Михаил Александрович Елисеев
Европейское турне Кирилла Петровича
– Очень хорошо, – Учёный выудил из кармана жилетки лист бумаги, – А вот это может помочь вам продвинуться ещё дальше?
Кирилл развернул лист.
– А что это?
– Пока вас не было, это подсунули нам под дверь. Буквально за десять минут до вашего прихода.
Мужчина прочитал короткий текст: «Ne vous occupez de ce qui ne vous regarde pas!» – «Не занимайтесь тем, что вас не касается!»
Дмитрий Иванович, вывернув голову, заглянул ему прямо в глаза и хитро улыбнулся:
– Это помогло?
– Знаете, что это означает?
– Французский я знаю сносно, а при свете последних событий осмелюсь предположить, что вы успели кому-то «наступить на хвост».
– Да! – Кирилл потряс бумажкой в воздухе, – Прекрасно! Значит, я иду по правильному следу! Преступник клюнул!
Часть 4 – Облака над Францией.
Прежде чем приступить к дальнейшим действиям, Кирилл Петрович хотел разобраться с одной, как ему казалось – наполовину решённой, проблемой. Ему нужно было ещё раз побеседовать с банкиром о его ночной отлучке. Можно было бы надавить на то, что он – Кирилл Петрович – якобы знает правду. Намекнуть о том, что он знает, будто бы банкир встречался ночью, например, с одним из инвесторов, который в итоге отказал ему в деньгах? Но с деловыми партнёрами обычно не встречаются в таких местах и в такое время суток. Какие-то тёмные финансовые делишки?
А может, в этом замешана женщина? Одна из пассажирок! Похож ли месье Бертран на того, кто готов закрутить роман? Или инициатором могла оказаться сама женщина, вскружившая голову зрелому мужчине, голова которого забита одними цифрами, с целью поживиться его деньгами? Но что если он не прав? Что если месье Бертран будет продолжать противиться?
Есть только один способ узнать это.
Кирилл поднялся на третий этаж и постучался в нужную каюту.
– Оставьте меня! – донёсся приглушённый голос, – Вы мне мешаете!
Несмотря на этот протест, Кирилл вошёл внутрь и закрыл за собой дверь, начав без предисловий:
– Вы, месье Бертран, утверждали, что никуда сегодня ночью не выходили. Однако у нас есть свидетель, который видел, как вы покидали свою каюту около полуночи!
Француз, до этого сидевший на кровати в ворохе своих бумажных листов, подскочил к незваному гостю:
– Да как вы смеете?! Кто вам дал право?!
Кирилл всё-таки решил пойти наугад: версия о встрече с коллегой по банковскому делу казалась ему надуманной, поэтому он выбрал более подходящий, по его мнению, вариант:
– Свидетель видел, что вы встречались с одной из пассажирок «Голиафа»!
– Это ложь! От первого и до последнего слова!
– Мне наплевать на ваши с ней амурные дела! – палец славянина упёрся французу в лацкан пиджака, – Меня такие пикантные подробности не интересуют! – Он немного понизил голос, – Сегодня ночью, в то же время, когда вы выходили, кто-то пытался взорвать дирижабль! Я хочу узнать – кто сделал это! А для этого мне нужно, чтобы мне говорили правду!
– Это не я… – его лицо вытянулось от удивления, а голос охрип от волнения. – Я ничего не знаю…
– Вы понимаете, что сегодня ночью ВЫ могли погибнуть? – теперь сам Кирилл Петрович стал наседать на него, тыча пальцем в грудь, – ОНА могла погибнуть!
При этих словах лицо банкира вздрогнуло – он явно волновался за жизнь… И отнюдь не за свою.
– Она? Погибнуть?
Подойдя к мужчине вплотную, Кирилл Петрович положил руку ему на плечо, сказав более спокойным голосом:
– Я всего лишь хочу знать правду. И вы мне можете очень хорошо помочь в этом.
На лице банкира всё ещё читалось недоверие.
– Я прошу только об одном – расскажите, что вы сегодня делали ночью. Уверяю вас – ни одна постыдная для вас или неё деталь не покинет моей головы. Я расскажу коллегам только самое важное.
Месье Бертран отошёл от него и медленно сел на край кровати.
– Хорошо, – он тяжело вздохнул и начал говорить, но голос постоянно срывался, – Мы… то есть… я и она… мы хотели встретиться ночью. Чтобы нас не увидели…
– Я понимаю, – Кирилл кивнул головой.
– Мы хотели встретиться в комнате отдыха… около часа ночи, но я… я был нетерпелив, словно мальчишка. Я пошёл раньше…
– Прошу вас, назовите более точное время.
Он пожал плечами:
– Было около половины первого или чуть меньше.
– «Видимо тот самый момент, когда мистер Портман услышал его, » – подумал Кирилл Петрович, кивнув своим мыслям.
– Я прошёл по коридору и повернул налево, а там… там подошёл к дверям комнаты отдыха, – продолжил месье Бертран, – Я увидел там фигуру незнакомца… решил, что кто-то узнал про нашу встречу… про меня и девушку… Я решил вернуться в каюту и всё-таки дождаться назначенного часа ночи, но когда я развернулся, то услышал, как в комнате началась драка. Я заглянул в стеклянную дверь, увидев внутри двоих мужчин, катающихся по полу и вцепившихся друг в друга. И я… я решил не вмешиваться и незаметно уйти.
Банкир глянул на него, но Кирилл молча ждал продолжения.
– Я не успел даже выйти в центральный коридор, как дверь распахнулась, и из комнаты вылетел незнакомец. Видимо он не заметил меня – я вжался в стену и видел, как он пробежал мимо меня. Потом ещё несколько секунд – и хлопнула дверь одной из кают.
– Которой? – осторожно спросил Кирилл.
– Я… я не знаю, в коридоре была полная тьма, – он снова посмотрел на Кирилла, встретившись с его выжидающим взглядом, – Я клянусь! Я не знаю, кто это был!
Кирилл кивнул:
– Хорошо, продолжайте.
– Да собственно… всё! Я вернулся к себе, а через пару минут услышал отдалённый шум взрыва. Я предположил, что это как-то связано с недавней дракой в комнате отдыха, и решил… решил вообще не идти на встречу с нею. Думал, что этот шум привлёк кого-нибудь из команды. Или может… ОНА замешана в этом деле. И я… я испугался.
Кирилл Петрович подошёл к мужчине и положил руку на его плечо:
– Я понимаю и… не осуждаю вас.
– Спасибо, – он нервно перебирал пальцами, – Я… я вам помог?
– Да, несомненно! Картинка произошедшего становится более чёткой.
– Только умоляю вас, никому… про нас с девушкой…
– На этот счёт не беспокойтесь, месье. Я сдержу слово, – махнул рукой Кирилл, – Я ведь от вас даже имени её не слышал.
Мужчина направился к двери.
– Не буду вам более мешать, месье Бертран. Скоро завтрак, – он поклонился мужчине, – Большое вам спасибо за помощь.
Снова очутившись в коридоре, Кирилл задумался. Странно… вроде бы всё, что банкир рассказал ему, логично вписывается. И если предположить, что записку оставил преступник-француз, то значит ли это, что месье Бертрана следует вычеркнуть из списка и оставить только студентов? Возможно ли, что это именно они затеяли саботаж на борту? Андре? Или Жан-Поль? Или они вместе сговорились? Их история тоже вроде бы выглядит правдоподобной. Чем они там в Петербурге занимались? Собирали материал по эпохе Золотой Орды? Стоит ли верить этому? И существует ли в природе профессор Фурнье, который якобы послал этих двоих в Россию?
Кирилл знал о том, что в Российской Империи существовало множество подпольных организаций, основной костяк которых составляет студенчество. Желание у таких группировок всегда одно – свергнуть власть. Ему и самому было известно несколько случаев того, как на императора Александра II покушались молодые люди. Возможно ли, что и за рубежом также существовали такие же террористические ячейки? Но с какой целью они пытались подорвать дирижабль?
Он глянул на часы – без десяти девять. Ровно в девять начнут подавать завтрак в столовой.
Пора предпринимать следующий шаг по поимке преступника: ему необходимо припугнуть его. А для этого ему нужна помощь капитана.
– А вы уверены, что это необходимо? – спустя десять минут вопрошал капитан Филипп Шаплен, стоя вместе с Кириллом Петровичем в дверях столовой. – Что если поднимется паника?
– Я хочу найти диверсанта, а это – всего лишь ещё один способ выманить его. Не беспокойтесь о репутации.
Под потолком гондолы на всех этажах располагалась крупная разветвлённая сеть жестяных трубок. Главная труба, венчаемая раструбом, свешивалась с потолка на капитанском мостике, и расходилась по всем комнатам, в каждую пассажирскую каюту, словно кровеносные сосуды в теле человека. Эта сложная схема была создана для того, чтобы члены команды имели одностороннюю связь со всеми обитателями кают.
За пять минут до этого Филипп Шаплен с капитанского мостика попросил всех пассажиров одновременно прийти в столовую на завтрак. Ничего не понимающие, люди заходили в помещение и занимали места: кто-то вызывал автоматона-официанта, а кто-то с интересом смотрел на двоих мужчин, стоящих в дверях.
– Вроде бы все, месье Кирилл, – шепнул капитан.
– «Как минимум все мои подозреваемые уже собрались», – кивнул мужчина, ответив вслух, – Хорошо, тогда начинайте.
– Дамы и господа! – Филипп вышел чуть вперёд, – Думаю, что члены нашей команды не могли долго скрывать факт ночного происшествия.
Все головы повернулись к ним. Заинтересованные, смущённые, недоумевающие…
– Все вы, или почти все, слышали отдалённый шум взрыва этой ночью. Также вы видели, что дверь в комнату отдыха закрыта, а одно из окон комнаты – разбито. Вы совершенно правы, думая, что эти два события связаны, – месье Шаплен глубоко вдохнул, – Сегодня ночью наш дирижабль пытались взорвать.
По залу прокатился вздох изумления. Кто-то из пассажирок потянулся к вееру и принялся обмахивать себя. Кто-то стал прижимать к себе маленьких детей.
– Попытка злодея провалилась, дамы и господа! Поэтому вам абсолютно ничего не грозит! – капитан поднял вверх руки, призывая успокоиться тех, кто начинал поднимать шум, – Но мы должны помнить о том, что этот… негодяй всё ещё на борту «Голиафа». Он всё ещё среди нас!
Кирилл Петрович видел, как некоторые пассажиры стали озираться по сторонам, с подозрением взирая на соседей по столикам. Господи, как же легко взбудоражить человеческий мозг! Но основная масса людей была ему не интересна. Он наблюдал за своими пятью подозреваемыми. Следил за их реакцией.
Никто из них не реагировал на сообщение также как и остальные, отчасти потому что Кирилл Петрович сам рассказывал им о взрыве и диверсанте во время расспросов. Для них новость не была неожиданностью.
Он очнулся от своих мыслей только тогда, когда капитан подтолкнул его вперёд, давая ему слово.
– Э-э-э… как некоторые из вас уже знают, я провожу расследование. Скажу даже больше, я сумел сузить круг подозреваемых до пяти человек, – Кирилл Петрович, не задерживая на них взгляда, снова посмотрел на эту самую пятёрку – все повернулись к нему, глядя со смесью недоумения и любопытства на лицах. – Некоторые определённые факты указывают на одного человека, но я пока не исключаю участия и остальных из этого круга. – Он поднял вверх руку с зажатым в ней бумажным листом. – Негодяй даже посмел оставить под дверью моей каюты записку: «– Не вмешивайтесь не в своё дело!», но меня это не остановит! Угрозы не подействуют! Даю вам гарантии того, что к одиннадцати часам утра, как только посадочный трап коснётся земли в Парижском аэровокзале, и не позже этого, я разыщу преступника и отдам его французской полиции.
Коротко поклонившись присутствующим, он пожал руку Филиппу Шаплену, после чего тот ушёл на мостик, и присоединился к столику Дмитрия Ивановича.
– И что это было? – с улыбкой на лице спросил учёный.
– Ловля на живца – кажется, так говорят рыбаки, – с хитрецой в голосе ответил мужчина.
Его попутчик снова вынул из внутреннего кармана пиджака газету и развернул её на столе.
– С вашего позволения, я заказал вам то же, что и себе, – он указал на дымящуюся тарелку перед Кириллом, – Вы ведь не против?
– Нет, что вы, Дмитрий Иванович! Я только за, – он проследил за автоматоном-официанткой, проехавшей мимо них к чужому столику, – Второй встречи с этой жестянкой я бы не выдержал.
Мужчина рассмеялся.
– Как я вас понимаю. Ну да ничего страшного, голубчик, – он отправил ложку содержимого тарелки в рот, – Приедем в Париж, а там отдохнёте! Сходите на «БЖВ», посмотрите.
– Что-что, простите?
– «Бои Жестяных Воинов». Сам я на таких мероприятиях не бывал, но мне говорили – знатная вещица! Автоматоны со специальными перфокартами дерутся друг с другом на арене… отрывают друг дружке всё, что только можно… и что нельзя тоже.
– Боюсь, что отдохнуть не получится, Дмитрий Иванович. – Кирилл Петрович покачал головой. – Как только прибудем, я передам вас на руки наших людей из русского посольства, а сам вернусь на Родину для дальнейшей службы во имя Отечества. Это если меня не отправят с заданием в какое-нибудь другое европейское государство.
– Охранять других учёных? – хохотнул мужчина.
– М-м-м, возможно.
– Понимаю, вам не стоит распространяться о таких вещах. Секретность превыше всего.
Они занялись едой, промолчав минут пять.
– Так скажите же мне, голубчик, – не выдержал Дмитрий Иванович, – То, что вы с капитаном рассказали всем присутствующим – это правда?
Кирилл молча кивнул. Более учёный не смог ничего вытянуть из него.
Расправившись с завтраком, Дмитрий Иванович стал собираться, складывая газету, но был остановлен Кириллом, который незаметно для остальных взял его за локоть.
– Что такое? – спросил учёный.
– Я буду вам признателен, если вы ещё немного посидите со мной, – попросил Кирилл Петрович, доедая яичницу.
Замерев на пару секунд, учёный всё же опустился на стул, положив газету рядом на стол.
– Хорошо, а насколько долго?
Кирилл принялся за чай.
– М-м-м, скажем так – мы с вами должны выйти из столовой последними.
Мимо них уже шли к выходу некоторые пассажиры. Многие с любопытством смотрели на самоназванного детектива.
– Могу я поинтересоваться – для чего?
– Для того чтобы преступник успел написать новую записку и оставить её под нашими дверями.
Дмитрий Иванович с восхищением смотрел на него.
– Вы уже предугадываете его ходы? Потрясающе.
– Обычная психология обозлённого человека, который, тем не менее, старается не выдавать своей личности, ничего сложного. Я бы даже преступником его не называл, так… мужчина, сбившийся с пути. Но тс-с-с, тише, – он приложил палец к губам, – Лучше ещё немного почитайте газету.
– С удовольствием! – ответил учёный, заново развернув газету.
Неугомонный автоматон-слуга дважды подъезжал к ним, желая забрать грязную посуду, но Кирилл был непреклонен – он намеревался «до конца распробовать этот чарующий вкус чая», как он громко говорил вслух, когда мимо их столика проходили люди, закончившие трапезу.
Только через пятнадцать минут они остались вдвоём в столовой.
– Кирилл Петрович! Осмелюсь заметить – ваш план постепенно предваряется в жизнь.
Кирилл оглядел комнату.
– Отлично! Никого…
Он вытер салфеткой губы и встал из-за стола.
– Теперь и мы с вами можем удалиться к себе.
Вместе они покинули столовую и спустились на второй этаж.
– Вроде ничего нет, – Дмитрий Иванович посмотрел на порог каюты.
Кирилл открыл дверь – они вошли внутрь.
– Вот оно! Я знал! Я знал!
Просунутый под дверь сложенный вчетверо лист бумаги лежал недалеко на полу. Кирилл поднял его.
– Что там, голубчик? – поинтересовался учёный, – Чьё-то чистосердечное признание?
Кирилл Петрович протянул ему лист с рукописным текстом: «Venez dans la dinning après le petit-déjeuner, je vais tout vous raconter» – «Приходите в столовую после завтрака, и я вам всё расскажу».
– Почти, – Кирилл задумался, – Слишком просто.
Он лёг на кровати, вытянув ноги и сложив руки на животе.
– Вы не пойдёте? – удивился Дмитрий Иванович.
– Слишком просто, – снова повторил мужчина, – Не может быть так просто. Он явно что-то задумал.
– Значит, вы не пойдёте?
– Постойте… я думаю.
Кирилл лежал так некоторое время, так что даже Дмитрий Иванович не выдержал и сел в плетёное кресло.
– Что-то тут не так. Что-то… неправильное…
– Кто-то не так как нужно повёл себя в столовой?
– Не знаю… пока не знаю…, – лоб Кирилла покрылся глубокими морщинами, – … я думаю…
– Ну, так думайте, голубчик. Думайте, – он посмотрел на часы, – Время до одиннадцати у вас ещё есть.
Неожиданно резко Кирилл сел на кровати:
– Ну конечно! Если он совершил ошибку в этом тексте, значит… значит подозреваемых остаётся всего двое! – поддакивал Кирилл Петрович ходу своих мыслей, – Значит, второй человек, который в этот момент был со мной, автоматически исключается! И остаётся…
Он повернулся к учёному, напугав его своим радостно-безумным выражением лица:
– …остаётся всего один подозреваемый!
– Вы знаете, кто был диверсантом? – удивился Дмитрий Иванович, сложив ладони на животе.
– Методом исключения… да, я кажется, знаю.
– Пойдёте к капитану Шаплену?
– Нет, я пойду в столовую.
– Постойте! – учёный даже подскочил с кресла, – Зачем?
– Но как же! Ведь человек назначил мне там встречу, – он встал с постели и поправил на себе костюм, – А я не смею обманывать человека в его ожиданиях. Меня попросили – и я исполню эту просьбу.
– Ведь вы же сами сказали, что это слишком просто! Возможно, там вас ждёт ловушка!
– Я даже надеюсь на то, что там меня ждёт хоть какая-нибудь ловушка, так как это расследование оказалось слишком простым. – Он протянул Дмитрию Ивановичу лист, – Вы разве не видите? Ведь здесь же грубейшая грамматическая ошибка!
– Разве? – мужчина снова пробежал глазами, и наконец-то ткнул пальцем в текст, – А ведь верно! И ведь её так сразу и не заметишь. Значит, вы совершенно не опасаетесь за свою жизнь?
Кирилл задумался:
– Дайте мне ваш карандаш.
На листке Дмитрия Ивановича, исписанном какими-то схемками и пометками, с обратной стороны он написал одно имя, сложил бумагу и собственноручно вложил во внутренний карман пиджака учёного.
– Если со мной что-то случится, пойдёте с этим листком к капитану и передадите ему, хорошо?
Рука Дмитрия Ивановича непроизвольно потянулась к карману, но Кирилл остановил его:
– Умоляю, не заглядывайте в него раньше времени! Придёт время, и я сам вам всё объясню и расскажу, договорились?
Нехотя учёный кивнул.
– Удачи вам, голубчик! – успел он крикнуть в захлопнувшуюся дверь.
Кирилл Петрович смело распахнул двери столовой, но никого там не обнаружил. Что это – шутка? Или уловка? Уловка для того, чтобы выманить его и оставить Дмитрия Ивановича одного? Глупости, он уже выяснил, что учёный не является для преступника целью. К тому же Дмитрий Иванович и без этого довольно-таки часто сегодня оставался один – у злодея было достаточно времени сделать задуманное (если у него был именно такой план). Но он не воспользовался временем, а значит, цель была другой.
А значит все его размышления и выводы – правильные.
«– Может я пришёл слишком рано?»
Кирилл прошёл вдоль рядов убранных столиков и стульев, ни на мгновение не ослабляя внимания.
«– Ну, где же ты? Может снова спрятался под столом, подобно трусу? Как этой ночью…»
Тишина. Только сизые облака беззвучно пролетали за обзорными окнами. Намечался дождь… может даже ливень.
Стулья были аккуратно задвинуты под столики, накрытые скатертями. Возле стены, за которой находились пассажирские каюты, одиноко стоял автоматон. Слуга или уборщик? Скорее всего, уборщик, так как слуга передвигался на колёсах, имел на жестяном лице усики и был облачён в настоящий костюм слуги, тогда как этот мало того, что имел ноги, а на лице лишь два глазных отверстия, так ещё и всем своим видом напоминал циркового силача.
Какой-то необычный уборщик… Может это автоматон-грузчик? Ах, ну разумеется! В Петербурге Кирилл краем глаза видел, как этот двухметрового роста механизм затаскивал сумки и чемоданы пассажиров в грузовой отсек первого этажа гондолы. Но тогда что он делает в столовой, когда должен ждать своей работы в багажном отделении?
Кирилл прошёл мимо него ещё дальше, к противоположной от входа стене. Здесь была ещё одна дверь, открыв которую он попал в подсобное помещение, где стояли автоматоны: официантка, слуга и уборщик. Вниз, на кухню на первом этаже, откуда доносился шум моющейся посуды, вёл винтовой рельс, на котором могли передвигаться только человекоподобные жестянки.
Здесь его тоже не было. Куда же он делся?
И зачем тогда вообще звал?
Кирилл Петрович закрыл дверь подсобки и снова оглядел столовую, остановив взгляд на грузчике. Может всё дело в нём?
Краем глаза он успел заметить движение – чья-то рука высунулась из узкого окна каюты и что-то нажала на спине автоматона, стоящего у стены, затем снова скрылась.
Ну, конечно же! Вот в чём дело! Что же это за расследование, если подозреваемый не попытается избавиться от сыщика?
Автоматон дёрнулся – горячий пар из внутреннего котла стал заполнять все пустоты в трубках и поршнях, приводя детали в движение. До этого момента стоявший согбенным, теперь он выпрямился, словно силач, готовый взять большой вес. Кирилл явственно слышал щелчки, когда множество шестерёнок, спрятанных под металлической «бронёй» автоматона, закрутились, цепляясь друг за друга.
Паровой гигант ожил.
Безликая голова повернулась сначала в одну сторону, потом в другую, пока в его обзор не попал человек. Согласно новой перфокарте, которую в него вставили буквально за пять минут до этого, он должен был обезвредить любое существо из плоти и крови, какое будет представлять угрозу, а затем автоматически отключиться.
Мужчина, желая защититься, взял в руки стул и выставил ножками вперёд.
«– Угроза! Угроза! Угроза!»
Бездушная машина начала претворять команду в жизнь – автоматон, неотрывно глядя на Кирилла, сделал один шаг, затем второй. Когда гироскопический прибор в его внутренностях пришёл в норму и грузчик смог отрегулировать равновесие, он уверенным шагом направился к человеку, громыхая ступнями по ковру.
Кириллу много раз за свою жизнь приходилось драться с автоматонами. Какие-то из них умели изрыгать огонь изо рта, какие-то стреляли пулями прямо из ладоней, внутри которых был спрятан пистолет, а какие-то имели по несколько рук, как это было, например, в Индии с автоматоном, сделанным по подобию четырёхрукой богини Кали. По сравнению с теми моделями этот грузчик не представлял большой опасности.
И всё же… и всё же…
Он уже не мальчик, годы берут своё.
Громко лязгая, автоматон подошёл к нему и вытянул вперёд правую руку. Мужчина швырнул стул в автоматона, но тот попросту махнул рукой, отправив стул к стене.
Кирилл не смог найти у него слабых сторон, куда он мог бы ударить рукой или хотя бы ногой (что было бы ощутимее для этой железки), поэтому он, наплевав на героизм, рванул с места и заполз под ближайший столик. Секундное замешательство – и автоматон направился к нему.
«Столик – преграда – избавиться».
Схватившись одной рукой за столешницу, грузчик швырнул её в сторону. Пролетев немного, столик пробил обзорное окно и скрылся где-то в облаках. В помещение, вместе с осколками стекла, влетел порывистый влажный ветер.
Кирилл перевернулся на спину, чтобы быть к противнику лицом и в случае атаки предпринять хоть что-нибудь.
Мозг кричал: «Беги! Беги!», но тело не слушалось. Оно было медленнее, чем руки автоматона. Металлическая ладонь скомкала ткань рубашки и жилетки на его груди и подняла Кирилла Петровича в воздух, словно пушинку. Ещё немного – и грузчик вжал его в потолок, отчего тонкая алюминиевая плита, которой был выложен весь потолок, прогнулась.
Кирилл почувствовал, как хрустнуло одно из рёбер, а перед глазами завертелись звёздочки. Грузчик обеспечил ему жёсткое приземление, разжав руку. Он упал на пол, из последних сил рванул к выходу, но жестяная рука, схватив за щиколотку, остановила его и стала подтягивать к себе. В этот момент потолочная плита, освободившись из пазов, рухнула прямо на голову грузчика, впрочем, не нанеся ему какого-либо вреда.
Вне себя от злости и беспомощности, Кирилл закричал. Наверняка пассажиры с третьего этажа, окошки которых выходят на столовую, наблюдали за происходящим, но почему они бездействовали? Господи, да позовите же кого-нибудь на помощь! Ради Бога!
Автоматон перекинул человека через себя, опрокинув его на столик. Хрустнув, тот переломился пополам. Вместе с ним хрустнула ещё какая-то кость в теле Кирилла Петровича.
– Стоять! Отпусти его! – услышал Кирилл французскую речь. Мишель?
Офицер безопасности стоял в дверях и целился в грузчика из револьвера.
– Ты обязан подчиняться приказам всех членов команды! Немедленно отключайся!
Секунду помедлив, «жестянка» отвернулась от офицера и снова потянулась к Кириллу Петровичу. Раздался выстрел. Затем второй и третий. Оставшиеся выстрелы Мишель совершил, уже вплотную подойдя к грузчику, но пули только оставляли вмятины на его корпусе и отскакивали. В надежде избавиться от назойливого человечишки, автоматон выбросил руку в сторону месье Бонне – удар пришёлся прямо в грудь. Офицера отбросило метров на пять к выходу.
Обоих порядком потрепало, но цель была достигнута – теперь грузчик разрывался перед выбором – кого уничтожить первым, а это давало лишние секунды для людей. Драгоценные секунды.
Оглядевшись в поисках какого-нибудь орудия, Кирилл остановил взгляд на обломке длинной дубовой палки – все, что осталось от перекладины оконных перил после её столкновения с летающим столиком. Взяв её в руки, Кирилл Петрович нанёс серию ударов по голове автоматона, надеясь, что это собьёт настройку перфокарты. Тщетно! «Жестянка» лениво повернулась к нему, вырвала палку из рук и, крепко сжав в ладони, разломила напополам, словно зубочистку. Сразу же вслед за этим раздался ужасающий грохот! Может это с грузчиком что-то случилось? Нет, это всего лишь раскаты грома за окном. Тучи, проносившиеся мимо них, уже почернели, готовые в любой момент пролиться дождём.
В этот момент в дверях стали толпиться пассажиры, услышавшие шум драки и возжелавшие узнать его причину.
– Пошли вон! – закричал Кирилл.
Не хватало ещё, чтобы автоматон переключил внимание на кого-то из толпы! Тогда репутация компании мистера Монтгомери будет потеряна навсегда.
Грузчик сумел прижать их к стене. Казалось, выхода более нет.
– Берите столик в руки, – крикнул Кирилл.
Была бы у него лишняя секунда, Мишель спросил бы: «Зачем?». Но времени не было… вместе они подняли один из столиков.
– Тесните его к окну!
Прикрываясь столиком как щитом, они смогли оттолкнуть грузчика на середину комнаты.
– Отлично! Ещё немного!
Автоматон пытался завести руки за импровизированный щит, но не мог дотянуться до людей, а лишь беспомощно клацал жестяными пальцами по воздуху. Ещё немного… ещё чуть-чуть…
Последний рывок!
Мужчины резко оттолкнули от себя столик. Грузчик взмахнул руками, пытаясь зацепиться за раму окна, и перевалился через край. Не рассчитав своих сил, Кирилл Петрович перекувыркнулся и полетел вслед за ним, но в последнюю секунду его успел схватить за руку месье Бонне.
– Держитесь за меня!
Не удержавшись от искушения, Кирилл посмотрел вниз – металлический автоматон падал и крутился, как волчок. Молния, озарив всё вокруг ослепительным светом, ударила в него и погасла.
– Да что же вы такой тяжёлый-то?! – жаловался Мишель, пока втягивал Кирилла обратно в столовую, – Хватит с вас на сегодня полётов!
Они распластались на полу, переводя дыхание.
– Вы не ранены, месье?
– Вроде бы нет. А вы?
– Не сильно, жить буду. – Офицер встал на ноги, – Ведь это же затеял диверсант, я прав? Он хотел избавиться от вас?
– Вы правы во всём, месье Бонне! Но как вы… – он тоже встал рядом с офицером, – …вы-то какого чёрта делали в столовой?! – воскликнул Кирилл.
– Меня попросил Дмитрий Иванович – ваш спутник.
Ох уж этот учёный! Так значит, он-таки не выдержал и посмотрел в листок. И попросил Мишеля помочь ему.
– И-и… в отношении преступника что-нибудь предприняли?
– Что вы! Как мы могли? Ведь разгадка его личности – это целиком ваша заслуга, – заулыбался француз, – К тому же у нас нет абсолютно никаких доказательств того, что всё это сделал именно он. Но возможно, что эти доказательства есть у вас?
Кирилл задумался:
– Доказательство есть. Когда я только вошёл в столовую, то увидел, из какого окна высунулась рука, активировавшая автоматона. И, кстати, очень может быть, что именно сейчас он продолжает нас подслушивать через окошко. – Хватаясь за ушибленный бок, он продолжил, – Если окно соответствует каюте номер шестьдесят четыре, то я прав во всём!
– Этот негодяй видел, как мы с вами дрались против этого жестяного грузчика? – изумился Мишель. – Какая каюта, вы говорите? Шестьдесят четвёртая? Вы уверены?
– Абсолютно!
– Никогда бы не подумал. Этот месье совсем не выглядел, как злодей, когда мы допрашивали его, – они направились к выходу, где Мишель прикрикнул на пассажиров, – Расходитесь по своим каютам! Здесь вам не балаган!
Они с Кириллом вышли в коридор, и Мишель закрыл двери столовой на ключ. Протолкнувшись сквозь толпу любопытствующих, они пересекли короткий переход, соединяющий столовую с центральным коридором, и пошли вдоль дверей.
– Вы сейчас к нему?
– Э-э… нет. Скажите, месье Бонне, вы не помните, где остановилась мадемуазель Софи?
– Со своей нянечкой? – переспросил офицер, – Как раз вот здесь.
Он указал на одну из дверей, мимо которой они шли.
– Хорошо, можете идти.
– Я пока покараулю шестьдесят четвёртую каюту, чтобы оттуда никто не вышел, – пообещал месье Бонне.
Мишель направился на мостик, а Кирилл, вежливо постучавшись, вошёл в каюту, закрыв за собой дверь.
– Не сочтите за бестактность, милые сударыни.
Нянечка, сухая и тонкая настолько, что казалось – дунь ветерок, и она переломится, надела на нос очки и читала вслух некий роман, а Софи, внимательно слушая её, сидела рядом и обмахивалась веером.
– Это вы?! Батюшки мои! Какая неожиданность! – девушка подскочила и подошла к мужчине, – Ведь я вас хотела расспросить. Наше окошко выходит в столовую, и мы с нянечкой всё видели! И всё, что вы говорили… разве всё это правда? Ведь это же не может быть правдой.
– Софи! – воскликнула нянечка, – Неприлично расспрашивать малознакомого мужчину о пустяках! А вы, молодой человек… как вам не стыдно?! Врываетесь в каюту двух беспомощных барышень!
– Хороши же пустяки! – сложив веер, девушка упёрла руки в бока; щёки её при этом раскраснелись, – Нас ночью взорвать хотели, а этот мужчина нас спас!
– И тем не менее…
– Милые сударыни! – повторил Кирилл Петрович, – Я не отниму у вас много времени. Можно я кое-что скажу?
– Ох, ну разумеется! Извольте.
Кирилл собрался с духом, подбирая каждое слово, дабы не спровоцировать скандал.
– Вы… э-э-э… насколько я знаю, вы знакомы с месье Бертраном.
– Не имею чести знать его, – неожиданно резко ответила девушка.
– Это банкир, совершающий рейс вместе с нами.
Глаза Софи округлились:
– Так это он хотел погубить нас всех? – притворно удивилась она.
– Нет, что вы! – готовый преподать ей ложную информацию, он внимательно следил за её лицом, – Просто… он сказал мне, что находится на грани банкротства.