Маск Овский
Три мышкетёра и одноглазый разбойник
Глава семнадцатая, в которой Арамыш первым заметил ужасную табличку
Вдруг мышкетёр, поставленный наблюдать за рекой, встрепенулся.
– Кажется, я что-то слышал, – шёпотом сказал он.
Все кроме Портыша вскочили и, стараясь не высовываться из-за баррикады, осторожно всмотрелись и вслушались. Но на реке стояла вся та же полная темень и царила вся та же мёртвая тишина.
– Наверное, тебе послышалось, – сказал старший мышкетёр Кипыш. – Или это опять шумел вон тот отряд по правую руку.
Но тут снова раздался какой-то непонятный звук. Мышкетёры насторожились. Через некоторое время звук повторился, но уже отчётливее, и Атыш наконец понял, что это был всплеск. Тихий, еле различимый всплеск. Кто-то осторожно плыл в сторону мышиного берега.
– Приготовиться к бою, – шёпотом приказал старший мышкетёр.
Атыш стал будить Портыша и зажал ему рот, чтобы тот случайно не брякнул что-нибудь своим громким голосом, и чуть не поплатился за это. Портыш спросонок чуть не заехал палицей по голове Атышу.
Всплески на воде повторялись всё чаще и становились всё ближе. Мышкетёры настороженно всматривались в темноту по-над рекой. У Атыша от напряжения даже начали слезиться глаза.
Наконец, впереди показались какие-то еле различимые тени. Атыш проморгался, чтобы убедиться, что это ему не привиделось. Тени становились отчётливее, и вскоре стало ясно, что это плывут на плотах лягушки.
Сначала показался только один плот, потом второй, третий, четвёртый… На каждом плоту, сооружённом из брёвен, теснилось не меньше десятка лягушек. Некоторые держали в руках вёсла и подгребали ими. Лягушек было так много, что в первую минуту Атышу даже стало страшно, и он непроизвольно полуобнажил шпагу.
– Спокойно, – тихим шёпотом сказал старший мышкетёр. – Пусть лягушки сначала высадятся. Мы неожиданно атакуем их с флангов.
Лягушки вёслами направили плоты к берегу так, чтобы пристать между баррикадами. Стали слышны тихие разговоры и даже смешки лягушек. Они явно не подозревали, что им уготован довольно горячий приём.
Первый плот чуть слышно стукнулся о доски, и лягушки, даже толком не осмотревшись, начали спрыгивать на деревянный помост и зажигать заранее заготовленные факелы. Огонь осветил красные плащи нападавших.
– Это квардейцы лягушиного короля, – шёпотом заметил старший мышкетёр.
Слева от баррикады Атыша пристал один плот, справа – другой. Старший мышкетёр Кипыш знаками показал, что одна половина отряда пойдёт налево, а другая – направо. Атышу, Портышу и Арамышу выпало атаковать левый плот.
Дальше медлить было нельзя, иначе свет лягушиных факелов вскоре упал бы на мышкетёров, и их бы заметили.
– Вперёд! – тихо и коротко приказал старший мышкетёр.
В полной тишине мышкетёры с обнажёнными шпагами бросились на неприятеля. Атыш и Арамыш бежали первыми, Портыш со своей палицей замешкался и приотстал. Квардейцы, стоявшие с краю, не успели даже достать оружие. От страха и неожиданности они попросту попрыгали в реку. Квардейцы, стоявшие за ними, обнажили шпаги, и Атыш с Арамышем вступили с ними в бой.
– Это Лягушиная Река! – из всех сил вопили квардейцы.
– Это Мышиная Река! – кричали в ответ мышкетёры.
Помост был узкий, и сражаться можно было только по двое или трое. Поэтому численное превосходство лягушек здесь не имело значения.
Но Атыш даже не успел оценить уровень фехтования квардейцев лягушиного короля. Подбежал Портыш и начал размахивать своей палицей. Квардейцы не стали даже сопротивляться такому грозному оружию, и Портыш в два счёта загнал их всех в реку.
Друзья огляделись. В этой части берег был очищен от неприятеля, а река напоминала суп с клёцками из-за обилия торчавших из воды лягушачьих голов. Но справа и слева ещё вовсю кипела драка. Портыш поднял палицу и с громким криком бросился в гущу сражения.
Атышу и Арамышу пришлось остаться, чтобы квардейцы, сидевшие в воде, снова не полезли на берег. Стоило чуть отвернуться или зазеваться, как какой-нибудь квардеец тут же проворно взбирался на помост. Такого смельчака старались как можно быстрее спихнуть обратно в воду, чтобы во время драки не полезли другие лягушки.
Потихоньку к месту высадки лягушек подтягивались те мышкетёры, которые были расставлены на дальних постах набережной, и квардейцев потихоньку сбрасывали с помоста в реку. Особенно усердствовал в этом Портыш, наводящий своей палицей настоящий ужас среди квардейцев.
Мыши постепенно отбивали нападение лягушек, и, казалось, победа была уже близка.
Вдруг лягушки, до этого спокойно сидевшие в реке напротив Атыша и Арамыша, от чего-то взволновались. Позади них раздалось какое-то громкое кваканье, и все квардейцы разом полезли на помост.
– Ква-ква-ква! – кричали лягушки и бросались вперёд.
Атыш и Арамыш кинулись защищать свою часть берега и успели спихнуть нескольких лягушек в воду. Но нападавших было так много, что Атыша и Арамыша попросту смели будто лавиной. Первоначально образовалась такая давка, что в толчее нельзя было взмахнуть даже рукой, а не то что шпагой.
Квардейцы прорвались на набережную и добрались до домов, стоявших на первой линии берега. Казалось, ещё чуть-чуть – и неприятель начнёт грабить город. Но здесь лавину лягушек сумели остановить мышкетёры, подоспевшие с соседних постов, и началась настоящая битва.
– Это Лягушиная Река! – вопили лягушки.
– Это Мышиная Река! – ревели в ответ мыши.
Сначала Атыш и помыслить не мог об атаке. Он крутился как волчок и еле успевал отбиваться от ударов многочисленных врагов то шпагой, то кинжалом, а то и вовсе плащом. Лягушки были чрезвычайно прыгучими, и сражаться с ними было непросто.
От шума проснулись жители ближних домов и стали чем попало швырять в неприятеля из окон. А некоторые начали поливать квардейцев из вёдер. Несколько лягушек засмеялись, что их пытаются напугать водой, но потом кто-то истошно завопил, что это кипяток. Квардейцы дрогнули, и их удалось немного оттеснить от домов.
Мышкетёров становилось всё больше, поскольку они сюда прибегали со всех концов набережной. Вскоре неприятель начал медленно, но верно отступать.
– Вперёд, мышкетёры! – кричал лейтенант Дартыш откуда-то из гущи сражения.
Лягушки отчаянно сопротивлялись. Атыш бился из последних сил и даже ранил нескольких противников. Он боялся только того, что не выдержит до конца битвы. Но тут притопал запыхавшийся Портыш и, несмотря на усталость, принялся с рёвом размахивать своей палицей. Это и решило исход всего сражения. Квардейцы в панике ринулись к реке.
– Ура! – победно закричали мышкетёры и бросились за неприятелем.
Лягушки попрыгали в воду и стали отводить свои плоты от берега, чтобы уплыть. Мышкетёрам удалось удержать два плота и втащить их на помост. Атыш попытался схватить на помосте одного возившегося с плотом квардейца, но тот оказался очень скользким. Он ловко вырвался и сиганул в воду. В руках Атыша остался лишь его красный квардейский плащ.
Мышкетёры ещё некоторое время стояли наготове на берегу. Они ожидали какого-нибудь подвоха со стороны лягушек, но на этот раз неприятель, похоже, действительно отступал. Плоты, переполненные мокрых квардейцев, медленно отплывали от берега и скрывались в темноте. Некоторым лягушкам не хватило места на плотах, и они плыли рядом, держась за брёвна.
Всё это происходило почти в полной тишине, слышались лишь всплески воды, пыхтенье лягушек да кваканье. Неожиданно квардейцы затянули боевую песню, вероятно, чтобы приободрить себя после очевидного поражения.
Квардия вперёд
Всегда идёт!
В бою всех побьёт
Лягушиный полк!
Мышкетёры не остались в долгу и, не сговариваясь, сразу же в ответ грянули бравую мышкетёрскую песню.
Салют, Мышатия!
Салют, Людомыш!
Мышь за хвост,
Хвост за мышь!
Когда мышкетёры допели, голоса квардейцев уже стихли вдали. Мышкетёры закричали «Ура!» и бросились поздравлять друг друга. Больше всех, конечно, радовались недавние новобранцы, поскольку эта была их первая победа. Все хотели подойти к Портышу, пожать ему руку и непременно потрогать его грозную палицу. Теперь уже никто не позволял себе насмехаться над здоровяком и его допотопным оружием.
После боя накатила усталость, и начали болеть раны, полученные от лягушиных клинков. Оказалось, что Атыша ранили в плечо и руку, а Арамыша – в предплечье и щёку. Но в пылу драки сами мышкетёры даже не заметили этого.
К счастью, все раны были лёгкими, и друзья быстро перевязали их платками. Атыш хотел порвать на бинты квардейский плащ, но Арамыш остановил его и сказал, что это боевой трофей. Атыш скомкал плащ и засунул за пазуху.
А вот Портыш не имел ни единой царапины, хотя дрался в самой гуще сражения. Здоровяк даже огорчился из-за этого.
Атыш расстроился из-за своего мышкетёрского плаща. Плащи Атыша и Арамыша оказались нещадно исполосованы вражескими клинками. Атыш осмотрел свой плащ, почти полностью превратившийся в лохмотья, и тяжко вздохнул.
– Такой ущерб, полученный в бою, нам должны возместить, – успокоил его Арамыш.
Мышкетёры построились на набережной, чтобы отправиться в Дом Мышкетёров. Лейтенант Дартыш на всякий случай решил оставить на набережной несколько постов для охраны.
– Смотрите! – вдруг сказал Арамыш и показал рукой в сторону реки.
Все начали всматриваться туда, но в темноте ничего нельзя было разглядеть.
– Там снова лягушки? – спросил лейтенант.
Но Арамыш указывал не на реку, а на указатель с названием реки. Атыш присмотрелся и при слабом свете одинокого фонаря с большим изумлением прочитал надпись на табличке.
– Мерзкие болотные червяки! – выругался лейтенант Дартыш.
Хитрые лягушки во время сражения успели сменить табличку, и теперь надпись на ней гласила: «Лягушиная Река». Лейтенант собственными руками сорвал табличку со столба и затоптал её сапогами.
– Лейтенант Дартыш! – вдруг послышался откуда-то сзади взволнованный крик.
– Я тут! Что случилось?
Все начали озираться в поисках кричавшего. По улице, ведущей к набережной, изо всех сил бежал запыхавшийся мышкетёр.
– Беда, лейтенант! – ещё издалека закричал он. – Беда!
– Говори же, что случилось!
– Квардейцы напали на Королевский Дворец!
Все ошарашенно застыли от такой новости, но ступор длился не более секунды.
– Мышкетёры! – скомандовал лейтенант Дартыш. – Мышиному королю угрожает опасность! Все к Королевскому Дворцу!
Несмотря на усталость и ранения, почти все мышкетёры помчались вверх по улице. На набережной остались только часовые и один мышкетёр, который из-за ранения в бедро сильно хромал.
Глава восемнадцатая, в которой Атыш перепутал сквозняк с мурашками на спине
Сначала Атыш, Портыш и Арамыш держались вместе. Но дорога к Королевскому Дворцу шла всё время в гору, и здоровяк, всегда недолюбливавший бег, быстро устал. Друзья начали отставать и вскоре оказались в самом хвосте бегущих мышкетёров.
Наконец Портыш вообще остановился и, тяжело дыша, сказал:
– Идите дальше без меня…
– Мы тебя не оставим! – возразил Атыш.
– Тысяча лягушек! Там король в опасности! – неожиданно твёрдо заявил Портыш. – А со мной здесь ничего не случится!
Атыш и Арамыш оставили товарища и дальше побежали сами. Вскоре впереди между домами показался Королевский Дворец. Несмотря на ночь, все окна дворца были ярко освещены, и в них то и дело мелькали какие-то тени. Атыш и Арамыш решили, что это наверняка квардейцы, и побежали из последних сил.
Рядом с Королевским Дворцом мелькали какие-то огоньки. Атыш и Арамыш добрались до Королевского Дворца и увидели, что вся Дворцовая Площадь заполнена мышкетёрами с факелами.
– Что с его великосеростью? – спросили подбежавшие Атыш и Арамыш.
– Он уже вне опасности, – отвечали им.
– А квардейцев схватили?
– Нет ещё, но они где-то здесь!
Атыш и Арамыш подошли к дворцу, но здесь их остановили. Друзья показали свои мышкетёрские значки, и их пропустили внутрь. Они прошлись по первому этажу, но везде встречали только мышкетёров.
– Здесь столько мышкетёров, что уже не может быть никаких квардейцев, – сказал Арамыш. – Пошли лучше домой, потому что здесь уже нечего делать.
– Куда же делись квардейцы? – спросил Атыш.
– Либо их уже схватили, либо они давно сбежали.
Друзья пошли обратно, но немного заплутали в многочисленных комнатах Королевского Дворца и оказались в просторном зале с тяжёлыми и красивыми портьерами. Но Атыш не сразу узнал Тронный Зал, потому что на этот раз они вошли с задней стороны трона.
Друзья хотели поскорее уйти, но тут послышались чьи-то приближающиеся голоса. Атышу и Арамышу не оставалось ничего другого, как только юркнуть за портьеры. Только мышкетёры затаились, как в зал вошли, судя по стуку каблуков, сразу двое или трое мышей.
– Проникли в Королевский Дворец?! – возмущённо вопрошал один голос.
– Увы, ваша великосерость, – виновато и смиренно отвечал второй голос.
Атыш и Арамыш переглянулись за портьерой. Это был голос капитана Тревыша! И говорил он с самим королём!
– Это же позор! – воскликнул король.
– Да, ваша великосерость.
– Неужели какие-то лягушки смогли побить моих славных мышкетёров и пробраться на территорию Королевской Резиденции?
– Они проникли через потайной ход в Королевском Саду.
– Неужели это возможно?! Ведь про этот потайной ход никто не знает!
– Квардейцев заметили, когда они удирали именно через этот потайной ход, ваша великосерость. Именно поэтому лягушки сумели незаметно пройти почти через весь город.
За плотной портьерой ничего не было видно, но Арамышу повезло. Он стоял прямо у щёлочки между двумя половинками портьеры, и мог видеть, что происходило в Тронном Зале. Атышу тоже хотелось посмотреть, но он не решился пошевелиться, чтобы не выдать себя и товарища.
– А как лягушки сумели проникнуть во дворец?
– Это пока неизвестно, ваша великосерость. Основная часть лягушек, как обычно, совершила нападение на набережную, а в это время небольшой отряд…
– Какова была численность этого отряда? – нетерпеливо перебил король.
– Около дюжины, ваша великосерость.
– Всего лишь дюжина?!
– Да, ваша великосерость.
Тут Атыш обнаружил в портьере маленькую рваную дырку чуть ниже уровня глаз. Атыш осторожно пригнулся и заглянул в эту дырочку. Он еле разглядел Людомыша XIII и капитана Тревыша, стоявших у трона.
Сам трон Атыш не мог видеть со своего места, но зато он прекрасно рассмотрел короля в ночной рубашке и ночном колпаке, но в сапогах. В таком виде он выглядел весьма забавно, и Атыш чуть не прыснул со смеху. Похоже, монарха только что подняли с постели из-за чрезвычайных обстоятельств, и он успел только натянуть сапоги.
– Позор! – снова воскликнул король. – Эти лягушки день ото дня наглеют всё сильнее и сильнее с каждым днём.
– Но это ещё не самое страшное, ваша великосерость.
– Не самое страшное? Вы меня пугаете, капитан Тревыш! Что может быть хуже вражеского проникновения в Королевский Дворец?
– Взгляните сюда, ваша великосерость.
Капитан Тревыш указал куда-то позади и повыше трона. Атышу не было видно, что там, но он ясно видел, как побледнел нос короля, взглянувшего в указанное место.
– Но это же… – начал было говорить Людомыш XIII и осёкся.
– Увы, ваша великосерость, – склонив голову, смиренно ответил капитан Тревыш.
Наступило молчание. Король выглядел чрезвычайно растерянным, он бросал взгляды то на капитана со склонённой головой, то на место позади трона. Несколько раз король открывал рот, словно хотел что-то сказать, но не произносил ни звука и снова закрывал рот.
– Если об этом узнают, – наконец шёпотом произнёс Людомыш XIII, – это же будет несмываемый позор на весь мой королевский род, позор на всё наше мышиное государство.
Атыш никогда бы не подумал, что мышиный король может выглядеть настолько беспомощным. У него даже по спине побежали мурашки от подобного вида августейшей особы. Ему очень хотелось узнать, что же там случилось. Капитан Тревыш поднял голову.
– Ваша великосерость! – сказал он. – Я отправлю на дело самых верных и самых смелых мышей. Они из-под земли всё найдут и тайно принесут вашей великосерости. И об этом никто ничего не узнает.
– Уже через неделю во дворце должен состояться торжественный приём… – пробормотал король.
– К этому времени всё будет сделано, ваша великосерость.
Король устремил на капитана пристальный взгляд.
– Капитан Тревыш, – проникновенно сказал Людомыш XIII, – вся надежда на тебя и твоих верных мышей. Если дело будет сделано, я щедро награжу тебя.
Капитан склонился в благодарном поклоне.
– Но если ты подведёшь меня, капитан, снисхождения не жди. – Голос короля стал жёстким. – Погонишься за двумя стульями – ни на одном не усидишь. Остаток жизни ты проведёшь в самой глубокой темнице, несмотря на все свои предыдущие заслуги перед троном.
Капитан снова склонился в поклоне. А что ещё ему оставалось делать?
Король круто развернулся на каблуках и пошёл прочь, оставив капитана Тревыша в тронном зале одного. Атыша даже бросило в холод от того положения, в котором оказался капитан мышкетёров. Он поёжился, невольно обернулся и оторопел. Окно позади него было высажено. Оттуда тянул ночной прохладный ветерок, который Атыш и принимал за мурашки у себя по телу.
Атыш забыл об осторожности и выглянул в окно. Несмотря на первый этаж, окно располагалось довольно высоко над землёй. Как же квардейцы смогли залезть? Хотя лягушки вполне могли допрыгнуть.
Атыш легонько ткнул локтем Арамыша, чтобы показать ему на окно. Арамыш начал ему что-то показывать знаками, но Атыш не успел его понять. Портьера внезапно одёрнулась, и два друга предстали перед разъярённым капитаном Тревышем с обнажённой шпагой. Наверное, это Атыш выдал себя, когда имел неосторожность высунуться в окно.
Капитан явно не ожидал увидеть за портьерой мышкетёров, потому что на его лице ярость сменилась сначала удивлением, а потом гневом.
– Что вы делаете в Тронном Зале? – строго поинтересовался капитан, убирая шпагу. – Здесь никому не положено шататься просто так без дела, а тем более младшим мышкетёрам.
– Мы случайно, ваша серость… – стал лепетать Арамыш.
Атыш понял, что сейчас им достанется, потому что капитан начал хмуриться, и скороговоркой выпалил:
– Ваша серость, мы выяснили, как сюда проникли квардейцы!
И он указал на высаженное окно. Капитан Тревыш шагнул к окну и принялся тщательно осматривать его. Атыш и Арамыш отошли чуть в сторону и почтительно ожидали.
– Это совсем недавняя работа, – заключил капитан.
Затем он повернулся к мышкетёрам и с мрачным видом несколько секунд раздумывал. Атыш понял, что сейчас решается их судьба. Их вполне могли отправить и в темницу за то, что они проникли в Тронный Зал в такое неурочное время.
– Что у вас с плащами, мышье мышкетёры? – спросил капитан.
Атыш стыдливо постарался спрятать свой изорванный мышкетёрский плащ.
– Мы не успели переодеться после защиты набережной, ваша серость, – ответил Арамыш.
Лицо капитана Тревыша немного разгладилось.
– Возвращайтесь в Дом Мышкетёров, – велел он. – Но о том, что вы здесь слышали и видели, – никому ни слова. Вам ясно?
– Ясно, ваша серость, – хором ответили Атыш и Арамыш.
Друзья не стали дожидаться повторного напоминания и поспешили поскорее убраться. Уже на выходе из зала Атыш оглянулся, чтобы хотя бы мельком взглянуть на трон. Трон стоял точно в таком же виде, в котором Атыш видел его во время торжественного посвящения в мышкетёры. Правда, Атышу показалось, что с троном что-то не так, но рассмотреть внимательнее не было возможности.
Мышкетёры вышли в коридор, прошли через фойе и оказались на улице. Дворцовая Площадь всё ещё была наводнена мышкетёрами с факелами, и особенно их много толпилось сбоку от дворца, где начинался Королевский Сад. Атыш замедлил шаг и шёпотом задал вопрос, который его волновал всё это время:
– А что случилось там, в Тронном Зале?
– Ты что, не заметил? – ответил Арамыш вопросом на вопрос.
– Нет.
– Поверь, тогда тебе лучше не знать этого.
И Арамыш зашагал дальше. Атыш сначала хотел обидеться, но потом подумал, что у Арамыша всегда есть определённые соображения для того, чтобы делать или говорить что-либо. Он молча последовал за своим другом. Они направились к Королевскому Саду, потому что там раздавались какие-то приказы.
Друзья не ошиблись. Там мышкетёры уже строились в колонну, чтобы отправиться домой. Где-то неподалёку слышался зычный голос лейтенанта Дартыша, но его самого не было видно. Под командованием одного из старших мышкетёров строй замаршировал прочь с Дворцовой Площади.
У ворот Королевской Резиденции мышкетёры увидели Портыша, который сидел на мостовой с палицей в руках. Сначала все подумали, что здоровяк просто присел отдохнуть. Наверное, сначала так и было, но потом, видимо, он задремал.
Атыш и Арамыш растолкали Портыша.
– Что с его великосеростью? – первым делом спросил Портыш.
– Король вне опасности, – ответил Арамыш.
– А квардейцев схватили?
– Им удалось сбежать.
– Эх, тысяча лягушек! – с сожалением воскликнул Портыш. – Жаль, что я не добежал, а то бы обязательно показал этим гадким лягушкам!
– Ты не сумел добежать даже до дворца, а уже собрался догонять квардейцев! – возразил Арамыш.
Мышкетёры засмеялись, и Портыш захохотал вместе со всеми. Друзья вернулись в строй и зашагали вниз по улице дальше, к Дому Мышкетёров. Небо на востоке уже алело и предсказывало скорое появление солнца.
Усталость после многочисленных ночных событий постепенно брала своё, и у Атыша ещё по дороге начали слипаться глаза. Когда он наконец пришёл в свою комнату, то просто повалился на кровать, даже не раздевшись. Он лишь отцепил портупею, снял сапоги и мгновенно провалился в сон…
