Салма Кальк
Та, которую я люблю
55. Вик
Романс о вечной любви, четвёртый куплет
Олег Медведев
Воскресным утром Вик был бодр и весел. Вероника дремала, а он выбрался из постели, уплатил дань в виде миски мяса и моря почёсываний котскому высочеству, сделал зарядку и помылся, сварил кофе. В спальне коснулся щеки Вероники, она встрепенулась.
– Кофе? – спросил он.
– Вот прямо сразу, что ли? – пробормотала она.
– Почему нет? Ты часто пьёшь кофе в постели? – она такая классная, когда сонная и жмурится, что невозможно не улыбаться.
– Никогда. Думаешь, я что-то теряю? – она села и распахнула, наконец, глаза.
– Давай проверим.
Столик нужной ширины, который ставится поверх кровати, у него был. Оставалось установить и притащить туда кофеварку, чашки и конфеты. Вероника смотрела с изумлением, потом ещё прискакал принц Чарльз и тоже стал изумляться и всё нюхать.
Можно было не выбираться из постели совсем, но позвонил отец и спросил, приедут ли они. И если да, то пусть уже едут, потому что скоро обед.
Обед в воскресенье обычно подавали в два, а сейчас двенадцать. Как раз нормально.
Вероника выглядела немного напуганной, и тогда Вик придумал и сказал:
– Ну предположи, что мы едем на неформальное совещание. С отцом и с Майком. Иногда на воскресном обеде бывает ещё кто-нибудь из его верхушки – Михаил Григорьевич или Юрий Васильевич.
Похоже, подействовало – она расслабилась. И по дороге до Листвянки улыбалась и придумывала разные кары неведомому главному вредителю, который рано или поздно попадётся.
Дома ждали, там всё было, как обычно, то есть как по маслу. Ворота открывал Майк, у него на закорках сидел Фёдор и радостно вопил. В углу двора ковырялись в куче песка и досок старшие – Сашка с друзьями, тут же стояла Аннушка, втёршаяся к ним в компанию с элегантностью гружёного лесовоза, и явно пыталась командовать. Лерочка под присмотром няни изучала цветы на тёти-нининой клумбе – запоминала названия и считала лепестки. Больше никого на всём немалом пространстве видно не было.
Зато в доме вот прямо всей кожей ощущалась суета. Из гостиной вышла Полинька, оглядела их обоих, улыбнулась.
– Добрый день, Вероника, я очень рада, что вы у нас в гостях. Обед будет через полчаса, а пока не хотите взглянуть на нашу оранжерею? Я слышала, у вас растут орхидеи? Виктор, отец хочет говорить с вами обоими, то есть даже с троими, как я понимаю, но после обеда, естественно. Сейчас у него Михаил, и Юру тоже ждём.
Вот так, подумал Вик, оказывается, про неформальное совещание-то попал в десяточку! Но после откровенного нападения – самое то, конечно. Он пошёл поздороваться с отцом, а Веронику передал в надёжные руки Полиньки. Пусть поговорят, это хорошо. Полинька не Любовь Ивановна, допросов устраивать не будет, но побеседовать с глазу на глаз очень хотела.
Отец с Михаилом Григорьевичем пили кофе в кабинете. Вик успел разве что налить себе из кофеварки, когда появился третий кит компании – финансовый директор Юрий Васильевич.
Но до обеда успели разве что послушать про нападение, то есть – Вику с места в карьер предложили рассказать. Ну, пришлось рассказывать.
– Чтоб безоружным не ходил, ясно? – сверкнул глазами отец. – Где ствол?
– В машине, – с готовностью кивнул Вик. – Но если ещё и дома с собой носить, так что это вообще тогда?
– Дома – ладно. И девушку одну никуда не отпускай.
– Понял уже, девушка пока у меня.
– До разрядки? Или насовсем? – сощурился старый лис Михаил Григорьевич.
– А хоть бы и насовсем, – усмехнулся Вик.
А чего тут? А ничего. Так и есть.
– Девушка стрелять умеет? – спросил отец.
– Вряд ли, хотя я не знаю, конечно. Топор в лес носит, вдруг и стрелять умеет? – пожал плечами Вик. – Спрошу.
– А твои-то девушки все стрелять умеют? – усмехнулся Юрий Васильевич.
– Ну как сказать, – важно начал отец. – Полинька – сам понимаешь.
– Это да, она из другого измерения.
– Линочку Миша учил, она радостно училась, да только не сказать чтобы выучилась.
– Ей проще завизжать, звуковой волной снесёт, – пробормотал Михаил Григорьевич. – Терпения ей не хватает, чтобы попасть.
– Алиса тоже училась, но она не любит.
– Зачем ей любить? Пусть мужа любит, а он уже всё это, – усмехнулся Юрий Васильевич.
– А вот на Элку мою с оружием любо-дорого посмотреть, – улыбнулся отец. – Не девка – огонь. Не целясь, на звук, из-за спины, да вообще как хочешь. Как рукой вкладывает. Реакция невероятная. Чутьё тоже. Но её Жан учил, здесь она только перед местными парнями выделывалась.
– Ну так раз может, то что бы не повыделываться? – влез Вик.
Он помнил, как сестрёнка Элочка, гостившая здесь однажды зимой, смотрела-смотрела, как парни по льду фигуры на внедорожниках выписывают, а потом тоже попросилась за руль. Её пустили – чисто поржать. Только поржать не получилось – уделала всех. Так, как у неё, не вышло потом ни у кого. Тяжёлая шипованная машина ехала по припорошенному снежком льду, как карандаш по бумаге, и ещё иногда непринуждённо вертелась. Но то Элка, да, она чудо света, и второй такой не бывает.
– Сочувствую местным парням, – покивал Михаил Григорьевич, ему доводилось с ней встречаться.
И тут позвали к столу. Веронику Полинька вернула в общество, и она уже о чём-то смеялась с Линн и Лис. Вот и хорошо.
Обед был как обед – много еды, много разговоров. Рулила Полинька – спрашивала о чём-то каждого гостя, гости охотно подхватывали. Вероника сидела рядом с Виком и переживала – косилась на остальных, смотрела в тарелку, чуть что – складывала руки на коленях. Но к десерту немного оттаяла, и даже улыбалась, отвечала на вопросы сидевшего от неё с другой стороны Михаила Григорьевича.
Однако десерт отец обломил. То есть попросил тётю Нину распорядиться, чтобы его подали в кабинет. И позвал туда обоих замов, Майка и Вика с Вероникой.
– Итак, что у нас, – начал он, когда все расселись. – Давайте сначала о ваших мошенниках, потом уже о другом, – кивнул он Вику.
– Мошенники развернулись ещё при Недолюбове, да и вскрыла всё Вероника, я даже рядом не стоял, поскольку в тот момент совершал познавательную поездку в Читу, – покачал головой Вик.
– Тогда, Вероника Андреевна, вам и рассказывать, – кивнул отец.
Вероника рассказала – о Жанне, о том, что сама к тому моменту думала, и о том, как искали и нашли. У неё даже какие-то цифры были в телефоне. И тут уже никакого смущения или беспокойства – рабочее совещание есть рабочее совещание.
Оба отцовских зама покивали головами. Да, ситуация неприятная, но – ничего особенного, всё решаемо. Обговорили стратегию преследования мошенников, да и всё.
– А я, Виктор, буду тебе благодарен, если ты будешь оперативно извещать обо всех своих проблемных персонажах, которых ты увольняешь. Нет, я не против, увольняй, нечего на них смотреть. Но если за ними нужно следить, или ещё что – так ты говори, – Михаил Григорьевич смотрел внимательно и строго. – Почему в пятницу-то получилось – пока ты вспомнил, что нужно наблюдение, пока мне сказал, объект-то и утёк. И вынырнул только возле подъезда Вероники Андреевны. Хорошо, ты при ней был, а если бы нет?
Вероника зажмурилась – видимо, вспомнила.
– Всё так, – покаянно кивнул Вик. – И теперь я всё время буду с ней.
– Дело-то неплохое, но я слышал, вы вроде оба работаете, и оба начальники? – усмехнулся отец. – Поэтому всё время – не выйдет. Но намерение похвальное, продолжай. Вероника Андреевна, у вас есть водитель?
– Нет, – она ошарашенно помотала головой. – Я сама.
– Это отлично, что вы сами, но сейчас речь о безопасности. Завтра подберём вам кого-нибудь, будет присматривать. До тех пор, пока у вас там поспокойнее не станет. Возражения не принимаются.
– Я думаю, всё не так страшно, – улыбнулась она.
– Думать-то думайте, конечно, дело хорошее, но утром пришлём водителя.
– Да у меня машина в Академе, – вспомнила Вероника.
– Ну и что? – пожал плечами отец. – Пригоним. Вечером созвонимся и уточним. Впрочем, если у вас вдруг с собой ключи, дайте их Володе, он всё сделает к вашему возвращению.
Вероника, похоже, поняла, что сопротивление бесполезно, и достала из сумки ключи. Отец позвонил Володе и изложил вопрос. Дальше о машине можно было не думать до вечера.
Когда отец поблагодарил всех и сказал, что можно расходиться, было часов шесть. Вик подхватил Веронику под руку и повёл посмотреть дом и участок. Ну правда, здесь же здорово, чего не похвастаться?
Они поднимались по лестнице в беседку на самом верху сопки, оттуда открывался офигительный вид на залив. Голоса донеслись, когда до верха оставалось ступенек десять, не больше. Отец и Полинька сидели на лавке и смотрели на водную гладь. Говорили, как было у них принято всю жизнь, сколько Вик себя помнил – если они были вдвоём и никого больше. Отец говорил по-итальянски, Полинька – по-русски.
– Дети справятся? – это Полинька.
– Конечно, – отец транслирует уверенность. – Подумаешь, кто-то немного берега потерял. Вернут. Долго не напоминали, что с нами так нельзя. А что? У тебя есть какие-то важные предчувствия?
Да, у Полиньки иногда бывают предчувствия. Оправданные.
– Не могу сказать точно. Но я смотрю на них и уверена – всё будет хорошо.
– Вот и славно. Люблю, когда у наших детей всё хорошо, – отец обхватил Полиньку за плечи.
– Наверное, пора вниз, – вздохнула она.
– Не торопись. Когда я ещё уговорю тебя сюда забраться? Справятся без нас.
Вик показал Веронике на ступеньки вниз, и они тихо-тихо пошли обратно. И вправду, когда родители ещё найдут час времени для себя?
56. Вероника
Странная сказка с нелепым концом
Олег Медведев
Ей было очень некомфортно и очень любопытно. То есть очень хотелось посмотреть, как эти люди живут, и разом с тем она ощущала себя очень неуместно. Когда Вик сказал – ну, смотри как на совещание – стало полегче. Так-то он прав, она почти всех тамошних жителей уже знает.
В Листвянке машина свернула от берега Байкала в Крестовку и полезла в горку. Ворота открыли, только они подъехали, и привратником оказался Майк, а на плечах у него сидел маленький мальчик и радостно верещал.
Майк похлопал брата по плечу и обнял Веронику.
– Вероника, это Фёдор, – кивнул на мальчика, мальчик разве что внимательно её оглядел.
Да, места у них тут – как десять маминых дач. Вероника вспомнила – был участок, потом купили четыре соседних.
– Просторно, – выдала она, поскольку оба брата смотрели на неё и ждали какой-нибудь реакции.
– Ну ещё бы, – усмехнулся Майк. – Тут прошлым летом приходили китайцы, просили продать половину – хотели впихнуть на нашу горку очередной отель. Мы им кукиш, то есть сказали – не продаётся. Два раза сказали, потом ещё три. Пока пару стволов не показали – не отвязались. Зато теперь тишина.
На территории виднелись какие-то постройки и много цветов. Клумбы устраивал хороший ландшафтный дизайнер – всё было чудесным образом вписано в рельеф. Дорожки, растения и пара небольших фонтанов.
В дальнем углу Вероника заметила кучу досок и кучу песка, там стояли мальчишки, она узнала Сашу. Ой, и Аннушка там же, что-то им доказывает. А возле входа в дом, у самой большой клумбы, гуляли неизвестная Веронике женщина и маленькая девочка, старше Фёдора, но явно дошкольница. Девочка была очень похожа на Алису.
– Это Лерочка и её няня Татьяна Сергеевна, – кивнул Вик.
– Слава богу, ещё маленькая и за пределы территории не рвётся, – усмехнулся Майк.
– Старшие вырвались-таки? – рассмеялся Вик, ещё раз оглядел кучку детей вдали.
– Момент, – Майк поставил сына на землю, подвёл к Татьяне Сергеевне, что-то ей сказал и оставил мальчика с ней.
– Рассказываю, – пригласил их отойти и продолжил. – Дети долгое время просто ходили друг к другу в гости – ну там наши к соседям и наоборот. А на неделе всем было немножечко не до них, и они пошли гулять вниз, в посёлок. В порт, на рынок и куда там ещё можно. О нет, внешне всё было прилично – уходят, возвращаются вовремя. А потом тёте Нине кто-то насплетничал, что они попрошайничают у китайцев. Ну там проводить куда-нибудь, деньги вперёд, завести в тупичок и там бросить в грязи. Или правда проводить куда-нибудь. Или петь песни тоненьким голосочком – это Анна, конечно же – и потом с бейсболкой ходить и трясти плату за свой труд. Ещё что-то было. Тётя Нина упала в обморок, потом встала и пошла рассказывать Полиньке. Та сама отправилась в район рынка, привела всю стаю, чужих раздала родителям, наших загнала домой и вломила по первое число. Ну то есть рассказала, что нехрен так делать. Анна ещё отбиваться пыталась, типа – китайцев много, денег у них ещё больше, пусть делятся. Денег, кстати, детки заработали таким манером прилично, даже с учётом того, что их было не то пятеро, не то шестеро, и делили на всех. Наши закопали добычу где-то во дворе и ещё не решили, что с ней делать. Полинька пока не добилась, где именно, дети молчат, как партизаны. Ну, мы с Линн тоже получили по башке, что детей не умеем воспитывать и что мы сами в детстве до такого ни разу не додумались. В итоге Линн спряталась и хорошо, если к обеду вылезет, а детям запретили выходить за периметр. Дети выпросили себе досок и строят замок, или пещеру дракона, они ещё не договорились. И мы вместе с ними, – рассмеялся Майк.
– Отец-то знает? – спросил Вик.
– Надеюсь, что нет. Но всякое может быть.
Вероника тоже посмеялась со всеми, а потом подумала – ей-то такое в детстве и в голову бы не пришло, тогда попрошаек не было, а вот Катерина, кажется, что-то подобное с друзьями пробовала.
Но тут Вик потянул её за руку в дом.
Дом был трёхэтажный и сложносоставной, он выглядел вросшим в гору. Вик сказал, что потом посмотрим, а сейчас внутрь.
Внутри их поджидала Полина Николаевна, она попросила Вика пойти к отцу, а Веронику позвала смотреть цветы.
Ага, цветы. Оранжерею. Натуральную оранжерею, со стеклянной крышей. Ни фига же, сколько тут стоит отапливать зимой! Но им, наверное, нормально. И цветы не как у неё дома – как сами растут, так и хорошо, а подстриженные и аккуратно сформированные – и фикусы, и туи, и лимоны. Несколько орхов тоже было, причём не в горшках, а прикреплённые к стволам и подставкам, корнями наружу. Это ж опрыскивать замучаешься!
Но всё равно круто. О чём Вероника и рассказала Полине Николаевне. Та только улыбнулась и посоветовала сказать Нине Фёдоровне, которая всё это тут разводит.
Нина Фёдоровна, та самая тётя Нина, оказалась… нормальная. Единственная нормальная из них всех, с виду точно. Она выглядела, как выглядят женщины в возрасте вероникиной мамы, – полная, невысокая, седая, с короткой стрижкой, и очень активная. Улыбнулась Веронике, очень порадовалась похвале растениям и пригласила за стол.
Стол ожидал в столовой. Угу, как же иначе? Накрыто было человек на пятнадцать. Вероника увидела Лину и Алису, подошла поздороваться. Те шёпотом обсуждали происшествие со старшими детьми и тихонько хихикали. Детей, кстати, за стол не позвали, Алиса объяснила, что их кормят отдельно – всем так проще.
Еды было… много. Нет, очень много. Правда, Нина Фёдоровна всё время поглядывала на Веронику и спрашивала – ест ли она, например, окрошку. А почему нет-то? Отличная летняя еда. Ну, Полинька же не ест, пожимала плечами тётушка. Угу, тётушка с подковырками. В глазах Вероники это как раз подчёркивало её нормальность – дамы такого возраста всегда с подковырками.
Еду подавали три помощницы. Вымуштрованные получше иного официанта в ресторане. В одинаковых фартуках.
Разговором управляла Полина Николаевна. Местные новости, погода, путешествия. Алиса рассказала, как они в прошлые выходные через Олху переправлялись, было смешно. Нина Фёдоровна ахала и хваталась за голову, и потом ещё твердила, что так нельзя, и вообще нечего в этот лес ходить, там и до беды недалеко. Вот реально как мама, местами даже слова те же самые. Родители Вика только переглядывались да улыбались – всё же хорошо, вот и нечего суетиться. Немудрено, что он столько всего может – ему, похоже, всегда разрешали брать и делать, и даже если он где-то ошибался, то носом в ошибку его никто не тыкал и всю оставшуюся жизнь об этом не напоминал.
Нина Фёдоровна объявила, что теперь чай и десерт, а Валентин Фёдорович попросил её принести всё в кабинет. И позвал туда их с Виком, Майка, Михаила Григорьевича и ещё одного важного мужика, их финансового директора.
А в кабинете получилось то самое совещание, о котором говорил Вик и ради которого её, видимо, туда и позвали. Ну, Вероника честно рассказала об эпопее с запчастями, кое-какие моменты у неё специально были в телефоне сохранены, как чувствовала, что могут понадобиться. Её выслушали очень внимательно, задали несколько уточняющих вопросов и потом ещё между собой проговорили, что будут делать с этими людьми. Это Вероники уже никак не касалось.
Зато потом уже начали говорить лично о ней! Что ей нужно с понедельника ездить с водителем! Что пусть она не беспокоится, все документы будут готовы к утру. И что это не навсегда, а только до завершения истории с запчастями и что там у них ещё водится.
Ох, чего только у них не водится. Хочешь, не хочешь, а помянешь нехорошим словом Недолюбова, который всё это если и не сам развёл, то позволил развести!
Наконец-то Валентин Фёдорович отпустил всех, и Вик повёл Веронику смотреть дом. Красивый дом, что уж. Показал свою комнату, даже комнаты – две с отдельной ванной. У его брата с семьёй оказался целый отдельный пристрой, если они, как сейчас, живут здесь. А здесь потому, что лето, зимой они последние годы жили в городе на Грязнова, но там всего три комнаты, впятером тесновато, а ещё же няни, и им где-то ещё строится большая двухэтажная квартира. Ну да, няни две: Татьяна Сергеевна – это лерочкина, а есть ещё у Фёдора, у неё сегодня выходной.
В холле первого этажа встретилась Анна. Она очень обрадовалась им обоим, сообщила, что должна показать Веронике всех котов, и потащила её куда-то в недра дома. В гостиной она радостно вытащила из глубокого кресла большого полосатого кота с очень длинными усами, и сообщила, что это Барс, ему уже семнадцать лет, и что мамин Шико – его сын. На вопрос, где же мамин Шико, пожала плечами – как это где, в Милане. Далее путь лежал в сторону кухни, там отирались двое – громадный рыжий зверь без кончика хвоста и почти без ушей, его звали Булечка, и чёрно-белый Марсик. Булечка, как оказалось, был подобран зимой в лютый мороз, у него отморожены уши и хвост, и нет голоса, он умеет только мурлыкать. И вправду, стоило его погладить, как кот тут же завалился на пол и заурчал. Четвёртый член прайда, кошка Дуся, нашлась на клумбе возле входа в дом – она там грелась на солнце.
Около кухни Вероника вспомнила, что рыба же! Раз они в Листвянке, то надо зайти на рынок за рыбой. Вик, услышав это, только рассмеялся и сказал, что за рыбой надо не на рынок, а к тёте Нине. У неё есть знакомые, которые приносят прямо домой – и свежий омуль, и малосольный, и копчёный. Если есть – она поделится. И вообще едой поделится. Ей только намекнуть, она весь багажник забьёт.
Веронике снова стало не по себе – ну да, мама тоже всех вкусно кормит, но потом же всегда говорит, что они сами никакие, поэтому и пользуются тем, что она им на стол ставит. Похоже, если Нина Фёдоровна и страдает этой болезнью, то не вслух. Иначе её бы не просили. И Вик не видит ничего особенного в том, чтобы попросить.
Видимо, она молчала слишком долго.
– Чего молчишь, душа моя?
– Скажи, это нормально – ну, пойти и попросить, чтобы дали готовой еды?
– В смысле? – он не понял.
– Ну что ты не сам это всё, а родственники тебе.
– А скажи, зачем тогда родственники? Думаешь, тётя Нина была бы счастлива, если бы сидела в своей квартире в городе одна и ничего не делала? Да ни фига подобного. Здесь она в центре событий, она много на что влияет, от её слова многое зависит. Полинька ни за что в её хозяйство не вмешается. Только улыбается и благодарит, хоть и знает, что за глаза тётя Нина называет её лентяйкой и белоручкой.
– И ей не обидно?
– Полиньке? Она смеётся и говорит, что это правда, на что тут обижаться? А тёте Нине нравится всем командовать. Ну и пусть командует, правда же? А мы займёмся чем-нибудь другим.
Но он нашёл Нину Фёдоровну и спросил про рыбу. Она прямо обрадовалась – ей утром принесли много, и если Витюша заберёт и съест, то это будет просто замечательно, а что ещё дать?
Дальше Вероника только стояла и глазами хлопала, глядя на то, как багажник забивают едой. На неделю хватит, не меньше. Только бы не проквасить.
Уже часов в семь Вик повёл её по лестнице в гору – сказал, там беседка, а из неё обзор. Уж наверное не хуже, чем с камня Черского! Но в беседке кто-то был – из-за лиственниц Вероника не увидела, услышала только голоса. И это были Валентин Фёдорович и Полина Николаевна. Вик прислушался и помотал головой – пойдём, мол, вниз. И уже внизу сказал:
– В другой раз. У родителей тоже нечасто выпадает возможность сбежать от всех. Пусть сидят. И вообще, поехали домой. У нас тоже не так чтобы очень много времени, чтобы вдвоём и никого больше.
– У нас там его котье высочество.
– Вот! Нигде не спрятаться, даже в собственном доме, – расхохотался Вик и погладил подошедшего рыжего Булечку.
По дороге в город они веселились, как дети, вспоминая проделки принца Уэльского и вообще разные смешные истории про котов. Может, на самом деле там и не было ничего особо смешного, но почему-то хохотали, как ненормальные. Когда уже в сумерках выходили из машины во дворе Вика, тоже хохотали.
И Вероника не сразу поняла, что за грохот, ведь машина стоит, всё нормально, и все смеются. И когда Вик в развороте выхватил из внутреннего кармана своей лесной жилетки пистолет и выстрелил, она даже не успела испугаться.
А потом увидела кровь у него на спине.
