Татьяна Николаевна Зубачева
Мир Гаора. 5 книга. Ургайя
Дамхар. Плотины
573 год
Лето
6 декада
Суета и неразбериха первых дней давно миновали, все работающие, приказывающие и исполняющие знают свои обязанности, распорядок скорректирован по мелочам, облегчающим жизнь и не мешающим работе. Пищевое довольствие поступает вовремя и в должном объёме. Вещевое довольствие… в смету не заложено, но пока хватает изначального, выданного хоз… тьфу, опекунами. Нет, эта… это лицемерие только мешает. Какие к аггелам опекаемые?! Здоровые работящие, толковые и умелые… работники, взрослые люди и это – несамостоятельный контингент?! Ладно, не нашего это ума дело. Комендант подписал очередную накладную и отложил её в папку «к исполнению». Нет, пока – спасибо Огню – всё в его хозяйстве шло гладко и без инцидентов, мелкие внутренние стычки, неизбежные в при таком соотношении мужского и женского, хм, контингента, не отягощённого этикетом и куртуазной галантностью, не в счёт. Их проблемы сами и решают, трудоспособность не страдает, а остальное нам не интересно и не нужно. Больных нет, на работы все бригады выходят в полном составе. А что там внутри и по ночам – уже не его проблемы, но тоже… без инцидентов. Хотя кое-где, да в том же гаражном хозяйстве, ещё надо посмотреть, кто командует, Рыжего – Крайнор усмехнулся – во всяком случае слышнее. Вот тоже… уникум. Отставной старший сержант с законченным армейским образованием, фронтовик, так ещё и… как в его карте написано? Ага, телохранитель с навыками рукопашного боя. Когда по утрам до подъёма разминается у реки, так его с плотин во все бинокли высматривают, не иначе, как учатся. И, как всегда, при одной мысли о стражах плотин комендант помрачнел. Тоже пока без инцидентов, но ведь спецовики – контингент не просто опасный, а непредсказуемый, а потому опасный вдвойне. Ладно. Есть у него канал экстренной связи именно для таких случаев. И если что, то сразу.
За окном ровный плавно затихающий шум вечернего лагеря, прожекторы высвечивают ограду и буйки на реке. Сейчас разойдутся по палаткам, попоют – даже интересно, откуда они выкапывают всякую старину вроде «Вечернего звона», но получается вполне приемлемо и даже приятно – и угомонятся. Ну, женщины или, как они говорят, бабы и девки побегают к своим, хм, возлюбленным, и тоже интересно, что ни одна не остаётся на всю ночь, во всяком случае утром все выбираются из своих положенных по реестру палаток. И ни ссор, ни скандалов… Как-то они это улаживают. Идиллия и пастораль. И если бы не эти аггеловы «чёрные береты», то полное соответствие древнему правилу: «Как в начале наладишь, так оно потом и пойдёт».
Последняя на сегодня бумага прочитана, подписана и отправлена в соответствующую папку, кофе допит. Можно выключать свет и отправляться на отдых. Агрун – ну да, с главным начальником уже, когда без свидетелей, перешли на имена – сегодня ночует на третьем объекте, возникли там какие-то проблемы, так что обойдётся без ежевечерней итоговой беседы.
Эргайр Крайнор встал и потянулся, расправляя затёкшие от письменной работы мышцы, выключил свет и медленно прошёлся вдоль окон, рассматривая уже ночную панораму. Всё в порядке, всё, как всегда. Небо ясное, луна яркая, даже сильнее прожекторов. Ага, вон и две белые фигурки пробежали от палатки поварих к… в пятую бригаду. А эта… уже обратно? Быстро управилась. Идиллия…
Далеко сбоку и вверху мелькнул мгновенный блик, и комендант, не сдерживаясь, выругался в полголоса. Аггелы копчёные! Тоже наблюдают. Правда, пока приказ о вмешательстве только в случае нарушения периметра и явного неповиновения спецовики соблюдали, но ведь все знают, что мозги у них дырявые и набекрень. Вот почудится сосунку – а на посту явно даже не салага, а, похоже, недоучка, курсант-первокурсник, раз дал себя заметить – и пальнёт сдуру. Попадёт – не попадёт, а шум будет.
Он уже выходил, когда зазвонил телефон. Крайнор зло посмотрел на него и выругался уже в полный голос. Но телефон не умолкал, и пришлось взять трубку. Выслушав краткое в две фразы сообщение не представившегося, но узнанного по голосу, комендант, не кладя трубку, ударом по рычагу отключился и тут же набрал короткий номер.
– Третий? Главного срочно.
Полковник, похоже, был где-то рядом, потому что ждать пришлось не более трёх мгновений.
– Ну?! – сердито рявкнуло голосом не разбуженного, а оторванного от дела.
Крайнор повторил услышанную кодовую фразу.
Пауза, заполненная тяжёлым злобным сопением, витиеватая ругань и уже спокойный, полный холодной ярости голос.
– Выезжаю.
Майор спецвойск Реганг положил телефонную трубку на рычаг и закрыл глаза. Погружение в темноту всегда помогало самому успокоиться, а противника уверить в своей беспомощности и почти капитуляции, и уже тогда обдуманный в темноте удар оказывался по-настоящему неожиданным и результативным. Но сегодня отработанный ещё в детстве приём не срабатывал. Потому что противник, во-первых, сильнее, а во-вторых, сам умеет такие кунштюки. Аггелы копчёные, Тарктар и Коргцит, где? Где утекло? Нет, что Политуправление имеет информаторов всюду и всегда, любому недоумку известно и понятно. И его, подчинённая ему часть – не исключение, но всё же – кто? Это важно. Потому что личность информатора – он даже мысленно не позволил себе назвать этого… доносчиком или стукачом, Тихая Контора своих ставит выше любых чужих, и безродная шваль, но из её структуры выше высокородного королевской крови – и кто… информирует, тот и определяет и как, а это уже влияет на… да на всё последующее.
Реганг открыл глаза и встал. Подошёл к сейфу, привычным до автоматизма, движением набрал код и открыл дверцу. Тёмный блеск бутыли с энергином призывно мигнул в свете потолочного светильника. Выпить, глотнуть прямо из горлышка, неразбавленного, и тогда… нет, нельзя. Второго срыва ему не простят. Да и за первый… ещё неизвестно что и как. Но сам виноват, нечего было впутывать посторонних, да ещё из другого ведомства. А, впутав, отпускать живым, но… этот труп явно был бы лишним, карточным перебором, который хуже обычного проигрыша. Пришлось взять подписку о неразглашении и отпустить, дав сопровождающих, чтоб никуда по дороге не свернул, не позвонил, до самых дверей проводили, а вот внутрь их не пустили, и, значит, там уже не звонок был, а полноценная докладная, и завертелось… Хоть бы этот щенок сдох в карцере, уже было бы легче, нет тела – нет и расследования, так ведь уже никого не пошлёшь добить, тихушники, серые крысы, уже наверняка так и шныряют по подразделению, а против них… себе дороже, и намного дороже.
Он всё-таки не выдержал и взял бутылку. Но пить прямо из горлышка не стал, а заставил себя достать стакан и смешать пропорцию взбадривающего, только чтобы удержать баланс между апатией и срывом. «Дело сделано, и его не исправишь, – сказал палач, перепутав приговорённых». Алеманнская мудрость. А по-нашему – короче и яснее: «отрубленное не пришьёшь». Жидкий огонь плавно растекался по телу, не туманя головы, но требуя действия. Если бы не аггеловы проверяющие, то сейчас бы учебную ночную тревогу и погонять по плотинам в поисках несуществующих диверсантов, да так, чтоб… «Стоп, – остановил он сам себя, – нельзя, много чужих глаз, а тебе настоятельно рекомендовали не покидать кабинета до вызова». Такие рекомендации надо выполнять.
Смена уже заканчивалась, все машины приняты, помыты и подготовлены на завтра, очередная заявка на обеспечение заполнена и предъявлена начальству, когда в рабочий двор въехала и направилась прямиком в ангар, ну, как в свой гараж, армейская «коробочка» с неармейской окраской и аргатскими номерами. Гаор как раз сдавал рапорт и заявку «гаражному командиру», и оба одновременно недовольно обернулись на шум мотора. Нет, и раньше случалось обслуживать машины приезжего начальства или личные тарахтелки инженеров, но этому предшествовали просьбы или предупреждения, а тут… Это ещё кто так нахально… Но неожиданный непрошенный гость уже вышел из машины и, стоя рядом с распахнутой дверцей, оглядывался. Гаор узнал его сразу и похолодел. Опять этот тихушник! А теперь-то зачем?
– Знаешь его?
От тихого голоса Кройга Гаор вздрогнул и обернулся. Не господин и не начальник, а командир смотрел на него с требовательным спокойствием.
– Встречались, – с тем же спокойствием ответил Гаор, складывая на мгновение ладони домиком.
Кройг понимающе кивнул и покосился на телефон. Гаор ответил таким же кивком и стремительно бросился вниз. Его задача – отвлечь тихушника, чтобы командир успел предупредить своих.
Ещё проезжая через стоянку, Венн Арм заметил, а на въезде в ангар убедился и оценил, что нарушений инструкций и установлений много, но все по делу и именно для дела. Однако… перспективный тут экземпляр начальником, надо будет присмотреться и запомнить, человеческий ресурс – самый ценный. И даже не удивился, когда перед ним, как из-под пола, возник бородатый лохмач в аккуратной, по-армейски заправленной рабочей спецовке и гаркнул:
– Старший гаражной бригады Рыжий триста-двадцать-один-ноль-ноль-семнадцать-шестьдесят-три, гаражная бригада в полном составе в соответствии с установленным распорядком проводит ежевечерний осмотр подвижного состава и подготовку к утреннему выходу в рейсы…
«Ты смотри, какой ушлый – мысленно восхитился Венн, благосклонно выслушивая доклад, – и развернул меня спиной к начальнику, и орёт ровно настолько, чтобы там телефон заглушить, и будто в лицо не узнал, а субординацию соблюдает, и остальные все при деле, но слушают в полной готовности».
Гаор уже собирался приступить к детальному отчёту о состоянии техники, когда подошёл Кройг.
– Проверь бульдозеры.
– Есть проверить бульдозеры, господин лейтенант, – бодро выдохнул Гаор одновременно разворачиваясь на месте и жестом приказывая остальным следовать за собой.
Когда за несколько мгновений рабы молчаливой дружно топочущей толпой выкатились из ангара, Кройг представился:
– Лейтенант Экономического Ведомства Лург Кройг. С кем имею честь?
«А то тебе Рыжий не сказал, – мысленно усмехнулся Венн, – Похоже, вы и сработались, и спелись, ну, значит, играем по правилам».
– Майор Венн Арм, – и, не называя ведомства, достал из внутреннего нагрудного кармана маленький жетон на цепочке.
Кройг кивнул и в меру сдержанно изобразил строевую стойку подчинения.
Венн доброжелательно улыбнулся, оценив выдержку собеседника, и начал:
– За последние полдекады внеплановые вызовы машин были? – мягкий почти просительный тон и тут же тем же тоном: – Рейсы фиксируются?
– Разумеется, – Кройг сделал приглашающий жест.
Итак, вот, значит, зачем, вернее, из-за чего. Кто-то где-то чего-то учудил на машине, побывавшей в его хозяйстве. Но не обычное ДТП, тогда бы была уже дорожная полиция, совсем другое ведомство, тоже… сильное и неприятное, но не сравнить с… этим.
Они поднялись в кабинет, и Кройг предъявил журналы, графики и прочую документацию. Её просмотрели быстро, толково и без замечаний. И только один вопрос:
– Вы всегда задерживаете бригаду до отбоя?
– Чтобы не поднимать их на два периода раньше общего подъёма, – твёрдо ответил Кройг, также опуская обращение, что, впрочем, соответствует принятому: как к тебе, так и ты.
Задумчивый кивок, улыбка:
– Лучше поздно лечь, чем рано встать.
И решение:
– Бригаду отпускайте на отдых, а старшего оставьте. Вас вызовут.
Тон по-прежнему не приказывающий, но и не просящий, а… советующий. Хотя… у тихушника никогда не угадаешь, что опаснее.
Так же вместе они спустились и вышли из ангара. Кройг пошёл к суетящейся вокруг бульдозеров бригаде, а Венн незаметно отстал, свернул куда-то и исчез.
Кройг заставил себя выслушать отчёт Рыжего о состоянии бульдозеров и, велев Рыжему остаться, отпустил остальных, тем более, что до общего отбоя меньше шести долей. И только дождавшись, когда они остались вдвоём на безлюдном дворе, сказал стоящему перед ним в уставной стойке… рабу? Да нет, они, похоже, сейчас уже не равных… перед тихушником.
– Приказано ждать. Нас вызовут.
Помедлив несколько мгновений Гаор кивнул.
– Понятно, господин лейтенант.
Ужин, значит, накрылся, но это далеко не самое страшное, потому как… да чего там, им обоим всё понятно.
Молча они вернулись в ангар, поднялись в кабинет, Кройг кивком показал Гаору на столик в углу для перекусов – дескать, займись, а сам стал раскладывать по папкам извлечённые для предъявления документы, мимоходом позвонив на пост у ворот, чтобы впустили гаражную бригаду без старшего.
Совместные перекусы, чае- и кофе- пития уже случались, и ничего нового или необычного в этом не было, и всё же… Гаор проверил электрочайник, долил воды из стоявшей под столиком канистры, включил, приготовил кружки, а вот пожрать, правда, нечего, не планировалась такая задержка.
– Сделай покрепче, – попросил, не оборачиваясь, Кройг.
Гаор заглянул в банку с почти чёрным пахучим порошком.
– Тогда только на две и хватит, господин лейтенант…
– А сколько просидим, неизвестно, – закончил фразу Кройг. – Ладно, растяни, чтобы на два захода.
– Есть, чтоб на два захода, – невесело пошутил Гаор.
Кройг закончил возиться с бумагами и подошёл к столику. Пинком выдвинул из-под него две табуретки, сели. Кройг вплотную, а Гаор самую малость, но поодаль, чтоб если даже кто случайно увидит, то не сомневался: субординацию блюдут.
– Кого вместо себя отправил?
– Большак присмотрит, господин лейтенант, – Гаор усмехнулся. – Он за бригадным хозяйством следит.
Кройг кивнул.
– Я заметил, – и с небольшим усилием. – Большак… что-то значит?
Гаор слегка пожал плечами.
– Ну… старший в семье, господин лейтенант.
Такие расспросы, обиняком, как незначащая трепотня от скуки, тоже уже случались. Что означает то или иное имя, или вырвавшееся в сердцах, когда что-то не ладится, «поселковое» словцо, или про поселковые обычаи. Гаор отвечал честно, но не особо развёрнуто. Потому что уже не запретно, но, скажем так, не желательно. Кройг ни разу не назвал ни язык болботаньем, ни обычаи – дикарством. Такое отношение надо ценить. И Гаор, да и остальные, не говоря, разумеется, об этом вслух, ценили. К тому же и специалистом этот лейтенант был весьма и даже очень, что также сразу поняли и оценили.
Когда подъехали начальники всех подразделений, в башенке коменданта стало совсем тесно, но вниз, в просторный зал оперативного управления стройкой никто не спускался: всем было очень вежливо рекомендовано подождать вызова у коменданта. А рекомендации этого… ведомства лучше выполнять незамедлительно и беспрекословно. Внутренний телефон работал, а звонить по межгороду не рискнули: только Огню ведомо, чем такой звонок может обернуться и позвонившему, и снявшему трубку. Да и пока незачем, ничего же такого, что требовало срочного извещения родственников, не случилось. Пока не случилось. Беспрерывно кипел, доливался и снова закипал электрический чайник, заварка и кофе сразу закончились и теперь большинство просто сидели с кружками голого кипятка, чтобы чем-то занять руки и сделать ожидание менее тягостным.
Комендант стоял у окна и рассматривал залитый светом прожекторов периметр. Гаражная бригада как всегда явилась за долю до отбоя и, как всегда, ужинает отдельно. Да, уже заканчивают и уходят в свои палатки. А ведь лагерь притих, что-то, значит, гаражники принесли, какую-то информацию. Хотя, ясно какую, Кройг сообщил, кто распоряжался, а что лохмачи умеют не только смотреть, но и видеть, уже многие поняли, на своей, так сказать, шкуре убедились.
– Уже знают…
– Или догадываются, – Крайнор узнал голос Роланга и потому ответил, не оборачиваясь.
Начальник стройки слегка потеснил его плечом и встал рядом.
– Плотины?
– Наверняка. Но мы не при чём.
– Инциденты были?
– Ни разу ни одного, – твёрдо ответил комендант.
– Значит… – Роланг задумчиво пожевал губами, проглотил непрозвучавшее и, уже, не сомневаясь, а утверждая: – Им нужны свидетели.
– Хорошо бы, – согласился Крайнор. – Но тоже… чревато.
Роланг молча кивнул.
Остальные, никак не показывая, что слушают и слышат, продолжали молча греть руки о кружки с медленно остывающим кипятком.
Венн Арм с нескрываемым удовольствием оглядел одно из служебных помещений внутри главной плотины, просторное из-за пустоты и кажущееся несмотря на обилие потолочных светильников сумрачным из-за низкого потолка, и кивнул.
– Подойдёт. Собирайте всех сюда в оговоренном порядке.
Трое помощников щёлкнули каблуками и исчезли.
Да, пока всё по плану и даже с полезными уточнениями. Можно будет внести лёгкие коррективы, не меняющие суть уже сделанного, но создающие основу для будущих комбинаций. Ага, уже идут. Судя по разнобою, это «экономисты» и прикомандированные армейцы. Отлично. Поставим, как и планировалось, их у этой стены, справа тогда встанут от Рабского Ведомства, а слева законники и спецура.
«Когда Тихая Контора приглашает встать к стенке…» – окончание древнего, но не теряющего актуальности изречения произносил про себя каждый входивший и занимавший место согласно указаниям безликого человека в бесцветно-серой форме. Гаору указали на правый ближний к двери угол, где-то в трёх шагах от бледных майора и капитана с петлицами Рабского Ведомства. «Однако, эти, похоже, больше всех напуганы», – отметил про себя Гаор, привычно сохраняя на лице усвоенное ещё в училище невозмутимо-равнодушное выражение тупого служаки.
Ещё двое – майор и капитан – от Ведомства Юстиции встали слева от «экономистов».
Вошли майор и капитан спецвойск, а следом двое сержантов ввели и поставили в левом углу, практически напротив Гаора голого парня, в ошейнике с синим кружком на красном воспалённом лбу и… в наручниках? «Точно, наручники», – отметил Гаор, разглядывая явно новообращённого. А парень еле на ногах стоит, из последнего держится, но и особых повреждений нет, так синяки, голодал? И шёл как-то странно… А, так он ещё и в ножных, с жёсткой перекладиной вместо цепи, а вон и цепь, сзади, от ножных к ручным, и неужто ещё и к ошейнику… ну, надо же, как упаковали. Что-то слишком уж интересно получается. Это ж какую и кому подлянку тихушник заготовил?
Венн Арм несколько демонстративно прошёлся взглядом по неровному с разрывами и перепадами строю от одного раба до другого и достал из внутреннего кармана свой жетон. Держа его за цепочку на весу, показал присутствующим. Армейцы, спецовики и чинуши из ведомств, щёлкнув каблуками, вытянулись в уставную стойку, а немногие штатские специалисты не так испуганно, как изумлённо застыли. Гаор, автоматически выполнив вбитое Сержантом ещё до училища движение, ахнул про себя: ну, надо же! Знак полновластия с безоговорочным подчинением! Ну, ни хрена себе, аггел копчёный, какие полномочия у тихушника! И это при майорском звании. Что же там у генералов по карманам прячется?
Венн снова прошёлся взглядом по побледневшим застывшим лицам, убеждаясь, что все увидели и всё поняли, убрал жетон и заговорил. Ни к кому конкретно не обращаясь, он последовательно излагал события последней полдекады, то и дело дёргая иногда даже не обращением, а взглядом кого-то из стоявших перед ним для подтверждения или уточнения, но не отказа, и зорко фиксируя реакцию и отвечающего, и слушателей. И начал с приказа майора спецвойск Реганга рядовому спецвойск Торру Арду проникнуть за ограждение периметра лагеря рабочего контингента, изъять одну из работниц и доставить её к нему в кабинет.
«Экономисты» заметно напряглись, комендант побледнел – быстро отмечал реакцию слушателей Венн – значит, ещё не понял, но уже догадывается, а Рыжий… Рыжий всё понял, в том числе и ещё не сказанное, вон как изучает лицо идиота, запоминает, ну, пускай…
– Майор Реганг, обоснование приказа?
Вздрогнув от неожиданности, Реганг ответил:
– Компенсирующее наказание предыдущего невыполнения.
– А именно?
Отвечать не хочется, но… Но зачем-то тихушнику нужен этот спектакль, и спорить опасно, весьма и даже очень. Попробуем смягчить формулировку.
– Отказ в сдаче сезонной выплаты.
Венн перевёл взгляд на капитана с петлицами Ведомства Юстиции.
Тот вытянулся.
– Общевойсковым Уставом не предписано.
Реганг заставил себя промолчать. Аггелов законник! Да мало ли где что не предписано! Это традиция! В наших частях всегда… от самого низа и до самого верха… от каждого… да… Не предписано?! Ах ты, сволочь, червяк бумажный! Но не запрещено! Я высокородный, а вы все… Реганг ещё старался сдерживаться, но ему всё меньше этого хотелось, а воспоминание о своём происхождении уже туманило голову похлеще стакана неразбавленного энергина.
Венн удовлетворённо кивнул: Реганг явно теряет выдержку, а значит, в любой момент сорвётся и скажет не нужное ему, но полезное для всей операции. А то слишком рьяно лезет наверх, не нужны в спецвойсках такие деятельные. И продолжил подчёркнуто бесстрастное изложение событий, время от времени дёргая кого-то из стоявших перед ним для уточнений.
Гаор с каждым словом тихушника слушал всё внимательнее, запоминая и быстро прикидывая: он-то зачем на этом спектакле понадобился, ведь и поставили так, то, чтобы его о чём-то спросить, тихушнику развернуться надо, а он сам всех видит и… Гаор столкнулся взглядом с комендантом и медленно опустил веки, показывая, что слышит.
Крайнор невольно перевёл дыхание: если только Рыжего сразу после этого… хм, не будем даже про себя называть, не заберут, то охрану периметра изнутри организуют. Но каким же чудом – не забыть потом Огонь поблагодарить – пронесло. Ведь выполни этот, как его, приказ, то… убыль в контингенте без обоснования, это ж… статья, и серьёзная, за контингент ему в полном объёме отвечать.
Капитан юстиции подтвердил, что наказание за неисполнение непредусмотренного Уставом предписания о выплате командиру из личных средств является превышением должностных полномочий.
Реганг ещё сохранял спокойствие: превышение должностных полномочий – это неприятно, но не более замечания, ну, в крайнем случае – предостережение от повторения. Но тихушник, сволочь низкородная, снова заговорил о приказе на изъятие особи из неподчинённого контингента, а это уже превышение ведомственных полномочий, нарушение высшего приказа и… неподчинение?! Сознательное и виновное?! Да… да…
Стоявший за спиной Реганга капитан спецвойск на мгновение улыбнулся: как же он сам вовремя напился обычного спиртного и вырубился, и майорское буйство прошло без него. Он ко всем этим безобразиям ни с какого боку. За приказ о рабыне уже под серьёзную статью подводят, дальше самый смак пойдёт.
Следующие слова о последовавших после отказа рядового спецвойск Торра Арда выполнить приказ, нарушающий постановление высших инстанций, действиях, предпринятых майором спецвойск Регангом, оказались по-настоящему шокирующими для всех. Даже для майора и капитана из Ведомства Учёта, хотя они-то должны были уже знать и знали, но в изложении Венна это приобрело новый значительно более пугающий смысл. Спецоперация по проникновению в помещение Ведомства Учёта Несамостоятельного Контингента, похищение сотрудника и необходимого для процедуры инструментария с применением физического насилия, повлекшего травмы средней тяжести для сотрудников ведомства, принуждение к совершению процедуры, незаконной в силу отсутствия обязательного предписания Ведомства Юстиции при отсутствии судебного решения.
– Перевод совершеннолетнего полноправного индивидуума в категорию несамостоятельности производится после официального решения Ведомства Юстиции, – бодро откликнулся на взгляд Венна капитан юстиции. – Общий Кодекс, статьи…
– Полноправного?! – перебивая его, взорвался Реганг. – Он ублюдок, полукровка!
– Это превышение ведомственных полномочий, – заговорил майор юстиции. – Значимость крови и уровень родства в спорных случаях определяет Ведомство Юстиции на основании данных, предоставленных Ведомством Крови. Запроса на определение уровня и степени кровного родства от Торра Арда и его семьи не поступало.
– Ещё бы!
Реганг уже явно «пошёл в разнос», и Венн не стал ему мешать, с интересом наблюдая развитие событий и реакцию присутствующих. Так «экономисты» прониклись, «законники» разозлились и теперь сами не дадут замазать и спустить на тормозах. А вот что-то там… да, похоже, что-то личное, совсем интересно.
– Он даже не бастард, взят из Амрокса на доращивание, какой он Ардинайл, даже на Арда не тянет!
– Независимо от уровня кровного родства ни запроса, ни экспертизы, ни решения не было! – слегка повысил голос майор юстиции. – Вы не имели права вмешиваться в работу другого ведомства. Согласно Большому Кодексу Законов Крови…
– Плевал я на ваши законы! – заорал Реганг. – Я высокородный, королевской крови, у меня право личного клейма!!!
Венн на мгновение окаменел: такого… подарка от этого идиота он не ждал. Ну, сам себя под очень серьёзную статью подводит, воистину: главный враг человеку – он сам…
И вдруг неожиданно для всех звенящий от сдерживаемой ненависти крик одного из инженеров-гидрологов:
– Дед ещё жив! Ты из боковой линии! Ты… ты самозванец! Узурпатор!
Реганг тоже не ждал, не мог даже предположить, что среди презренных штафирок окажется… не просто родич, а занимающий более высокую ступеньку в родовой иерархии. Мальчишка, сосунок…
Растолкав соседей, младший инженер-гидролог шагнул вперёд и встал точно напротив Реганга, демонстративно игнорируя всех, включая «Облечённого высочайшими полномочиями всевластия». Молодой, явно только-только из Политехнической Академии, о чём недвусмысленно свидетельствовал ещё не потускневший под ветрами, дождями и солнцем значок на лацкане форменной тужурки, но сейчас… по праву крови… он старше!
– Я Фиорр Реганг, – несколькими вздохами он выровнял дыхание, затем расстегнул верхние крючки на тужурке, извлёк тусклый золотой жетон с родовым гербом и, не снимая, слегка приподнял его за цепочку, показывая. – Я второй сын Старгингайра Регангайра Наследника рода Регангайров. Я свидетельствую. Правом личного клейма обладает только глава рода.
– Подтверждаю, – вклинился голос майора юстиции.
– Мой дед, да продлит Огонь его дни, глава рода, жив и находится в здравом уме и твёрдой памяти. Ты, – в его по-мальчишески звонком голосе прорвалось презрение, – майор спецвойск, ты третий сын четвёртого младшего брата моего деда, – и уже со спокойным убеждением. – Присваивая не принадлежащие тебе права, ты позоришь кровь. Ты самозванец и узурпатор. Ты – позор рода.
«Ты ж моя прелесть!» – Венн с трудом удерживал восхищённую улыбку. Такого варианта он не предвидел, а это сразу выводило проступки майора спецвойск Реганга в разряд преступлений крови. Что весьма и даже очень на пользу. Но тут же мысленно сделал себе замечание: надо было предусмотреть, проверить инженерный состав, могло ведь и по-другому сработать. А мальчишку стоит взять на заметку, такие… идеалисты могут быть весьма полезны.
Наступила тишина.
Гаор еле удержался, чтоб не выругаться вслух от восхищения. Ай да парень, ну, надо же! Славно спецуру припечатал. Бывают, значит, и в Королевской Долине не выродки. А ведь пересекался уже как-то с ним. Ну, заносчив, но самую малость, и видно, что не по сути, а по неопытности, а в деле понимает и на своём месте пашет в полную силу, это-то сразу заметно и понятно. И спецурчик хорош, не подчиниться преступному приказу – это и в обычной, хм, армии чревато, а уж в спецвойсках… молодец. Жалко будет, если его в «мясо» определят и забьют.
– Меньшее поглощается большим, – медленно, но не раздумывая, а вынося решение и оглашая приговор, заговорил, выдержав внушительную паузу, Венн.
– Подтверждаю, – так же веско вставил майор юстиции, но от перечисления статей воздержался, чтобы не нарушить субординацию.
«Приятно, аггел вас всех трахни, работать с понимающими», – мысленно усмехнулся Венн и продолжил, быстро внося в ранее продуманный и согласованный текст решения необходимые коррективы.
– Превышение должностных полномочий, превышение ведомственных полномочий, неподчинение высшему приказу, принуждение подчинённых к нарушению высших приказов, узурпация полномочий крови… Майор спецвойск Реганг. Вы освобождаетесь от обязанностей командира подразделения и отправляетесь в полное распоряжение главы рода Регангайр для принятия им решения о наказании за преступление крови.
На лицах присутствующих – не всех, а только тех немногих, кто хорошо знал и понимал порядки Королевской Долины – промелькнула смесь удовлетворения с сочувствием. По сравнению с тем, что ожидало майора в родовом гнезде, любой вариант тюрьмы и даже шахт был бы… ну, не санаторием, но близко к нему. Два человека в невзрачной серой форме с такими же невзрачными незапоминающимися лицами возникли как из-под пола и, встав чуть сзади и с боков от Реганга, обезоружили его плавными скользящими движениями. Венн кивнул, и обмякшего, как будто из него выдернули стержень, побледневшего до синевы майора – уже бывшего, хотя о разжаловании сказано не было, но всё всем и так понятно – вывели, бесшумно закрыв за собой дверь.
Отметив про себя, что этот – юный, но сообразительный, нет, надо взять на заметку, такого можно будет использовать – гидролог вернулся на своё место в общий строй, не дожидаясь отдельного приказа, Венн продолжил:
– Капитан Таррон, примите командование.
Капитан спецвойск, не скрывая радостной улыбки, но, надеясь выдать её за служебное рвение, щёлкнул каблуками.
– Радостно повинуюсь!
«А ты тоже та ещё гнида, – отметил про себя, разглядывая его, Гаор. – А вот парнишку в самом деле жалко, отправят на «мясо» и забьют. После карцера да клеймения долго не продержится, а видно, что ещё человек, не оскотинился в конец.»
– Рассчитываю на вашу распорядительность в наведении порядка в, – Венн чуть-чуть выделил определение, – полном соответствии с Уставом, высшими приказами и указаниями. И в частности прекратите эпидемию исчезновения проституток в секторе вашей ответственности.
– Радостно повинуюсь, – прозвучало с чуть-чуть меньшим восторгом.
Сержанты спецвойск, стоявшие всё время неподвижно с равнодушно-безучастными лицами, одновременно слегка вздохнули и ухмыльнулись: любые ограничения и строгости вызывают закономерное недовольство подчинённых, а выражение оного у спецовиков весьма… специфическое, так что придётся капитану покрутиться, чтоб и приказ выполнить, и самому уцелеть. А с проститутками… ну, это ж, как всегда: отловили, оприходовали и ликвидировали. Не эпидемия, всего-то и было… но раз прицепились, то придётся…
– Снимите фиксацию, – бросил, не оборачиваясь, Венн.
Сержанты с автоматической поспешностью выполнили приказ, готовясь уже прямо тут же перейти к показательным тренировкам на «мясе», чтобы все эти «штафирки» и «чинуши» увидели и прониклись, но следующий приказ удивил их настолько, что они, включая капитана, остались стоять.
