Валерий Железнов
Ошибка Архагора
*
– Итак, уважаемые полководцы, вы лучше меня понимаете, что перед нами неприступная крепость, – начала свою речь верховная жрица Солнца на военном совете объединённой армии, – взять которую без огромных потерь практически невозможно. Сухир-Ко это знает, и сдаваться не собирается. У него отчаянное положение, он будет сражаться до конца. Ждать два года, а может быть и больше, мы не имеем права. Необходимо строить новую мирную жизнь, а не проливать кровь наших и без того поредевших народов. Её и так пролито непростительно много. Я выслушала ваши соображения и пришла к выводу, что придётся мне самой пойти на переговоры с диктатором.
– Это бесполезно, о, Пресветлая! Это опасно! Будем сражаться! Возьмём его измором! Нужно разрушить стены! Ковчег может уничтожить весь город! – слышались возбуждённые голоса собравшихся.
Но большинство молчаливо согласилось с таким решением дочери Солнца. «Пусть попробует. Она ведь дочь бога. Может у неё и получится» – думали они.
Когда ночь сгустилась над осаждённым городом, фиолетовый кристалл Ковчега поднялся в воздух. Ясна направила его к главным воротам города. Остановившись над левой башней ворот, он вспыхнул солнечным пламенем, залив окрестности дневным светом, и приведя в панику стражу. Они ведь даже не заметили его приближения и разбежались при его появлении.
– Я, дочь верховного божества этого мира, хочу говорить с тобой, Сухир-Ко! – громовым эхом разнесся над городом девичий голос. – Покажись, если ты мужчина!
Ждать пришлось довольно долго. Сначала все испугались и попрятались, ожидая страшного удара Ковчега. Но потом гарнизон занял свои боевые места, готовясь к битве, а любопытство взяло верх над горожанами. Видя, что никто не разрушает городские стены, не сжигает их дома, не убивает их самих, они стали выходить на улицы. Большинство обитателей города ведь никогда не видели такого чуда. И лишь единицы воинов видели Ковчег в прошлых сражениях.
Через некоторое время на площадку правой башни поднялись несколько десятков человек. В центре толпы кольцом стояла дюжина вооружённых воинов, прикрывая щитами своего правителя. Коварный диктатор не доверял ни кому, и на переговоры вышел, прикрывшись кроме щитов своих телохранителей ещё и живым щитом из мирных горожан.
– Зачем ты прилетела сюда, девочка? – выкрикнул из своего живого убежища Сухир-Ко. – Что ты хочешь мне сказать?
– Я прибыла в этот мир, чтобы исправить множество ошибок, совершённых людьми. Ты, одна из этих ошибок! Ты не захлебнулся в крови убитых тобой людей, так теперь ты хочешь утопить в крови останки государства и своего народа! – сталью гремел голос верховной жрицы.
– Зато ты у нас жалостливая очень! – выкрикнул диктатор.
– Молчи! Я пришла спасти твой народ. Если через три дня откроются ворота, ты будешь наказан, но твоя жизнь и жизни твоих приближённых будут сохранены, жители не пострадают, а город останется цел.
– А если нет? Что тогда? – с издёвкой в голосе спросил непокорный правитель.
– Тогда ты узреешь гнев божий! – спокойно, но твёрдо ответила Ясна.
– Да, твой Ковчег может уничтожить меня и мой город, так чего тянуть, начни прямо сейчас! – кричал Сухир-Ко. – Или убей меня, или убирайся к своему папочке! Я привык биться с воинами, и не никогда не сдамся сопливой девчонке!
Ковчег погас и медленно отплыл от надвратной башни. Затем из темноты вырвалась короткая молния, и верхушка левой башни превратилась в пыльное облако каменных обломков. Когда грохот смолк, а пыль рассеялась, Ковчег вновь осветил окрестности.
– Напугала!? – орал из-за щитов телохранителей диктатор. – А теперь смотри!
После этих слов трое воинов выхватили из толпы двух женщин и молодого парня. Блеснули мечи, и головы несчастных упали на каменные плиты. Тела их, брошенные рядом, забились в агонии, заливая всё вокруг алой пенящейся кровью. Люди ахнули разом и замерли, подпираемые клинками мечей.
– Что? Как тебе такой подарочек? – воины подняли отрубленные головы, со всей силы швырнули их прямо в сияние Ковчега и вновь скрылись за спинами испуганных горожан. – И ты получишь десятки таких подарков после каждого удара! – срывая голос, с сарказмом кричал кровавый Сухир-Ко, – Не боишься испачкаться, девочка?
– Отсчёт времени начался, – после длительной паузы ответил совсем не девичий голос.
Ковчег погас и растворился во тьме ночи, а воодушевлённый таким результатом переговоров правитель Палучи, бросал в темноту грязные оскорбления.
*
С удивлением Стеналь заметил промелькнувший под ними лагерь союзных войск. Ясна гнала Ковчег куда-то прочь от осаждённого города. Взглянув на светящуюся мягким светом карту под передней гранью, он догадался, что летят они в край Множества озёр. В стране Пичи это было самое малонаселённое и труднодоступное место. Телохранитель догадывался, какие чувства одолевают душу юной повелительницы. Сам он в свои годы немало повидал смертей и людской крови, а вот она сегодня впервые столкнулась с бессмысленным убийством ни в чём не повинных людей, увидела их обезглавленные тела и кровь так близко, как никогда ранее. А когда головы несчастных, ударились о защитную стену Ковчега, она, казалось, вообще потеряла дар речи. Сидела с окаменевшим от ужаса лицом, остекленевшими глазами глядя на безжалостного диктатора. Боевой шлем она сняла сразу после выстрела, и потому лицо её хорошо было видно в неярком свете карты. Сначала Стеналь даже решил, что разгневанная дочь Солнца казнит убийц немедленно, но после затянувшейся паузы, когда прозвучал её совершенно изменившийся голос, он понял, что ей хватило самообладания и благоразумия не совершать массовое убийство, ради наказания главного виновника этой трагедии.
Ковчег стремительно увеличивал скорость, плавно набирая высоту. Ясна вновь одела боевой шлем и коротко сообщила военному совету о результатах переговоров. «Я дала ему три дня. Если они не прекратят сопротивление, я разрушу городские стены. В лагерь прибуду к истечению срока ультиматума», – строго сказала она в заключении и сняла шлем. Затем откинулась на спинку кресла. Ковчег резко пошёл вверх, переходя в почти вертикальный полёт. Привычная уже сила вдавила тело в кресло. Они поднимались всё выше и выше. В полном молчании давно миновали слой облаков и мчались прямо в бездонную черноту ночного неба. Брызги звёзд становились ярче с каждым мгновением, и постоянно взгляду открывались всё новые и новые. Стеналь уже привык к постоянным полётам, знал, что Ковчег безупречно подчиняется желаниям соей хозяйки, а желания повелительницы закон и для него самого. Задавать праздные вопросы – не его дело. Следовать за верховной жрицей и охранять её – вот обязанность личного телохранителя. Но сейчас жутковато было мчаться в эту чёрную неизвестность, к этим колючим россыпям звёзд.
Через несколько минут Ковчег заметно притормозил, а вскоре и совсем остановился. Тяжесть тела исчезла совсем, и если бы кресло выпустило его из своих объятий, кажется, воспарил бы как мыльный пузырь. Он был так поражён необычным ощущением, что даже на некоторое время забыл о находящейся рядом повелительнице. И вдруг совершенно неожиданно услышал её тихий стон. Она всё так же сидела, откинувшись на спинку кресла, глаза её были закрыты, а пальцы побелели, сжимая подлокотники. Потом она закрыла лицо руками, подтянула колени к груди, и заскулила как маленький обиженный щенок. Телохранитель насторожился, но быстро понял, что опасности нет. Сдали нервы у верховной жрицы. Она хоть и божественное воплощение дочери Солнца, а всё же юная девушка – хрупкое создание. Крепкие, закалённые в боях воины, бывает, сходят с ума от непрестанных сражений и ужасающих картин войны. Как же неокрепшая девичья душа выносила все трудности и переживания, столь обильно выпавшие на её долю?
Ясна сбросила с головы подшлемник, выпустив на волю свои непослушные солнечные волосы, и разрыдалась, разрыдалась в полный голос, дав волю чувствам и истрепанным нервам. Она плакала так искренне и так жалобно, что Стеналь не удержался и бросился к ней. Кресло с неохотой выпустило его из своих объятий, а он, оттолкнувшись от подлокотников, кувырком улетел в переднюю грань. Ударившись больно о твёрдую поверхность, отскочил словно мячик, и уже медленнее полетел прямо под кресло. Схватился за кресло, приходя в себя от неожиданности. Это было похоже на плавание под водой, только сопротивления воды не было никакого. Ему казалось, что он куда-то падает, совершенно потеряв точку опоры. Вот только понять куда он падает никак не удавалось потому, что пропало понятие «верх» и «низ». Но, никто никуда не падал, Ковчег всё так же висел в чёрном пространстве ночи, а бескрайние россыпи звёзд равнодушно и медленно плыли снаружи.
Кое-как собрав разбегающиеся мысли, Стеналь обратил свой взгляд на ту, к которой он так необдуманно рванулся, поддавшись эмоциям. А она рыдала взахлёб, совершенно ослепнув от слёз потому, что они не стекали как обычно по щекам, а собирались пузырьками на ресницах или расплывались жидкой стеклянной пеленой по глазным яблокам. Её волосы удивительным образом расплылись вокруг головы, закрыв большую часть лица, ещё больше сделавшись похожими на солнечные лучи. По всей видимости, она даже и не заметила глупого кувыркания своего телохранителя. Стеналь совершенно не понимал, в какой мир они попали, искренне удивлялся происходящему, но постарался унять свой порыв. В этом неизведанном мире нужно вести себя осторожно, мало ли какие ещё неожиданности могут подстерегать их здесь. Тогда он осторожно протянул руку к креслу правительницы и, оторвавшись от своего, плавно переплыл к ней. Глядя в лицо, взял её руки в свои и воспарил рядом.
Сквозь застилавшую глаза слёзную пелену, Ясна увидела перед собой парящего ангела. Он держал её за руки, а за спиной его распустились белые крылья. Девушка, повинуясь внезапному порыву, бросилась в его объятия и, рыдая, прижалась к груди. Теперь они вместе уплывали куда-то в темноте…
– Зачем, зачем они это делают? – сквозь слёзы рыданий вырывались слова. – Почему нужно убивать? Почему нельзя просто жить? Мне страшно! Я боюсь! Я устала! Я не могу так больше! Спаси меня! Спаси!
Ангел, молча пригладил закрывавшие лицо волосы, и нежно поцеловал девушку в горячий лоб. Что-то близкое, доброе почувствовалось в этом невинном поцелуе. Как знакомы были эти объятия. Уютно и безопасно чувствовала она себя в них. Как когда-то в заснеженных горах Каринии такие же руки спасли её от злых людей и самой смерти. Она вновь падала куда-то в этих спасительных объятиях.
Когда рыдания стихли, Ясна встряхнула головой, пытаясь освободиться от пелены слёз. Капельки слезинок слетели с её ресниц и расплылись веером в разные стороны. Некоторые из них прилипли маленькими алмазами к растрепавшимся волосам, другие впитались в ангельское одеяние. Зрение обрело некоторую чёткость. Она подняла взгляд к лику ангела и душу её омыла светлая волна радости, она смутно узнавала знакомые черты. Это было его лицо. Лицо того, кто, как она искренне верила, не покинет её никогда, кто выручит из любой беды, поддержит в трудную минуту, спасёт её израненную душу. Это было лицо Стеналя. То самое лицо, которое она впервые увидела в старой избушке, и которое было теперь для неё милее всех лиц на свете. Девушка смотрела в его глаза, понемногу приходя в себя. Крылья ангела превратились в колышущийся плащ жреца. Он гладил её волосы, а она улыбалась, всё ещё всхлипывая иногда.
Реальность происходящего возвращалась к ней медленно. Она уже поняла, что находится в объятиях своего телохранителя, покидать которые так не хотелось, но с трудом понимала, где они находятся. Затем во мгле стало проявляться внутреннее устройство Ковчега. И уже с полным недоумением она увидела, как крутой дугой переднюю грань закрывает наплывающий горизонт, подсвеченный восходящим Солнцем. Что происходит и где сейчас находится Ковчег, она пока понять не могла. Не могла она понять и того, почему они парят в воздухе или даже падают куда-то, а не сидят в своих креслах.
Вскоре чувство похожее на морскую болезнь напомнило о себе неприятными ощущениями. Дурнота подкатывала к горлу, как будто она вновь попала на борт «Белого лебедя» в штормовом океане. Но как только Ясна подумала об этом, тело стало набирать свой вес. Вновь вернулись ощущения верха и низа. Они плавно опустились на пол, снова обретя опору под ногами. Это Ковчег, уловив желание своей хозяйки, послушно восстановил нормальное состояние.
Ощутив прочную опору под ногами, Стеналь взял Ясну на руки и хотел отнести в кресло.
– Не отпускай меня, – еле слышно попросила девушка, крепче прижимаясь к его груди.
Но именно этого приказа повелительницы он желал сейчас больше всего, и потому остался стоять, держа на руках свою бесценную ношу. Странные и противоречивые чувства обуревали его сейчас. Он, жрец Солнца и личный телохранитель правительницы, не имел права на греховные плотские желания, но всё существо его протестовало против этого запрета. Держать на руках эту девушку, уже было несравненным блаженством, не говоря о чём-то большем. Охватившее его чувство душевного восторга почти лишило ощущения реальности. Стеналь окунулся лицом в волну непослушных прядей и утонул в блаженстве аромата.
Так он стоял долго, пока девушка успокаивалась и приходила в себя. Затем он всё же отнёс её в кресло и опустился перед ней на колени.
– Где это мы оказались? – уже спокойным голосом спросила Ясна. – Я ведь хотела лететь к озёрам.
– Да, о, Пресветлая, туда мы и полетели сначала, – отвечал Стеналь, – но вдруг вы направили Ковчег прямо в небо и мы стали подниматься всё выше и выше. Я думаю, мы уткнулись в небесный свод, когда Ковчег остановился.
– Давно мы здесь?
– Нет, о, Пресветлая, не более двух часов, – ответил телохранитель.
– Я почти не помню, как это произошло. На меня что-то накатило.
– Да, о, Пресветлая, я всё понимаю. После того, что вы пережили за последнее время, а тем более после зрелища сегодняшней ночи, такой срыв вполне понятен.
Какая-то лёгкая тень недовольства пробежала по лицу девушки. Она слегка поморщилась и, как бы стесняясь, произнесла:
– Знаешь, мне будет легче, если наедине ты станешь называть меня по имени.
– Как прикажете, о, Пре…., – споткнулся Стеналь и замолк.
– И давай на «ты», ладно, – попросила Ясна.
– Но я не имею права так обращаться к верховной жрице и правительнице Солнечных Гор, – робко запротестовал телохранитель.
– Милый мой, отважный Стеналь, – она взяла его лицо в свои ладони, – мне кажется, что мы знакомы уже вечность, ты всегда рядом. Ты охраняешь не только моё тело, ты хранитель моей души. Только с тобою теперь я чувствую себя уверенно. Неужели ты делаешь это только по обязанности?
Стеналь растерянно молчал, хлопая ресницами широко открытых глаз. Потом он потупил взор и виновато признался:
– Вы… ты поразила меня ещё при первой встрече. С тех пор в душе моей нет покоя, – и продолжил вспыхнув. – Я знаю, это чувство зовётся Любовью, но ты запретна для меня, Ясна! Выполнение долга – вот моё предназначение в этой жизни! Понимаешь, запретна!
– Глупый, глупый мой мальчик, – нежно прошептала она, как будто была намного старше и мудрее его, – Любовь – это счастье. Оно даровано свыше и далеко не каждому суждено испытать его. Нельзя и даже в высшей степени греховно отказываться от этого божественного дара. А своё предназначение мы выполним. И я, и ты.
Он молчал, не находя ответа. Молчала и она.
– Нам пора возвращаться, – после долгой паузы сказала Ясна, и как бы шутя, добавила, – рановато мы на небеса вознеслись. Пора спуститься на грешную землю.
Яркая звезда вспыхнула на чёрном бархате ночного неба, сорвалась вниз и, оставив светящийся след, растаяла где-то на западе.
Утро застало Ковчег на маленьком островке в краю Множества озёр. Над безупречной водной гладью озера поднимался редкий туман. Солнечный диск ещё не показался над верхушками леса, но его восход уже ярко высветил небо на востоке. Ночные звуки стихли, а день ещё не вступил в свои права. Звенящую тишину нарушали лишь утренние птахи в кронах деревьев, да кое-где плескались рыбёшки. Вдруг громкий всплеск возмутил зеркальную поверхность. Из воды выскочила здоровенная рыбина, изогнулась в воздухе, блеснув крупными чешуйками, и вновь исчезла в фонтане брызг. Она жадно бросилась на жирного мотылька и попалась на крючок рыболова. Крепкий шёлковый шнур никак не поддавалась, но рыба отчаянно пыталась вырваться на свободу.
Обнажённый по пояс Стеналь, босиком стоял на берегу и, с нескрываемым удовольствием, тянул снасть. Ещё бы, борьба с этой рыбиной куда приятнее, нежели сражения людской войны. Как приятно вот так, в безопасной тиши затерянного озера встать ещё до рассвета и посидеть на бережку в ожидании поклёвки мощного обитателя озёрных глубин. А теперь сильная рыба была уже обречена. Совсем скоро она будет измотана, умело подведена к берегу и посажена на кукан.
Солнце уже приблизилось к полудню, когда из Ковчега появилась улыбающаяся Ясна. Она щурилась от яркого Солнца и слепящих бликов на воде. Сладко потянулась, зевнула, сделав глубокий вздох, и принялась протирать ладонями сонные глаза.
– Доброе утро, Стеналь! – задорно крикнула девушка.
– Добрый день! – весело уточнил молодой человек, хлопоча у костра. – Ты долго спала, Ясна, уже полдень.
Он на мгновение поднял глаза, но тут же смущённо потупил взгляд снова. Она стояла перед ним босая в короткой шёлковой сорочке, скрывавшей не так много, сонно пытаясь хоть немного уложить растрепавшуюся копну пышных волос. Заметив его смущение, Ясна подхватила жреческий плащ, лежавший рядом, и прикрыла свою легкомысленную наготу.
– А ты не смотри так! – с деланным испугом сказала она, и шутливо добавила. – И не совестно тебе глазеть на девицу?
– Обед скоро будет готов, – вместо ответа сказал Стеналь, не поднимая глаз.
– Ой, как есть хочется, – мечтательно протянула она, принюхиваясь к соблазнительным запахам, – я сейчас окунусь, только ты не подсматривай, ладно.
– Вода не слишком прогрелась для купания, – бросил он вдогонку, но она уже умчалась к противоположному концу островка, сбросив плащ на бегу.
Сорочка упала на берег, выпустив на свободу всю красоту юного тела. Девушка с визгом бросилась бегом по песчаной отмели, вздымая вокруг себя облако сверкающих брызг. С разбегу она плюхнулась в воду, погрузившись на пару секунд с головой. Вынырнула, довольно отфыркиваясь, несколько раз перевернулась через спину, а потом поплыла, энергично работая руками и ногами. Вода действительно была ещё прохладна, но в Каринии она привыкла купаться и не в такой.
– А знаешь, я видела во сне Иицуку, – румяная и посвежевшая, Ясна возвратилась к костру, кутаясь в жреческий плащ.
– И что видела ты в своём видении? – спросил Стеналь.
– Город не будет разрушен. Я пока не знаю, как это произойдёт, но война уже скоро закончится.
– Это хорошо. Твой дар предвидения ещё никогда тебя не подводил. Вот, это я собрал для тебя, – и он протянул ей пригоршню лесных ягод.
Несколько мгновений она любовалась крупными блестящими ягодами, а потом принялась есть их прямо из его рук. Свои руки были заняты плащом, под которым было только мокрое тело.
*
Ранним утром третьего дня ультиматума, её разбудило сообщение из лагеря союзных войск. Военный совет просил верховную жрицу срочно прибыть на место.
Ковчег стремительно взмыл в небо, покидая уютный островок, гостеприимно приютивший его в эти два беззаботных дня.
– О, Пресветлая, – обратились члены военного совета к дочери Солнца, – как только расцвело, мы увидели, что мосты опущены, а городские ворота открыты. Без вас мы не стали вводить в город войска. По всей видимости, они сдаются, но, ни парламентёров, ни делегации горожан пока не было. Каково будет ваше решение?
– Я сама полечу в город, – решила верховная жрица.
Сверху было отлично видно, что в городе произошло сражение. На улицах виднелись кровавые пятна и кое-где ещё лежали неубранные трупы воинов диктатора, а на площади перед дворцом правителя собралась толпа вооружённых горожан. Все они собрались вокруг эшафота, посредине которого торчал столб. На столбе висел, привязанный за ноги обезглавленный труп человека, а к столбикам самого эшафота были привязаны несколько десятков ещё живых людей.
Ясна повела Ковчег на снижение прямо к самому эшафоту. Толпа внизу, увидев снижающийся Ковчег, разбежалась в стороны. Светящийся шар опустился на площади и превратился в огромный фиолетовый драгоценный кристалл. Перед изумлёнными людьми как из воздуха появилась сама дочь Солнца в парадном облачении с горящим Солнечным мечём на правой руке. Рядом с ней так же из воздуха возник жрец Солнца.
– Где диктатор Сухир-Ко? – громко спросила горожан верховная жрица.
Из толпы вышли три старика и один мужчина в воинском доспехе. Оружия при них не было. Они медленно направились к Ковчегу. Ясна мысленно приказала увеличит защитную зону, и делегация внезапно наткнулась на невидимую преграду. Люди топтались на месте, в растерянности ощупывая невидимую упругую стену. Дочь Солнца и её телохранитель поднялись на эшафот, который тоже оказался внутри защитной зоны. Стеналь внимательно присмотрелся к обезглавленному трупу на столбе и с удивлением признал в нём останки кровавого диктатора. Голова правителя наполовину утонула в сосуде с кровью, который стоял прямо под телом, и куда, по всей видимости, стекала кровь казнённого. Ясна старалась не смотреть на истерзанное тело.
– Пусть ответит старший! – приказала дочь Солнца.
– О, Пресветлая дочь Солнца, – промолвил почтительно старший горожанин, упав на колени, – мы взываем к твоему безграничному милосердию. Пощади жителей и не разрушай город.
– Что произошло в городе ночью? – строго просила девушка.
– Позволь мне ответить на твой вопрос, о Пресветлая, – переглянувшись со старейшиной, заговорил мужчина в доспехах, вставая на одно колено.
– Кто ты? Воин диктатора?
– Я, Баро Хин, цеховой старшина, жестянщик. Восставшие выбрали меня своим вожаком. А этот доспех я добыл в бою.
– Говори.
– Диктатор взял в заложники всех жителей города, угрожая уничтожать по сотне за каждый удар вашего Ковчега по городским укреплениям. Мы не хотели умирать, зная, что город всё равно будет разрушен и взят. Ночь горожане подняли восстание. Ненависть к Сухир-Ко зрела в народе давно, но решились мы только этой ночью. Большинство солдат удалось захватить врасплох и заточить в темницу. Некоторые перешли на нашу сторону. Охрану дворца уничтожили, а диктатора и его прихвостней схватили. Все они здесь перед тобой.
– Это труп диктатора висит на столбе? – спросила Ясна.
– Да, о, Пресветлая. Мы не сдержались и по требованию жителей казнили его. Если он не захлебнулся в крови своих жертв, пусть напьётся собственной крови.
– Почему не выслали в лагерь союзных войск мирную делегацию?
– Мы боялись. Лазутчики доложили, что вашего Ковчега в лагере нет. Без вас гнев ваших солдат мог обрушиться на мирных жителей. Мы открыли ворота, опустили мосты в знак капитуляции и ждём своей участи.
– Мы отдаёмся вашей власти, о, Пресветлая, – вновь подал голос старейшина, – покорнейше просим о милосердии.
С этими словами старик упал лбом на каменные плиты, и вслед за ним вся толпа опустилась на колени.
– Это хорошо, что вы избавили меня от необходимости разрушать город, – громко, так чтобы слышали все, заговорила верховная жрица. – Хоть запоздало, но вы всё же решились свергнуть диктатора, избежав тем самым ещё больших напрасных жертв. Я дарую вам жизнь. Но будет суд, который призовёт виновных к ответу. Казней больше не будет, но осуждённые будут наказаны по заслугам. В город войдут войска, необходимые для поддержания порядка. Вы четверо, сейчас отправитесь в лагерь союзного войска, обсудите условия сдачи и дальнейших действий. Я улетаю. Да пребудет мир!
Толпа в полном молчании наблюдала, как дочь Солнца в сопровождении жреца спустилась с эшафота и растворилась в кристалле. А когда Ковчег вновь засветился ярким сиянием и стал медленно подниматься над площадью, толпа горожан взорвалась криками радости. Буря восторга заполнила площадь.
*
Бесконечно долгая, принёсшая бесчисленные кровавые жертвы, война окончена. Ещё долго предстоит залечивать раны, приводить в порядок разорённые государства, бороться с бесчисленными бандитскими шайками, строить новую жизнь. Это хоть и трудные, но всё же мирные хлопоты.
– А ты действительно разрушила бы стены Ицуки, если бы Сухир-Ко стал казнить заложников? – спросил Стеналь, когда Ковчег направился в Туртелиакан.
– Не знаю, – после раздумий, ответила Ясна, – теперь представить такое страшно. Но я была уверена, что мне не придётся выполнять это обещание. И, слава Богу, не пришлось.
Девушка устало прикрыла глаза. За эти месяцы она заметно похудела, лицо её осунулось, а под глазами залегли болезненные тени.
– Тебе нужно отдохнуть, – серьёзно сказал жрец, – нельзя же так над собой издеваться. Ты нормально выспалась только перед сдачей Иицуки. Не каждый сильный воин выдержит такие испытания.
– Я дочь верховного божества, мне нельзя быть слабой, – тихо ответила девушка, повернув голову.
– Дочь Солнца – это божественное воплощение, но сейчас оно находится в человеческом теле. И если дух твой бессмертен и необорим, то телесная оболочка хрупка и уязвима.
– Но кто выполнит мою миссию, если не я сама?
– Ты, верховная жрица и правительница Солнечных Гор, можешь поступать, как сочтёшь нужным. Никто теперь уже не осмелится противится тебе, но ты не принадлежишь себе. Твоя жизнь нужна многим, твоя миссия не заканчивается на этом континенте. Вспомни, ты ведь мечтала объединить Славию.
Ясна ничего не ответила, лишь отвернулась, и тихий стон вырвался из её груди.
А в Туртелиакане народ и правительство готовились к триумфальному возвращению армии. Старший жрец Даруг первым получил весть о капитуляции Иицуки и окончании всеобщей войны. Теперь эта весть уже облетела всю столицу и окрестности. А вскоре праздник захлестнул всю страну Солнечных Гор.
*
В гостиной апартаментов верховной жрицы сейчас находилось три человека. Дочь Солнца призвала их по делу, на которое раньше не было времени. Теперь правительница жила преимущественно в столичном храме, занимаясь делами мирными, и решила, что пришло время узнать правду о делах минувших.
Все трое поднялись с кресел, когда в гостиную вошла Ясна.
– Прошу вас, друзья мои, присаживайтесь. Вопрос, по которому мы собрались, не имеет особой государственной важности, но ответ на него очень необходим лично мне.
– Мы рады ответить на любые ваши вопросы, о, Пресветлая, – произнёс с поклоном старший жрец Даруг.
Вместе с ним поклонились и двое других присутствующих, после чего все сели в свои кресла.
– Этот вопрос больше адресован вам, уважаемый Даруг, а Светозара и Стеналь приглашены в качестве слушателей и свидетелей.
– Вы вызвали меня на суд, о, Пресветлая? – смиренно спросил старший жрец. – Пришло время ответить за совершённые ошибки?
– Нет, не к суду я вас призвала. Людям свойственно ошибаться. Нет безгрешных в этом мире. Вы самоотверженно служите всю жизнь Богу и государству, выполняя свой долг с честью. Я хотела бы услышать от вас правду о вашей миссии в Славии.
– О да, я давно жду этого вопроса. Вы мудры, как истинная дочь верховного божества потому, что не задали этого вопроса раньше. Сейчас самое подходящее время, и я готов рассказать всё, что знаю. С чего начать, , следить за развитием событий прошлого. Мы слушаем вас.
– Я начну с того, что мудрейший Архагор долго пытался выяснить дату и время рождения новой дочери Солнца. Тридцатилетний срок подходил к концу, а верховной жрицы на троне всё не было. Древнее пророчество гласило, что если по истечении тридцати лет она не взойдёт на трон, разразится ужасная война, победителей в которой не будет, а будут лишь бесчисленные жертвы и полная разруха. В конечном итоге это и случилось, сбылось пророчество. Но тогда ещё оставалось немного времени и все надеялись на лучший исход. Архагор наконец-то вычислил время и приблизительное место рождения святого младенца. На поиски дочери Солнца послали нас с Масаром, да пребудет его душа в вечном блаженстве. Нас долго готовили к подобной миссии, и Архагор решил отправить именно нас. Нам были даны все полномочия и достаточно средств. Вопрос шёл о благополучии целого континента. Ради этого нужно было приносить жертвы, а потому нам разрешалось нарушать некоторые принципы миролюбия и невмешательства.
На пиратском корабле мы переправились через океан. Там же купили себе мальчика-слугу. Юнга по кличке Таракан оказался смышлёным малым и впоследствии оказал нам неоценимую услугу. Сначала мы планировали дать свободу нашему слуге по завершении миссии, но вскоре поняли, что подобрали в дорожной грязи драгоценный камень, которому необходима длительная и тщательная шлифовка.
Мы искали в разных странах, разъезжая под видом купцов. И вот, наконец, мы узнали, что у царя Славии родилась внучка. И время совпадало с расчётным, и примерное место. В Мураване нам удалось увидеть Светозару. Её внешность совпадала с описанием Архагора, и Амулет светился в её присутствии. Мы были уверены, что это и есть святой младенец. Эх, если бы знать тогда, что в расчёты мудрейшего Архагора вкралась досадная ошибка, не пострадало бы столько невинных людей. К тому же тайна вашего рождения, о, Пресветлая, была покрыта непроницаемым мраком. В Мураване все были уверены, что собственная дочь царя, родившаяся почти в то же время, умерла сразу после родов. Царь пребывал в трауре и даже слегка повредился рассудком из-за душевной болезни царицы.
Перед нами встала задача похищения святого младенца. И мы разработали сложную многоходовую операцию. До нас дошли достоверные сведения, что разрозненные кочевые племена примирились и объединяются под предводительством талантливого вождя – хана Гур-Тыгая. Но если у такого народа появляется сильный правитель, он обязательно поведёт свои орды на завоевание. Это закон человеческой натуры. Мы решили воспользоваться этим. Масар отправился в страну кочевников и очень умело выведал у самого хана, куда тот поведёт свой народ. А предводитель кочевников обратил свой взор на «зажиревшую» Славию, давно не знавшую войн. Это была лёгкая добыча. Приграничные селения разбогатели, а гарнизоны крепостей малочисленны и слабы. Время нападения тоже удалось установить с большой точностью. Я же в это время вёл переговоры с пиратами. Собрать разбойников мне помог капитан Рейгонар, известнейший негодяй и гроза всего океана. Пираты не прочь пограбить и прибрежные города, если они плохо защищены. Мне удалось уговорить пиратов напасть на Мураван, мотивируя тем, что войск в городе не будет, так как они будут брошены на отражение нападения кочевых орд. Для них это будет лёгкая и богатейшая добыча. И когда пираты согласились объединиться для совместного нападения, они стали под видом торговых судов просачиваться в Срединное море и сосредотачиваться в условленном месте. Как удалось самому Рейгонару на его чёрном корабле проскочить через Сторожевой пролив незамеченным, для меня до сих пор остаётся загадкой. А впрочем, надо отдать должное этому закоренелому убийце и насильнику, в уме ему не откажешь и моряк он отличный, а слаженности работы его команды может позавидовать любой капитан.
