Салма Кальк
Та, которую я люблю
21. Вик
Это твой меч, это твой щит и твоя стезя
Олег Медведев
С китайца Фань Чэня всё же будет некоторая польза – он готов покупать лес у Ледяных и возить его в свои норы их же, Ледяных, транспортом. На взгляд Вика, самым слабым звеном выглядел как раз транспорт, но не признавать же это! Серёге Емельянову сказано по возвращению на родину явиться в кабинет, и там как раз можно будет обсудить – кого отправлять на эти пробные рейсы на каких машинах, и как сделать, чтобы всё сложилось, и не привлекать к процессу особого внимания.
Вика порадовало, что рабочие вопросы отвлекли Веронику от мерзкой утренней сцены, когда пришлось окорачивать полудурка-водителя прямо на её глазах. В тот момент её ощутимо потряхивало, а потом вроде стало попроще. Когда из машины выходила, даже улыбалась. Ещё когда ей отец комплиментов наговорил – вроде совсем оттаяла. Вернулись в офис – улыбнулась на прощание и предупредила, что утром поедет в банк, беседовать об оставшихся платежах по кредиту, июльском и августовском. Пусть едет, говорить с банками у неё круто получается.
Серёга добрался до конторы уже в седьмом часу, видно, с Майком у них нашлось много тем для беседы. Впрочем, Майк позвонил и отозвался о Серёге хорошо, сказал – толковый и знающий. С Померанцевым он тоже разок беседовал и такой характеристики не дал, сказал – вроде и при деле, но мутный какой-то. ОК, копим на Померанцева информацию. Как накопим, так на выход и попросим.
Информашка на Серёгу тоже где-то была, надо найти. О, вот она. Сергей Степанович Емельянов, тридцати восьми лет, приехал из Усолья – маленький городок в восьмидесяти километрах от Иркутска, образование – девять классов, потом строительный техникум, потом Политех, автотранспортный факультет. Жена, два сына, старший как раз в этом году школу заканчивает – это во сколько лет он женился-то, бедняга? А может быть, наоборот – счастливый человек?
В общем, когда Серёга пришёл, Вик позвонил в ресторан, что на третьем этаже, попросил принести еды, и можно было раздумчиво, не торопясь, всё обсудить.
Серёга знал про водителей всё и без бумажки. Про Чернышова сказал, что гниловат, его не раз ловили на мелком обмане, но вот прямо на увольнение пока не наскребается. Куркин вроде как неплохой спец, но по характеру мужик нудный и, что называется, говнистый. Докапывается до мелочей, всё время выпрашивает себе такие рейсы, как хочется ему, а не какие выпадают по графику. Замечен в доносительстве на коллег, на него же обычно не наезжают – себе дороже. Говорят, кого-то бил, вынуждал уволиться по собственному. Это он выбрал себе в пару Чернышова, долго выбирал, человек пять пробовал после того, как уволился Васюченко. Почему уволился? А в Москву переехал, поближе к детям. Проблемы с Куркиным начались в прошлом году, до того не было ни одной.
Сошлись на том, что если господин Фань Чэнь согласится на предварительный договор и пробную поставку – там и посмотрим. Сколько ему нужно будет товара, сколько машин пойдёт и всё такое.
Вик уже было собрался предлагать Серёге поехать выпить, но появился Паша Демьянов. И рассказал, что больничные у обоих красавцев – и у Чернышова, и у Куркина – липовые. То есть даже и нет никаких больничных, а просто все эти дни им ставили как рабочие, только ни на работе, ни рядом их обоих никто до сегодняшнего дня не видел. С того момента, как в Братск поехали.
А это уже был вопрос к Марине свет Борисовне. И Вик задумался, когда его лучше задать – уже наутро или повременить несколько дней?
Где-то ещё болтался начальник проштрафившейся смены Руслан Петрович Яковлев, тоже как бы болеющий. Его бы тоже найти, конечно. Но тут уже пусть Михаил Григорьевич кого-нибудь приспособит.
В итоге пить поехали втроём – с Серёгой и Пашей, на машине Вика. По ночи Вик вызвал Володю, тот приехал и, не говоря ни слова, развёз по домам всех троих.
Дома ждал кот Чарлик, принц Уэльский, очень злой и голодный, и по этому поводу горластый. Всё, что Вик навалил ему в миску с утра, он уже, ясное дело, давно оприходовал. Вик, не разуваясь, прошёл на кухню, нашёл в холодильнике кусок размороженной специально для кота печёнки и дал ему. Кот с утробным урчанием набросился на еду, и можно было хотя бы разуться, а потом и раздеться, и забраться под душ. После душа уже только лечь, честное слово.
Кот пришёл, лёг на грудь и заурчал. Он наел себе толстое круглое пузо, растопырил лапы и перебирал когтями. Это было уморительно. Наверное, у Вика просто давно не было мелких котов. А его личных котов не было и вовсе никогда. Оказывается, это прикольно!
Впрочем, этим прикольным моментом есть с кем поделиться. Вик дотянулся до телефона, сфотал блаженно валяющегося кота и сбросил фотку в вайбер Веронике. Потом только догадался посмотреть на часы – так-то дело к полуночи. Может и не ответить.
Но Вероника ответила – кучей смайлов. Он спросил, можно ли ей позвонить. Она написала, что лучше не надо, мало ли кто что услышит. Дальше они некоторое время переписывались как будто ни о чём, но почему-то прошёл почти час. Когда это заметили, Вероника сразу же пожелала спокойной ночи и отключилась.
Вик же поймал себя на мысли, что было бы хорошо, если бы Вероника сейчас была не на другом берегу Ангары, а вот прямо здесь, совсем рядом. Мысль удивила его – свою квартиру он оберегал от девушек очень тщательно, все встречи происходили на их территориях, а если у них не было таковых – ну, пару раз можно снять квартиру, а дальше уже не хочется. Ни одна девушка не воодушевила его настолько, чтобы пригласить её к себе.
Но ни одна девушка в последнее время не была рыжей и зеленоглазой. И к тому же толковым сотрудником.
22. Вероника
Ежели ты, девочка, хорошая такая,
Кто же тебе, дуре, в этом виноват!
Тикки Шельен
Когда она добралась к восьми вечера домой, то поняла: устала настолько, что хочет одного – тишины. Чтобы никто её ни о чём не спрашивал, чтобы никто ей ничего не говорил. Чтобы ничего от неё не хотели.
Увы, не удалось. Дома не было хлеба и молока, ужина не было тоже, но на это Веронике уже было наплевать. Больных и немощных нет, все сами себе хозяева.
Мама ушла в гости к соседке тёте Гале. Катерина сидела на кухне с парой подружек, и они там что-то ели. Собака Муха радостно выскочила в коридор и с громким лаем попыталась поставить лапы Веронике куда-нибудь повыше, но никуда не достала – лапы были короткие, а собака Муха – толстая, этакий цилиндрической формы пуфик на ножках.
Катерина высунулась из кухни и сообщила, что нужно сходить в магазин, потому что на завтрак не с чем пить кофе. И ещё нужно погулять с собакой.
Погулять так погулять. Вероника радостно переоделась из офисного костюма в шорты и футболку, взяла городской рюкзак, ключи и карточку. И отправилась по окрестным магазинам.
Ей повезло – «Белореченский» в соседнем доме ещё работал, и там даже не все сливки раскупили. Кроме сливок Вероника купила хлеба, молока, кефира, творог и десяток яиц. Потом можно было дойти до «Хомутовского» и посмотреть там что-нибудь типа буженины на бутерброды. Готовить не хотелось от слова «совсем».
О нет, она ещё помнила те времена, когда приходилось считать копейки и дотягивать до зарплаты. Когда ели картошку с солёными огурцами, а банку тушёнки делили на два-три раза. И в принципе до сих пор представляла, что и где можно купить подешевле – что на Центральном рынке, что на Свердловском, что в «Слате», что в «Удаче», а за гречкой, например, лучше идти в «Хлеб-соль». И как же хорошо, что сейчас можно забить на все эти сложные вычисления и не грызть себя за покупку не самых дешёвых продуктов! Но мысли ж сами приходят, не спрашиваются, так что…
Дома она выгрузила в холодильник и на стол содержимое рюкзака, подцепила поводок к ошейнику собаки Мухи и пошла с ней гулять. Тишины дома не предвиделось, поэтому, несмотря на гудящие ноги, Вероника двинулась наверх, на так называемую академовскую горку. Собаке Мухе было откровенно лень переставлять лапы, она предпочитала быстро нырнуть под куст во дворе и бежать обратно домой, но прогуливать эту тушку на ножках необходимо, иначе совсем жиром заплывёт. Маме было бесполезно объяснять, что собаку нельзя кормить конфетами и печеньем, как же, «она же смотрит! Ей же невозможно не дать!»
Собаку Муху завёл лет десять назад дед. Взял у кого-то весной маленьким щенком, прожил с ней лето на даче, а когда в сентябре пришло время возвращаться в город, то оказалось, что мамина сестра, с которой он жил, и её дочка (деду, соответственно, дочка и внучка) наотрез отказываются пускать собаку Муху в квартиру. Сердобольная мама взяла животину к себе. Ну, как к себе – к ним всем. Собака, прожившая почти полгода на даче, была совсем не приучена гулять по времени, и зиму они положили на то, чтобы приучить её – к прогулкам, к ошейнику, к поводку. Далее было так – в мае дед перебирался на дачу, мама отвозила ему туда собаку Муху. Дед и собака Муха жили там до сентября, потом возвращались в город – дед к себе, собака Муха – к маме. Три года назад дед умер, и собака Муха окончательно переселилась в Академгородок.
Вероника не особо любила собак, не было у неё с ними контакта. Другое дело коты! Но кто её знает, как отреагирует собака Муха на кота? Поэтому кот оставался мечтой. Надо же, а у Ледяного их четыре у отца и ещё пятый, которого они подобрали в прошлую пятницу. Вот везёт человеку! Но всё в мире гармонично и справедливо – если где-то избыток котов, то в другом месте непременно будет недостаток.
И надо же было его вспомнить! Сразу же пришёл в голову момент, как он помогал ей выбраться из его машины, как они смотрели друг на друга и улыбались. Просто смотрели и просто улыбались. Она подумала, что не отказалась бы просто посидеть с ним и поговорить. Хоть в его огромной машине, хоть на лавке под деревом!
Все её прежние увлечения были достаточно рациональны. Она всегда считала себя ни разу не романтичной особой, ей была важна конкретика. Если мужчина говорил, что она ему нравилась, и он тоже был ей симпатичен, то они просто договаривались – пойдём в кино, в кафе, или там куда ещё. Поедем в лес, будем ночевать вдвоём в палатке. Вместе поедем в отпуск. Будем вместе снимать квартиру. Как-то так.
Первый из них, Сергей, был вообще ещё в студенчестве, там только в лес вместе и ходили. Сейчас он в Москве, вроде женился и ребёнок есть, если верить «Фейсбуку». Второй, Денис, возник из тусовки туристов. Был он серьёзен, даже звал её замуж, но его самого позвали работать в Новосибирск. А ей в то же время предложили хорошую должность здесь, в Иркутске. Он пожил несколько лет в Новосибирске, потом вернулся, сейчас где-то в городе, Вероника давно уже ничего о нём не слышала.
Слава тоже уехал по приглашению на работу в Москву. А ей опять в самый момент его отъезда предложили хорошую должность и хорошие деньги. Не нынешние, конечно, но тоже неплохие. А в Москве пришлось бы начинать всё сначала – что-то искать и кому-то что-то доказывать. Здесь-то у неё уже какое-никакое имя, и работа, бывает, находит её сама. Правда, работать на Ледяных – о таком она и мечтать не могла. Это было очень-очень круто. И если всё закончится хорошо, то её место работы её более чем устраивает. Хорошо бы Ледяной выгнал всех дармоедов и тунеядцев, всем бы стало проще, ему самому тоже. А вдруг и выгонит?
И будем честны, подумала Вероника, ей хочется дальше работать с Ледяным. С этим Ледяным. Самого старшего она, откровенно говоря, побаивалась, а младший, Михаил, был вежлив, и только. А с Виктором было тепло. Удивительное ощущение, не встречавшееся ей ранее ни в мужчинах, ни в начальниках.
Вероника поняла, что просто начинает замерзать. Солнце село за верхушки деревьев на горке, собака Муха устала ходить по траве и хотела уже домой, поесть и спать.
Они пошли к пешеходному переходу.
Дома не оказалось Катерины и её подружек, зато пришла мама. Она в кои веки раз была довольна – и в гости хорошо сходила, и была рада, что собаку Муху уже прогуляли, и ей не придётся сейчас идти.
– Мама, Катерина решила вопрос с пересдачей? – спросила Вероника перед тем, как уйти в душ.
– Конечно, пересдала! – мама сообщила это таким тоном, будто Катерина защитила диплом на «отлично».
– На какую же оценку? – Вероника не удержалась
– Ясное дело – на три, на что ещё можно пересдать! Но теперь у неё сессия закрыта. И я с ней согласна в том, что ты бы могла оплатить ей курсы вождения и давать ездить на машине.
Веронику такое дело не обрадовало нисколько.
– Нет, мама, я не считаю, что это хорошая идея, извини. Пусть сама зарабатывает и покупает себе машину. А то она совсем учиться перестанет, даже на тройки, и будет до обеда спать, а потом до утра на машине раскатывать. Тебе это надо?
– Почему ты считаешь её такой безнадёжной? Ты её просто не любишь!
Вероника могла ехидно заметить, что ей никто не оплачивал ни курсы вождения, ни машину. И пересдачи тоже, потому что не было такого явления в её жизни. Но она просто сказала, что разговор окончен, и ушла под душ.
Под душем гоняла мысли про то, кто кого не любит, там же успокоилась, вытерлась и вышла, сделала себе тарелку бутербродов и с ними пошла лазить по сети. Так бы и сидела неизвестно сколько, если бы вдруг уже ближе к полуночи не написал помянутый Ледяной. Он тоже, судя по всему, был хорош – лежал где-то, наверное, дома с котом на груди. Кот выглядел толстым и довольным жизнью.
Они проболтали где-то час о какой-то ерунде, никак не связанной с работой. И, наверное, болтали бы ещё, не вспомни она о том, что завтра ещё только вторник и утром рано вставать.
23. Вик
Кого-то поймали мы вроде…
«Принцесса Грёза»
Утром вторника Вик был готов разбить нахрен телефон, в котором трезвонил настырный неугомонный будильник. Спать хотелось не по-детски, но кого это волнует, спрашивается? Надо подниматься и переть в контору.
Под ногами тут же возник истошно вопящий Чарлик. Ну да, теперь у них ритуал – сначала Вик идёт на кухню и достаёт коту пожрать, потом уже зарядка и умываться.
С утра он собирался поехать к Михаилу Григорьевичу, побеседовать с изолированным вчера от общества Чернышовым. Уж наверное тот за сутки надумал что-нибудь и не будет дурака валять. Хотя кто его знает, конечно.
Владения Михаила Григорьевича располагались в подвале отцовской конторы. Там был отличный и хорошо известный Вику тренировочный зал, оружейная комната, там же были помещения для тех, кого нужно было спрятать от излишнего внимания либо, наоборот, чтобы сам не дёргался и ерунды не творил. Чернышов представлял собой второй случай.
Вика провели к нему и велели стучать в дверь, если что. Комнатка небольшая, плюс в углу дверь в крошечную ванную. Не так и плохо, если подумать.
Чернышов сидел на кровати и таращился в потолок.
– Ну как, надумал что-нибудь? – спросил Вик.
– О чём? – хмуро спросил тот.
– О рейсе в Братск, о колёсах Вероники Андреевны, о том, как и почему по весне косяки у вас один за одним лезли, – Вик прислонился к стене и усилием воли не стал скрещивать руки на груди.
– Случайно. Мы ничего такого не делали. А колёса – да, я. Деньги сильно нужны были. Премия-то тю-тю. А тётку эту я и не знаю вовсе. Первый раз у вас в кабинете увидел.
– Не надумал – и ладно, – не стал спорить Вик.
Пусть посидит ещё, раз не готов разговаривать.
Наверху Вик зашёл к Михаилу Григорьевичу и спросил:
– И что, никто его не ищет?
– Нет пока. Матери мы его заставили позвонить и сказать, что внеплановый рейс.
– И как, взял и позвонил?
– Я ещё могу быть убедительным, – усмехнулся тот. – Да ты не переживай, будет что – я сообщу. Но мне кажется, тут ловить нечего.
Михаилу Григорьевичу было, как и отцу, слегка за шестьдесят, они дружили чуть ли не со школы. Он был седой, круглый и с виду добродушный, но безобидный вид надёжно скрывал его хищническую суть. Ему было в интерес и удовольствие разгадывать загадки, ловить и обезвреживать врагов и решать проблемы. Если бы не он – «Продлес» не был бы «Продлесом».
Ну ОК, значит, пока об этом не думаем. Едем в свою контору и прикидываем, с чего начинать там.
И за целый день самую позитивную новость принесла Мисс Финанс: кредитные каникулы на два последних платежа, до сентября. Это супер. А в сентябре, думал Вик, даст бог, всё и закроем разом.
В среду прямо с утреца позвонил отец и сказал, что господин китаец решился-таки пробовать. И после обеда опять двинули в его контору – прежним составом. Вик с Вероникой – та попыталась пискнуть, что приедет на своей машине, но он отшутился: мол, его машину быстрее пропустят в ограду. Серёга Емельянов доехал сам.
Господин Фань Чэнь изложил суть: ему нужны три машины леса в Иркутск, три в Читу и три в Маньчжурию. То есть с участка стартуют девять, из Иркутска едут шесть, из Читы три оставшихся. В ответ Майк изложил про отгрузку, Серёга про машины, а финансовый директор отца Юрий Васильевич и Вероника – про стоимость. Валерия Водовозова переводила в обе стороны. Всех всё устроило. Старт наметили на понедельник.
Договорились, что подписание контракта – в десять утра в пятницу, и потом его непременно сбрызнуть. Также договорились, что никакой специальной информации про этот контракт не распространяем – так, рутинная работа. Но тем, кто доедет в срок, будут премии. Тем, кто до Иркутска – поменьше, тем, кто до конца – посущественнее.
Водителей и машины выбрал Емельянов вместе со своим доверенным начальником одной из смен Беленьким. Иван Машков тихой сапой подпнул сайт с картой, все девять машин должны были там отображаться.
Померанцев же пребывал в счастливом состоянии «ни сном, ни духом, ни рылом, ни ухом» – он по плану должен был узнать о проекте под кодовым названием «в понедельник лес, в воскресенье деньги» как можно позже.
Всё было благостно и спокойно – поехали, подписали, потом на фуршете отец прищурился и сказал, что у Вика в конторе налицо нерациональное использование имеющихся ресурсов. И что он забирает госпожу Водовозову в свой международный отдел, нечего ей в диспетчерской штаны протирать. Вик был только за, другого диспетчера найти невелика проблема. Только надо будет присмотреть, чтобы нормального, а не абы какого.
В контору вернулись после обеда, была кое-какая текучка. Вик шёл по коридору десятого этажа от Паши Демьянова к себе в кабинет, когда услышал громкие рыдания. Вот не было печали, кто это ещё?
Рыдания доносились из приоткрытого кабинета финансового директора. Вик открыл дверь и вошёл.
24. Вероника
Трудно ли поводья судьбы всё время держать внатяг?
Олег Медведев
Вся неделя шла подозрительно спокойно. Вероника даже прямо задумалась, что не к добру это спокойствие, и где-то непременно рванёт.
Но пока прокатывало. В пятницу с утра подписали договор на пробную поставку с господином китайцем, слегка его сбрызнули – Ледяной-отец усмехнулся ещё, что вот будет договор побольше, там и сбрызнем посолиднее. Вероника с ним была полностью согласна – нечего, ещё работать полдня, а потом на корпоратив собираться.
До вечера она как раз успела уточнить детали нескольких платежей от клиентов, которые пройдут в понедельник-вторник, и ещё нескольких, что должна была сделать контора по разным надобностям. Это второе она полностью одобрила и дала бухгалтерии три зелёных свистка, чтоб платили.
В начале шестого Вероника наконец выдохнула – можно выпить чашку кофе и, если больше ничего не вывалится, уже отправляться отсюда до понедельника.
Алёна вошла в кабинет с этой самой чашкой, и Вероника даже успела сказать что-то вроде «ставь сюда, спасибо», но вдруг её лицо окатили горячие брызги, а содержимое чашки непостижимым образом оказалось на клавиатуре её, Вероники, ноутбука.
Вероника медленно подняла голову и увидела бледное-бледное лицо Алёны.
– Пр-р-р-ростите м-м-меня, п-п-пожалуйста, – выдавила она из себя. – Я нечаянно…
Вероника схватила несчастное устройство и принялась аккуратно вытрясать из него остатки кофе. Чашка была большая, вылилось много.
Алёна села на стул и заревела.
– Чего ревёшь? Слезами тут уж точно не поможешь. Быстро к Висюкову, пусть всё бросает и идёт сюда.
Если кто и может спасти комп – так только Дэн Висюков. Характер у него так себе, но руки золотые.
Пока Алёна ходила, Вероника вытерла лицо и руки, а потом ещё лужу на столе, и даже успела сбегать до туалета прополоскать тряпку. Но барышня появилась одна, без Дэна.
– Он сказал, что сильно занят, что у него задание от генерального директора, – прорыдала она, плюхнулась на стул и заревела в голос.
Вероника достала телефон и собралась сама поговорить с Дэном и попробовать убедить его, но в этот момент открылась дверь из коридора, и в приёмной появился как раз господин генеральный директор собственной внушительной персоной.
– Дамы, что случилось? – спросил он, оглядывая мокрый лист бумаги на столе и лужу на полу.
– Крайне неприятное происшествие. Я сейчас без рабочего компьютера, и без всех его данных, если вы не убедите господина Висюкова помочь, – сообщила Вероника.
– Виктор Валентинович, это я нечаянно, – прорыдала Алёна.
– За нечаянно, говорят, бьют отчаянно, но я прямо сейчас, так и быть, не стану. Вдруг технику Вероники Андреевны удастся спасти? – он достал телефон, нашёл контакт и ткнул в него. – Немедленно в кабинет Ласточкиной, – и отключился.
– Вы кому? – спросила Вероника.
– Висюкову, кому ещё. Он же у вас, говорят, гений ручной работы, – усмехнулся Ледяной.
– Он уже успел один раз отказаться, сославшись на вас, – мрачно усмехнулась Вероника.
Дэн явился, оценил масштабы разрушений, поскрёб свою плешивую голову, похмыкал, выслушал задание начальства – «максимум спасти машину, минимум – всю информацию с неё», и отбыл вместе с ноутбуком.
– Алёна Витальевна, – Ледяной глянул на барышню, – шли бы вы отсюда. Я имею в виду – домой. Толку от вас сегодня не будет.
– В смысле – совсем? – Алёна даже дышать перестала.
– В смысле до понедельника. Ну или до завтра, если вы едете на корпоратив. Я не думаю, что вас нужно увольнять за одну разлитую чашку. Вот если вдруг найдётся что-то ещё – там и посмотрим, – в этот момент Ледяной выглядел полностью соответствующим своей фамилии.
До Алёны как будто дошло, что её и впрямь могут уволить. Она схватила свою сумку, пискнула что-то вроде «до свидания», и только каблуки по коридору к лифту застучали.
Вероника закрыла глаза. И глубоко вдохнула-выдохнула, потому что к этим самым глазам подступили слёзы, и только вот ещё не хватало при нём сейчас реветь.
– Вероника, – он накрыл её лежащую на столе ладонь своей.
– Да?
– Всё уже произошло. Теперь или Висюков сделает, или нет. Сколько информации нельзя будет восстановить никак?
Вероника задумалась.
– Процентов двадцать, наверное. Часть есть на общем сервере, часть у Маргариты Романовны, часть в бухгалтерии у Жанны. Корпоративная почта тоже на сервере.
– Есть среди этих двадцати процентов что-то такое, без чего нельзя дальше жить?
Она подняла голову, взглянула на него. Он улыбался.
– Нет такого, – покачала головой.
– Я предполагал что-то подобное, и очень рад, что вы своим голосом это подтвердили. Предлагаю следующее: сейчас мы с вами идём отсюда ужинать в «Кочевник». Едим мясо, или пельмени, или и то, и другое, я почему-то голоден. А когда заедим это неприятное происшествие, оно уже будет выглядеть проще, поверьте моему опыту.
– Эх, ваши бы слова да богу в уши, – вздохнула Вероника. – ОК, поехали.
– Только мне кажется, что ваша машина – лишняя. Если вы согласитесь, я вызову Володю, он отгонит вашу машину к вам в Академ. У вас кто-нибудь сейчас есть дома?
– Да, мама должна быть.
– Она не упадёт в обморок, если ей принесут ключи от вашей машины?
– Я позвоню и предупрежу.
Мама непременно упадёт в обморок от известия, что машину Вероники доставит домой неизвестный ей человек, но тут уж ничего не поделаешь.
– Вот и отлично. Тогда через пять минут внизу?
– Да, хорошо, – Вероника вышла в приёмную проводить его и заметила, что Алёна, убегая, не выключила свой компьютер. – Представляете, как напугали Алёну, что она даже технику бросила, – рассмеялась и пошла выключать.
Непроизвольно заглянула – что там у неё открыто?
Пасьянс «Паук», Одноклассники, почта. А что это там в почте неотвеченное?
Вероника взялась читать. Ага, письма от клиентов – трёх актуальных и одного потенциального. Получены вчера вечером и сегодня в течение дня. А Алёна, значит, молчала как партизанка!
– Виктор Валентинович… Вик, постойте.
– Нашли что-то интересное? – нахмурился он.
– А вот посмотрите. Вообще-то она должна сразу же пересылать подобное мне, или хотя бы сообщать, что пришли письма от таких-то и хотят они того-то. Она же даже не читала.
– Или читала, но потом снова пометила как непрочитанное.
– Наверное, может быть и так.
– Ну ОК, что-то она меня бесит, эта ваша Алёна Витальевна. Она едет на корпоратив?
– Да, собиралась.
– Распоряжусь, чтобы там за ней предметно последили. С кем общается, о чём. И в понедельник решим. Скажем, придём пораньше, чтобы встретить её здесь и спросить, что это такое?
– Согласна, – кивнула Вероника. – Вообще у неё маленькие дети, она их растит одна, без мужа. Я как-то всегда стараюсь быть к ней помягче – отпускаю, если ей надо с ними к врачу или ещё куда, премию прошу ей побольше, закрываю глаза, если у неё кто-то заболел и её нет день-два. Прошлой осенью младший ребёнок пошёл в сад, всю зиму они из болячек не вылезали, это пару последних месяцев попроще стало, а так она с ними сидела, сколько надо, когда её родители сидеть не могли. Кто другой уже бы распрощался, а я жду, что дети подрастут и всё нормализуется. Понятия не имею, что у неё ко мне. Вообще она всегда работала хорошо. До… последних двух недель.
– Так это не первый её выпад? – удивился Ледяной.
– Да как сказать… на прошлой неделе была истерика, извините, про вас. Что вы со мной обедать ходите, а её в упор не замечаете. А ей очень надо, чтобы вы её заметили, у неё дети, ей их кормить надо.
– О как. Чудесная девушка, – Ледяного передёрнуло.
– Это Марина Бойко её просветила, что мы с вами ходили обедать.
– Эту Марину бы… – он не стал уточнять, что именно с ней нужно сделать. – Слушайте, а гляньте в соцсеточку, вдруг там какая переписка?
– Противно, – вздохнула Вероника.
– Понимаю, – улыбнулся Ледяной. – Давайте я это сделаю.
Он подошёл к алёниному компу, открыл её страницу в Одноклассниках. Фоточки Алёны, фоточки сына и дочери. А вот переписка. Из конторы – Серёжа из техподдержки, Вадик из ремонтной мастерской, Оля из бухгалтерии, Саша из отдела договоров, Марина Бойко. Ледяной с хищной улыбкой открыл переписку с Мариной.
Марина писала, что нужно действовать. Хоть как-нибудь. Алёна сначала пыталась объяснить, что не будет вредить Веронике, потому что Вероника добрая и щедрая. А Марина на её реплики отвечала – пока ты её жалеешь, она с твоим Ледяным по городу раскатывает. Видимо, Алёна последний ум где-то потеряла, поскольку и впрямь соглашалась, что Ледяной уже её. Это было удивительно, Вероника помнила свою сотрудницу в состоянии влюблённости прошлой осенью – тогда Алёна выглядела иначе. И почему она взялась делать гадости Веронике, вместо того чтобы попытаться установить контакт с Ледяным, непонятно.
– Скажите, Алёна пыталась как-то проявить своё внимание к вам? – спросила она Ледяного.
– Разве только считать вниманием постоянные встречи в коридоре, улыбки и попытки задеть меня то бедром, то грудью, – усмехнулся он. – Нет, на шею не бросалась. Честно, она не в моём вкусе.
Для своих возможностей выглядела Алёна неплохо, как всегда считала Вероника – светлые волосы чуть ниже плеч, иногда собранные в хвостик, большие тёмные глаза, стройная фигура, на которой никак не сказались беременности и роды. И одевалась она аккуратно, и оба её костюма были хотя и странноватой расцветки, но хорошо подобраны по фигуре. Вероника подозревала, что многие парни в конторе были бы не против отношений с ней, и даже её дети не были бы помехой. Но Алёне был нужен кто-то обеспеченный. Ну и мечтала бы себе, пакостить-то зачем?
– Я тут заскринил пару моментов, – сказал Ледяной, – и отправил себе в почту. Пригодится на будущее. А пока давайте выключим здесь всё, запрём и пойдём вниз. Я звоню Володе, а вы звоните вашей маме.
