Сергей Иванович Чекалин
Заветные сказки
Если у тебя ничего нет, то не прибудет (25)
Идущий прямым путём боится Господа;
но чьи пути кривы, тот небрежёт о Нём.
Притч. 14:2.
Царство Небесное подобно десяти девам. Так говорит Христос в следующей притче. Пять дев из этих десяти являются мудрыми дурами, а пять – глупыми дурами. Вышли эти девы навстречу жениху, одному на всех. Пятеро мудрых дур взяли светильники и к ним в запас маслица. А остальные дуры – только светильники, без дополнительного горючего. Жених по техническим причинам в пути задержался, тогда на дорогах, как уже говорилось выше, тоже пробки из ослов были. Девы и заснули, не дождавшись его. Да в ожидании и светильники прогорели и погасли. А когда жених появился, то мудрые дуры маслица-то припасённого подлили в светильники, зажгли их. А у других пяти дур маслица-то и не оказалось. Стали просить у мудрых маслица, но те оказались совсем не такие дуры, как мы думали, чтобы дать. Сказали им: «Идите, купите». Девы вышли купить маслица, но пришёл жених, и двери закрыли. Вот так пяти мудрым девам и достался жених. А неразумным девам жених этот и двери не открыл.
А жених, захлёбываясь от смеха вместе с мудрыми девами говорил стучавшим в дверь глупым девам (12):
«Истинно говорю вам: не знаю вас».
Какова притча-то!
И следующую притчу надо прочитать внимательно. О талантах (это денежки такие). Один рабовладелец (его характеристика подробно дана в стихе 24: «человек жестокий», жнёт, где не сеял, собирает, где не рассыпал), уезжая в другую страну, поручил трём своим рабам последить за имуществом. Одному из них он дал пять талантов, другому дал два таланта, а третьему – один. Как записано – каждому по его силе, а это значит, что поровну. Самый сильный умножил вдвое пять талантов, вдвое умножил и второй раб, а самый слабый спрятал данный ему талант до возвращения хозяина. Когда хозяин приехал, то первые два раба похвастались своей смекалкой, за что хозяин поблагодарил их и наградил своей благосклонностью. А третий был хоть и слаб силой барышника, но весьма крепок духом, поскольку он сказал хозяину (стих 24):
«Господин! Я знал тебя, что ты человек жестокий, жнёшь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал; и убоявшись пошёл и скрыл талант твой в земле; вот тебе твоё».
И хозяин, надо полагать, наказал этого раба именно не за его неспособность умножать добро, а за правдивые слова в его адрес, хотя и, как следует из содержания стиха 26, полностью согласился с такой в свой адрес характеристикой. Настолько вознегодовал на этого «правдолюбца», что приказал, вероятно, слугам (стих 30):
«А негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов… Кто имеет уши слышать, да слышит!»
Заканчивается она здорово:
«Всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что он имеет».
В приложении к Царствию Небесному тоже сравнение весьма странное. Можно понимать буквально, а можно и не понять другого смысла, которого вовсе нет. Ведь, собственно, все трое рабов этого хозяина поступили по своему разумению. Но хозяин при этом ничего не потерял и от действий того, который до времени спрятал эти денежки. Вернул же он их хозяину, не утаил. Пусть не увеличил состояние, но вряд ли он достоин за это такой казни, похоже, что смерти. А ведь он же отдал денежки, не как те праведницы мудрые девы, которые не поделились маслицем с неразумными подружками.
Эх, жаль, ума маловато для разумения таких притч! А то бы…
Этих двух притч больше ни у кого из евангелистов не приводится. Можно разумно полагать, что это чистая выдумка Матфея. А может быть, такие притчи и ходили в народе в тех местах, где Матфей писал своё евангелие. Есть только заключение: «Мораль сей басни такова». Однако мораль во всех баснях этих одна и та же. Голову ломать не надо. Но я рад тому, что не я один, вероятно, оказался такой непонятливый.
А прощения неверующим не будет вечно. Такова милость Божья. Ни мусульманам, ни буддистам, вполне возможно, что и католикам и протестантам, сектантам, язычникам, да и православным, но неверующим. Вечно будут мучиться. Ады всех без исключения религий ожидает перенаселение. Кто в каком из них окажется. Наши, абсолютно православные, и даже имеющиеся на настоящий момент святые и равноапостольные, будут в раю православном, но зато в аду мусульманском. На части придётся разделяться.
«И пойдут сии (грешники – С.Ч.) в муку вечную, а праведники в жизнь вечную».
Каждый своей дорогой на разрыв, одновременно в рай и ад, либо одновременно в ад и ад, либо одновременно в рай и рай. И у ворот-калиточки каждого из раёв будет стоять свой Пётр-таможенник с ключами. И у огромных широких ворот каждого из адов будет стоять свой Антипётр-таможенник с ключами. И станет каждый из нас как встретившиеся пророку Иезекиилю инопланетяне (см. гл. 1 Книги Пророка Иезекииля), которые идут одновременно вперёд, но в разные стороны, перегоняя перед собой колесо на палочке.
Арест и допрос (26)
Возливши миро сие на Тело Моё,
она приготовила Меня к погребению.
Мат. 26:12.
Эта глава о четверге, перед пятницей, в которую Христа распяли.
Начинается глава с очередного напоминания ученикам, что уже приблизился час распятия.
Это событие называется в христианстве Тайной Вечерей. Многие художники рисовали картины на эту тему. Изображали все присутствующих на Тайной Вечере, как кому вздумается, хотя никто никого из присутствующих никогда не видел, даже и во сне в присутствии Ангела. Но одному, всё-таки, посчастливилось сподобиться. Им оказался Эдгар Кейси, известный всему миру великий провидец. В 1932 году Кейси очень подробно описал, как проходила эта новозаветная Тайная Вечеря. По его описанию Христос был одет не в белую тунику, а серебристо-белую. Были у Него слегка вьющиеся волосы рыжеватого цвета (как, вероятно, у Его предка Давида, по материнской линии – С.Ч.). Глаза были голубые, а взгляд – пронизывающий. Пальцы были тонкие, музыкальные. Играл на арфе (впрочем, повторюсь, как и его предок по материнской линии Давид) и очень любил шутить (вот с этим, с Его шутливым характером, можно вполне согласиться – С.Ч.). Весил 170 фунтов (примерно 70 килограммов). Про рост Иисуса Кейси, вероятно, ничего не говорил, но вполне может быть, что я не нашёл этой информации.
Христос с учениками был в это время в доме Симона прокажённого. Женщина из дома Симона стала ухаживать за Христом, голову полила Ему миром. Миро в любое время было очень дорогим. Поэтому ученики и взроптали: «Что же ты, дура, добро переводишь? Можно продать его, а деньги нищим раздать». Нищими они, вероятно, имели в виду себя. Опять хотят распорядиться не своим добром. Приучены Учителем за время скитаний.
А Христос на это, скромненько так: «Нищих вы везде найдёте, а вот Меня не всегда имеете. Жалко, что ли?»
Про испорченное миро у Матфея взроптали все ученики, у Марка (14:4,5) – некоторые, а вот у Иоанна (12:4-6) таким жадиной и даже вором оказался только один – Иуда Искариот. Не стал Иоанн на друзей возводить напраслину, ограничился только этим Иудой, одно к одному, раз уж предателем сделали, то пусть заодно он будет жадиной и вором. Добивать так добивать.
Немного о миро. То, что миро – удовольствие дорогое, известно очень хорошо. В Греции, например, миро содержало 50 компонентов. До 1853 года в России миро готовили с использованием 26 компонентов, а после этого добавили ещё 5. Для его приготовления брали 20 пудов масла (какого?) и 6 ведер белого лиссабонского виноградного вина, чтобы во время варения масло не воспламенилось. Потом добавляли: древесный сок стиракс (камедь), ладаны (росной, простой, белый, чёрный), сандарак (смолку особого вида можжевельника), мастику (смолку фисташковую), розовые цветы, базилик (пахучий василёк), корни (фиалковый белый, имбирный, чёрный, калганный, кардамонный), бальзам перувианский, терпантин венецианский (скипидар), масла (мускатное густое, бергамотовое, лимонное, лавандовое, гвоздичное, богородичной травы, розмариновое, каменноугольное, розовое, коричное, майоранное, померанцевое, мускатное жидкое). В 1631 году добавляли янтарь добрый, ладан росной, мёд диких пчёл, корицу, перетрун, корень азар, гуляфную (розовую) водку, смирну, кассию. А из чего делали миро примерно 2000 лет назад и более – не знаю.
Варят миро непрерывно, на Крестопоклонной неделе, под чтение Евангелия с понедельника до вечера среды. Руководителем этого «кулинарного дела» является лично Патриарх, какой тогда к этому времени придётся.
В настоящее время в Русской Православной Церкви миро состоит примерно из 50 компонентов. Из них порядка 20 являются коммерческой тайной и не разглашаются для простых и сложных смертных. Почему тайной – это тоже немалая тайна, даже и коммерческая.
Вот тут и настал час Иуды, исполнить волю Бога и Христа. Пошёл Иуда к ищущим Иисуса и сказал, где Он находится.
Здесь снова следует остановиться. Не оправдать Иуду Искариота, а подумать, стоит ли это того, чтобы заниматься оправданием? Ведь в этом случае обязательно найдутся сторонники того и другого направления. А вот можно сослаться на Луку (22:21-24):
«И вот, рука предающего Меня со Мною за столом. Впрочем, Сын Человеческий идёт по предназначению; но горе тому человеку, которым Он предаётся. И они (ученики – С.Ч.) начали спрашивать друг друга, кто бы из них был, который это сделает. Был же и спор между ними, кто из них должен почитаться большим».
Действительно, горе тому человеку, который предал. До сих пор горе. Но на это пошёл бы каждый из учеников, не задумываясь. Они ведь стали после слов Иисуса спрашивать друг друга, кто этот герой, который назначен предателем. Понятно почему, ведь они, оставшиеся одиннадцать, не имели с Иисусом такой договорённости. Вот она и настала. Раз Учитель говорит так, значит – уже кто-то есть на указанное место. Об этом молчок. Тогда ученики стали, надо думать, наперебой рваться на место предателя, чтобы стать большим среди других. Вот так можно трактовать приведённый отрывок. Стройно всё получается и просто объяснимо, потому что сказано Иисусом:
«Впрочем, Сын Человеческий идёт по предназначению».
Предавай, не предавай, а задуманное дело всё равно случится. А то, что Иисус сказал, что предавшему Его будет горе, так кто же может возразить? Ещё какое! Не заслуженно стать предателем. Иисус об этом и предупредил Своих учеников, что шаг предательства будет велик.
Мы знаем, насколько тяжело досталось семьям молодогвардейцев, Стаховича, Выриковой, Полянской и Лядской, которых А.Фадеев самостоятельно назначил предателями в свой книжке «Молодая гвардия», полностью не разобравшись с тем временем и теми событиями. Говорят, что его заставили указать именно этих предателями. Каково в то время было семьям предателей («врагов народа») – это известно только им. А на самом деле предателем оказался Геннадий Почепцов.
Христос и не скрывался от своих недоброжелателей. Иуде можно было и не указывать место ночлега. Как мог скрываться Иисус от пути, который был уже определён? Иначе распятия могло и не быть. Иуда либо кто другой из них здесь только для усиления развязки. В укор нам, предателям.
Во время вечерней трапезы Христос сказал, как бы ненароком: «Слушайте, христопродавцы, один из вас сегодня меня предаст». Скорее всего, Он им сказал другое: «Слушайте, христопродавцы, один из вас сегодня должен меня предать». Каждый стал спрашивать: «Не я ли, Господи?» А ответил Иисус только Иуде: «Вот ты, – говорит, – и будешь». И все это слышали. И успокоились. Избранный объявлен. Все уже поняли, кому из них первому идти вместе с Иисусом на Голгофу, в чине предателя. Одному – на крест, другому – на позор. Вопросов нет.
Такая же трактовка предательства и у Марка (14:18-20), да и у Иоанна (18:2,3). Не стали эти авторы размышлять, как это сделал Лука-драматург. Это уже потом, в Деяниях Апостолов, Лука, а может быть, и кто другой за него, поправился и отправил Иуду погибать на купленном за тридцать монет поле горчешника. Но, из логических рассуждений, по тексту Евангелия от Луки, вряд ли Лука это и записал в Деяниях. Иначе он противоречил бы самому себе по записям в Евангелии. Скорее всего, позже другие борзописцы дописали в Деяниях славную биографию Иуды. А текст в Евангелии от Луки оставили первозданным, поскольку читать его можно и так и эдак. Хочешь – Иисусово благословление на предательство избранного ученика, а хочешь – самостоятельность этого ученика.
Но и Петру досталось. Стал он говорить Иисусу, что не покинет он Его, как другие. Но Иисус его остудил: «Ладно, не болтай, чего не следует. Ты же первый от Меня и отречёшься, трижды, пока не крикнет петух». Дальше так оно и случилось, предал Пётр Иисуса трижды, отказался от Него.
Пошли все они в Гефсиманию. Христос решил помолиться в стороне, но взял с собой Петра и братьев Зеведеевых, Своих ближайших родственников, как и во время Своего Преображения. Попросил их пободрствовать с Ним. Но этим троим и дела до Него нет, в такое-то время! Сразу опрокинулись в сон, как говорят – «без задних ног». Три раза отходил Христос помолиться, а эти избранные всё спали без тех же своих задних ног. Ну что можно было поделать с ними? Молодые сравнительно ещё, сон сморил после хождений туда-сюда. Христу надоело это порядком: «Ладно, пойдём, дрыхалы, к ребятам, а то уже Иуда стражников ведёт».
Странно, что церковники называют моление Иисуса в Гефсимании при свидетелях братьях Зеведеевых и Петра. Как говорят в их «Житиях»: «Был свидетелем таких-то чудес Иисуса и молитвы Иисуса в Гефсимании». Я тоже это где-то запишу (или уже записал), но с указанием на то, что они эту молитву просто проспали. Правда, там и слушать-то было особенно нечего: Иисус трижды обращался к Богу-Отцу с одним и тем же, что умещалось всего в одно предложение.
Но если никто не слышал молитвы Иисуса, то откуда она появилась в трёх первых Евангелиях? Даже Его коротенькая просьба к Отцу. Ни один из первых трёх евангелистов не знал содержания молитвы Иисуса. Просто молился – и всё, Отцу Своему. Раскрыл её подробное содержание только Иоанн (глава 17), только ему Иисус и позволил это сделать. Молитву эту читают в «Двенадцати Евангелиях» на вечерне Великого Четверга, в 1-м Евангелии. Вообще, к слову сказать, это 1-е Евангелие по содержанию не повторяется практически ни у одного из предшественников Иоанна. Это его чисто литературный вымысел, вполне здравая придумка. Параллельные места, как это делается во всех Священных Книгах, здесь идут со ссылкой, в основном, на самого же Иоанна.
Тут лучше прерваться с Матфеем, да и переключиться на те самые Двенадцать Евангелий, которые являются двенадцатью фрагментами из четырёх применяющихся в богослужении канонических Евангелий: пять – из Иоанна, четыре – из Матфея, два – из Марка и один-единственный – из Луки. Евангелия эти читаются на Великой Вечерне Четверга и Утрене Великой Пятницы. Как при этом полагается, последовательность их текстов полностью воссоздаёт события вечера Четверга и последующие за ним события вплоть до погребения Иисуса. Но вот пришлось выбирать эту последовательность отрывками из всех Евангелий, поскольку, как будет видно дальше, последовательность у всех авторов не такая уж и последовательная.
Итак, прервёмся на чтение Двенадцати Евангелий. Это будет у нас вместо положенной 27-й главы по Матфею, как продолжение главы 26, названной «Арест и допрос».
– «Святых Двенадцать Евангелий чтение-е-е! Премудро-о-ость, вонмё-ё-ём!»
Двенадцать Евангелий
Зять – что с него взять.
Тесть – выпить с кем есть.
(Поговорки).
– Отче! в руки Твои предаю дух Мой.
Лук. 23:46.
– Свершилось!
Иоан. 19:30.
1-е Евангелие (Иоан. 13:31 – 18:1).
Конечно, эта часть весьма сильная. В ней приводится прощальная беседа Иисуса с учениками, а также Его молитва к Отцу об этих именно учениках.
Но разве можно найти параллели о том же самом у других писателей? Никаких параллелей здесь нет. Даже и близко не увидишь. Полная геометрия Лобачевского. Вот, например, тексты Матфея (26:36-45) и Марка (14:32-41) параллельны между собой практически абсолютно: Иисус взял с собой трёх самых любимых учеников, которыми оказались Пётр и братья Зеведеевы, Иаков и Иоанн, ушёл с ними на горку, стал «скорбеть и тосковать», приказал им бодрствовать, а Сам отошёл в сторонку и обратился к Отцу с такой молитвой:
«Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты».
И так знаменитых три раза, а то, вдруг, да с первого раза Отец Его не услышит. И после каждого раза Он возвращался к Своим любимцам и находил их совсем не бодрствующими, как Он просил, а безмятежно спящими. Тем дело и кончилось, с тем и возвратились они к остальным, менее Им любимым, а также и к поспешающему к этой группе Иуде Искариоту со стражниками от первосвященников и фарисеев.
Аналогичная молитва, записанная Лукой (22:42-44), была произнесена при учениках, но немного в стороне от них, да и один раз всего произнёс Иисус эту молитву. Но, всё-таки, фантазия Луки сработала на полную его катушку, потому что не так всё просто. Во время молитвы произошло следующее:
«…Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его. И находясь в борении, прилежнее молился; и был пот Его, как капли крови, падающие на землю».
Вот тебе и параллель! Совсем даже кривая параллель получается, товарищи. Одно дело три раза помолиться и тем дело и закончить. Другое дело – встретиться с Ангелом, который принялся укреплять Бога, конечно – Бога, Кого же ещё? Вот оно, очеловечивание Бога. Ну и Лука-лукавич, придумщик!
Но что примечательно, как по Марку с Матфеем, так и по Луке, никто не слышал Его молитву. У первых двух любимые ученики просто проспали, а по изложению Луки – Иисус отошёл от учеников на достаточное расстояние, «на вержение камня», конечно, с такого расстояния вряд ли услышишь, что там шепчет человек. Вряд ли Иисус громко кричал свою молитву. Впрочем, мог бы и не отходить, не обязательно к Богу обращаться вслух, Об этом говорят и в самой церкви. Я приведу ответ на подобный вопрос читательницы газеты «Телек», 2021 г. № 5:
«Молиться мысленно и можно, и нужно. Частая молитва укрепляет нашу веру и нас в вере нашей. Ещё апостол Павел, наставлял верующих: «Будьте постоянны в молитве, бодрствуя с ней с благодарнением» (Послание Коринфянам 4:2)».
Он услышит и мысли, как мы знаем. Вот и опять очеловечивание Бога. Так что напраслину возводили Марк, Матфей и Лука на Иисуса с Его молитвой, не слышали они ни слова, поэтому всё и успешно придумали, не только один Лука, а вся тройка вместе. А если присовокупить сюда и Иоанна с его совершенно другой молитвой, то и получается, что все четверо – отменные придумщики.
У Иоанна все ученики слышали молитву, и Иоанн, вспомнивший её через семьдесят (возможно, что и с лишним) лет, и Иуда Искариот, о котором Иисус тоже молил Бога о том же. Правда, Иисус намекнул об одном из них, не называя, конечно, имени, а назвав его «сыном погибели». Но это ничего не значит. Назвал и назвал, ведь Он выше сказал, что Бог и дал Ему всю эту группу учеников, Сам набирал, кого хотел. Да и ученики, услышав о «сыне погибели», не спросили Иисуса, на кого это Он намекает. Знали они – на кого. Все знали, и Иуда сам знал, знал и то, что и все знают об этом, что так и предопределено. Ведь о всех же говорил Иисус (это у Иоанна):
«Они не от мира, как и Я не от мира. Освяти их истиною Твоею. Отче Святый! Соблюди их во имя Твоё, тех, которых Ты мне дал, чтобы они были едино, как и Мы».
Вот и опять тебе параллель! Какая-то совсем-совсем другая молитва, которую слышал Матфей, сидевший за тем же столом, но даже ни слова из неё не привёл. Откройте главу 17 Евангелия от Иоанна и посмотрите ссылки по её стихам. Как я уже говорил об этом выше – большой привет! Ссылки практически только на самого же Иоанна и ни одной – на других евангелистов. Есть, правда, одна на Матфея, но она определённо о другом. Ну что же, всё может быть. Иоанн, в своё время, ведь тоже не услышал молитву «Отче наш!» Они же обычные люди с присущими им нашими недостатками и, если они есть, – достоинствами.
Только прочитав указанную главу 17, можно понять, верующий ты или неверующий, почему именно она вошла в текст Двенадцати Евангелий, вошла даже в первую очередь.
2-е Евангелие (Иоан. 18:1-18).
Речь идёт о предательстве Иуды, взятии Христа под стражу, приведении к Анне (не понятно – зачем), который в то время уже не был первосвященником, но ещё пользовался большим влиянием и уважением, затем – к зятю Анны, Каиафе, как раз и бывшему в это время первосвященником.
И снова – текст из Иоанна. Хотя параллели здесь есть и у других писателей. Например, параллели о предательстве Иуды. Но у Марка (14:11) и Луки (22:5) это предательство оценено неопределённо, просто пообещали дать за него денег. А Матфей (26:15) уже называет определённую сумму, тридцать сребреников, позаимствованных, понятно, чтобы для убедительности, у пророка Захарии. Иоанн же вообще о деньгах ничего не говорит, полагая, вероятно, что предательство было совершено ради высокой идеи.
О взятии под стражу Иисуса особых разногласий не усматривается, разве что Иуда у Матфея, Марка и Луки обозначил Иисуса среди других поцелуем, а по Иоанну Иисус Сам вышел навстречу стражникам и назвал Себя. Здесь странными являются только разногласия в текстах Матфея и Иоанна, поскольку они присутствовали лично при поцелуе Иуды и одновременном самостоятельном представлении Иисуса стражникам без всяких лобзаний. Я-то эти разногласия могу объяснить со своей точки зрения очень легко. Если кого заинтересует, обращайтесь любым доступным законным способом.
После этого (по Иоанну) Иисуса отвели представить Анне, где и произошла беседа (или первый допрос), в ходе которой (которого) Иисус сказал Анне, что Он не делал никаких тайн из Своего учения, а всё говорил явно.
Как явно, мы выше об этом уже читали. Вполне можно сказать на это Иисусу Его же словами: «Не лжесвидетельствуй!»
Здесь же, во дворе у Анны, опять же по Иоанну, и произошло троекратное отречение Петра с последующим его раскаянием, но раскаянием – у других писателей, а не у Иоанна.
Дальше Иоанн пишет, что от Анны Иисуса повели к Каиафе (не понятно – зачем, потому что тут беседы вообще никакой и не было). А о Каиафе Иоанн пишет (18:14):
«Это был Каиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ».
Лука о Каиафе ничего не пишет, он сказал, что Иисуса отвели в дом первосвященника (22:54), где, впрочем, и произошло троекратное отречение Петра с последующим его раскаянием после того, как Иисус (Господь) с укоризной на него посмотрел. И Марк (14:53) тоже не говорит о Каиафе, а тоже о каком-то первосвященнике. О Каиафе говорит Матфей (26:57). Причём, что интересно, у Марка (первосвященник) и у Матфея (Каиафа) во гневе от слов Иисуса разодрали на себе одежду и назвали Иисуса богохульником. А Каиафа, как говорит Иоанн, не называл Иисуса такими словами, здесь смысл намного выше – Каиафа понял, Кто такой Иисус и понял Его миссию, поэтому и решил, что в такой ситуации лучше, конечно, одному и умереть за народ. Конечно, текст Иоанна здесь более уместен, чем житейски исполненное разодрание одежды, тем более – своей. Такие совершенно разные действия Каиафы могут говорить о том, что такого события не было и в помине, ни раздирания одежд, ни произнесения указанных слов «…лучше одному человеку умереть за народ».
Я говорю про событие, что его не было. А первосвященник Каиафа и его тесть Анна – исторически известные люди.
3-е Евангелие (Мат. 26:57-75).
Впрочем, это третье Евангелие вполне могло быть и от Марка (14:53-72), поскольку он первый об этом написал.
Основное здесь – допрос у Каиафы. Об отречении Петра говорилось выше, поэтому не буду повторяться.
С целью обвинения Иисуса выступали разные лжесвидетели, но ничего у них не получилось. Наконец, нашлись два лжесвидетеля, которые показали, что Иисус обещал «разрушить храм Божий и в три дня создать его». Это и погубило Иисуса, тем более, что на вопрос первосвященника, не Христос ли Он, Сын Божий, Иисус ответил:
«Ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных».
Несмотря ни на что – Иисуса объявили виновным и повинным за это в смерти.
Но Марк и такие свидетельства посчитал, как и первосвященник и иже с ним, не имеющими силы, а Иоанн и Лука о лжесвидетелях ничего не говорили. Просто народ хором кричал, что Иисус развращает всех, называет Себя Царём. Тут решение и созрело – Иисуса объявили повинным в смерти. Кроме Луки и Иоанна. Они такого решения принимать не стали, а отдали это всё на усмотрение Пилата.
4-е Евангелие (Иоан. 18:28-19:16).
Снова возвращаемся к Иоанну, снова большой текст из него, текст о суде Пилата, бичевании и поругании Иисуса.
Кратко о том, что пишет Иоанн.
Утром в пятницу Пилат вышел к собравшимся и спросил их, в чём они обвиняют Иисуса. Пилат решил допросить Иисуса и спросил, Царь ли Он Иудейский, как говорит народ? Иисус ответил, что он пришёл в мир, чтобы свидетельствовать об истине. Пилат спросил: «Что есть истина?» Тут, вероятно, вопрос этот прозвучал несколько скептически и даже не в форме вопроса, потому что ответа на него не последовало. Тем допрос и закончился, и Пилат объявил всем, что он не находит вины Иисуса. Но сказал, что ради предстоящего праздника он может отпустить одного (преступника), и что это можно сделать в отношении Иисуса. Но все закричали, чтобы он отпустил другого. Делать нечего, Пилат приказал побить Иисуса и снова объявил, что вины на Нём нет. Все снова закричали, чтобы Пилат судил Иисуса на распятие, и Пилат, испугавшись, снова стал допрашивать Иисуса, снова убедился, что Он не виновен и стал думать, как бы Его отпустить. Однако народ стал запугивать Пилата тем, что он не друг кесарю, а его противник. Тут уж Пилат испугался не на шутку и разрешил казнить Иисуса.
Какие длительные препинания, какие бросания Пилата из стороны в сторону описал Иоанн! У Марка (гл. 15), первым написавшим Евангелие, разговора между Пилатом и Иисусом никакого не состоялось. Иисус молчал, как рыба, чему, естественно, очень дивился Пилат. У Марка Пилат не от испуга перед кесарем предал Иисуса на казнь вместо предложенного разбойника Вараввы, а «желая сделать угодное народу». Матфей же приводит сведения о жене Пилата, которая попросила не наказывать Иисуса, но ничего из этого не получилось, Пилат, как сказано в Евангелии:
«Умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы».
Лука (гл. 23) несколько шире подошёл к этим событиям. Если он, Лука, не приводил Иисуса к Анне, то он решил от Пилата направить Его к Ироду (это был уже потомок Ирода I Великого), который по счастливой случайности находился в это время в Иерусалиме. Ироду Иисус вообще ничего не стал говорить, поэтому Ирод посмеялся над Ним и снова отправил Его к Пилату. После этого Пилат и Ирод стали закадычными друзьями, хотя до происшедших событий они сильно между собой враждовали.
5-е Евангелие (Мат. 27:3-32).
Здесь явный повтор – ещё раз нам рассказывается о суде Пилата и его мытье рук, чего не было в 4-м Евангелии. Но больше, вероятно, этот текст приводится из-за того, что надо было внести какую-то ясность с Иудой-предателем. Матфей приводит эти подробности, ведь больше об этом ни у кого не говорится в Евангелиях, только совсем смешные подробности для эстрадного исполнения о гибели Иуды встречаются позже у Луки, но уже в его Деяниях Апостолов.
Так что и у Матфея продолжается бичевание и поругание Христа и ведение Его на распятие. Крест на гору приказали нести Симону Киринеянину, встреченному по пути. Марк (15:21) несколько подробнее сказал об этом Симоне, как отце Александра и Руфа, ничем в дальнейшем не прославившихся. Поэтому, вероятно, Матфей и исключил эти два имени из своего текста. Может быть, это тот самый Александр-медник, который впоследствии что-то плохое сделал апостолу Павлу? Может быть, это тот самый Руф, ставший христианином, о котором говорил апостол Павел в Послании к Римлянам (16:13)? Может быть, а может и не быть. Не один там жил по имени Александр, и не один там жил по имени Руф. Их там было много, как и донов Педров в Бразилии, где, кроме того, надоедливо напомню, ещё и много диких обезьян.
Лука (23:26) тоже возложил крест на Симона Киринеянина, а Иоанн (19:17), будучи непосредственным свидетелем описываемых событий (Иоанн, как известно из его сказания, двигался рядом с толпой до Голгофы), возложил в своём сочинении крест на Самого Иисуса до самого лобного места, называемого Голгофой. Возможно, Иоанн не заметил, что крест нёс Симон? Это ему простительно, потому что толпа была большая, тесно, рассмотри, попробуй, кто там с крестом-то тащится. Тем более, что и самому засвечиваться было нельзя, глядишь, и затопчут заодно, как единомышленника.
Такой же трактовки, как и Иоанн, придерживаются католики (эти-то на всякие выдумки горазды, как Лука, например). Они, католики, объясняют, почему Иисусу было тяжело нести крест. В той местности жил один плотник, сына которого убил разбойник Варавва. Плотник никак не мог наказать этого убийцу, тем более, что его арестовали и посадили в тюрьму. Плотнику поручили сделать три креста для казни осуждённых. Для Вараввы он сделал очень тяжёлый крест, но именно этот крест и достался Иисусу.
Католики и не такое могли придумать. Крест, действительно, был такой большой, что католики очень долго продавали желающим его кусочки, хватило, надо полагать, на долгие годы. Но разных выдумщиков хватает и с другой стороны.
6-е Евангелие (Мар. 15:16-32).
Ну вот, наконец-то обратились к первоисточнику.
Фрагмент из Марка тоже начинается бичеванием и поруганием Иисуса, затем следует небольшое описание перехода (Крестного пути) от претории до Голгофы и само распятие. Крест (у Марка) тоже заставили нести некому Симону Киринеянину, шедшему с поля. Как дали Иисусу вино со смирной, от чего Он отказался, поделили Его одежды, насмехались над Ним. С Ним же вместе распяли и двух разбойников. Коротко и ясно.
7-е Евангелие (Мат. 27:33-54).
Матфей говорит практически то же самое. Только что пить Иисусу дали уксус с желчью. Иисус, попробовав, пить отказался. И разбойников здесь же ещё раз распяли, над Иисусом издевались. Это всё можно было бы за Марком и не повторять.
Далее следует смерть Иисуса. При этом, как у Марка и Луки, в это время в храме раздралась надвое завеса, но Матфей добавляет (27:51-53), что не только это произошло, но и землетрясение было, камни потрескались и рассыпались, гробы умерших святых открылись, а сами усопшие святые воскресли и потом многим явились пред их светлые очи. Вот так! А Иоанн, вероятно, был так напуган всеми этими событиями, что не заметил землетрясения, и тьмы не увидел кромешной, и не знал о воскрешении святых, то есть всего того, что произошло одновременно со смертью его Родственника, Дяди, как-никак, хотя бы и сводного. Поэтому и не написал об этих параллельных событиях. Это странно, конечно, не заметить, можно сказать, тоже очень и весьма главного. Я опять повторюсь, что, судя по сказанному, вряд ли всё это было. Я имею в виду здесь только землетрясение с последующим воскрешением некоторых святых.
