М. П. Астапенко
История Донского края
Глава 4
«Нет уж волюшки той, что при дедах была…»
(организация политической власти на Дону. XVIII век)
29. Органы власти
Эпоха Петра I принесла на Дон резкие перемены в политическом строе казаков. После взятия Азова в 1696 году и основания на Таганьем Роге Троицкой крепости царь укрепляется на донской земле, одну за другой отбирая казачьи вольности и привилегии.
Вскоре после подавления разинского восстания и выдачи его вождя Москве у Войска Донского были отобраны Борщевский и Черниев Никольский монастыри вместе с приписанными к ним земельными угодьями.
Стремясь ликвидировать крупный и опасный для правительства регион, куда бежали огромные массы подневольного люда, Петр I в июне 1700 года приказал переселить часть казаков верховых городков по двум дорогам к Азову: от Валуйки и от Рыбного к Азовскому морю. Царь приказал также уничтожить казачьи городки, в недавнем времени появившиеся по Хопру и Медведице, а всех беглых людей ловить и под караулом возвращать обратно их помещикам.
В 1703 году последовал приказ царя азовскому коменданту разбирать споры донцов с соседями-калмыками и запорожскими казаками. Восторга среди казаков это, конечно, не вызвало. А когда в связи с астраханским восстанием 1705 года на Дону сложилась социально взрывоопасная обстановка, Петр I, не церемонясь, предписал азовскому коменданту крепко беречь Азов и Таганрог и «донских казаков ведать, как вас Бог вразумит». Донской старшине тогда с великим трудом удалось отвратить казачью голытьбу от участия в восстании на стороне астраханцев.
В 1703 году разохотившийся царь решительно запретил донцам посылать свои посольские станицы к соседним народам без разрешения азовского коменданта. А на следующий год Петр I велел заменить войсковую печать с изображением вольного оленя, пораженного стрелой – символ вольностей донского казачества – на печать с изображением пьяного, абсолютно обнаженного казака. Донцы, конечно, не питали уважения и симпатий к этой печати, но вынуждены были покориться воле государя и принять ее. Кроме этого, царь запретил казакам обращаться к нему напрямую, что практиковалось раньше, а только через Посольский приказ.
В связи с введением в действие этих царских приказов потерял свое былое значение и казачий Круг. Царь по всем важным делам отныне держал совет с группой «добропорядочных» казаков во главе с войсковым атаманом. Впрочем, Круги многократно созывались и после Петра I при последующих императорах и императрицах, но это были, в основном, совещательные собрания, не решавшие, как в прежние годы, важнейших вопросов казачьей жизни. Так, 1 октября 1770 года в Черкасске собрался войсковой Круг по случаю приезда на Дон генерала Черепова, в 1782-м – в связи с походом против ногайцев, в 1792 году по поводу так называемого «Есауловского движения», когда большая группа казаков, собравшись в станице Есауловской, отказалась переселяться с Дона на Кубанскую линию.
В феврале 1706 года донцы получили от Петра I новый сюрприз, который, как и все предыдущие, был малоприятным. Грамотой царя казакам запрещалось занимать пустопорожние земли и основывать новые городки без правительственного разрешения. Тогда же царь ограничил права казаков на рубку леса на собственной территории и право свободной торговли…
С 1708 года вся Россия была разделена на восемь губерний, одной из которых стала Азовская губерния. В ее состав в качестве автономной единицы вошла Земля Войска Донского, над которой азовский губернатор имел административную власть.
В 1712 году, после неудачного Прутского похода, Петр I вынужден был отдать туркам Азов, переведя его гарнизон, вооружение и все имущество на Монастырский транжемент (укрепление), расположенный на правом берегу Дона в семи верстах от казачьей столицы Черкасска. С этого момента влияние царского наместника на донцов еще больше усилилось. Без разрешения коменданта транжемента казаки не имели права ни свободно ловить рыбу, ни предпринимать походов на неприятеля. Мало того, комендант стал вмешиваться в их внутреннюю жизнь, давая разного рода унизительные советы, инструкции, разбирая их ссоры с калмыками и татарами, производя сыск беглых на Дону и возвращая их на прежние места жительства. Сношения донцов с русским правительством стали проходить через коменданта Монастырского транжемента. Вместо прежних царских грамот и отписок в Посольский приказ или прямо к государю казаки стали получать отношения, премемории, реляции, в которых так или иначе фигурировали эти коменданты, часто заходившие в своих действиях далеко за пределы предоставленных им государем полномочий.
С 1718 года донские казаки лишислись право самостоятельно избирать войсковых атаманов. Уже после подавления булавинского восстания царь-реформатор велел избирать на пост атамана угодных ему людей, но окончательно он добился этого от донцов в 1718 году, «указав на Дону… войсковым атаманом быть… Василью Фролову… впредь до… указу беспременно». При этом Петр особо подчеркивал, что именно он назначил Фролова правителем Дона и требовал от него прежде всего «служить великому государю верно»[175]. Такой атаман стал называться наказным. С этого года Войско Донское стало управляться Коллегией иностранных дел, в структуре которой существовало отделение («повытье») Донского и других казачьих войск России[176].
Связь казаков с Москвой и Петербургом по-прежнему осуществлялась с помощью легковых и зимовых станиц (посольств). Последние отправлялись в российские столицы в составе одного атамана, его помощника – есаула и 98 казаков один раз в год за государевым жалованьем. Кроме ежегодной зимовой станицы, по два-три раза в год, с Дона в Москву или Петербург уезжали с различными поручениями и известиями легковые станицы, состоявшие из атамана и нескольких казаков. Для их постоянного проживания в Москве, а потом и в новой российской столице Петербурге, содержался особый войсковой двор. За ним наблюдал специальный смотритель, которым, например, в 1777 году являлся походный есаул Василий Мансуров[177].
Императорским указом от 3 марта 1721 года донским казакам было «повелено во всех управлениях быть в ведении Военной коллегии»[178], где существовало особое отделение – «казачьи повытья», позже переименованное в «казачью экспедицию». Впрочем, особого штата в нем не имелось и большинство дел разрешалось высочайше утвержденными докладами Военной коллегии. Наиболее важные казачьи дела, преимущественно гражданские, выносились на заседания сената. Многие вопросы казачьей жизни, помимо указанных путей, решались главными военачальниками и генерал-губернаторами, в частности, всесильным фаворитом Екатерины Второй, талантливым государственным деятелем России князем Григорием Потёмкиным.
Внутри самого Войска Донского дела разрешались через войсковую канцелярию, которая впервые упоминается в документах 1740 года[179]. «Для войсковых дел, – отмечал А. И. Ригельман, – состоит при оном Войске, в городе Черкасском, войсковая канцелярия; в оной присутствует войсковой атаман и войсковые старшины и дьяк»[180]. В 1746 году донцы получили разрешение для производства всяких дел использовать вместо обязательной и дорогой гербовой бумаги обычную[181].
В 1775 году по утвержденному Екатериной Второй докладу светлейшего князя Потёмкина для управления гражданскими делами Войска Донского было учреждено Войсковое гражданское правительство во главе с «испытанным в верности» войсковым атаманом А. И. Иловайским. В состав правительства, кроме атамана, входили шесть старшин (два по назначению и четыре по выбору на год) и два есаула по выбору войскового атамана. Всю организационную работу правительства вели войсковой дьяк, два рядовых дьяка и шесть писарей. В качестве обслуживающего персонала к правительству были прикреплены один «полковой есаул» и двадцать четыре казака.
Исполнителями распоряжений войсковой канцелярии являлись сыскные старшины, каждый из которых заведовал определенным числом станиц. Главной их задачей был сыск и возвращение на прежние места жительства беглых, в поисках свободы стремившихся на Дон. Кроме этого, сыскные старшины в пределах своего округа ведали всеми военными и судебными, а также административными и финансовыми делами: объявляли все распоряжения войсковой канцелярии и наблюдали за их исполнением, обеспечивали наряд казаков на службу, разбирали ссоры между казаками, производили следствие по уголовным делам, наблюдали за своевременным сбором подушного налога.
Военные дела находились в ведении войскового (наказного) атамана, при котором в Черкасске существовала Походная канцелярия – своеобразный военный штаб.
Гражданскому правительству принадлежала судебная власть. Тогда же, в 1775 году, казаки получили новую войсковую печать, на которой в круге был изображен герб Российской империи (двуглавый орел) с надписью по краю «Печать Войска Донскага».
Станичное управление на Дону осуществляли станичный атаман, станичный есаул и писарь.
С воцарением на российском троне императора Павла Первого гражданское правительство было упразднено (1797 год), и вся власть передана войсковому атаману и войсковой канцелярии. При атамане для исполнения различных поручений состояли два есаула, избиравшиеся войсковым Кругом на один год.
В войсковой канцелярии, кроме председательствовавшего в ней атамана, двух членов от войска и войскового прокурора, было «определено присутствовать еще особам, которых его императорскому величеству благоугодно будет для сего назначить»[182]. При канцелярии существовало шесть экспедиций: «для дел криминальных (уголовных), для гражданских и тяжебных, для казенных, для межевых, …сыскное начальство, соответствовавшее земскому суду»[183]. Штат каждой экспедиции состоял из трех человек, назначавшихся из канцелярских служащих.
Исполнительными органами власти в то время являлись шесть сыскных окружных начальств, состоявших из войсковых старшин, непосредственно подчинявшихся атаману и войсковой канцелярии. Они ведали полицейскими делами и земскими повинностями, являясь одновременно низшей судебной инстанцией.
В состав станичного правления входили станичные атаманы, помощники и старшины, избиравшиеся казаками станицы из своей среды.
Войсковые атаманы. XVIII век
Первым донским войсковым атаманом восемнадцатого столетия был Илья Григорьевич ЗЕРЩИКОВ, исправлявший эту должность в 1700 и 1708 годах. Благодаря своей изворотливости и напористости, он сумел выделиться из рядового казачества, став старшиной. Участник Азовских походов Петра I 1695–1696 годов, Зерщиков впервые получил знаки атаманской власти в 1699 году. В 1707–1708 годах он принял участие в событиях Булавинского восстания, организовав потом убийство Кондратия Булавина и став в июле 1708 года вновь войсковым атаманом. В конце апреля 1709 года Зерщиков был казнен в Черкасске по приказу Петра I «за измену государю».
Следующий войсковой атаман Аким Филипьевич ФИЛИПЬЕВ так же был участником Азовских походов царя-реформатора, потом отличился в составе войск князя Долгорукого в битве под Перекопом в 1698 году. Должность войскового атамана он исправлял с 1703 по 1705 годы. Отличился в подавлении Астраханского бунта 1705 года. При нем в Черкасск от Петра I были присланы новые знаки атаманской власти (булава и насека), общевойсковой бунчук и шесть жалованных станичных знамен.
Атаман 1703–1708 годов Лукьян Максимович МАКСИМОВ принял участие в походах Петра I под Азов в 1695–1696 годах. В период булавинского восстания он организовал противодействие повстанцам, за что был казнен ими после захвата Черкасск 6 мая 1708 года.
После гибели Кондратия БУЛАВИНА, бывшего атаманом с мая по июль 1708 года, на протяжении долгого времени Доном правили атаманы из династии Фроловых, родоначальником которых был знаменитый Фрол Минаев. Его старший сын Максим Фролович ФРОЛОВ правил Доном в ранге войскового атамана в 1709, 1710 и 1716 годах. На этом посту его сменил брат Василий Фролович ФРОЛОВ, участник Азовских походов Петра I, отличившийся при подавлении булавинского восстания в Черкасске. Из рода Фроловых донским войсковым атаманом был еще внук Фрола Минаева Иван Иванович ФРОЛОВ, занимавший этот пост в 1735–1738 годах.
Атаман 1723 года Иван Матвеевич КРАСНОЩЕКОВ был легендарной личностью, прославив себя в боях со шведами, татарами, турками и персами. Он первым из донских казаков получил чин бригадира русской армии (см. отдельное повествование о нем).
Отличным администратором являлся войсковой атаман 1723–1735 годов Андрей Иванович ЛОПАТИН. За годы своего правления он сумел организовать переселение с Дона на Астраханскую, Гребенскую и Царицынскую линии две тысячи казачьих семей.
Атаманом периода 1738–1753 годов был Данила Ефремович ЕФРЕМОВ, отдельный очерк о котором читайте в последующих главах книги.
На атаманском посту его сменил сын Степан Данилович ЕФРЕМОВ, правивший Доном с 1753 по 1772 годы. Благодаря поддержке своего отца, он в начале сороковых годов стал походным атаманом донцов, отправленных в прибалтийские губернии. Во время Семилетней войны 1756–1763 годов, командуя казачьим полком, он сражался против войск Фридриха П. Степан принял активное участие в дворцовом перевороте 28–29 июня 1762 года, приведшем к власти Екатерину Вторую. В 1772 году по обвинению во взяточничестве и сепаратизме Военная коллегия приговорила к смертной казни, замененную императрицей на ссылку в город Пернов (Пярну). Несколько лет спустя Ефремову разрешили жить в Петербурге, где он и скончался. Похоронен на территории Александро-Невской лавры.
15 февраля 1775 года грамотой Екатерины Второй донским наказным атаманом был назначен Алексей Иванович ИЛОВАЙСКИЙ, пробывший в этой должности до своей кончины в мае 1797-го. Это был боевой офицер, участвовавший в русско-турецкой войне 1768–1774 годов и отличившийся в штурме крепости Бендеры, в Кагульском сражении 1770 года и в разгроме в 1774-м турок при Базарджике. Иловайский участвовал в подавлении Пугачевского восстания, где познакомился с Александром Суворовым, дружба с которым не прерывалась до смерти атамана. Воевал Алексей Иловайский и в русско-турецкой войне 1787–1791 годов. Он умер в Москве 2 мая 1797 года во время коронационных торжеств императора Павла Первого и был погребен на кладбище Донского монастыря.
Последним атаманом восемнадцатого столетия был Василий Петрович ОРЛОВ, исполнявший эту должность с 1797 по 1801 годы. Начав службу рядовым казаком, он отличился в сражении на Кинбургской косе (1787) и во взятии штурмом Очакова (1788). В 1789 году он получил чин бригадира и орден Св. Георгия 3 степени. Во время штурма Измаила в декабре 1790 года он командовал одной из штурмовых колонн русской армии. Через год отличился в разгроме турок при Мачине. Войсковым атаманом Орлов стал после смерти А. И. Иловайского. Умер 30 июля 1801 года и был похоронен на кладбище Преображенской церкви Черкасска (ныне станица Старочеркасская).
30. Суд на Дону. XVIII век
Судебные функции на Земле Войска Донского вплоть до эпохи Екатерины Великой выполняли войсковые и станичные Круги. В 1775 году в состав войсковой канцелярии было введено два «непременных судьи» (ими тогда стали Дмитрий Мартынов и Амвросий Луковкин), которые назначались и смещались исключительно властью императрицы. А вот четыре погодных судьи избирались ежегодно большинством голосов старшин Войска Донского.
Судьи постоянно заседали в Черкасске, в мае выезжая «на Усть-Аксай или Тузловский Красный Яр, где к тому времени собирались тяжущиеся, разбирая все тяжебные дела и ходатайства»[184]. Уголовные дела: убийства, разбои, поджоги, насилия, кровосмешения и другие тяжкие преступления расследовались в войсковой канцелярии. Дела, касающиеся донских казаков и донских малороссиян, разбирались по традициям, «независимым от общеимперских законов». Делами, касавшимися торговли и взыскания по векселям, ведал словесный суд, состоявший из судьи, его помощника, писомоводителя и пяти старых заслуженных и авторитетных казаков.
Обычным наказанием за уголовные преступления являлись битье плетьми или «кошками» и направление провинившихся на бесплатные общевойсковые работы, прежде всего, на каменоломни. Приговоры приводил в исполнение войсковой «заплечных дел мастер». В каменоломнях трудились и казаки, отличавшиеся неумеренным пристрастием к спиртным напиткам. Еще в 1785 году в Черкасске начали составлять списки казаков, которые «впав в распутную жизнь, не только не делают обществу и семейству пользы, но еще обратили себя на пьянство». В 1792 году эти списки были дополнены и тогда же решили пьяниц «к воздержанию их от сего употребить к выламыванию на войско камня»[185].
Если преступник квалифицировался судом как особо опасный, его заковывали в кандалы. Любое наказание не влекло за собой потери прав и преимуществ, дарованных казакам, кроме преступлений по службе, когда виновный приговаривался к лишению чина. По отбытии положенного наказания казак вновь считался полноправным гражданином общества.
Приговоренных к тюремному заключению (а это были, в основном, сектанты, чиновники, совершившие служебные проступки, кроме уголовных), отправляли в Никольскую или Ивановскую тюрьмы города Черкасска, ибо в других станицах Дона в восемнадцатом столетии тюрем не существовало. Каждая из этих тюрем управлялась особым старостой. Первоначально мужчины и женщины содержались в тюрьмах совместно, и только в 1778 году войсковая канцелярия приняла решение о раздельном содержании мужчин и женщин. Заключенные находились в тюрьме целый день и только вечером под караулом выпускались за городскую стену на прогулку.
По самым важным преступлениям, в основном, политическим, войсковая канцелярия запрашивала мнение «главного командира Войска Донского» князя Григория Потемкина.
Все мелкие судебные дела и тяжбы между казаками и лицами других сословий решались в станичных судах, в состав которых входили станичный атаман и два выборных, уважаемых в станице, казака. Такие суды были упразднены специальным ордером князя Потемкина от 7 мая 1775 года.
Казаки, уличенные в воровстве, непослушании, прелюбодеянии, несоблюдении постов и других преступлениях наказывались «позором и штрафом». Это означало, что виновного сначала наказывали плетьми или палками, сажали в клетку или забивали в колодки, а имущество обращали в войсковую собственность. Приговоры станичного суда исполнялись желающими; если же таковых не находилось, то эта неприятная миссия выпадала на долю есаула. Если решения станичного суда не удовлетворяли тяжущихся, они обращались в свое территориальное сыскное начальство. Если же и там не находили приемлемого для себя решения, то ехали в Черкасск, в войсковую канцелярию, являвшуюся высшей судебной инстанцией на Дону. Надо заметить, что наиболее тяжкие дела в станицах не рассматривались, а сразу переносились в Черкасск.
За убийства и особенно за измену делу казачьему приговаривали, как правило, к смертной казни. Обреченного сажали в мешок с песком или камнями и, опустив в воду, держали до тех пор, пока приговоренный не задыхался. После свершения казни его тело выдавали родственникам для погребения. Изменивших Войску Донскому выводили на рубежную черту с азовскими турками, где перерубали приговоренного к смерти пополам, оставляя одну часть тела на своей территории, а другу перебрасывали во вражеские владения.
31. Крепостное право на Дону. Дворянство
Границы и численность населений
Долгое время на территории Земли Войска Донского не существовало крепостнических порядков, но постепенно они стали проникать и сюда, хотя казаков они не коснулись никогда.
Беглые крестьяне, приходившие на Дон в восемнадцатом веке, мечтали о земле и воле. Но земля в то время уже находилась в собственности Войска Донского и, прежде всего, старшины. Получить землю в надел от старшины крестьяне могли при условии работы на них. А условия эти были разными: одни старшины эксплуатировали крестьян по два дня в неделю, а другим не хватало и трех дней.
До начала 60-х годов XVIII столетия донские крестьяне время от времени могли менять своих хозяев, юридически не считаясь крепостными. Но по итогам Третьей общероссийской переписи 1763 года они были приравнены к подушному (несвободному) населению Российской империи и с этого момента не могли свободно уходить от своих старшин. Впрочем, им разрешалось менять конкретного хозяина, оставаясь в целом зависимой категорией населения.
12 декабря 1796 года указом императора Павла Первого на Дону было введено крепостное право. В указе говорилось: «Известно нам, что в полуденном крае государства нашего, заключавшем в себе губернии Екатеринославскую, Кавказскую и область Таврическую, своевольные переходы поселян с места на место наносили многим из тамошних обитателей великия в заведениях их расстройства и даже разорения, и что вкоренившемуся злу сему… воспрепятствовать не было средств без употребления самых крайних мер. …Дабы единожды навсегда… утвердить в вечную собственность каждого владельца, за благо признали мы поставить: чтобы… каждый из поселян остался на том месте и звании, как он по нынешней ревизии написан будет, а также на Дону».
Донское дворянство
На донской земле дворяне появились в конце шестнадцатого столетия. Например, донской войсковой атаман 1592 года Семен Воейков был по происхождению дворянином[186]. Так же дворянином являлся и его современник, донской атаман Иван Федорович Трубецких[187]. А донской атаман 1603–1616 года Иван Степанович Чершенский был не просто дворянином, но происходил из княжеского рода. Но все это были «готовые», не природно-донские дворяне, органично вошедшие в среду донского казачества. Дворяне из коренных донских казаков появились только в восемнадцатом веке. Первыми из них были Иван Матвеевич Краснощеков и Данила Ефремович Ефремов, ставшие соответственно бригадиром и генерал-майором российской армии, что по «Табели о рангах» давало им потомственное дворянство.
Русско-турецкие войны 1768–1774 и 1787–1791 годов выдвинули из среды донского казачества целую плеяду героев, подвигами своими заслужившими чины старшин офицеров и генералов, а вместе с этим личное и потомственное дворянство. К их числу прежде всего относились генералы от кавалерии Алексей Иванович Иловайский, Федор Петрович Денисов, Василий Петрович Орлов (второй класс в «Табели о рангах»), генерал-майоры Матвей Иванович Платов (будущий атаман, граф и генерал от кавалерии), Андриан Карпович Денисов, Карп Петрович Денисов, Иван Казьмич Краснов (4-й класс в «Табели о рангах») и ряд других генералов и старших офицеров, получивших потомственное дворянство.
Ряды офицеров российской армии, происходивших из среды донского казачества, год от года множились, и 22 сентября 1798 года император Павел Первый своим указом распространил права российского дворянства на всех донских офицеров. В «Табели о рангах» хорунжие были приравнены к корнетам регулярной армии (XIV класс), сотники – к поручикам (XII класс), есаулы – к капитанам (IX класс), войсковые старшины – к подполковникам (VII класс). Донские генералы приравнивались к чинам генералов регулярной русской армии и, соответственно, к тем же классам в «Табели о рангах».
Границы и население
К концу восемнадцатого столетия на Дону было завершено генеральное межевание земель, имевшее целью установление более точных границ Войска Донского с соседними губерниями, особенно с Азовской, и землями крепости Димитрия Ростовского, из-за чего часто происходили недоразумения между войсковым и губернским начальством.
Межевание из-за сложности местности и обширности пространства происходило медленно. Казачьи станицы, лежавшие на пути межевой комиссии и обязанные оказывать ей помощь подводами, конвоем и рабочими, помогали весьма неохотно. К 1793 году межевание, проведенное с помощью и использованием таких приборов, как астролябия, магниты, теодолиты, завершилось.
Своей грамотой от 24 мая 1793 года Екатерина Вторая передала Войску Донскому его земли в вечное владение. Тогда же донцы получили точную карту своих земель. По этому случаю в Черкасске в торжественной обстановке был созван войсковой Круг.
Говоря о размерах казачьих владений историк В. Д. Сухоруков писал: «Самое большое протяжение Земли Войска Донского от северо-востока на юго-запад содержит в себе около 590 верст, а в ширину от севера-запада на юго-восток около 410 верст. Вся поверхность сей земли заключает около 2850 квадратных географических миль, что составит 136 350 квадратных верст»[188].
На севере земля донских казаков граничила с Воронежской губернией, на западе – с Екатеринославской, на юге – с землей черноморских казаков, на востоке – с Царицынской губернией.
Что касается численности населения Дона, то она с 60 тысяч человек при Петре Первом возросла к концу восемнадцатого столетия до более 300 тысяч[189]. Из этого числа примерно 200 тысяч приходилось на казачье население и приписных крестьян числилось около 100 тысяч человек. Калмыков, принявших русское подданство и кочевавших по Салу и близ Дона, насчитывалось до 10 тысяч душ. Более тысячи так называемых «союзных татар» кочевало на пространстве между Доном и Кубанью от Маныча до Азовского моря.
Сравнительно медленный рост численности донского населения в восемнадцатом столетии объяснялся большой убылью казаков в результате восстаний и войн, которых было предостаточно в бурном восемнадцатом столетии.
