Маск Овский
Три мышкетёра и одноглазый разбойник
Глава седьмая, в которой Атыш, сколько не старался, ничего не смог придумать
Хотя друзья и легли пораньше, но утром Атыш опять еле добудился Портыша. Пока Атыш снова не плеснул ему в лицо водичкой, тот так и не проснулся. Друзья оделись, припрятали свои кошельки, как и вчера, под потолочную балку, и отправились к Дому Мышкетёров.
На этот раз Портыш не стал брать монетку на счастье, потому что считал, что самым важным испытанием было вчерашнее фехтование. Да и второй день подряд объедаться пирожными уже не хотелось. Атыш чуть не забыл повязать платок на глаз, но ему вовремя напомнил Портыш.
Мышкетёрские Ворота были уже отворены, и друзья прошли во двор. Народу сегодня толпилось уже почти наполовину меньше, чем накануне. Атыш и Портыш многозначительно переглянулись. Не всем удача была так благосклонна на вчерашних испытаниях. Но зато сразу бросились в глаза многочисленные разноцветные перья, которые сегодня украшали большую часть головных уборов мьюношей.
– Однако, где же Арамыш? – недоумённо поинтересовался Атыш.
Друзья огляделись, но не нашли Арамыша возле ворот, где встретили его вчера. Тогда Атыш и Портыш протолкнулись поближе к лестнице. Сегодня здесь часовые уже не стояли, но всё равно никто не отважился подняться даже на самую нижнюю ступеньку. Только возле закрытой двери Домы Мышкетёров стояли двое часовых.
В первых рядах Арамыша тоже не оказалось.
– Где же он? – уже обеспокоенно проговорил Атыш.
Портыш пожал плечами и начал озираться вокруг, благо он был на целую голову выше всех остальных мьюношей в толпе. Но Арамыша нигде не было видно.
Часы на Мышивицкой Башне пробили девять часов утра. Двери Дома Мышкетёров распахнулись, и на лестничную площадку вышел ещё один мышкетёр. Атыш сначала подумал, что это капитан Тревыш, однако это был всего лишь вчерашний усач. Он подошёл к балюстраде, провёл рукой по усам и окинул суровым взглядом толпу мьюношей перед лестницей.
– Кто это? – спросил кто-то в толпе еле слышным шёпотом.
– Это лейтенант мышкетёров Дартыш, – также шёпотом ответили ему.
– А где же капитан Тревыш?
На слишком любопытного мьюношу цыкнули, и тот замолчал.
– Уважаемые мьюноши! – начал говорить лейтенант громким голосом. – Сегодня будет проводиться второе испытание. Те из вас, кто не сможет показать себя в самом мышином деле из самых мышиных дел, а именно в рытье нор, будут вычеркнуты из списка кандидатов, куда собственноручно записали себя только накануне.
Многие в толпе начали оглядываться в поисках места во дворе, где можно было бы заняться рытьём нор. Такового места, конечно же, здесь, у Дома Мышкетёров, не имелось и в помине. Тогда мьюноши начали недоумённо переглядываться между собой.
– А чтобы ваши труды напрасно не пропали, – продолжал лейтенант, – для этого испытания мы пройдём на окраину Мышквы, где планируется возведение Большой Мышковской Крепостной Стены. А теперь – построиться!
Толпа неуверенно всколыхнулась и зашевелилась, не зная, как правильно им построиться. Из Дома Мышкетёров вышли с десяток мышкетёров со знаменем и барабаном, спустились по лестнице и быстро встали у ворот ровным строем в два ряда. Мьюноши, сталкиваясь и мешая друг другу, с горем пополам выстроились за мышкетёрами, где по двое, где по трое, а где и по четверо в ряду. Лейтенант лишь укоризненно смотрел на всё происходящее.
Атыш и Портыш встали вместе в самом хвосте и продолжали высматривать своего друга.
– Может, он передумал идти в мышкетёры? – предположил Атыш.
– Не может быть такого! – решительно мотнул головой Портыш.
Лейтенант спустился с лестницы, встал впереди мышкетёров и зычно скомандовал:
– Шагом марш!
Забил барабан, и мышкетёры замаршировали вперёд. За ними тронулись и мьюноши, старательно вытягивая ноги и чеканя шаг, чтобы как можно сильнее походить на мышкетёров. Вся многочисленная колонна неспешно потянулась вон со двора.
Атыш и Портыш шли последними. Они всё время оборачивались, потому что ещё надеялись, что из ближнего проулка вот-вот выбежит Арамыш. Но из проулка никто не выбегал.
За последними мьюношами закрылись ворота, и колонна зашагала по улице. Уличная толпа расступалась перед мышкетёрами и радостно приветствовала их. Мьюноши весело маршировали по мостовой, упоённые славой мышкетёров. Правда, шагали они не в ногу и хвосты у них торчали в разные стороны.
Но у Атыша на сердце царила некоторая грусть, будто чего-то не доставало. Он посмотрел на шагавшего рядом товарища. Но Портыш, обычно всегда готовый хохотнуть, сейчас тоже выглядел невесело. Атыш вздохнул.
Вдруг из толпы выбралась знакомая фигура и в нерешительности застыла перед идущей колонной мьюношей.
– Арамыш! – разом крикнули Атыш и Портыш.
Арамыш начал озираться, чтобы определить, с какой стороны ему кричат. Друзья начали размахивать руками. Арамыш увидел их и подбежал.
– Тысяча лягушек! – воскликнул Портыш. – Я же говорил, что он не мог передумать!
– Ты чего так опоздал?! – спросил Атыш.
– Да проспал, – ответил запыхавшийся Арамыш. – Полночи просидел, пытаясь расшифровать тайнопись.
– Получилось?
– Нет.
Портыш хохотнул и хлопнул по плечу Арамыша, но тот на него не обиделся, потому что понимал, что Портыш смеётся не над ним, а просто радуется приходу друга.
– Какое сегодня ожидается испытание? – спросил Арамыш.
– Будем рыть норы, – хохотнул Портыш.
Арамыш поморщился, будто проглотил кусок лимона.
– Больше всего на свете не люблю рыть норы, – сказал он.
– Как можно не любить рыть норы! – воскликнул Портыш. – Это же самое мышиное дело из самых мышиных дел!
Арамыш лишь вздохнул в ответ, но Портыш снова хохотнул, и Арамыш улыбнулся помимо своей воли.
Пока они шли по улице, откуда-то набралась небольшая толпа маленьких мышат, которая шагала за колонной. Атыш вспомнил, что ещё совсем недавно завидовал таким же мышатам, а сегодня он сам маршировал за мышкетёрами. Атыш обернулся и помахал шляпой. В толпе мышат это вызвало целую бурю восторга.
– Ура! – закричали они.
И трое друзей в прекрасном расположении духа продолжили шествовать в конце колонны. Изредка друзья оборачивались и махали мышатам своими шляпами. Те неизменно отвечали восторженными криками.
Мышата постепенно отстали, а колонна прошла через весь город вдоль набережной и выбралась через массивные ворота за белокаменную крепостную стену. Но это были не Восточные Ворота, через которые проходил Атыш, когда прибыл в столицу. Это были Западные Ворота, которые тоже располагались на берегу Мышиной Реки, но с противоположной стороны города.
У ворот находился небольшой фонтан, с которого все проходящие могли утолять жажду. Фонтан имел форму круглой чаши, в центре которой на постаменте стояла небольшая скульптура. Атыш смотрел на эту скульптуру и никак не мог понять, что же она изображает.
– Рыбий Фонтан! – воскликнуло сразу несколько голосов.
В самом деле, скульптура походила на рыбий хвост, торчавший кверху. Только хвостовых плавников было не два, как должно было быть, а три. С десяток мышкетёров тут же подошли к фонтану. Атыш думал, что они хотят попить воды, однако мышкетёры поднялись на бордюр и провели рукой по хвосту.
– Зачем это они делают? – поинтересовался Портыш.
– Есть поверье, что эта скульптура приносит удачу, – ответил Арамыш. – Это называется поймать удачу за хвост.
Портыш подошёл к фонтану, провёл рукой по рыбьему хвосту и вернулся к друзьям.
– Удача никогда помешает, – заметил здоровяк.
Отряд мышкетёров вышел через Западные Вороты за пределы города. Неподалёку от крепостной стены на крутом склоне располагался пустырь, куда и привёл всех лейтенант Дартыш. Здесь уже виднелись несколько десятков вырытых нор. Лейтенант остановил колонну у большого камня, возле которого стояло несколько мышей в грязных фартуках. Их лица показались Атышу странно знакомыми. А за камнем как за столом сидел мышь-старик и что-то писал.
Лейтенант подошёл к камню и поздоровался с мышами. Особенно почтительно он поздоровался со стариком. И Атыша осенило, что все эти мыши, кроме старика, это мышкетёры, которых он видел вчера у Дома Мышкетёров. Он не узнал их сразу, потому что сегодня они были без шляп и мышкетёрских плащей, а в фартуках.
Лейтенант достал из-за пазухи лист бумаги и вгляделся в него. Все замерли, ожидая, что будет дальше. Лейтенант покрутил своими большими усами и объявил:
– Портыш!
И все догадались, что это тот самый список, куда они вписывали свои имена. Портыш шагнул вперёд, и один из мышкетёров, с порванным ухом, протянул ему фартук.
– Каждый из вас, – сказал другой мышкетёр, с проплешиной на голове ухом, – должен будет войти в эту нору и удлинить её настолько, чтобы вынести оттуда две корзины земли.
Мышкетёр указал на ближнюю нору, возле которой валялись две пустые корзины.
– Того, кто замешкается в норе, я вычеркну из списка, – добавил лейтенант.
– Всё, я пропал, – пробормотал Арамыш. – Я не смогу столько вырыть за такое короткое время.
– Что-нибудь придумаем, – сказал Атыш.
Арамыш с надеждой взглянул на него, но Атышу не приходило в голову никакой хотя бы сколько-нибудь стоящей идеи, как помочь товарищу. Между тем Портыш снял шляпу, надел фартук и шагнул к норе.
– Мышь за хвост, хвост за мышь, – шепнул он друзьям.
– Смотри, здоровяк, не застрянь там, – сказал мышкетёр с порванным ухом.
– Я везде пролезу, просто после меня нора станет шире, – хохотнул Портыш.
Мышкетёр хохотнул в ответ и хлопнул Портыша по плечу.
– Это ответ настоящего мышкетёра! – воскликнул он.
Портыш взял корзины и скрылся в норе. Атыш лихорадочно пытался что-нибудь придумать, но тщетно. Время пролетело быстро, и вскоре Портыш уже выбрался из норы с двумя полными корзинами земли.
– Следующий – Атыш! – объявил лейтенант.
Атыш шагнул вперёд. Портыш подошёл, снял фартук и передал его Атышу.
– Я там немного побольше земли накопал, – успел шепнуть Портыш. – Чтобы Арамышу пришлось копать поменьше…
Атыш кивнул, натянул фартук и шагнул к норе. Мышкетёры уже успели высыпать содержимое корзин неподалёку от норы. Атыш схватил пустые корзины и скрылся в норе.
Нора была неглубокая, скорее всего, недавно начатая. В глубине норы Атыш увидел кирку с лопатой, а рядом – горку земли, накопанной Портышем. Всё это освещал фонарь, подвешенный к стене.
Атыш присвистнул от удивления. Земли, по словам Портыша, немного накопанной, хватило бы на целую корзину! «Какой всё-таки молодец этот Портыш, – подумал Атыш. – Пока я раздумывал, он взял и сделал половину дела за Арамыша!»
Атыш не стал терять времени и приступил к работе, стараясь рыть как можно быстрее. Он наполнил обе корзины, а потом накопал ещё земли для Арамыша. Затем Атыш схватил корзины и со всех ног побежал вон из норы. Он очень боялся, что ему скажут, что он слишком долго возился в норе, и вычеркнут из списка.
– Следующий – Арамыш! – объявил лейтенант.
Атыш передал фартук Арамышу и только тогда заметил, что сам весь вспотел от рытья. Арамыш вздохнул так, будто его посылают на верную смерть, натянул фартук и скрылся в норе. Атыш и Портыш застыли в тревожном ожидании. Лишь иногда они переглядывались между собой, не решаясь высказать свои опасения вслух.
– Как думаешь, получится? – как бы спрашивал взглядом один.
– Думаю, должно получиться! – как бы отвечал взглядом другой.
Казалось, прошла целая вечность. Наконец, из норы показался Арамыш с двумя полными корзинами земли.
– Следующий – Курмыш! – объявил лейтенант.
Арамыш передал фартук мьюноше, шагнувшему вперёд, и подошёл к друзьям.
– Вот видишь, всё получилось! – хохотнул Портыш.
Арамыш надел свою шляпу и весело улыбнулся.
– Ещё бы не получилось! – воскликнул он и шёпотом добавил: – В первый раз я рыл нору так, что мне совсем не пришлось при этом копать! Я очень благодарен вам, друзья!
– Мышь за хвост, хвост за мышь! – шёпотом ответил Портыш. – Ну и немного удачи от рыбьего хвоста!
Мьюноши рассмеялись и стали наблюдать, как проходят испытание остальные. Но недаром в самом начале лейтенант Дартыш сказал, что рытьё нор – это самое мышиное дело из самых мышиных дел. Все мьюноши исправно выходили с двумя корзинами, полными земли, и возле норы уже выросла большая насыпь.
Изредка в нору заглядывал мышь-старик, который сидел у камня, чтобы оценить, насколько правильно ведётся работа. Каждый раз он выходил обратно и удовлетворённо кивал.
Портыш долго смотрел, как другие копаются в норе, а потом воскликнул:
– Эх! Ещё охота порыть!
Он подошёл к лейтенанту и спросил, можно ли ему ещё немного покопать.
– Есть ещё желающие заняться делом? – громко спросил лейтенант.
Среди прошедших испытание мьюношей таких оказалось довольно много, за исключением всего лишь нескольких, включая Арамыша. Мышь-старик выделил для работы ещё несколько нор, а у мышкетёра с порванным ухом нашлись ещё запасные фартуки. Таким образом, все мьюноши оказались заняты делом.
Рытьём занимались до самого вечера. Лишь изредка бегали к Рыбьему Фонтану у Западных Ворот, чтобы попить воды. Сделали только небольшой перерыв, чтобы пообедать. Оказалось, что некоторые мьюноши благоразумно взяли с собой перекусить, чем вызвали большую зависть у Портыша.
Друзьям пришлось сбегать в прибрежную харчевню «Три пескаря», расположенную неподалёку. Арамыш на радостях, что так легко сумел пройти испытание, которого так опасался, угостил своих друзей хорошим обедом. Он сначала хотел взять по названию харчевни три пескаря, чтобы каждому по одному, но рыбины оказались такими большими, что друзья и с одной наелись до отвала.
К вечеру все уже забыли про испытание и просто по очерёдности рыли норы. Разумеется, лейтенант в этот день не стал никого вычёркивать из списка. А мышь-старик, которого звали Тормыш, рассказал мьюношам, что норы роются не абы как, а по строгому расчёту, иначе они могут обвалиться.
– Если под Мышквой вдруг рухнут все норы, – говорил Тормыш, – то весь город провалится под землю и от него ничего не останется, кроме большой ямы. Рытьё нор – это целая наука, норометрия.
Он даже что-то чертил и показывал, но этим скучным делом заинтересовался только Арамыш.
Вечером уставшие, но ужасно довольные мышкетёры и мьюноши снова колонной двинулись под бой барабана обратно в город.
– Вот это я называю настоящим мышиным делом! – воскликнул Портыш по дороге. – Хотя я слышал краем уха, что некоторые мыши утверждают, что совсем не любят рыть норы.
– Не может быть такого! – ответил ему Арамыш.
И все трое друзей весело рассмеялись.
Однако усталость брала своё, шутки и смех постепенно стихали. Мьюноши по пути постепенно расходились по домам. Атыш и Портыш еле дотащились до таверны и, даже не поужинав, сразу завалились спать. Атыш заснул ещё до того, как его голова коснулась подушки…
Глава восьмая, в которой Атыш не сводил глаз с сапог Портыша
На следующее утро Атыш проснулся не как обычно сам, а его разбудил Портыш. Сначала Атыш даже не поверил собственным глазам.
– Как ты смог проснуться так рано? – спросил удивлённый Атыш.
– Я проснулся не сам, – хохотнул Портыш. – Меня разбудил мой живот. Ты только послушай, как он громко урчит!
Живот Портыша и в самом деле заурчал самым недовольным образом.
– Это всё потому, что вчера мы легли, не поужинав. Клянусь, что сегодня я никуда не тронусь, пока хорошенько не позавтракаю.
Атыш не стал возражать, потому что и сам был не прочь подкрепиться после вчерашнего трудного дня. Друзья оделись и спустились в пригостиничную харчевню, где воздали должное отменной стряпне мышье Гурманыша.
Затем сытые и довольные друзья отправились к Дому Мышкетёров, чтобы пройти очередное испытание. Но перед этим Портыш настоял на том, чтобы непременно взять с собой еды в котомке, чтобы было чем перекусить на обед.
– Ещё неизвестно, какое из испытаний мы будем проходить сегодня, – объяснил Портыш. – А хорошая еда никогда не бывает лишней, что очень хорошо показал вчерашний день.
– А какие ещё остались испытания? – спросил Атыш по дороге.
– Это никогда нельзя знать заранее, потому что каждый год испытания проводятся разные. Всегда обязательны только фехтование и рытьё, но эти испытания мы уже прошли. Возможно, будем бегать. Или взбираться по верёвке на крепостную стену. Или даже тушить пожар. Или с картой искать по городу какой-нибудь секрет. Известно только, что каждый год бывает ровно по пять испытаний.
Атыш и Портыш добрались до Дома Мышкетёров и поприветствовали Арамыша, который ждал их у ворот.
– Сегодня ты вовремя! – хохотнул Портыш.
– Вы тоже, – улыбнулся Арамыш.
Атыш с улыбкой пояснил, почему Портыш проснулся сегодня так рано.
– Поэтому сегодня мы взяли еды! – Портыш показал свою котомку.
– Я тоже! – сказал Арамыш.
Друзья со смехом вошли во двор Дома Мышкетёров, где уже толпились другие мьюноши. Многих из них друзья уже знали в лицо и здоровались с ними.
Вдруг Арамыш внимательно посмотрел на Атыша и спросил:
– А где твоя повязка?
– Какая повязка?
– Повязка на глазу.
Атыш схватился за глаз и понял, что забыл нацепить свою повязку. Но хуже всего было то, что платок, который он использовал в качестве повязки, остался в таверне.
– У кого-нибудь есть ещё платок? – спросил Атыш.
– Я не ношу платков, – пожал плечами Портыш.
– А я уже отдал тебе свой платок, – развёл руками Арамыш.
Друзья бросились искать платок у других мьюношей во дворе. Платок нашёлся быстро у одного долговязого мьюноши, но он оказался такой цветастой расцветки, что Атыш вынужден был от него отказаться. Но сколько бы друзья не спрашивали, больше никто платков с собой не носил.
Тем временем часы на Мышивицкой Башне пробили девять часов утра. Двери Дома Мышкетёров отворились, и показался лейтенант Дартыш. Он подошёл к балюстраде, вытер платком лицо, покрутил усами и оглядел притихших мьюношей, стоявших внизу.
– Можно попросить платок у лейтенанта, – еле слышно хохотнул Портыш.
Но Атышу было не до шуток. Он протиснулся обратно к долговязому мьюноше и взял у него цветастый платок. Друзья, увидев Атыша, тихонько прыснули со смеху.
– Уважаемые мьюноши! – начал говорить Дартыш. – Сегодня будет проводиться третье испытание. Те из вас, кто не сможет взобраться на требуемую высоту, будут вычеркнуты из списка кандидатов.
Портыш ткнул Атыша в бок и прошептал:
– Значит, будем залезать по верёвке на крепостную стену.
Друзья переглянулись. Сегодняшнее испытание обещалось быть самым лёгким.
– Построиться! – скомандовал Дартыш.
Как и накануне, из Дома Мышкетёров вышли с десяток мышкетёров с серым знаменем и барабаном, спустились по лестнице и быстро встали у ворот строем в два ряда. Мьюноши выстроились за мышкетёрами, но на этот раз гораздо быстрее и ровнее.
Лейтенант удовлетворённо кивнул, спустился с лестницы и встал впереди мышкетёров.
– Шагом марш! – скомандовал он.
Колонна под барабанный бой двинулась вон со двора. На этот раз Дартыш повёл колонну не вдоль набережной а повёл по улице вверх по склону в противоположную сторону от реки.
– Гм, – сказал Арамыш. – Наверное, мы идём не просто залезать на крепостную стену, а будем взбираться на какую-нибудь башню.
Друзья шагали в середине колонны. Атыш несколько раз оборачивался, но никак не мог видеть, идут за колонной мышата или нет. Арамыш заметил это и спросил:
– Ищешь мышат?
– Да, – кивнул Атыш, – но отсюда ничего не видно.
– Иногда можно услышать то, чего не видно.
Арамыш снял шляпу и помахал ею в воздухе.
– Ура! – донеслось со стороны хвоста колонны.
Друзья рассмеялись и помахали шляпами все втроём. Крики мышат стали ещё громче и восторженнее.
А Дартыш вёл мышкетёров и мьюношей всё выше и выше по склону холма, на котором располагалась Мышква.
– Неужели мы будем взбираться на саму Мышивицкую Башню? – воскликнул Арамыш.
Мьюноши, шагавшие рядом, услыхали его и взволнованно зашептались.
– А что такого в этой башне? – спросил Атыш.
– Это самая высокая башня во всей Мышкве и во всём Мышином Королевстве!
Мышивицкой называлась та самая башня, которую видел Атыш ещё на подходе к столице. Эта башня стояла на самой вершине холма и хорошо просматривалась из любого уголка города.
Вскоре вся колонна уже знала, что идёт к Мышивицкой Башне. Кто-то догадался сам, а кто не догадался, тому подсказали соседи. Все обсуждали, как лучше на неё взобраться, а несколько мьюношей вообще придерживались того мнения, что это невыполнимое испытание.
Дартыш провёл колонну мимо Королевской Резиденции и подвёл к Мышивицкой Башне, но не остановился и прошёл дальше. Мьюноши начали удивлённо переглядываться. Но они удивились ещё больше, когда Дартыш остановился возле могучей ивы, росшей на вершине холма. Барабан стих, и кто-то присвистнул.
– Взобраться на саму Старомышинскую Иву?! – воскликнул Арамыш. – Это же невозможно, ваша серость!
– Для мышкетёров нет ничего невозможного! – возразил Дартыш.
Старомышинская Ива росла здесь задолго до основания Мышквы, и никто не мог сказать, какой она вышины. Полсотни мышей еле могли бы обхватить её ствол у основания, а её огромная крона нависала почти над всей столицей. Мьюноши молча стояли, потрясённые непосильностью нового задания.
– Однако не думайте, – продолжал Дартыш, – что мы задаём вам такие испытания, которые не проходим сами.
Он запрокинул голову и крикнул:
– Именем короля, давайте лестницу!
Сверху по стволу спустилась верёвочная лестница. Атыш посмотрел наверх и увидел приделанную к стволу дерева деревянную беседку. Хотя беседка располагалась ниже веток, но по высоте она была выше, чем Мышивицкая Башня. В этой беседке находился мышкетёр, который и спустил верёвочную лестницу по приказу.
Лейтенант достал из-за пазухи листок, и все поняли, что это список. Портыш сразу сделал шаг вперёд, потому что он был первым в списке, но Дартыш жестом остановил его.
– Погоди, Портыш, – сказал лейтенант. – Сегодня начнём не с начала списка, а с конца.
Портыш со вздохом шагнул обратно. Причём Атышу показалось, что его друг вздохнул больше от облегчения, чем от сожаления.
Лейтенант хотел было уже прочитать имя первого испытуемого, как его взгляд внезапно задержался на Атыше.
– Красивая повязка, – заметил Дартыш. – Кажется, вчера у тебя была другая повязка. И, кажется, на другом глазу.
Атыш растерялся и почувствовал, как у него краснеет нос. Он хотел что-нибудь сказать в своё оправдание, но ничего не мог придумать. Он и вправду не помнил, на какой глаз цеплял повязку в предыдущие дни.
– Что ж, – продолжал Дартыш, – иногда случается, что болячка переходит с левого глаза на правый или наоборот.
Мьюноши засмеялись, но Атыш по-прежнему молчал. Он лишь знал, что сейчас менять повязку ни в коем случае не следует. Однако Дартыш и не собирался ждать ответа от Атыша. Он только усмехнулся в усы и объявил из списка:
– Кармыш!
Атыш поспешно юркнул в задние ряды. Вперёд вышел мьюноша в малиновом берете с воткнутым в него жёлтым пером. Неуверенными шагами он подошёл к свисающей верёвочной лестнице.
– Смелее, мьюноша, – подбодрил его лейтенант.
Кармыш вздохнул и начал подниматься по лестнице. Затаив дыхание, все наблюдали за ним. Верёвочная лестница немного покачивалась из стороны в сторону, и Кармыш лез медленно, осторожно переставляя руки и ноги.
Наконец, Кармыш добрался до беседки и залез в неё через отверстие, нарочно сделанное для этого на полу. Затем он показался из-за перил беседки и помахал рукой мьюношам, стоявшим внизу.
– Ура! – закричали те в ответ.
– Пикмыш! – объявил Дартыш.
Дальше дело пошло уже быстрее. Лейтенант больше не дожидался, пока мьюноша доберётся до беседки, и просто называл следующего участника через некоторое время.
Трое друзей, как и большинство мьюношей, в ожидании своей очереди уселись на земле под деревом. От постоянного наблюдения за поднимающимися начала затекать шея.
Арамыш вытащил какую-то бумагу и стал что-то писать.
– Что это ты делаешь? – поинтересовался Атыш.
– Всё пытаюсь расшифровать тайнопись, – со вздохом ответил Арамыш. – Никак не могу подобрать ключ к разгадке.
Портыш некоторое время кряхтел, стараясь усесться с наибольшим комфортом, а потом просто разлёгся на земле.
– О! – воскликнул он. – Так гораздо лучше.
Атыш последовал примеру друга. Лёжа наблюдать за мьюношами, лезущими на дерево, было действительно гораздо удобнее. Остальные также разлеглись под ивой.
– Смотрите! – вскрикнул один из мьюношей. – Они полезли ещё выше!
Атыш пригляделся и не поверил своим глазам. Даже Арамыш оторвался от своей тайнописи. От беседки выше тянулась ещё одна верёвочная лестница, которая вела на нижнюю самую большую ветку и скрывалась за ней.
– На крепостную стену я ещё готов взбираться, – заявил один из мьюношей, – но залезать на дерево – ни за что! Если свалиться с такой высоты, то и костей не соберёшь!
Ещё несколько мьюношей тоже отказались от испытания, и Дартыш вычеркнул их всех из списка.
Постепенно очередь добралась и до троих друзей, и они друг за другом начали восхождение на дерево. Только они полезли в том порядке, к которому уже привыкли. Первым полез Портыш, за ним – Атыш, последним – Арамыш.
Верёвочная лестница раскачивалась из стороны в сторону, и приходилось глядеть в оба, чтобы не промахнуться мимо перекладины. До беседки друзья добрались быстро и еле протиснулись внутрь, потому что она была битком набита мышами. Беседка уже угрожающе трещала под их весом.
– Почему больше никто не лезет наверх? – спросил Портыш.
Ему никто не ответил, но по перепуганным лицам было понятно, что мьюноши просто боятся лезть дальше.
– Вперёд! – скомандовал Портыш и сам первым устремился дальше.
За ним последовали Атыш и Арамыш. Вторая верёвочная лестница тоже раскачивалась, но если ниже беседки это даже забавляло, то теперь, чем выше они взбирались, тем становилось всё страшнее и страшнее.
Вдруг Атыш уткнулся в Портыша, который остановился на полпути.
– Что случилось? – спросил Атыш.
– Я не могу дальше лезть.
– Почему?
– Слишком высоко.
Атыш взглянул на Портыша. Тот мёртвой хваткой уцепился за лестницу и вытаращенными глазами уставился куда-то вниз. Атыш тоже посмотрел вниз и сразу же изо всех сил схватился за лестницу, потому что у него закружилась голова. На такой ужасной высоте Атышу ещё никогда не доводилось бывать.
– Что случилось?
Атыш еле узнал голос Арамыша.
– Слишком высоко, – еле слышно ответил Атыш.
– Закройте глаза! – сказал Арамыш.
Атыш закрыл глаза. Стало немного легче.
– Это же одно из самых лёгких испытаний! – продолжал Арамыш. – Будет очень обидно, если мы срежемся на нём. Поднимите голову и смотрите только вверх. Не надо смотреть вниз.
Атыш поднял голову, открыл глаза и увидел перед собой бурые сапоги Портыша, покрытые дорожной пылью. На одном каблуке виднелись вмятины от шляпки гвоздя, который они забивали в таверне, чтобы починить защёлку на окне.
– Ну же, вперёд! – скомандовал Арамыш. – За нами уже поднимается лейтенант.
Слова про лейтенанта подействовали. Сапоги Портыша зашевелились и переступили на следующую перекладину. Чтобы не отставать, Атыш тоже сделал шаг вверх. Так Атыш и поднимался, не отводя глаз от сапог Портыша.
Вдруг верёвочная лестница кончилась, и перед Атышем оказалась какая-то площадка. Ему помогли на неё взобраться, и он стоял некоторое время, ничего не соображая. В чувство его привёл Портыш тем, что постоянно хлопал его по плечу и повторял:
– Мы забрались! Тысяча лягушек! Мы забрались!
