Сергей Иванович Чекалин
Заветные сказки
Но всё это очень давние времена. А вот давайте возвратимся примерно (весьма примерно) к нашим. Поедем в Египет к известным пирамидам, которые построили для себя фараоны на рубеже 2500 лет до н.э. Правильно, не строили их фараоны, не было на это у них ни сил, ни возможностей. Они использовали для своих гробниц уже готовые изделия, построенные примерно за 10000 лет до появления фараонов. Об этом немного выше говорилось, о книгах Г.Хэнкока, Д.Р.Бьювела, М.Кремо, А.Склярова, написанным ими по исследовательским работам в отношении пирамид (построенных в Египте и в Америке) и Великого Сфинкса. О некоторых странных вещах в отношении строительства, например, об использовании быстрорежущих инструментов типа «болгарки», о применении мощных шлифовальных приспособлений, об использовании сравнительно высокоточного геодезического оборудования для точной ориентировки этих колоссальных сооружений, о глубоких астрономических знаниях в отношении Земли и звёздного неба.
А известная саккарская коллекция разве не может сильно удивить своими странно изготовленными экспонатами (каменных сосудов и чаш, других предметов, которых в общем насчитывается порядка 35000 образцов)? Ведь все эти вещи не могли быть изготовлены древними египтянами, это уж всеми признаётся, даже уже и самими местными египтологами, как бы они этого не желали. Только теми они изготовлены, кто строил множество пирамид много-много лет тому назад. Так много тому назад, что времена образования Богом Земли и человека на ней исчезают за своей невозможностью бытия.
Но на всё это, оказывается, надо наплевать и забыть, поскольку всё это – искушение от Бога, это Его кривые поделки и проделки, которые мы не в силах исправить. Это Он, время от времени, подбрасывает нужному человеку, которому Сам дал на то талант, те или иные древние, будто бы, косточки и прочие древние принадлежности. Искушение это всё, хотя и просят Его по Его же просьбе: «Не введи нас во искушение!» Не слушается Он, или не доходят до Него эти просьбы, или теряются слова в бюрократических недрах окружающих Его Серафимов, Херувимов, Властей и прочих Архангелов и Господств. А всё это и не может быть не искушением. Просто невозможно такое. Иначе, после «сотворим человека по образу и подобию Нашему» надо будет представить этот образ в виде, ну, хотя бы, австралопитека либо ещё кого трудночитаемого. Дальше можно представить зинджантропа или предзинджантропа Моисея, водившего по пустыне таких же …тропов сорок лет, в результате чего они превратились в современных …тропов. А кормил их всё это время тоже …троп, но с заглавной буквы (например – Боготроп), поскольку «подобие Наше» как раз это и определяет. А почему бы и нет, если Мэри Лики обнаружила жилище человека, жившего 1,8 миллионов лет тому назад, потом примерно такие же сооружения и примерно такого же возраста нашли в 1970 г. в Эфиопии. Известно, что людей, строивших себе жилища, назвали «человеком умелым» (гомо габилис). Вполне возможно, что это и были первые поселения потомков изгнанных из рая Адама и Евы. Или, возьмём, Каиновы дети?
А кто-то ещё подумает, да и скажет, что всё это так само собой постепенно и образовалось, за миллиарды лет. Ну уж нет! Это и представить невообразимо! Чего это ерунду-то выдумывать, когда всё, что надо, в нужных книжках по полочкам расписано и разложено. Вот и у Иоанна, самое начало его Евангелия:
«В Начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в Начале у Бога. Всё через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть».
Как всё по полочкам и как всё понятно! Не правда ли? А до Слова, то есть до Бога, ничего не было. Скорее всего, Он в единственном числе бесконечно мотался в бесконечной Вселенной в поисках пристанища. Вот Ему-то всё и отдали. Был – и всё. А дальше – сотворил – и всё. Это уже не человек. Но, как мы видим, оказался, всё же, человеком, потому что образ наш с Него и списан, мужчино-женщины, но с обширной такой бородой, побольше, чем у известного атеиста Карла Маркса. Естественно, что Бог очень похож на человека, даже не то, чтобы похож, а прямо-таки человек и есть, потому что каким же Ему ещё быть?
Отвлечёмся немного. Иоанн ли сказал об этом первым? О Слове-то? Да Боже упаси! Ещё за 550 лет до выхода в народ Евангелия от Иоанна Логос (Слово) обожествил Гераклит Эфесский. Надо только полагать, что автор этого Евангелия (Иоанн ли, другой ли кто) был хорошо знаком с философскими трудами Гераклита, а то и с философскими трудами последователей его школы. Во всяком случае, вряд ли Иисус Христос надоумил Иоанна записать эту фразу. Да и вряд ли Бог наш сделал это в отношении Гераклита, который верил совсем в другого бога, даже и не бога, а богов, языческих, понятно. По установленным теперь правилам авторского приличия (не всегда, правда, нами соблюдаемого) Иоанну следовало бы так начинать своё Евангелие-Благовествование: «В начале было Слово», – так сказал известный философ Гераклит Эфесский примерно за 450 лет до Рождества Христова». И ничего предосудительного для Иоанна в этом не было бы. Просто раньше, вероятно, не делали ссылок на других авторов, тем более, авторов, являющихся язычниками. Да и не только не ссылались на язычников. Евангелисты сами-то друг у друга списывали без всяких ссылок. Это только гораздо позже стали указывать параллельные места в священных Писаниях. Сами писатели этого не делали.
Ну что же, христианская церковь посчитала уместным объявить гераклитовское Слово божественным, но все остальные его измышления, как, например, непрерывную и постоянную изменчивость всего в природе, отвергло, поместив в противовес этому догму о повторяемости событий и прочего – «всё возвращается на круги свои» – известного язычника Екклесиаста.
Это только Бог сказал, что сотворит Он человека по образу и подобию Нашему. А вот что сказал на этот счёт упоминавшийся ранее иеромонах-уфолог Серафим (Роуз) в той же книге «Православие и религия будущего»:
«…Каждое представление о Боге есть идол, потому что представление – это продукт нашего воображения, сотворение Бога по нашему образу и подобию. Для нас, христиан, Бог неисследимый, непостижимый, неописанный и невещественный, как говорит свт. Василий Великий».
Вот тебе и «по образу и подобию Нашему». «Ничего подобного» – заключает в противовес Богу иеромонах Серафим (Роуз), – врёшь Ты, Господи, прости Господи». Словом, ошибка прокралась со слов Самого Бога в текст Бытия. (Думается, что вряд ли иеромонах Серафим считал, что Библия написана простым человеком, без вмешательства на то Бога.)
Думаю об этом без конца,
Наглый неотёсанный ублюдок:
Если мы – подобие Творца,
То у Бога должен быть желудок.
Разумные мысли Игоря Губермана!
И ведь рисуют же всю эту божественную братию. Не только Бога Саваофа, но и всё Его окружение. Вот, например, бесплотный Архангел Михаил знаменитый и главный над всеми Небесными Силами, вместе со своими друзьями Гавриилом, Рафаилом, Уриилом, Селафиилом, Иегудиилом, Варахиилом и Иеремиилом. Никакой(ие) он(они) не бесплотный(е), а самый(е) настоящий(е) человек (люди), с руками и ногами, с головой и в одежде, да и с прочими, можно полагать, атрибутами и человеческими членами, тоже, надо полагать, – мужскими. И другие – все такие же бесплотные и все с тем же самым.
Да нет, и Платон, вот, говорил, что образ Бога другой был. Был Он по Платону андрогином, раз уж сотворил по Своему образу и подобию. Хотя Платон нашего Бога не знал, ему со своими бы управиться. Или взять гуманоидов. Мы их никогда не видели, поэтому они тоже очень даже похожие на нас, такие же неуклюжие создания. Человеческая фантазия не может изобразить что-либо другое, более совершенное по форме, да и по содержанию. Правда, как говорят, с гуманоидами получилось очень всё просто: убили обезьянку, побрили её, покрасили в зеленоватый цвет и представили миру.
Что можно говорить о фантазии человека в этом отношении, если его представления о летающих (а каких же ещё?) Ангелах содержат и наличие крыльев. Других-то механизмов для полёта не знали – вот и обходятся только этим. Ни ракет тебе, ни самолётов, ни прочего. Казалось бы, такие существа могут перемещаться и без помощи чего-то. Но это очень трудно себе представить. Так что легче прицепить Ангелу то, о чём более-менее известно.
Посмотрите на церковные иконы, на которых изображён Ангел, например, «Благовещение» или «Архангел Михаил» и другие. Все обязательно с крыльями, как будто, если придерживаться их способностей, определяемых церковью, они не могли бы без них перемещаться в пространстве. Вероятно, потому и рисуют их с крыльями, чтобы отличить от других изображаемых на иконах святых, которым летать не положено. Например, Серафима Саровского, Дмитрия Угличского, Николая Чудотворца и многих других. Условность, которая даёт возможность отличить тех от других.
Впрочем, не только можно говорить об ангелах. Самого Иисуса тоже изображают по-разному. Вот, например, как и у Юрия Нагибина в рассказе «День крутого человека» о Николае Лескове, писателе и коллекционере икон:
«Умилённый простотой и честностью прощания, Лесков смахнул невольную слезу и вернулся в кабинет. Прислонённый к стене Спас встретил его прямым жёстким взглядом. «Это не Христос, – думал Лесков, вглядываясь в грубые, мужицкие, чем-то притягательные черты. – У него лицо мастерового, каменщика, землепашца, только не искупителя чужих грехов. Таким скорее мог быть бог-отец по завершении чудовищного труда мироустройства. У него и чело, влажное от пота. А какая непреклонность в очах! А ведь Христос был слаб, исполнен великого смятения, страха, неверия в свои силы. Нет, это не Христос, вернее Христос, в которого художник по странной причуде или наитию, откровению свыше вложил черты его божественного отца! А Христос не тянул, нет, не тянул! Куда ему до отца! Слаб был, суетен, непрочен и к тому же гугнив. Люди не понимали его поучений, словно он явился из чужой страны или глубокого прошлого. Он не делал чести отцу-Вседержителю. Но старик – какой молодец! Не пожалел, не пощадил родную суть, подверг такому испытанию, что и худшему врагу не пожелаешь. Экую ношу водрузил на слабые плечи сына плотничихи Марии, жены бессильного старостью Иосифа! Как хотелось Иисусу бежать страшного подвига, как претило ему искупить муками и позорной смертью на кресте под сжигающим солнцем Иерусалима грехи человечества. Он ли не просил, не молил отца небесного и своего собственного: «Помилуй, мя, отче! Пронеси чашу мимо!» Не приклонил слуха, не сжалился отец. Мерзко, нестерпимо было богу, что сын его так слаб и безволен, так привержен земной суете. Нет уж, коли ты сын божий, так и докажи себя деянием, достойным отца! Бог дал сыну испить чашу страданий до последней капли. Великий замысел творца включал и кару за потуги уйти от предрешённой великой волей судьбы. Вот это характер!» – восхищался Лесков, остро и ревниво выглядывая небольшими яркими тёмно-карими глазами черты отца в грубовато-суровом обличье сына».
Как известно, Н.Лесков очень круто обходился со своим сыном, что и отметил в этом рассказе Ю.Нагибин.
Почему-то Бога считать бесконечно существующим можно, а Материю, Пространство, Время – нет. А ведь Бог-то появился с появлением человека, тут и доказывать ничего не надо. Не было бы человека, не было бы и Бога. Кому Он, слону, что ли? Или карасю? Для них и тогда, и сейчас, и в будущем этого не существует, потому что они – не человеки. Не соображают они настолько. Это всё благодатная природа совершила стечением многих обстоятельств места и времени, чему мы, живущие, можем и должны только радоваться. Потому, что жизнь – это совсем коротенькое свидание с Бесконечным, не для нас бесконечным, а для Природы. Как в песне (Л.Дербенёв): «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется – жизнь». Любой человек торчит в этой жизни совсем ничтожное время на стыке двух Бесконечностей: прошлой и будущей; макро и микро. Вот, кстати, и ещё одно определение человека (по Геннадию Алексееву):
Хорошо быть обезьяной
И попугаем хорошо быть,
И крысой,
И комаром,
И амёбой.
Плохо быть человеком:
Всё понимаешь.
Так что Бог – это слишком просто, это sancta simplicitas, святая простота, это одна из многих частиц нашего человеческого бытия, которое тоже, в свою очередь, является совсем маленькой частицей бытия нашей Галактики, Вселенной и т.д. А то, что человек заложил в основу религии чисто человеческие нормы и отношения («не убий», «не пожелай зла» и т.п.) – хвала ему, наконец-то допёр! И Бог здесь не при чём. Кстати, в коммунистическом кодексе, отрицающем всякую религию («опиум для народа»), содержатся всё те же человеческие ценности. (Я ещё раз напомню, что Маркс такого не писал – «опиум для народа», он написал, что «опиум народа».) Да и не только в религиозном или коммунистическом обществе такое должно быть. Хватит лупить друг друга чем попало. Ребята, давайте жить дружно!
Так что Бог – это слишком просто. Такая необъяснимая простота, что, естественно, хуже воровства. Проще всего необъяснимое назвать Богом либо сослаться на Него без объяснений:
– Ну что поделаешь? Такова воля Божья.
Сложнее Жизнь, не человека, конечно, а Бесконечности, неизвестной во многом, исследуемой потихоньку, шажками. И не успеет человечество познать Бесконечность. Не хватит ему отпущенного Бесконечностью времени. Так что же, давайте Бесконечность эту назовём Богом, что ли? Хотя это было бы разумней, чем до сих пор поклоняться выдуманным мифам и сказкам. Назвать, например, богом известную троицу: Пространство-Материя-Время. А то и четвёртого бога прицепить – Движение. И будет не Святая Троица, а Святая Четвёрка или Великолепная Четвёрка, кому что нравится. А то, что Пространство-Материя-Время-Движение является для нас самым настоящим Богом, вряд ли может оспариваться, поскольку об этой четвёрке мы знаем очень и очень мало, хотя и стараемся изо всех сил. Появляются мифы-гипотезы, которые оспариваются, обсуждаются, исследуются, что-то познаётся, а что-то нет. Пока. Всё у нас впереди. Эта Великолепная Четвёрка управляет всей природой, а вот своей жизнью на Земле, как показывает практика, управляем мы сами, своим разумом, а не каким-то другим Разумом.
Прав Л.Н.Толстой, сказав, что если жизнью управляет Разум, то никакого смысла в этой жизни не остаётся. Если во мне Его нет, то как же Он поместится во Вселенной? Это я сказал уже после Игоря Губермана, скопировал у него его мысль об этом из его «Гарриков»:
С моим сознаньем наравне
Вершится ход планет,
И если Бога нет во мне,
Его и выше нет.
День один
И был вечер, и было утро: день один.
(Быт. 1:5).
«У Бога всегда праздник».
«И дурак празднику рад».
(Поговорки).
12 июля праздник Славных и Всехвальных первоверховных Апостолов Петра и Павла (кажется, ничего не забыто, прямо хоть в пляс пускайся). Как говорят в народе – Петров день. Да и не только в народе, но и в самой церкви отдают предпочтение Петру, даже установив специальный Петров пост: от праздника Святой Троицы (через неделю после него) до дня Петра и Павла. В зависимости от того, на какое число в данном году приходится Троица, а она зависит от даты Пасхи, Светлого Христова Воскресения, Петров пост может оказаться большим, почти как и Великий пост, а может продолжаться всего неделю.
Существуют двунадесятые непереходящие и двунадесятые переходящие праздники. Все переходящие праздники определяются днём празднования Пасхи в данном году.
12 июля праздник Всехвальных Апостолов Петра и Павла (он не переходящий, не относится к двунадесятым, но является одним из главных праздников, особенно, как мне кажется, в католичестве; у них там, в Ватикане, даже и самый главный собор – Петра). Основная им (указанным Апостолам) служба, вечерня, начало праздника, проходит вечером 11 июля. С чего бы это? Праздничный-то день завтра. Поди-ка, разберись! Карусель какая-то получается, товарищи! Точно также, оказывается, и со всеми остальными праздниками, малыми и великими, двунадесятыми и местночтимыми. Карусель-то, оказывается, не только для Петра и Павла. Какой-то, прямо, старый и новый стиль, определяющий начало дня с вечера заднего числа.
Уж не пошло ли это с сотворения мира, рабочей шестидневки, что подробно описано в Ветхом Завете в книге Бытия? Описание каждого рабочего дня Создателя заканчивается фразой:
«И был вечер, и было утро: день один», (…вторый, …третий, …).
Последовательность сама по себе правильная: вечер – утро. Между ними, конечно – ночь, время для отдыха. А сотворялось всё, надо полагать, как это следует из текста, между вечером и утром. Но не днём, как у всех нормальных людей (правда, речь о сотворении чего-то, в смысле – мира, относится не к нормальным людям, а к Тому Самому, не нормальному по отношению к людям, особенному). По-нашему – днём, в определённую часть суток. Суббота, например, как пишет В.В.Розанов [18] в статье «Нечто из седой давности», «начинается с вечера, кончается в полдень, и нетрудно догадаться, что её центр есть ночь». Надо полагать, что такое определение должно относиться и к другим дням недели, а не только к избранной субботе.
Мы в разговоре, да и в письме, редко употребляем слово «сутки». Чаще говорим – «день». Например, «это случилось за два дня до того-то» или «эту работу хорошо бы сделать за четыре дня», а также – «день и ночь – сутки прочь» и т.п. Логично, что и сотворение мира определялось шестью сутками или, как говорится, шестью днями. Вот и не получается никак, что день (сутки) начинается с вечера. Ведь не творил же Бог мир ночью, «аки тать во нощи». Конечно, творил Он в светлое время суток, днём, как частью этих суток. (Хотя, конечно, Богу, надо думать, должно быть всё равно, день или ночь.) Ночью-то Он честно отдыхал от Своих праведных трудов. А вот полный отдых Себе Бог устроил на седьмой день (на седьмые сутки):
«И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмый день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал» (Быт. 2: 2,3).
Продолжительность этих дней нам неизвестна, не только нам, но и тем, кто ратует за такую сказку о сотворении мира.
Вопрос этот вызывает некоторые дискуссии в сотворённом мире, поскольку не всё складывается в нашей природе по записям в Священных Книгах и научных исследованиях бывшей и настоящей природы. Когда появился человек? Были ли тогда динозавры? Почему возраст человека несколько отличается от божественных данных? Вот, например, один из моих коллег по серверу ПРОЗА.РУ предложил не называть дни творения днями, а этапами…
Так и продолжим вопросом: а что делал Бог в восьмые и последующие дни (сутки, этапы) до того, как вплотную не занялся судьбой Адама и Евы, а также и их потомками? Об этом – сплошной молчок.
Нельзя сказать, что всё живое по ночам отдыхает. Есть и такие твари, которые охотятся по ночам на отдыхающих по ночам, а потом отсыпаются, переваривают свои ночные дела и успехи, а потом становятся, возможно, добычей тех, кто охотится днём. Да, впрочем, и среди людей находятся индивидуумы, работающие по ночам, кто во что горазд. Но будем считать, что все они – исключение из правила.
В.В.Розанов ([18], «По тихим обителям») боготворил ночь. Он сказал так:
«…Ночь более одушевлена, чем день: но не рациональным оживлением, а полётом скорее мистических сторон души. Тогда – молятся; тогда – изобретают стихи; тогда – слушают музыку; мечтают; всё – после захода солнца или ранее восхода его. Таким образом, тут есть что-то космическое, «небесное» – и в прямом астрономическом смысле».
Так что, получается по В.В.Розанову, Бог проявил мистическую сторону Своей души, сотворив ночью наше бытие вместе с нашим же сознанием. Вообще лирику В.В.Розанова в отношении «дня», «вечера», «ночи» и «утра» надо почитать отдельно в той же упомянутой выше книге. Вот, например, он говорил, что день и ночь имеют в себе разную психологию, поэтому и психика людей днём и ночью различна. В связи с этим, если бы Бог сотворил человека днём, то совсем другой он у Него получился бы. А вот ночь в это дело и вмешалась…
До самого вавилонского плена (597-539 гг. до н.э.) израильтяне не пользовались часами, а начало дня отсчитывали с захода солнца. Вот и получалось, что день (не этап, конечно, а именно день) начинался с вечера и ночи. Утро и светлое время суток были продолжением дня. А ещё раньше считалось, что ночь является продолжением дня, а не наоборот. Всё это связано с тем, что раньше календарь был лунный, поэтому уход Солнца с небосклона означал как раз начало работы Луны. А с Луной были связаны все праздники, с учётом её фазы (полнолуния, новолуния). Вероятно потому, что на небосклоне существовали сравнительно стабильные светила: звёзды и Солнце. А вот Луна и некоторые «звёзды» (планеты), не входили в это скопление светил своим непостоянством на небосклоне, поэтому на их поведение и обратили внимание, как на что-то мистическое и знаковое для человека.
Да и празднование Пасхи тоже начиналось с вечера. Вот указание Бога, записанное в Исходе (12:18):
«С четырнадцатого дня первого месяца, с вечера ешьте пресный хлеб до вечера двадцать первого дня того же месяца. Семь дней не должно быть закваски в домах ваших; ибо кто будет есть квасное, душа та истреблена будет из общества Израильтян, – пришелец ли то, или природный житель земли той».
Такие же указания даны и в третьей книге Моисеевой, Левите (23:4–6):
«Вот праздники Господни, священные собрания, которые вы должны созывать в своё время: в первый месяц, в четырнадцатый день месяца вечером Пасха Господня. И в пятнадцатый день того же месяца праздник опресноков Господу. Семь дней ешьте опресноки».
Опресноков православие не взяло к себе в обиход, а вот путаницу с вечером и днём оставило. Можно было бы при переводе соотнести со своим календарём и праздновать праздник в своё время, а не вечером, как это продолжает делать народ, более всех любимый Богом. Когда у этого народа не было деления на часы, то разное время суток он обозначал довольно большими промежутками: вечер, утро, день, ночь; когда взошла заря или когда взошло солнце; до утренней стражи или до дневного зноя; около времени вечерней жертвы или во время вечерней жертвы и т.п. Сама ночь делилась, например, на три стражи: первую, среднюю и утреннюю. А потом появилась и четвёртая ночная стража, как это было в Египте. Кстати, Матфей где-то в своём Евангелии говорит и о четвёртой страже. Утро, как определённое время дня, очень часто используется для начала каких-либо событий, связанных напрямую с жизнью человека либо с определёнными действиями, совершаемыми именно в это время и ни в какое другое: подъём человека ото сна; начало рабочего дня; по утрам начинают работу суды (Иисус был осуждён именно утром); да и сам Господь наказывает преступников и грешников каждое утро (см. Пс. 72:14):
«И подвергал себя ранам всякий день и обличениям всякое утро».
Иисус воскрес, надо полагать, утром, хотя в церквах поют «Христос воскресе» в двенадцать часов ночи; богослужения у православных начинаются (лучше сказать – продолжаются, а начинаются они вечером) утром; раньше и жертвы Богу были утренние.
Да и несколько странно, что для некоторых праздников установлено совершенно другое начало, а именно, с полуночи:
Воскресение Христово (хотя Христос воскрес утром). Как только наступит полночь, тут же и начинается пение «Христос воскресе!»;
Рождество Христово (хотя никто не знает времени суток рождения Иисуса; впрочем, не только не знают времени суток, даже с годом-то рождения какие-то нелады, а раз так, то и про день-то рождения можно сомневаться);
Крещение (хотя вряд ли можно предположить, что Иоанн Креститель совершал это таинство именно в полночь).
А так получается, что никакими большими натяжками вечер не может быть началом дня. Это нелогичное преобразование начала дня с вечера может быть связано, вероятно, и с ошибками при переводе с первоисточника. Можно допустить, что в оригинале слово «вечер» или «день», как сумма его составляющих, не совпадало с обозначением одного из его составляющих: «день» (сутки) = утро + день + вечер + ночь. В оригинале не было повтора «день» – «день». Скорее всего, переводить надо было так: «И был вечер, и было утро: одни сутки». Но и тогда всё равно завершение рабочего периода суток: вечер + ночь + утро. Это годилось бы, то есть начало суток с вечера, только в том случае, если бы работа происходила ночью, без света, на ощупь, наугад. Что, впрочем, не лишено логики, глядя на сотворённый Им мир: с небесной твердью, на которой закреплены звёзды; со светилами для управления днём и ночью; мир, лишённый динозавров; лишённый древнейших людей, живших на Земле (планете), не созданной ещё Богом; с радугой, которая появилась только после потопа; с ковчегом, вместившим в себя всё живое (не менее чем по паре каждого вида), кроме тех животных, о которых и Богу не было известно, что Он их сотворил. Потому что ночью всё это происходило, без света, на ощупь, наугад. Когда создавалась Земля и всякие произрастания на ней, то и дня-то, как такового, не было. От чего его считать, если Солнце было сотворено потом, после Земли, только на четвёртый день (а по предложению коллеги из сервера ПРОЗА.РУ – Солнце появилось на четвёртом этапе деятельности Бога). Да, скорее всего всё это и происходило ночью. Ночью можно было и на ощупь.
«И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему… И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1:26,27).
Вот, простите за частое напоминание о размышлениях Платона, «мужчину и женщину сотворил их», как раз два в одном, каков, надо полагать, и Сам, одним словом – андрогин. Конечно, всё это происходило ночью. Иначе, днём, вряд ли Бог стал бы лепить Адама и Еву по образу и подобию Своему. Днём Он хотя бы видел бы, куда что прилеплять к глиняному человечку. И другую фигуру, Евину, слепил бы, не похожую на Себя, чтобы Самому оставаться загадочным и не изображаемым Обликом, таким же загадочным и неопределённым, как и сказка Бытия.
М е ф и с т о ф е л ь
Творец, мужчину с женщиной создав,
Сам отдал должное высокому призванью,
Сейчас же случай для того им дав.
И.В.Гёте. «Фауст». Сцена 13: Беседка.
Это раньше был один день на всей плоской Земле, израильский день. Потом, гораздо позже, когда Земля округлилась до неузнаваемости, появился Петропавловск-на-Камчатке, где в то же самое время была уже полночь, где раньше нас, европейцев, стали воспевать «Христос воскресе!», а для соседней с христианством религии раньше начинали радоваться благополучному исходу евреев из Египта, в день, называемый этим любимым Богом народе Песах (Пасхой).
День один. Что он значит? Многое, если, как сообщается в Ветхом Завете, были только шесть дней, которые… Нет, не потрясли мир, в эти дни как раз строился мир, который потом и начал трястись под тем же руководством и, опять же по той же науке, трясётся два с тремя четвертями миллиона дней (это из расчёта Того, Кто задал эту «тряску»). И где-то в них, во всех этих потрясениях, замешаны те первые шесть с седьмым для отдыха.
А что касается названий дней недели, то Бог ими не пользовался. У Него они шли по прямому счёту: первый, второй, третий и т.д. От чего Ему было считать дни, если Солнце, их определяющее, сотворено было только на четвёртый день? Но это, надо полагать, были Его личные дни (этапы), продолжительность которых, с их началом и концом, известна только Ему одному.
Это мы сейчас по своим соображениям, дав дням названия, полагаем, что землю Бог создал в воскресенье, первый день недели. Хотя и считаем, вопреки установкам, его последним, завершающим неделю днём. Отдыхать-то надо в субботу в нашем христианстве и, соответственно, в нашем православии. Но мы, например, в России, сейчас отдыхаем по два дня. Понятно, почему. Мы, конечно, послабее Бога. Быстрее устаём, хотя и гораздо меньше делаем. Вопреки достаточно обоснованным предположениям, исходящим из Ветхого Завета, в народе сложилось такое название дней недели: воскресенье – свято, понедельник – чёрный, вторник – потворник, среда – постница, четверг – перечит, пятница – корячится, суббота – делу почин (В.И.Даль. «Пословицы русского народа»). И постным днём народ сделал только среду, а в православии, не знаю, как у католиков, есть и ещё один постный день, пятница, которая от этого, вероятно, и корячится. Так вот, суббота – делу почин, а никак не день отдыха, как это было установлено Богом. И получается по определению: Богу Богово, а кесарю кесарево; а нам, конечно, наше.
