколько различных цветов на лугах! – он подмигнул Пэм и будто бы не заметил кислое выражение на ее лице.
– Пап, нам очень нравится здешнее озеро, – ничуть не приврал Тим, хотя в этот момент думал лишь о том, как спасти положение. – Мы даже согласны караулить нашу машину днем и ночью по одному.
– Не говори глупостей, Тим, – отмахнулся отец. – Никто не станет ничего сторожить. Мы приехали отдыхать, а не работать вахтовым методом. Решено – завтракаем и собираем наши вещи. Это не обсуждается. Марш умываться!
– Разрешите попрощаться с Киром после еды? – попросил Марк, а Тим и Пэм украдкой переглянулись. Что еще задумал Марк? Ведь они прекрасно знали, что Кир как в воду канул. – Мы ненадолго сходим в деревню, а когда вернемся, то сразу же упакуем вещи.
– Мы могли бы заехать по пути. Обратная дорога проходит мимо Радужной, – папа Тима вопросительно уставился на Марка.
– Позже мы его скорее всего уже не застанем, – вывернулся Марк. – Пока нас не будет, вы могли бы спокойно осмотреть автомобиль на работоспособность, например?
– Ну, хорошо, – сдался Семен Георгиевич. – Так и поступим. А попрощаться с мальчиком нужно непременно, тут вы правы. В тот вечер, когда он зашел к нам в гости, мне он показался довольно одиноким. Наверное, ему очень скучно в этой глухой деревеньке без сверстников среди стариков… Ну! Идите мойте руки, а я пока приготовлю нам яичницу и кофе.
Когда трое друзей отошли на достаточное расстояние, чтобы их разговор не был услышан отцом Тима, Марк, не дожидаясь вопросов сказал:
– Да, пришлось уступать Тим, уж извини. Твой папа прав. Неизвестно, что произойдет следующей ночью. Все это становится чересчур опасно. Теперь я просто уверен, что Джек Марков пытается нас прогнать из лагеря.
– И ему это удалось, – печально сказал Тим. – Вот только в полицию заявить мы не можем о своих догадках. Из фактов у нас есть только жирный кукиш.
– Хоть я и желала всем сердцем провести этот отдых в тишине и гармонии с природой, – заявила Пэм, – но жаль бросать наклюнувшееся дело на полпути.
– Мне нужен Кир, как глоток воздуха, – в который раз проговорил Марк, явно нервничая.
– Ты все время твердишь это, – развела руками Пэм. – Может, хотя бы теперь перед отъездом расскажешь, чем нам может помочь Кир в деле Джека Маркова?
– В первую нашу ночь неизвестный помял крыло машины, – медленно проговаривая слова ответил Марк, загибая пальцы на руке. – Вчера разбил стекло. Еще один раз кого-то твой папа, Тим, видел в нашем лагере. Возможно, просто того бродягу, а может и нет. А теперь вспомним, что мы слышали от Кира.
– Что? – не поняла Пэм, остановившись у самой воды. Они уже спустились к озеру.
– В том то и дело, что тоже самое! – Марк поднял вверх указательный палец. – Он так же, как и Марков, пытался нас всеми способами прогнать с поляны.
– И какая здесь связь? – Тим привычным для себя движением почесал свою растрепанную макушку.
– Я бы рассказал вам обо всем точнее, если бы нашел вчера Кира, – снова ушел в защиту Марк, не пояснив, по сути, ничего. – Нутром чувствую, что Кир прячется от нас не просто так. Наверняка уже прознал, что мы прихватили его газету. Кроме нас больше некому. Не Фроло же! С такой ненавистью к подросткам, она и на порог не ступит к нему. Да и в деревне все друг друга знают. Не станут воровать у своих. Вдобавок ко всему ранее на озерной косе у шалаша мы интересовались у него визитом полицейских.
– То есть ты хочешь сказать, что Кир и… – широко раскрыла умытые водой глаза Пэм, посмотрев на главу детективов.
– Пока утверждать что-либо глупо, – перебил ее Марк и, зачерпнув воду в ладони, намочил для свежести волосы на голове. – Пока не доберемся до Кира – будем топтаться на одном месте. А лишнего времени для этого у нас совершенно нету.
Остальные повесили головы, не зная, что и сказать. А глава детективов вытер руки об штаны и скептически добавил:
– Либо сегодня я вытрясу из Кира все, что он скрывает, и ситуация станет ясна, либо я пожарю свои ботинки на обед и съем все до последнего тряпичного лоскута.
– Ты же не взаправду это говоришь? – Пэм с переживаниями всерьез восприняла выпад Марка, беспокойно глядя в его серьезно настроенное лицо.
– Конечно, я не стану есть свои башмаки, Пэм, – отмахнулся от нее Марк, отчего та сразу вздохнула с облегчением. – Но настроения наш проигрыш перед лицом преступности явно мне не поднимет.
– А интересно, – вдруг спросил Тим. – Звон стекла был слышен в лагере Флиппи и Мауса-Пауса? Они не так уж и далеко расположились от нас.
– Ой, что ты, наши старички спали без задних ног, – уверенно сказала Пэм. – Даже твой папа не сразу проснулся. Наверное, взрослые устают больше, чем девочки и мальчики.
Весь обратный недолгий путь в горку Марк задумчиво молчал и теребил нижнюю губу.
В лагере уже стоял манящий запах яичницы с ароматной зеленью. Накинувшись на еду, как голодные волки, Семен Георгиевич с ребятами в один присест смели все, что было на столе помимо основного скромного блюда – овощи, хлеб, масло и сыр. После выпитого кофе Пэм снова отправилась к озеру, чтобы помыть посуду, прихватив с собой Марка в помощь.
Время близилось к одиннадцати, когда они ушли. В лагере остались только Семен Георгиевич, который вновь осматривал машину, и скучающий у догорающего костра Тим в ожидании возвращения Ларкиных. Как только они вернутся, все трое отправятся в Радужную, как запланировал Марк.
В этот миг откуда-то со стороны послышался звук шагов. Сначала тихий, а потом все громче и громче. Тим обернулся на звук и увидел приближающегося мужчину.
Новые тревоги и открытия
Остановившись совсем недалеко от лагеря, незнакомец растерянно переводил взгляд с Тима на Семена Георгиевича и, казалось, хотел что-то сказать, но застенчиво молчал, собираясь с мыслями. На вид ему было лет сорок с небольшим, но короткие волосы на его голове уже побила седина, отчего оттенок некогда темный стал теперь каким-то платиновым. Одет человек был в светлую футболку с горлом, достающим до самого подбородка, и темные штаны. Он зачем-то прижимал одну руку к груди. Ладонь была крепко замотана белой тряпицей. Мужчина топтался у одной из елей, не решаясь подойти ближе. Он скромно кашлянул, чем привлек внимание Семена Георгиевича. Нахмурившись, папа Тима оставил свое занятие и, облокотившись на капот автомобиля, спросил:
– Потерялись? Вы кого-то ищете?
Семен Георгиевич проговорил это без всякой интонации. После минувшей ночи он не питал дружеских чувств к чужакам и не чувствовал никаких угрызений совести за холодок в своем голосе.
– Утро доброе, – ответил человек приятным баритоном и сделал шаг вперед. Затем он поприветствовал Тима кивком головы. – Хотя, знаете ли, добрым его никак не назовешь, – сдержанно добавил он и повертел кистью перемотанной руки у себя перед носом.
– Что же с вами приключилось? Поранились? – с безразличием задал еще один вопрос папа Тима. Мальчик же в этот момент молчал и во все глаза буравил гостя, совершенно не стесняясь.
– Да, можно и так сказать, – усмехнулся тот. – Чертова собака в деревне цапнула. Всего лишь хотел угостить ее колбасой. У меня страсть к животным, ни одной дворняги не пропущу. Жена говорит, что когда-нибудь меня точно сожрет какой-нибудь голодный пес. И вот, не зря говорила.
Тим только сейчас заметил на тряпице с тоненькой золотистой окантовкой красные пятна от крови. По-видимому, укус был серьезный. Однако, вспомнив ту ленивую собаку из Радужной, изнывающую от жары, Тим никак не мог представить себе, что она могла кого-то покусать. Но следы крови были налицо.
– Ох, я не представился, – поспешил поправиться мужчина. – Мое имя – Ринат. Мы отдыхаем всей семьей недалеко отсюда, за озером. Это по ту сторону просеки в километре от вашего лагеря.
В ответ Тим и его пап назвали свои имена.
– Значит, туристы, как и мы? – хмыкнул Семен Георгиевич.
– Да, совершенно точно. Мы с женой и двумя дочерями здесь всего несколько дней. Мой брат привез нас с вещами и палатками, а сам уехал. Много работы, понимаете ли, большой человек в городе. Мы сами из Стамаска. Знаете, где это?
– Да, рукой подать, – кивнул Семен Георгиевич.
– Так вот. Нам очень здесь понравилось. Вам, наверное, тоже? Озеро чудесное! А сегодня я отправился в Радужную пополнить припасы в местном магазине и вот что вышло из этой прогулки. Не могу ли я попросить вас об одной услуге? Не бесплатно, конечно.
– Что ж, попробуйте, – разрешил отец Тима.
– Вы же знаете, как туго здесь с автобусами. Сегодня рейсов до города нет, я узнавал у местных. Ближайший вернется только завтра к полудню, а я боюсь подцепить заразу от собаки. Дворовая ведь. Не могу ли я попросить вас подбросить меня до ближайшей больницы? Я знаю здесь недалеко еще одну деревеньку. Там есть врачи, – Ринат замолчал на мгновение и с мольбой глядел на Семена Георгиевича. – Поймите меня правильно, я никогда бы не позволил себе оторвать вас от отдыха, но в деревне ни у кого нет автомобиля. Я спрашивал. Благо, что одна приятная дама упомянула о вас, только не смогла сказать точно, есть ли у вас машина. К счастью, есть. Не откажете, Семен Георгиевич?
– Хм, что ж, – развел руками папа Тима. – Поехали. Дело, кажется, серьезное. Вы хотя бы жену предупредили о том, что вас не будет какое-то время?
– Не беспокойтесь. Все в порядке. Кроме того, она меня напутствовала всеми бесовскими словами за мою безрассудность, так что скучать не станет. И она присмотрит за нашими девочками в мое отсутствие.
– А что за деревня такая с больницей? – поигрывая ключами от машины поинтересовался отец Тима. – Не слыхал, чтобы где-то рядом была еще одна. На карте точно нет.
– Мм, это совсем небольшое такое поселение с названием – Лечебное. Да, так и называется. Оно совсем недавно здесь было основано. А больница в нем в общем-то не совсем больница. Мм, скорее маленькое учреждение для практики молодых специалистов. Да, именно так. Ну, парочка спиртовых примочек и горстка пилюль, думаю, у них найдется?
– Хорошо, покажете дорогу. Но, если хотите, можем доехать и до Стамаска?
– Нет, что вы. До Лечебного гораздо ближе. Быстро управимся.
– Тим, – напутствовал его папа перед тем, как нажать на педаль газа. – Планы не изменились. Как только вернусь…
– Да, да. Я все помню, – не дал ему договорить Тим.
Автомобиль Семена Георгиевича описал крутую дугу и медленно пополз к просеке по самому широкому проходу среди деревьев. Вскоре он пропал из виду, а еще через несколько минут вернулись Ларкины. Марк был почему-то мокрым с ног до головы и хмурым.
– А где твой отец? – растерянно спросила Пэм, поглядев на то место, где недавно еще была припаркована машина. – Куда уехал?
И Тим рассказал все, что произошло в их отсутствие за эти четверть часа. От недовольного вида Марка не осталось и следа. Восседая на пне, словно на царском троне, он слушал с превеликим интересом и теребил пальцами нижнюю губу.
– Говоришь, человек был седым и вежливым? – уточнил он у Тима, озадаченно вглядываясь в изображение Лота Парлоу и Джека Маркова на фотографии в газете, которую он только что выудил из своего кармана штанов. Покрутив пожелтевшие страницы в руках еще с минуту, он констатировал: – Не сходится. Наши грабители оба темноволосые, но прошло пять лет. Люди стареют… А лицо? Тут, конечно, расплывчато видны черты, но, может быть, ты заметишь какое-то сходство?
– Ты думаешь, это мог быть кто-то из них? – Тим представил, что его отец сейчас находится рядом с коварным преступником за рулем автомобиля, и по его спине пробежал неприятный холод. Он почти вырвал из рук Марка газету и принялся вглядываться в фотографию. Затем вздохнул с облегчением: – Кажется, это был совсем не похожий на этих зверюг человек. Он был вежлив, – вновь повторил мальчик, как бы успокаивая себя.
Пэм тоже была слегка взбудоражена. Она теребила низ своей майки, поглядывая то на Марка, то на Тима.
– Все-таки я надеюсь, что это был простой турист, – наконец заявила она. – Семен Георгиевич не дал бы себя обмануть, я просто уверена в этом. Да и зачем это было бы нужно преступнику? Ну, поранил руку. Заживет! Я слышала в тюрьмах такое бывает по сравнению с укусом, даже говорить страшно!
– И светиться ему среди бела дня без смысла, – согласился с ней Марк. – Рискнуть ради своих целей ночью – резон есть. Но утром… Ладно, пока твой папа, Тим, отсутствует нам нужно успеть в Радужную. Навестим еще раз Кира.
– И знаете что? – тихим голосом проговорил Тим. – Давайте у кого-нибудь спросим, кусала ли собака этим утром мужчину? Так, для личного спокойствия.
– Конечно спросим, – успокоил его Марк. – Главное, чтобы нашлись свидетели. Сам знаешь, что деревня невелика на народ.
– Трудно представить, что та дворняжка, спящая под лавкой, может кого-то тяпнуть за руку, – сказала Пэм.
– Я тоже так подумал, – кивнул Тим. – Но его платок и правда был в крови, я сам видел.
– В тихом омуте черти водятся, – подметил Марк и двинулся в деревню.
Остальные поспешили за ним. На ходу Тим вспомнил, что оставил свой бинокль в палатке и, сбегав за ним, быстро вернулся к друзьям.
– Кстати, Марк, что случилось с твоей одеждой? Она вся хоть выжимай… – поинтересовался у него Тим.
Глава детективов ничего не ответил, сделав вид, что не слышит. Зато за него все выложила Пэм. Хихикая, она шепнула Тиму на ухо:
– Когда мы мыли посуду, мимо Марка стремительно пролетела большая стрекоза, и он от неожиданности плюхнулся всем телом в воду. Всему виной его бесконечные размышления. Он все время, как будто не в этом мире находится. Хорошо, хоть на ходу еще не спотыкается.
Тим подхватил тихий смех Пэм, а Марк, насупившись, продолжал молча идти вперед.
Войдя в Радужную, первым делом Марк отсчитал немного мелочи и дал Пэм, чтобы та под предлогом покупки бутылки молока задала знакомой продавщице несколько важных вопросов. Всем вместе заходить и выпытывать у женщины было бы подозрительно, поэтому, как и обговаривалось ранее, эта задача легла на плечи девочки.
Пэм вошла в магазинчик, в котором пахло свежими продуктами – маслом, молоком и творогом. Увидев Пэм, женщина мило улыбнулась.
– Привет, моя хорошая, – тепло поприветствовала она Пэм. – Снова за припасами? А где твой брат и еще второй светловолосый мальчик?
– Ребята остановились поиграть с местной собачкой на улице, тут недалеко. Дворняга такая миленькая и добрая, не правда ли?
– Да, наша Розочка просто чудо. Может целыми днями лежать у скамеечки на солнце и разрешать себя гладить всем деревенским деткам. Но чужаков не жалует. Может и куснуть. Но ты не переживай, – добавила она, заметив замешательство на лице Пэм, – ребятишек она не кусает!
– Ой, вы меня прямо успокоили, – выдохнула Пэм. – Представляете, какой случился бы тарарам, если бы сегодня ваша Розочка кого-нибудь покусала?
– Ну что ты! Я не слыхала такого! А вы, наверное, снова к Киру пришли поиграть?
– Да, только мы его со вчерашнего утра так и не видели. А вы?
– Нет, не видела, – задумавшись на мгновение, ответила та. – Но я уже не удивляюсь этому. Он целыми днями бегает то у озера, то по лесам. Переживать не нужно, он каждый квадратный метр в округе знает. Не заблудится.
– Очень надеюсь, – ответила Пэм. Затем поискала глазами по прилавку: – Мне сегодня только бутылку молока, можно?
– Непременно, – в который раз женщина смерила девочку своей приятной ласковой улыбкой и выставила на деревянный столик молоко.
Пэм расплатилась. Потом будто бы собралась уходить, но, остановившись посреди магазина, задала главный вопрос:
– А у вас есть в деревне такой мужчина, хм, у него почти угольный цвет волос, он короткостриженый и среднего роста. Одет в зеленую штормовку и коричневые брюки.
– Почему тебя так волнует это? – не поняла продавщица.
– Понимаете, – невинно похлопала ресницами Пэм и выложила выдуманную Марком историю: – Мы гуляли вчера у озера и увидели идущего вдалеке мужчину. Нам показалось, что он не турист, так как шел непринужденно и уверенно, зная свою дорогу. И как раз в сторону вашей деревеньки. Так вот, мы прогулялись еще немного в том же направлении и вдруг нашли на траве связку ключей. Они сейчас у Марка. Ну, мы и подумали, что он мог потерять их…
– Ах, вы мои сердобольные! – всплеснула руками женщина. – Хотела бы вам помочь в таком добром деле, да не знаю таких мужчин в нашей деревне. Наверное, все-таки турист. Может еще встретите его и обязательно вернете пропажу.
Пэм вежливо попрощалась и, выходя из помещения, услышала за спиной причитания женщины о «добросовестных и примерных детях, которых не так уж и часто встретишь в наше время».
– Ну, что выяснила? – нетерпеливо спросил девочку Марк, когда Пэм присоединилась к ним с Тимом.
Пэм передала весь разговор почти слово в слово.
– Я так и думал, что видел Маркова, – взбудоражено проговорил глава детективов. – Вот только куда он мог направляться? Может быть, действительно, обосновался в каком-нибудь старом сарае или сеновале?
– А что насчет собаки? – Тима вновь охватили переживания. – Она ведь сказала, что в деревне все тихо!
– Не совсем так, Тим, – возразил Марк. – Продавщица заявила, что ничего не слышала. А это две разные вещи. Поэтому рано делать выводы. Нужно будет спросить об этом еще у кого-нибудь. А сейчас пошли до Кира. Надеюсь, мы застанем его сегодня, – однако в голосе Марка прозвучала некая не свойственная ему неуверенность.
Добравшись до дома Кира, ребята остановились в нерешительности у калитки. На первый взгляд дом выглядел таким же безжизненным, как и в тот день, когда они нашли газету. Даже бельевая веревка была голой без единой сохнущей вещи. Пэм с осторожностью взглянула на окна Фроло. Ей показалось, что внутри за одним из стекол мелькнул ее силуэт, и девочка застыла камнем, собираясь с силами к новой перепалке. Но Фроло не вышла на крыльцо, и Пэм расслабилась.
Поднявшись по ступеням, Марк уверенно постучал в дверь Кира. Потом еще раз. Затем дернул дверную ручку.
– Заперто, – констатировал он и на всякий случай еще раз подергал ручку. – В этом доме нет ни единой души.
Он спустился по ступеням и огляделся. Перед домом возвышались яблони и груши, образовывая небольшой сад, среди которых виднелись грядки клубники, чеснока и моркови. А также несколько клумб с цветами. За домом виднелся покосившийся сарай с распахнутой настежь дверью. В темном проеме можно было различить всякую старую рухлядь и садовый инструмент. С другой стороны дома виднелся закрытый деревянный вход, торчащий прямо из земляного вала, поросшего травой. По-видимому, это был погреб.
Марк сделал несколько шагов по направлению к нему и услышал за спиной негромкий оклик Пэм:
– Ты куда пошел? Если Фроло увидит, как мы без спросу разгуливаем по участку, она нас такими словечками отблагодарит!
– До погреба, – ничего не объясняя, бросил через плечо Марк.
– Зачем?
На этот вопрос глава детективов не успел ничего ответить. Он в ступоре застыл на одном месте, склонив к земле голову. В этот момент со стороны калитки раздался незнакомый голос:
– Вы к мальчонке что ли?
Детективы, все, кроме Марка, резко обернулись и увидели полную старушку с добродушным лицом и двумя ведрами с водой в руках. Она с интересом разглядывала ребят маленькими бегающими глазками. На ней был надет просторный бежевый сарафан до пят, а на голове – темно-синий платок с мелкими узорами.
– Так его нет! – вновь крикнула она. – Вчерашним утром старуха его письмо от сестрицы своей получила. Вот и рванула к ней за сотню километров отсюда. Ну и внука с собой взяла, я так думаю! Так вы к Киру?
– Да, мы хотели поиграть немного. Стучимся, а внутри никого, – пояснил Тим.
В этот момент к Тиму и Пэм присоединился Марк.
– Простите, а письма почтальон доставляет? – спросил он, сунув руки в карманы.
– Паренек, ты с какой луны-то свалился? – старушка поставила ведра на землю и уперла могучие руки в необъятную талию. – Конечно, почтальон, кто же еще?
– И вчерашним утром? – уточнил Марк.
– Ох, вчера… Нет, – немного смутилась она. – Бабка-то этой малолетней бестии, обмолвилась, что письмо подсунули под дверь рано-рано. Что именно в том письме сестрица написала я не знаю, но думаю захворала та, ведь собралась соседка довольно быстро и помчалась на автобус. Вчера как раз междугородний останавливался на шоссе. Повезло так повезло! У нас здесь с транспортом худо. Автобус ходит раз в два дня.
