Марина Адлер
Проклятие на счастье
Глава 27. Долгая ночь испытаний.
Ближе к ночи, когда всем пострадавшим солдатам уже оказали помощь, в целительную пришли Арсесиус и Зейд. Оба были не в себе от злости, вернее таков был Арсесиус. Зейд был скорее сильно обеспокоен, даже расстроен. Они подошли к нам ближе, и мое предчувствие зазвенело внутри колокольчиком тревоги, предупреждая «Что-то произошло». Что-то плохое».
– Идём, в белом зале собрание. Сейчас же, – обратился Арсесиус к нам, при этом обводя взглядом набитую ранеными солдатами целительную.
– Что-то случилось? – не удержалась от вопроса я.
Темный лишь взглянул на меня так, будто я не достойна ответа, и, развернувшись, зашагал обратно. Я переглянулась с близнецами и Лораной, которые тоже не понимали что происходит, и мы все последовали за темным эльфом. Зейд что-то шепнул Лоране и, взяв за руку, крепко сжал её ладонь. Мы хоть и были уставшими, но эта ситуация мигом всех взбодрила.
Уже подходя к залу, где обычно принимались основные решения, мы заметили воина в золотистых доспехах, он стоял на коленях со связанными сзади руками. И хоть его левая часть лица была украшена свежим ожогом, он сильно не пострадал. Рядом стоял Амодеус и ждал нашего прихода, в белый зал мы не пойдем, догадалась я. Расправа будет вершиться прямо здесь. Но для начала менталист хочет, чтобы и мы выслушали одного из врагов, похоже, это было нечто важное. Лорана же побледнела, увидев одного из выживших, я бы даже подумала, что она его узнала, но это было невозможно.
– Знакомьтесь, этот червь называет себя предводителем армии, что сегодня на нас напала. Армии, которую он бросил, когда понял, что они всё-таки проигрывают, и конечно был пойман с несколькими такими же беглыми воинами. Расскажи же то, что сказал нам, – обратился Амодеус к пленному.
Мужчина, стоявший на коленях перед нами, поднял полный сожаления взгляд на светлую эльфийку, а затем начал свою исповедь.
– Я Браус Алариус, один из отставных генералов Сардонского Королевства, и это я организовал нападение на Арафет с целью уничтожить высший совет и захватить власть в Электианской империи. И видят Боги, у нас были все шансы…
Мужчина перевел уже взгляд на меня, он был полон ненависти и презрения. Арсесиус заметил это и сильно лягнул ногой по колену само названного генерала, тот пошатнулся, но устоял. Затем продолжил свой рассказ.
– Нам бы не удалось, действовать так тайно, но зная все предпринятые меры против восстания наперед, мы сумели собрать большую армию, нам даже помогли с вооружением и провизией, что казалось чудом.
Амодеус подошёл ближе к пленнику.
– Кто вам помогал, Брасу?
– Мы по большей части вели переписки, но за день до битвы увиделись в питейном заведении Арафета с одним из высших советников. Предателем, что нас направлял по безопасному пути. Это была девушка, но лицо она скрывала.
Амодеус сунул руку в один из карманов своей длинной кроваво-красной мантии и достал оттуда несколько свитков. Это были письма. Глаза Лораны расширились от страха, а затем стали выискивать среди нас отца, хотя она и так знала, что Вэлкан сейчас охотится, насыщая волка внутри себя. Она остановила взгляд на своей паре, но он лишь с печалью и неким разочарованием посмотрел на нее в ответ.
– Конечно же, я не поверил с ходу в столь неправдоподобную информацию и приказал обыскать комнаты всех советников, не только наших милых дам.
Мое сердце пропустило удар. Не только из-за страха за Лорану, но и за себя. Если мой тайник обнаружили то… мне даже не хотелось думать о последствиях, не говоря уже о том, что без артефакта перемещения сбежать не удастся.Амодеус продолжал свою речь:
– И был очень разочарован, когда в покоях Зейда и Лораны обнаружились письма, подтверждающие эти ужасные слова, сказанные нашим врагом. Поскольку Зейд очевидно не является девушкой и в его преданности мне, нет сомнений, то думать остаётся только на его пару.
– Ты бы могла хотя бы их уничтожить, – с упрёком обратился Зейд к светлой эльфийке. – Но, похоже, так осмелела, что и не подумала об этом…
Лорана подняла на своего возлюбленного наполненные слезами глаза, в них была вся гамма чувств, от обожания до черного презрения.
– Я никогда не обещала быть преданной этому чудовищу, – не скрывая правды, со злостью сказала она. – И лучше вам меня казнить, потому, что я не оставлю попыток избавиться от него.
Похоже, к этому моменту спали маски с многих, и Лорана тоже сбросила свою, показав скрытую до этого ненависть к Амодеусу. Она обратилась к менталисту, но теперь без страха, в ее глазах читалось отвращение.
– Ты когда-то убил мою мать и надеешься на то, что мы с отцом сможем тебе преданно служить?
Она рассмеялась. Бешено, истерично, от чего по коже пробежали мурашки.
– Ты чёртово отродье, язва на наших землях, и твой лучший удел избавить их от себя.
Лорана подалась вперёд и выпустила из рук яркий луч света в сторону Амодеуса, но Арсесиус перехватил своей тьмой, взявшейся из ниоткуда свет эльфийки, поглощая даже самую светлую магию. Все замерли, включая ошарашенного ее поведением Зейда, он побледнел от страха за свою пару, поскольку глаза Амодеуса наполнились ярким алым свечением от небывалой злости, что не сулило ничего хорошего. В следующее мгновение он впился ментальными щупальцами в ее сознание.
Зейд двинулся в ее сторону, но тоже резко остановился, оплетаемый теми же магическими силами, но успел выговорить.
– Амодеус, мы договаривались, что она будет лишь наказана…
Но менталист был настроен решительно.
– Достаточно с меня ее выходок, они обрели угрожающий характер.
Сказав это, он ментально повел Лорану к находившемуся впереди большому балкону, что завершал тупик коридора. Он задумал заставить ее сброситься с него, а падение с такой высоты означало одно – смерть. На лице Лораны не было страха, только изредка скользящие по лицу слезы говорили о переживаниях, что она испытывает.
– Нет! Этому не бывать! – выступила я вперёд, обращаясь к высшему советнику и тот, остановил шаги эльфийки. – Изгоните ее, накажите перед этим, если хотите. Но убить не позволю!
Я представила реакцию Вэлкана, когда тот вернётся в замок и обнаружит смерть своей дочери, мне стало не по себе, даже представив те страдания, что может испытать родитель, хороня свое дитя. Мои глаза угрожающе наполнились сиянием синего цвета, сила внутри взметнулась и лишь ждала команды броситься в атаку. Амодеус недобро глянул в мою сторону.
– Ты угрожаешь мне девчонка? – спросил он.
– Я никогда не угрожаю, скорее предупреждаю. Не думай, советник, мне не составит труда тебя прихлопнуть. Ты бельмо в моем глазу, и я это сделаю не задумываясь.
Сначала его это оскорбило, но потом он неожиданно ухмыльнулся.
– А ведь и для тебя, Аэлина, обыск прошел не бесследно. Не хочешь детей – это ладно, пусть Арсесиус сам тебя уговаривает. Но побег?
– Мне больше не нужно бежать, это тебе впору меня бояться.
С этими словами я сделала шаг в его сторону и бросилась в атаку, собирая в своих руках сильный жаркий огонь. Но когда я обрушила свою силу на Амодеуса, он был под защитной энергией Зейда, потребовалось бы время ее разрушить. Но ведь Арсесиус когда-то смог разрушить охранную сферу, а значит мне это точно подвластно. Я усилила напор магии, и сфера правда пошла сильной рябью. На лице менталиста застыл неподдельный страх. Амодеус все ещё держал в своих силках Зейда и Лорану, поэтому они не реагировали, но пленник с удивлением наблюдал за мной стоя на коленях. Близнецы стояли поодаль ото всех и просто жались друг к другу. Я же совсем не обращала ни на кого внимания занятая разрушением барьера, который мешал уничтожить зло. Но вдруг я почувствовала, что со спины ко мне кто-то подошёл, следующее, что я ощутила – это холодный металл на запястье и тихий щелчок, с которым закрылся браслет на моей руке. В тот же момент поток огня из моих рук прекратился.
Арсесиус надел мне на руку «запирающий силы».
– Связь, что уже образована с темным эльфом, может быть разорвана лишь одним способом, – прошептал мне Арсесиус на ухо, крепко удерживая и наслаждаясь своей победой. – Смертью… И скоро ты лично станешь свидетелем этого события.
Услышав эти слова, я взвыла от досады, но темный так крепко сомкнул свои руки на моем теле, что невозможно было и шевельнуться. Несмотря на это, стала вырываться изо всех сил, ведь Лорана вновь зашагала к каменной лоджии, а дойдя до высоких перил, перелезла через них, и, не задумываясь, сбросилась вниз, оставляя за собой, на мгновение, только облако светлых волос.
Глухой удар внизу прозвучал слишком громко в моей голове. Обмякнув в руках темного эльфа, я, наконец, осознала, что ее больше нет.
Грудь Зейда, в районе солнечного сплетения, на миг озарилась золотым свечением, а затем связующие узы угасли навсегда.
Окулус и Наран стояли с таким сокрушенным видом, что я и правда поверила в их неравнодушие, оно было искренним. Как только Амодеус убрал своё магическое влияние от Зейда, тот сразу рванул к спуску винтовой лестницы, что вела к внутреннему дворику замка, куда и упала Лорана. По звуку нечеловеческого рева внизу, я поняла – он нашел ее, и наконец, увидел своими глазами, что любимую уже, никогда, не вернуть.
Внезапно у стен замка промелькнула огромных размеров чёрная тень, скользнув по каменным стенам ограждения. Я высвободилась из ослабевшей хватки темного и, подойдя к лоджии, подняла глаза к небу, в котором висела большая полная луна. Следующие события произошли настолько быстро, что мои глаза не поспевали за ними, тем более что я и сама находилась в некоей заторможенности из-за пережитого. Большой желтоглазый оборотень громко взвыл при виде картины на земле под балконом, где Зейд крепко прижимая к себе бездыханное тело возлюбленной, гладил ее по голове, слегка раскачиваясь от горя.
Затем волк, перепрыгивая со стены на стену и отбрасывая при этом мелкую крошку отколовшихся камней кладки, взобрался прямо к балкону, встав четырьмя когтистыми лапами на каменное ограждение передо мной, он был неимоверных размеров, даже для оборотня. Его зрачки на фоне цветной радужки глаза, казались огромными, оставляя лишь тонкую полоску светлого жёлтого янтаря вокруг. Волк обнажил длинные острые зубы в страшном оскале, тягучая слюна потекла по его подбородку, а горячее дыхание вырвалось из пасти, обжигая мое заплаканное лицо. Это был Вэлкан в своем втором обличии. И оно ужасало своим видом…
На секунду задержав взгляд на мне, оборотень перевел его на Амодеуса, который стоял немного дальше, в коридоре, а затем с легкостью перепрыгнув через меня, в считанные секунды пересёк расстояние, что их разделяло. Я присела, пригнувшись, и зажмурила глаза, осознавая, что оборотень бросился на высшего советника. Затем услышала вопль волка, напоминающий скуление собаки, но только гораздо более громкий, пронёсшийся эхом по всему замку. Послышались сильные удары, отдающиеся вибрацией под ногами. Когда же я открыла глаза, то Вэлкана уже нигде не было видно, одна лишь тьма Арсесиуса завесой висела перед менталистом, дополнительно защищая его от опасности.
– Его нельзя отпустить,– прорычал яростно Амодеус. – Перехватите оборотня и добейте!
– У нас нет достаточного количества магов, чтобы поймать его в образе волка, – ответил темный, от чего я вздохнула с облегчением.
Вэлкан потерял дочь, но хотя бы имел возможность сбежать, теперь его ничто не держало в рядах высших советников. И хотя это явно не то, чего он желал, но мне не хотелось, чтобы оборотень пострадал. Он не был злодеем в моих глазах, а лишь родителем, который оберегал своего ребенка, как мог.
Арсесиус посмотрел на все еще стоящего перед ним на коленях врага и, достав нож, выместил на нем всю собравшуюся злобу, быстро проткнув тому шею в районе сонной артерии. Мужчина скончался быстрой смертью, лишившись крови за считанные минуты, похоже, темный решил не тратить на него свое время. Затем он аккуратно вытер лезвие оружия о белый шелковый платок, который достал из кармана, и отбросил его в сторону, переводя взгляд на меня, спрятав при этом нож обратно в ножны на поясе.
– Ты идёшь со мной, – сказал темный, слишком спокойно, от чего было ясно, что меня ждёт нечто пугающее позже.
Амодеус же стоял, молча, не пытаясь высказаться о моем нападении на него и даже не предлагая наказания за это. Мне даже показалось, что он бы не стал спорить с Арсесиусом ни по какому поводу, будто и не он тут главный, кто решает судьбу любого.
Я конечно и не собиралась двигаться с места, на моем лице это наверняка читалось без труда, как и ненависть к эльфу. Тогда он быстро подошёл и схватил меня за локоть, крепко сжав руку, а затем поволок за собой. Я едва за ним поспевала, то и дело, спотыкаясь, но своей сильной хваткой он удерживал меня несколько раз от падения, а затем, тут же рывком заставлял идти быстрее.
Чувство беспомощности обрело новый смысл, когда на моем запястье снова оказался браслет. Теперь я не могла себя защитить магией. Оружия тоже при мне не было, да и в умении сражаться, я сильно уступала опытному в бою Арсесиусу. Власть этого жестокого мужчины нависла надо мной черной тучей, как и его массивное тело, когда он притащил меня к двери моих покоев.
– Сейчас мы вместе посмотрим на ту красоту, что обнаружили мои люди при обыске твоей комнаты, ведьмочка. Не сказал бы, что удивился тому, что ты хотела сбежать, но узнав о твоих замыслах, понял – это задело меня больше, чем мог предполагать. Я ведь знаю к кому ты собиралась бежать, Зейд написал мне сразу о намерении Сардонского короля тебя переманить, – произнес он, наклонившись ко мне еще ближе, а затем резко открыл дверь, пропуская вперёд.
В комнате царил хаос, все найденные вещи из моего тайника в сумках лежали на полу у перевёрнутого кресла и открытой дыры в полу. Склянки с зельем от нежелательной беременности стояли на прикроватной тумбочке ровно в ряд. Даже колье, которое мне подарил Арсесиус, лежало на такой же тумбочке у кровати, но с другой ее стороны. Мои же глаза блуждали в поисках кулона, его нигде не было видно.
Арсесиус медленно, в своей излюбленной грациозной манере вошёл в комнату, закрывая за собой дверь со щелчком на ключ, отчего мне стало совсем не по себе. Он подошёл к столику, где стояли склянки с лекарством, и, взяв одну в руки, начал ее крутить рассматривая.
– Как занятно… – протянул он задумчиво, – Оказывается, служанка так тебе преданна, что обошла даже мою волю.
Я не поняла конечный смысл его фразы, но скрытая угроза явно читалась в его словах.
– Не стоит наказывать Эдиль, она лишь исполняла мое поручение, принося это зелье.
– А остальное ты откуда взяла? – темный перевел глаза на вещи, что лежали на полу, – Кто тебе их принес, кто показал как прятать?
– Я просила приносить мне некоторые вещи постепенно и сама собрала их в сумку. Была аккуратна. Тайник тоже смастерить не составило труда, таким образом, чтобы никто кроме меня о нем не знал. Как бы ни была мила со мной моя служанка, уверена, она сразу же выдала бы меня. Так что не стоит наказывать невиновных, – соврала я, чтобы обезопасить женщину, что была так добра ко мне.
Арсесиус кивнул, глядя на меня свысока, и стал медленно расхаживать взад-вперед. Его внешнее спокойствие по-прежнему сильно настораживало.
– Ну и что мне делать с тобой, Айлин? Как мне тебя наказать?
По моей спине пробежал холод, но я не стала показывать свой страх.
– За что? За то, что имею право на свободу, и как любое другое существо, не получив ее, пытаюсь сбежать? За то, что меня обманом связали парными узами, а теперь не отпускают от себя даже на шаг? Знаешь, я не буду перечислять, слишком долго получится…
Эльф даже усмехнулся в ответ на мою дерзость. Такой реакции я точно не ожидала.
– Ты не поняла вопрос, ведьмочка, – посмотрел он на меня. – Я спросил не за что, а как…
Глаза Арсесиуса обрели синий цвет, говоря о том, что эмоции все же взяли верх над выдержкой, больше он не собирался со мной играть. Понимая это, я попятилась к двери и попыталась нащупать в ней ключ, чтобы иметь возможность выйти, но его конечно там не оказалось. Дверь не поддалась и моим рывкам.
– Выпусти меня, – в панике обратилась к Арсесиусу, не зная зачем, ведь было ясно, что он ни за что этого не сделает. Я ощущала ту явную угрозу, что исходила от темного, она пропитывала воздух между нами и густо наполняла комнату тяжестью предстоящих событий.
– Ложись, – коротко приказал эльф.
Я все же отвернулась от запертой двери и взглянула на эльфа, который достал нож и ловко крутил его в руке. Ужас пронзил меня насквозь.
– Нет, Арсесиус, ты же не станешь…
– Ложись! – рыкнул он гневно, указывая на кровать кончиком лезвия.
Я испуганно замотала головой из стороны в сторону. Арсесиус нехотя убрал нож обратно, и выдохнув, медленно направился в мою сторону с видом, будто он родитель, который планирует усмирить непутёвого ребенка. Я же рванула от него в другую сторону и запрыгнула на широкую кровать ногами. Ясно, что мои действия не могли меня спасти, но я надеялась… На чудо? Скорее всего, да… потому, что только оно могло мне помочь.
Но чуда не случилось.
Темный эльф, который стоял у изножья кровати сделал быстрый выпад вперед, подобно кошке, что бросается на свою добычу, и, схватив меня за щиколотку, резко потянул за ногу на себя, уронив тем самым меня на нее спиной. Но падение не было мягким, кажется, я приложилась головой о деревянное изголовье кровати, мир перед глазами задребезжал, боль разлилась лавой в затылке, я застонала и потянулась к ушибленному месту рукой, там образовалась рана, из которой сочилась кровь. Арсесиус тем временем воспользовался моим состоянием и взобрался на кровать, расположившись между моих ног, юбка платья оказалась высоко задрана, после того, как он протащил меня по кровати к себе.
Затем все вокруг ненадолго погасло, похоже, я потеряла сознание от удара. Очнулась уже от того, что что-то холодное скользило по моей коже, подныривая под корсет платья. Лезвием ножа, Арсесиус аккуратно, с характерным звуком, разрезал его. И, похоже, своим обмороком, я только облегчила ему эту задачу, поскольку вскоре он вырвал разрезанные в лохмотья вещи из-под меня, и швырнул их на пол. Белья на мне тоже уже не ощущалось. Пошевелив онемевшими руками, я поняла, что за время моего «отсутствия» он успел привязать их ремнем к кровати. Заметив мое пробуждение, темный отложил нож в сторону и начал говорить, глядя прямо в мои глаза, в которых наверняка читались лишь страх и обреченность.
– Не бойся, ведьмочка, я не собираюсь тебя убивать. Не смогу, даже если бы хотел. В наказание за все твои проделки, я всего-то помечу тебя.
– Ч-что это значит? – прошептала я в ужасе.
– Ты видела.
Из моих глаз побежали горячие слезы, стекая вниз по вискам, я знала, что это значит, он собирался устроить мне такую же пытку ножом как той наложнице.
– Арсесиус, прошу тебя, не нужно… – начала я просить, – Ради всего хорошего, что между нами было…
– Ты умоляешь меня, Айлин?
Я замерла от непонимания. Он хочет моего унижения перед ним? Неужели докатился и до этого?
– Так я и думал, – эльф принял некое решение и попросту нашел причину не слушать меня дальше. Даже если бы я встала перед ним на колени, полагаю, мало что изменилось бы от этого.
Арсесиус встал и начал раздеваться, мне захотелось провалиться внутрь мягкого матраса и исчезнуть, из-за понимания того, что сейчас должно случиться. Похоже, он запланировал действовать иначе, чем с наложницами, которых он только резал. Меня же он планировал еще и брать, что без сомнения усилит его извращённое наслаждение, об этом говорило его явное возбуждение. Когда темный вернулся и навис надо мной, вновь заняв место между моих ног, на нем уже не было одежды. Он наклонился, вжимаясь всем своим большим телом в меня, давая ощутить его сильное желание, которое уперлось в низ живота. Затем поцеловал в сомкнутые губы.
Утратив остатки гордости из-за страха перед предстоящей пыткой, я решила ответить на поцелуй Арсесиуса, в попытке развеять его гнев. Наши рты переплелись в жадном глубоком поцелуе, Арсесиус гладил руками то мою грудь, то ноги, зарываясь иногда в волосы и целуя шею. Даже магия связующих уз, наконец, отозвалась, послав мне приятное подобие возбуждения, разлившись теплом внизу живота от ласк темного. Я уже было решила, что мне удалось отвлечь эльфа от его замыслов, избегая хотя бы страшных порезов, но вскоре почувствовала холодное лезвие, касающееся кожи моего бедра и вздрогнула. Арсесиус это заметил и взглянул на меня, в его глазах читалась решимость и желание обладать. Он хотел моего полного подчинения, и даже этого ему было мало. Он желал ещё и моих страданий, которыми наполнял бы свою черную, голодную душу.
– Я умоляю, Арсесиус… Не делай мне больно. Я твоя и больше не стану сопротивляться, – проговорила я, цепляясь за последнюю возможность его переубедить.
Арсесиус поцеловал меня мягче и сместился бедрами ниже, намереваясь, наконец, завладеть мной, что и сделал в следующее мгновение, нетерпеливо и быстро заполнив собой, вызывая при этом дискомфорт резкостью движений. Но в следующее мгновение я ощутила боль иного характера на своем боку и истошно закричала, пытаясь отпрянуть от лезвия ножа, но это было бесполезно, темный сильно прижимал меня к кровати своим немалым весом, попутно вколачиваясь в мое тело с неким остервенением. Новое скользящее движение ножа по коже, принесло лишь больше жгучей боли. Я уже попрощалась с жизнью, поскольку эти его издевательства продолжали только набирать оборот, рисуя на моей коже все новые и новые раны. Соединяясь со страстью, желание Арсесиуса резать меня становилось неконтролируемым даже для него самого. Взгляд темного затуманился, он, словно слышал не мои крики до хрипоты, а самую желанную музыку.
Магия внутри моего тела бесновалась и металась не находя выхода, чтобы защитить свою обладательницу. В какой-то момент, когда терпеть боль стало невозможно, мое сознание отделилось от тела, превратившись в немого наблюдателя со стороны. Резко стало хорошо, поскольку картина передо мной не вызывала ничего кроме равнодушия, боль отступила. Арсесиус громко застонал, погружаясь в меня в последний раз и разрезая нежную кожу на руке у локтя, наиболее глубоко, а затем опал, накрывая собой мое измученное тело, по всему левому боку которого тянулись кровоточащие, поверхностные порезы.
Арсесиус вдруг будто очнулся и, отбросив нож в сторону, решил удостовериться, что я в порядке, если мое состояние можно было так вообще назвать. Он обхватил мое лицо обеими руками и развернул к себе. Искреннее беспокойство в его глазах, показалось издевательством, после того, что он сделал со мной, но он быстро сменил выражение лица на равнодушное и сказал без малейшего зазрения совести:
– Твоя жизнь теперь будет такой всегда.
Я не ответила. В этот момент даже смерть показалась бы прекрасной альтернативой такому существованию.
Когда мужчина слез с меня, и развязал руки, то мне хватило сил только на то, чтобы лечь на уцелевшую сторону и свернуться калачиком, повернувшись спиной к эльфу. Краем уха было слышно, как темный налил себе вина, из стоявшего на моем прикроватном столике кувшина и опустошил бокал залпом, затем другой и следом третий. Я бы так и лежала в ожидании, когда ко мне придет, наконец, забвение, но грохот позади меня заставил обернуться и посмотреть на пол. У кровати, без сознания лежал Арсесиус, бокал с остатками разлившегося вина, располагался чуть поодаль. Меня осенила догадка, он пил то самое забытое мною вино с сонным зельем, а значит, гарантированно проспит до обеда, учитывая дозу выпитого.
Сил мне придало желание бежать. Как можно скорее и куда угодно, пока есть такая возможность. Так жить я не собиралась, и нужно было вытащить из этого ада Эмилию.
Я резко поднялась, сев на краю кровати, от чего голова пошла кругом, раны на теле отозвались резкой болью, благо хоть кровь из них сочилась уже медленнее. Собрав все силы в кулак, я встала уже на ноги, и, шатаясь, подошла к спящему Арсесиусу, мне нужно было найти ключи. Он успел надеть штаны, и я пошарила по его карманам, где нашла только ключ от моей комнаты, что тоже мне пригодилось. Не обнаружив на его шее цепочку с ключом от браслета, я взвыла, поддавшись эмоциям. Но сейчас необходимо было собраться, поэтому я подняла черную тунику с пола и сразу расслышала звон в ее кармане, там я обнаружила целую связку ключей, наверняка в ней имелся и тот, который откроет комнату Эмилии. Но ключик от «запирающего силу» я так нигде и не обнаружила.
Присев на край кровати, я запустила пальцы в спутанные волосы и схватилась за голову, обдумывая свои дальнейшие действия. Арсесиус же глубоко спал у моих ног под действием сонной травы. Мои глаза пробежалась по комнате, и остановились на стеклянных бутылочках на тумбочке с противозачаточным средством, ни минуты не раздумывая, я взяла одну из них и быстро выпила, избавляя себя от последствий. Потом, я стала разыскивать кулон, с синим камнем, но перевернув все вещи из тайника, его я тоже не отыскала.
У меня имелось два варианта действий: идти в комнату Арсесиуса и искать ключ с кулоном, либо же бежать с тем, что есть. Спасти Эмилию и сгореть в пламени запертой во мне силы через время.
Но для начала все же, необходимо было одеться и прихватить сумки в дорогу. Войдя в ванную, я намочила там полотенце, и сквозь жгучую боль вытерла тело от подтёков крови. Потом пошла в гардеробную и надела брюки, сапоги и рубашку, дополнив их бордовым теплым плащом, что тоже стоило немалых испытаний для моего изрезанного тела. Наконец я подхватила сумки, собранные для побега, закинула их ремни на плечо, открыла дверь ключом и тихо вышла в пустой коридор. Вокруг стояла полная тишина, и я прошла к соседней двери, в надежде открыть её, но она, конечно, оказалась заперта. К счастью один из ключей в связке подошёл, вскоре я уже находилась в комнате Арсесиуса и лихорадочно переворачивала в его комнате все подряд, в поиске необходимых мне вещей.
Я была слаба, дыхание сбилось от нехватки кислорода, а ноги дрожали от слабости. Слишком много крови вышло через раны на моем теле, но я не намерена была останавливаться, одержимая идеей сбежать, во что бы, то, ни стало. Даже в браслете… Даже в таком ужасном состоянии…
Но не найдя в комнате темного того, что искала, не стала терять попусту драгоценное время и отправилась в гостевое крыло замка за Эмилией. Коридоры большого здания пустовали, даже стражников не было видно ни у одних дверей. Это принесло мне сильное облегчение, наверняка и в конюшнях не встретится охраны, большинство солдат ранены, а уцелевшим требовался отдых. Лучшего момента для побега было не найти.
У дверей Эмилии, к счастью, тоже не было караульных, и поискав нужный ключ, я вскоре открыла ее дверь. Подруга мирно спала в своей постели, на мгновение я даже могла бы полюбоваться таким ее спокойствием, но подошла и тряхнула за плечо, в попытке разбудить, нужно было спешить. Она подорвалась в постели практически сразу, и, завидев меня, крепко обняла, от чего я сильно скривилась и побледнела от нещадного приступа боли.
– Что с тобой, ты ранена? – обеспокоенно спросила она, осторожно высвобождая меня из объятий.
Я же оставила подругу без ответа и, достав из сумки одежду для путешествия, подала ей.
– Одевайся, мы уходим. Тихо и быстро.
Больше она не проронила и слова, лишь иногда обеспокоенно поглядывая в мою сторону и просто помогая во всем. Когда мы добрались до безлюдных конюшен, я не смогла даже запрячь лошадь, не говоря уже о том, чтобы на нее взобраться и куда-либо ехать. Эмилия все делала сама, тихо и не задавая ни единого вопроса. Она приказала лошади спуститься на колени и помогла мне взобраться на нее, а затем привязала меня к седлу найденным в конюшне длинным кожаным ремнем, чтобы я не сползла с него в пути.
– Сможешь сама ее вести? – все же задала она необходимый вопрос.
– Нет. Не смогу… – только и хватило сил ответить.
Ее глаза блестели от слез, было видно насколько Эмилия расстроена от понимания, в каком я состоянии, но все же пыталась это скрыть, сохраняя рассудительность и собранность ради удачного побега. Теперь наш успех зависел от нее, я уже мало что соображала. Потратив последние силы на сборы, я завалилась всем телом на шею лошади, находя для себя хоть какую-то опору. Эмилия накинула капюшон широкого плаща на свою яркую рыжую копну волос и все также молча, перекинула вожжи от моей лошади вперёд, чтобы управлять ей самой. Затем взобралась на своего коня и двинулась вперед.
Я помню, как проносились в мыслях опасения, что нас не выпустят за ворота замка, не говоря уже о стенах Арафета. Но мир померк, освобождая мою голову от этих забот и погружая сознание в теплое, безопасное забвение…