Валерий Железнов
Ошибка Архагора
– Может быть, ты устала с дороги и желаешь отдохнуть в уединении? Я тебе, наверное, надоела своей болтовнёй? – спросила Светозара, когда они вышли на террасу.
– Нет, я совсем не устала. Не оставляй меня, мне приятно слушать тебя.
– Тебе нравится бассейн? – вновь задала вопрос Светозара.
– Да, великолепно! А сколько цветов! Как всё это может помещаться на крыше такого большого здания?
– Я знала, я знала, что тебе понравится! – запрыгала от радости племянница, хлопая в ладошки. – Старый бассейн просто служил резервуаром для воды, а я решила украсить его, и превратить в место отдыха для тебя. Я так рада, что тебе понравилась моя задумка, дорогая тётушка! Пойдём купаться! Хочешь?
И, не дожидаясь ответа, аккуратно сняла с головы диадему, положила её на каменный столик, затем быстро сбросила лёгкие туфельки, и побежала вниз по ступеням, расстёгивая на ходу платье. На последней ступени лестницы, она выпорхнула из платья, оставшись в короткой шёлковой рубашке. Уже на самом краю бассейна, Светозара сбросила последнюю одежду и, призывно махнув рукой, прыгнула в воду, подняв фонтан искрящихся брызг. Ясна несколько опасливо оглянулась по сторонам, но видя лёгкость и непринуждённость, с которой её племянница бросилась в бассейн, последовала на зов. Она тоже сбросила туфли на террасе, оставила пелерину рядом с диадемой, и босыми ногами ступила на лестницу. Странно, но ступени совсем не были раскалены солнечными лучами. Камень лишь излучал приятную теплоту. Спускаясь, она расстегнула застёжки платья, и так же сбросила его на последней ступени. Стесняясь своей наготы, стала снимать нижнее бельё.
– Не бойся, здесь кроме нас никого нет, – весело крикнула Светозара, забавно отфыркиваясь от воды.
– Да, знаешь, как-то непривычно оголяться среди бела дня, – смущённо ответила Ясна. – А если кто-нибудь за нами подглядывает?
– Это исключено, – был серьёзный ответ, – это место не просматривается снаружи, а охрана не пропустит сюда посторонних.
– А сами охранники?
– Храм охраняют только жрецы, а они дают обет безбрачия и целомудрия. Ни один из них не осквернит себя низменными помыслами. Тайное созерцание обнажённого тела возжигает в душе порочное желание. Любой из них скорее выколет себе глаза, нежели запятнает себя таким позором. Не бойся! Или ты стесняешься показать своё прекрасное тело отцу, что послал тебя в этот мир?
Ясна, окончательно отбросив сомнения, обнажилась и распустила волосы. Затем, коротко разбежавшись, она с детским визгом плюхнулась в блаженную прохладу кристальных вод.
Два юных прекрасных тела легко скользили в голубоватой воде горных ледников. Одно стройное и изящное как совершенное изваяние, другое хрупкое и почти детское. Плавая под водой, они походили на больших жёлтых медуз с пышными капюшонами и стройными щупальцами. Девушки плавали, плескались, отдыхали на тёплых каменных ложах, и вновь ныряли в прохладу бассейна. Светозара не переставала рассказывать о стране, людях, тяготах войны, и радужных надеждах на мирное окончание смутных времён.
– Пожалуй, достаточно, дорогая тётушка, твоя кожа ещё не привыкла к нашему климату, жаль будет, если солнечные лучи причинят вред твоему безупречному телу. Помни, ты теперь не принадлежишь только себе, ты бесценное достояние народа Солнечных Гор, да и всего континента. – Серьёзно изрекла Светозара.
– Ты так говоришь, будто я уже прошла испытание и взошла на трон.
– Я как увидела тебя, так сразу же поняла, что ты и есть долгожданная дочь Солнца. В этом не может быть сомнений, я уверена, – и веселее добавила. – В столовой уже накрыли обед. После купания всегда просыпается аппетит. Пойдём.
Обнажённые и мокрые они прошлёпали босыми ногами на террасу, где заботливо кто-то уже приготовил для них полотенца, лёгкие одежды, и мягкие сандалии.
За обедом и вплоть до позднего вечера продолжалась непринуждённая дружеская беседа двух девушек. И если Светозара с первых мгновений знакомства выказывала дружеское отношение и радушие, то Ясна лишь ближе к вечеру полностью прониклась симпатией и доверием к своей племяннице. Они стали подругами. Из долгих разговоров Ясна узнала многое о своём будущем правлении, а Светозара заочно познакомилась со своей исторической Родиной.
Светило давно уже закатилось за острые пики хребта, блестящие как бриллианты южные звёзды усыпали угольный небосвод. Ночь вступила в свои права, а завтра новый день принесёт новые заботы. Нет времени прохлаждаться, нет времени на пустые церемонии. Исстрадавшиеся народы целого континента ждут появления новой верховной жрицы Солнца, которая избавит их наконец-то от несчастий и принесёт мир на выжженную войной землю.
Новый день заявил о себе гомоном птиц и ласковым лучом утреннего светила. Ясна, привыкшая вставать с первыми петухами, и на этот раз проснулась, как только первые лучи проникли в спальню. Она ещё немного понежилась в постели, но всё же заставила себя покинуть ласковые объятия царского ложа. В её руке пропел хрустальный колокольчик, и дверь спальни плавно приоткрылась, впустив одну из служанок Светозары. Это была сорокалетняя женщина, смуглолицая и черноволосая. Одета она была в белое просторное платье, перехваченное в талии цветным плетёным пояском. Больше никаких украшений на ней не было. В руках служанка несла большой поднос с новым одеянием для Ясны.
– Вы будете сначала завтракать или примете ванну, о, Пресветлая? – с поклоном спросила служанка.
– Тебя прислала Светозара? Как тебя звать? – задала встречный вопрос Ясна.
– Да, пока я буду счастлива служить Вам. Меня зовут Линга.
– Сначала я позавтракаю, а уж потом ванна. Но прежде я освежу лицо.
– Завтрак готов в столовой, о, Пресветлая. Я подготовлю Вам ванну с благовониями, – вновь поклонившись, сказала служанка.
После ванны Линга помогла Ясне облачиться в новый ритуальный наряд и удивительно ловко справилась с непослушной копной золотых волос, соорудив на голове госпожи незамысловатую, но очень аккуратную причёску. Никакой косметики и украшений в предстоящем ритуале не полагалось. А когда Ясна была готова, в спальню вошла Светозара, одетая почти в такой же наряд, только без вуали на лице.
– Доброе утро, тётушка! Как спалось на новом месте? – с улыбкой приветствовала девушка.
– Здравствуй, дорогая, – ласково ответила Ясна, – спалось, как нельзя лучше. Ты пришла за мной, чтобы проводить на церемонию?
– Да, я обязана объяснить тебе этот простой ритуал и проводить в зал Магического Ока. Там уже собрались все члены правительства и все жрецы, кроме несущих караульную службу. Подготовительная часть ритуала уже началась. Может быть, у тебя есть вопросы или пожелания перед церемонией? Говори, я сделаю всё, что могу.
– Светозара, родная моя, я всё уже для себя решила, и выбора у меня нет. Я готова к ритуалу, но есть одна просьба. Не называй меня, пожалуйста, тётушкой. При этом я чувствую себя какой-то старой. Я и так волнуюсь, а это меня смущает ещё больше.
– Но ведь ты действительно моя тётя! – удивилась племянница. – Я думала, так будет лучше. И мне нравится это слово, оно такое тёплое, домашнее. Но если ты не хочешь…
Ясна взяла подругу за руки и, глядя в глаза, произнесла: «Не обижайся, я не хотела тебя огорчить. Просто мы теперь не только родственники, но и подруги. Правда же? А «тётя» – это как-то строго. Мне хочется больше быть твоей подругой, чем тётушкой. Хорошо? Зови меня просто по имени. Договорились?
– Да, конечно. Мне приятно произносить твоё имя.
Через четверть часа парадные двери центрального зала плавно отворились и в проёме показались две фигуры в белоснежных платьях и белых шёлковых плащах. Лицо той, что повыше закрывала полупрозрачная вуаль. Они вступили в зал Магического Ока под звуки негромкой приятной мелодии. Огромный зал был заполнен людьми в праздничных одеждах правительственных чинов и белых одеяниях жреческого сословия. В центре зала, вокруг круглого алтаря стояли двенадцать старших жрецов. За ними плотным кольцом располагались жрецы рангом ниже. А далее стояли все остальные. От парадного входа до алтаря пролегала дорожка из золотой материи, усыпанной лепестками белых цветов. Вообще белого и золотого в этом зале было очень много. Золото, как солнечный металл, должно символизировать присутствие верховного божества, а белый цвет символизирует чистоту помыслов присутствующих и непорочность самой дочери Солнца, вступающей под своды столичного храма.
Как только двери отворились, все обернулись к ним и замерли. Девушки рука об руку медленно и плавно, словно плыли по воздуху, проследовали к алтарю. Там их встретил один из двенадцати старших жрецов. Это был Даруг. Именно ему доверили вести церемонию. Он сделал шаг навстречу вошедшим, и когда музыка смолкла, торжественно начал кульминацию ритуала.
– О, Непорочная Дева, народ Солнечных Гор жаждет твоего восшествия на престол, но прежде он желает видеть доказательства, что именно ты истинная дочь Солнца, ниспосланная нам верховным божеством для восстановления мира и справедливости. Мы устали ждать и изверились, яви нам свою божественную сущность и мы вручим тебе верховную власть над нами. Готова ли ты к испытанию?
– Да, я готова, – громко, чтобы слышали все, ответила Ясна.
С этими словами в центре алтаря открылось круглое отверстие, из которого стал подниматься хрустальный пьедестал. На вершине пьедестала находился большой фиолетовый кристалл. Ясна сразу узнала его. Это был именно тот кристалл, который она впервые увидела в руках Архагора, и который потом хранился у Стеналя. Даже при хорошем освещении зала было заметно, что кристалл слегка светится изнутри. Даруг отступил в сторону, освобождая дорогу к алтарю. Светозара проводила Ясну к ступеням, ведущим на вершину алтаря, куда она должна была взойти в одиночестве. По мере приближения девушки к алтарю, кристалл набирал силу свечения. А когда Ясна встала у пьедестала и взяла кристалл в руки, он вспыхнул ослепительно ярко. Маленькое Солнце пылало в руках девушки, но не обжигало, а лишь ласково согревало ладони. Она подняла его над головой и с волнением оглядела зал. Сотни пар глаз слепли от яркого сияния, но взгляда не отводил никто, застыв в благоговейном восторге. Некоторое время в зале стояла полнейшая тишина, не нарушаемая даже дыханием сотен людей. Кристалл сиял совершенно беззвучно, и Ясна слышала только тяжёлое биение собственного сердца и обрывки чужих мыслей. Но сосредоточиться на них не могла из-за сильного волнения.
Первое испытание выдержано успешно. Ясна положила кристалл на пьедестал, и тот плавно опустился внутрь алтаря. За пределами двух колец окружения восторженно и одобрительно зашумел зал, выйдя из оцепенения. Окружавшие алтарь жрецы остались безмолвны.
– Довольно ли вам этого доказательства? – голос Даруга перекрыл гул зала.
– Да! Довольны! Мы верим! – раздались возгласы из разноцветной массы собравшихся. И все они опустились на одно колено. Остались стоять только два кольца жрецов.
– Нет! Этого недостаточно! Пусть пройдёт испытание Солнечным мечём! – ожило второе кольцо жрецов.
– Да будет так! – согласился Даруг.
Как по команде снова открылось отверстие в центре алтаря, и снова из него поднялся хрустальный пьедестал. Но теперь на нём лежал серебристый металлический предмет, похожий на рыцарскую латную перчатку, только меньше, как будто женскую. Ясна никогда не видела этого предмета, но уже знала, что это и есть Солнечный меч. Она, сдерживая нервную дрожь, вдела правую кисть внутрь предмета, как объяснила ей Светозара. Перчатка пришлась впору, и как живая ласково, но плотно охватила руку. Затем Ясна подняла руку с перчаткой вверх и сжала в кулак, дав мысленный приказ, мечу светиться. Она знала, что должно было произойти, но всё равно поразилась случившемуся. Прямо из её руки беззвучно ударил узкий бело-голубой луч света. Он мгновенно достиг вершины хрустального купола, и без какого либо усилия прожёг в нём ровное круглое отверстие. Этого не должно было произойти. Девушка совершила ошибку, слишком эмоционально отдав мысленный приказ. Но эта оплошность лишь усилила эффект. Зал восторженно ахнул, и снова одобрительно загудел. А сама новая владелица Солнечного меча уловила мысленную мольбу своей подруги: «Спокойно, родная моя, успокойся! Ты всё делаешь правильно, но молю тебя, успокойся! В твоих руках оружие, будь с ним аккуратнее!» Да, действительно, нужно было взять себя в руки, успокоиться, и уменьшить длину луча до безопасного. Так она и сделала, совершив над собой некоторое усилие. Луч стал совсем коротким, и уже не мог повредить никому из окружающих. Теперь предстояло испытать меч на себе. Без этого второе доказательство считалось неполным. Она, отбросив робость, провела лучом по ладони левой руки. И, о чудо, луч не оставил на коже даже следа. Это значило, что меч признал её своей хозяйкой, и повредить ей уже не мог.
– Довольно ли вам теперь доказательств? – снова голос Даруга перекрыл звуки зала.
– Да! Да! Довольны! Она доказала! – раздались восхищённые голоса.
– Да, она доказала свою божественную сущность! – хором заявили жрецы второго круга, опустившись на одно колено.
– Нет! Этого недостаточно! – подали голос одиннадцать старших жрецов, и остались стоять на своих местах. – Пусть явит нам божественный знак, который увидел в пламени магического костра мудрейший Архагор!
Тогда Ясна полностью погасила свечение меча, а перчатка, повинуясь её желанию, освободила руку из объятий. Солнечный меч лёг на вершину пьедестала, и снова вместе с ним исчез в чреве алтаря. Девушка сбросила с головы вуаль, впервые явив своё лицо зрителям. Причёска её предусмотрительно была сделана умелыми руками служанки таким образом, чтобы оставить видимым красного летящего ангела за левым ухом. Девушка медленно начала движение по периметру алтаря направо, предъявляя старшим жрецам божественный знак. А когда круг был замкнут, все двенадцать старших жрецов, не дожидаясь вопроса, хором произнесли: «Мы верим в тебя, о, Пресветлая!» – опустившись на одно колено, как и все остальные.
Ясна уже справилась с волнением, осознав, что ритуал испытания пройден ею успешно. Она стояла над своими новыми коленопреклонёнными подданными, и пыталась прислушаться к их мыслям. Сначала смутно, а потом всё отчётливее слышала они их. Они действительно верили в её божественную сущность, действительно преклонялись перед её могуществом, благоговейно восхищались её небывалой красотой, но совершенно искренне раскаивались в греховности своих мужских желаний. Эти люди счастливы были обрести долгожданную верховную жрицу, и служить своей правительнице. И вдруг она поймала себя на мысли: «А будет ли так, когда я заявлю своё право на престол Славии?»
Уже на следующий день было назначено отбытие дочери Солнца в Храмовый город. Караван начали готовить ещё вчера, когда ритуал испытания успешно завершился. Времени на долгие сборы нет, раскачиваться и привыкать некогда. Там в горах, в Храмовом городе находился главный инструмент, с помощью которого можно примирить враждующие государства и навести порядок на континенте. Но Ковчег подчиняется только истинной дочери Солнца, а в том, что Ясна будет его новой владелицей, никто уже не сомневался.
Караван был невелик и состоял из повозки верховной жрицы, шести повозок со жрецами, нескольких повозок с прислугой и дорожными запасами. Храмовые стражники передвигались верхом на мулах. Хорошая дорога петляла по горным склонам, уходя в заоблачные выси. Останавливались редко, торопились. Двое суток путешествия прошли без неожиданностей. Ясна и Светозара всю дорогу ехали в одной повозке, болтали обо всём подряд, и тем скрашивали монотонность пути.
Наконец дорога закончилась, упершись в самые облака. Дальнейший путь предстояло проделать пешком, поднимаясь к Храмовому городу по вырубленным в скалах ступеням или деревянным лестницам, закреплённым на отвесных стенах. Весь обоз, охрана и большинство прислуги остались внизу, разбив небольшой лагерь. Две девушки в сопровождении жрецов и двух служанок стали подниматься наверх. Восхождение затянулось почти на весь день, но зато какие картины открывались идущим… Когда миновали туманный слой густых облаков, восходящих встретило яркое Солнце. Слепящие лучи отражались от заснеженных вершин и зеркальных сколов горных ледников. Величественное безмолвие заоблачных высот было наполнено согревающим душу теплом и светом. Даже ветер сегодня не решался нарушить идиллию, спрятавшись внизу под облаками. Ясна впервые видела такую красоту и невольно сравнивала те горы, по которым они карабкались со Стеналем, уходя от погони, с этими. Там было холодно и опасно, страшно и тяжело, а здесь она чувствовала лёгкость и воодушевление. Она понимала, что поднимается к великим трудам, которые приведут её к величию и славе. К тому же, рядом были близкие и преданные друзья.
Храмовый город привёл верховную жрицу в неописуемый восторг. Такого чуда ей ещё не приходилось видеть никогда. Что-то отдалённо похожее виделось ей когда-то в видениях, но явь превзошла все ожидания. Казалось человек не в силах создать такие величественные и изящные постройки в заоблачной выси неприступных вершин. Лишь высшим силам подвластно такое сотворение. И лишь серьёзность происходящего, да собственное достоинство правительницы не позволили ей открыто выразить свои ощущения. Хотя Светозаре опять всё было ясно без слов. Глаза подруги всё же выдавали её полностью. Неопытная властительница Солнечных Гор ещё не научилась скрывать свои чувства под маской серьёзности.
Церемония встречи и восшествия на трон прошла в сокращённом варианте. Среди встречавших жрецов находилась очень пожилая женщина. Она специально была доставлена сюда заранее. Это и была последняя истинная дочь Солнца, вернее её последнее воплощение. Она последняя, кому подчинялся Ковчег. И именно она должна была обучить новую верховную жрицу управлять Ковчегом. Теперь женщину звали Крамия, и, несмотря на преклонный возраст, она сохранила ясность рассудка с остатками былого телесного здоровья.
Личные апартаменты верховной жрицы отличались особой изысканностью по сравнению с комнатами в столичном храме. Считалось, что правительница будет находиться в Храмовом городе большую часть времени и лишь изредка спускаться в столицу. А потому и покои её были созданы с таким расчётом, чтобы она ни в чём не нуждалась и жила с полным комфортом. Теперь хозяйкой здесь стала Ясна, а Светозара поселилась в нижнем этаже дворца, рядом с кельями жрецов. Её гостиная и спальня были оборудованы всем необходимым, но отличались несравненной скромностью и простотой. Хоть она и привыкла жить в иных условиях, всё же пышность и публичность тяготили её. Теперь она простая девушка, и этого ей давно хотелось. Скоро она покинет вершины гор и поселится в уютной долине, как мечталось с недавних пор.
Когда непроглядная ночь окутала горы, и Храмовый город погрузился в сон, лишь бдительные часовые не смыкали глаз. В гостиной Светозары продолжала гореть маленькая лампа. Но самой девушки там не было.
Вдоль ряда однообразных дверей жреческих келий двигалась тёмная высокая фигура. У одной из дверей она остановилась. Тихо повернулась рукоять, отпирая дверной запор, и таинственная фигура исчезла в проёме. Чуткий сон молодого жреца прервался, как только дверь приоткрылась. Война научила многому, даже в этом самом безопасном месте, нежданное вторжение заставило мышцы напрячься, готовясь к любым неожиданностям. Он лежал в той же позе, лишь чуть приоткрыв глаза. Жаль, что он не обладал способностью видеть в темноте как его учителя, но каким-то другим неясным чутьём угадывал движения незваного гостя. Секунды напряжения сменились вздохом приятного облегчения.
– Светозара, сестрёнка, ты опять в своём духе! – тихо выдохнул Стеналь.
– Прости, Тараканчик, что не предупредила тебя о визите и прервала твой отдых, – прошептала Светозара.
А именно она стояла среди маленькой кельи, сбросив волшебную маскировку. Девушка на цыпочках приблизилась к ложу и опустилась на колени.
– Прости, но мне так хотелось увидеть тебя наедине. Все эти дни не выдалось ни единой свободной минутки. Вот я и решилась прийти к тебе тайно под покровом ночи, – при этом она коснулась его щеки губами.
– Не стоит извиняться, я рад видеть тебя в любое время, – после некоторой паузы произнёс Стеналь.
– А раз так, одевайся, пойдём ко мне. Там нас никто не услышит, и мы никому не помешаем. Согласен?
– Конечно, сестрёнка, какие могут быть возражения!
Тихо, словно бестелесные создания, они пробрались в другое крыло дворца и оказались в новых покоях бывшей верховной жрицы и правительницы Солнечных Гор. Скудное свечение лампы осветило небольшой столик с напитками и яствами, возникший у дивана по мановению руки юной волшебницы. Никаких других чудес в этот раз не свершилось.
– Присаживайся, угощайся, – нежно прошелестел голос девушки.
Они уселись рядышком на диван. Она прижалась к его плечу и стала рассказывать о своей жизни с тех пор, как он уехал за Ясной. Как ждала его возвращения, как считала дни. Потом он рассказывал о своих приключениях в Славии.
– Знаешь, сестрёнка, я тебе очень благодарен за подарок. Своим спасением я обязан именно тебе. Волшебный плащ и шапка спасли нас от стрел врагов. Да и в дальнейшем, наверняка не обошлось без твоего участия. Спасибо тебе, милая моя волшебница, за заботу и любовь!
– Ах, Стеналь, любимый мой Тараканчик, ты до сих пор ничего не понял! – с болью в голосе произнесла девушка. В её глазах блеснули слезинки. – Сколько я себя помню, у меня не было никого ближе тебя. Ты был любимым братом, но постепенно я поняла, что люблю тебя, люблю, как женщина любит мужчину. Только с тобой я могла бы разделить все радости и тяготы этой жизни. За тобой я готова идти хоть на край света.
Молодой жрец вдруг увидел горящие недетские глаза. Он будто прозрел, поняв, что в хрупком, почти детском теле выросла сильная любящая женщина. Но слов выразить это не нашлось. Он молчал удивлённо, а она продолжала сквозь душившие её слёзы.
– Да, я люблю тебя, люблю! Я признаюсь в этом, и мне нисколечко не стыдно за своё признание. Наоборот, я счастлива признаться тебе в своей любви. Теперь я свободна, я могу распоряжаться своей судьбой, и мечтаю, чтобы наши судьбы соединились. Война скоро кончится. Новая правительница быстро наведёт порядок. Я уверена в ней. Ты с честью служил, многим жертвовал, и если сложишь с себя жреческий сан, никто тебя не осудит. Мы поселимся в долине, будем жить счастливо и долго-долго. Я страстно мечтаю быть твоей женой, только твоей! Я люблю тебя, люблю!
Последние слова утонули в рыданиях. Дав волю чувствам, она прижалась к его груди, вздрагивая всем телом от глубоких всхлипов. А он сидел неподвижно, ошарашенный столь пылким признанием, нерешительно обняв её за плечи одной рукой, а другой, поглаживая по прелестным золотым волосам. Слов не было, да и не нужны они были в такую минуту. Какими словами мог он выразить смятение своих чувств? Вот когда открылся полный смысл того давнего страстного поцелуя. Только теперь до него стало доходить истинное содержание слова «Любовь». Много раз слышал он это волшебное слово, но проведший всю жизнь в лишениях, усердном учении и непрестанной борьбе, даже не догадывался, что оно означает на самом деле. Оказывается кроме братской любви, любви родительской, любви к Родине, есть ещё великая всепоглощающая Любовь пылкого сердца, взмывающая ввысь души. Та Любовь, которая заставляет делать большие глупости, и совершать великие подвиги во имя любимого человека.
Но как ответить на это пылкий порыв непорочной души? Ведь он не мог стать её мужем. Даже представить себе такого не позволил бы. Она для него всегда была, и остаётся чистейшим созданием, любимой сестрой, живительным источником духовной радости. К тому же он связан жреческим обетом и обещанием самому Архагору.
Размышляя так, Стеналь поймал себя на мысли, что другой образ волнует его. Образ той, которую он поклялся охранять, и следовать за которой будет, куда бы ни позвала. А прислушавшись к своим чувствам, понял, что и бренное тело его греховно тянется к той, которая для него запретна и недосягаема в своём величии.
Пылкое признание Светозары и в нём разожгло пламя. В первый момент он даже обрадовался такому открытию, но тут же огорчился от осознания собственной беспомощности. Впервые в жизни он попал в столь затруднительное положение, выхода из которого не находил. Оправдать девичьи надежды означало бы запятнать себя ложью по отношению к ней. Но и правда нанесла бы глубокую болезненную рану в этой чистой незапятнанной душе. Противоречия терзали его. Как быть? Что делать?
Чувствуя собственную беспомощность в этой щекотливой ситуации, молодой жрец растерянно молчал. Но мысли, мысли его работали лихорадочно, то разбегаясь в разные стороны, как тараканы, то вновь собирались воедино, как цыплята вокруг наседки. Как же он сейчас ненавидел себя за беспомощность. Но врагов вокруг не было, не с кем было сражаться, некого было обманывать. Он сам себе сейчас был враг. Но, ни уйти от схватки с этим врагом, ни победить его сил не было.
«А впрочем, почему бы и не уйти? – поймал себя на мысли Стеналь. – Если нельзя остаться рядом с любимыми людьми не причиняя им и себе душевную боль, лучше исчезнуть, уйти туда, где не будет времени для бесплодных терзаний, где смерть подстерегает тебя на каждом шагу, заставляя думать только о выживании. Война – вот средство от всех недугов. Там всё ясно, там есть цель. В самую гущу, в самое пекло. Пусть это бегство, но раны затянутся, душевная боль утихнет, когда он исчезнет. Пусть два светлых образа останутся в памяти, и будут поддерживать его в трудную минуту, согревать на холодных ночных привалах. А если смерть прервёт его путь, то это может статься к лучшему».
Так он решил после мучительных терзаний. Завтра, а вернее уже сегодня он обратится к старшему жрецу с просьбой послать его с новой миссией.
В своих нелёгких размышлениях он и не заметил, что Светозара перестала всхлипывать и тихо заснула на его груди. Ещё какое-то время он боялся шелохнуться, чтобы не потревожить сон девушки. Но когда небо засерело над горными вершинами, он отважился уйти. Осторожно, будто величайшую драгоценность, уложил девушку на диван, укрыл покрывалом, и едва коснулся сухими губами её лба. «Прощай, сестрёнка, прощай родная. Прости, я трусливо сбегаю с поля боя, но нет во мне сил решиться на что-либо другое» – мысленно простился Стеналь и бесшумно выскользнул из комнаты.
Приведя себя в порядок после бессонной ночи, молодой жрец отправился в приёмную старшего жреца. Даруг как всегда собирал на утренний совет своих ближних помощников и управляющих города. Войдя в приёмную, он заметил ожидающего его Стеналя. Молодой жрец немедленно поднялся и склонился в почтительном приветствии.
– А, Стеналь, ты здесь? Но я не вызывал тебя на совет. А впрочем, это даже хорошо, что ты сам появился. Мне сейчас пришла мысль ввести тебя в состав совета. Хоть ты ещё слишком молод, но немалые заслуги перед государством и Храмом, думаю, позволят тебе, без права голоса, присутствовать на совете.
– Благодарю, учитель, я не достоин столь высокого доверия. Моё появление здесь продиктовано другим стремлением. Если позволите, я изложу мою просьбу.
– Просьбу? – удивлённо вскинул брови Даруг. – Говори, время ещё есть.
– Без лишних слов я прошу отпустить меня из Храмового города. Идёт война и моё место среди сражающихся, там я буду полезнее. Любое задание я приму как награду. Прошу вас, не задерживайте меня здесь.
– Смерти ищешь?! – после долгой паузы сурово вопросил Даруг. – Ты не спал этой ночью, я вижу, душа твоя в смятении. Не знаю точно, а лишь смутно догадываюсь, чем вызван этот глупый порыв, но это говорит не твой холодный разум жреца, а вскипевшая кровь юнца. Стыдись! Жди здесь. Я тебя позову.
Совет затянулся надолго. Слишком многое пришлось обсуждать. Настали новые времена, и многое предстоит сделать. Стеналь всё это время смиренно ожидал в приёмной, снова и снова пытаясь разобраться в своих чувствах. Ох, как нелегко решать такие задачи, куда легче выйти с мечём в руке на бой против дюжины вражеских воинов. Кто бы мог подумать, что любить тяжелее, чем воевать.
Незаметно молодой человек уснул, утомлённый бессонной ночью и бурными размышлениями.
Снова стоял мальчик за штурвалом ратмировой ладья. Ветер трепал его кудри. Потом вдруг Ратмир за спиной постарел, а ладья превратилась в стремительный парусник, но мальчик всё так же стоял у штурвала. Белые крылья парусов слились в снежные горные вершины. Мальчик брёл в глубоком снегу, выбиваясь из сил, а следом крался неведомый и невидимый зверь. Мальчик знал, что зверь не нападёт, пока он стоит на ногах. Но стоит споткнуться, упасть, и зверь порвёт его своими безжалостными клыками. Силы стремительно покидали его, и когда он смирился с неминуемой смертью, падая в снег, чьи-то ласковые руки подхватили его, прижали к незримой груди, приласкали. Кровожадный зверь заскулил как обиженный пёс и растворился вместе со страхом. Тепло и уютно было в этих внезапных объятиях. Но чьи они? Кто спаситель? Сквозь рассеивающуюся пелену затуманенного сознания стал пробиваться нежный женский образ. Медленно– медленно проступали смутные черты милого лица. «Мама, мамочка! – радостно шептал мальчик. – Я знал, что это ты. Не бросай меня больше, мамочка». Светлый лик проступал всё яснее и яснее, будто Солнце пробивалось сквозь облачную пелену. И вот, наконец, в обрамлении солнечных лучей на него смотрело прекрасное лицо. Она не улыбалась, смотрела серьёзно, даже насторожено, но во взгляде лучилась любовь, которую нельзя было скрыть даже под маской суровости. «Почему лицо это так знакомо, на кого похожа моя мама?» – подумал мальчик сквозь дремоту. А на него смотрела Ясна. Они уже стояли рядом, взявшись за руки, и не могли оторвать взгляда друг от друга. Она молчала, но глаза её говорили красноречивее слов: «Как ты мог? Ну, как же ты мог придумать такое? Не ты ли спасал мне жизнь, рискуя своей? Зачем же ты хочешь бросить меня сейчас, когда мне так необходимо твоё присутствие? Ведь ещё там в старой избушке мы встретились взглядами и поняли, что нам не жить друг без друга. И ты ведь дал клятву старцу Архагору. Ты не вправе нарушать её». Он хотел что-то ответить ей, но слова застряли в горле, а вместо них вырвался хриплый стон.
И Стеналь проснулся. Проснулся вовремя. Члены совета покидали зал заседаний. Даруг вышел последним и обратил внимание на ожидавшего.
