Михаил Александрович Елисеев
Европейское турне Кирилла Петровича
– О, я забыл представиться? Князь Дадиани. Рустам Дадиани.
– Дадиани? – улыбнулась Софи, сидевшая как раз напротив него, – Вы из Грузии?
– Э-э-э… скажем так, я из южных губерний. – Он наспех дал заказ подбежавшему официанту и снова повернулся к столу.
– А из каких именно Дадиани вы будете? – улыбнулся Семён Михайлович, расстилая на коленях салфетку. – Насколько я знаю, есть несколько династий, а также светлейший князь Дадиан-Мингрельский, владетель Менгрелии…
– Мы из первой династии – Дадиановы, – объяснил парень, нахмурившись и грубовато уложив свою салфетку.
Кирилл заметил, что подобные расспросы не нравятся князю. Видимо проявлялся тот самый пресловутый горячий нрав жителей юга Российской Империи. Либо этому молодчику есть что скрывать. А впрочем, кто из нас не без греха?
«Расслабьтесь, Кирилл Петрович! Вы слишком взвинчены. Право дело, что может произойти в кругу этих респектабельных господ и дам?» – подумал он, ответив вслух:
– Осмелюсь напомнить Семёну Михайловичу, что правящая династия Мингрельских князей была упразднена вот уже как семнадцать лет назад.
– Бог ты мой! – Мужчина уставился в тарелку, но затем широко улыбнулся, – Вот что бывает, когда слишком много сил и внимания уделяешь своим научным работам. Я выпал из реального мира на семнадцать лет!
Даже Рустам позволил себе улыбнуться вместе с остальными, а Кирилл Петрович продолжил:
– Собственно, даже княжества такого уже не существует семь лет.
– А что же там сейчас? – удивилась Софи.
– Кутаисская губерния Российской Империи.
Пока официанты ставили перед присутствующими тарелки с ужином, завязался дружеский разговор:
– Мы тут с моим другом сравнивали нашего «Ушакова» с британской «Great Eastern», – ответил Кирилл Петрович.
– И зря, – кивнул головой Семён Михайлович, – потому как вот уже почти пятнадцать лет это судно перестало быть пассажирским, так как приносило своему владельцу одни убытки.
– И что же? На слом?
– Нет, британцы сделали из него кабелеукладчик. Но не далее, как в начале этого года для подобных целей было построено специальное судно под названием «Faraday», и «Great Eastern» отправили на прикол.
– Так сказать, на пенсию, – пошутил консул.
– Совершенно верно, хе-хе!
К столику в сопровождении метрдотеля подошла дама в красном платье, в которой Кирилл Петрович узнал леди Бичем.
– Вы не будете против, если я присоединюсь к вам? – спросила она на родном языке.
Софи бросила на неё мимолётный взгляд, будто почувствовав в ней соперницу, к которой, тем не менее, старалась проявлять внимания не больше чем к мелкой мошке. Тем не менее, она смогла оценить алмазный эгрет с пером белой цапли, украшающий верх причёски леди Бичем, и её бриллиантовое колье.
– Присаживайтесь, правда вам будет скучно среди нас, – ответил Семён Михайлович, освобождая место рядом с собой, – Здесь в основном собрались русскоязычные пассажиры.
– Ничего страшного. Я немного знаю ваш язык, и возможно даже смогу поддержать разговор, – ответила женщина по-русски, особо чётко выговаривая шипящие звуки. – Мой муж ведёт некоторые дела с Петербургом, и я, иногда совершая поездки вместе с ним, была вынуждена выучить разговорный русский. Но вот писать совершенно не умею.
– Немного? – изумился Семён Михайлович, – Да у вас отлично получается!
Подобно князю Дадиани, супруга лорда Бичема также успешно смогла влиться в их компанию. Неспешные шутливые разговоры сопровождали весь их ужин: от первого – ко второму…
– … Пришлось этим брехунам англицким доказывать, что их модели паропланов совершенно не способны летать! Даже если из их чертежей сложить самолётик и запустить его, то даже и он не пролетит и пары метров, ха-ха-ха!
…от второго – к десерту…
– … Ездил сюда, дабы с представителями британского банка переговорить. Надеялся ссуду получить. Так эти кровопийцы такой процент заломили! Решил – уж лучше я эти деньги на своей земле оставлю, своему царю-батюшке, чем этим джентльменам!
…завершив ужин бокалом красного вина.
– … Лондонская мода мне непонятна. Жара стояла страшная, а женщины всё стараются обмотаться как можно плотнее. И всё кружева, кружева! И шляпки свои широкополые носят, будто бы света солнечного боятся.
Множество фраз, подчас произносимых почти одновременно, Кирилл Петрович пропускал через себя, но ни одна тема его не заинтересовала. Ему хотелось поскорее завершить этот вечер и удалиться в свою каюту.
Изредка его отвлекали неким вопросом, на который он давал по возможности лаконичный ответ. Ему было скучно на этом ужине. Чтобы как-то отвлечь себя, мужчина стал пристальнее вглядываться в поведение окружающих.… И заметил непонятную для него расстановку.
Кириллу показалось.… Да нет же, не показалось, а так оно и есть! Он стал свидетелем не просто любовного треугольника. И даже не четырёхугольника. Это был, кажется, пятиугольник! Интересность заключалась в том, что каждый последующий «угол» старался игнорировать внимание предыдущего!
Кирилл Петрович совершенно ясно видел, каким гипнотическим взглядом буравил Софью Ильиничну молодой мужчина, сидевший через три стула от неё. Несколько его шутливых фраз, адресованные молодой девушке в ходе разговора, она старалась не замечать совершенно.
«Кажется, его зовут Алексей Ермолкин. Сын московского купца. Однако же какая Софи требовательная! Завидный жених. Статный красавец, а она нос воротит».
В свою очередь Софья всё своё внимание обратила на грузинского князя. Она смеялась над каждой его шуткой и всячески старалась поддержать его беседу.
Но Дадиани, игнорируя молодую женщину, почти весь вечер провёл, повернувшись к женщине более старшей – леди Бичем. И даже то, что сама она просидела за ужином, ловя каждое слово Николая Григорьевича и отмахиваясь от знаков внимания со стороны Рустама Дадиани, нисколько не остужало пыл южанина.
«Если бы я не знал раньше некоторых отдельных людей из этой группы, то мог бы подумать, что между ними есть какая-то связь. – Кирилл провёл ладонью по волосам, – Или, по крайней мере, эта самая связь вскоре проявится сама собой».
Когда мужчины уже допивали вино, а дамы доедали десерт, кто-то из присутствующих посетовал на повальное увлечение английских студентов электричеством.
– Да, я слышал некие громкие заявления о том, что за электричеством будущее, – кивнул головой господин Ермолкин.
– Как же! Этим британцам виднее, где должно быть это будущее у всего человечества, хе-хе! – хохотнул Степан Аристархович, – У них собрался едва ли не весь свет учёной интеллигенции.
– Если верить их научным журналам и газетам, то англичане изобрели едва ли не всё, чем сейчас пользуется прогрессивное человечество, – добавил Ермолкин.
– А разве это не так? – с наигранным изумлением на лице и акцентом на языке вопросила леди Бичем.
– Полноте вам! Что за чушь! – неожиданно воспротивился Семён Михайлович, – Это ваше хвалёное электричество годится только для освещения улиц и обогрева комнат в зимние вечера!
– Заменить все газовые фонари в городах? – изумился один из собеседников, – Это будет довольно-таки затратно.
– Деньги на ветер! – вторил ему Ермолкин.
Учёный был непреклонен:
– А я говорю вам: будущее – за паровыми двигателями. И ни один любитель электричества меня не переубедит в обратном.
– Полноте вам, Семён Михайлович! Разве нельзя в паромобиль вместо парового котла вставить электрический… как его там… а кстати, в чём хранится это ваше электричество? – поинтересовался Ермолкин.
– В батареях, – ответил один из собеседников.
– Так вот, будет ли более выгодным вместо больших паровых котлов поставить компактные электрические батареи? – предложил молодой человек, – Сразу сколько места освобождается! Ведь в такой аппарат и пассажиров больше поместится.
– Эти батареи в любую минуту могут ударить вас током, – парировал Семён Михайлович, – А учитывая тот факт, что все машины изготавливаются из металла, то мне даже страшно представить, что будет с несчастными пассажирами, отважившимися сесть в этот… электромобиль. Вы знаете, что такое удар током? При лучшем исходе вам будет казаться, будто вас как следует прожевала огромная пасть и выплюнула.
– Как-нибудь переживу, – махнул рукой Алексей.
– Но знаете ли вы, что и это самое электричество сегодня добывается с помощью тех же паровых двигателей? – вставил свои пять копеек Кирилл Петрович.
– Получается, что одно не может появиться без другого? – хохотнул Николай Григорьевич.
– Верно подмечено.
– Глупцы! Увлечение электричеством погубит человечество!
Семён Михайлович, чувствуя свой явный проигрыш, насупился и замолк, сложив руки на груди. Сидящая напротив него Софи похвасталась:
– А вы знаете, что на «Фёдоре Ушакове» есть специальные каюты первого класса, пол которых обогревается этим вашим электричеством? – Девушка поправила складки платья, затем одарила присутствующих мужчин своей улыбкой, – И мне, кстати, с дозволения папеньки, как раз-таки досталась одна из этих кают. Насколько мне известно, в тех широтах, где мы будем проплывать, ночи довольно-таки холодны, несмотря на то, что за окном середина лета, – при этом она сумела поймать взгляд молодого князя-южанина и подмигнуть ему, – и чтобы не простыть, люди должны согреваться…
– Я вас поздравляю, – буркнул под нос Семён Михайлович, – Значит, сегодня ночью вы не замёрзнете в постели.
– Прекрасно, значит, сегодня ночью ты будешь спать со своей нянечкой, – нахмурившись, ответил её отец.
– А как этот пол… работает? – поинтересовался Николай Григорьевич.
– О, ничего сложного. Сразу же рядом с входной дверью находится темперметр с делениями от нуля до десяти, разрисованными от жёлтого к красному цвету. Изначально ручка тумблера стоит на жёлтом нуле, и если ручку постепенно поворачивать к красной десятке, то температура в каюте будет повышаться.
– О, как удобно, – взмахнула рукой леди Бичем, – Надо будет расспросить персонал – может у них есть свободная каюта с таким подогревом?
– А что будет, если ручку повернуть до десятки? – спросил князь Дадиани.
– Не знаю, – Софи пожала плечиками, – Но меня предупреждали, что этого лучше не делать. И не поворачивать ручку выше оранжевой пятёрки.
Илья Иванович бросил мимолётный взгляд на входные двери и, увидев ожидающую нянечку, позвал дочь:
– Софья! Кажется, тебе пора спать. Анна Илларионовна уже ждёт тебя.
С явным нежеланием и разочарованием, девушка встала из-за стола, поклонилась, пожелав всем спокойной ночи, и направилась к выходу в коридор, где её уже ждала тоненькая старушка.
– Илья Иванович. Вы не сочтёте за дерзость, если я скажу вам, что ваша дочь – настоящая славянская красавица, – произнёс Рустам.
Пальцы мужчины, сжимавшие бокал вина, побелели от напряжения:
– Сочту.
– Неужели эта девушка красивее меня? – прервала затянувшуюся паузу леди Бичем, – Вы жестоки, князь.
Неожиданный окрик со стороны коридора привлёк всеобщее внимание:
– …И не надо указывать, когда мне ложиться спать! Дура!
К девушке и старушке, покорно склонившей перед хозяйкой голову, повернулись все находящиеся в обеденном зале. Спустя мгновение обе поспешно скрылись в глубине коридора.
– Хорошо отужинали! Не правда ли?
Кирилл Петрович и Николай Григорьевич переодевались ко сну каждый в своей спальне, но обе распахнутые двери позволяли им вести беседу через гостиную.
– Хороший разговор ничем не хуже хорошей еды.
– А что вы можете сказать о Софье Ильиничне?
– Очаровательное создание, – признался консул, – Был бы не против стать её женихом, ежели бы не супружница моя.
Кирилл улыбнулся:
– Я уже пару раз встречался с ней и могу сказать, что её папенька очень усиленно занимается поисками подходящего мужа для своей дочки. – Он перешёл в комнату консула, – Спору нет, она красавица. Но не кажется ли вам, что она… слегка… простовата что ли?
– Я бы даже сказал – простонародна. И это её отношение к нянечке… неужели её так отец воспитывал? Кто её мать?
– Понятия не имею. И никогда не слышал о ней, – Кирилл облокотился на косяк двери, сложив руки на груди. – Может она умерла, когда девочка была ещё маленькой?
– Может быть, потому что девочку явно запустили. Вы видели, она, кажется, была готова даже ударить эту старушку! – мужчина покачал головой, прицокнув языком, – Спокойной ночи, Кирилл Петрович.
– Погодите. Вы документы надёжно спрятали? – Палец его указал в сторону консула, – Не доверяю я этим внутренним запорам в каютах.
– Они лежат в дипломате под матрасом, – ответил Николай Григорьевич, махнув рукой на кровать, – Я в прямом смысле слова буду своей задницей отвечать за их сохранность.
– Разве в нашем номере нет сейфа?
– Есть, но что-то я ему не доверяю.
Кирилл постоял немного, закусив нижнюю губу.
– Давайте-ка с вами немного подстрахуемся.
– В каком смысле?
Мужчина ушёл на свою половину и вернулся минуту спустя, держа в руках кожаную папку для бумаг, закрывавшуюся столь плотно, что она больше напоминала тот же самый дипломат, но уменьшенный вдвое. На обеих сторонах папки в кожу был вдавлен и разрисован золотой герб с двуглавым орлом.
– Это дали мне в посольстве перед самым нашим выездом. Вы к тому времени уже сели в паромобиль, поэтому его вручили мне.
Консул взял папку в руки и повертел её.
– И чем она лучше? Кроме того, что её проще спрятать.
– Вот смотрите. Здесь находится замочек с шифром. Видите эти три колёсика с цифрами от нуля до девяти?
– Да, вижу.
– Пока тут установлен простейший шифр – три нуля. Но вы можете положить сюда все ваши секретные документы и ввести свою – только вам известную – комбинацию цифр.
– А что помешает врагу расковырять эту папку?
– Кожа папки обтягивает тонкие листы стали, поэтому расковырять – это не вариант. Вору в любом случае придётся пойти на расшифровку замка. Задача покажется ему несложной, ведь чего проще – опробовать девятьсот девяносто девять вариантов комбинаций цифр! Ведь на это уйдёт от силы час-полтора. И вот тут-то и происходит самое интересное!
Заразившись энтузиазмом друга, консул улыбнулся:
– И что же?
– Ежели человек три раза подряд вводит неправильную комбинацию, то вот отсюда – видите эти два маленьких отверстия рядом с замком? – распыляются две струи разноцветной краски прямо в лицо!
– Всего лишь краски?
– Краски, которая, если верить испытаниям, намертво въедается в кожу и не смывается в течение полугода. Таким образом, мы легко сможем вычислить человека, который осмелится покуситься на сохранность содержимого вашей папки.
– А не проще ли будет вору украсть саму папку?
– Она слишком примечательна, – Кирилл ткнул пальцем в рисунок герба, – И вторая точно такая же вряд ли отыщется на борту судна. Вы помните, что офицеры «Фёдора Ушакова» согласились на все наши начинания? Я легко могу отдать приказ обыскать весь корабль.
– Вы правы, – улыбнулся консул.
– Что же! Оставляю вас наедине с папкой! Прячьте документы, придумывайте шифр, запоминайте его… и ложитесь спать.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – Кирилл закрыл дверь в спальню Николая Григорьевича и остановился перед зеркалом, слушая, как его друг возится с папкой.
В это же время, но чуть дальше по коридору, открылась дверь каюты Ильи Ивановича:
– Софья, зайди ко мне на минуту.
Девушка, придерживая подол платья, впорхнула к отцу.
– Я вся внимание, папенька.
Мужчина стоял, сложив руки на позолоченном набалдашнике трости, и осуждающим взглядом окидывал дочь с ног до головы.
– Что это сегодня было? Что за новая выходка?
– Вы о чём, папа? – ответила девушка, делая ударение на последнюю букву «а», на французский манер.
– Я про то, как ты вела себя во время ужина. – Не сдержавшись, граф стал постепенно повышать голос, совершенно не задумываясь над тем, что его могут услышать соседи, – Только слепец мог не заметить твоего настойчивого внимания по отношению к этому грузинскому князю!
Софи постаралась выразить на лице крайнее изумление одновременно с поруганной честью:
– Но ведь как так, папа! – Она развела руками, – Ведь вы же сами старались выбрать мне подходящего мужа! Да и я, чего уж греха таить, втайне от вас также пыталась найти подходящую для себя пару!
Она развернулась к нему спиной, гордо вздёрнув головку, прошлась по богато обставленной каюте и с шумом упала в глубокое кресло:
– Разве вам, тятенька, не по нраву зять с Кавказа? Что в нём плохого?
– Кроме того, что он южанин? Ничего! Ведь он даже не нашей веры!
– Вы плохо разбираетесь в нравах юга, папа. Он православный и, насколько я поняла, богат. – Она приподнялась в кресле и посмотрела прямо в глаза отцу, – Ведь это то, что я искала! И то, что спасёт нас от разорения! Ведь вы же этого хотели?
Илья Иванович тяжело вздохнул. Он не знал, какие слова подобрать, чтобы дочь поняла, что ему не нравится её выбор. Софья и раньше нередко шла наперекор ему, но сейчас она начинала переходить все границы.
Граф постарался найти более веские аргументы:
– Ведь ты ему совершенно не интересна! Весь этот вечер он обращал внимание только на леди Бичем!
– Только из-за того, что она сидела рядом с ним, а я в самом дальнем углу стола. Завтра я исправлю это и сяду рядом с Рустамом. – Девушка снова откинулась на спинку кресла, – И уж тогда он от меня никуда не уйдёт.
– Князь игнорировал все твои ответы. Кажется, он ясно дал тебе понять, что его интерес вызвала английская леди. Возможно, ему нравятся женщины постарше. Покрасивее.
Глазки Софи гневно сверкнули, вперившись в фигуру отца:
– Эта старая перечница ему не пара! – она вскочила на ноги и подбежала к зеркалу, на ходу поправляя выбившийся локон, – Я прямо сейчас пойду к Рустаму и всё выясню!
– «Ушаков» большой. Ты до утра будешь искать князя.
– Я знаю, в какой каюте он расположился.
– Я не пущу! Я запру тебя прямо здесь!
–Плевать! Я устала выслушивать ваши приказы!
Отцовское терпение стало переливаться через край:
– Ты не посмеешь!
Сжимая трость в руке, он стал громко стучать её концом о паркет, словно намереваясь пробить пол вниз к соседям.
– В скором времени, папа, у вас совершенно закончатся средства, – девушка пальчиком обвела стены каюты первого класса, – и вы уже не сможете пускать пыль в глаза окружающим, и кичиться несуществующим богатством. Я предлагаю хоть какой-то выход из этой удручающей ситуации.
В тот момент, когда она направлялась к двери, он схватил её за предплечье, впившись в него пальцами. Не ожидая такой хватки, Софи попыталась вырваться, но у неё получилось это, только когда она вонзила свои зубки в ладонь мужчины.
Пощёчина.
Ни Илья Иванович, ни Софья совсем не ожидали подобного: оба уставились друг на друга, округлив в удивлении глаза. Выйдя из ступора, она неожиданно рассмеялась и, потирая раскрасневшуюся щёку, выскочила в коридор, захлопнув за собою дверь.
– Я откажусь от тебя, если ты сделаешь это!
Кирилл Петрович, из любопытства выглянувший наружу, дабы узнать источник шумного спора, успел услышать последнюю фразу, в сердцах брошенную разгневанным графом. Затем, хмыкнув и пожав плечами, скрылся за дверью.
Часть 2.
Кирилл Петрович был не слишком высокого мнения о Софье Ильиничне. Манеры, поведение и поступки – всё говорило о том, что девушка, несмотря на то, что была воспитана в приличном обществе, с некоторым трудом в это самое общество вписывалась. Тем не менее, когда следующим утром Кирилл Петрович прогуливался по верхней палубе и к своей неожиданности столкнулся с идущими навстречу Рустамом, ведущим под руку Софью, и нянечкой, идущей от них на некотором отдалении, он остановился и приподнял свой котелок в приветствии.
– Хорошая погода для небольшого променада, вы не находите?
– Именно поэтому мы и решили немного прогуляться, – улыбнулась девушка, прижавшись к Рустаму и крепче взявшись за его руку, добавив, – Ночью было очень жарко… и сейчас мне просто необходимо хоть немного остыть.
–Середина июля, барышня, – напомнил ей Кирилл Петрович, – Вам довольно сложно будет прохлаждаться.
– Князь, вы не будете против, если я переговорю с Кириллом Петровичем? – она заискивающе посмотрела Рустаму в глаза.
С явным неудовольствием, мужчина таки выпустил руку девушки и отстал от них, присоединившись к Анне Илларионовне и заведя с ней разговор.
– Я заранее прошу прощения за то, что променяла вас на князя Дадиани, – прошептала Софи на ухо.
Кирилл Петрович встряхнул головой, отчего шляпа-котелок едва не свалился.
– Променяли? То есть?
Мимо них прошла семья из родителей и двух девочек, одна из которых бегала по палубе с колёсиком на ручке, а вслед за ними – леди Бичем, выгуливавшая свою собачонку. Она кивнула, тем самым давая понять, что узнала их, и прошла дальше. Кирилл краем глаза заметил, как Софи, улыбаясь английской леди в лицо, тут же показала ей язык, когда она отвернулась.
– Что уж тут не понятного, Кирилл Петрович? Я устала ждать вашего благоволения и обратила своё внимание на другого мужчину. – Она повернулась через плечо к идущей за ними паре и подмигнула Рустаму, – Уж не знаю, что я упустила, лишившись вас, но князь… он гораздо лучше моих прошлых кавалеров… и больше… во всех смыслах.
– Софи, моя дорогая! – Кирилл коротко рассмеялся, – Прошу вас, остановитесь. Даже я, многое повидавший на своём веку, краснею от вашей откровенности.
– Но я надеюсь, что вы всё поняли правильно. – Она кивнула своим мыслям. – Соперник опередил вас, увы!
«У меня даже в мыслях не было обгонять таинственного соперника, чтобы поскорее прыгнуть в вашу постель!» – подумал мужчина про себя.
Лёгкий северный ветер колыхал поля её широкой шляпки, которую ей приходилось придерживать свободной рукой. В некотором отдалении на палубе, рядом с гребным колесом, они увидели группу пассажиров, окруживших странную металлическую раму.
– А это что за непонятность? – удивилась Софья, указуя пальчиком в их сторону.
Колесо было прикрыто кожухом с большой надписью «Фёдор Ушаков», и соединено с этой рамой рельсами. Палуба в этом месте была огорожена стеклом, чтобы мелкие капли воды, которые поднимались лопастями, не падали на людей. Снизу из-за борта доносился шум паровых котлов, приводивших колесо в движение, и мерный стук поршней. Здесь стояла очередь из нескольких человек. В толпе был слышен детский смех, который был не в состоянии перекрыть даже шум котлов.
– Это небольшой аттракцион, дорогая Софи, – стал объяснять Кирилл, – Возможно, вы не видели этого вчера во время отплытия, так как правое колесо нашего лайнера, которое было обращено к причалу, не имеет этого развлечения.
– Это что-то наподобие карусели? – спросил подошедший сзади Рустам.
– Можно и так сказать.
Когда короткая очередь дошла до них, они приблизились к миниатюрной двухместной кабине, обитой листовым металлом и помещённой в металлическую раму. Наводящими рельсами кабина соединялась с большим колесом лайнера.
– Смотрите, вот сюда садятся двое человек. Инженер… – Кирилл рукой указал на крепко сбитого мужичка с густыми усами и бакенбардами, который приветственно махнул им рукой. Одет он был в такую же форму, что и все члены экипажа, – …нажимает на рычаг за своим пультом управления, и кабина по этим рельсам в раме поднимается к вершине гребного колеса. Автоматика быстро выстреливает кабину внутрь колеса, так чтобы не произошло столкновения с крутящимися перекрытиями. Всё, теперь кабина подвешена внутри колеса.
– Но… ведь оно же крутится. – Анна Илларионовна приложила ладонь к груди.
– Совершенно верно! И кабина вместе с ним! Как только крючки на внутренней стороне лопасти подцепляют её, вы начинаете кружиться вместе с колесом. Вверх-вниз, вверх-вниз.
– Но там же вода! – Софи заглянула за фальшборт, там, где огромные лопасти взбивали морские волны в пену.
– Кабина абсолютно герметична. Это также является элементом неожиданности для тех, кто катается впервые.
– А это не опасно?
– Что вы, сударыня! – пробасил инженер. – Бояться совершенно нечего! Всё рассчитано до волоска. К тому же вы сможете увидеть – что там творится под водой.
– Хочу попробовать! – Софи захлопала в ладоши.
– Один рубль, пожалуйста, – ответил инженер, улыбаясь в усы. – С человека.
– Ого! Вот это цена! – удивился Кирилл Петрович.
– Держите. – Будто бы для него это была сущая мелочь, князь Дадиани протянул деньги, бросив высокомерный взгляд на Кирилла.
Мужичок помог им сесть в кресла кабины и пристегнул ремнями. Затем наглухо закрыл дверцу и отошёл к пульту.
– Готовы? – Не дождавшись ответа, он дёрнул рычаг, и кабина по рельсам поползла вверх.
– Ох, я так боюсь, – старая нянечка всё ещё держалась рукой за сердце.
– Не переживайте так. В её возрасте вполне нормально желание острых ощущений.
Кабина с тихим «пшик!» дёрнулась и оказалась внутри колеса. Софи успела помахать им ручкой, когда одна из лопастей подцепила их и понесла по кругу.
– Хотите, мы тоже прокатимся? – предложил Кирилл.
– Ох, нет, что вы! Боюсь, моё сердце уйдёт в пятки, и я буду визжать, как поросёнок.
Колесо сделало несколько полных оборотов, пока специальный механизм не выстрелил кабину обратно в рельсы рамы и не опустил её на палубу. Инженер открыл дверцу, и оттуда раздался восторженный крик:
– Ах, это так прелестно! Мне понравилось! Можно ещё?
При этом девушка обращалась не к нянечке, а к князю, будто бы он теперь имел над ней некую власть. Неужели сегодня ночью между ними действительно произошло нечто серьёзное?
– Для вас, дорогая Софья, всё, что угодно.
Мужчина, несмотря на недовольный гул людей, собравшихся в очереди за Кириллом и Анной Илларионовной, вручил инженеру ещё два рубля.
Вместе с Дадиани она прокатилась целых три раза, пока не закружилась голова.
Часов в семь вечера, ближе к ужину Кирилл Петрович, находясь с Николаем Григорьевичем в курительной комнате и имея разговор вместе со вчерашними собеседниками: Степаном Аристарховичем и Семёном Михайловичем, имел неудовольствие наблюдать, а чуть позже и участвовать в пренеприятнейшем инциденте.
Началось всё с того, что в дверях комнаты остановилась Софья Ильинична. Одетая в жемчужного цвета платье с корсетом и приспущенной линией плеч, она была способна красотой затмить многих пассажирок лайнера. Блеска роскоши также добавлял широкий бриллиантовый браслет и нитка жемчуга на шее. Явно ища кого-то, она, тем не менее, остановилась и шагнула обратно в коридор. Кирилл заметил, как напряглось её красивое личико, когда девушка увидела внутри того, кого видеть не желала.
– А вот и та, которую все называют едва ли не красивейшей пассажиркой на борту «Ушакова»!
Громко произнесённая, эта фраза привлекла внимание многих мужчин. Оторвавшись от бара, мимо дивана по направлению к выходу направился молодой человек, которого Кирилл запомнил, как Алексея Ермолкина – неудавшегося ухажёра Софьи на вчерашнем ужине.
– Заходите смелее, здесь вам будут только рады.
Выйдя в коридор, он встал рядом с девушкой:
– Вы стесняетесь, барышня? – продолжал парень, несмотря на её сжатый рот и надменный взгляд. Судя по тому, что у него с некоторым трудом получалось складывать слова в предложения, парень в этот вечер уже успел изрядно выпить.
Ответом ему был едко-снисходительный тон девушки:
– Меньше всего я жду комплимента от вас, Алексей.
«Как интересно. Получается, что эти двое давно знакомы?» – догадался Кирилл, продолжая наблюдать за сценой, краем глаза заметив, что к нему присоединилось ещё несколько наблюдателей.
Обычные люди, жизнь которых течёт размеренным темпом, всегда любят наблюдать за сторонними склоками и ссорами. Этим они, как им кажется, хоть немного, да разбавляют свою серую будничность. Создавалось впечатление, что красавица-пассажирка вместе с молодым человеком готовы были обеспечить их впечатлениями на всю оставшуюся жизнь.
Неожиданно из бокового коридора появился князь-южанин.
– Что здесь происходит, позвольте узнать?
– Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство. – Ермолкин выставил вперёд ладонь, останавливая Рустама, – Всего лишь пытаюсь опустить одну зазнавшуюся особу с небес на землю.
– В таком случае я попрошу вас покинуть эту особу! – ответил князь.
Николай Григорьевич склонился к уху Кирилла:
– Кажется, намечается грандиозный скандал, вы не находите?
– Я нахожу, что им следовало бы поутихомирить свой пыл. – Кирилл отпил из бокала, – Всем троим.
– Может позвать кого-нибудь из офицеров экипажа? – сказал консул, – Сдаётся мне, что сейчас эти двое молодчиков подерутся.
– Не извольте волноваться. Я сам справлюсь.
Кирилл Петрович встал с дивана и направился к ссорящимся, с твёрдым намерением не допустить между мужчинами драки. Он успел услышать окончание фразы Ермолкина, обращённой к девушке:
– …не так то легко забыть всё то, что между нами было… и что вы наобещали. Я всё ещё надеюсь, что вы…
– Да кому вы нужны, Алёшенька! – Софи звонко рассмеялась, – Я, например, достаточно быстро забыла то, что у вас там, – она кивком указала ему куда-то на штаны, – И похвастать-то нечем! Вам бы следовало поучиться у князя – выдающийся мужчина! С ним и время приятно проводить! – она кокетливо вздохнула, – Жаль только, что по прибытии в Петербург наши дорожки разойдутся, в противном случае я была бы не прочь ещё раз встретиться с ним.
– Барышня! Прошу вас, попридержите язычок, – грозно попросил подошедший Кирилл Петрович, – Вы привлекаете ненужное внимание.
Теперь злобный взгляд был устремлён на него:
– А вам то какое дело? Уязвлены тем, что я нашла вам достойную замену? – Девушка при этом указала подбородком на молодого кавказца.
– ЧТО-О!!! Замену? – неожиданно воскликнул Рустам.
В конце коридора появились граф Илья Иванович с няней. Увидев намечающийся скандал, они поспешили к входу в курительную комнату.
– Вы… использовали меня? – Расширившиеся от удивления глаза князя Дадиани излучали дикий огонь. Его едва не трясло от гнева, – МЕНЯ!? Да как ты посмела, дрянь!
Его рука, готовая нанести удар, нависла над лицом Софьи, трясясь от возбуждения, но мужчина вовремя остановился.
– Посмела? А собственно, что я посмела? Назвать вещи своими именами? – дерзко ответила девушка. – Я прекрасно знаю, как вы сами относитесь ко мне, как к развлечению на одну ночь! Я всего лишь опередила вас, озвучив эту мысль.
– Вам это так с рук не сойдёт, барышня! – Дадиани вплотную приблизил своё лицо к ней и процедил сквозь зубы, – Сука.
– Вы мне ничего не сделаете.
– Посмотрим. – Развернувшись, князь широкими шагами направился вглубь коридора к своей каюте, по пути столкнувшись плечом с Ильёй Ивановичем, державшим в руке трость, и едва не сбив того с ног.
Няня взяла подопечную за руку и попыталась увести подальше:
– Сонечка, дорогая моя…
Ермолкин, не желая продолжать разговор в присутствии лиц старшего поколения, вернулся к бару.
– Да что же вам всем надобно от меня? Что вы все прицепились ко мне! – негодовала девушка, не обращая внимания на то, что теперь уже головы всех мужчин в курительной комнате были повёрнуты к ней.