Сергей Иванович Чекалин
Заветные сказки
Иисус – Христос (16)
– Ты кто?
– Конь в пальто.
(Кто это сказал первый?)
Отказавшись показать знамение фарисеям и саддукеям, Иисус с учениками переправился на другой берег. Оказалось, что забыли взять с собой хлеба, корзины-то с кусками хлеба и кусками рыбы остались на другом берегу после кормления четырёх тысяч.
В который раз напоминаю, что «забыли взять» – сказано несколько мягко. Где взять? Взять им было и нечего. Забыли выпросить, либо украсть, либо, на худой конец, купить, если найдется рыбка с денежкой во рту.
Иисус учеников успокоил: «Нашли о чем думать! Видели, вон, пятью хлебами пять тысяч накормил? Семью хлебами четыре тысячи накормил? А вас, двенадцать, и подавно накормлю. Да ещё и в короба будет чего положить. Только вы, пёсьи дети, так лопаете, что вряд ли чего останется!» Это Он, конечно, в шутку. Уж чего-чего, а шутки Иисус любил. Двенадцать молодцев это-то как раз и поняли, поняли, что с едой у них будет всё в порядке, что речь про закваску никак не подразумевалась о хлебе, а об учении фарисейском и саддукейском, заржали во всю мощь и бодро пошагали в земли Кесарии Филипповой.
По дороге, в беседе, Иисус спросил учеников: «Слушайте, как вам кажется, почитают ли Меня в народе, да и за Кого принимают? А то всё тужусь-тужусь, а толк-то есть какой от этого?» Парни загалдели: «За Иоанна Крестителя, за Илию, за Иеремию, за пророка». А Иисус им: «Ну а вы-то, сами-то, за Кого Меня держите?» Пётр лукавить не стал, да и обидеть побоялся. «Ты, – говорит, – Христос, Сын Божий». Иисус, конечно, обрадовался такой чести и в ответ пообещал Петру большую должность в Царствии Небесном: «Ты, Петруха, камень. На этом камне Я создам Мою Церковь. Получишь ключи от Царства Небесного».
Надо сказать, что должность эта, действительно, сверх всего. Известно, что человек с ключами от ворот города голодным не будет. И прежде, чем поклониться живущему за воротами внутри города, скажешь «здрасьте», с чем-нибудь, ключнику. Таможня, словом. Конечно, Пётр и есть самый настоящий покровитель таможенников. Если ещё нет, то об этом следует таможне крепко подумать. Уж больно крепкий покровитель, в обиду не даст, да и, при случае, возможном случае, заступится.
Вот тут все евангелисты единодушно нарекли через Петра Иисуса Христом, Сыном Божиим. Но только один из них, Матфей, передал, что Иисус назначил Петра ключником. И что Иисус совсем не был уверен в творческих способностях Петра, да, впрочем, и остальных друзей. Смотрите, как Иисус ответил Петру, после того, как Пётр объявил Его Христом (17):
«Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах».
Словом, туповат ты, Петя, сам-то догадаться не мог, подсказывать сверху пришлось.
Потом Иисус, теперь уже и Христос, разоткровенничался, впервые сказал ученикам, что идёт Он к старейшинам в Иерусалим. Пострадает от них, старейшин этих, убьют они Его, а на третий день Он воскреснет. И опять-таки заскромничал. Попросил учеников, чтобы они не говорили это нигде и никому, что Он – Иисус Христос. А Сам до этого направо-налево: «Я такой, Я сякой». Да, скромность, несомненно, украшает. Ну, слава Его Отцу, и Сыну (Ему Самому), и Святому Духу! Прояснилось, наконец, куда они держат путь-дорогу.
Себя любить не грех. Что относится и к Нему. Про это немного написано у А.Б.Мариенгофа («Мой век, мои друзья и подруги»), хотя это он относил к поэтам и к себе, но как раз всё в точности совпадает:
«А говорилось это главным образом для них – для дураков.
«Гусей подразнить», – пояснил Есенин.
Древняя традиция. Очень древняя. Иисус из Назарета ещё посмелей был. Он забирался на крышу и объявлял: «Я сын Бога», «Я сошёл с небес».
Евангелист замечает, что при этом зеваки обычно судачили:
– Не Иисус ли это, сын плотника Иосифа? Ведь мы же знаем мать его и отца. Как же он говорит, что сошёл с небес?!
А четыре родных брата «сошедшего с небес»: Иаков, Иосиф, Иуда и Самсон – тут же мозолили глаза.
Даже нехитрые доверчивые ученики Иисуса, опять же по словам евангелиста, очень удивлялись: как, мол, такое можно слушать?!»
Я немножко поправлю Мариенгофа. Указанные братья не являются Иисусу родными, они – сводные, так же, как и их сестра Саломия, мать Иоанна и Иакова Зеведеевых. Если только после Иисуса у Марии появились ещё дети. Но христианство настроено на то, что Иисус у Неё первенец и единственный.
Давайте об этом (о недалёком будущем) и почитаем в первоисточниках. Начнём с Матфея, здесь же, в этой главе (20, 21):
«Тогда (Иисус) запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос. С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть».
Практически то же читаем и у Марка (8:30,31; 9:31; 10:33), у Луки (9:22).
Пётр аж руками и ногами заболтал после таких заявлений Иисуса: «Что Ты такое несёшь? В уме ли Ты? Чур Тебя! Глупости какие!» Это он в том смысле, что Иисус идёт на казнь. На что Иисус сказал (23):
«Отойди от меня, сатана! Ты мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое».
Вот так, ни сном, ни духом, схлопотал Петя по мягкому месту. А ведь он от всего сердца, как и любой из нормальных людей забеспокоился о своём Товарище. А на что рассчитывал Иисус? Что они все обрадуются, в ладошки захлопают, давай, мол, пойдем побыстрее, а то эти все зрелища с исцелениями, кормлениями и прочим уже поднадоели? Пора и на настоящее посмотреть! Никак по-другому эти Его слова не объясняются. Просто никак!
Здесь кроется начало и так называемого предательства Иуды. Ни Пётр, ни Матфей, ни прочие не вникли в суть учения Христа, в Его предназначение, кроме Иуды Искариота. Может быть, и Иуда не понял, но тогда, чтобы он один понял, договорённость между Иисусом и Иудой, до или после, была. Вполне возможно, что и до. Недаром сказал Он дальше (стих 24):
«Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь (а не тело – С.Ч.), тот потеряет её; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретёт её».
И далее (28):
«Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своём».
«Судьба Иуды Искариота повергает в изумление. Ведь в конце концов этот человек явился исполнить пророчества: надо было, чтоб он предал сына божия за тридцать сребреников. И поцелуй предателя, так же как копьё и досточтимые гвозди, явился одним из необходимых орудий страстей господних. Без Иуды чудо воскрешения не совершилось бы и род человеческий не был бы спасён. Между тем среди богословов прочно утвердилось мнение, что Иуда проклят. Оно основано на следующих словах Христа: «Лучше ему было бы не родиться!» Мысль о том, что Иуда погубил душу свою, содействуя спасению мира, мучила многих христианских мистиков…» (А.Франс. «Сад Эпикура»).
Думается, что некоторых и до сих пор мучает.
Несомненно, что Иуда Искариот отверг себя, взял крест свой и последовал за Иисусом, потерял свою душу ради Него, что несправедливо отвергается христианством. Это ведь именно о нём, Иуде, сказал Иисус, как «о некоторых, стоящих здесь». Иуда первым увидел Сына Человеческого в Царствии Небесном. Ему и была дана такая честь. Надо полагать, что Иуда знал – речь идёт именно о нём и только о нём. Знал, пока ещё только вместе с Иисусом. А иначе ну никак не вкладывается в логику предательства это его (Иудино) прозрачное поведение в образе предателя на глазах у всех, наглядное и выставляемое напоказ перед своими товарищами предательство. О том, что Иисус знал, кто Его предаст, отмечено у Иоанна (6:64, 69-71):
«Но есть из вас некоторые неверующие. Ибо Иисус от начала знал, кто суть неверующие, и кто предаст Его… И мы уверовали и познали, что Ты – Христос, Сын Бога живого. Иисус отвечал им: не двенадцать ли вас избрал Я? Но один из вас диавол. Это говорил Он об Иуде Симонове Искариоте, ибо сей хотел предать Его, будучи один из двенадцати».
Не скрывая своих намерений перед своими коллегами по путешествиям, но обустроив это так, как будто он, Иуда Симонов, выдал Иисуса старейшинам. Подумайте, разве стал бы Иуда так наглядно выпячивать своё предательство перед всеми, в том числе и перед своими коллегами-учениками. Они ведь тоже…
Здесь, думаю, можно добавить версию о «предательстве» Иуды писателя Эрик-Эммануэля Шмитта. В своей книге «Евангелие от Пилата» в прологе «Исповедь приговорённого к смерти в вечер ареста» (имеется в виду – исповедь Иисуса Христа) автор называет Иуду Искариота любимым учеником Иисуса, призванным именно для совершения этого предательства. Об этом с Иудой и была некоторая договорённость. Этому придерживаются очень многие, не только Шмитт. Советую почитать о согласованном между Иисусом и Иудой «предательстве» Иуды рассказ писателя Юрия Нагибина «Любимый ученик». Это, на мой взгляд, абсолютно неотразимо с любых логических посылок и точек зрения. Просто давайте зададим самому верующему человеку такой вопрос: «А что было бы, если бы Иуда не предал Иисуса? Что бы тогда произошло? Как бы Иисус выкрутился в такой ситуации?»
Нет, тут опять пошёл значительный заскок вперёд. А до этого «вперёд» ещё далеко. Давайте, лучше, яблочками разговеемся.
Яблочный Спас (17)
Яблоки здесь при том же,
при чём и верба у православных,
а не пальмовые листья, на праздник
Входа Господня в Иерусалим.
Преображение – один из великих двенадцати церковных праздников, так называемых – двунадесятых. Праздник непереходящий, празднуется он 19 августа по новому стилю. В российском народе называется он «яблочным Спасом». В этот день освящают садовые и огородные плоды. То есть – самое настоящее язычество, потому что раньше ещё «не пришло время собирания смокв», а тут как раз и приспело!
И снова об этом великом чуде ни словом не обмолвился Иоанн, хотя он-то как раз и присутствовал в чине призванного вместе со своим коллегой и будущим таможенником Петром и своим братом Иаковом при этом знаменательном событии. Странная забывчивость, даже несколько подозрительная: а было ли это? Странно, что смолчал Иоанн об этом истинно божественном происшествии, раз уж он усиленно обожествлял Иисуса. Матфей-то пишет, хотя сам не присутствовал при этом. Лука мог позаимствовать эту информацию от Марка (9:2-9). Хотя, кто у кого списывал, пусть разбираются специалисты. Во всяком случае, у троих это чрезвычайное чудо отмечено, а у несомненного участника этих событий – ни слова. А что же это он так? Ведь он намного позже этих трёх своё повествование настряпал. Причём, так намного позже, что даже только после своей смерти он увидел своё напечатанное произведение, уже оттуда. Странная забывчивость Иоанна о таком весьма важном событии, как встреча Иисуса со своими родственниками Моисеем и Илией. Илия, ведь, по некоторым думам некоторых «исследователей» приходится Иисусу прапра…дедом, если считать Его родословие по приёмному отцу Иосифу. Хотя нет, ничего странного, в том, что Иоанн ничего не услышал. Всё просто объясняется. Почитайте и поймёте. Иоанн, оказывается, глуховат был. После того, как всё это произошло, Иисус сказал (9):
«Никому не сказывайте о сём виденном, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых».
Вот Иоанн услышал и запомнил только «никому не сказывайте о сём виденном». А конец фразы толком не расслышал. Так что простительно глуховатому. Да и времени с тех пор прошло слишком много, всего и не припомнишь. Хотя странно. Иоанн-то мог и запамятовать, а вот Бог-то вряд ли. Но не подсказал Иоанну, когда тот писал Евангелие под Его диктовку, сообщить и об этом чуде.
Похоже, что Иисус доверял больше Петру, Иакову и Иоанну Зеведеевым, потому что только им Он явился на горе как солнце, в сияющих одеждах. Иаков и Иоанн – понятно, поскольку весьма ближайшие родственники Иисусу, племянники. А вот с Петром, вероятно, действительно, как и сказано: Пётр – один из любимых учеников.
Сошли к Нему Моисей и Илия, о чём-то беседовали о своём, Небесном. Эта избранная тройка учеников сказала здесь Иисусу: «Как же нам тут хорошо! Давай устроим здесь вам три кущи: Тебе, Моисею и Илие?» Но тут вмешался Сам Бог: «Что вы лезете не в своё дело? Это Мой Возлюбленный Сын, слушайте Его!». Делать нечего: приказ есть приказ. Ломанулись все трое головами в землю со страху, но Иисус поднял их, говорит, мол, что это с вами, что вы головами-то об землю хряснулись?
Оглянулись избранные кругом – никого и нет. Чудеса, прямо, на зелёной траве.
И снова кто-то может меня обвинить, что я всё придумываю. А я к этому добавлю подлинные слова из Священной Книги Матфея (17:5-8) , чтобы показать, насколько я всё это не придумываю:
«Когда он (Пётр – С.Ч.) ещё говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Моё благоволение; Его слушайте. И услышавши ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус приступив коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь. Возведши же очи свои, они не увидели никого, кроме Иисуса».
Несколько отвлекусь на не совсем божественную тему. Вопрос: была ли такая острая необходимость для беседы Моисея и Илии с Иисусом непосредственно на земной поверхности, да ещё и при свидетелях? Они, на мой взгляд, если бы существовали, то побеседовали бы и без этой чисто человеческой встречи, сумели бы, что там и говорить. Мы очень хорошо знаем свойства всех их и их возможности, а уж об их способностях-то можно даже и не говорить. Безо всяких гор обошлись бы. Просто, у божественных-то людей, как нам, например, по мобильному телефону, даже совсем и без роуминга:
– Алло! Это ты, Илья?.. Нет? А кто? … А, это ты, Моисей! Не узнал, богатым будешь! Ну, как вы там поживаете? Отцу привет передавайте, скоро буду Сам!
Вот, примерно, так.
Спустилась четвёрка с горы, а внизу уже народ поджидает. Один из ожидавших попросил Иисуса вылечить его сына. Обращался, мол, к ученикам Твоим, а они и не смогли. Тут уж Иисус взъярился: «У, неверующие и развращённые! Сколько Я буду тут с вами мытариться? Ну, ничего, немного осталось! Терпеть вас не могу! Ну-ка, подавай своего сына, так и быть, вылечу».
Вы, вероятно, в который раз скажете, что я всё это выдумываю, не говорил Иисус таких слов. Точно таких же не говорил, но очень к моим словам близко. Посмотрите сами (там же, стих 17):
«Иисус же отвечая сказал: о, род неверный и развращённый! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? Приведите его ко Мне сюда».
Ну что, разве не так?
Ученики-то оказались туполобые, непробиваемые. Уж чего перед ними только не проделывал Иисус, каких только фокусов они не видели. Ничем не проймёшь. Сам виноват, таких собрал. Кого же ещё винить-то? Знал ведь, что набирал и неверующих, и твердолобых, и не понимающих, казалось бы, самого простого.
И ещё раз напомнил Иисус Своим ученикам, чтобы они ещё раз опечалились, о том, что будет Он убит и в третий день воскреснет.
И как тут пройти мимо такого чуда, как добывание денег? (Об этом и раньше говорилось – о несколько странном добывании денежек.) Очень поучительная картина. А то всё говорим-говорим, а о чём – неведомо. Как раз и подошло время сказать, как они добывали денежки. (Есть время добывать денежки и есть время их тратить, мог бы сказать Екклесиаст Проповедник.)
По словам Иисуса, с которыми Он обратился к Петру (стих 27), добыть денежку совсем даже и не сложно:
«…Пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадётся, возьми; и, открыв у ней рот, найдёшь статир; возьми его и отдай им (собирателям дани на храм – С.Ч.) за Меня и за себя».
(Статир – это монетка в четыре драхмы. Драхма – это тоже денежка.)
Воистину – птицы небесные, не жнут, не сеют, а драхмы из рыбьих ртов собирают. Понятно, что и рыбке, той, «которая попадётся», то есть – любой, негде взять монетку. Положена она была ей в рот Кем-то. Ну, господа хорошие, зачем же такие сложности устраивать с ловлей рыбы. «Пойди на море» (это не сложно), «брось уду» (а её ещё надо было где-то взять, скорее – попросить у кого-нибудь или у того же кого-нибудь украсть, поскольку купить было не на что). Про приманку забыл. Словом, целое никому не нужное делопроизводство. Да прямо так, протяни руку, как это делают часто фокусники, и дай этим сборщикам то, что они просят. Как индийский недавний бог Шри Сатья Саи Баба, например, помотает в воздухе рукой и одарит кого чем, даже и золотыми вещами. Ведь, в конце концов, всё равно так оно всё и получается. Кто бы сказал, что не так? Придумайте что-нибудь другое! Ан нет, с вывертом надо всё это обустроить, чтобы верующие читатели восторгались этим непонятно зачем и для чего придуманным чудом. Да и уместно ли эту глупость относить к чудесам? Но, повторимся, каков Поп, таков и приход. Расход тоже.
Будем радоваться тому, что фокус с рыбкой благополучно придуман одним только Матфеем, и никто из других связываться с этим не стал. Рыбка – она хоть и знак христианства, но не до такой же степени, чтобы это христианство ещё и кормить бесплатно и с вывертом. Да и глупо как-то.
Путь-дорожка в Царствие Небесное (18)
«Поди туда, не зная куда,
принеси то, не зная что».
(Русская народная сказка).
Здесь, с подробностями, приводятся поучения о том, как обрести Царствие Небесное. Полным отречением от всего житейского. И о прощении. Прощать надо всегда и навсегда. Только вот как это соотнести с угрозой влететь в адово жилище? Бог, как видно, прощением не занимается. Это подтверждается стихами 23-34. Банальная история о должнике, которому нечем было заплатить долг царю, и царь простил ему его долг. Но должник обратился к своему должнику, потребовал свои деньги. Тот должник умолял подождать, потому что не было у него денег. Но этот не согласился. Узнав про такие дела, царь первого должника засадил в тюрьму, пока он не вернёт ему прощённый ранее долг. А в заключение:
«Так и Отец Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его».
А как поступит? Да отдаст истязателям, пока долга своего не вернёшь. Так прямо и сказано.
Давайте так, по порядку, и рассмотрим пути в указанное Царство.
Первое: надо стать детьми (Мар. 9:36). Имелось в виду умалиться до ребёнка. То ли ростом, то ли умом, то ли ещё чем. К большому сожалению, я, например, не мог разобраться своим куцым умом в содержании стихов 2-6 этой главы от Матфея, поэтому и передаю это на осмысление своему возможному читателю или собеседнику.
Второе: если нога твоя или рука, или один твой глаз какой-нибудь (Мар. 9:43,45,47) вздумают, вдруг, тебя соблазнить, то отруби эту руку или ногу, вырви соблазняющий глаз. Потому что лучше без этих соблазняющих органов войти в Царствие Небесное, чем вместе с ними попасть на горячую сковородку.
Ну, во-первых, трудно представить себе, что указанные органы живут у тебя своей жизнью, являются самостоятельными, могут принять решение о соблазнении остальных органов и туловища в целом. Как-то обычно считается, что голова всему голова, и совсем не средний палец правой руки думает за нас. Во-вторых, если Иисус посчитал, что руки-ноги-глаза, а может быть, и ещё что-нибудь, являются одушевлёнными отдельными телами, хотя и собранными на одном корпусе, то оторвать от себя соблазнившую тебя руку является чистым умышленным убийством мыслящего существа. А в-третьих, на суд Божий отправляется душа, у которой уже не будет не только соблазнившей тебя руки, но также и другой, не соблазнившей тебя.
Третье: (по стихам 15-17). Тут следует собрать противоречия. С одной стороны, если твой брат согрешит против тебя, то сначала: а) – поговори с ним один на один; если он не поймёт, то б) – позови свидетелей, пусть им свою непонятливость разъяснит; если опять не поймёт, тогда уж в) – обратись к церкви, пусть она рассудит и вразумит непутёвого (а может быть, и тебя самого – С.Ч.); а уж если и церковь ничего не сделает, тогда уж г) – считай своего брата язычником и мытарем. А дальше (стих 35) Бог, оказывается, накажет тебя, если ты не простишь своего брата. Чего, спрашивается, свидетелей звать, в церковь брата тащить, если сразу простил его – и дело с концом, Богу угодно как раз это. Только надо постараться простить от всего сердца. И прощать-то надо не один раз, а всегда и во всём. Как это и установлено Самим Иисусом (21, 22):
«Тогда Пётр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему (он имел в виду, вероятно, своего брата, Андрея, ученика Иисуса – С.Ч.), согрешившему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: «до семи», но до семижды семидесяти раз».
Да и то, думается, маловато.
Лука, правда, посчитал достаточно семи прощений в день (17:3,4), но с оговоркой, причём – очень важной: только если согрешивший против тебя покается. Согласитесь, что это совершенно разные вещи: простить за грех просто так, от души, и простить за грех раскаявшегося человека. Но, опять же, согласитесь, если человек грешит против тебя в день семь раз и кается в этом те же семь раз, то чего стоит это его дешёвое семиразовое в день покаяние? Да и не покаянием это будет, а насмешкой и издёвкой над тобой. А ты, будь дураком, прощай ему всё это, становись ещё дурее. Так вот таким и появишься в Царствии Небесном. Как раз по уму и место!
И ещё, почему это согрешивший против тебя брат становится язычником? С какой стати? Он что, от Бога отказывался? Тогда ты себя Богом, что ли, должен считать, чтобы брата обозвать язычником? А почему мытарем следовало брата назвать? Ну, понятно, мытарь, хоть это и профессия – собирать подати, – имя нарицательное. Тогда мытарей называли ворами и обманщиками. Но ведь и другие слова были. Да и почему согрешивший против тебя брат будет после всего прочего именно обманщиком и вором? А может, это ты как раз и являешься тем самым обманщиком и вором? Ведь понятия эти относительные в споре между братьями, да и не только братьями. Каждый считает себя правым, если спорят между собой, по уху по очереди въезжают. Потом, правда, не разобравшись до конца, кто прав, а кто виноват, простят друг другу, и это будет угодно Богу, но вряд ли это будет угодно каждому из спорящих в отдельности. А то и друг друга назовут язычниками и мытарями, да на этом и успокоятся до Божьего суда, затаив зло.
Короче говоря, оторви себе руки и ноги, вырви глаза, да и с ушами и языком распорядись таким же образом, да ещё и братьев своих и сестёр обзови предварительно на всякий случай язычниками и мытарями либо уж прости им всё – вот тогда тебе и будет найдено местечко в Царствии Небесном. Там только такие обрубки и нужны – легче укладывать в поленницы.
