Виктор Александрович Авдеев
Тайна пиратской бухты Тайна лесного дерева
– Да, вы правы. Ночь выдалась беспокойной, – тут же вспомнив минувшие события, медленно проговорил Марк. – Но дело вовсе не в кошмарах.
– Тогда в чем? – недоуменно спросил отец Тима.
Вместо ответа Марк принялся с задумчивым видом ходить кругами по лагерю. Создавалось впечатление, что он находился на арене цирка и водил за собой дрессированного льва или тигра. Наконец он остановился возле задней части машины и уставился куда-то под ноги.
– Да в чем дело-то? – обеспокоенно допытывался Семен Георгиевич. – У тебя что-то болит? Ты простыл на ветру у озера?
– Нет, нет. Все хорошо, я прекрасно выспался и чувствую себя просто превосходно!
В этот самый момент Марк с интересом разглядывал появившуюся глубокую вмятину в виде продолговатой вогнутой линии на крыле автомобиля.
Что случилось в деревне Радужная
– И куда могла подеваться наша солонка с солью! – возмущалась Пэм на ходу. – Я ведь помню, как вчера вечером оставляла ее на одном из пней возле костра рядом с бутылью питьевой воды!
Трое ребят приближались к просеке, разделяющей их лагерь и деревню Радужную, куда они направлялись, чтобы прикупить кое-что в местной продуктовой лавке.
– Если бы я знал, – развел руками Тим.
– Марк, может скажешь уже что-нибудь вразумительное по этому поводу? Ты точно ее не брал? Сваренные вкрутую яйца на завтрак без соли на вкус были так себе, – поморщилась девочка, нацелив свой взгляд на главу детективной троицы.
Марк, который все утро молчал, а на все вопросы отвечал односложно – либо да, либо нет, шел вперед, как будто и не слышал вовсе вопроса Пэм.
– Марк! – нетерпеливо вскрикнула она и, остановившись, дернула брата за рукав рубашки. – Ты решил весь день изображать безразличие?
– Сегодня моя умственная деятельность заработала с удвоенной силой, – словно не замечая недовольство Пэм, ответил наконец Марк и поднял вверх указательный палец. В его глазах улавливался едва заметный блеск. – Хочу спросить у вас обоих. Никто не заметил чего-то странного, когда проснулся?
– Вообще-то заметили, – Пэм уперла руки в бока. – Солонка пропала! Кажется, это все заметили, кроме тебя!
– А ночью слышали шум? – вновь пропустил мимо ушей колкости сестры Марк.
– Нет, ничего такого, – покачал головой Тим.
– Какой такой шум? Ты чего? – удивилась Пэм.
– Итак, беру на себя смелость утверждать, что соль пропала не случайно! Этой ночью в половине третьего в нашем лагере объявился неизвестный. Мне удалось его спугнуть своим фонариком. К сожалению, мне не удалось разглядеть этого человека, как следует. Только удаляющийся в лес силуэт.
– Признайся, ты начитался на ночь детективов, и тебе все это привиделось, да? – недоверчиво поглядела на него Пэм.
– Возможно, это был простой бродяга, – предположил Тим. – Забрался в лагерь, поживился приправой…
– И я так же подумал. Но сомневаюсь, что это был бродяга. Сегодняшним утром я обнаружил глубокую вмятину на заднем крыле вашего автомобиля, Тим. И еще кое-что. Короткий потертый след на земле от волочения колеса. Из этого я делаю вывод, что ночной гость пытался сдвинуть машину с места, помогая себе каким-то продолговатым рычагом. Например, толстой прямой ветвью. Оборванцу это ни к чему. Такого больше заинтересует еда или, например, обувь. А кое-какие припасы, оставленные нами у костра, совершенно не тронуты. Нет, это был обычный человек. К тому же для бродяги уж очень шустро тот удирал сквозь заросли.
Рассказав об этом, Марк свысока взглянул на друзей. Возмущение на лице Пэм тут же улетучилось без остатка. Большими от нахлынувшего тревожного волнения глазами она глядела на Марка. Тим усердно чесал свою макушку всей пятерней, сдвинув брови.
– Днем, когда нас ненадолго сморил послеобеденный сон, сквозь дремоту мне все казалось, что рядом кто-то ходит, – задумалась Пэм. – Я еще подумала на Тима… Выходит, тот человек мог бродить поблизости, выжидая удобного момента, чтобы забраться к нам в лагерь?
– Вполне разумно, – одобрил предположения сестры Марк.
– Ты говорил моему папе про машину? – спросил Тим и медленно зашагал по сверкающему в лучах солнца ковру невысокой травы. Остальные побрели за ним.
– Пока мы не выясним, что хотел сделать чужак, не стоит наводить лишнюю суету, – изрек Марк, подняв указательный палец вверх. – Вмятина на машине оставлена со стороны леса. Есть шанс, что твой папа, Тим, ее пока не заметит.
– Но как мы найдем этого человека? – поинтересовалась Пэм. – Где мы будем искать его? Ты ведь даже лица не разглядел!
– Этого я не знаю, – честно признался Марк. – Придется усердно пораскинуть мозгами. Совсем не ясно, для чего ему вздумалось портить автомобиль, но мы просто обязаны это выяснить. Иначе никудышные из нас детективы.
Марк замолчал. В молчании они выбрались на просеку.
– Ой, смотрите! – нарушив тишину, радостно вскрикнула Пэм и указала вперед. – Это же те старики! Давайте подойдем?
И не говоря больше ни слова, она ускорила шаг. Марк с Тимом лишь переглянулись.
– Здравствуйте! – крикнула Пэм, махнув рукой двум пожилым людям, которые прогуливались рядом друг с другом невдалеке.
Старушка Флиппи тут же отвесила Пэм глубокий реверанс, приклонив одно колено к земле и раскинув в стороны обе руки.
– Ловко у нее выходит, – подметил Тим, широко улыбнувшись. – Неужели у нее совсем-совсем не болят ноги в таком-то возрасте? Или может быть она танцовщица в прошлом? – вдруг осенила его внезапная догадка. – Тогда понятно, как ей удается так плавно выполнять движения.
– Освоились на новом месте, детишки? – защебетала старушка Флиппи приторным голосом, как только детективы поравнялись с ней и ее спутником – слегка полноватым Маусом-Паусом. И, не дожидаясь ответа от «детишек», продолжила говорить: – А я-то со стариком своим намучилась в эту ночь. И спина-то у него болит, как не повернется – хрипит болотной выпью. И лапник под палаточкой нашей жесткий, и свет луны дюже яркий. Правильно я говорю, дедуль?
– Ур-р-р, – заурчал Маус-Паус, энергично кивая головой. Да так, что под мясистым носом затряслись и могучие седые усы.
– Так еще говорят, я слышала, в этих краях в лесу завелся какой-то дикий зверь! – громким шепотом выпалила Флиппи, испугав до дрожи Мауса-Пауса, и тут же прикусила губу. По выражению лица ощущалось, что та выдала какую-то страшную тайну, за которой тут же должна снизойти на нее кара небесная. Но грома и молнии не последовало, и небо оставалось синим, безоблачным и дружелюбным. Выждав с несколько секунд, она вновь затараторила: – Ай, ладно. Все равно уж проговорилась. Ночью… Бродил. Я слышала своими ушами. А по утру! Ой, ой! Вот такие следы в пяти шагах от нашего маленького домика, – она растопырила пальцы рук, показывая размер лап неведанного чудища.
– А вот и враки все! – радостно ответила Пэм. – Это вы нас нарочно пугаете. Такие истории обычно у костра поздними вечерами рассказывают, чтобы пощекотать другим нервы! А потом смеются, если человек попадется на крючок рассказчику!
– Какая смышленая девчушка, – часто-часто заморгала ресницами веселая старушка. – Ну, хорошо. Это я все придумала, каюсь. Уж очень люблю я пошутить с такими детками, как вы! Хи-хи! Но есть одна поистине правдивая история, произошедшая в этих краях давным-давно. Хотите послушать? – и она с такой мольбой во взгляде уставилась на трех детективов, что Пэм не могла ей отказать. И уже было дело открыла рот, чтобы дать свое согласие, как ее слова мимолетно перехватил Марк.
– В следующий раз. А сейчас, прошу нас простить – дела, не требующие отлагательств, – и он с силой потянул сестру за рукав вслед за собой.
– Как жаль, – от обиды поджав нижнюю губу, горестно всплакнула старушка Флиппи.
Тим лишь скованно пожал плечами и помчался догонять Ларкиных.
– Йо-хо-хо! – выпалил как из пушки Маус-Паус им на прощание.
Трое детективов быстро добрались до Радужной. Кир не наврал насчет тропинок, вытоптанных дровосеками. Через каких-то пять минут одна из них привела ребят в маленькую деревню, окруженную лесом с востока и севера. Западнее расположилась бескрайняя равнина, по кромке которой паслись несколько бурых коров и жевали сочную зеленую траву. На юг тянулась наезженная проселочная дорога, ведущая к широкой автомобильной трассе.
Деревня была невелика. Всего две дюжины домов, выстроенных без всякого порядка, и скромное почтовое отделение невдалеке, приметное среди разбросанных строений своей кричащей вывеской. Крыши разных форм и цветов топорщились тут и там, словно грибы на поляне. На задних дворах болтались выстиранные вещи на бельевых веревках, и их трепал легкий ветер, будто миниатюрные корабельные паруса. На одной из притуленных к покосившемуся забору с облезлой краской деревянных скамеек двое стариков играли в карты и тихо посмеивались. У их ног дремал лохматая собака. Впереди на дорожке, убегающей вглубь деревни, играли в скакалку три маленькие девочки. За одной из оград, выполненной из частокола, подозрительная старушка с прищуром уставилась на трех детективов, медленно бредущих в поисках продуктовой лавки.
– Интересно, в каком из домов живет Кир? – вслух подумала Пэм. – Вот он обрадуется, увидев нас здесь раньше назначенного для встречи часа!
– Не нахожу в этом ничего дельного, – скептически заметил Марк.
– Вот опять ты так говоришь. А он не виноват, что ему здесь дружить не с кем. Да, может он себя ведет совсем не так, как городские ребята. Простоват и…
– Глуп. Совершенно не беспокоится о том, к чему могут привести его необдуманные выпады, – заметил брат.
– Ты все еще дуешься за ту выпущенную стрелу, – закатила глаза к небу Пэм. – Но ведь ничего страшного не произошло. Забудем уже об этом, – попросила девочка.
– Пэм права, Марк, – вставил свое слово Тим. – Зря ты так о Кире…
– Нутром чувствую, что до добра эта внезапная дружба не доведет, – стоял на своем глава детективов.
– Кажется, я вижу магазин! – сменила тему Пэм, указав рукой вперед. – Главное, ничего не забыть из того, что просил купить твой папа, Тим.
– Соль, спички, масло, молоко и хлеб, – тут же отрапортовал тот вызубренный наизусть список. – Надеюсь, здесь мы найдем все, что нам нужно.
Вскоре они уже закончили свои покупки. Милой круглолицей продавщице в магазинчике так понравилась общительная Пэм, что даже подарила всем троим по паре деревенских куриных яиц и небольшую баночку своего клубничного джема. Пэм была на седьмом небе от счастья, получив такие скромные, но, безусловно, врученные от души, подарки. Тим тоже весело улыбался. А вот Марка привлекло что-то в стороне. Устремив направо свой орлиный взгляд, он задумчиво нахмурил брови.
– Ну, что я вам говорил? – с победой в голосе проговорил Марк. – Наш новый знакомый снова натворил какую-то пакость.
Пэм и Тим в недоумении повернули головы в ту сторону, куда указал Марк. Они увидели в отдалении небольшой плодовый сад. Средь стволов деревьев в неравной борьбе топтались на месте два человека. В одном из них было не трудно признать Кира по его плотной комплекции и неуклюжим движениям. Вторая фигура принадлежала полноватой старушке с явно рассерженным видом. Обсыпая Кира всеми самыми старинными проклятиями, она крутила мальчику ухо, норовя врезать хворостиной по мягкому месту. Кир сопротивлялся, уворачиваясь от розги и пытаясь вырваться, но та лишь сильнее оттягивала ему ухо. В конце концов Киру пришлось поднять белый флаг и принять заслуженное наказание. С кислым лицом потирая отстеганное место, мальчик отступил на несколько шагов назад, обиженно глядя на разбушевавшуюся старушку.
Детективная троица весело переглянулась и подошла поближе. Так, чтобы было слышно, о чем те говорят.
– А ну признавайся, поганец, куда целую бутыль с молоком из погреба унес? – допытывалась старая женщина, поправляя на голове сбившиеся букли волос тусклого медного оттенка и очки с толстыми линзами на носу. – Неужто сам выпил? Да в тебя же и кружку не зальешь! Только бы и бегал по лесам со своими деревяшками дни напролет! – она указала сухим дрожащим пальцем на дом, по-видимому, имея ввиду лук и стрелы Кира.
– Я не брал! – защищался Кир. – И вообще, в погребе темно слишком. Я боюсь спускаться!
– Ты мне это брось дерзить! – распалялась пуще прежнего та, тряся перед самым носом Кира своей розгой. – Надо было тебя полицейским тем отдать, что были здесь три дня назад. Они быстро разговорили бы такого наглого мальчишку!
Заявление о полиции взбудоражило в Марке дикий интерес. У него блеснули глаза, как это обычно бывает, если он учует где-то хоть маленький намек на какую-нибудь самую захудалую тайну. Он сделал еще пару шагов вперед, навострив слух. Тим и Пэм само собой тоже шагнули вслед за ним.
– Ишь! Не спросив своей бабки, залез среди ночи в погреб и стянул молока! – казалось умерить ее пыл уже не могло ничто на белом свете. – А вот, запру тебя на пару часов внутри, в прохладе да полумраке, чтобы мозги освежились. Тогда враз вспомнишь куда подевал то, что вынес!
Услышав новые угрозы, Кир взвизгнул и рванул прочь. Несомненно, эта бабуля сдержала бы свое слово, а в планы Кира домашний арест вряд ли вписывался. Старушка лишь поглядела вслед мальчишке, задавшему такого стрекача, будто за ним гнались голодные волки.
В соседнем доме через дорожку скрипнула дверца. На крыльце показалась женщина помоложе в халате и полотенце, обернутым вокруг головы, словно тюрбан.
– Ты чего это развоевалась, а? – высоким голосом крикнула старушке она. – Опять что ли твой начудил?
– Бес он треклятый, вот кто! – ответила старушка и выбросила свою хворостину в траву.
Затем она заметила притаившихся у жиденького деревца детективов и, уперев руки в бока, уставилась прямо на всех троих. Соседка в халате тоже обратила все свое внимание к ним, застыв на крылечке.
Молчать было неловко, и Марк, откашлявшись, собрал в кулак все свое ораторское искусство и сказал:
– Прошу простить нас за наше искреннее любопытство. Мы невольно стали свидетелями одной, э, поучительной сцены. И вы совершенно правы в своих методах. Это принесет свой результат, я просто уверен…
– А вы откуда будете? – с подозрением в голосе спросила дама в халате, перебив Марка. – Что-то я вас до сегодняшнего утра не видала в наших краях. Туристы что ли?
– Это так, – кивнул Марк. – Мы…
– Здесь нет никаких аттракционов и парков. Так что катитесь, откуда и прибыли, – не очень-то вежливо сказала та и удалилась, хлопнув дверью.
– Ой, как грубо! – возмутилась Пэм, скрестив руки на груди.
Но, в отличие от той женщины, старушке видимо понравилась манера общения Марка, и от ее былого гнева в один миг не осталось и следа.
– Не обижайтесь на Фроло. Она терпеть не может детей. У нее и своих-то нет. Да я бы, знаете, и сама не прочь отдохнуть от бесконечных проделок своего внучатого племянника. Сил моих больше нет бороться с его выдумками.
– Мы уже успели с ним познакомиться, – робко сказала Пэм. Ей внушала уважение и почему-то даже небольшой страх непоколебимая твердая фигура боевой старушки. – Вчера.
– Что же получается, вы поиграть к моему Кирчику пришли? – совсем растаяла бабуля. На ее лице появилась благодарная улыбка. – У него-то совсем здесь никого нет. Девчушки, что поодаль живут, совсем малюсенькие еще. А со мной какие игры? Разве что крапивой отхожу, если натворит делов каких, но только для воспитания. Вот и все забавы.
Решив не расстраивать добрую старушку, Пэм согласно кивнула:
– Конечно, мы пришли к Киру. К кому же еще? – приврала она. – Мы второй день отдыхаем у озера. Он обещал показать… – хотела сказать она о тайнике, но вовремя закусила губу.
– Окрестности, – пришел ей на помощь Марк. – Договорились побродить недалеко и искупаться. Жара такая.
– Он очень обрадуется. Вот только где ж его теперь отыщешь окаянного. Скачет весь день по лесу. Играет в индейцев.
Возникла пауза. Марк тут же решил подойти к самому главному. Состроив самый невинный вид, на который он был способен, он будто бы невзначай поинтересовался:
– А вы всерьез его полицией пугали или это всего лишь одна из хитростей воспитательных мероприятий?
– Что ты! Что ты! – перекрестилась она. – Да у меня ж никого кроме Кирчика нет! А полицией, это я так, к слову. Приходили тут на днях трое к нам в деревню. Важные такие, в форме. Туфли до блеска чищены, звезды на погонах блестят. Франты одним словом!
– У вас что-то произошло? – спросил Марк, от волнения прикусив нижнюю губу.
– А шут его знает! Вроде ничего такого не слышала. Хотя у нас тут вести быстро расходятся. Деревня маленькая. Почта да магазин.
– Зачем же они приходили? – в недоумении спросила Пэм, взглянув на молчаливого Тима, будто его и спрашивала.
– Да разыскивали кого-то! – не устояла перед искушением сунуть нос в разговор появившаяся в оконце женщина в халате. На ее голове все еще плотным кольцом была натянута змея из полотенца. – Беглый преступник! Или как там правильно? Сбежавший, вот. Ну ты что? – развела руками Фроло, обращаясь к бабушке Кира. – Запамятовала что ли?
– Точно, память подводит. Из тюрьмы сбежал кто-то! – и она, округлив и без того большие глаза, увеличенные линзами, от слишком наигранного ужаса, прикрыла рот рукой. – Страсти Божьи!
– А почему его искали в этих краях? – осторожно поинтересовался Марк.
– А не твоего ума дело! – выкрикнула Фроло и снова хлопнула, только на этот раз оконным ставнем.
Старушка тоже пожала плечами и, сославшись на уйму домашних дел, была вынуждена распрощаться. Она поднялась по ступеням крыльца и исчезла за дверью.
Детективная троица взволнованно переглянулась. Неужели у них появилось новое дело?
Странное поведение Кира
Время неумолимо приближалось к полудню. Обсуждение неслучайного визита хранителей правопорядка в глухую деревню ни к чему не привело. Да и к какому умозаключению можно прийти, имея при себе лишь малые крохи новостей, случайно добытые детективами?
Марк всю дорогу до лагеря теребил подбородок, сосредоточенно думая о том, где им начать сбор информации, пока Тим и Пэм высказывали вслух свои мысли. Тим предложил попытать счастья у Фроло, надеясь застать ее в более приветливом расположении духа, но тут же отказался от этой идеи, вспомнив, как она отнеслась к ним с первых же минут знакомства. По-видимому, она была та еще мегера, и из вредности больше не скажет ни слова. Пэм настаивала на звонке их старому другу – лейтенанту полиции Лунскому, но Марк отмел этот вариант сразу же. Фроло и бабушка Кира могли что-то напутать, а если по каждому поводу и без повода беспокоить лейтенанта, то в конечном счете его можно и рассердить, чего бы никому из всех троих не хотелось. Оставался единственный путь к прозрению, как выразился Марк. Попытаться разговорить Кира. Возможно, ему известно что-то большее. Что-то, чем он мог бы поделиться с новыми и единственными приятелями. Тем более, сегодня он обещал показать им свое загадочное место. А где еще, как не там, можно в удовольствие делиться с товарищами секретами и тайнами, напустив на себя заговорщицкий вид?
Итак, порешив на том, три детектива переминались с ноги на ногу в ожидании деревенского мальчика и гадали, сдержит ли тот свое обещание.
Но вот невдалеке послышался хруст ветвей, и между стволов деревьев замелькал знакомый силуэт. В этот раз Кир не взял с собой лук и стрелы, и ребята вздохнули с облегчением. Уж очень не хотелось ни одному из них бегать по лесным окраинам, играя в индейцев и захватчиков земель.
– Всем большой привет! – воскликнул он, улыбаясь во весь рот, однако его улыбка была почему-то менее открытой, чем вчера. Возможно, это из-за утренней взбучки? Ведь одно из его ушей, на которое пришлась часть старушкиного наказания, все еще имело красноватый оттенок и, должно быть, горело, мешая в полной мере радоваться встрече с детективной троицей. – Готовы отправиться в маленькое путешествие? Это совсем недалеко. На озере.
– Всю ночь не спали, все думали об этом твоем тайнике, – соврал Тим. Порывшись в карманах шорт, он нащупал несколько мятных леденцов и достал один. Протянув конфету Киру, он тоже улыбнулся: – Пробовал такие леденцы? Очень освежают!
– Вот те на! – протянул Кир, жадно взглянув на висящий на шее Тима бинокль, который тот снова взял с собой. Затем он взял у Тима из рук сладкое угощение. Нетерпеливо шурша оберткой, он пытался извлечь склеившийся от жары леденец. Когда ему это наконец удалось, он с удовольствием отправил за щеку мятную конфетку. – Ну пойдем, что ли?
Всю дорогу до озера детективы старались быть чересчур приветливыми. По крайней мере Марк. Остальные и так не питали неприязни к простодушному Киру. Тим даже угостил еще одной конфетой мальчика, от которой тот, конечно же, не отказался. Глава детективной троицы заранее распорядился еще больше расположить Кира к ним всеми способами, что бы было легче вытянуть из него любую ценную информацию. Разумеется, если тот хоть что-то знал о полицейском визите.
Выйдя из леса и спустившись по косогору вниз, четверо ребят обогнули озеро справа в том месте, где оно не было таким широким по сравнению с его серединой, и оказались на противоположной стороне. Берег там был щедро удобрен зарослями рогоза, над которыми кружились мелкие насекомые, и тощим ивняком. Держась в стороне от растительности, Кир вел детективов по еле заметной тропинке все дальше от лагеря.
Шагов через сто берег имел крутой поворот и убегал вдаль, делая озеро шире. Ивы здесь становились все раскидистее и выше. На ветру они приветливо шелестели своими кронами – длинными волосами, усеянными продолговатыми острыми листочками, что переливались мягкими зелеными тонами. Водной глади за ними почти не было видно, лишь легкий плеск волн шептал о том, что за стеной густых деревьев скрывается пестрящая солнечными бликами вода.
– Уже близко, – провозгласил идущий впереди Кир. – Мы почти пришли.
Им пришлось снова свернуть по берегу, но уже в другую сторону. Точка, где приблизительно находился их лагерь с палатками и автомобилем Семена Георгиевича, давно уже скрылся за деревьями. Впереди ивы вновь стали редеть, и все чаще виднелись продолговатые коричневые шишки рогоза, покачивающиеся у воды.
– Ну, все, стоп, – объявил Кир, остановившись у ничем не примечательного кустарника, коих было пруд пруди среди прочей растительности. Он вновь, но уже вскользь взглянул на бинокль Тима. – А теперь, глядите.
Он раздвинул руками ветви, и все с интересом поглядели в образовавшийся проем между листьями. За кустарником ребята увидели травянистый бережок, от которого тянулась песчаная коса, что слегка возвышалась над уровнем воды. Она рассекала озерную гладь, как бисквитный пирог разрезает кухонный нож. Она была настолько широкая, что можно было свободно ступать всем четверым, не опасаясь тут же погрузиться на глубину. По обе стороны песчаной стрелы хлюпала вода, и в ней отражалось синее небо с барашками облаков. В длину полоса желтеющей тверди была не меньше ста шагов и почти не имела растительности, за исключением редких хохолков травы, похожих на зеленых ежей. Зато там, где она заканчивалась, виднелось какое-то темное треугольное пятно, похожее на сложенный «шалашом» громадный костер или на сидящего спиной великана в темном плаще с остроконечным капюшоном.
От увиденной красоты Тим даже присвистнул, а Пэм во все глаза смотрела перед собой, приложив к щекам ладони. Что и говорить, даже невозмутимый Марк с удивлением разглядывал косу. Никто и не думал, что здесь имеется такой симпатичный вид.
– Что это там вдали? – взволнованно спросил Тим и хотел поднести к глазам свой бинокль, но Кир остановил его движением руки.
– Это моя хижина. Вроде, как у Робинзона. Я читал о нем в книге. Ну, перебирайтесь, – и он посильнее раздвинул ветви, приглашая каждого по очереди ступить на ту сторону.
Первым пролезла Пэм, за ней протиснулся Тим. Когда пришел черед Марка, руки Кира дрогнули, и он упустил несколько гибких ветвей. Одна из них крепко стеганула Марка по спине.
– Ой, прости! Я же не специально! – взмолился Кир и вновь сгреб в охапку непослушные дерущиеся ветки.
Глава детективов, растирая ладонью поясницу, преодолел препятствие.
– Теперь ты, – хмуро сказал Марк.
Он принял у Кира отогнутые ветви, и тот благополучно выбрался к воде. Пэм с удовольствием разулась. Освободившись от сандалий, она взяла их за ремешки и первой зашагала по теплому песку вперед, словно по широкому желтому мостику, сверкающему в солнечных лучах. Тим с одобрением взглянул на ее действия и тоже скинул с себя обувь. Но в отличие от девочки он просто отодвинул голой ногой свои кеды в сторонку, оставив их одиноко стоять на берегу, и отправился к хижине Кира. За ним последовал Марк.
Через несколько секунд глава детективов услышал за спиной плещущийся звук и обернулся. Кир находился на том же месте у кустарника и бросал по воде камешки, которые лягушкой скакали по ровному зеркалу воды, издавая тот самый шлепающий звук. Заметив на себе взгляд Марка, он подобрал еще один камешек и крикнул:
– Я иду!
Марк отвернулся и пошел за друзьями. Он снова услышал хлюпанье, затем еще одно, но уже не оборачивался. Киру видимо нравилось запускать скачущие кругляши. Вскоре раздался мягкий топот по песку, и Кир присоединился к процессии.
– Четыре камешка, – с гордостью похвалился он детективам, – и ни один не затонул сразу! Могу показать, как правильно запускать «лягушек»!
– Лучше пригласи нас в свою скромную обитель, – с улыбкой попросила Пэм. Они как раз подходили к небольшому вигваму, сложенному из корявых ветвей, что были крепко стянуты вверху веревкой и походили на закрученный пучок волос на голове какой-нибудь пожилой дамы.
Кир отодвинул в сторону добротный кусок коричневой тряпицы, что занавешивала вход. Внизу на песке лежало расстеленное цветастое одеяло. Прямо на него были набросаны две удочки, пластиковое ведро, пустая стеклянная бутылка из-под кефира, горстка овальных ракушек – мидий, моток лески и миниатюрный перочинный ножичек со сломанной ручкой.
– Я часто прихожу сюда, – сказал Кир. – Иногда рыбачу, но большую часть времени просто наслаждаюсь видом и своим домиком!
– Какой славный у тебя вышел дом, – с завистью произнес Тим. – И никто не знает об этом месте?
– Никто, – тут же ответил Кир.
– А местные рыбаки? Наверняка кто-то рыбачит с лодок на озере? – задал вопрос Марк.
– В деревне не осталось больше ни одной лодки. То есть, ни у кого их нет, совсем, – будто поправил сам себя мальчик.
– А какая здесь глубина у косы? – поинтересовался Тим, макая в воду пальцы левой ноги.
– Не знаю, – пожал плечами Кир. – Я не умею плавать…
– А я отлично плаваю! Хочешь научу? – тут же вызвался Тим.
– Н-нет, спасибо, – отстранился от него Кир, словно от огня. – Тут… В общем-то тут никто и не купается очень давно. Вы заметили, что на озере вокруг никого нет? Это потому, что здесь давным-давно случилась одна страшная история, и теперь все боятся злобного озерного духа, который только и жаждет утащить кого-нибудь на дно.
– Да ну, выдумки это все! – залился смехом Тим. – Я вчера купался. Чуть ниже нашего лагеря. И никого в озере не видел. Наверное, тебя твоя бабушка запугала сказками, что бы ты не совался один в воду.
– Нет, я точно знаю! – насупился Кир. – Здесь живет призрак утонувшей дочери одного капитана. Он был пиратом, и грабил всех подряд. Это случилось очень давно. Двести, а может быть даже триста лет назад. Капитан этот вышел в море, а его дочь из озорства решила устроить ему сюрприз. Спряталась в трюме в одной из деревянных бочек. И когда корабль отплыл от города на достаточное расстояние, чтобы не было возможности повернуть обратно к берегу, она с улыбкой вышла на палубу. Но те, кто ходит по морям – люди суеверные. И женщина на корабле всегда приносит несчастье. Команда взбунтовалась, наставила свои пистолеты на капитана и выбросила девушку за борт у него на глазах. С тех пор, она топила все лодки и утаскивала на дно многих зазевавшихся туристов.
– Но здесь не море и не океан, – поправил его Марк.
– Сейчас не море, а раньше было ого-го какое море. Просто со временем измельчало и высохло, – гнул свою линию Кир.
– Давайте не будем спорить, – назидательным тоном произнесла Пэм. – А история и вправду захватывающая, Кир. Но, все-таки, очень хочется искупаться. А я, как назло, снова оставила свой купальник в лагере. И почему ты не сказал, что ведешь нас на озеро?
– Тогда это не было бы до конца такой уж тайной, – пояснил тот и уселся на песок у воды. – Можно посмотреть в твой бинокль, Тим? – попросил он и протянул руку.
– Конечно, а ты умеешь им пользоваться?
– Справлюсь, – кивнул Кир.
Тим снял с шеи прибор и передал Киру, но по чистой случайности у Кира вновь дрогнула рука, и бинокль упал прямо в воду.
– Ах, прости меня Тим! – было видно, как его лицо исказила гримаса сожаления.
Кир быстро вытащил оптический прибор и стал вытирать мокрые капли с корпуса рукавом своей рубахи. На Тима же смотреть было жалко. Он берег свой бинокль точно так же, как дрожит над хрустальной вазой бережливая домохозяйка. Теперь же бинокль насквозь вымок. Внутрь могла просочиться вода и испортить оптику. Он выхватил у Кира свою вещь, достал чистый платок из кармана шорт и, повернувшись ко всем спиной, начал аккуратно промокать влагу с корпуса и линз.
– Я же не нарочно! – воскликнул Кир, надеясь на прощение, но Тим ничего не ответил.
– Все в порядке, – попыталась его успокоить Пэм. – Ведь правда, Тим? Он не испортился?
Тим с замиранием сердца поднес бинокль к глазам и вздохнул с облегчением. Изображение было четким, как и всегда. Значит внутрь вода не добралась.
– В полном порядке, – уверил он всех и надел бинокль на шею.
Наступило напряженное молчание, которое длилось недолго. Кир, не глядя ни на кого, вдруг сказал:
– Мне нужно побыть одному. Увидимся вечером, например… Или завтра…
Пэм ощутила обиду от этих слов, но вида не подала, а лишь спросила:
– Ты хочешь, чтобы мы ушли?
– Мне надо одному, – повторил он.
– В таком случае мы уходим, – кивнула за всех Пэм и, гордо задрав подбородок, прошла мимо Кира и направилась к ивовым деревьям.
– Прежде чем мы покинем твой тайник, – очень серьезно сказал Марк, – я могу задать тебе один вопрос?
– Что ты хочешь?
– Ты слышал что-нибудь о визите полицейских в вашу деревню пару дней назад?
– А откуда ты знаешь? – удивился тот и нервно провел ладонью по своему носу.
– Пришлось кое-что закупить в продуктовой лавке утром. Продавщица и ляпнула, – приврал глава детективов.
– Ну, слышал такое, и что?
– У вас что-то случилось? – более невинным тоном спросил Марк.
– Нет. Просто искали одного, мм… Одного человека.
– Он живет в Радужной?
– Вовсе нет, почему в Радужной?
– Если его искали в вашей деревне, значит он либо живет в одном из домов, либо там проживают его родственники. Вот почему.
