М. П. Астапенко
История Донского края

Полная версия

Глава 3
«Кормит нас батюшка Тихий Дон» (основные занятия донских казаков в XVIII веке)

Бурный восемнадцатый век, эпоха реформ Петра Первого, «блистательный век» Екатерины Второй принесли заметные изменения на донскую землю. И, прежде всего, это можно проследить на примере основных занятий донских казаков.

24. Земледелие и скотоводство

Как известно, в XVII веке на Дону земледелием казаки не занимались. Более того, людей, пытавшихся обрабатывать землю, наказывали. Об этом известно, например, из войсковой грамоты от 9 марта 1690 года, в которой сказано, что «естьли кто станет пахать землю и сеять хлеб, и того бить до смерти»^[156]. Эта грамота появилась после того, как в Черкасском городке узнали, что среднедонские, хоперские и медведицкие казаки занимаются земледелием, подзабыв воинский промысел – главное занятие для каждого казака.

В восемнадцатом столетии ситуация в этом отношении изменилась, и донцы уже могли заниматься хлебопашеством, не опасаясь репрессий. Желающие пахать землю и сеять хлеб уходили на хутора. До 1745 года образование новых хуторов было связано с определенными трудностями, но казаки обходили эти помехи, и скоро на донской земле появились сотни новых хуторов.

Порядок их образования был следующим… Желавшие основать и заселить хутор подавали в войсковую канцелярию просьбу с указанием месторасположения хутора и количества занимаемой земли. В канцелярии рассматривали ходатайство казака и, если не имелось особых препятствий, вскорости выдавали разрешительную грамоту на основание хутора. В разрешениях иногда ставились определенные ограничения: например, могли запретить принимать на постоянное жительство на хутор пришлых из центральных районов России или малороссов.

Развитие хуторской системы на Дону давало возможность осваивать незаселенные массивы земли. Уже к началу восемнадцатого столетия казаки колонизовали пространство по среднему течению Дона, а также по его левым притокам: Хопру, Бузулуку, Медведице и Иловле. Одновременно заселялись территории вдоль рек Северский Донец, Бахмут, Деркул, Айдар. Впрочем, после жестокого подавления Булавинского восстания казачье население этих районов частью было уничтожено, частью выслано. Но с 20-х годов XVIII века здесь вновь животворным ключом забила жизнь, заколосились золотистые нивы с тугими колосьями зерна.

Основными средствами обработки земли на Дону в восемнадцатом столетии являлись тяжелый плуг, который тянуло шесть-восемь волов, соха и даже рало. Сжинали хлеб косами и серпами, а при молотьбе использовали цеп и каменный молотильный каток, в который впрягали лошадь.

Главными сельскохозяйственными культурами на Дону в то время были рожь, просо, овес. И лишь к концу восемнадцатого столетия казаки стали сеять пшеницу, прославившую потом Дон не только на всю России, но и Западную Европу.

Урожайность на донской земле к концу восемнадцатого века доходила до сам – десять, в то время как в центральных районах Российской империи средний урожай составлял сам – четыре. Сравнительно высокая урожайность зерновых позволяла казакам уже к концу XVIII столетия не только удовлетворять собственные потребности, но и вывозить хлеб на рынки Российской империи.

Одним из основных занятий донских казаков было разведение скота. Многие донцы в восемнадцатом веке имели в своем хозяйстве крупный рогатый скот, свиней. Но особой популярностью пользовались здесь те породы скота, которые не требовали особого ухода и затрат: к их числу прежде всего относились овцы. Для овечьих отар и стад крупного рогатого скота казаки летом заготавливали вблизи станиц и хуторов стога сена, которые оставались на лугах и на зимний период. «Был тогда, – отмечал историк Василий Сухоруков, – постоянный договор у казаков с азовцами ни в коем случае не жечь сена: во время войны все позволялось – брать людей в плен, умерщвлять их, сожигать городки, грабить имущество, но сена не трогать»^[157].

Коневодство

Разведение лошадей являлось одним из популярных и почетных занятий на Дону, им занимались, начиная с XVII столетия. Сначала донцы не имели своих пород лошадей, но со временем появились чисто донские конские породы. «Собственно донские лошади, – отмечал Сухоруков, – происходят от древней татарской породы, смешанной с древнею калмыцкою. Впоследствии… они улучшены несколько породами арабскими, персидскими, черкесскими и турецкими. Сказанное смешение пород образовало на Дону собственный род лошадей, кои легкостию своею далеко превосходят калмыцких, черноморских, татарских, башкирских и так называемых русских, простой породы. Отличительные свойства донских лошадей суть: острое зрение, резвый бег на большое расстояние, довольствие скудным кормом и даже долгое терпение без оного»^[158].

Большие табуны лошадей были известны на Дону еще в XVII веке. В следующем столетии они увеличились числом и улучшились качественно. Особо заметными на земле донской в это время были конские табуны Краснощековых, Туроверовых, Ефремовых, Красновых, Орловых, войскового атамана А. И. Иловайского. К первой трети XIX столетия лошади этих табунов либо растворились в других породах, либо были вытеснены вообще.

Донские кони пользовались большим спросом за границей, в частности, в Пруссии, где ремонт своей кавалерии донскими скакунами проводил король Фридрих Второй. Отток за границу донских лошадей вызвал тревогу у императора Павла Первого, который своим рекриптом от 22 января 1797 года на имя войскового атамана Алексея Иловайского писал: «Воля наша есть, дабы за границу выводу лошадей донских совсем не было, и для того естли случатся иностранных служб офицеры для покупки у вас лошадей… то о сем немедленно нас извещать, а лошадей отнюдь не продавать»^[159].

К концу восемнадцатого века на Дону, кроме частных табунов, имелось два войсковых: верхний и нижний, базировавшиеся на пространстве по течению реки Тузлов. Существовал еще и так называемый «рабочий табун», куда черкасские казаки на лето отдавали своих рабочих лошадей и коней станичных табунов^[160].

25. Рыболовство и охота

Серьезным подспорьем в полноценном питании донских казаков являлась рыба. Поэтому рыбный промысел на Дону в восемнадцатом столетии получил новое развитие, особенно после того, как после временного занятия в 1736 году Азова и строительства в 1761 году крепости Димитрия Ростовского, казаки закрепились в низовьях Дона, отвоевав у турок и татар лучшие рыболовные места.

Рыбная ловля на Дону продолжалась практически круглый год: была ловля весенняя, зимняя, меженная. Рыбу ловили бреднями, вентерями, удочками, «притугами», сапетками^[161]; зимой глушили топорами, били «устьями» и баграми. Для промыслового лова рыбы казаки использовали неводы, которые, по описанию путешественника 70-х годов XVIII века А. И. Гильденштедта, «имели тридцать саженей длины и от трех до четырех саженей ширины». С этой махиной, стоившей до ста рублей, едва управлялась бригада в десять человек.

Какая же рыба ловилась в то время в Дону, его многочисленных притоках и Азовском море? Об этом можно судить по многочисленным воспоминаниям современников и путешественников, побывавших в то время на донской земле.

«Рыба от города (Черкасска. – М. А.) до устья реки и по морскому берегу, – говорится в «Словаре географическом Российского государства» Афанасия Щекатова, – весною ловится в большом количестве: белуга, осетры, севрюга, стерляди, лещи, карпы, судаки, окуни, ерши, тарань, синьга, ласкири, секрети, чахонь, головли, белизна, лини, караси, щуки, селява, сомы, вьюны, сельди; летом в великом множестве раки, как в реках, так и в озерах»^[162]. Побывавший в то время в Черкасске известный деятель русской культуры А. Н. Львов (1751–1803) писал, что рыбы в донской столице столько много, что ею кормят свиней и что «тут рыбами мощены почти улицы, потому что во всяком углу видишь рыбьи и рачьи оглодки. Так называемая здесь тарань сушеная лежит копрами аршина три»^[163]. В то время в Черкасске в любое время года можно было купить осетрину, различную рыбную икру. Пуд соленой белужины, например, стоил во второй половине восемнадцатого века семьдесят копеек. Значительно дешевле можно было купить сома, карпа, леща, чехонь, карася, линя, щуку. Тысяча штук соленой и сухой тарани продавалась в Черкасске в то время всего за одну копейку!^[164].

Часть выловленной рыбы продавалась живьем, а часть шла на переработку. Для этой цели казаки строили рыбоспетные заводы, которых в 60–70-х годах XVIII столетия только в низовьях Дона насчитывалось 67 штук, да еще на азовском побережье действовал 41 рыбоперерабатывающий завод^[165].

В комплекс рыбоспетного завода, как правило, включались помещения для засолочных ванн – «солила», склады с запасами соли – «сольники», былычницы, коптильни, печи для добывания рыбьего жира, ямы – «мочилы», в которых выдерживали рыбу в соляном растворе, прежде чем заняться ее обработкой. Мелкая белая рыба солилась в чанах – бутах, разделенных перегородками.

Процесс переработки рыбы был сложным и трудоемким. После засолки ее сушили в специальных печах, спекая ее, отчего и произошло название заводов – «спетные» или «рыбоспетные». Предварительно из печи выгребали угли, после чего на горячий пол клали сено, а на него – рыбу, выдерживая ее таким образом несколько дней.

Знаменитую красную рыбу до двух недель держали в рассоле из тузлука и селитра, прежде чем подвесить ее на три-четыре метра от пола в решетчатых помещениях. А ароматнейшие балыки и тешки – спинки и брюшка рыб осетровых пород – набирали кондицию в рассоле два месяца. Донские балыки зело любил вкушать царь Петр Алексеевич, требовавший от войсковых атаманов, чтобы с Дона ему слали побольше сего деликатесу!..

В восемнадцатом столетии рыболовство являлось третьей по значимости отраслью казачьего хозяйства, всегда спасавшей донцов от голода в самые лютые годы недородов и неурожаев.

Определенное место в занятиях донских казаков занимала в восемнадцатом веке охота, приносившая донцам к столу вкусное мясо диких кабанов, лосей, уток, лебедей и дроф. Интересно, что во времена правления императриц Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны донским казакам вменялось в обязанность поставлять лебедей в Петербург к высочайшему двору и пух для перин и подушек императриц. Ссылаясь на императорские повеления, войсковые атаманы рассылали свои приказы в донские станицы, в окрестностях которых водились лебеди, с требованием отобрать метких стрелков-охотников «для застреливания и набивания пуху лебедей»^[166]. Добытых лебедей охотники должны были через станичных атаманов отправлять в Черкасск, а оттуда – в Петербург. Охотники на лебедей трудились бесплатно, но взамен их освобождали от участия в походах и от почтовой повинности. Занятие это было весьма нелегким, ибо охотиться приходилось в весенний и осенний сезоны лета птицы беспрерывно. И, хотя Дон в ту пору изобиловал различной редкостной птицей, результаты охоты на лебедей были мизерными. Все чаще и чаще высочайшие повеления о поставке мяса и пуха лебедей оставались невыполненными. Поняв тщетность своих попыток заставить казаков заниматься нелегким и невыгодным промыслом, императрица Елизавета Петровна сняла с них эту повинность, заменив поставку лебедей «битьем орлов», о чем свидетельствуют документы 70-х годов XVIII столетия^[167]. Эту повинность донцы несли довольно длительное время…

26. Виноградарство и виноделие

В настоящее время донские виноградники и донские вина известны далеко за пределами земли Донской, и мало кто знает, что заниматься виноградарством на Дону начали еще в конце XVII столетия. Петр Первый, побывавший на Дону 1695–1696 годах, нашел разведение виноградных садов делом перспективным и приказал азовскому воеводе Прозоровскому и в Азове завести «виноградные и арбузные сады». Выполняя государев приказ, воевода в 1697–1698 годах заложил вблизи Азова первые казенные виноградники и фруктовые сады. К 1711 году в них насчитывалось 26 465 кустов винограда^[168].

В 1705 году были заложены виноградники в непосредственной близи Азова: тогда солдаты высадили в плодородную почву более восьми тысяч кустов и лоз винограда.

Но основные массивы винограда преобладали на правом берегу реки Дон. Он был выше левого берега и больше согревался солнцем, что благоприятно сказывалось на произрастании виноградных лоз. Начинаясь у станицы Бессергеневской, виноградники узкой полосой тянулись выше по Дону к станице Мелиховской, хутору Пухляковскому и станице Раздорской. Северо-восточнее Раздор, у хуторов Каныгина, Ольховского, Крымского, Опаринского виноградники входили в долину Северского Донца. Здесь сложились наиболее благоприятные условия для виноградарства и располагались самые обширные площади виноградников. Дальше, за устьем Северского Донца, виноградники уютно располагались у подножия склонов возле станицы Старо-Золотовской. Севернее хутора Ведерникова виноградники прерывались. Далее, к станицам Кумшацкой и Цимлянской, шла территория, где казаки издавна занимались виноградарством и виноделием.

Что касается виноделия, то первоначально им занимались исключительно сами казаки, производя вино приличного качества. Побывавший в 1772 году на Дону академик Паллас, пробовавший донские вина, оценил их весьма высоко, считая их вкусом и цветом похожими на красные итальянские вина^[169].

С конца восемнадцатого столетия за скупку донского винограда и выделку вина взялись греки, поселившиеся в Черкасске. Они производили неплохое по качеству вино, находившее сбыт на всей территории Земли донских казаков. С начала девятнадцатого века донские виноградные вина стали вывозиться в другие города Российской империи и, прежде всего, в Москву^[170].

Лучшими донскими винами являлись цимлянское и раздорское, производившиеся соответственно в станицах Цимлянской и Раздорской. Многие вина изготовлялись в казачьей столице Черкасске. Но почти все оно выпивалось «молодым», заменяя казакам пиво – особо любимый ими напиток.

Садоводство

Большим подспорьем в казачьем хозяйстве являлось садоводство, которым донцы занимались, начиная с семнадцатого века. Этому способствовали благоприятный климат и плодородные почвы. Обширные сады из сливовых, яблоневых, персиковых, вишневых и других сортов деревьев имелись в Черкасске. В 1705–1709 годах на Дону начали выращивать привезенные из Константинополя лимонные и померанцевые деревья.

Большие сады располагались в двух Донских и Миусском округах. Чуть похуже численностью и качеством были сады в Хоперском, Усть-Медведицком и Донецком округах. Это объяснялось малоблагоприятным для садоводства климатом: часто случалось, что жестокие морозы совершенно уничтожали здесь сады на огромных площадях.

Из огородных культур на Дону выращивали арбузы, дыни, огурцы, лук, чеснок, капусту. С 1704 года стали разводить клубнику, доставленную из подмосковного дворцового села Измайлова.

Лесоводство. Пчеловодство

Земля донская в восемнадцатом веке еще была богата лесом. Он рос по долинам рек, речек, по буеракам и балкам. Лучший лес, корабельный, произрастал в районе Таганрога. Для его охраны казаки создали особые команды, которые имели «смотрение за недопущением опустошительных порубок». За каждой охранной командой закреплялся свой участок леса, куда приезжали рубщики, имея при себе особое разрешение, выдаваемое войсковой канцелярией^[171]. За самовольную рубку леса виновных строго наказывали.

В XVIII столетии донцы продолжали активно заниматься пчеловодством: особо преуспели в этом казаки будущих Миусского и Хоперского округов.

27. Промышленность Дона. XVIII век

Освоение новых земель на Дону, строительство станиц, хуторов и крепостей требовало большого количества леса, железа, кирпича, извести, черепицы. Лес и дрова доставляли в низовья Дона с Хопра, Медведицы, Северского Донца, Воронежа, где все это имелось в достаточном количестве.

Железо, смола, черепица и другие строительные материалы поставлялись на Дон из центральных районов России. Производство кирпича, извести, камня, частично, черепицы, пиломатериалов и металлических изделий было организовано на Дону.

Ввиду огромной потребности в кирпиче в 1698–1699 годах в Азове и Таганроге были построены кирпичные заводы. Из Москвы сюда, по приказу Петра Первого, доставлялись образцы кирпича, производимого «в государевых сараях». Мощности донских кирпичных заводов впечатляли: к лету 1703 года только на двенадцати таганрогских заводах в течение одного цикла, длившегося две недели, производилось около 350 тысяч штук кирпича. За летний сезон таганрогские заводы выпускали свыше 4 миллионов штук кирпича.

Наряду с кирпичным производством на донской земле в начале XVIII столетия действовали предприятия по производству извести, добыче камня, было налажено лесопильное и металлообрабатывающее производство, действовали кожевенные, маслобойные и шерстомойные предприятия.

Соледобыча

Особо следует сказать о соляных промыслах донских казаков… До эпохи Петра Первого казаки покупали для себя соль у русских купцов, доставали у турок или крымских татар. В начале XVIII столетия донцы вытеснили ногайцев из манычских степей, захватив находящиеся здесь соляные озера. Соль в этих озерах отныне мог добывать каждый казак, и в этом состояла одна из привилегий донцов. Продавать же соль разрешалось только в пределах Земли Войска Донского.

Манычские соляные озера располагались недалеко от границ с Астраханской губернией, на правой стороне реки Маныч. Всего здесь насчитывалось 17 соледобывающих озер, но главными к концу XVIII столетия являлись Староманычское и Грузское. «Оба озера, – писал историк Сухоруков, – на несколько десятков верст окружены солонцами, на которых однако ж растет трава, годная для пастьбы рабочего скота промышленников, но лесу близ озер нигде нет». Качество манычской соли было не очень высоким: она содержала в себе соляно-кислую магнезию и известь, отчего имела горьковатый привкус.

Добывать соль обычно начинали в середине июня и завершали этот трудоемкий процесс к середине октября, когда сравнительно теплые дни еще не покидали эти края. При добыче соли казаки использовали лодочки, ломы, лопаты, топоры, канаты и другие технические средства. Такими простыми орудиями труда на Манычских озерах, по данным француза де Романо, в конце XVIII столетия добывалось около четырех миллионов пудов соли.

28. Донская торговля

В XVIII столетии на Дону быстрыми темпами развивалась торговля. Правительство, нуждавшееся в казачестве как военной силе, предоставило ему еще в начале XVII века право беспошлинной торговли на всей территории России. В 1734, 1749, 1750, 1765 и 1767 годах российские самодержцы подтвердили право казаков на беспошлинную торговлю, узаконив ко всему их право на торговлю вином^[172].

Получив столь значительные гарантии в торговле, донцы успешно реализовали их, наращивая торговые связи не только с российскими, но и заграничными купцами.

В начале XVIII века Дон являлся главным рынком, откуда в Россию проникал полон или «ясырь», как выражались казаки. Главным же центром донской торговли оставался Черкасский городок. Торговать сюда съезжались купцы русские, украинские, греческие, турецкие, итальянские, персидские. В общем, как пишет поэт:

 
Пестры черкасские базары,
Кипит, монетами бренча,
Торговля – всех земель товары.
Толкутся в ступе тары-бары,
Стегая бранью сгоряча.
Армяне, греки и татары,
Платки, тюрбаны, шаровары —
Гудит людская саранча^[173].
 

Наиболее богатые купцы снимали квартиры, тем более, что цены на них были сравнительно невысокими: квартира из пяти комнат стоила десять рублей^[174].

Казаки донской столицы в это время вели активную внешнюю торговлю. Уже в семнадцатом веке на Дону и в Черкасске оформились целые торговые династии, хотя основная обязанность донских казаков заключалась в военной службе. В XVIII столетии своим богатством выделились торговые казаки Жученковы, имевшие в Черкасске несколько каменных домов с лавками. Некоторые из этих домов сохранились до нашего времени.

Казаки, не довольствуясь торговлей на Дону, стали выходить за пределы своей земли. Основной товар, которым донцы торговали за границами Земли Войска Донского, являлся крупный рогатый скот. Главным же импортным товаром являлся хлеб. Кроме него, на Дон ввозили греческую крупу, овес, пшено, горох, холст, сукно, мыло, шубы и некоторые другие товары.

С 70-х годов XVIII столетия, кроме Черкасска, который постепенно терял первенство в донской торговле, появился новый торговый центр Дона – крепость Димитрия Ростовского (ныне Ростов-на-Дону). Кроме постоянной торговли на Земле Войска Донского процветали ярмарки. Крупнейшей из них в XVIII веке являлась Урюпинская ярмарка, торговать куда съезжались со своими товарами купцы со всех концов России и некоторых стран Азии и Европы. По данным на 1764 год на Урюпинской ярмарке числилось 307 лавок. Второй по объему торгового оборота ярмаркой Дона была Михайловская, имевшая к этому времени 93 лавки.