Салма Кальк
Та, которую я люблю
Веронике Вик позвонил с вокзала. Она обрадовалась, сказала, что только выбралась с работы, сидит с Чарликом у него дома и смотрит на город с балкона. Почему-то его очень согрел этот факт. Интересно, что она на работе так долго делала? Потом дошло, что в Иркутске на час меньше, то есть – половина восьмого. Всё равно непонятно. Ладно, завтра разъяснится.
А когда они забрались в поезд, показав в телефоне электронные билеты и изрядно озадачив этим молодого парня-проводника, то оставалось только лечь спать. Нет, не лечь. Упасть. Завалиться. Ботинки расшнуровать – и того. Остальное потом.
…Вик услышал движение за спиной и обернулся. Майк открыл дверь и высунулся наружу, рассаженная скула добавляла в его элегантный облик что-то разбойничье. В купе шевелились остальные.
Можно пойти и сделать себе дрянного тохиного кофе. И заполировать его дошираком.
50. Вероника
Верь в то, что ваша встреча – сказка всех сказок, песня всех песен
Олег Медведев
Анна Константиновна позвонила и сообщила, что скорый поезд «Чита – Москва» опаздывает в Иркутск примерно на два с половиной часа. Ну и ладно, подумала Вероника, они там пусть отсыпаются, а тут, странное дело, надо работать. И после работы она как раз доедет на вокзал.
История с ремонтом в третий раз подряд раскрутилась как-то прямо легко, стоило только за ниточку потянуть.
Во вторник к обеду Жанна уже знала, кто обычно ремонтирует тот «КамАЗ», который по вложенным в него деньгам уже должен стать золотым. Ну то есть там как бы бригада, пять человек, и то один, то другой, то двое разом, то ещё как-то, но у той бригады был бригадир, и это оказался племянник уволенного на прошлой неделе Руслана Петровича Яковлева, Слава Яковлев. А запчасти покупали не напрямую у производителя, а в некоей фирмочке, покопать которую Жанна велела Паше Демьянову – чтоб не скучал, пока начальство отсутствует. Паша и покопался там, и даже нашёл, Вероника не знала, сам ли, с помощью всемогущего Михаила Григорьевича или ещё какого божьего чуда. Фирмочка была оформлена на сестру актуальной жены того же Яковлева и по факту никаких запчастей никому не продавала, но вся документация у них была в порядке – как будто заказывали, получали и продавали. Преимущественно понятно, в какую транспортную компанию, но иногда и ещё куда-нибудь, где, видимо, тоже на ключевых постах сидели свои люди. Город маленький, своего человека можно хоть у чёрта в ступе найти.
Вероника потом даже не удивилась, что водит тот «КамАЗ» чаще других уже известный ей водитель Куркин.
Раскрутив цепочку, Вероника и Жанна сначала поматерились, потом повосхищались человеческой наглостью, а после аккуратно подобрали все документы по теме, сложили в папочку и убрали в сейф – до возвращения начальства. Начальство крутое, пусть или само разбирается, или там специальные люди есть. Без пятнадцати шесть Вероника отпустила Ольгу, заперла всё и поехала на вокзал.
Домой она заскакивала вчера. В двух словах обрисовала ситуацию – мол, друг попросил посмотреть за котом пару дней в его отсутствие, кот маленький и скучает. Взяла свой ноут, по дороге заехала на рынок за баклажанами, и потом они с принцем Чарльзом вечером смотрели кино и тушили баклажаны с мясом и картошкой. Ясное дело, мама была недовольна, что Вероника опять не ночует дома, но тут уж ничего не поделаешь.
Заодно получилось подумать – что и как вообще с ней происходит. Правда, в квартире Ледяного думалось примерно в одном направлении, и выходило, что пусть себе и дальше происходит в ту же сторону. Это невозможно было сравнить ни с чем из случавшегося с ней ранее. И не только потому, что мужчины не были богатыми и успешными, они ещё и сами по себе были другими. Кто-то ныл, кто-то нудил, кого-то приходилось всё время выслушивать, транслировать тонны одобрения и получать в ответ наморщенный нос – потому что всё не так. А тут – такое ощущение, что она едет по идеальной трассе на хорошей скорости. Не въехать бы никуда, на скорости-то. Но это уже зависит не только от неё.
А ещё она подумала, что на его кровати лучше спать с ним. Одной с котом – не то. И когда он позвонил вечером и сказал, что у него уже вот сейчас поезд домой – она так обрадовалась, что сама себя не узнала. Ну ничего же себе.
На вокзальном табло напротив поезда было написано опоздание – три часа. То есть приедет в семь. А сейчас – шесть тридцать. Ну и ладно, можно вернуться в машину и перевести дух. Вероника уже пошла было к выходу, но тут ей навстречу из-за чьей-то спины вынырнула Алиса Ледяная, жена Майка.
Она выглядела совсем обычно – джинсы, топ, тонкая цепочка на шее, распущенные пепельные волосы.
– Привет, – кивнула она Веронике. – Ты давно здесь?
– Только приехала. Мне говорили, опоздание два с половиной, но по факту больше.
– Мне тоже говорили, но я почему-то не поверила. И ещё телефон дома оставила, – рассмеялась Алиса. – Как только голову не потеряла нигде!
– С ними же… всё в порядке? – вдруг спросилось у Вероники.
– Думаю, да. Оба разговаривали с Полиной Николаевной, а ей врать бесполезно. Она спокойна, значит, и нам остаётся то же самое.
– И часто с ними так?
– В смысле, срываются и уезжают что-то разруливать? Бывает. Это школа Валентина Фёдоровича, он тоже долгое время предпочитал какие-то важные вещи делать сам, не доверял никому. Или с Михаилом Григорьевичем. Ты с ним знакома?
– Нет. Только по слухам.
– Он тоже крутой и классный.
Вероника секунду подумала, потом спросила:
– Скажи, а когда вы познакомились, ты тоже была крутая?
Алиса усмехнулась.
– Мне было тринадцать лет. Я была никакая, а мои родители – да, крутые. Ещё и нос пытались воротить – пока не познакомились с Полиной Николаевной и её роднёй.
– А она?
– А там нет вариантов. Ты же видела Валентина Фёдоровича?
– Да, мы знакомы.
– Согласись – если не самый крутой в округе, то один из. А теперь информация для размышления: некоторые люди из многочисленных родственников и знакомых Полины Николаевны до сих пор считают, что их брак – мезальянс. И что ей не следовало связывать свою жизнь с человеком без роду и без племени откуда-то с края света, где одни дикари живут. Так что всё относительно, понимаешь? – Алиса продолжала усмехаться.
Вероника задумалась. О чём-то таком говорил ей Вик, она не прислушалась. Может, зря?
Тут объявили, что на седьмой путь к третьей платформе прибывает скорый поезд «Чита – Москва». И можно было пойти и ждать там, и всматриваться, и увидеть, наконец, локомотив, и злиться, что он тащится так медленно.
Из вагона выходили люди – и с вещами, и просто размять ноги. Вышло полвагона, пока, наконец, не появились те, кого они ждали. Сначала вылез парень, которого Вероника помнила по истории с водителем Чернышовым и её колёсами. Потом Тоха, который тоже там был, и ещё сидел с ними ночью на корпоративе. Потом Майк. Красавец – правая скула содрана, корочка едва подсохла. Увидел их обеих, разулыбался. Алиса зажмурилась, поморгала. Дождалась, пока он подойдёт, потом повисла у него на шее.
– Что-то, смотрю, ты теряешь квалификацию, – смеялась она, – давно тебя так не доставали.
Он обнял её и что-то отвечал прямо ей в ухо.
Вик появился следом за выходящей погулять девушкой с маленьким ребёнком. Он был без синяков и ссадин, и как же он был рад видеть Веронику, оказывается! Сгрёб в охапку и поцеловал, и закружил, и никогда ещё факт того, что она кого-то встретила после двух дней отсутствия, не вызывал ни у кого столько радости.
– Всё хорошо? – только и спросила она у него.
– Конечно, – кивнул он. – Ты здесь, и Лис здесь, и это значит, что всё хорошо. Остальное пока побоку. Скажи, я прав, и ты сейчас отвезёшь меня домой?
– Ну а как? Да, я с работы, и собиралась встретить тебя и отвезти домой.
– И остаться до завтра?
– Да, – подтвердила она.
– Я счастлив, – сообщил он.
Потом они удивительным образом оказались в обнимку все вчетвером – снаружи братья Ледяные, а внутри они с Алисой, все засмеялись.
– Вы сейчас в Листвянку? – спросил Вик.
– Да, – кивнул его брат. – Не хотите с нами? Там Линочка приехала.
– Нет, мы домой, – покачал головой Вик. – Всем позвоню, со всеми поговорю, но ночевать хочу дома.
Уже в машине он спросил:
– Ты что хочешь на ужин?
– В смысле?
– Ну, надо же что-то пожрать. Приедем, закажем. Или я хоть сейчас позвоню.
Было заманчиво, но…
– Если ты ешь еду, которая приготовлена вчера, то дома есть сковорода с тушёными баклажанами. С мясом и картошкой. Я как-то многовато сделала, мы с Чарликом всё не одолели.
– Ох ни хрена ж себе. Меня встретила с поезда прекрасная девушка, везёт домой, а дома, кроме вечно голодного кота, меня ждут тушёные баклажаны.
– Что не так? – усмехнулась Вероника.
– Всё так, не поверишь. В кои веки чувствую себя нормальным человеком.
– Неужели тебя не встречают и не кормят?
– Так то родственники. А то – ты.
– Тогда рассказывай в двух словах, что у вас там было и кто вас подрал. Пока едем.
Вообще у Вика были содраны разве что костяшки пальцев на правой руке. Остальным было хуже – Тоха красовался с подбитым глазом, у второго парня как будто кровил нос.
Впрочем, из рассказа следовало, что победили силы добра и справедливости. То есть Ледяные и компания.
– А что с теми тремя уродцами?
– А там как местные власти решат. К их друзьям что-то было по сбыче краденого, и сдаётся мне, наши ушлёпки тоже туда замешались.
– Мы с Жанной тоже накопали кое-что, завтра посмотришь.
– Ну супер же, – Вик воспользовался тем, что Вероника притормозила на светофоре, и поцеловал её.
На семнадцатом этаже, едва отперли дверь квартиры, под ноги выкатился вопящий Чарлик.
– И тебе привет, чудовище, – Вик и его в охапку сгрёб, а кот прикрыл глаза и заурчал.
– Наверное, иди мыться? – нерешительно спросила Вероника.
Так-то всё понятно, но стоит ли ей тут командовать? Впрочем, он воспринял это как должное.
– Сейчас распотрошу рюкзак и пойду, ага. Ненавижу разбирать вещи в помытом состоянии. Сначала всё распихать, а потом уже отдыхать.
– Я тоже, – радостно кивнула Вероника.
Она завела себе здесь домашние шорты и футболку, и тапочки. Если ему не понравится – заберёт. Но ему, кажется, всё нравится.
На город опускалась ночь, Вик и Вероника сидели на балконе и запивали баклажаны вином, а довольный принц Уэльский спал на коленях у хозяина.
– Знаешь, сто лет не был так рад вернуться домой. Спасибо тебе, – дотянулся и поцеловал.
– Я рада, что всё так хорошо сложилось, – кивнула она.
– Тогда пошли, – он кивнул в сторону спальни. – Будет ещё лучше.
51. Вик
Налей ещё вина, мой венценосный брат,
Гляди, восходит полная луна…
«Мельница»
Утром захотелось разбить телефон об стену – глаза не открывались, руки-ноги не поднимались. И ведь не сказать, что поздно легли вчера, то есть легли-то не поздно, но спать собрались часа в два. Короче, в субботу все на свете пойдут лесом, потому что в пятницу они с Вероникой будут долго-долго любить друг друга, не оглядываясь на часы, а потом – спать сколько влезет.
Громкое «мрр-мрр» следовало классифицировать как дружественный звук. Типа «я свой и я здесь». Вик не понял, где ночевало его котейшество, но сейчас зверь заскочил на кровать, прошёлся по Вику, дошёл до головы и стал щекотать его усами. Был пойман, пересажен сверху на сонно щурящуюся Веронику с наказом урчать и всячески поднимать настроение. Вероника улыбнулась и почесала Чарлику подбородок, потом дотянулась и погладила по щеке Вика.
– Доброе утро, душа моя, – улыбающуюся девушку надо поцеловать. – Я – умываться, а ты не торопись.
Пока собирались и пили кофе, позвонил отец, сказать, что ждёт у себя. Так-то они вчера поговорили по телефону, но видимо, осталось что-то, что он хочет знать. А Вероника помахала Вику и поехала в офис.
Отец внимательно осмотрел его с ног до головы и усмехнулся, но ничего не сказал. А сказал доложить детали про Читу. Мол, Майк вчера рассказал, но ему бы ещё послушать. Тем более, Майк приехал драный, чего это он вообще?
Ну, не так уж и драный, попало слегка, с кем не бывает. Те ушлёпки получили намного сильнее, и сейчас вообще должны в Чите с полицией общаться.
Отец подтвердил – да, общаются, там много вопросов, особенно к местным. А про наших нужно понять – это была одноразовая акция, или у них в обычае таскать краденое в соседний регион. Ну, это и так ясно, что будет работа для Паши, для его сотрудников и для Михаила Григорьевича. И, кстати, Вероника говорила, что у неё тоже есть какая-то новая инфа.
Новая инфа Вероники и главбуха Жанны раскрывала ещё одну красочную страницу быта и нравов транспортной компании «ГН». Вообще, надо официально переименовать. Хоть в «Три поросёнка», хоть в «Приключения весёлого «КамАЗа». И издать книжку комиксов к следующему корпоративу, ага. Вдруг поможет? Вик вызвал Пашу, отдал ему подготовленные девушками документы и велел выяснить масштабы разрушений. Явно же не единичный случай! Паша вздохнул тяжело и пошёл работать.
Вечером Вероника снова приехала к нему через свой дом. Тётя Нина прислала маслят, которых оставалось только пожарить, и малосольного омуля. И свежей картошки, и деревенской сметаны. Обожрёмся, подумал Вик.
Они в четыре руки готовили ужин, когда его телефон затрезвонил редкой в последнее время мелодией – «И никогда, мой брат-чародей, ты не найдёшь себе королеву, а я не найду себе короля», и что там ещё было.
– Привет, дорогой братец, а не дома ли ты случайно? – Линн никогда не ходила вокруг да около.
– Привет, дорогая сестрица, случайно дома. Не хочешь ли ты зайти?
– Именно что хочу, – усмехнулась она. – Сто лет тебя живьём не видела.
– Ты где?
– Мы с Анной в двух шагах от твоего дома.
– Поднимайтесь.
На изумлённый взгляд Вероники Вик пояснил, что сейчас он представит ей ещё одну приметную часть своего семейства.
Линн стала приметной с детства. Она не ныла, если разбивала коленку, но ругалась словами, подслушанными у отца. Не обижалась, если они с Майком не хотели с ней играть, а показывала язык, сообщала, что тогда не расскажет им секретный секрет, и гордо уходила. Секреты, правду сказать, она знала настоящие и качественные – кто придёт в гости, что сказал отец, что готовят на кухне, куда поедем на выходные. В общем, они с Майком взяли её под опеку лет в пять, ну то есть это ей было лет пять, а им – десять и одиннадцать. Она таскалась за ними по квартире и по дому в Листвянке, и вокруг тоже, знала всех их друзей, и ей ничего не стоило выпросить у тёти Нины дополнительную тарелку пирожков или вообще за её спиной стащить с кухни что-нибудь вкусненькое.
И даже то, что она по полгода училась в другой школе, Вика не напрягало. Когда Линн рассказывала про эту другую школу, Вик только морщился – как так можно-то, одни уроки с утра и до вечера. И радовался, что в ту школу берут только девочек.
А ещё она пела. Когда все мелкие дети ещё что-то неразборчиво бормочут, или просто громко орут понравившиеся слова – она пела. Очень точно. Отец гордился, Полинька улыбалась. Конечно же, её отдали в музыкалку, и ещё в её римской школе с ней кто-то специально занимался. Тянуть руки к гитаре она начала, когда у неё ещё длины пальцев не хватало, чтобы взять аккорд – у Вика была гитара лет с тринадцати, а потом и у Майка тоже.
Когда Майк спелся с только появившимися местными ролевиками, Линн уже училась на истфаке универа, и ей та компания сильно пришлась по душе. Вик, помнится, удивлялся, почему она не поступила в какую-нибудь римскую Сапиенцу или там парижскую Сорбонну, как Элка, но Линн сказала: хочет пока пожить тут. И параллельно ещё взялась учиться в местном музыкальном училище – так, чисто для удовольствия.
В своих ролевых костюмах она была настоящая принцесса. Тётя Нина вечно ворчала – мол, нет бы что полезное дома сделать, так вечно соберёт свои тряпки в рюкзак, а потом жопу в горсть – и скакать по лесам. Но насчёт скакать по лесам у отца и Вика с Майком она находила полное понимание. Хочется – пусть скачет, пока молодая. Полинька же, бывало, хмурилась, но молчала. И позволяла себе комментировать только то, что и как Линн говорит, потому что язык у сестрёнки всегда был ой какой. Она легко и без напряжения цепляла все солёные словечки и заковыристые выражения на любом из известных ей языков и потом с удовольствием пользовалась. Для Полиньки такое было недопустимо, а отец только посмеивался.
После универа сестрёнка вроде как остепенилась – поступила в консерваторию в Риме, занималась днями и ночами, домой приезжала изредка. А потом вдруг оказалось, что она беременна, и это была какая-то совсем случайная история – познакомились на вечеринке, понравились друг другу, да и всё. О да, отец и Полинька мечтали совсем не о такой семейной жизни для единственной дочери, тем более что парень оказался из Америки – раз, и глубоко женатым и с детьми – два. Отец реально хотел его убить, но Линн с восхитительным спокойствием сказала – папа, а нахрена он тебе вообще? Вот у тебя я, и ещё будет внучка, ты же мне уже всю душу обчирикал, что хочешь внуков! А потом ещё был нехилый конфликт между отцом и тётей Ниной о том же самом – тётя Нина позволила себе высказаться, что, мол, девочка-то нагуляла неизвестно от кого неизвестно где, и тут отец так на неё обиделся, что пару месяцев с ней не разговаривал. Пока сама не пришла прощенья просить.
И потом ещё тётя Нина время от времени принималась причитать – что за непорядок, Линочка-то не замужем, а годы-то идут! Сначала Вик не обращал на её слова внимания. А потом как-то раз попал под раздачу разом с Линн – тоже как бессемейный и оттого не состоявшийся в жизни ни на грош. Поднялся, подошёл к тёте Нине и очень спокойно, тихо и вежливо попросил её больше никогда так не говорить. Ни о ком. Потом взял за руку готовую взорваться злобной матерной тирадой Линочку и увёл в другую комнату. Там она сначала материлась, потом ревела, потом всё вместе, а Вик гладил её по голове и говорил, что ерунда это, что она и так крутая, и плевать на то, что тётя Нина себе думает.
Вот после того раза Линн и пела ему иногда о дороге сна, полной луне и всём, что там ещё есть.
А сейчас все уже вроде как привыкли – что у них есть большая Линочка и маленькая Аннушка. Отец сильно их обеих любит – его девочки же, и обе на лицо как Полинька. Правда, характер у Анны матушкин, а не бабушкин. Ну да и ладно, кто его знает, как оно потом-то будет, когда она вырастет.
Из воспоминаний выдернул звонок в дверь, то есть домофон Вик проразмышлял. Линн была как Линн, сияющая и довольная. Такая же сияющая и довольная Анна держалась за её руку. Из прихожей она сразу же пошла в комнату с громким «кис-кис» и «Привет, Вероника».
Вик обнял сестру, изловил и поцеловал Аннушку, кивнул в сторону комнаты. Линн вручила ему коробку с тортом – её любимым, взбитые сливки с брусникой и кедровыми орехами. Ну да, у них вся семья сладкоежки.
– Привет, – кивнула Линн Веронике. – Я Лина. Анна рассказала мне, что у Вика новый кот, но о более серьёзных моментах почему-то умолчала. Я не сразу поняла, кто такая Вероника, которая ездила с ними всеми на Сибиряк.
– Это я, – кивнула Вероника.
– Мне уже рассказали, какая ты крутая – финансовый директор Вика и вообще фея с топором. И Анне ты очень понравилась.
– Почему с топором? – изумилась Вероника.
– Они сказали, ты куда-то ходишь с топором. Не на работу же, наверное, – рассмеялась Линн.
Тем временем Анна нашла Чарлика, и они радостно гонялись друг за другом.
– Девушки, вы будете с нами ужинать? – поинтересовался Вик.
– Если это не нарушит никаких ваших планов, – кивнула Линн. – Если нужно помочь – говорите.
– Ты можешь порассказывать нам что-нибудь из своей жизни, – кивнул Вик. – А мы пока накроем на стол. Только, сама помнишь, стол маленький.
– Заводи уже нормальный, раз начинаешь принимать гостей.
Линн, тряхнув длинной косой, подключилась к организации стола, потом прогнала Анну помыть руки и сама взяла Чарлика. Тот обнюхал её и успокоился, видимо, признал за свою. За едой она рассказывала не сколько про себя, сколько новости о других родственниках. Сестрёнка Эла перебралась работать в Женеву, будет там начальником. Ещё одна племянница Полиньки Доменика окончила учёбу и пойдёт работать в детскую больницу, а ещё будет вести анатомию в школе, где учится Анна. Кузен Элы Поль недавно встрял в какой-то медиаскандал, и заработал на нём в итоге кучу денег. Линн умела рассказывать хорошо и красочно, а вставленные в подходящие места забавные обороты только делали рассказ веселее.
Когда до Линн дошло, что Анна копирует её во всякой мелочи, она начала сдерживать язык при дочери. Раньше на это её могли сподвигнуть только Полинька и старшие родичи с той стороны – бабушки и прочие важные дамы.
Вероника слушала как будто с некоторым ужасом, но в целом Вик был благодарен сестре за этот информационный поток. Пусть Вероника привыкает, в том числе и к такого рода странностям.
Анна сообщила, что Чарлик – классный и очень похож на Барса, который живёт в Листвянке, и на Шико, который живёт у мамы.
А Линн поглядела на часы и сообщила, что им пора.
– Ты на машине? – спросил Вик.
– Вот ещё, – фыркнула сестрица. – Мы на своих двоих, а ночуем сегодня на Грязнова. Догуляем, недалеко.
– Нехрен по ночи одним шарахаться, даже недалеко. Вероника, мы же их проводим?
– Да не вопрос, – улыбнулась Вероника.
И в итоге они ещё и прогулялись по городу. Классно, но утром-то опять на работу! Поэтому завтра – никаких гостей и ничего такого.
Но если его семья дружно одобряет Веронику – это дорогого стоит.
