Софья Сергеевна Маркелова
Правитель Пустоты. Проклятый бог
Ашарх неуверенно посмотрел на Лантею, которая и сама с сомнением оглядывала старейшин, демонстративно не замечавших ничего вокруг. Просто удивительно, какими заносчивыми порой могли быть альвы. Хотя преподаватель был счастлив уже тому, что заседание состоится и их готовы выслушать. Поэтому он прочистил горло и несмело заговорил:
– Высокочтимый Синклит, достойнейшие старейшины. Мы благодарим вас за то, что вы согласились собраться здесь и пригласили нас выступить на заседании. Мое имя Сои Ашарх, я залмарец по рождению, но сейчас выступаю переводчиком, помогая послу пустынного народа хетай-ра исполнить свою миссию. Я никак не связан с интересами Залмар-Афи и самого Пророка, а потому прошу вас не относиться ко мне предвзято из-за принадлежности к человеческой расе…
Сделав паузу, Ашарх окинул быстрым взглядом сад. Никто, судя по всему, и не собирался задавать вопросы о его происхождении.
– Моя спутница – это Лантеялианна Анакорит, она сестра матриарха, член одной из правящих семей пустынного народа, с которым когда-то альвы жили в мире. – Профессор указал рукой на девушку, но внимание старейшин все еще было приковано к деревьям, а не к оратору. Аш даже начал сомневаться, правильно ли он употреблял отдельные высокопарные слова на ифритском языке.
– Лантеялианна – посол, которого хетай-ра отправили в Ивриувайн в надежде возродить былые добрые отношения с детьми Леса. Мы также пришли не с пустыми руками! Правительницы пустынь посылают Высочайшему Синклиту ценные дары, дабы уверить вас в своих благих намерениях.
Даже последняя фраза не произвела на стариков никакого впечатления. Подчиненные Пелеантада достали из мешков и разложили на опушке стеклянные шкатулки с украшениями, отрезы тканей, богато иллюстрированные книги и искусно сделанное оружие – всю ту поклажу, что посольство провезло через пески и леса, чтобы сейчас старейшины даже не обратили на эту роскошь внимания. Профессор почувствовал нараставшую злобу, которую он невольно начал испытывать, глядя на этих безразличных ко всему альвов.
– Лантея, объясни Синклиту суть предложения хетай-ра, – обратился к девушке Аш на залмарском. – И в целом обрисуй произошедшую ситуацию в Бархане. Я все переведу.
– Я буду говорить медленно, по предложению, – тихо предупредила спутника Лантея, которая сама неуютно себя чувствовала посреди этого сада надменности.
Она достала свернутую грамоту, переданную ей еще матриархом Иамес в Первом Бархане, в которой правительницы излагали свою волю, и, поглядывая на нее, заговорила:
– Совет Пяти Барханов, собранный из мудрейших матриархов хетай-ра, прислал меня к вашему народу как посла. Мы отыскали старинные документы, подтверждающие, что раньше альвы и хетай-ра были братскими народами, жившими бок о бок… Так не настало ли время возобновить старые связи для укрепления обеих стран?..
Тишина была ей ответом. Изменив тон, она продолжила куда жестче:
– Мы пришли сюда не просить помощи, как слабые дети. Мой народ тысячелетиями самостоятельно выживал в пустынях, каждый день борясь за свои жизни с сотнями жесточайших тварей. Мы способны постоять за себя! Но когда на один из наших городов без объявления войны совершили нападение ифриты, сея смерть и разорение во славу своей кровавой богини Азумы, то пострадало множество невинных, весь наш привычный многовековой уклад был нарушен!.. Матриархи не желают оставлять эту обиду неотомщенной! Хетай-ра хотят защитить свой дом! И потому мы пришли сюда, чтобы объединить наши силы с могуществом детей Леса против общего врага – империи Ис!..
Лантея яростно и пылко произносила свою речь, крепко сжимая кулаки и вся побелев от волнения. У профессора не было подобной горячности, поэтому он просто старался как можно громче выкрикивать перевод. Итогом ораторского выступления стал Сеамрантий, который единственный подошел ближе и сделал вид, что до крайности заинтересован услышанным. Остальные старейшины не торопились сходить со своих мест, застыв, как деревянные куклы.
– Пелеантад, они вообще понимают, что мы им говорим? Может, они не знают ифритский? – негромко спросил преподаватель у альва, когда Лантея решила отдышаться.
– Старейшины все его знают в той или иной степени. Это примитивный язык, – усмехнулся воин и посмотрел на нахмурившегося Аша сверху вниз. – Значит, ваша речь их не особенно впечатлила.
У профессора от досады на скулах заходили желваки. Почти три недели по пустыням и джунглям добираться до Алвераха, чтобы толпа напыщенных стариков отказалась подойти поближе и поговорить с назначенным послом! Кто бы мог подумать о таком плачевном финале.
– Хетай-ра многие столетия провели под песками, скрытые от всего мира, – продолжала тем временем Лантея, еще не исчерпав все свое красноречие и запал. – Мы забыли, как выглядит мир вокруг и кто здесь обитает. Потому ифриты застали нас врасплох, но это не повторится. Они не посмеют больше разрушить ни один из наших городов! Если наши воители, владеющие магией песка, объединятся с вашими солдатами, закаленными в многолетней войне с ифритами, то все южное побережье материка сможет спать спокойно раз и навсегда! Неужели вы не желаете укрепить свои позиции и надолго отогнать империю от границ Леса?! Наши народы близки по духу, между хетай-ра и альвами с давних времен есть связь, которая хоть и угасла, но не разорвалась окончательно! И в наших силах восстановить былое величие, заключив новый, более крепкий, союз!
Небольшая группа старейшин неторопливо двинулась ближе к ораторам. Лантея закончила свой вдохновенный монолог и перевела дух, выжидающе наблюдая за новыми зрителями. Нелепое молчание затягивалось, пока, наконец, один из подошедших альвов не обратился к Ашарху.
– Красивые слова в льстивых устах подобны плоду, гниющему изнутри. Их оболочка привлекает внимание, но стоит чуть надкусить, как вскрывается испорченное чрево, – глубокомысленно изрек сгорбленный старец, опиравшийся на нефритовый посох. – Зачем альвам помогать вам?
Преподаватель даже на мгновение растерял всю свою злость и уверенность. Кажется, слова о братских народах ничего не значили для детей Леса. Вести переговоры оказалось гораздо сложнее, чем Аш это себе представлял. Он наморщил лоб и повернулся к Лантее.
– Они спрашивают, зачем альвам нужно помогать хетай-ра. Похоже, твоя речь не показалась им вдохновенной… Мы можем предложить что-нибудь еще?
– Вот же хрычи плешивые, – раздраженно прошептала девушка себе под нос, а потом куда громче добавила. – Пустынный народ будет верен своему слову. Мы готовы наладить торгово-экономические отношения для укрепления связей между Могучим Лесом и пустынями. Как только города хетай-ра обезопасят от ифритов, прибывающих в пустыни с севера, мы не останемся в долгу, и альвы смогут в любой момент рассчитывать на военную поддержку матриархов в обороне границ Ивриувайна.
На переведенные слова Лантеи старейшина лишь фыркнул, демонстрируя все свое отношение к этим предложениям. Нарочито медленно развернувшись, альв, опираясь на свой посох, ушел обратно в сад. Подобное поведение разочаровало Аша даже больше, чем полное отсутствие внимания. Однако на смену первому старику пришла подслеповато щурившаяся пожилая женщина, которую под руку аккуратно поддерживал древесный альв, полностью заросший мхом от корней и до головы. Эта живописная пара сразу же начала свою речь с обвинений.
– Когда старейшина Сеамрантий попросил всех членов Высочайшего Синклита собраться для принятия посольства, то я даже подумать не могла, что это окажется настолько бессмысленной тратой времени, – дрожащим голосом возмутилась старуха.
– Что вас не устраивает?.. – поинтересовался Сеамрантий.
– Какие-то дикие племена пустынников приходят к нам и практически с порога требуют заключить военный союз, обосновывая это некими легендами о том, что их и наши предки общались еще до создания Леса.
– Это подтвержденная информация, – неожиданно с легкой полуулыбкой вступился за посольство Сеамрантий, медленно разворачивая свое скрипучее тело в сторону полуслепой женщины.
– Кем же это все подтверждено?!
– Посольство по прибытии передало мне древний документ, который напрямую доказывает, то между Лесом и пустынями некогда был заключен пакт о сотрудничестве, известный как Андаритский пакт…
– Пусть его увидит весь Синклит! – потребовала старуха.
Древесный альв неторопливо снял с пояса бамбуковый футляр, из которого достал одолженный ему вчера свиток и продемонстрировал его всем собравшимся поблизости старейшинам, толпа которых все больше и больше росла с каждой минутой. Многие с интересом смотрели на пергамент и стоявшие на нем печати, другие, не повышая голос, шептались между собой.
– Я взял на себя смелость посетить внушительную библиотеку имени старейшины Кезегелана, где сумел перевести с древнего амриля текст этого документа…
– Подлинность этого клочка вызывает у нас сомнения! – заявил кто-то из толпы.
– Свиток, безусловно, подлинный… – с привычными паузами и вздохами выговорил Сеамрантий. – Оттиски соответствуют печатям, использовавшимся в те давние времена Синклитом. Более того, в собрании наших старейших книг я отыскал упоминания об этом пакте… Связь между нашими народами не была домыслом, это достоверный факт.
Однако слепая женщина не оценила заступничества древесного альва и начала что-то громко твердить на амриле. Ее, в свою очередь, активно поддержал заросший мхом сосед. Остальные старейшины тоже вступили в дискуссию, на несколько минут наполнив павильон шумом голосов. Заседание плавно превращалось в балаган, и даже предоставленный свиток пакта ничего не дал.
– Я попрошу проявить уважение к нашим гостям, иноземному посольству, которое проделало долгий и трудный путь, чтобы выступить сегодня перед Синклитом! Говорите на ифритском, будьте же так любезны… рассудительные собратья, – громогласно потребовал Сеамрантий.
Его неожиданно все послушали. Видимо, статус уходящего-в-сердце-Леса действительно позволял диктовать Синклиту некоторые условия. Старейшины замолчали на десяток секунд, переглядываясь, а после древесный альв, покрытый мягким мхом, прочистил горло.
– Пакт давно уже утратил свою силу за истечением большого количества времени, – проворчал он.
– Трудно спорить с этим заявлением, – шумно выдохнул Сеамрантий.
– Но даже факт существования некого соглашения в прошлом не дает хетай-ра права требовать заключения военного союза в нынешние времена. Нужно здраво оценивать ситуацию.
– Андаэлль, поясните свою позицию яснее, пожалуйста, – со вздохом попросил Сеамрантий.
– Ивриувайн находится в состоянии перманентной войны с империей Ис, – обращаясь напрямую к послу и переводчику заявил Андаэлль. – Мы не можем предоставить военную помощь иному государству, когда каждый солдат в Лесу на счету.
– Мы ведь просим о любой посильной помощи, – заикнулся было Ашарх.
– Ослабление армии или границ приведет к прорыву обороны и нашему неминуемому поражению! Альвам нельзя рисковать безопасностью Леса ради блага чужой, пусть и дружески настроенной страны!
– Но ведь хетай-ра готовы предоставить свои войска для обеспечения неприкосновенности границ Ивриувайна! – Ашарх резко шагнул вперед, из-за чего Пелеантад дернулся, опасаясь, что профессор задумал что-то неподобающее. – Почему вы не можете? Даже один пехотный полк альвов, высланный для поддержки, сыграет решающую роль в обороне городов хетай-ра!
– В первую очередь мы должны оберегать Могучий Лес, – твердо ответила полуслепая старуха. – Нам нет дела до того, что происходит за границами Ивриувайна, тем более в иных странах. Альвы не покидают пределы Леса.
Ашарх обомлел от ее слов. У него складывалось такое впечатление, что альвы были совершенно не способны функционировать отдельно от своего Леса, иссыхая от беспомощности за его пределами, как лишенные влаги цветы.
– Думаю, остальные старейшины с нами согласятся, – заметил Андаэлль, осматриваясь по сторонам. Многие из стариков в саду кивнули в ответ на слова древесного альва, другие же, еще посовещавшись между собой тоже в итоге вынесли неутешительный вердикт:
– Заключение военного союза совершенно невозможно.
Аш почувствовал, как его захлестнула жгучая обида, но куда тяжелее ему было переводить жестокие фразы старейшин Лантее, видя, как гаснет в ее глазах всякая надежда на успех.
– Боюсь, это решение окончательное, – Сеамрантий сочувственно улыбнулся преподавателю, словно говоря, что он сделал все, что мог. Но проку от этой жалости не было, как не было и никакой весомой помощи в переговорах от самого дедушки Бриасвайса.
Подрагивавшими пальцами Лантея забрала у него свиток Андаритского пакта, который оказался совершенно бесполезен, даром что хранился пустынным народом тысячи лет.
– Тогда, я считаю, посольство хетай-ра может быть свободно, – оглядевшись по сторонам в поисках возражателей, заключил Андаэлль. – Высочайший Синклит озвучил свое решение.
Пелеантад вежливо склонил голову перед старейшинами и быстро двинулся через сад к выходу из павильона, за ним последовали разочарованные гости Леса, а шествие закрывала пара воинов. Старейшины проводили колонну тягостным молчанием, а после вновь разбрелись по саду, будто ничего и не произошло.
Глава седьмая.
И один в поле воин
Я часто в молодости думал, как нелегко порой бывает прийти к согласию с теми, кто тебя окружает. Мы будто деревья, что неохотно соприкасаются кронами, и каждый сам по себе тянется к солнцу как к жизненной истине. Но на исходе своих лет я уразумел, что единственная важность состоит в том, чтобы жить в согласии с самим собой, цепко хватаясь корнями за почву и не позволяя ничему и никому нарушать спокойствие, хрупкий баланс своего существования.
Старейшина, носящий имя четвертого полувека Кезегелан. Мемуары
– Тьма!.. Я не могу в это поверить, – потирая виски, твердила Лантея своему спутнику, пока воины вели их сквозь Лес обратно в поместье. – До последнего я надеялась, что они все же согласятся на союз.
– По-моему, их решение с самого начала было очевидным, – возразил Аш. – Даже этот не слишком радушный прием на заседании уже выдал настроения альвов.
– Это верно, но в любом случае стоило попытаться, чтобы не винить себя после всю жизнь, что у нас был единственный шанс, а мы им не воспользовались…
– Теперь матриархам не осталось никаких призрачных надежд. Ифриты нападут скоро вновь, а когда до них дойдут эти проклятые карты, то они будут действовать еще увереннее. – Профессор сжал в кулак ткань рубахи на груди, где еще недавно за пазухой лежали свитки. – Надо было уничтожить их, пока было время, чтобы эти сведения не попали в империю…
Больше всего преподавателя расстраивало, что вся эта жертва оказалась бессмысленной в итоге – карты были в руках Бриасвайса, а Синклит развернул посольство, едва выслушав. Но разве мог хоть кто-то предположить, что старейшины окажутся столь категоричными и единодушными в принятии своих решений?
– Тогда Бриасвайс и Тестариус пришли бы в ярость. – Лантея мотнула головой. – К сожалению, мы все еще в их власти, пока торчим в Лесу. Мы пользуемся их сомнительным радушием исключительно из-за карт. По-хорошему, надо быстрее покинуть Ивриувайн, пока эта «доброта» не иссякла.
– Если бы не свитки, то у многих пустынных городов еще была бы надежда спастись. А так, получается, мы о союзе не договорились, так еще и раскрыли местоположение всех Барханов.
– Ифриты все равно уже нашли один полис и вполне возможно, что к этому моменту уже отыскали вход в Четвертый Бархан, так что они и без карт замечательно справляются, когда поняли по какому принципу спрятаны наши города.
– Больше хетай-ра не на кого рассчитывать. Матриархи теперь прикажут полностью закрыть Барханы, отрезав их от поверхности и погрузив еще глубже в пески. Вряд ли они будут ввязываться в заведомо проигрышную войну, – с тяжелым вздохом заметил Аш, чувствуя как под его ногами пружинит мягкая земля, укрытая мхом. – Но что будет теперь с нами?
– Туда мы точно не вернемся, Аш, – твердо ответила Лантея, жмурясь под солнечными лучами, проникавшими сквозь кроны хацу. – Я все еще придерживаюсь мнения, что для нас там больше нет места. Хетай-ра заживо похоронят себя на века, и нам нет смысла присутствовать при этом.
У девушки в голове эхом отдались жестокие слова сестры, сказанные на прощание. Быть может, не будь их, все сложилось бы иначе. Но теперь горевать уже было поздно.
– Куда же тогда мы пойдем? – приподняв бровь, поинтересовался профессор.
– Кто знает?.. Мир необъятен, а я видела лишь малую его часть. Почему бы не уехать туда, где нет войны и можно просто спокойно жить, наслаждаясь каждым днем?
– Тогда нам стоит пойти на северо-восток, навязаться в попутчики к какому-нибудь гоблинскому торговому каравану. Их почти везде спокойно пропускают. И добраться до королевства Тхен, искупаться в горячих источниках в долине гейзеров или же направиться в Ровалтию… Говорят, у гарпий в столице изгнанников, Ракаре, лучшая копченая рыба в мире и красивые снежные зимы, – рассуждал вслух Ашарх, даже начиная слегка улыбаться от всех этих мыслей. С того самого дня, как он оказался втянут в интриги хетай-ра, прошло несколько месяцев, а о полноценном отдыхе оставалось только мечтать. Может, стоило наконец осуществить все эти дивные грезы? Неужели он не заслужил покой так же, как и его спутница?
– Смотрю, ты много об этом думал? – Лантея подмигнула собеседнику. – Я не прочь побывать в Ровалтии, тем более мне всегда хотелось поближе познакомиться с гарпиями. Хотя, чтобы попасть к ним, нам ведь придется рискнуть вновь показаться на человеческих землях.
– Уверен, мы что-нибудь придумаем. Доберемся сперва до Гарвелескаана и оттуда уже попробуем спланировать безопасный маршрут.
– Виек, Эрмина и Оцарио должны будут в любом случае отправиться обратно в пустыни со всеми этими нерадостными новостями от Синклита. Но вот Манс точно поедет с нами. Он сильно изменился за это время… И не скажу, что таким он мне нравится меньше. Напротив, он стал тем еще авантюристом, горящим жаждой жить и исследовать.
– Просто ты вдохновила его своими взглядами на этот мир. А я не откажусь от такого попутчика, он замечательный парень. Тем более, мне совсем не хочется, чтобы юноша навсегда оказался замурован в Бархане, когда он только-только стал познавать мир вокруг.
Процессия достаточно быстро добралась до фамильного особняка Бриасвайса, и Пелеантад с вежливым поклоном сообщил, что Синклит не собирается больше задерживать послов в Ивриувайне, но и гнать их, конечно, тоже никто не станет.
– Гости могут остаться в столице на столько, на сколько пожелают, – сказал альв своим зычным голосом. – Это повеление старейшины Сеамрантия.
– А оружие нам вернут? – спросил Аш и сразу же заметил, как забегали глаза у воина.
– Эм… – протянул Пелеантад, – боюсь, нет. Пока вы находитесь на землях Ивриувайна, это невозможно. По указанию Синклита.
Аш ругнулся себе под нос на залмарском. Ходить по местным джунглям без меча на поясе казалось плохой идеей, особенно после того случая, когда на караван напала дикая кошка, а альвы отказались ее даже пальцем трогать.
Отпустив Пелеантада, Ашарх и Лантея направились на этаж с гостевыми комнатами, где их уже поджидали Виек и Эрмина, расположившись на креслах в просторном холле. Едва завидев поднимавшегося по лестнице посла, Эрмина резво подскочила с места.
– Каковы результаты заседания? – осторожно поинтересовалась она, заметив, что ни профессор, ни Лантея не выглядели особенно счастливыми. Виек тоже сразу же навострил уши.
– Они отказали. Помощи не будет. Военный союз оказался им не нужен, – призналась девушка, обводя гвардейцев сосредоточенным взглядом.
– Как же так?.. – разочарованно выдохнула Эрмина, не веря собственным ушам.
– Альвы не покидают свой Лес.
– Выходит, все было зря, – мрачно подвел итог Виек, мгновенно нахмурившись.
– Им без разницы, что происходит за пределами Ивриувайна. Главное, чтобы в их Лес никто не приходил. Поэтому любое ослабление армии они воспринимают в штыки, – сказала Лантея.
– Этого следовало ожидать, – тихо заметил Виек. – Похоже, Эван’Лин отвернулась от нас.
– И что теперь будет? – спросила Эрмина, обернувшись к супругу. – Война?
– Матриархи прикажут городам уйти как можно глубже в песок и закрыть все выходы на поверхность. Это очевидно. Потому что с картами отыскать Барханы ничего не стоит, а противостоять воинственной расе, значительно превосходящей числом, хетай-ра не смогут, – заключил Виек, скрещивая руки на груди. – Тьма бы побрала эти карты!
– Даже без них ифриты самостоятельно нашли Третий Бархан, – напомнила гвардейцу Лантея.
– Если бы мы не передали их альвам, то у нас было бы гораздо больше шансов спрятать сейчас остальные полисы так, чтобы об их существовании забыл весь мир, – категорично ответил гвардеец, покачав головой.
– Прошу тебя, Виек, пожалуйста, не надо ссор, – попросила мужа Эрмина, зная его вспыльчивый характер.
В этот момент на лестнице послышались тяжелые шаги, и на площадке показались Манс и Оцарио. Запыхавшийся торговец явственно светился от счастья, а количество его сумок на плечах сильно уменьшилось.
– Неужели тебе удалось найти кого-то, кто купил это барахло? – сразу же поинтересовалась Эрмина, старательно переводя тему, чтобы Виек не вздумал продолжать ссору с послом.
– Еще лучше! – воскликнул торговец, смахивая рукавом пот со лба и складывая на стол посреди гостиной свою поклажу. – Я подумал, что стоит попробовать местные деликатесы, поэтому обменял кое-какие вещи на мешок этих сладких плодов. Меня уверили, что это самые экзотичные фрукты, что можно достать в Ивриувайне!
Оцарио вывернул одну из сумок, и по поверхности стола рассыпались крупные красные яблоки. Лантея скрыла улыбку, не став говорить торговцу, что ничего особенного в этих плодах не было и быть не могло, а Оцарио просто обманули. К чему было так расстраивать товарища? Зато Виек сразу же потянулся к ближайшему яблоку и надкусил его, держа в сложенных лодочкой ладонях. Пару секунд он сосредоточенно жевал, весь остальной отряд выжидательно за этим наблюдал, а после гвардеец швырнул надкушенное яблоко обратно на стол.
– Очередная кислятина! На деликатес не похоже!
Оцарио воззрился на гору фруктов с нескрываемой досадой.
– Как тебе вообще удалось договориться с альвами? – поинтересовалась тем временем Эрмина. – Ты ведь не знаешь их язык!
– Мы встретили на рынке гоблина-торговца, – несколько уставшим голосом объяснил Манс, опускаясь в свободное кресло. – Он был весьма впечатлен безделушками Оцарио и его живой манерой поведения. Выяснилось, что гоблин немного понимает на залмарском языке, поэтому мы разговорились.
– Бедный гоблин, – пробормотал себе под нос Виек. – Он еще не понимал, на кого нарвался…
– На самом деле, они стоят друг друга. Чтобы посмотреть, как они жестами торгуются за этот несчастный мешок фруктов, собралась половина площади. Но, кажется, наш Оцарио все же оказался убедительнее, потому что приз достался ему. – Манс побарабанил пальцами по столу.
– Клянусь Эван’Лин, я даже не сомневался! – сказал Виек и закатил глаза. – Он способен продать сапоги безногому!
Оцарио зарделся, сочтя это за комплимент. А вот Манс, обведя собравшихся серьезным взглядом и остановив свой взор в итоге на сестре, не забыл поинтересоваться:
– Значит, вы уже вернулись с заседания. Как все прошло?
Его и торговца посветили в подробности. Лантея пересказала слова старейшин Леса, пока весь остальной отряд, осторожно пробуя лежавшие на столе яблоки, внимательно слушал. Едва она закончила, хмурый Манс первым произнес:
– Не такого я ожидал от этого Синклита…
– От нас тут уже больше ничего не зависит. – Лантея пожала плечами. – Свои обязанности мы выполнили. Теперь дело за матриархами.
– Нужно отправить в Первый Бархан письмо как можно скорее, – процедил Виек. – Сообщить, что мы не смогли договориться и возвращаемся обратно. Пусть готовят города к полной изоляции.
– Вы вернетесь домой без нас, – решительно призналась Лантея. – Мы с Мансом и Ашархом проводим вас до Гарвелескаана, а после двинемся в другие земли.
На нее мгновенно воззрились все члены отряда. Никто не ожидал такого заявления. Только Манс серьезно кивнул сестре, давно готовый к подобному исходу.
– Вас так расстроила неудача с переговорами? – прямо спросил у посла Виек.
– И это тоже. Но в основном меня не устраивает политика матриархов. Я не готова провести остаток жизни как скарабей, зарывшись в песок и затаив дыхание, чтобы нас не нашли ифриты.
– Мы практически так и жили со времен основания Гиртариона, – робко заметила Эрмина.
– Разве после того, как вы побывали за пределами пустынь, вам хочется туда возвращаться? – приподняв бровь, спросила Лантея. – Да, это наш дом. Но им весь мир не ограничивается. Иногда нужно набраться смелости и шагнуть в распахнутую дверь до того, как она навсегда закроется прямо перед носом. Мы увидели существ другой расы, побывали в Лесу, где деревья касаются неба, попробовали необычную пищу и впервые познакомились с чужой культурой. Разве все это не вдохновляет вас? Разве вам не хочется посмотреть на весь остальной мир?
– У нас есть долг перед родиной, которая нас вырастила и воспитала. Мы были бы неблагодарными детьми, если бы решили бросить свой народ в минуту опасности, – не терпящим возражений тоном произнес Виек, поджимая губы.
– Мы сделали достаточно для отечества, чтобы вернуть этот долг, – ответил Манс, опустив взгляд. – Если мы с сестрой вернемся в Бархан с неудачей, то станем крайними во всей этой ситуации. Нас заклеймят и будут стыдить всю оставшуюся жизнь. Я, как и она, не хочу себе такого будущего.
– Этот мир действительно оказался огромным и полным необычных мест. Но Виек прав, не мы те, кому менять вековые устои, – с грустной улыбкой сказала Эрмина. – Матриархи издревле руководили хетай-ра, принимая дальновидные решения для блага всего народа. И если они считают, что для Барханов будет лучше полностью закрыть города, то я беспрекословно подчинюсь их воле.
– А что думаешь ты, Оцарио? – Манс повернулся в сторону притихшего торговца.
– Я, признаться, не люблю заглядывать вперед, когда еще здесь не все ясно… Что толку строить планы по поводу путешествий или возвращения в Бархан, если мы еще даже не добрались до Гарвелескаана? Когда нас выпустят из этого Леса, тогда и надо что-то решать! А пока толку нет…
Виек впервые посмотрел на Оцарио с молчаливым уважением. Дельные мысли у торговца возникали не так часто, и гвардеец уже привык видеть в сыне матриарха лишь обузу.
– Делать нам в этой столице больше, в принципе, нечего. Так почему бы не уехать побыстрее? – внесла свое предложение Эрмина.
Все покачали головами с задумчивым видом, соглашаясь с таким вариантом.
– Я буду первым, кто с радостью отсюда уберется, – сказал ее муж. – Уже сил нет, как надоело смотреть на эту зелень кругом и питаться кислыми фруктами.
– К тому же, сдается мне, что и альвам наша компания тоже не в радость, – протянул Манс, усмехнувшись. – Я весь день ловлю на себе их презрительные взгляды. А уж после отказа Синклита тут вообще вряд ли наше посольство будут воспринимать всерьез. Надо уезжать.
– В принципе, нас тут и правда никто не держит, – проронила Лантея, накручивая на палец прядь волос. – Можем хоть завтра утром отправляться обратно в Гарвелескаан.
– А нужно ли ждать до завтра? – произнес Виек. – День еще не перевалил за середину. Час на сборы – и в путь.
Несколько пар глаз полувопросительно уставились на девушку, ожидая ее вердикта. Было очевидно, что никто из отряда не желал даже лишний день проводить в Лесу, где вовсю процветало столь высокомерное отношение к гостям. К тому же категоричный отказ Синклита и перспектива скорейшего разлучения и без того не добавляли оптимизма никому из членов группы, так что бесцельно прожигать часы, глядя в окно и ожидая неясно чего, смысла не было.
– Ладно, – смирилась посол. – Давайте так и поступим.
Все выдохнули и быстро разошлись по своим комнатам, готовясь к отъезду. Ашарх занялся переговорами с Пелеантадом, который по приказу Бриасвайса должен был снабжать посольство необходимыми в дороге вещами, водой и пропитанием, а также сопровождать их до самых границ Леса. Лантея тем временем попросила брата составить и отправить письмо матриархам. Юноша со всей серьезностью подошел к делу, и уже через четверть часа последний почтовый орел взвился в окно, унося на своей лапке печальные известия.
Уж переодевшись в дорожную одежду, Лантея с чистой совесть зашвырнула свой бесценный коллар на самое дно сумки, забросав регалию грязными портянками, лишь бы глаза ее больше не видели. Свой долг перед народом и страной она выполнила и больше не намеревалась строить из себя ту, кем она не являлась, – великого дипломата и переговорщика.
На пороге комнаты практически беззвучно появился Оцарио. Девушка даже не сразу его заметила, погруженная в сборы и раздумья. А торговец молча жался в дверях, явно вынашивая в голове какие-то сомнения.
– Ты что-то хотел? – поинтересовалась Лантея, едва заметила гостя на пороге.
– Простите, что отвлекаю. – Торговец неуверенно зашел внутрь комнаты и прикрыл за собой дверь. – Мне необходимо с вами поговорить.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
– О чем? – удивилась Лантея и заметила, что губы Оцарио были все искусаны и покрыты засохшими бляшками. Да и общий его вид был чересчур бледным, а на лбу показалась испарина. – Плохо выглядишь. Ты здоров?
– Да… Да. Я просто… Мне нужен ваш совет, – тихо признался торговец.
– Ты заинтриговал меня. Ну, говори, раз уж пришел.
– Сегодня, когда мы с Мансом были на базаре, тот гоблин, с которым мы так жарко торговались, сделал мне деловое предложение. Мастер Сако согласился принять меня в ряды своих помощников и полноценно обучить искусству торговли, которым он владеет гораздо лучше меня. Я попросил Манса ничего не рассказывать остальным, потому что сам еще думал, стоит ли мне отвечать отказом или нет, – едва слышно поделился Оцарио.
– Ты же не говоришь ни на залмарском, ни на ифритском, – с сомнением протянула Лантея.
– Это правда. Но знание языка приложится! Истинный торговец должен уметь представлять свой ассортимент не только при помощи слов! Разве не так?
– Это все верно, но я хочу знать, с чего бы это ты вдруг решил рассмотреть подобный вариант. Тебе так надоела наша компания, что ты только и ищешь повод с ней скорее расстаться?
– Как вы могли такое подумать! – возмутился торговец, но почти сразу же стушевался под внимательным взглядом девушки. – Простите… Но я до сих пор чувствую себя виноватым за то, что произошло в пустынях. Вы были правы, я поступил тогда глупо, подвел весь отряд, и Виек недаром так меня невзлюбил за это… Я здесь лишний, он все верно говорит. И остальные будут только рады, если я уйду. Так что предложение мастера Сако пришлось как нельзя кстати.
