Майра Сулейменова
Выбор
Раджан. – Можно фильм ужаса снять, место сбора с отклонениями.
Бота. – Да, ей, Албасты Иудовне изначально нужны люди чью волю она бы подавляла, кого может бесчисленно и безнаказанно пропердолить: отчитать, обругать, наказать. Они должны ее жутко бояться. Она, говорит, «В этом году с класса выгоню троих. На эти места придут трое сильнее. Я решила, кто по итогу 10 класса будет слабый, он в пролете.» В итоге выгнала троих учившихся с 7-го класса. С нами учился Эрик. Она в курсе, у него отец алкоголик, мама умерла от цирроза, пока мы учились в 10-м. Он с нами жил в интернате. Она это видит-знает и ей пофиг. Она выперла его с выпускного класса. Не знаем, что делать. Ему надо помочь набрать 125 баллов. Всем классом пошли на его ЕНТ. Кое-как протащили ему четыре телефона. Он тупо фотает и отправляет нам, мы ему, там глушат. Эрик набрал 124 балла. На сегодня, он ведущий хирург в Астане. У него 2 детей. У нас у всех такие истории. Но, не все смогли реализоваться. Я поняла, целостности нет – психика поломана. Двое из нас, поступили, но не смогли закончить. Жить не на что. Нет поддержки. Они вернулись. Один из них, Була. Грантник. Светлая голова.
На ЕНТ установка директрисы: кто выйдет раньше 2х часов – расстрел, сто раз пересмотрите тест, математику решайте четыре раза, кто в аудиторию попадает со своими помогайте друг другу. По истории я в упор не знала один вопрос. За 45 мин все написала, но не выхожу. Нас четверо. Взаимовыручка невозможна, они на первых рядах. Сердце колотит. Рядом бестолочь и с другой стороны, бестолочь. Думаю, блиин. База у Бахчана подстепинского, но он аж через два ряда. Я пишу ему вопрос и кидаю. Он, из-под костюма вытаскивает огроменную базу (т.к в математике есть то, что только записывать, таких 50 вопросов нашли, для решения их нужно три часа, например, теорема Пуанкаре) и шумно начинает искать. Я дрожу, а он, «Бота, қазыр тауып беремін» (сейчас найду) – и шуршит, и шуршит қасқа. Тут он семафорит, «помоги по математике решить» я ему, «давай» и прилетают ко мне 18 вопросов. Когда вышли, говорю, «Баха тебя мне бог послал», а он в ответ, «Это тебя мне бог послал».
Я. – Вы все двадцать, большие молодцы.
Бота. – Мы не единственное поколение и до нас, и после нас 100 % грантники. У нее срабатывали две вещи, где надо собрать-всучить цветы, блеснуть слезой, и пользоваться, что дети полностью в ее повиновении. Ей нужно вытрясти из тебя результат.
Марал. – И эти знания не теряются. На войне все способы хороши.
Я. – Нет, я не согласна.
Раджан. – Она сама себя туда загнала.
Несистемные вещи.
В толковом словаре выражение «эвфемизм» заменяет другое слово считающееся непристойным. В этом рассказе хотелось максимально оставить предложения на казахском языке в первичном виде. Возможно, можно было больше развернуть материал, но я решила передать жизнь этих ребят со свойственными им выражениями, испытываемыми ими чувствами, через эмоции Боты.
По ее смачному языку, сложно судить, что она до восьмого класса училась в ведущей гимназии Астаны и аташка ее из «занимавших пост», и вообще, что она родилась в Алма-Ате на Ленина в институте «Матери и ребенка».
Слушая ее, понимаешь то, что для одного удар и потрясение, для другого возможность, в случае осознания, что польза перевесит риск. Жизнь со всеми играет. Но, кто-то в ее расклад попадает незрелым. В этой истории дети терялись в правилах игры, начатой другими. Состояние впроголодь напрягая ум, развивало в них необходимые ресурсы для выживания. Они все на рынке стали конкурентоспособными. Если пофилософствовать, можно сказать, сытость, все ж ближе к другому формату выживания.
Я категорически не хочу таких испытаний своим внукам, когда антисоциальный человек занимает пост на социальной работе и тебя из тебя выжимает-высасывает.
июнь 2022 г.
Черт его знает, что это такое
Утро. Ателье. Назначенное мне время занято молодым модельером. Отшитую коллекцию она отправляет в регионы. Я не стала разбираться. Ни мастеру, ни ей не дала понять, что это мое время, и снаружи меня ждут. Села у входной двери и уткнулась в телефон.
Девушка импульсивна. Прошлась по ногам. Я промолчала. Время шло. Наконец она успокоилась. Перестала метаться. Попрощавшись с хозяйкой ателье, направилась к выходу. Шумно раскрыла дверь и оставила ее открытой. Стылый воздух ворвался в помещение. Через минуту, она вошла, сделала несколько шагов и развернулась к выходу. Я попросила ее закрыть дверь.
– Так встаньте и закройте. Вы не видите, у меня руки заняты… – И вызывающе встала, напротив. Высокомерная, надменная.
Я, собственно, и не думала отвечать. Встретившись с ней взглядом, не отводя глаз, молча выдержала. Ее возмущения выпускались по дороге к машине.
Она посчитала себя выше. Я спровоцировала ее молчанием. Задело меня? Задело. Но, что можно сказать постороннему человеку, который по возрасту младше моего сына?
Давно изменился внешний облик горожанина – на улицах, городском транспорте, общественных местах, он стал другой. Он как тупик на обочине. Не то чтобы раньше были модники, но существовала определенная культура одежды, комбинации сочетания.
Прежде люди были спокойней. Интеллигентнее.
Поведенческий стереотип другой.
Не было агрессивности.
Не было нетерпимости на дорогах.
И масса еще чего другого не было.
Хочется жить просто. Без плямканья и хлюпанья. Без чмоканья и чавканья. Без харчков. А сморканье на улице – это какой-то филигранный ноздредрай. Только успевай отворачиваться.
октябрь 2019 г.
Исподволь, по капельке
Алия сидела перед зеркалом, разглядывая безрадостное отражение и думала, что не раз в минуты ревности мужа, говорила, «бояться надо только одного, ее равнодушия».
Равнодушие. Казалось безобидное слово. Но какая за ним сила разрушения. Откуда «оно» родом? Когда «оно» приходит? Когда укореняется? Была ли жалость, что упустила моменты, позволив исправимым ситуациям превратиться в образ жизни?
– А, может, любовь жива пока в нее веришь? Нет. Все происходит исподволь, по капельке. И когда лучшее осталось в прошлом, поняла:
– Капризы, признак счастья и когда прощаешься с капризами, то взрослеешь.
– Когда взрослеешь, понимаешь, как не защищена наивность и доверчивость.
– Когда у мужчины нет секса, его лицо хмурое и напряженное.
– Когда ты на грани развода и не ожидаешь знаков внимания, это дает свободу, развязывает руки и не обязательно выполнять те-иные условности. Потому что силы на «простить» иссякли, растратила их на «отдавать».
Гордость. Гордость она такая, обидишь, не рассчитав сил, а назад, где, когда-то казалось, ты для него родина, дороги нет.
Так открывается лицо, завесы упали, теперь абсолютно все равно.
И до расставанья шаг, где нет места исправлению.
Обиды, прочно на позициях. Понимаешь, за обидами – эгоизм, нежелание подчиниться анализу и взвешенности, но с собой ничего не поделать.
Стирается непосредственность. Исчезает искренность.
Когда уходит детство? Когда становишься циничной.
Нет места компромиссам.
Теряется общее. Остается мелочность. Губы растягиваются в линейку.
Если б кому посоветовать, «что делать», подсказала б – каким путем и как. Но, если то же самое у себя, теряешься в паре слов и шагов.
2018 г.
Когнитивные искажения…
Тедди любит Большую Алматинку, где воздух наполнен свежестью от воды и раздолье для бега до плотины. Он то на поводке, то в свободном беге. При встрече с дружелюбными людьми и собаками больших-маленьких пород несется к ним навстречу, выразить эмоции, принять к себе – восторг, внимание и от радости пускать салюты. В юности у меня не было собаки. А видимо, тогда песик в мою сторону, мог не одни стопы направить.
Сегодня мы, изрядно погуляв, встали на мостик. Я наблюдала за каскадом бьющей воды.
Тедди с ликованием встречал вступающих на мост. Провожая его взглядом, стала невольным свидетелем отношений молодой пары. Она непривыкшая к вниманию парней ловила его взгляд, взмах руки, поворот головы. У нее на правой ноге развязался шнурок кроссовок, она посматривала вниз. Он если и замечал, делал вид, что игнорирует. Тедди подбежал в уверенности – с ним поиграют, за ухом почешут. Стало неспокойно. Есть внутреннее чутье, когда знаешь, перед тобой не собачник и реакция предполагаема, но которую не всегда опередишь. Он пинком встретил радостно визжавшего пуделя.
Тедди сидел на моих руках. Пара перед нами. На просьбу завязать ей шнурок, не нагнулся. Она подняла ногу, чтобы ему было сподручно. Затем подняла ногу еще выше, чтобы ему было еще удобней. Наклоняться не пришлось. Он затянул шнурок. Она взяла его под руку и пошла дальше.
Девчонки. Бегите от таких. Не приближайте их к себе. Иначе, вас ожидает то срачка, то болячка. Жизнь пройдет без девачковых грез, в бесконечных перецыпах и космах тумана. Поверьте, с таким спутником, для вас – все что не селедка будет казаться изысканным. И очередь грести будет ВСЕГДА только за вами. И примите к сведению: в психологии у Канемана описан феномен фрейминга «мы видим вокруг себя отражение нашей личности». Пришла пора подключать критическое мышление, учиться чтению символов и понять, эффект фрейминга – ловушка вашего сознания, т.к большинство из принимаемых вами решений основана на предвзятостях. Исходя от стереотипа «пора замуж» вы к зубодробильному финалу прямолинейно придете уже не одна, а вместе с детьми. А его форма общения с вами будет в формате сюжетных шуточек. Пусть таких не будет в вашем пространстве.
май 2023 г.
Роль семьи на формирование личности ребенка в дошкольном возрасте
Мой рабочий путь, в середине восьмидесятых начался с детского сада. Я работала в подготовительной группе и преподавала казахский язык для старших и подготовительных групп. На этой площадке я невольно становилась зрителем взаимоотношений в семье.
Дети, переступив родительский порог, входили в лифт социальных коммуникаций, уже с воспринятым опытом отношений мам и пап, развивавшихся на их глазах. Я еще неосознанно, но уже могла судить, что «ребенок – это диагноз семьи».
Наблюдения, анализ привели к мысли, что молодые пары, как таблицу умножения должны знать назубок кодекс-конституцию своей семьи, что:
– прожитый опыт в родительской семье вкупе с их характером в будущем зеркально отразятся и калькой лягут на их собственных отношениях в своих семьях.
– а, взяв на себя ответственность стать родителями, важно осознавать, если в семье на первом месте не чувства и отношения, а сила и влияние, такой семье не избежать подмены ценностей и у ребенка большой шанс подпасть под чужое влияние и давление.
Все мы сейчас наблюдаем за судебным процессом Бишимбаева.
И в этом вопросе, я в прошлом как учитель совсем еще маленьких детей, у которых все чувства в глазах и эмоциях, хочу дополнить «памятку для родителей»:
– в семьях, где женщина не может себя защитить – отпором, словом, действием, этот фактор как генный код передастся детям по наследству, как ген молчания. Если мама не перехватит поднятую на нее руку, то завтра этот удар придется на ее ребенка. Потому что зло приумножается из поколения в поколение.
Если учитель может уйти из школы, то родителям от детей некуда уйти. Дети, с криком входя в мир, не знают чувств «плохо-хорошо», но в них заложено жить и выживать. И это программа всей жизни. Судьбы кодифицируются в семьях, в которых мы рождаемся. В семье мы учимся быть хорошими или плохими.
Нет плохих детей, есть недолюбленные и недопонятые.
20 апреля 2024 г.
Прощание… Прощение…
Она вошла в ворота дома. У подъезда и в отдалении стояли люди, пришедшие проститься с ее братом. Горем пропитаны взгляды, шепот, перетоп ботинок, туфель-босоножек, скорбью наполнены вздохи. Она вошла в подъезд, но и забытый запах подъезда не взволновал воспоминаниями.
Дом. Дом, в котором прошло добрейшее детство. Все до щемящей боли родное-безвозвратное. Поднимаясь по ступеням, взгляд невольно скользнул по почтовым ящикам. Дошла до квартиры, но войти не смогла. Стояла перед дверью понимая, переступив порог вступит в реальную неизбежность, где нет места иллюзиям.
Как странна жизнь. Как получается, что провожать в последний путь остаются люди не столь тебе близкие, кто дорог и любим уже ушли.
Она стояла в подъезде, понимая, только ее и ждали все это время. Она прилетела в час ночи, никто не садился за стол. Мулла со старшим братом ожидали, когда она войдет, а она все стоит в подъезде… Она не хотела реальности. Она не хотела встречаться. Она не хотела делить с ними боль. Понадобилось время, пересилив войти, увидеть, разрыдаться, обняться с теми, с кем вовсе не хотелось. И она отдалилась. Ни с кем не разговаривая, не подпуская к себе тех, кто хотел подойти. Не разговаривала ни с кем и на второй день. Это был день ее брата. Последний. Прощальный.
Прощались с ним на улице. Она одиноко прислонилась к стене дома, где родилась-выросла. Она стояла под окнами кухни провожая самого родного из родных. Не перебросившись ни с кем ни словом, в отдалении села на скамейку. Во дворе прощальный плач сопровождал выезжавшую машину. Одноклассница и подруга присели рядом. Молчали в ресторане, слушали говоривших. Не дожидаясь окончания уехали.
После родителей, он единственный, кого любила щемяще-трогательно и больно. Сейчас во стократ больнее. Он звонил к ней выразить боль, не помещавшуюся в нем, а у нее не было сил принять на себя ту боль. Она так сильно любила его, что, бегая по улице с телефоном, слушая его плач, плакала сама, что не может прижать его к груди так, чтоб он почувствовал ее силу. И слыша его голос, мучилась вместе с ним, ненавидя тех, кто ранил его. Не могла разорвать прогнившее звено в цепочке жизни, связывающую его с людьми, причинявшими ему боль, как не раз проделывала это в своей жизни.
Однажды, когда она девчонкой ворвалась в комнату брата вмешаться, защитить его перед женщиной, вошедшей в их дом и предъявившей на него права, мама сказала, «это его выбор». Для нее фраза «свобода выбора», это набор слов. И она доказывала, в таком случае его необходимо освободить.
Почему порой не хватает сил разорвать порочный круг брака? Почему порой люди занижают себя из-за любви к детям? Как порой жизнь спустя десятилетия показывает, не стоила жизнь такой жертвы.
Жизнь прошла.
А ведь жизнь была щедра, но не с ним. Потому что, то был его выбор. Ошибочный выбор.
Жизнь была добра, но не с ним. То был выбор, чтоб не изменить предыдущий выбор.
Жизнь была насыщенной, но не для него. То был выбор, в котором он остался.
Жизнь, почему, являясь высшим даром, ты порой жестока и не справедлива?
Ведь перед ним было столько дорог. Он был любим. Всеми. Ты даровала ему таланты, красоту, любовь и обожание. И в какой-то миг лишила всего.
За что?
Выбор?
Выбор!
Выбор.
Как распознать тебя в юношеском возрасте? Без опыта. Без знаний. Без мудрости. Или просто надо родиться удачливым?
Из ресторана приехала в свой дом. Захотелось побыть наедине, пока никого нет. Зашла в подъезд. Вдохнула забытый запах счастья. Запах детства. Запах, когда рядом были все. И ты не знал слов «расставаться навсегда». Вдоль стены висели те же почтовые ящики, до которых когда-то мечталось дотянуться. Как гордилась собой, когда, самостоятельно поднявшись на цыпочках, открыла ключом замок, взяла в руки ворох газет-журналов, писем-открыток, вспомнился их запах и шероховатость. Накатили предательские слезы. Подошла к квартире. Вот звонок, а вот здесь стояла табуретка для ног, чтобы дотянуться до звонка. Вдруг показалось, сейчас услышит топот маминых ног, несущихся по коридору из кухни, открыть ей дверь. Представилось, как они с братом садились за стол, мама вынимала из духовки стеклянный овал глубокого гусятника, открывала крышку и аромат лаврового листа мгновенно наполнял пространство.
Солнце одинаково ласково, что зимой-что летом ласкало ее за столом… Мама одинаково любила своих детей, но он был ее младшим. Все давно с семьями разъехались, а он был рядом. Младший. Мамин.
Зайдя в квартиру, подошла к двустворчатой двери зала и посмотрела на диван. Раньше стоял диван с высокой спинкой и валиками, где каждый вечер они вдвоем, обнявшись, пели песни из песенников года. Диван, с которого он любил смотреть фигурное катание, КВН, клуб путешественников, а она сказки Роу, комедии Гайдая и мультики. Ей хотелось, на миг почувствовать как когда-то в детстве от сквозняка колыхнется занавеска, послышится шум движения городского транспорта и людей. Родной дом. Как быстро пролетело то время, когда ты не понимал, как оно быстротечно.
Время, в которое хотелось бы вернуться.
Чтоб прижаться. Обнять. Вдохнуть.
Погладить каждую морщинку на руках.
Посмотреть в глаза.
Сказать люблю.
Сказать спасибо.
Попрощаться.
Шепнув, прости.
июль 2012 г.