Салма Кальк
Та, которую я люблю
42. Вероника
Лето, что ж ты безлунно,
Как найти тебя, как войти в твой дом,
Как уснуть под небом твоим
Олег Медведев
Новый заказ прилетел удивительно вовремя, впрочем, заказы на памяти Вероники ещё ни разу не приходили не ко времени или зря. У них была особенность сбиваться в кучу, ну это дело святое, без этого не бывает. А сейчас заработаем, и спасибо Валентину Фёдоровичу, она поняла, что заказ пришёл через него.
Весь день они пробегали с оформлением, но всё успели и отправили машины за грузом. В пять минут седьмого Вероника отпустила Ольгу и поняла, что может уйти и сама.
Перспектива свидания путала мысли и вызывала непонятную дрожь. Раньше с ней такого не случалось. Ну, приятно, ну здорово, ну поговорить, ну не только поговорить. Или у Ледяного неизмеримо больше опыта во всём, чем у всех её бывших разом, или она нужна ему так, как никому и никогда… Верилось с трудом.
Вероника говорила себе – пусть будет, что будет. Хотя бы попробовать, как это бывает. Потому что пока на удивление хорошо.
Дома была мама и не было Катерины.
– Ты опять куда-то намылилась? – мама заметила её сборы и пришла узнать, что происходит.
– Именно, – с готовностью кивнула Вероника. – Уезжаю в гости, завтра оттуда поеду на работу, дома буду после работы. Быстро соберусь и поеду в лес на выходные.
– А мы что, в твои планы теперь не входим?
– Входите. Но у меня должна быть какая-то жизнь, кроме работы и дома.
– И что там за люди? Я их знаю?
– Нет.
– Могла бы рассказать.
– Люди с работы.
– С кем это с работы ты собралась в лес?
– Мама, ты их не знаешь. Вернусь – расскажу.
– Вообще-то я рассчитывала, что ты поможешь с картошкой.
Ну да, картошку надо окучивать.
– Катерина поможет.
– Я не знаю, она не говорила, что сможет поехать.
– Вот пусть соберётся и сможет.
– У неё там какая-то личная жизнь, между прочим! Ей не до картошки!
Вероника сделала глубокий вдох и выдох.
– Мама, догадайся, почему у меня нет никакой личной жизни? Может быть, потому, что кроме работы, я вижу только дом и дачу? Пусть Катерина берёт свою личную жизнь и они вместе окучивают картошку, быстрее будет. Если кончились деньги на продукты – скажи, я или сейчас переведу, или завтра сниму и оставлю наличкой.
– Да, было бы неплохо.
– ОК, скажи сумму. Всё, я поехала. Если что – я на связи.
Выскочила на улицу с сумкой и чехлом для одежды, сунула всё это в багажник, села, выдохнула. Уф, вырвалась. Можно ехать.
Кому рассказать, что в тридцать два года приходится сбегать из дому на свидание – обхохочется, не иначе. Взрослая тётка, кормит семью, можно сказать, и не может дома нормально говорить, где бывает и с кем встречается – ну дичь же просто. Но увы, если рассказывать о себе всё – проблем будет ещё больше, а помощи и поддержки – ни на грамм. Только критика. И не от одной мамы, от Катерины тоже, она-то вообще лучше всех всё знает. Угу, проходили.
Вся личная жизнь Катерины разбиралась дома всё равно что под микроскопом. Мама знала все детали про всех кавалеров младшей дочери и искренне печалилась, когда та расставалась с очередным. Ну или когда эти очередные сами бросали Катерину – так тоже бывало. Иногда Вероника считала себя неудачницей – у неё в копилке не хранилось такого богатого перечня мужчин, как у младшей сестры. Ну и дома знали только про тех, с кем долго встречались или жили вместе, а таковых было ровно три. Теперь, похоже, четыре.
Будь, что будет, как-нибудь вывезет. Куда-нибудь. А пока – вперёд, к одному двуногому и одному хвостатому.
Во дворе на Декабрьских Событий Вероника была уже почти в восемь. Там нашлось, куда поставить машину, но не было видно знакомого внедорожника. Наверное, у Ледяного есть место на подземной парковке.
Вик ждал её с улыбкой – с той самой, на которую невозможно было не улыбаться в ответ. Забрал чехол с костюмом, куда-то повесил, обнял, дальше неважно.
Прискакал Чарлик, стал нюхать холодным мокрым носом и щекотать усами щиколотку Вероники. Пришлось оторваться от мужчины и погладить кота.
– Я же говорил, что мы оба будем тебя ждать, – усмехнулся Вик. – Проходи. Я очень рад, что ты приехала. Проблем не было?
– Никаких. Я же не говорю, куда, к кому и зачем еду. В гости – и всё.
– Почему, кстати?
– Потому что тот, кто меньше знает, лучше спит. И ещё меньше критикует.
– Меня можно критиковать? – он реально удивился.
Неожиданность, да?
– Всех можно критиковать, – усмехнулась Вероника. – В первую очередь – меня. Всё, проехали.
В этот момент раздался звонок домофона. Вик ответил и велел кому-то подниматься. На невысказанный вопрос ответил коротко:
– Наш ужин.
Вероника подхватила кота и ушла с ним в комнату. Слышала, что Вик что-то там забирает у курьера. И позволила себе любопытство, только когда услышала, что дверь снова заперли.
– И что там?
– Ты же говорила, что любишь роллы?
– Очень, – радостно кивнула она.
Как только догадался?
– Тогда давай разложим их на балконе, и будем уже есть.
– Два дня подряд готовить – уже не по-царски?
– Отчего же? Вполне по-царски. Но потом остаётся очень мало времени на сон, а нам обоим нужно работать. И в лес собираться. Поэтому быстрый ужин, душ и дальше. Раз ты здесь, нужно использовать наше совместное время по максимуму!
– Я здесь, угу. Мне понравилось наше совместное время. А ещё я корыстная, – она показала язык с балкона, где распаковывала контейнеры с роллами.
– И в чём же ты корыстная, расскажи, – он искал что-то в холодильнике.
– У тебя есть горячая вода. А у нас в Академе – нет, и дадут только завтра вечером.
– Душа моя, на такие случаи у меня стоит водонагреватель. Поэтому мне наплевать на все отключения воды, какие бывают.
– Круто! – она искренне восхитилась.
– А то! Понимаешь, где нужно жить, так ведь? – он поставил на стол бутылку отличного китайского соевого соуса с креветкой на этикетке.
– О, ты тоже любишь соус с креветкой? – восхитилась она не меньше.
– Он приличный, – кивнул Вик. – Определённо лучше того жидкого недоразумения, которое продают в обычных магазинах и привозят вместе с роллами.
– А где ты его берёшь?
– Да на месте бывшей шанхайки есть какие-то китайские магазины. Там и беру. Или тётя Нина покупает на всех, и мне перепадает тоже.
Надо же, как все люди. Ну, почти.
Роллы были чудесными, его котовье высочество пристроился на коленях и спал. Сумерки и вино отлично дополняли атмосферу.
Впрочем, когда еда закончилась, они просто сгрузили всю упаковку и посуду на кухню, потом был быстродуш и закрытая от принца Уэльского дверь в спальню.
Нет-нет-нет, вчера ей не приснилось и не привиделось. Он есть, и он с ней, и они вместе. И это счастье.
43. Вик
И просто поверь, что нынче ты в отпуске
Олег Медведев
Это было удивительно, потому что невероятно. Вероника приехала, не передумала, не потерялась, и даже не каждую минуту помнила о том, что они вместе работают и всю эту хрень. Она была хрупкой и чудесно нежной, смотрела, не отрываясь, говорила какие-то ласковые глупости, которых от неё вообще было невозможно ждать. Если судить по сидящей в кабинете Мисс Финанс.
И утром она щурилась и снова целовала его, а они же в этот раз никуда не торопились, то есть на работу-то надо, но ведь можно выехать позже… в итоге на кофе снова осталось буквально пять минут.
Всё было бы вообще идеально, но ночью пошёл дождь. Да весьма нехилый. Вероника смотрела с балкона, держа в руке ту самую чашку кофе, и вздыхала. Вик вышел за ней утешить – да ну, может, ещё кончится. До вечера время есть.
Договорились проверить все текущие дела и под благовидными предлогами исчезнуть с работы в обед. Да мало ли дел в городе у начальства! И вообще, должны же быть у должности ну хоть какие-то привилегии, не всё же одни обязанности!
В конторе было подозрительно тихо и подозрительно пристойно. Это радовало, но Вик чувствовал тем самым местом, каким положено, что это ненадолго. В имеющихся условиях бесперебойная работа всех служб выглядела слишком хорошо и не могла продолжаться бесконечно. Значит, надо пользоваться и линять из города в лес, пока не началось.
Тем более что дождь кончился аккурат в обед. По всему городу разлились громадные лужи, ну и хрен с ними. Не впервой, прорвёмся. Может, в лесу-то дождя и не было.
Дома Вик был в начале третьего. В принципе, всё лесное снаряжение хранилось в относительном порядке в кладовке, нужно было только всё достать и подготовить. Плюс подготовить жратву для его котовьего высочества, который в восхищении носился по куче вещей, а потом нашёл котелки и принялся их нюхать, а потом чесаться о них всеми частями тела. Тётя Нина обещала навестить паршивца лично: она ещё не видела пополнения в хозяйстве племянника и хотела познакомиться.
Звонок Вероники раздался в начале четвёртого.
– Вик, топор брать?
Какой ещё к хренам топор? Она что, думает, у него топора нет?
– Ээээ… Вероника, а зачем тебе брать топор?
– Ну мало ли, вдруг дополнительный нужен. Дальше, что с палатками?
– С меня. Палатка, коврик и большой просторный спальник.
– Точно, ты что-то говорил про коврик. А мне-то что взять?
– Себя, одежду, посуду.
– Котелки? Сковородка? Крючки для костра? Верхонки? Что там ещё бывает? И что с едой?
– Еду Майк уже погрузил.
– Всю, что ли?
– Именно. Бери себя, всё, что тебе нужно на двое суток, и приезжай уже. Я уже скучаю, не поверишь.
– Ко скольки у тебя быть?
– Да чем раньше, тем лучше.
– Тогда я уже почти что выехала.
Отличная новость, подумал Вик. И понёс в машину упакованный рюкзак. Кое-какие детали в рюкзак не влезли, ну да и хрен с ними, не первый раз, прорвёмся.
Вероника появилась ровно в тот момент, когда он всё упаковал. Чёрт побери, как же круто, когда она выходит из машины и подходит обняться! Непридуманная, тёплая, настоящая.
– Как хорошо, что никто не видит, – пробормотала смеясь.
– Да и хрен бы с ними, душа моя, хоть бы и видели.
Вик загнал её машину на свою подземную парковку – пусть стоит до воскресенья. А до неё тем временем дошло, что они едут не на электричке, и это было забавно.
– На машине? На Орлёнок?
– Ну да, чего особенного? – Вик забавлялся. – До Витязя отлично доедем.
– А дальше?
– А дальше дойдём. Короче, увидишь.
Её рюкзак оказался совсем лёгким, и правильно. Это с кем она в лес ходит, что таскает не только палатку с котелками, но и топор? С одними девками, что ли?
Погрузились и поехали на Грязнова, в отцовскую городскую квартиру, там сегодня базировался Майк с семейством.
Его внедорожник стоял под парами во дворе, вокруг радостно скакали одетые в свежекупленную лесную одежду дети – Сашка и Аннушка. Алиса что-то делала в машине, Майка видно не было. Вообще он сначала хотел поехать на байке, но после дождя решил, что будет грязно, и лучше в другой раз. И вся еда была благополучно упакована к нему. И хорошо.
Дети бурно обрадовались подъехавшей машине и немного притихли, когда увидели Веронику – наверное, от удивления.
– Здравствуйте, я Александр Михайлович, – Сашка с важным видом протянул руку.
– Добрый день, я Вероника, – протянула ему руку в ответ лучшая девушка на свете.
– А я Анна, – дочка Линни, когда хотела, была самым очаровательным ребёнком на свете. – Но ни в коем случае не Аня. Пожалуйста.
Свои слова она дополнила улыбкой.
Но если её несло, то унять очаровательного ребёнка могли, кроме матери, только Полинька или отец. Полинька хмурила брови, строго смотрела, что-нибудь говорила по-итальянски. Работало. А отец просто обнимал внучку и терпеливо дожидался, пока она переставала кричать, вырываться и ругаться.
Сейчас работал режим «хорошо воспитанная девочка». И ура, что называется.
– Дядя Вик, а ты взял своего нового кота? – спросила Анна.
– Нет, детка, ему нечего делать в лесу. Если хочешь – на неделе приедешь в гости и познакомишься с ним.
– А можно, да? Ой, здорово! Я договорюсь с бабушкой, или с мамой, она же приедет во вторник, ты в курсе?
– Да, я в курсе. Лис, иди к нам, – позвал Вик.
Алиса выбралась из машины и подошла к ним.
– Привет, – она улыбнулась Веронике. – Я Алиса, мой муж копается в недрах дома, а мой сын уже успел представиться.
– Вероника, – та улыбнулась в ответ.
Вот и славно, все со всеми познакомились, и ОК. Тем временем из подъезда появился Майк, он тащил гитару.
– Мы будем петь! – радостно завопила Анна.
– В лесу, – оборвала вопль Лис. – В городе – нет.
– А мы уже сегодня приедем в лес? Это далеко? Вероника, ты была в лесу? – Анна не теряла времени даром и уцепилась за вероникин рукав.
– Была, но в том месте, куда мы поедем – нет, – ответила Вероника. – Я знаю, докуда мы должны доехать, и немного представляю, куда идти. И всё.
– А я даже не знаю, куда мы поедем. Но мама там бывала и мне сказала, что там очень здорово. И ещё она сказала, что все гады, потому что поехали и не дождались её.
– Вообще гады, – кивнул Майк преувеличенно серьёзно и закрыл багажник. – Ты смотри внимательно и всё запоминай, потом ей будешь рассказывать.
– Обязательно, – важно кивнула девочка.
– Ладно, по коням, – Вик пригласил Веронику в машину.
Лис загнала детей на заднее сиденье, потом сели они с Майком, и можно было отправляться.
На Култукский тракт выбрались к половине шестого – весь город, как водится в пятницу, хотел на дачи и куда там ещё. Ничего, по Байкальскому тракту сейчас тоже несладко, наверное. Зато потом пошли с ветерком, и до Орлёнка долетели за какой-нибудь час. Ещё минут двадцать раздолбанной дороги – и здравствуй, Витязь. Остановились в знакомом месте, возле домика, там они обычно за некоторую мзду хозяину оставляли машины.
И начали разгружаться.
– А это скальник, да? А можно, мы пойдём и посмотрим? – Аннушка вывернулась из рук Лис, которая пыталась обрызгать её спреем от комаров. – А он тут вообще почему?
Вик никогда не задумывался, почему на Олхинском плато есть скальники – есть, да и всё, с детства это было аксиомой. Они с Майком переглянулись, помотали головами, и Майк сказал:
– Идите, посмотрите, у вас минут пятнадцать, не больше. Скоро начнёт темнеть, нам бы до места добраться. В воскресенье здесь подольше погуляем.
Лис обработала-таки обоих детей, заговорив им зубы о том, что Витязь – это скала, и кто увидит там витязя, тот молодец, но смотреть вообще лучше с воды, а лодки у них сейчас собой нет.
Вик взглядом предложил Веронике прогуляться с Лис и детьми, пока они вытаскивают вещи и архивируют их. Кроме рюкзаков, была сумка с какой-то частью продуктов, ещё одна сумка с каким-то хламом типа одежды, палатка Майка отдельным местом, плюшевый осьминог – его таскала с собой Анна, и гитара. Детям тоже полагались рюкзаки – маленькие, но как настоящие, с поясами и кучей разных ремешков.
– Аннушка захотела такой, ну и Сашке тоже сразу же понадобился, он на свой старый даже смотреть не стал, сказал, что в настоящий поход надо и рюкзак настоящий, – пожал плечами Майк.
Девушки и дети появились вовремя, Вероника увидела кучу вещей, и у неё снова случился разрыв шаблона.
– И как мы это всё сейчас куда-то попрём, стесняюсь спросить?
– Спокойно, всё учтено, – расхохотался Майк, её изумлённое лицо и впрямь очень уж смешно выглядело.
Надели рюкзаки, Майк взял сумку с продуктами, Вик палатку, Алиса одежду, а гитара досталась Веронике. Каким-то чудом Лис уговорила Анну пристегнуть осьминога к её рюкзаку – мол, он так и всё увидит, и ей не будет мешать. И двинулись дальше вдоль реки.
Дождь, мать его, здесь тоже был и, судя по всему, нехреновый. Приличная сухая тропинка местами превращалась в болотце, и Вик надеялся, что у Вероники достаточно приличная обувь. На детей пришлось надеть резиновые сапоги, и они радостно шлёпали в них по воде.
Вышли к Олхе, и оказалось, что дождь и тут подгадил: вода высокая, мост частично затоплен. Ладно, перебрались. Им с Майком пофигу, дети в сапогах, а вот девушки, кажется, промокли. Разберёмся, но сначала надо дойти. Там ещё переправа весьма нетривиальная.
После отворота дороги на скальник Идол Вероника сказала, что дальше никогда не была. Вот и посмотрит.
К переправе подгребли на границе сумерек. Самое паршивое – вроде и видно что-то, но по факту-то нихрена. А переправа такая переправа, в сухой день можно пройти и ног не замочить, а сегодня… Полчаса назад, в районе затопленного мостика, Олха имела песчаное дно и ленивое течение. Ну а здесь немного иначе, что ж теперь, – природа, мать её.
Река в этом месте представляла собой скопище огромных валунов – курумник. И в идеале по этим валунам иди себе спокойно на другой берег, да и всё, но, как говорится, не сегодня. Напротив стоянки из бешено несущейся воды торчали только верхушки. Если кто летать умеет – то ничего, а с рюкзаками да с детьми – не особо.
Пришлось подниматься выше по течению, там удалось дойти примерно до середины реки. И было это так – сначала они с Майком стащили все рюкзаки на большой камень, потом туда же прочие вещи, а потом осторожно помогли дойти остальным, и слава Веронике, у которой были палки, Вик ещё подумал – нахрена, а оказалось, очень даже круто.
Майк попробовал перескочить через поток на другой камень – получилось. Вернулся, взял свой рюкзак, попробовал с ним. Прокатило. Исчез. Вернулся минут через десять, без рюкзака. Проделал то же самое с рюкзаком Лис, её сумкой и палаткой. Подсказал Вику, куда целиться.
Ну, не зимовать же посреди этой хренской Олхи, в самом-то деле! Вик сосредоточился и прыгнул. Попал. Ну, то есть, куда надо. Дальше было, в принципе, легко и понятно, и вскоре он уже сгружал рюкзак на стоянке.
На обратном пути встретил Майка с сумкой жрачки и детскими рюкзаками. Осьминог задорно таращился на происходящую хрень.
Оставался рюкзак Вероники и, собственно, девушки и дети. Дети времени не теряли и уже пытались «как папа» и «как дядя Вик», но длины ног не хватало. Даже с палками.
С рюкзаком было проще всего – Вик надел его на себя и перепрыгнул с ним. И унёс на место.
С детьми тоже решилось. Майк, как самый напрыганный, велел Сашке забраться к нему на спину и крепко держаться за шею. Наверное, Сашка был не сильно тяжелее, чем его рюкзак. Вик усмехнулся и предложил Аннушке сделать то же самое. Аннушка пришла в восторг, мигом залезла к нему на спину и сопровождала прыжок радостным визгом. Дети были оставлены на камне со строгим наказом не сдвигаться с места ни на шаг.
Далее Майк снова прыгнул, а Вик остался на этой стороне. И сначала поймал Алису, а потом и Веронику. Вероника молчала, но в глазах её был страх, а Лис поругивалась. Но потихоньку, очевидно, чтобы не подавать детям дурного примера.
Всего-навсего час на переправе потеряли. А обычно это десять минут делов.
И на стоянке они все собрались уже перед девятью часами.
Анна заверещала, когда поняла, что в телефоне нет связи. Сашка посмотрел на свой и присоединился. Когда до детей дошло, что для взрослых это не секрет и не проблема, то они успокоились, хоть Аннушка и ныла, что хотела послать маме фоток этого места. На слова, что мама здесь сто раз была, только тяжело вздохнула.
Дальше ставили палатки – большую Майку с семейством и маленькую Вику с Вероникой. Веронике в очередной раз порвали шаблон надувными матрасами и насосом. Она уже даже не фыркала, а откровенно ржала – вы бы, говорит, ещё диван сюда припёрли, через эту переправу! Ну а что, будет надо – припрём, подумал Вик.
А вообще стоянка тут классная, и диван не нужен, потому что уже много лет как кто-то сделал лавки между деревьями. К счастью, их никто до сих пор не пустил на дрова. И дров вокруг завались, да ещё и лиственничных. А какие-то предыдущие посетители оставили несколько пней. Таких небольших, и тоже из лиственницы. Детям выдали по фонарю и озадачили поиском хвороста, и они шустро пошли прочёсывать ближайшие кусты.
Палатки поставили, вещи разобрали, а тут уже и совсем ночь. Вик быстро развёл костёр, Майк притащил воды, девушки нарезали чего-то для бутербродов. Дети так увлеклись сбором хвороста, что с трудом согласились вернуться на стоянку, правда, когда просекли, что сейчас будет еда, то примчались быстрее ветра. Куча собранных веток внушала уважение.
Когда закипела вода в котле, туда бросили заварки и набранных рядом листиков свинячьего багульника. Тёти-нинина буженина мгновенно исчезла, сыр и колбасу тоже подчистили. Пустили по кругу сначала Майкову фляжку с коньяком, потом фляжку Вика. Детям выдали шоколадку к чаю, а Сашка сказал, что уже не может и засыпает, и Лис увела его в палатку. Анна сидела, смотрела в костёр и твердила, что не хочет спать, у неё ещё день. Ну да, по европейскому времени ещё совсем не ночь.
Ближе к полуночи и она сдалась. Котёл с чаем опустел, поставили второй. Петь не хотелось, все были какие-то замотанные. Майк притащил просто пенку, раскатал прямо на земле и завалился, и сказал, что пока ему и тут хорошо.
Когда изготовился новый котёл чаю, Вик зачерпнул по кружке себе и Веронике.
– Ты как, спать хочешь?
– Вообще да. В последние дни наблюдался острый дефицит сна.
– Допьём чай и пойдём?
– Легко. Где тут зубы чистят?
– У реки, но там ничего не видно.
– Я с фонариком.
Тропинка была прямая – не заблудиться, но он всё равно потащился за ней. Там надо осторожно, камни же. Постояли на берегу, послушали шум реки.
– Вон там, посередине, под водой, большой плоский камень. В хорошие времена на нём можно было загорать, – Вик показал фонарём направление.
– Так может быть, вода ещё спадёт.
– На то и надежда. Ещё раз так корячиться не хочется, – усмехнулся он.
– А вы крутые. Раз-два, попрыгали, все вещи и всех детей перетащили.
– Да нормально, чего только делать не приходится. Ладно, пошли. А то правда – залезем в палатку и уснём.
– А ты не хочешь спать? – тихо рассмеялась она и погладила его по щеке.
Когда-то давно он во сне увидел у неё такой жест. Поймал ладонь, прижался к ней губами.
– Я хочу всего.
– Разом?
– Последовательно.
Конечно, спать сразу никто не собирался, а как собрались, то оказалось, что опять уже светает. Лес, во всяком случае, ощутимо посветлел. Когда Вик вылез из палатки, то увидел Майка и Лис, обнявшихся на пенке между костром и лавкой. Сверху на них была накинута Майкова флиска, они о чём-то тихо шептались.
Люди знакомы двадцать лет. И десять из них женаты. И не надоели друг другу. Значит, задача в принципе имеет решение.
В палатке была тёплая и сонная Вероника. Вик обнял её и подумал – круто же, за больше чем полсуток ни одной мысли о работе. И тоже уснул.
