Олег Трегубов
По уши в земле
– Бен, ты останься здесь и подожди Айзека, а я сейчас вернусь, – сказал мне Майк и направился к дому.
И едва он вошёл в двери, как оттуда вышел Айзек с сумкой через плечо.
– Ну что, погрузили? – спросил он меня.
Я сначала просто кивнул, но немного подумав, произнёс:
– Да, погрузили. Майк сказал, что сейчас вернётся.
– Всё понял, – Айзек широко улыбнулся, и я отметил про себя, что мне всё больше нравятся его простота и добродушие.
Он подошёл к первому автомобилю, открыл багажник и бросил туда свою сумку, а когда захлопнул крышку, посмотрел на меня и сказал:
– Кстати, сумка с твоими вещами тоже здесь. Ладно, давай садиться, незачем лишний раз ноги топтать.
Я не совсем понял смысла этого выражения, но мысленно согласился с тем, что сидеть гораздо лучше, чем стоять, особенно когда находишься в грузном теле фермера. Через минуту мы уже разместились в автомобиле, а ещё через одну на улице появился Майк. В руках он держал небольшую коробку. Вероятно, в ней лежала какая-то вещь для их китайского друга, о чём говорил дон Романо. Майк сел на переднее сидение, поместил эту коробку к себе на колени, а затем повернулся к водителю и сказал:
– Можно ехать.
Наш автомобиль тронулся с места, а следом за ним и второй. Мы пересекли территорию фермы, выехали за ворота, затем миновали лес, поле и оказались на той же дороге, с которой вчера свернули. Только сегодня наш путь лежал в противоположную от Литл-Рока сторону.
Майк говорил мне, что самолёт находится на аэродроме в пятидесяти милях от фермы и ехать до него не очень долго, поэтому поначалу я откинулся на спинку сидения и расслабился, но вскоре произошло нечто, что заставило меня сильно понервничать. Я сидел и смотрел в окно на плывущие по синему небу облака, как внезапно раздался встревоженный голос водителя:
– Что будем делать?
Я тут же посмотрел вперёд и увидел припаркованный на обочине автомобиль с надписью «Полиция», а рядом с ним полицейского, который зачем-то махал нам рукой.
– Останавливайся, – ответил Майк водителю, а затем повернулся ко мне. – Боб, сиди тихо и не высовывайся, а то твоё лицо теперь каждая собака знает. Попробую с ним договориться.
Когда автомобиль затормозил, Майк вышел на улицу и направился к полицейскому, а я, следуя его указаниям, вжал голову в плечи.
– Лишь бы не досматривали, – со вздохом произнёс Айзек.
Я быстро посмотрел на него, а затем снова перевёл взгляд на происходящее впереди на обочине. Майк разговаривал с полицейским несколько минут, а потом полез в карман и что-то передал ему. Сразу после этого он вернулся в автомобиль и сказал:
– Всё нормально, полицейский попался знакомый, прикормленный доном Романо. Едем дальше.
Последнее его высказывание предназначалось водителю, который тут же завёл двигатель и выехал на дорогу. Фургон тоже отъехал от обочины и последовал за нами.
– Я с ним немного поговорил, – продолжил Майк. – Он рассказал мне, что вчера в городе убили двух агентов ФБР, но никто ничего не видел. Так что нам повезло. Они приехали в библиотеку, чтобы арестовать разыскиваемого особо опасного преступника. Это я о тебе, Боб. В это время ты находился в кафе, а когда увидел их, бросился бежать. Они начали преследовать тебя, и тогда-то вы и наткнулись на нас в подворотне. Так что все теперь думают, что это ты их убил.
Я покачал головой и мысленно вздохнул. Только этого мне ещё не хватало. Но потом я подумал, что по большому счёту это сейчас не так уж и важно. Главным для меня было добраться до Тибета, и пока что всё вроде бы складывалось удачно.
Оставшийся до аэродрома путь прошёл для нас без каких-либо происшествий, но только когда мы въехали через ворота на взлётное поле и остановились возле самолёта, лишь тогда я смог немного расслабиться.
– Кстати, Боб, тебе когда-нибудь доводилось летать? – спросил Майк.
– Да, – коротко ответил я и вспомнил о своей детской мечте покорять космическое пространство, которая в итоге стала реальностью.
Аэродром оказался не очень большим, и на нём разместилось не более десятка самолётов. Конечно, ни один из них не мог похвастаться какими-то великими размерами, но для наших целей и этого было вполне достаточно. Самолёт, которому предстояло перенести нас на побережье, был уже подготовлен к вылету и дожидался своего часа, стоя в самом начале взлётной полосы.
Мы вышли из автомобиля, достали с Айзеком из багажника сумки с вещами и поднялись вместе с ними по трапу в самолёт. Оставив их там, мы спустились обратно и принялись помогать остальным с погрузкой чемоданов. Мне было очень интересно узнать, что же в них находится, но я пока не спрашивал об этом, решив дождаться, когда мы сядем на корабль и отчалим от берега. И только Майк не участвовал в процессе погрузки, держа в руках коробку с подарком для какого-то китайского друга. Узнать, что же это за подарок такой, мне было не менее интересно, чем о содержимом чемоданов.
Но вот погрузку завершили, автомобили уехали, а я, Майк и Айзек заняли свои места в самолёте. Не прошло и пяти минут, как он запустил двигатели и взлетел в воздух. На протяжении следующих нескольких часов, оказавшись в своей стихии, я просто смотрел в иллюминатор и наслаждался полётом. Я с головой укутался в облако приятных воспоминаний о счастливых моментах моей жизни на Тарнериусе, и время, проведённое в небе, пролетело для меня практически незаметно. Честно говоря, я даже немного удивился, когда услышал голос Майка и увидел, что мы уже приземлились.
По прилёту нас также встречали два автомобиля, и вся процедура повторилась: мы снова грузили чемоданы, а затем ехали. Но вот, наконец, настал тот момент, когда я увидел судно, на котором нам предстояло совершить плавание до Китая. Оно было довольно вместительным, и я понял, что чемоданы с нелегальным грузом можно будет хорошенько припрятать. Майк представил меня капитану, а затем проводил нас с Айзеком в трюм, который пока что был пуст.
– Сейчас вы с чемоданами разместитесь, и после этого начнётся погрузка, – пояснил он специально для меня.
В самом конце трюма оказалась небольшая каюта. После того как туда принесли и сложили по углам все четыре десятка чемоданов, там практически не осталось места, только лишь для двух коек, узкого прохода между ними и совсем крохотного закутка, переоборудованного под туалет.
– Придётся пару недель потесниться, – развёл руками Майк. – Ничего страшного, привыкнешь. Можешь спросить у Айзека, он уже в который раз плавает.
– Конечно, привыкнешь, – широко улыбнулся Айзек. – Завалишься на койку и отоспишься на год вперёд. Надеюсь, у тебя нет морской болезни?
Я неопределённо пожал плечами. Нет, ничего такого у меня вроде бы не было, хоть я и не знал, что это за болезнь такая.
– Трюм заставят другими грузами, так что вы будете надёжно спрятаны от любых проверок, – сказал Майк.
– А мы здесь не задохнёмся? – спросил я, с сомнением оглядывая небольшое помещение.
– На счёт этого можешь не волноваться, – ответил он и указал рукой под потолок, и я только теперь заметил какой-то непонятно для чего размещённый там предмет. – Вон тот прибор будет снабжать вас свежим воздухом во время всего вашего плавания.
Затем он поставил на одну из коек коробку, которую до этого держал в руках, и обратился к Айзеку:
– Запомни, за эту вещь ты отвечаешь головой. Проследи, чтобы она попала лично в руки адресату, и пусть он при тебе её вскроет. По возвращении расскажешь, какая у него была реакция.
– Понял, – ответил Айзек и в очередной раз улыбнулся. – Всё сделаю в лучшем виде.
– Ну ладно, счастливого пути, – кивнул Майк.
Он некоторое время смотрел на нас, а затем добавил:
– Боб, желаю тебе хорошо устроиться на новом месте, и чтобы эта ситуация всё-таки разрешилась и ты смог воссоединиться со своей семьёй.
После он вышел из каюты и закрыл за собой дверь.
– Самое время часок вздремнуть, – Айзек подмигнул мне и завалился на свою койку, предварительно переставив коробку на пол.
Я последовал его примеру и устроился на второй койке, радуясь тому, что мне всё-таки удалось вырваться из этой страны. И я тогда не мог себе даже представить, с какими трудностями мне предстоит столкнуться на своём длинном извилистом пути.
Глава 8
Временами мне казалось, что я умер и попал в загробный мир. Правда, кое-что меня смущало, но не очень сильно, поскольку разум отказывался прокручивать в голове любые мысли, даже совсем незначительные. Этот мир был не таким, каким я его себе представлял. Я-то рассчитывал, когда окажусь в нём, встретиться со своим погибшим отцом, а также с теми друзьями и родными, кто раньше меня отправился в свой последний путь. Но вместо этого меня окружил настолько плотный липкий туман, что я не мог разглядеть даже собственных рук, чего уж говорить о других тарнах. Я даже не ощущал их присутствия.
Но когда в очередной может быть сотый или тысячный раз мой давным-давно опустошённый желудок выворачивался наизнанку, в затуманенный мозг всё-таки проникала мысль, что я ещё жив. Хотя, наверное, лучше бы я умер, поскольку ощутил на себе все прелести морской болезни, о которой говорил Айзек. После того как нас заперли в каюте, начался процесс погрузки, который, по словам моего временного соседа, продолжался всю ночь. Конечно, визуально мы не могли это определить, так как в нашей потайной каюте не было иллюминатора. Но Айзек сверялся по какому-то пристёгнутому к руке приборчику, который он называл часами, и сказал, что они не врут. Конечно, было немного скучно просто лежать, но мне казалось, что я смогу потерпеть две недели. Окунусь в воспоминания о жизни на Тарнериусе и буду предаваться мечтам о скорейшем возвращении обратно, так они и пролетят. Как же я жестоко ошибался.
Едва мы отплыли, и наше судно закачалось на волнах, эти же самые волны подхватили и меня. С каждым часом каюта кружилась всё сильнее, и мне казалось, что я кружусь вместе с ней. Айзек говорил, что я весь позеленел, и, судя по его обеспокоенному лицу, я понимал, что дело серьёзное. Меня постоянно тошнило, а когда рвотные позывы на какое-то время утихали, я проваливался в небытие, в котором меня и окутывал тот самый плотный липкий туман, о котором я упоминал выше. Я знал, что умираю, и даже временами желал этого, когда мне становилось особенно худо. Но понимал я и другое: если я не смогу отыскать место, откуда был послан сигнал о помощи, тогда тем, кто этот сигнал отправил, больше не на кого будет надеяться. Эта мысль была моим цепляющимся за жизнь якорем и не давала почти угасшему сознанию полностью раствориться в злосчастном тумане, несмотря на слова Айзека о том, что от морской болезни не умирают. И я уверен, что именно она-то и стала моим спасением.
Как сообщил мне чуть позже Айзек, мои мучения продолжались почти трое суток, но вот, наконец, я постепенно пошёл на поправку. Конечно, мой организм был ослаблен, и голова продолжала немного кружиться, но зато перестало подташнивать. Айзек начал давать мне сухари с водой, и спустя пару дней я практически полностью восстановился.
– Морская болезнь к тебе больше не вернётся, на счёт этого не волнуйся, – сказал он. – Если честно, твоё состояние меня сильно обеспокоило. Я раньше не видел, чтобы люди так тяжело переносили качку.
Конечно, он ведь не знал, что я не человек. Я подумал, что любой тарн на моём месте мучился бы точно так же. Оно и понятно, воды на поверхности Тарнериуса не так уж много, и большая её часть скрыта в его недрах.
– А у тебя в первом плавании тоже была морская болезнь? – спросил я его. – И вообще, давно ли ты уже плаваешь?
Мне показалось странным, что лицо прежде улыбчивого Айзека стало отчего-то хмурым. С момента нашего отплытия он сильно изменился, как будто где-то глубоко внутри у него засела мысль, которая не давала ему покоя. И судя по его взгляду, мне даже показалось, что он уже принял для себя какое-то важное решение.
– Во время первого плавания, конечно, немного подташнивало, и голова кружилась, как и у всех, – ответил он. – Но потом я привык. А плаваю я уже достаточно давно, более трёх лет.
Внезапно он махнул рукой и произнёс таким тоном, как будто жаловался мне на свою горемычную судьбу.
– Эх, Боб, если бы ты только знал, как мне всё это осточертело. Я торчу здесь по две недели, заваленный всяким барахлом, словно замурованная мумия в склепе. Потом разгрузка-погрузка, и две недели обратно в этом саркофаге. Дома небольшая передышка и опять по кругу. Как будто кроме меня больше и поплыть некому. Нашли мальчика на побегушках!
– А зачем обратно плыть в этой же потайной каюте в трюме? – удивился я. – Почему нельзя разместиться наверху вместе с остальными членами команды?
– Так из Китая в Америку мы нелегальные грузы тоже доставляем, – пояснил он. – Вот и приходится большую часть своей жизни томиться здесь, в этой душной берлоге.
И тут я подумал, что сейчас как раз самое время попробовать узнать об этих нелегальных грузах побольше. Настроение Айзека вполне могло поспособствовать тому, чтобы подтолкнуть его к откровенности, тем более откровенничать со мной он уже начал. Поэтому я постарался придать своему лицу заинтересованный вид, чтобы было похоже на то, что мною движет только лишь праздное любопытство, и спросил:
– Айзек, а можешь сказать, что лежит в этих чемоданах? Если честно, мне очень интересно.
И каково же было моё удивление, когда он начал подробно обо всём рассказывать, причём не только о содержимом чемоданов, но и о многом другом.
– Семья дона Романо тесно связана с одной из китайских триад, – сказал он.
– Что такое триады? – спросил я, так как не знал, что означает это слово.
– То же самое, что и наша мафия, но только в Китае, – ответил Айзек. – Так вот, мы довольно тесно связаны с ними и регулярно переправляем им партии фальшивых долларов. Именно они и лежат в чемоданах.
Значение этого слова я тоже не знал, но решил больше не перебивать его, чтобы он не прерывал своего рассказа.
– В Китае они хорошо расходятся, – продолжил Айзек. – А пускать их в оборот в нашей стране слишком опасно, так как нас могут быстро вычислить федералы. В обмен мы получаем китайские синтетические наркотики и распространяем их у себя в Соединённых Штатах Америки. Такой вот у дона Романо бизнес, выгодный для обеих сторон.
Мне показалось немного странным, что он делится такими секретами с малознакомым человеком. Видимо, он прочитал на моём лице какие-то сомнения и спросил:
– Думаешь о том, почему я тебе всё это рассказал? Понимаешь ли, просто мне до смерти это надоело. Я больше не хочу иметь никаких дел с мафией, поэтому по прибытии в Китай останусь там, как и ты.
Я удивлённо покачал головой, поскольку не ожидал такого поворота событий, и спросил:
– А разве тебя не будут искать?
– Обязательно будут, – равнодушно пожал плечами Айзек. – Но с деньгами я спрячусь так, что меня никто никогда не найдёт, даже мафия.
– А где ты возьмёшь деньги? – поинтересовался я.
И поскольку в моей голове крутился ещё один вопрос, я решил, что для него сейчас как раз подходящее время, поэтому добавил:
– И что такое фальшивые доллары?
Айзек сначала недоумённо посмотрел на меня, а затем усмехнулся и сказал:
– Можно было бы, конечно, прихватить пару чемоданов с фальшивыми долларами, но ты прав – они действительно ничто. У меня есть идея получше. Пока ты спал, мне стало интересно, что находится в коробке, и я решил быстренько взглянуть на её содержимое.
Он наклонился, чтобы достать что-то из-под своей койки. Я подумал, что он тянется за коробкой, но ошибся. Айзек вытащил сумку с вещами, поставил её рядом с собой, расстегнул на ней молнию, а затем извлёк оттуда очень красивую фигурку какого-то человечка. Высотой она была примерно в две моих ладони, жёлтая, блестящая, украшена красивыми камушками чуть ли не всех цветов радуги. Фигурка эта являлась самым настоящим произведением искусства, и я некоторое время молча любовался ею, а затем спохватился и спросил:
– А для чего ты взял её с собой? И вообще, что это такое?
Но затем до меня дошло.
– Погоди-ка, это, случайно, не подарок для вашего китайского друга?
– Он самый, – ухмыльнувшись, ответил Айзек.
– Но зачем ты вытащил его из коробки?
– А ты разве ещё не понял? – удивился он. – Я ведь тебе только что объяснил, что хочу начать новую жизнь, но для того, чтобы скрыться от мафии, мне потребуются деньги, причём немалые. А эта золотая статуэтка одного из китайских божков, инкрустированная драгоценными камнями, стоит целое состояние. Тинмао – лидер китайской триады, с которой сотрудничает наша семья – давно мечтает о ней. Насколько мне известно, он помешан на мифологии и в то же время на коллекционировании, и эта статуэтка должна стать жемчужиной его коллекции.
– А дон Романо где её раздобыл? – поинтересовался я.
– Её выкрали из музея по его заказу, так как он решил сделать боссу Тинмао подарок, чтобы укрепить партнёрские отношения с его триадой. И я знаю, что за эту статуэтку можно выручить очень много денег. У меня в Китае есть один знакомый, который за определённый процент поможет мне найти для неё покупателя по хорошей цене и сделать новые документы. После этого я немного изменю внешность, уеду на какой-нибудь райский остров и буду жить на нём припеваючи, навсегда позабыв об этой ненавистной каюте, в которой вынужден был провести целых три года своей жизни.
Его грандиозные планы показались мне чересчур самонадеянными. Похоже, он не учёл некоторые нюансы, поэтому я решил напомнить ему о них:
– Но я слышал, что дон Романо велел передать этот подарок адресату лично в руки и проследить за тем, чтобы он открыл его, а по возвращении рассказать, какая у него при этом была реакция.
– Думаешь, я забыл? – усмехнулся Айзек. – Благодарю, конечно, за напоминание, но я помню об этом. Не волнуйся, всё учтено. Грузы всегда встречает Джинхэй Лу – правая рука Тинмао. Я просто вручу коробку без подарка ему и попрошу передать своему хозяину. А на дона Романо мне плевать, я ведь его больше никогда не увижу. Так не всё ли равно, что он там велел?
– А как ты собираешься незаметно скрыться? – спросил я.
– С этим тоже не будет никаких проблем. Обычно груз принимают во второй половине дня, даже ближе к вечеру, а затем начинается погрузка их товара. Так что как только стемнеет, я проберусь на берег и растворюсь в ночи.
Что ж, по большому счёту, это были его дела. Меня же больше интересовала моя собственная судьба, поэтому я спросил:
– А когда мне можно будет покинуть судно?
– Об этом не беспокойся, – махнул рукой Айзек. – Как только трюм освободят, так сразу можешь и уходить.
– Хорошо, меня это устраивает, – ответил я с улыбкой.
Оставшиеся девять дней плавания показались мне просто сказочными по сравнению с теми днями, когда меня мучила морская болезнь. После признания Айзека в том, что он хочет уйти из мафии, он стал ещё общительнее и дружелюбнее, постоянно рассказывал какие-то интересные истории из жизни, и время нашего совместного путешествия пролетело практически незаметно.
Но вот настал тот момент, когда качка и удары волн о корпус судна стали стихать, а затем и вовсе исчезли.
– Приплыли, – улыбнулся Айзек. – Добро пожаловать в Китай. Сейчас начнётся разгрузка товаров, а как только трюм освободится, мы с тобой вместе покинем каюту, поднимемся на палубу, а затем спустимся на берег. Там я встречусь с Джинхэем Лу, а ты сможешь уйти. На этом наше совместное путешествие закончится. Был очень рад знакомству.
– Я тоже, – ответил я и улыбнулся этому дружелюбному человеку.
Несколько часов ушло на то, чтобы работники порта освободили трюм. И только мы собрались покинуть каюту, ставшую нашим временным пристанищем на целых две недели, как дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился мужчина. Вид у него был несколько необычный. Мне даже показалось странным, зачем он так прищурился, но приглядевшись к его внешности, я понял, что у него просто такие глаза.
– Джинхэй Лу? – удивился Айзек, и мне стало ясно, что это правая рука китайского босса.
Тот ничего не ответил. Некоторое время он внимательно разглядывал меня, а затем указал рукой в мою сторону и спросил:
– Кто это такой?
– Его зовут Боб Сандерс, – начал отвечать Айзек, постепенно приходя в себя после неожиданного появления этого китайца. – В Соединённых Штатах он объявлен в розыск, и мы помогли ему тайно покинуть страну. Он просто пассажир, и к грузу не имеет никакого отношения.
И немного подумав, добавил:
– А что случилось? Мы ведь раньше всегда встречались на берегу.
– Дон Романо сообщил нам, что передал подарок для босса Тинмао, – сказал Джинхэй Лу.
– Да, подарок здесь, – ответил Айзек.
Затем он наклонился, вытащил из-под койки коробку, которая на тот момент была уже пустой, и начал протягивать её китайцу.
– Не надо, – отмахнулся тот. – Отдашь её лично в руки боссу Тинмао, который специально приехал ради такого случая и в данный момент ждёт на причале.
Эта новость стала для Айзека полной неожиданностью, и он, услышав её, так и замер с удивлённо раскрытым ртом. Я же подумал, что отступление от плана явно не приведёт ни к чему хорошему, поскольку знал, что золотая статуэтка лежит у него в сумке, причём он специально засунул её на самое дно, а коробка пустая.
– Ну чего застыли? Идём! – поторопил нас Джинхэй Лу.
Айзек, судя по абсолютно потерянному выражению лица, находился в полнейшей прострации и не знал, что предпринять. Но всё же он послушался и вышел из каюты. Я последовал за ним. Затем и китаец тоже вышел в трюм, весь груз из которого к настоящему времени уже убрали. И только когда мы прошли немного вперёд, Айзек, наконец, пришёл в себя и произнёс:
– Подождите! Мне нужно вернуться обратно, подарок остался в каюте!
Но Джинхэй Лу не дал ему сделать это. Он крепко взял его за локоть и сказал не терпящим никаких возражений тоном:
– Никуда возвращаться не нужно. Ваш дон Романо ясно дал понять, что подарок находится в коробке. Давайте живее, босс Тинмао ждать не любит!
Делать было нечего, и нам пришлось подчиниться. Мы поднялись по лестнице на палубу, а затем по трапу сошли на берег, где возле трёх чёрных автомобилей нас ожидало не менее десяти китайцев. Причём тот, что стоял в центре, выделялся среди прочих, и я понял, что это и есть босс Тинмао. Джинхэй Лу подвёл нас прямо к нему, но Тинмао сразу же указал на меня рукой и о чём-то спросил своего помощника на незнакомом мне языке. Джинхэй начал что-то объяснять ему. Вероятно, пересказывал слова Айзека о том, что меня просто переправили из Америки в Китай.
Затем очередь дошла и до коробки с подарком. Подчинённые китайского босса взяли её из рук Айзека, поставили на землю и принялись вскрывать. Но их всех ждал большой сюрприз, поскольку коробка оказалась пустой. И без того узкие глаза Тинмао сузились ещё сильнее, он что-то тихо произнёс, а Джинхэй Лу перевёл его слова:
– Где статуэтка?
Но Айзек стоял весь какой-то потерянный и как будто не слышал вопроса. Не дождавшись ответа, Джинхэй Лу принялся что-то объяснять своему боссу и показывать рукой на судно. Наверное, он вспомнил, что Айзек порывался вернуться обратно в каюту и говорил, что подарок остался там. Тинмао кивнул, и сразу несколько человек бросились к трапу. Отсутствовали они, наверное, минут пять, а когда снова появились, я увидел у них в руках две сумки – мою и Айзека. Они спустились на причал, поставили сумки перед боссом Тинмао и приступили к досмотру. Начали с моей. Все вещи друг за другом вывалили на землю, но, естественно, статуэтку среди них не обнаружили. Потом очередь дошла до сумки Айзека. Но тут уже было без вариантов, поскольку именно туда он и переложил статуэтку из коробки, и вскоре Тинмао уже держал её в своих руках. Сначала он любовно оглядел её, а затем снова посмотрел на меня и Айзека и что-то злобно прошипел. Нас тут же схватили и куда-то потащили. Я и опомниться не успел, как мы уже находились в пустом ангаре привязанные к трубам перед боссом Тинмао и его людьми.
– Значит, вы хотели украсть эту статуэтку? – перевёл Джинхэй Лу слова босса.
Я понял, что дело дрянь, и необходимо срочно что-нибудь придумать. Но тут Айзек неожиданно заявил:
– Я об этом знать ничего не знаю! Наверное, Боб положил её в мою сумку, когда я спал. Это он во всём виноват, его и наказывайте!
От слов Айзека у меня буквально челюсть отвисла. Я не мог поверить в происходящее, поскольку никак не ожидал, что этот дружелюбный приветливый человек способен ради своей собственной шкуры оклеветать товарища.
– А зачем же ты тогда говорил, что вы помогли ему тайным образом покинуть Америку и что он простой пассажир? – с сомнением спросил Джинхэй Лу.
– Да, помогли, это правда! Но кто же знал, что он решится на кражу?
Тот перевёл слова Айзека своему боссу. Некоторое время Тинмао о чём-то думал, а затем произнёс что-то на своём языке и отошёл в сторону. Дело явно близилось к развязке, и, судя по взгляду и настроению китайского босса, эта развязка не сулила нам ничего хорошего.
– Неужели ты думал, что сможешь безнаказанно украсть нашу вещь и при этом выйти сухим из воды? – покачал головой Джинхэй Лу. – Знаешь, что у нас делают с ворами? Я имею в виду не страну в целом, а триады. Отрезают все пальцы на руках, чтобы больше не возникало соблазна присвоить себе чужое, а на лбу выжигают клеймо – иероглиф, обозначающий слово «вор».
Айзек моментально побледнел и затрясся от страха, да и мне от этих слов стало не по себе. Нас обоих в самом ближайшем будущем ожидали страшные мучения, а мы были крепко привязаны к трубам и не имели возможности пошевелиться. По большому счёту, они могли сделать с нами всё что угодно, не встретив вообще никакого сопротивления, и это было действительно страшно.
Вскоре принесли длинный металлический прут, на одном конце которого виднелось разветвление. Вероятно, это и был тот самый таинственный иероглиф, которым они собирались нас клеймить. Другой китаец принёс какое-то приспособление, и когда оттуда появилось пламя, он поднёс его к пруту.
– Ты первый, – сказал Джинхэй Лу, глядя на Айзека. – Сейчас раскалим прут паяльной лампой и оставим тебе на лбу отметину. Пусть люди знают, кто ты на самом деле.
Через несколько секунд пламя исчезло, и я увидел, что иероглиф на конце металлического прута раскалён докрасна. Голову Айзека прижали к столбу, чтобы он не мог пошевелиться, а затем поднесли прут и припечатали его ко лбу обезумевшего от страха несчастного человека. Раздался полный боли и отчаяния крик, лоб задымился, и запахло жареным мясом. Айзек изо всех сил дёргался и пытался крутить головой, но её держали крепко, а сам он был привязан. Затем прут убрали, но душераздирающий крик продолжал вырываться на свободу, эхом отражаясь от стен пустого ангара. И прекратился он только лишь тогда, когда красно-чёрное изображение, которое осталось на том месте, где прижигали раскалённым прутом, окатили водой из ведра.
– Будь ты одним из наших, мы бы тебе и пальцы отрезали, – сказал Джинхэй Лу. – А так ещё и укол морфия получишь, чтобы не мучиться.
К Айзеку подошёл китаец и воткнул в шею какой-то предмет с иглой на конце. Всё происходящее казалось мне страшным сном, но в то же время я понимал, что не сплю. Босс Тинмао указал на Айзека, который постепенно начал успокаиваться, и что-то сказал.
– Мы не хотим портить отношения с нашими американскими партнёрами, – перевёл Джинхэй Лу. – Поэтому тебя сейчас посадят обратно в каюту, и ты вместе с грузом отправишься в Америку. А дону Романо мы позвоним и сообщим, как ты хотел украсть статуэтку. Пускай сам с тобой разбирается.
Айзека отвязали и потащили к выходу из Ангара. Я надеялся, что хоть сейчас он расскажет о том, что я не имею никакого отношения к краже, но не услышал от него больше ни слова. А вскоре они исчезли из виду. Раньше люди в большинстве своём казались мне хорошими, но теперь я изменил своё мнение. Я знал, что по возвращении домой Айзека наверняка убьют, но жалости к нему не испытывал. Тем более, и моя собственная участь представлялась мне крайне незавидной.
– Твоя очередь, – произнёс Джинхэй Лу.
В следующую секунду из-за спины мою голову схватила пара крепких рук и прижала её к трубе.
– Я ни в чём не виноват! – в отчаянии заорал я, глядя на то, как металлический прут снова начали нагревать.
– А тебе мы не только поставим клеймо на лбу, – усмехнулся Джинхэй Лу, – но ещё и пальцы на руках отрежем.
Ситуация казалась мне безвыходной. Рассказать им, что я с другой планеты? Так ведь не поверят. А между тем прут уже раскалили докрасна, и я с ужасом взирал на то, как он приближается к моему лицу. Рано я начал радоваться, что мне удалось добраться до Китая. Эх, рано.
