Виктор Александрович Авдеев
Тайна пиратской бухты Тайна лесного дерева
– Ах, да! – вдруг лицо Кира стало не таким приветливым, а тон голоса вызывающим. – Он жил в деревне раньше! А теперь сбежал из тюрьмы! Он очень страшный человек. На вашем месте я бы уехал сегодня же отсюда. От этого… От него всякое можно ожидать!
– От этого, это от кого? – не понял Марк.
– Да не знаю я от кого! Я вообще играл в лесу в тот день! Подумаешь, уронил бинокль случайно!
Марк нахмурил брови и взглянул на Тима. Тот сделал шаг к Киру.
– С биноклем все в порядке, Кир. Хочешь посмотреть?
– Нет, – отрезал тот и отвернулся к воде.
Марк кивнул головой в сторону, призывая Тима покинуть песчаную косу, хижину и Кира.
Но всего лишь через пару минут Тим озадаченно чесал макушку, глядя на пустое место земли, где он недавно оставил свои кеды.
– Их что, белки утащили? – пробормотал он себе под нос. – Чертовщина какая-то…
– Но здесь никого не было, я бы заметила! – возмущенно сказала Пэм. – Не сами же они ушли отсюда?
– Может это дух озера их утащил, – Тим беспокойно взглянул на воду.
– Не дури, – тут же приструнил его Марк и затеребил пальцами нижнюю губу, пытаясь понять, что произошло с обувью.
Они простояли еще немного, озираясь в поисках кед. Но результатов это не принесло, и они были вынуждены идти так. Тим шел босиком, стараясь не ступать туда, где трава была густой и высокой, чтобы случайно не напороться на какую-нибудь острую корягу или сломанный сучок.
По пути до лагеря Марк поведал Пэм о том, что получилось вытянуть из Кира о полицейских. Девочка слушала внимательно и к концу коротенького рассказа Марка от себя добавила, что яснее все равно не стало. Брат был вынужден согласиться. В голове заметалась мысль все-таки позвонить Лунскому, но он переборол в себе этот искус и вновь вернулся к размышлениям о Кире. Специально тот выронил из рук бинокль Тима или это вышло случайно?
Сторожка лесника
Семен Георгиевич к обеду не появился, предупредив ребят об этом еще утром. Он взял с собой удочки и скромный провиант до ужина – бутерброды и чай в термосе, и, должно быть, уже который час сидел на своем складном стульчике у озера среди прибрежных зарослей высокой травы. Поэтому обедали детективы втроем, свободно общаясь о том, почему Кир повел себя таким странным образом. Сначала привел в свой тайник, а потом просто прогнал прочь. И все из-за того, что сильно расстроился, обронив в воду бинокль Тима. Или у него была другая причина поступить так?
Наскоро перекусив вареным картофелем и свежими овощами, которых было в достатке, Пэм спряталась внутри палатки и сменила просторную одежду на купальник. Тим всецело был с ней согласен. Жара после обеда стояла такая, что хоть из воды не вылезай. Марк оставался непреклонен. Сопровождать до озера – пожалуйста, но в воду соваться – ни-ни!
Проведя в воде с полчаса, плескаясь и смеясь, Пэм и Тим устало выползли на берег, где караулил их одежду Марк в привычном состоянии напряжения собственных извилин, пожевывая тоненький кислый стебель мятлика. Он выделил Тиму свои запасные кроссовки, и теперь ему не придется бродить босиком всю неделю до отъезда. Если бы Тим знал, что останется без кед, конечно, он бы позаботился о сменной обуви. Марк же в таких вопросах был более практичен и думал всегда наперед, за что Тим был несказанно ему благодарен.
– Что-нибудь уже придумал? – глядя на задумчивый вид главы детективов, поинтересовался Тим и разлегся на траве под палящими лучами солнца.
– Я лишь обработал известные нам факты и домыслы, – чеканя слова, ответил Марк. – Итак, что мы имеем? Нам известно, что полиция разыскивает в этой округе сбежавшего заключенного из тюрьмы. Почему именно в этих краях – Кир подтвердил мои предположения. Вот только не врет ли он? Слишком обиженным и вызывающим был его тон, когда он выпалил о человеке, что некогда жил в их деревне. И тут же посоветовал нам уехать с нашей стоянки. Здесь одно к другому не клеится. Еще вчера он так рьяно желал завести друзей, а сегодня гнал нас на все четыре стороны. Сдается мне, он твердо знает, о ком говорит. И этот кто-то – очень опасный тип. Но в доброжелательность Кира я не верю.
– Но также он утверждал и обратное, – вспомнив беседу у хижины, подключился Тим. – Что никаких подробностей о полиции не знает, потому как гулял в тот день в лесу. Лично я ничего не понимаю, Марк.
– Просто он очень расстроился и не знал, как себя вести в такой ситуации с друзьями, – с грустным вздохом сказала сердобольная Пэм. – Давайте дадим ему время. Может быть он остынет, и обида улетучится?
– Нужно вытянуть из него все до последнего слова, – будто и не слышал Марк своей сестры.
– Прогуляемся по просеке? Поглядим, куда она ведет? – предложил охотливый до приключений Тим. – Среди деревьев все-таки прохладнее, – добавил он, щурясь от яркого солнечного света.
– Я не против, – тут же поднялся на ноги Марк, который успел изрядно зажариться под открытым небом.
– Только сбегаю переоденусь, – предупредила Пэм. – Я мигом!
Ловкими движениями рук она выжала кончики рыжих мокрых волос и пустилась вприпрыжку до лагеря. Тим и Марк вразвалку последовали за ней. Тропка до просеки тянулась прямиком от их лагеря.
Через десять минут они уже брели по противопожарной полосе. Тим пинал кроссовками Марка мелкие камушки. Заметив наконец удрученное выражение на лице главы детективов, чей взгляд не первую секунду был направлен на ударное орудие на ногах Тима, мальчик бросил привычное для себя занятие и даже начал аккуратнее ступать по выбритой от деревьев земле.
Просека тянулась достаточно далеко, насколько хватало глаз. Она шла не по прямой, а слегка петляла, и была похожа на морскую волну на детских рисунках. Чем больше детективы отдалялись от лагеря, тем дремучее и старее становились ели по обеим сторонам. Солнце переместилось за их верхушки, и теперь не было так жарко. А когда задул свежий ветерок, то и вовсе ощущалась легкая прохлада.
– Ой, кажется, я что-то вижу! – вдруг воскликнула Пэм. – За елями!
– Похоже на кучу поломанных деревьев, поваленных одно на другое, – предположил Тим, разглядев темное громадное пятно посреди леса. В этот раз он забыл взять после купания с собой свой бинокль, спрятанный глубо-глубоко в спальник в его палатке. Купаясь утром в озере, он был ни к чему, разве что попытаться разглядеть в мутных водах озлобленный дух утонувшей дочери капитана. А после, когда Пэм сменяла купальник на просторную одежду – вылетело из головы.
– Не совсем, – сказал Марк, направив свой зоркий взгляд на объект всеобщего внимания. – Это сторожка, придавленная упавшим на нее деревом. Надеюсь, она пустовала в тот трагичный момент.
– Осмотрим вблизи? – спросил Тим у друзей и, не дожидаясь ответа, сошел с просеки.
Взор Марка не подвел. Деревянные руины очень напоминали небольшой домик лесника. Когда-то сторожка имела дверь и окна с двух сторон. Теперь же, погребенная под могучим стволом старой, сгнившей на корню ели, половина крыши была прижата к половицам. А лицевая часть сторожки с дверью и одна из боковых стен, куда пришелся удар, были разломаны и перекошены. Мозаика из разбитых стекол раскинулась на дощатом полу среди обломков деревянных полок, тумбочек, стульев, различной кухонной утвари и прочих предметов, навроде стеклянных бутылок, пожухлых газет, картонных коробок, замызганных тряпок и ржавого инструмента. И над всем над этим беспорядком величественно громоздился тяжелый ствол мертвого дерева.
– Как жаль сторожку, – с досадой проговорила Пэм, оглядывая масштабы разрушения. – Наверное, это случилось уже очень давно. Все такое ветхое…
– Не меньше нескольких лет, – кивнул Марк, изучая то, что осталось от домика. – Но вот это, – он наклонился к полу и взял в руки какой-то предмет, – появилось здесь недавно.
Он продемонстрировал всем свою находку, подняв повыше перед собой. Взору остальных предстала пустая прозрачная бутыль из-под кефира.
– Этикетка на ней совсем свежая, и не выцвела от времени, – он продолжал свой анализ. – Значит, кто-то наведывался сюда. Возможно даже на ночлег. Кто? Не преступник ли?
Марк многозначительно посмотрел на друзей. Затем отшвырнул бутылку туда, где подобрал и обошел вокруг сторожку.
– Есть еще кое-что! – услышали его голос Тим и Пэм. – Идите все сюда!
С задней стороны руин Марк обнаружил прогоревшие угли и золу. А также пару консервных пустых банок. Тоже не имеющих ничего общего с глубокой старостью.
– Вне всяких сомнений моя теория оказалась верна, – поднял вверх указательный палец Марк. – Здесь кто-то был. Хотя, не стоит сбрасывать со счетов и то, что у костра мог находиться простой бродяга.
На несколько секунд он замолчал, пожевывая нижнюю губу, затем щелкнул в воздухе пальцами:
– Позже мы наведаемся в сторожку снова. Вдруг таинственный посетитель вернется? Скажем, на ночлег?
– А если это не бродяга, а тот самый преступник? – широко раскрыла глаза Пэм от испуга. – Трудно представить, что он может сделать с нами, если мы попадемся ему на пути.
– Не бойся, Пэм, – успокоил ее Тим, – ведь следующий наш визит состоится не раньше завтрашнего утра? – он посмотрел на Марка.
– Это будет лучше всего. Возможно, если мы нагрянем пораньше, он все еще будет здесь.
– Ну вот. Среди белого дня он ничего нам не сделает. Тем более, мы для него просто приезжие дети, отдыхающие в компании взрослых. И ничего такого мы говорить ему не станем, в чем он мог бы заподозрить нашу осведомленность о его побеге из тюрьмы.
– Верно, Тим, – похвалил Марк его рассуждения. – Ты прекрасно все изложил. А сейчас еще раз все осмотрим вокруг. Быть может мы пропустили какую-то деталь, которая расскажет нам немного больше о постояльце лесничего домика.
Побродив с четверть часа вокруг сторожки и побывав внутри, три детектива обследовали каждый сантиметр, осмотрели полки и шкафчики и заглянули в каждый угол. Тим даже влез на ствол поваленной ели, но тут же спустился обратно. Слишком колючими и частыми были ветви на ней, а кроме острых еловых иголок и мелких насекомых, облюбовавших сухую древесную кору, наверху, разумеется, ничего не нашлось. В конце концов Марк нехотя велел оставить бесплодные поиски.
– И нашей солонки тут тоже нет, – констатировал он. – Но я уверен в том, что ее прихватил ночной визитер. Тот же, что разбросал здесь пустые банки и бутылку.
– Не расстраивайся, Марк, – ободряющим тоном проговорила Пэм, прислонившись к одной из стен сторожки снаружи, – мы и так уже немало узнали! Что ни говори, а попадать в переплеты мы умеем, – вздохнув, добавила она.
– И теперь нужно держать ухо в остро, – тоном знатока твердо сказал Тим, – и глядеть в оба глаза. Тогда мы решим любую головоломку.
– Надеюсь, что ты окажешься прав, Тим, – воодушевился Марк.
– Ой, глядите-ка! – вдруг встрепенулась Пэм и быстро засеменила от лесничего домика вглубь леса. – Кажется, земляника! Ну, точно! Какая крупная и спелая!
Мальчики взглянули ей вслед. Среди елей проглядывалась небольшая полянка, осветленная солнцем, и Пэм, опустившись на колени, уже ловко орудовала руками в траве, раздвигая ее и срывая маленькие красные ягоды с земляничных кустиков. Она провозилась несколько минут, пока Тим и Марк ожидали ее у сторожки. Затем она поднялась на ноги и, ускоряя шаг, радостно направилась к мальчикам. Однако, сделав всего пару шагов, она зацепилась ногой за выступающий из земли корень и упала навзничь. Земляника, что она держала в руках, мгновенно оказалась раздавленной под ее весом, а на чистой светлой футболке отпечаталось яркое алое пятно от сладкого сока. В этот момент у Тима поползла улыбка на лице, но он вовремя сдержался, заметив, как расстроилась девочка.
– Ты не ушиблась? – заботливо осведомился он и, в три прыжка оказавшись возле нее, галантно подал ей руку.
– Все в по-о-олном порядке, – с печальной иронией в голосе протянула она и, приняв помощь друга, во второй раз поднялась на ноги. – А вот моя маечка…
Она с тоской оглядела испорченную одежду и обреченно достала из кармана бриджей белый носовой платок с золотистым кантом. Пытаясь хоть немного оттереть земляничное пятно, она все больше и больше его размазывала по своей футболке и платку.
– Тут понадобится большая стирка, Пэм, – оценив безуспешные старания сестры, заявил Марк. – Предоставь это дело нашей маме. А сейчас пора возвращаться в лагерь. Время близится к ужину, который еще нужно успеть приготовить, – и он сверился со своими наручными часами.
Окинув скептическим взглядом последствия чистки, Пэм еще больше скуксилась. Затем случайно сунула платок мимо кармана, и тряпица бесшумно приземлилась на старые пожелтевшие газеты, что лежали на полу сторожки на самой границе с густым дерном. Никто не заметил неловкого движения Пэм, и все трое зашагали к просеке, а затем к стоянке.
– Как рыбалка, пап? Ты вернулся раньше, чем планировал, – Тим немного удивился, застав отца сидящим на бревнышке у еще не разожженного костра, когда детективная троица вернулась в лагерь. Семен Георгиевич снова колдовал с леской, навязывая на нее крючки. – Рыба совсем-совсем сегодня не клюет?
– Помните, я говорил вам, ребята, – задумчиво ответил тот, не отрывая глаз от своего занятия, – что наш лагерь виден с того места, где я забрасываю удочки? Так вот. С час назад я заметил, что рядом с нашими палатками кто-то ходит. Сначала я подумал, что это кто-то и тех чудаковатых стариков заглянул к нам в гости, но сразу же отбросил эту мысль. Тот человек явно был помоложе, судя по движениям и походке, и вел себя крайне подозрительно. Крадучись слонялся по краю лагеря, высматривал, озирался.
Трое детективов переглянулись.
– Кто же это? – взбудоражено переспросил Тим. – Ты видел его лицо? Как он был одет?
– Я не успел рассмотреть его вблизи. Когда я поднялся на косогор к лесу, то его уже и след простыл. Должно быть заметил, как я возвращался с озера. А почему тебя вдруг так волнует его внешность? – с подозрением спросил отец, оторвавшись наконец от своего занятия.
– Э-э… – начал было Тим, но Марк опередил его с ответом.
– Что бы быть начеку, если вдруг мы заметим поблизости какого-нибудь оборванца, – пояснил глава троицы. – Мало тут таких по округе шастает? С десяток обойдет стороной наш лагерь, такие люди не любят неприятностей, а этот сунулся раз, выходит, и второй раз может не побояться. Кто знает, что у него на уме? Стянет наши вещи, и ищи ветра в поле. Хорошо бы знать, как он выглядит.
– Нет, я не успел рассмотреть его, как следует, – твердо сказал Семен Георгиевич. Ответ Марка его полностью устроил. – Темная одежда. Кажется, на голове шляпа, – он на мгновение задумался. – Это все. А теперь всем мыть руки. Сегодня ваш черед готовить ужин. Ни много, ни мало, а наесться до отвала пойманной рыбы нам на сегодня хватит! Кстати, – Семен Георгиевич в недоумении приподнял вверх брови, глядя на ноги Тима, – почему на тебе кроссовки Марка? Где твои кеды?
К такому вопросу Тим еще не был готов и замялся. На помощь другу вновь пришел Марк. Откашлявшись, он спокойно сказал:
– Это моя вина. Пока Тим купался, я приглядывал за его вещами. Но одной из набежавших волн обувь Тима просто смыло с берега, и теперь они, очевидно, стали кому-то новым домом на самом дне озера. Я сожалею…
Однако отец Тима вовсе не рассердился. Напротив, он расхохотался, как мальчишка:
– Ну, Марк! Может быть из тебя уже и получился отличный детектив, но врун из тебя никудышный! – и он вновь разразился веселым смехом, который тут же подхватили и Пэм с Тимом.
Если бы только Марк знал, как близок он был к разгадке исчезнувших кед друга, когда наплел эту историю отцу Тима…
Кир продолжает вести себя странно
Поужинав жареной рыбой, детективы с наслаждением развалились кто где. У всех троих слегка гудели ноги от прогулок, и теперь, скинув с себя обувь, каждый пребывал в приятной усталости. Семен Георгиевич держал в руке кружку с горячим чаем с молоком и рассказывал истории из лихой молодости, когда он увлекался всем, что было связано с мотоциклами и быстрой ездой. Костер успокаивающе потрескивал рядом яркими искорками цвета садящегося за вершины елей солнца и каждым из пляшущих языков своего пламени тоже внимал словам. И когда отец Тима добрался до того места в повествовании о жизни, где он по юношеской глупости утопил в пруду свой первый мотоцикл, со стороны леса в воздухе вдруг что-то засвистело, а затем тонкой линией пронеслось над костром и мягко приземлилось прямо в ноги Семену Георгиевичу.
– Это еще что такое? – прервавшись на полуслове, он нахмурил брови и поднял с травы продолговатый предмет. – Похоже на стрелу, даже оперение есть, – он задумчиво покрутил ее руках и посмотрел на темные стволы деревьев, но никого не увидел.
– Кажется, там прикреплена какая-то записка, – украдкой ухмыльнулся Тим, заметив на тельце стрелы белый клочок бумаги. Он-то сразу догадался, чья это была стрела.
– Опять дурные игры Кира, – буркнул Марк, поднявшись от земли на локтях.
Он покрутил головой, но лес за его спиной оставался недвижим.
– Давайте не будем портить игру, – шепнула Пэм мальчикам. – Кажется, к Киру вернулось хорошее настроение, и он перестал на себя дуться.
Марк передернул плечами и вновь повалился в траву.
– Что же сказано в записке, пап? – лукаво спросил Тим.
– Сейчас посмотрим, – отец аккуратно развязал ниточку, которой был прикреплен клочок бумаги и бережно его развернул. – Так, здесь сказано: Поги Неустрашимый – вождь племени Восточных стрелков объявляет войну чужакам, что вторглись без приглашения на его процветающие земли, – он весело хмыкнул. – Это, наверное, ваш новый знакомый, о котором вчера рассказывала Пэм, забавляется так?
– Боюсь, что так, – скептически заметил Марк. – Кир! – крикнул он, даже не обернувшись. – Выходи к костру, сегодня не до игр! Поздно уже!
Прошло какое-то время, пока за одной из елей не раздался шорох мохнатых ветвей. Как и в прошлую встречу на озере, Кир был разодет в мешковатую накидку и красную повязку с перьями. Бряцая стрелами и луком, он скромно вышел из-за старого дерева.
– Всем привет! – помахал он рукой в воздухе и отдельно обратился к отцу Тима: – Добрый вечер!
– Тебя зовут Кир, да? Мне о тебе уже известно, – кивнул тот и представился сам.
– Надеюсь, ничего плохого… – он с опаской поглядел на троих детективов.
– Нет, нет, – поспешил его успокоить Семен Георгиевич, – только хорошее, – он придирчиво оглядел одеяния Кира. – Неплохой костюм, Кир. Сам делал?
– Да. Пришлось испортить рубашку, за что я получил хороший нагоняй от своей бабули. А перьев нащипал из деревенских куриц. Пришлось изрядно попотеть, чтобы поспеть за ними…
Пэм и Тим прыснули со смеху, представив Кира, который гоняет птиц по всей округе.
– Что ж, Кир, присаживайся к огню. Возьми кружку и налей себе чай. Он еще должен быть горячим, – Семен Георгиевич великодушно пригласил мальчика к костру. – Я как раз рассказывал ребятам забавные истории. Хочешь послушать? Ну так вот…
Еще где-то с час отец Тима веселил всю компанию своей биографией и различными шутками, пока его не стала одолевать сонливость. Распрощавшись со всеми до утра, он отправился в свою палатку. Керосинка внутри горела несколько минут. Вскоре оттуда донесся тихий храп.
– Время позднее, – объявил Марк, – тебя бабушка не хватится, Кир?
– А что она мне? Указ что ли? – с гордым видом ответил мальчик. – Что хочу, то и делаю. И только пусть попробует мне запретить гулять.
Детективы прекрасно знали, что Кир сильно приукрашивает свою независимость, чтобы выглядеть взрослым, но говорить о том, что видели, как он получал взбучку от бабули этим утром, не стали. Лишь взирали на него со своих мест, напустив на себя поддельное восхищение. Марк же сосредоточенно соображал, как разговорить Кира снова о беглом заключенном. Но терзаться умственными потугами ему пришлось недолго. Кир, к его удивлению, сам подвел разговор к этой теме.
– А вы, значит, не собираетесь пока уезжать, да? – лениво спросил он, ковыряя палочкой землю.
– Конечно, нет! – радостно заверила его Пэм. – Мы же только вчера приехали!
– И не боитесь попасть на глаза преступнику? – Кир по очереди посмотрел на всех троих. Но пронзительный взор Марка заставил его вмиг опустить глаза.
– Если бы ты больше нам поведал о том, кто этот человек, возможно, мы переменили бы свое мнение, – пошел на хитрость Марк. Ему вдруг показалось, что Кир специально пытается запугать их и заставить покинуть стоянку. Но зачем?
– Я знаю не больше вашего, – отвернулся в сторону Кир и взглянул на заходящее солнце. – Вот только страшно по ночам теперь засыпать. Вдруг он бродит где-то близко? И сразу ведь не скажешь, чего от него можно ожидать. Но у нас есть собаки в деревне, а у них, знаете, какой слух? Жалко, что у вас их нет. Хороший пес – он же отличный сторож! Ты спишь, а он бдит во все два уха!
– Мимо Марка тоже ни одна муха не пролетит, – похвасталась Пэм, за что была тут же награждена суровым взглядом брата. И она замолчала.
– А еще люди говорят, в этих краях по ночам бродят лесные духи, – вдруг сказал Кир. – Они прячутся за деревьями и до смерти пугают всех, кто их встретит во тьме.
– Мы не верим в эти байки, – отмахнулся Тим. – Как и в утонувшую на озере девицу.
– И очень зря, – насупился Кир. – Если бы вы повстречали хоть одного из них, сразу бы побросали свои вещи и уехали.
– Но мы никого здесь не встречали, кроме двух чокнутых стариков и одного вруна. Кажется, его зовут Кир, – Марку уже стали надоедать нелепые россказни из ряда фантастики.
Пэм тут же толкнула его незаметно в бок.
– Не обижайся на Марка. Просто он не верит во все это, – ласково сказала она Киру. – Расскажи еще про этих духов. Вечер у костра – это же та самая пора страшных и захватывающих ужастиков!
– Ладно, расскажу, – смягчился Кир. – Поговаривают, что они являются из старых повалившихся деревьев. И еще, что они ужасно злые. Днем их не видно, потому что они боятся солнечного света и прячутся в дуплах, норах и оврагах. А ночью выбираются наружу и стерегут свою добычу. У них яркие зеленые глаза и острые зубы. Когда они начинают ими скрежетать, кажется, будто это ветер с треском гнет деревья, но на самом деле, это никакие не деревья, а лесные духи. Однажды в эти края приехала компания молодых людей. Ну и расположились лагерем на ночлег на этом вот самом месте, – Кир демонстративно похлопал по бревну, на котором сидел. – Среди ночи до деревни донесся ужасный крик, за ним второй, третий. А после все затихло до рассвета…
Марк в этот момент шумно зевнул, и Пэм тут же шикнула на него.
– А на утро все, кто оставался на ночлег, просто пропали, – продолжал рассказ Кир. – Исчезли бесследно, а их вещи были разбросаны по всему лагерю, как будто тут страшный ураган прошел. Такие дела!
– Какая захватывающая и жуткая история, – ахнула Пэм. – Неужели все это случилось тут на самом деле?
– Так мне бабка рассказывала, – небрежно сказал он и вновь поковырял палочкой в земле.
– Со слов выходит, что потом ни следов от ботинок, ни порванной одежды не было найдено? – с легкой иронией спросил Марк, который слушал небылицы Кира в половину уха. – Никаких записок, карт с отмеченным в них маршрутами? Ничего?
– Совсем ничего, – серьезно ответил тот.
– Значит, здесь никого и не было, – развел руками глава детективов.
– Твоя бабушка решила тебя напугать, что бы ты не бегал по лесам среди ночи, только и всего, – подметил Тим и наконец-таки прихлопнул неугомонного комара, который уже с четверть часа досаждал ему своим назойливым писком, пытаясь пристроиться у него на шее.
– А вот и нет! – воскликнул Кир и с силой бросил веточку в сторону. – Когда увидите этих лесных чудищ – попомните мои слова!
– А ты уже встречался с ними? – невинно поинтересовался Тим.
– Конечно! – тут же выпятил грудь Кир. – Только издалека. Но глаза у них большие и страшные, уж я-то знаю. Я задал такой темп, что уже через секунду очутился под одеялом в своей кровати, укрывшись в ней с головой!
В этот момент храп в палатке Семена Георгиевича затих и перешел в сопение.
– Если мы будем продолжать так бурно обсуждать существование лесных чудовищ, то в конце концов разбудим папу Тима, – спохватившись, призвала всех к тишине Пэм.
– Пожалуй, я бы тоже хотел уже улечься, – устало сказал Тим.
– Ну! Давайте еще немного посидим у костра! – заканючил Кир и поспешил подкинуть пару тонких бревнышек в костер, отчего тут же с треском вверх взметнулось множество искр, озарив вспышкой света лица ребят.
Он привстал со своего места и пошуршал в оранжевых углях палкой, которую выудил из кучки дров рядом с ним. Огонь вспыхнул с новой силой и мгновенно захватил новую партию сухих деревяшек. Кир отстранился от заигравшего жаром костра, но вдруг оступился и, вскинув руки кверху, повалился навзничь. Что-то вылетело из его ладони и приземлилось точно внутрь пляшущего пламени. В сердцах топнув по земле ступней, Кир со злостью выбросил оставшиеся в другой руке сухие палочки вслед за странным предметом.
– Ты не ушибся? – взволнованно спросила Пэм, а Тим, сидящий ближе всего к Киру, тотчас же помог ему подняться. – Ты так крепко шлепнулся!
– Все в полном порядке, – ощупывая свои бока, ответил Кир.
– Ты как слон в посудной лавке, – без тени сострадания заметил Марк.
– За мной ведутся такие грешки, – ухмыльнулся Кир. – Бабуля говорит, что я с ног до головы весь непутевый. И что ничего дельного из меня не вырастет. И все же я хочу стать путешественником. Побывать там, где никто никогда еще не был. Стать первым в таких делах!
– Это на Юпитере что ли? – хмыкнул Тим.
– Почему на Юпитере? – не понял Кир. – Здесь, на Земле.
– Не хотелось бы тебя расстраивать на ночь глядя, но в таком случае ты вряд ли обнаружишь не потревоженные человека места, – рассудительно сказал глава детективов. – Эта планета уже вдоль и поперек исследована. Разве что океан?
– Я воду не очень жалую, – признался Кир. – И плохо плаваю.
– Потому что тебе негде научиться, ведь в озере живет призрак погибшей девушки, да? – улыбнулась ему Пэм. – Как думаешь, и в других водоемах обитают духи утонувших пиратов и моряков?
– В других не знаю, а в нашем озере есть, – не восприняв всерьез безобидную шутку от девочки ответил Кир. – Зря вы мне не верите.
– Ну, хватит об этом, – Марк зевнул снова и взглянул на часы. – Уже очень поздно. Нам нужно хорошенько выспаться, Кир. А тебе пора возвращаться домой.
– Стоп! А как же ты вернешься домой через лес, покуда до самого утра там бродят чудища? – Тим театрально изобразил на своем лице ужас. – Может, останешься?
– Еще чего! – надул губы тот и, поднявшись во весь рост, сделал шаг к чаще. Затем он обернулся и гордо добавил: – Я знаю такую тайную тропинку, по которой ни один монстр не ходит!
– Хвастун! – без обиняков сказала Пэм и помахала ему вслед.
Когда вождь племени Восточных стрелков скрылся среди темных деревьев, Марк сказал:
– Он вновь приходил с одной лишь целью – прогнать нас со стоянки. Те же выдуманные истории, то же неумение врать. И снова меня мучает один единственный вопрос, – он серьезно поглядел на друзей. Пэм старалась его слушать внимательно, тараща сонные глаза во тьму, освещенную оранжевыми огоньками костра, а Тим в этот момент уже клевал носом, согнувшись к коленям. – Да, Тим, ты абсолютно прав, – скептически заметил Марк, так и не озвучив то, что хотел сказать, – всем отбой до утра. Пошли спать, Пэм, ты тоже уже засыпаешь.
Проснувшись рано утром, Тим машинально ощупал свой спальник. Твердый бугорок в складках толстой ткани намекал на то, что бинокль мальчика был на месте. Вчерашним вечером Тиму было совсем не до него. Лишь забравшись в палатку, он тут же уснул без задних ног. Не раскрывая заспанных глаз, Тим повесил бинокль за ремешок себе на шею и сладко потянулся. Только тогда он разлепил веки и заставил себя вылезти из теплого спальника.
Семен Георгиевич, как заправский турист, был в это утро снова раньше всех у разведенного костра и готовил кофе. Завидев мальчика, он даже присвистнул:
– А ты сегодня рановато. Как спал? Гнус не мучил? – отец задвинул котелок с коричневым ароматным напитком глубже в раскаленные древесные угли.
Однако Тим не ответил. В этот момент он застыл в оцепенении, словно крадущийся вор, глядя на теплую золу, лежащую вокруг огня, что осталась после вчерашнего костра. Там виднелся припорошенный серой пылью клочок розового картона с обгоревшим краешком.
– Пап, ты что, разжигал костер моим блокнотом? – наконец с трудом выговорил Тим слова.
– Конечно, нет! Скажешь тоже… – запротестовал Семен Георгиевич. – Обычной газетой. Ее полным-полно в багажнике нашей машины… – но вдруг заметив опустошенный взгляд сына, он забеспокоился. – Что-то не так?
– Мой блокнот, – с досадой процедил Тим сквозь зубы и, наклонившись к огню, поднял картонный обрывок, – в котором я веду записи о лесных птицах и их повадках… Он сгорел, остался только пепел и вот этот кусочек обложки… Но ведь я выкладывал его вчера вечером вот сюда, – он указал на пень в нескольких шагах перед собой. – Ветра не было, да его и не могло сдуть оттуда ветром, разве что только очень сильным?
В этот момент из своей палатки показались Ларкины. Первой вылезла Пэм с расческой в руке, а за нею Марк.
– Утро доброе! О чем разговариваете? – полюбопытствовала девочка и стала расчесывать спутавшиеся на голове волосы.
– И совсем не доброе, – понуро ответил Тим. – Мой блокнот сгорел…
– Как же это так вышло? – воскликнула Пэм, застыв в нелепой удивленной позе. Марк же вскинул вверх брови.
– И я понять не могу, – пожал плечами Тим. – Еще вчера он лежал вон там. А сегодня от него остался только пепел и вот этот кусочек, – он печально кинул в костер уцелевший обрывок.
– Мне так жаль, Тим, – Пэм приблизилась к другу и ласково обняла за плечи. – Но ты не расстраивайся. Когда вернемся в город, то непременно купим новый. И ты занесешь все-все записи о птицах снова. Обещаю, что буду тоже во все глаза глядеть на птиц и запоминать их. И ты тоже! А потом мы вместе запишем все, что сможем добыть!
– Спасибо, Пэм, – тут же растаял Тим и широко улыбнулся своей безукоризненной улыбкой.
– Ну, значит, проблема решена? – подмигнул девочке Семен Георгиевич. – А теперь марш умываться. Кофе почти готов!
Вскоре после завтрака, насвистывая мотив какой-то веселой песни и громыхая ведрами, Семен Георгиевич неизменно отправился на рыбалку, пообещав в оба глаза следить за лагерем – на тот случай, если к ним снова пожалует кто-то посторонний. Детективы разместились на согретой утренним солнцем мягкой траве. За все утро Марк не проронил ни слова, и в конце концов его затянувшееся молчание и отрешенный взгляд окончательно доконал Пэм.
