Валерий Железнов
Ошибка Архагора
Долго ещё рассказывала старая ведунья-Варвара о своём ремесле убеждая растерявшуюся внучку начать постижение нового знания. И убедила.
Три долгих северных зимы Ясна постигала тайное знание. И права оказалась бабка-Варвара – помог девушке дар изобразительный. Рисовала она на берестяных листах то, что приходило в голову. И многое из нарисованного оказывалось очень похоже на действительность. Нарисовала как-то белокаменный город у моря. Кораблики у причала. Башенки-маяки на островах. Златоглавые купола храмов за крепостными стенами. Варвара взглянула и сразу узнала кремль на Царском острове. И на других картинках ведунья узнавала места, где ни разу не бывала Ясна, и портреты людей, лиц которых она никогда не видела. Но некоторые изображения отражали события будущего. Старая ведунья это точно знала.
А летом Ясна пасла деревенский скот. Другой работы для неё не нашлось, и замуж пока рановато. Хотя и заглядывались местные парни на сверкающую её красоту, сохли по ней, ловя сияние огромных сапфиров под опахалами длинных ресниц. Не было им сна по ночам от видений её стройного стана. Но подходить к ней опасались. И никто не мог объяснить почему ни один деревенский парень не находит в себе смелости подойти к ней. Даже самые отчаянные гулёны и бабники отступали, скромно потупив взгляд. Сама же она не понимала, почему её сверстницы заигрывали с парнями, кокетливо стреляя соблазняющими взглядами, и стыдливо опускали глаза под жарким напором молодецких глаз. Не проснулось, видно, в ней ещё желание любить и быть любимой. Не пробудился в юном теле материнский инстинкт, дарованный свыше. Видно не для них предназначена была эта юная красавица в бедной крестьянской одежонке с копной непослушных, сверкающих солнечными лучами, волос.
*
Горная тропа петляла по склону хребта, иногда круто сворачивая, терялась меж скал. Затем она выныривала уже где-то выше, продолжая карабкаться вверх. Отвесная стена поджимала её с одной стороны, а другая резко обрывалась в глубокую пропасть. Где-то под низкими облаками тропа неожиданно ныряла в ущелье и упиралась в каменные ступени, вырубленные в скале. Ступени круто уходили в облака. Пушистые облака почти круглый год окутывали эти вершины. Куда вели ступени, увидеть было невозможно.
Человек в белом балахоне с капюшоном на голове поднимался по ступеням. Его мягкие кожаные сандалии монотонно отсчитывали одну сотню ступеней за другой. Сплошным белым туманом его окутывали облака, и он растворялся в их вязкой гуще. Разряженный горный воздух вершины давал себя знать, а потому шаги человека были размеренны и неторопливы.
Но когда ступня путника ощутила под собой вместо холодного камня деревянные ступени, впереди забрезжил солнечный свет, прорывавшийся сквозь пелену тумана. Ещё несколько десятков метров вверх, и в глаза ударил яркий луч. Здесь над облаками Солнце светило особенно ярко и грело по-иному. Голубизна небесного свода сгустилась до синевы, а над самой головой переходила в фиолетовый цвет. Перина облачного покрова сверкала снежной белизной, кое-где сливаясь с вечными ледниками могучих вершин.
Поднявшись на освещённую площадку, человек остановился, переводя дыхание и наслаждаясь теплом солнечных лучей после промозглости облачного тумана. Глаза скоро привыкли к ослепительному сиянию, и он поднял взгляд ввысь. Впереди было ещё несколько площадок, соединённых деревянными лестницами. На некоторых площадках, как ласточкины гнёзда, прилепились к скале маленькие домики. Будто неведомые птицы основали здесь свои гнёзда. Но беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – создали их не крылатые обитатели ущелий. Почти на все окружающие вершины вели крутые лестницы, перекрытые такими вот "ласточкиными гнёздами".
А на вершине той горы, куда поднимался человек, взгляду представала фантастическая картина. Величественный замок был выстроен из белого искристого камня. Островерхие шпили венчали здания внутри стен. Центральная башня вонзала свой шпиль прямо в небесный свод, и там в вышине, на кончике этой иглы сверкала фиолетовая звезда. Многочисленные грани огромного кристалла отражали свет светила, рассыпая вокруг себя завораживающее сияние.
Сам по себе вид замка на вершине скалистой горы был фантастичен. А если учесть, что дороги к нему кроме лестниц не было, вообще нереально становилось его существование. Непонятно каким чудом было воздвигнуто это величественное сооружение в столь недоступном месте. Ещё большей загадкой являлся удивительной белизны камень, с загадочным искрением внутри, из которого были сложены стены зданий. Окружающие скалы имели обычный в этих местах серо-коричневый цвет. Какие могущественные существа были способны на такое строительство? Кто обитал в этом заоблачном чертоге? Может быть, боги поселились на вершине горы? Тогда как посмел человек вторгнуться во владения богов?
Стеналь отдохнул немного на площадке, скинул с головы капюшон и продолжил восхождение. Внешнему наблюдателю могло бы показаться, что ничего не произошло, но путник знал, что сейчас на него направлено с десяток зорких глаз. "Ласточкины гнёзда" были сторожевыми постами на подходах к вершинам, окружавшим центральный замок. А всё вместе это называлось Храмовым городом. Именно храмы венчали каждую из вершин. Здесь в заоблачной выси, ближе всех к Солнцу, несли своё служение самые достойные из жреческой касты. Здесь же теперь жила и верховная жрица, правительница Солнечных Гор. Её перевезли сюда, как только вражеские войска приблизились к столичной области, и оставаться там стало небезопасно. Ужасная разрушительная война, затянулась на долгие годы, и нарушила привычное течение столичной жизни. Многие традиции и обычаи были нарушены и почти забыты. Но только святость и чистота правительницы оставались незыблемы. Лишь несколько особо доверенных жрецов были осведомлены о настоящем положении дел. Роковая ошибка Архагора, повлекшая за собой необратимые и страшные последствия, осталась для большинства служителей культа и населения великой тайной. Но делалось это в интересах сохранения авторитета власти и поддержания порядка в стране. Народ искренне верил в святость верховной жрицы, всеми силами защищая столичную область и Храмовый город. Лишь эта вера спасла страну от полного уничтожения.
Единственный человек, узнавший великую тайну, но не допущенный в число особо доверенных жрецов, сейчас совершал восхождение в Храмовый город. Но с ним эта тайна уйдёт в могилу. Он прекрасно понимал, какую опасность таило разглашение этой тайны и для него самого и для будущего страны.
С того времени, когда маленькую Светозару привезли в Туртелиакан и возвел на трон, не было у неё большей привязанности, чем к мальчику по имени Таракан. Две сиротские души тянулись друг к другу. Она росла в опеке жрецов, мало общалась с другими детьми и совсем не подозревала, кто она для всех окружающих. Тем приятней ей было видеть Таракана. С ним она охотно играла и часто капризничала, когда его не было рядом. Он же всегда был рад видеть свою маленькую подружку, и даже когда ему объяснили, кем является эта девочка для него и всего народа Солнечных Гор, он сохранил в сердце нежное братское чувство. Но всё реже становились их детские игры. Учёба и служение Верховному божеству занимали большую часть их времени. Каждый выполнял свои обязанности по-своему и в разных местах.
Сегодня Стеналь совершал восхождение в Храмовый город по призыву верховной жрицы, но для него эта встреча была ещё и свиданием с милой сердцу сестричкой. Четыре года назад он видел её угловатым подростком с наивным взглядом распахнутых глаз. Именно тогда она и рассказала ему о том, что произошла роковая ошибка. Она не та, за кого её приняли, она просто очень на неё похожа и теперь вынуждена исполнять роль верховной жрицы и правительницы. А на самом деле на её месте должна восседать другая, обладающая особыми качествами. Но война, разразившаяся именно из-за этой ошибки, не позволила найти истинную правительницу. Так она и осталась на троне.
Какая она теперь? Девочки в этом возрасте меняются быстро.
Жреческий медальон открыл ему двери всех сторожевых постов на подъёме в замок. О его прибытии уже знали в главном храме города. Аудиенция должна была состояться немедленно. Видно дело было серьёзное и срочное. Он едва успел привести себя в надлежащий вид, как его уже вызвали в тронный зал.
Великолепие тронного зала, да и всего главного храма не поддаётся описанию. Человек, входящий под его сень, словно попадает в жилище самого бога. Весь храм наполнен солнечным светом, льющимся сквозь хрустальные своды и полупрозрачные стены. Всё поражает своим великолепием и размахом. Именно здесь до самой глубины души понимаешь могущество и милосердие верховного божества. Под главным куполом располагалось тронное возвышение. И о чудо, на его вершине полыхало светило. Будто маленькое Солнце сошло с небес и обосновалось здесь. Но свет этого сияющего трона не слепил глаза, а наполнял душу благоговением и восторгом. Внутри этого сияния неясно угадывалась хрупкая человеческая фигура. И только лицо, восседавшей на троне правительницы, можно было рассмотреть довольно отчётливо.
Соблюдая положенный ритуал, Стеналь медленно прошествовал через зал и преклонил колено в десяти метрах от трона. Перед тем, как опустить взгляд, он с замиранием сердца вглядывался в знакомые черты. И ему показалось, что она совсем не изменилась. Но приблизившись, он взял себя в руки и отмёл эмоции. Склонив голову, он произнёс отчётливо, но не громко:
– Безропотный слуга Солнца, я прибыл по Вашему зову, о повелительница, – и замер в смиренной позе.
– Приветствую тебя, жрец, – послышался знакомый нежный голос, – я призвала тебя, чтобы поручить ответственную миссию. Именно ты лучше всего подходишь для её выполнения.
Верховная жрица говорила не долго, аудиенция быстро закончилась.
– Ступай, уважаемый Даруг посвятит тебя во все подробности, – серьёзным тоном закончил речь девичий голос.
Молодой жрец молча поднялся с колена и, как положено, возвёл восторженный взгляд на тронное возвышение. Все окружающие, замерев, наблюдали окончание ритуала.
Сначала лицо правительницы утонуло в сиянии трона, а затем медленно растаял и её силуэт. После этого свечение постепенно стало слабеть, и через пару минут светило погасло, оставив пустую блестящую площадку тронного возвышения. Такое окончание аудиенции Стеналь видел впервые. Прошлый раз обошлось без чудес.
– Следуй за мной, – прозвучал за спиной знакомый голос старшего жреца.
На терассе дворца Даруг по-простому обнял своего ученика.
– Я рад видеть тебя снова, Стеналь! – улыбаясь изуродованным ртом, сказал Даруг. – Хвала небесам, ты здоров и возмужал. Ты делаешь успехи. Второй раз удостоился аудиенции правительницы! Твоим учителям есть чем гордиться!
– Я тоже несказанно рад видеть Вас, учитель! Всемогущий и милосердный бог уберёг и вашу жизнь. Здоровы ли вы?
– Горный воздух пошёл мне на пользу, хотя проклятая война и здесь даёт о себе знать. Но не будем зря тратить время на пустые комплименты. Нам есть что обсудить.
– Я весь внимание, и готов выполнить поручение.
– Не сомневаюсь в тебе, Стеналь. Ты умён и отважен. У тебя уже большой опыт. Я лишь доведу до тебя некоторые подробности дела и дам несколько ценных советов.
Они долго беседовали на терассе. Сначала о предстоящей миссии, а потом стали делиться последними новостями.
– Всё говорит о том, что войне скоро конец. Все конфликтующие стороны устали от бессмысленного кровопролития и готовы прекратить военные действия. Но каждому нужен достойный выход из войны, чтобы сохранить честь и независимость. Над этим мы сейчас работаем, а тебе предстоит закончить миссию Архагора и восстановить доминирующую роль нашей державы на континенте. Ведь теперь ты посвящён и знаешь о трагической ошибке.
– Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы помочь Архагору.
Когда уже горные пики укололи дневное светило, Стеналь отправился в отведённый ему покой. Завтра предстоял обратный путь в столицу, а потом недолгая, но кропотливая и напряжённая подготовка к выполнению новой миссии. Но заснуть ему не пришлось.
Как только он остался один, в дверь постучали. Через пару секунд дверь приотворилась и в комнату шагнула фигура, полностью закутанная в белое покрывало. Непонятно было мужчина это или женщина. Роста среднего. Лица разглядеть под надвинутым капюшоном было нельзя.
– Она зовёт тебя, – тихим скрипом произнесла фигура и медленно попятилась на выход, – следуй за мной.
Кто зовёт его, Стеналь понял сразу потому, что очень ждал этой встречи. Он последовал за странным посланцем, пытаясь по движениям понять какого пола этот человек. Молча они быстро двигались коридорами и пересекли несколько комнат, тускло освещённых догоравшим закатом. Что-либо спрашивать не хотелось, да и вряд ли посланец ответил бы. Всё что нужно, он уже сказал. А воображение уже рисовало долгожданную встречу с родным по духу человеком.
Наконец они вошли в небольшую комнату, размещавшуюся на самом верхнем этаже. Судя по обстановке, это был личный кабинет верховной жрицы. Фигура в белом пропустила его вперёд, а сама осталась у двери. Стеналь прошёл на середину кабинета и услышал, как за его спиной щёлкнул замок входной двери. Он обернулся, думая, что посланец оставил его в одиночестве. И каково же было его удивление, когда он увидел перед собой Светозару. Откуда она появилась так незаметно? У её ног горкой лежало белое покрывало.
– Здравствуй, братик! Прости за этот маленький обман, – произнесла она извиняющимся голосом и протянула к нему руки, призывая его в объятия.
Молодой человек взял тонкие ладони в свои и прижал к губам. Некоторое время он молча разглядывал её. Она почти не изменилась. Всё та же хрупкая фигура девушки-подростка, всё то же милое личико с распахнутыми ему навстречу огромными глазами. Может быть, слегка выделялась под белой тканью платья грудь, а в остальном внешне это была всё та же Светозара, какой он помнил её с последней встречи. Время как будто не тронуло её. Только вот во взгляде её угадывалось что-то новое, неизвестное. Похоже, что внутри этого хрупкого ангела созрел серьёзный и обременённый ответственностью человек.
– Здравствуй сестрёнка, здравствуй родная! – со всей возможной нежностью произнёс он. – Я безмерно счастлив, что увиделся с тобой наедине. Так много хочется тебе рассказать. Но как ты сумела так перевоплотиться?
– О, я многому научилась за эти годы. А посылать за тобой кого-либо мне очень не хотелось. Зачем нам лишние свидетели? Давай присядем.
Они, не выпуская рук друг друга, опустились на маленький диван.
– Ну, рассказывай скорей, – с азартом попросила она, – как жил ты эти годы, чем занимался, что нового повидал? Рассказывай, мне всё интересно!
И он повёл свой рассказ о том, как совершенствовался в жреческих науках, как учился боевым искусствам, как путешествовал по воюющему континенту, выполняя различные задания. Стеналь старался не вдаваться в подробности кровавых событий, а больше описывал места где побывал, нравы и обычаи народов, с которыми общался, удивительные явления, свидетелем которых ему пришлось стать. Рассказал он и о встрече с капитаном Рейгонаром и о том, как много секретов этого пирата ему досталось в наследство. Поведал о своих планах и страстном желании отыскать маму.
– А ты-то как? – спросил он и пошутил. – О великая правительница и пресветлая верховная жрица Солнца!
– Шутишь всё, Тараканчик! – задорно парировала она и уже серьёзно продолжила. – Какая я великая правительница. Ты же знаешь, что я не имею права носить этот титул, и лишь обстоятельства вынуждают меня занимать трон. Но я очень стараюсь быть хоть немного достойной этого звания. Я много училась и упорно развивала свои открывшиеся внезапно способности. Мудрейший Архагор заметил во мне задатки и стал их усиленно развивать. Много приходится работать над собой.
– И у тебя неплохо получается, – кивнул Стеналь на белое покрывало.
– А, это. Перевоплощение – это самое простое, чему я научилась, – и вдруг переменив тему, спросила, – ты, наверное, очень голоден? Тебя ведь даже не накормили.
– Ничего, я умею обходиться без еды, главное мы вновь вместе и… – но фразу не докончил.
Светозара быстро растаяла в воздухе, а из дальнего угла комнаты вышел огромный зеленовато-синий монстр, обросший блестящей шерстью. Из пасти его торчали внушительные клыки, а в передних лапах он держал большой поднос с яствами и напитками в хрустальных кувшинах. Свирепый вид чудовища совершенно не вязался с огромными радостными глазами девушки. Стеналь обалдело смотрел в эти милые глаза на уродливой морде и не мог произнести ни слова от изумления. Чудище проковыляло к дивану и аккуратно поставило поднос на столик, внезапно возникший из пушистого ковра. Затем зверь подмигнул ошарашенному молодому человеку и, тонко хихикнув, распался на сотни разноцветных бабочек. Бабочки вихрем закружились вокруг Стеналя и затем облепили его всего с головы до ног. А он сидел не в силах шелохнуться. И закончилась эта феерия тем, что масса бабочек обрела вполне осязаемые знакомые очертания девушки, прильнувшей к плечу названного брата.
– Поешь братец, – загадочным шёпотом произнесла она и игриво заглянула ему в глаза.
Он принялся за еду, не отрывая восхищённых глаз от Светозары. Ел, не чувствуя вкуса, всё ещё не веря своим глазам, не в силах совладать с парализовавшим его удивлением. Много он повидал в своей недолгой жизни, но такого…!
– Да, Тараканчик, такая у тебя теперь сестричка, – будто бы оправдывалась она, – но так развлекаться мне приходится не часто. Большая часть моих сил уходит на восстановление мира.
– Ты же настоящая волшебница! – придя в себя, восхищённо выпалил Стеналь.
– Ешь, ешь. Я очень рада развлечь тебя и самой хочется повеселиться. А до настоящего волшебства мне ещё далеко.
Ещё долго они разговаривали в полумраке кабинета и никак не могли наговориться. И только когда небо посерело на востоке, им пришлось расстаться.
– Милый, дорогой мой Стеналь, мне очень жаль вновь расставаться с тобой, но я должна тебя отпустить, – на прощание напутствовала Светозара, – выполнение долга превыше всего. Я очень хочу, чтобы ты быстрее доставил её сюда. Она по праву займёт трон, а я спущусь в долину и буду простой девушкой. Верховная власть тяготит меня, хочется простых человеческих радостей.
– Не грусти сестрёнка, я всё сделаю чтобы поскорей вернуться, и мы вновь увидимся, – с грустью в душе и улыбкой на устах произнёс он.
Девушка прильнула к его груди, а он по-братски поцеловал её в лоб. Она подняла на него полные слёз глаза, внезапно обвила его шею руками и поцеловала в губы. Затем отпрянула на шаг и потупила взор. Что-то очень необычное почувствовал он в этом страстном внезапном поцелуе, будто не сестра его целовала на прощание. Стеналь, соблюдая жреческий обет, не знал до сих пор любви и не мог понять, что же это значит.
Молча, он вышел из её кабинета и знакомыми уже коридорами вернулся в свою комнату. Утром после завтрака ему принесли большой мешок. "Подарок от верховной жрицы" – сказал слуга. В мешке оказался лёгкий, но очень тёплый плащ из меха снежного барса, высокие кожаные сапоги на собачьем меху и шапка из белого меха высокогорной лисы. Это слишком роскошная одежда для жреца, но от подарков самой правительницы отказаться нельзя. Высказав официальные слова благодарности слуге, он с нежностью в душе возблагодарил названную сестричку за чуткость и заботу. Действительно, ведь ему предстояло путешествие в края, где в простой жреческой одежде долго не протянешь.
А потом весь обратный путь до столицы, размышляя о предстоящем деле, несколько раз возвращался в мыслях к странному поцелую, подаренному Светозарой. Но так и не пришёл к однозначному выводу. Да и воспитание не позволяло уделять своим личным переживаниям слишком много времени. Главное – это долг! А долг обязывает самоотверженно служить Солнцу и любой ценой выполнять порученные задания. Задание же, которое он получил сейчас, требовало полной отдачи, сосредоточенности и огромной ответственности. Для этого ему были даны расширенные полномочия, и он уже в дороге обдумывал, как эффективнее ими распорядиться.
По прибытии в Туртелиакан Стеналь распорядился построить на судоверфи корабль. Особый корабль, по собственному проекту. Небольшой, но быстроходный, с особым парусным вооружением, которым легко могли управлять всего несколько человек. Этот корабль должен был выдерживать океанскую волну и свободно входить в мелкие реки. Материал выбирался самый лучший – особо прочная древесина со специальной пропиткой. Негорючую смолу Стеналь приготовил сам по рецепту Рейгонара. Из того же секретного сундука были взяты многие новшества постройки и оснастки. Лучшие корабелы были привлечены к постройке такого корабля. Ведь строился он не для кого-то, а для самой будущей правительницы и верховной жрицы. Сроки поставлены минимальные и потому работа не прекращалась ни на минуту. Рабочие облепили стапель как пчёлы вылетевшую из улья матку. Стеналь сам контролировал строительство, работал наравне со всеми и даже более того. Что-то приходилось усовершенствовать в процессе постройки, постоянно советуясь с опытными кораблестроителями. А ведь кроме постройки нового корабля находилась ещё масса дел, не терпящих отлагательства. Про сон и отдых пришлось забыть.
Но как воспарила душа жреца, когда он любовался стоящим у причала изящным двухмачтовым парусником. Стремительный, лёгкий корпус с отшлифованными до блеска чёрными бортами был почти лишён украшений. Лишь мастерски вырезанная из белого дуба носовая фигура лебедя с расправленными крыльями, венчала форштевень. Ничего лишнего, всё продумано до мелочей. Рангоут и такелаж поражали новизной технического решения. Бывалые моряки пришли поглазеть на небывалый корабль. Такого ещё никто не строил. Что покажет на ходовых испытаниях это чудо технической мысли?
В день ходовых испытаний Стеналь с трепетом ступил на палубу готового к отходу парусника. И хоть каждая доска и каждый гвоздь, забитый в неё знакомы были ему, хоть не было сомнения в правильности расчётов, не сомневался он и в высоких ходовых качествах, но всё же сердце лихорадочно колотилось в невольном волнении. Уставший и осунувшийся, с тёмными кругами у красных от бессонницы глаз, но довольный выполненной работой, Стеналь занял место у штурвала. Команда самых опытных моряков из двенадцати человек давно стояла по местам и ждала приказа капитана.
Лёгкий ветерок с берега ласково надул кливер, и борт парусника плавно отвалил от стенки причала. Неопытный ещё капитан прислушивался к советам лоцмана. Корабль осторожно, на малой скорости, при минимальной парусности покинул уютную гавань. Прозвучала команда, и всё пришло в движение. Экипаж действовал слажено, поднимая все паруса. Поражала лёгкость, с которой дюжина моряков управлялась с массой парусов благодаря особой и совершенно новой системе устройства такелажа. Даже половина экипажа могла бы легко ставить и убирать паруса. При полной парусности судно быстро набирало ход, уходя всё дальше от берега. Ветер крепчал, волна становилась крупнее. Новое судно прекрасно слушалось руля и не зарывалось в волну даже на самом полном ходу. Оно легко возносилось на вершину океанской зыби, и плавно скатывалось вниз, совсем не теряя скорости. А скорость оказалась в два раза выше, чем у судов подобного типа и водоизмещения. Управлять таким парусником на просторах океана было одним удовольствием. После двух суток непрерывных маневров решили испытать судно на мелкой воде реки. Как оно поведёт себя, когда под килём будет всего несколько сантиметров воды? В устье реки вошли под парусами, а когда галсировать в узкости уже нельзя было, убрали паруса, выдвижной киль втянули в днище и сели на вёсла. Стеналь изначально хотел, чтобы судно обязательно имело и вёсельное движение. Шесть длинных прекрасно отбалансированных вёсел, лёгких, но сработанных из прочнейшего костяного дерева, по три с каждого борта вспенили воду реки. Два человека на каждом весле без особого труда выгребали против течения. Когда гребцы заработали в полную силу, скорость судна оказалась лишь немногим меньше чем под парусом благодаря малой осадке, прекрасным обводам корпуса, точной подгонке швов обшивки и умелой шлифовке древесины. На мелководье оно управлялось так же хорошо, как и на полной воде. Через трое суток обкатанный парусник вернулся в гавань. Результаты ходовых испытаний превзошли все ожидания. Судостроители гордились делом своих рук, а экипаж восхищался своим кораблём. Многое делалось впервые при постройке этого прекрасного парусника. Многие технологии опробовались впервые и потому были секретны. Все, кто принимал участие в постройке и ходовых испытаниях дали клятву о неразглашении своих знаний. Новый парусник назвали "Белый лебедь" за изящность линий и быстроту.
Ещё два дня ушло на вооружение судна и погрузку провианта, воды и шкиперского снабжения. Для защиты от врагов и пиратов установили две дальнобойные катапульты и шесть мощных балист. Стеналь получил возможность наконец-то выспаться как следует. А перед отплытием он и его экипаж провели священный обряд, совершая молебны и прося у Солнца покровительства в дальнем путешествии и защиты от злых людей.
В день отплытия стояла пасмурная погода, редкая в этих местах. Тяжёлые дождевые тучи собирались с утра и готовы были разразиться ливнем. Некоторые жрецы из столичного храма восприняли это как дурной знак.
– Небо прольёт слёзы, оплакивая убывающих, – говорили они.
– Нет, это подарок небес, ведь дождь так редок в наших местах. Если пойдёт дождь – это будет добрым напутствием, – ответил на опасения Стеналь.
Жрецы посоветовались и решили не откладывать отплытие. "Белый лебедь" полностью готовый к выходу в море ждал свою команду. И когда после полудня боцман засвистал "аврал", на палубу упали первые капли дождя. Ставили все паруса и удалялись от берега, когда порт накрыл ливень. Провожающие быстро потеряли силуэт корабля за сплошной стеной небесной влаги.
Путь предстоял неблизкий, но время было выбрано правильно. Пассаты в это время года дули по направлению течения. Течение делало широкую дугу через всю северную часть океана и выходило к берегам восточного континента. Так что путь по этой дуге оказывался намного короче, чем напрямую. Через десять дней плавания сделали только одну короткую остановку на Срединных островах для пополнения запасов пресной воды и свежих продуктов. Следующим пунктом назначения должен быть пролив Сторожевой.
*
– Поймать этого старика! Немедля пошлите погоню, да с собаками! Поймать и доставить живым! – приказывал царь Антиох вне себя от ярости.
– Будет выполнено незамедлительно, государь. Позволь удалиться.
– Ступай, и не сносить тебе и твоим шпионам головы, если не поймаете его!
Боярин Фома Благовидов, глава тайного приказа, жестокий и хитрый, пятился задом к двери, низко склонясь перед царём. Он прекрасно знал, как страшен во гневе царь Антиох. Сколько голов уже послетало с плеч его приближённых, навлекших на себя гнев правителя своей нерасторопностью. Поэтому, выйдя из приёмной царя, боярин бросился в свою тайную канцелярию со всех ног. Там он отвёл душу на ожидавших его дьяках и тайных соглядатаях. Особо раздражавшим его подчинённым он даже разбил в кровь лица. И это было малое наказание, могло окончиться и смертоубийством. Таковы были суровые и жестокие нравы в тайном приказе. За большое жалованье приходилось служить с полной самоотдачей, забыв про совесть, жалость и всю личную жизнь. Хотя жизни той грош цена. Она висела на волоске. Но тем не менее всегда находились люди, желавшие такой службы.
После жесточайшего разноса они бросились исполнять приказание государя и своего боярина.
А из-за чего был весь этот переполох? Чего испугался так царь? Донесли боярину Фоме, что некий бродячий старик пришёл в Мураван из далёких стран. Много говорит с людьми и интересуется семьёй бывшего царя Всеволода. Как выяснили дотошные шпионы, особый интерес проявлял старик к умершей при родах дочери его. Ходили упорные слухи, что не помер младенец, будто спрятали новорожденную где-то. А раз так, она прямая угроза власти Антиоха. Если объявится взрослая наследница трона, то и без того шаткая власть его падёт. Пытались, было, разузнать люди тайного приказа, что да как. Только всё бестолку. Бабки-повитухи, принимавшие роды царевны, поумирали. Две няньки, состоявшие при царице, пропали бесследно. Многие приближённые царя Всеволода, кто мог бы пролить свет на это загадочное дело, погибли при различных обстоятельствах. Кто пал в сражениях гражданской войны, разразившейся после воцарения Антиоха, кто-то сгинул в сырых застенках тайного приказа, не разомкнув уста. А редкие уцелевшие, сбежали под защиту других князей, не пожелавших признать власть самозваного царя.
Гражданская война закончилась быстро, но шаткий мир постоянно нарушался междоусобными стычками враждовавших князей. Поэтому и поиски возможной наследницы Всеволодова трона не увенчались успехом.
Вот почему всполошился Антиох, узнав от боярина Фомы, что отправился странный старик из столицы куда-то на север. Возможно, выведал чего, а следовательно опасен. Вот почему спешно снарядили погоню за иноземным бродягой. Стар он очень и дряхл, далеко не уйдёт.
Багровое Солнце уже закатилось за гребень хребта, когда в калитку крайней избы кто-то постучал. Лохматый дворовый пёс, спущенный на ночь с цепи, бросился к воротам, заливаясь хриплым лаем. Не любил он паломников, входивших в деревню по этой дороге и просившихся на ночлег в крайнюю избу. Здоровенный детина в длинной полотняной рубахе босиком вышел на двор, скрипнув дверью.
– Кого господь принёс на ночь глядя? – совершенно беззлобно спросил он.
– Добрый человек, пусти путника на ночлег, – раздался из-за калитки дребезжащий старческий голос, – иду на богомолье в монастырь, впусти до утра, если не буду тебе обузой.
В голосе слышался явный незнакомый акцент, но много разных людей приходит на богомолье в эти святые места.
– Много вас там или ты один? – осведомился хозяин.
– Один я, один, – устало произнёс голос.
– Молчи Полкан, пошёл, пошёл! – прикрикнул детина на собаку. Пёс, ворча, послушно отошёл в сторону. Привычное дело, но быть настороже – его обязанность. Дубовая щеколда сдвинулась в сторону и калитка на толстых кожаных петлях отворилась почти бесшумно. По ту сторону ворот стоял, опираясь на длинный деревянный посох с закруглённым верхом, сгорбленный старик в сильно истрёпанном бордовом балахоне. Под балахоном была надета давно нестиранная и очень заношенная шёлковая рубаха до пят. На ногах чудом держались совершенно истёртые сандалии. Когда-то очень дорогая одежда старика выглядела совершенными лохмотьями. Сморщенное лицо старца с добрыми тёплыми глазами сразу же внушало доверие. Карие зрачки глаз его сохранили былую ясность и излучали неясный, проникающий в душу свет. Снежная седина густой шевелюры обрамляла сильно загоревшее и обветренное лицо.
