Ксения Винтер
Фанты. Желание демона
Между «я» и «я»
Лиза открыла глаза и резко села: кинжал сам собой оказался у неё в руке, словно обладал собственным разумом и был готов защищать свою хозяйку даже если она сама ещё не поняла, что именно – или кто, – ей угрожает.
– Прошу прощения, Госпожа, – Церт, стоявший возле постели, смиренно склонил голову. – Я не хотел вас будить, но вы просили сообщить, когда леди Тионора вернётся…
– Нора вернулась? – Лиза опустила кинжал и выжидательно посмотрела в лицо слуге.
– Да, Госпожа, леди Тионора вернулась в свой дом. Я передал ей вашу просьбу о встрече, и она сообщила, что вы всегда желанный гость в её доме.
– Хорошо, – Лиза коротко кивнула и послала демону благодарный взгляд. – Спасибо, Церт. Будь добр, передай Тионоре, что я в ближайшее время навещу её.
– Разумеется, Госпожа.
Откинув в сторону одеяло, Лиза поднялась с кровати и направилась в ванную. Та с последнего её визита вновь претерпела ряд существенных изменений: теперь её стены были облицованы однотонной плиткой золотисто-коричневого цвета, а пол устилал мягкий ковёр бежевого цвета. Мини-бассейн, к счастью, остался на своём месте, что несказанно обрадовало девушку, да и навесные шкафчики и овальное зеркало в человеческий рост были очень кстати – Нибрас позаботился о том, чтобы она чувствовала себя комфортно в этой комнате, не забыв, впрочем, и о своих потребностях: в дальней части ванной теперь располагалась дверь, ведущая в крохотную душевую, в которой даже крючка для полотенец не было.
Наполнив бассейн тёплой водой, добавив в неё лавандовое масло и лепестки фиалок, Лиза с блаженным вздохом опустилась в воду и практически сразу почувствовала движение воздуха за своей спиной, свидетельствующее о том, что она уже не одна.
– Доброе утро, – раздался у неё над ухом вкрадчивый голос Нибрас. – Как спалось?
– Превосходно, – судорожно сглотнув, ответила та, погружаясь в воду чуть глубже, чтобы её тело полностью было скрыто водой и плавающими на её поверхности лепестками. – Ты давно проснулся?
– Я и не засыпал, – Нибрас положил ладони на плечи Лизы и принялся мягко, но настойчиво разминать затёкшие за время сна мышцы. – Не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться тобой.
Лиза почувствовала, как румянец приливает к её щекам: столь откровенные разговоры были ей непривычны. Да и сама ситуация, в которой они находились…
– Какие у тебя на сегодня планы? – словно не замечая её состояния, будничным тоном осведомился демон, медленно опуская руки чуть ниже, на лопатки.
– Церт сообщил мне, что Тионора вернулась, – осторожно проговорила Лиза. Она знала из воспоминаний Альмы, что Нибрасу не нравилось её тесное общение с личной ведьмой Повелителя. – Я хотела нанести ей визит, если, конечно, ты не возражаешь.
– Не возражаю, – вкрадчиво заверил демон, игриво лизнув край её ушной раковины. – Надеюсь только, ты не планируешь задерживаться у неё надолго. Ведь не планируешь?
– Сложно следить за временем в месте, где времени как такового не существует, – заметила Лиза. – Но я постараюсь не злоупотреблять гостеприимством Норы. Я помню, что тебя раздражает наша дружба.
– Меня раздражает не ваша дружба в целом, а её разрушительные последствия, – поправил Нибрас, цепочкой поцелуев спускаясь по шее от уха к плечу. – Мне бы не хотелось ссориться с Повелителем.
– И не придётся, – голос девушки был твёрд. – Я не собираюсь создавать тебе дополнительные проблемы.
Нибрас весело фыркнул на это и, осторожно обхватив пальцами подбородок Лизы, повернул её лицо к себе, после чего запечатлел на губах мягкий, целомудренный поцелуй.
– Можешь создавать проблемы, сколько твоей душе угодно, – заверил он её. – Просто постарайся не раздувать их до размера Апокалипсиса.
Мимолётно коснувшись губами её макушки, Нибрас выпрямился и бесшумно испарился, предоставив Лизу самой себе. Шумно выдохнув, девушка откинулась на бортик бассейна и прикрыла глаза, пытаясь разобраться в мешанине чувств и мыслей, переполняющих её.
То, что произошло между ней и демоном этой ночью… Лиза не могла найти этому логического объяснения. Эта раскованность, жажда обладания и доминирования, чувственная ненасытность… всё это было не её. Такое поведение было свойственно Альме, но не самой Лизе. Но ведь Альма и Лиза – один человек, вернее, одна душа, пусть и наделённая воспоминаниями о двух разных жизнях. Как же так получается, что в какой-то момент одна из личностей словно берёт верх над другой, подавляя её? Девушка не знала, как, а главное почему это происходило. И от этого ей становилось по-настоящему страшно. Вдруг в какой-то момент она утратит собственное «я»? Да и какое оно, это истинное «я»? Альма или Лиза? Или, быть может, кто-то ещё?
Решив пока не изводить себя понапрасну мрачными думами, Лиза вымылась своим любимым гелем с запахом миндаля и покинула бассейн, предварительно вытянув пробку и спустив из него воду.
Переодевшись в простое хлопковое платье насыщенного лилового цвета с длинными рукавами и глубоким V-образным вырезом, Лиза привычно прикрепила к поясу ножны с кинжалом, обула лёгкие туфли на невысоком квадратном каблуке в тон платью, после чего взмахом руки открыла портал на крыльцо дома Тионоры.
Нора, казалось, уже ждала гостью. На лужайке – на этот раз пространство перед домом было засеяно сочной зелёной травой, которой никогда не было на безжизненной, выжженной земле Пустошей, – был установлен небольшой круглый стол из светлого дерева, а перед ним – два удобных кресла с мягкими сиденьями и спинками. Стол был сервирован на двоих: в центре стояла хрустальная ваза с фруктами, рядом с ней – высокий графин с тёмно-красной жидкостью, похожей на вино, два бокала и две тарелки с изящным цветочным орнаментом по кайме.
Лиза с нескрываемым удивлением разглядывала изменения, произошедшие с двориком Тионоры, теряясь в догадках, какие именно чары той пришлось применить, чтобы сотворить подобное чудо.
– Лиза!
Входная дверь распахнулась, и на пороге, широко улыбаясь, показалась хозяйка дома. Лиза сразу отметила, что для человека, вернувшегося с тяжёлой многодневной миссии, Тионора выглядела просто великолепно: всегда бледная кожа приобрела золотистый оттенок, глаза сияли каким-то внутренним светом, а на губах застыла лёгкая улыбка, добавлявшая крылатой красавице шарма.
– Нора, – Лиза приветливо улыбнулась подруге и, сделав к ней шаг, заключила в крепкие объятия, тут же почувствовав ответное прикосновение тёплых ладоней на своей спине. – Как же я рада тебя видеть!
– Поверь, я тоже, – заверила её Тионора. – Когда вместо тебя с Нибрасом вернулся твой брат, Повелитель был в ярости, и я уже начала опасаться, что он оставит тебя на Барсандире навечно.
Лиза скривилась: её и саму несколько раз посещали подобные мысли.
– Как видишь, этого не произошло, – Лиза выпустила подругу из объятий и окинула её оценивающим взглядом. – Выглядишь хорошо.
– Я почти месяц гостила у эльфов, – усмехнувшись, сообщила Тионора, жестом предлагая занять места за столом. – У них там очередной небольшой конфликт с местным людским князьком с непомерной манией величия.
– Дай угадаю: он заключил сделку с Повелителем, чтобы заграбастать как можно больше соседских территорий, а теперь не хочет платить?
– В точку, – кивнула Тионора, разливая содержимое графина по бокалам. – Обвешался всевозможными защитными артефактами, даже нанял троих рыцарей Ордена Золотой Медеры – это что-то вроде профессиональных охотников на демонов, – чтобы те охраняли его.
– Настолько хорошие воины? – Лиза понятия не имела, кто такие эти рыцари и что это за Орден, что, впрочем, неудивительно: во Вселенной бесконечное множество миров, и она не может знать устройство их всех.
– Превосходные, – заверила её Тионора. – Я даже не стала к ним лезть: несмотря на весь мой боевой опыт, я им и в подмётки не гожусь.
– И как же ты выкрутилась? – Лиза с интересом взглянула на подругу.
– Обратилась за помощью к эльфам. Их королевство как раз оказалось на пути Великого Князя, – Тионора слегка скривилась, произнося этот титул, выдавая своё отношение к его обладателю. – Они были мне, конечно, не очень рады, но, осознав, что им грозит полное истребление, согласились принять помощь. Как итог: Повелитель получил душу своего должника, а я хорошо отдохнула на эльфийских землях.
– Рада за тебя, – Лиза улыбнулась и сделала небольшой глоток из своего бокала, одобрительно хмыкнув. – Эльфийское вино?
– Оно самое, – кивнула Тионора. – Эльфийский король презентовал мне на прощание пару бутылок этого прекрасного напитка, а ещё эликсир Вечной молодости.
– Что? – Лиза изумлённо распахнула глаза. – Эликсир Вечной молодости?
– Это он только так называется, – рассмеялась Тионора. – Это что-то вроде специального зелья, помогающего растениям жить даже в пустыне, питаясь не водой и солнцем, а магической энергией. – Тионора окинула нежным взглядом растительный ковёр под своими ногами. – Я родилась и выросла в местности, где всё кругом было покрыто зеленью. Помню, когда была маленькой, мы с мамой часто ходили на склон собирать цветы – всё пространство вокруг, сколько позволял охватить взгляд, было усыпано мелкими разноцветными головками, источающими восхитительный аромат. – Тионора грустно вздохнула. – Мне очень не хватает этого здесь, на Экзекранде. Местный пейзаж не отличается разнообразием, а в Райский сад имеет доступ только Повелитель. – Девушка тряхнула головой, словно отгоняя мрачные мысли, и улыбнулась Лизе: – К счастью, теперь у меня есть свой личный маленький уголок Рая.
– А что по этому поводу сказал Повелитель? – осторожно уточнила Лиза, которая в свою бытность Альмой узнала о том, что Дьявол ненавидит эльфов и всё, что с ними связано.
– Естественно, он был в ярости, – подтвердила её опасения Тионора. – Однако мне посчастливилось застать его в достаточно миролюбивом настроении, так что после продолжительных споров, сопровождавшихся очередными разрушениями его замка, мне удалось отстоять своё право вносить изменения в собственное жилище. Так что теперь вся эта красота моя.
Лиза слышала отчётливые нотки гордости в голосе подруги. Что ж, её можно было понять: находясь в полной зависимости от Повелителя, она была вынуждена подчиняться его воле, и любая попытка высказать своё мнение нещадно каралась. И всё же у Тионоры время от времени получалось урвать кусочек личной свободы, как в этом случае. Лиза не представляла, как ей это удавалось, и в тайне завидовала силе духа девушки.
– Как дела у тебя, полагаю, спрашивать не стоит? – внезапно став серьёзной, спросила Тионора, послав в сторону Лизы пытливый взгляд. – Церт с Нибрасом немного рассказали мне о твоих приключениях на Барсандире… мне очень жаль, что всё так закончилось.
– Мне тоже, – Лиза отвела взгляд в сторону, не в силах смотреть в пронзительные тёмно-синие глаза подруги, наполненные состраданием. – На самом деле, всё это получилось так глупо и нелепо. Я хотела спасти свою семью, а в итоге уничтожила её.
Местоимение “я” по отношению к тому, что вроде как совершила Альма, неприятно царапнуло горло. Судорожно сглотнув, Лиза сделала ещё один глоток вина, стараясь перебить неприятную горечь, неизвестно откуда возникшую на кончике языка.
Тионора подалась вперёд и накрыла ладонью руку Лизы, лежащую на краю стола, ободряюще сжав её.
– Ты ведь знаешь, что я всегда готова тебя выслушать? – глаза цвета ночного неба, казалось, смотрели в самую душу. – Я, конечно, не всесильна, и даже до того же Нибраса мне очень далеко. И всё же, если я могу тебе чем-то помочь…
Лиза решительно отняла у неё свою руку, отрицательно качнув головой.
– Я сомневаюсь, что в этом мире есть хоть кто-то, способный мне помочь, – надломленным голосом проговорила она. – То, что происходит со мной… это безумие. Но это моё личное безумие, и я должна разобраться с ним сама.
– О каком безумии ты говоришь? – Тионора нахмурилась. – Лиза, пожалуйста, не молчи. Мы ведь подруги, не так ли? Ты всегда можешь поделиться со мной своими переживаниями, мыслями и чувствами. Ты знаешь, я никогда не буду смеяться над тобой и всегда поддержу.
Лиза нервно закусила нижнюю губу – глаза затуманила пелена слёз.
– Я запуталась, Нора, – жалобно всхлипнув, выдавила из себя она. – Я не понимаю, что со мной происходит. Кто я? Альма? Лиза? Все эти воспоминания: из этой жизни и из прошлой – они перемешались, и я совершенно запуталась в них. Вернее, не в самих воспоминаниях – я прекрасно осознаю, какие их них принадлежат Лизе, а какие Альме, – а в эмоциях, которые они у меня вызывают. Альма… она была чудовищем. То, что она делала: её поступки, желания и стремления – всё это чуждо Лизе. Лизу воспитывали не так! Но при этом всё чаще моими действиями руководит именно Альма, её опыт диктует мне, как поступать в той или иной ситуации. – Лиза вновь громко всхлипнула и почувствовала, как солёная влага потекла по щекам. – Боже, Нора, мне так страшно! Порой мне кажется, что в этом теле находятся два «я»: Альма и Лиза. И всё чаще власть над телом берёт именно Альма.
– Лиза, это так не работает, – покачав головой, твёрдо заявила Тионора. – И Альма, и Лиза – это один человек, ты ведь это понимаешь? В тебе не живёт две личности – это всё грани одной души. Твоей души. – Тионора тяжело вздохнула, поднялась со своего места и, подойдя к подруге, мягко приобняла её за плечи. – Вот поэтому при перерождении человек теряет воспоминания о прошлой жизни, чтобы избежать подобных проблем. Ведь наш характер по большей части определяется воспитанием и окружением, в котором он формируется, а не природными задатками. Поэтому в двух перерождениях, даже следующих друг за другом, одна душа может обладать совершенно разными характерами.
– Нибрас говорил мне, что душа едина в перерождениях и практически не меняется, – размазав солёные дорожки по щекам тыльной стороной ладони, заметила Лиза. – Хочешь сказать, он соврал?
– Не совсем, скорее не стал вдаваться в подробности, – Тионора опустилась на подлокотник кресла и принялась успокаивающе гладить Лизу по волосам. – Человеческую душу можно сравнить с кувшином. Когда она появляется на свет, она совершенно пуста, однако уже имеет определённую форму, которую невозможно изменить. Эту изначальную форму можно наполнить чем угодно: водой, вином, песком или камнями. А можно и всем сразу.
– Я не вполне понимаю суть твоей метафоры, – Лиза приподняла голову и посмотрела в глаза подруги.
– Изначальных качеств, заложенных в человеке природой, а не взлелеянных окружающими, не так много. Во-первых, темперамент. То есть, если душа изначально склонна к вспыльчивому, эмоциональному поведению, она никогда не будет спокойной и уравновешенной. Нет, при определённом воспитании можно выдрессировать так называемый самоконтроль, но суть от этого не изменится.
Далее, энергетическое взаимодействие с окружающим миром: если душа изначально “нараспашку”, при перерождениях она не станет замкнутой и сосредоточенной на себе, в какой бы агрессивной среде ни воспитывалась.
Ну, и последнее: степень эмоциональной привязанности. Если душа склонна образовывать связи с окружающими её людьми – друзьями, родственниками, – она никогда не будет счастлива в одиночестве. То же самое верно и в обратную сторону: если душа сосредоточена лишь на себе, её эмоциональные связи будут хрупкими, легко рвущимися.
Лиза нахмурилась, обдумывая услышанное.
– Хочешь сказать, если бы я родилась не в крестьянской семье, а, например, в дворянской, то была бы точно такой же, как Альма? – после короткой паузы уточнила она.
– Вполне вероятно, – кивнула Тионора. – Однако ты родилась в той семье, в которой родилась. И вместо Альмы мы получили Лизу, которой волей Судьбы достались воспоминания Альмы. При этом Лиза не перестала существовать. Это всё та же Лиза, просто с большим опытом и знаниями.
Лиза пока была не готова принять это. Она была не в состоянии поверить, что она и Альма – один и тот же человек. Это было просто немыслимо!
– Ты мне не веришь, – от пытливого взгляда Тионоры, естественно, не укрылись душевные метания подруги. – Я понимаю, нелегко принять свою сущность, особенно когда это не белый и пушистый кролик, а кровожадный медведь. Только вот от себя не убежишь. Рано или поздно собственная натура настигнет тебя, причём в самый неподходящий момент. Так что лучше тебе быть к этому готовой.
* * *
Разговор с Тионорой дал Лизе пищу для размышлений, которым девушка предаваться совершенно не желала, поэтому она вместо того, чтобы вернуться к Нибрасу, открыла портал на Землю. Морозный воздух мгновенно прояснил голову, прогоняя прочь хандру и мрачные мысли. Наколдовав себе подходящую для суровой русской зимы одежду – шубу, штаны, шапку и валенки, – Лиза отправилась в город.
На носу было Рождество, – или Новый год, кому что было ближе, – так что улицы были переполнены народом: дети с криками и гиканьем катались с горок, лепили снеговиков и играли в снежки. Взрослые ходили от лавки к лавке в поисках подарков, простеньких украшений, которые делали местные умельцы, и угощений к праздничному столу.
На центральной площади возле сельсовета по распоряжению местного старосты на невысоком постаменте была установлена ёлка. На её верхушке уже красовалась восьмиугольная вифлеемская звезда, а ветви были увешаны бумажными гирляндами из разноцветных колечек и фигурными снежинками.
Прогулявшись по ярмарке, расположившейся здесь же, на центральной площади, Лиза не смогла удержаться и купила несколько пряников, покрытых белой глазурью, а также немного шоколадных конфет в пёстрой красной обёртке – точно таких же, что на Новый год из города привозил им с братьями отец.
– Гуляешь? – Нибрас привычно появился из ниоткуда и выглядел как высокий крепкий мужчина средних лет с густой чёрной бородой и кустистыми бровями, из-под которых зловеще поблёскивали тёмно-карие, практически чёрные, глаза. Одежда у демона была соответствующая погоде и местности: тяжёлая чёрная шуба, шапка-ушанка и серые валенки.
– Ага, – Лиза неожиданно даже для себя была рада увидеть демона. Радостно улыбнувшись, она вытащила из кармана пряник, завернутый в промаслянную бумагу, и протянула Нибрасу: – Будешь?
– Не откажусь.
Криво усмехнувшись, демон принял подношение, освободил его от бумаги и с явным наслаждением откусил кусок.
– Как прошла встреча с Тионорой? – поинтересовался он, протягивая девушке руку в безмолвном предложении опереться на него.
– Неплохо, – Лиза с готовностью положила ладонь на сгиб локтя демона, продолжая благодушно улыбаться. – Она угостила меня эльфийским вином, мы поболтали немного о том, о сём. Обсудили некоторые аспекты перерождений.
– Какие именно? – Нибрас выглядел искренне заинтересованным.
– В частности, какие черты характера у души являются природными, а какие приобретёнными.
– Интересная тема, – хмыкнул демон. – И почему вы решили об этом поговорить?
Улыбка Лизы тут же погасла, словно её и не было вовсе.
– Просто у меня возникли некоторые трудности с отделением своей личности от Альмы, – после короткой паузы она всё же нашла в себе смелость озвучить свою проблему.
– Я заметил, – голос Нибраса звучал ровно и спокойно, уверенно, словно Лиза не призналась ему в том, что страдает, фактически, раздвоением личности. – Тебя это беспокоит?
– Да, – кивнула девушка. – Я не знаю, какие реакции и чувства принадлежат мне, а какие Альме. Это сбивает с толку. И пугает.
– И кто из вас сейчас разговаривает со мной? – Нибрас слегка наклонился, приближая своё лицо к лицу Лизы. – Лиза или Альма?
– Лиза, – без заминки ответила та.
– И что Лиза сейчас чувствует?
– Спокойствие, – прислушавшись к своим ощущениям, проговорила девушка. – Мне комфортно рядом с тобой, хотя я и не до конца уверена, что это мои собственные чувства, а не отголоски эмоций Альмы. До того, как у меня появились её воспоминания, я ненавидела тебя.
– Ты пыталась себя убедить, что ненавидишь меня, – поправил её Нибрас. – Твоё воспитание принуждало тебя ненавидеть меня и бояться, ведь я – демон, порождение боли и тьмы, презренное существо, недостойное любви. Но, несмотря на всё это, даже тогда я тебе нравился. И когда был Яковом Петровичем, и после, когда открыл тебе свою истинную сущность. Да, твоя симпатия стала отголоском сострадания – ты чувствовала через кольцо мою боль, и, будучи по натуре существом мягкосердечным, сопереживала мне. А там, где есть сострадание и сопереживание, уже нет места ненависти.
Лиза понимала: Нибрас прав. К тому моменту, как Сартас отдал ей кинжал Альмы, она уже не испытывала былой ненависти к демону. Скорее она ненавидела саму себя за те чувства, что испытывала к нему.
– Всё было бы намного проще, если бы воспоминания Альмы полностью вытеснили мои, – после достаточно продолжительной паузы, за время которой они успели выйти из деревни и по узкой тропинке неторопливо двинулись в сторону реки, обречённо проговорила она.
– Да, было бы проще, – согласился Нибрас. – Ты бы хотела от них избавиться? Уфир вполне может приготовить зелье забвения.
– Нет, – Лиза упрямо покачала головой. – Он уже предлагал мне. Тогда, когда ты умер, и камень в кольце погас. Я места себе не находила от горя, всё прокручивала в голове все наши с тобой встречи и разговоры. Моё сердце разрывалось от боли, но даже тогда я не согласилась отказаться от своих воспоминаний. Ведь они часть меня. Если я их потеряю, что от меня останется?
– Ты противоречишь сама себе, – заметил демон. – Говоришь, что эти воспоминания часть тебя, и без них ты перестанешь быть собой. Но Альма тоже часть тебя. Вернее, она – это ты. И её воспоминания – твои воспоминания. Почему же ты отделяешь её от себя?
– Потому что Альма, словно тёмная сторона луны, – вздохнув, ответила Лиза. – Она – воплощение всех тех качеств, которые я считаю недопустимыми для хорошего человека.
– Ты ведь знаешь, что тёмная сторона луны называется так, потому что на неё не падает свет солнца? – Нибрас остановился и посмотрел в глаза своей спутницы. – Потом луна совершает оборот вокруг своей оси, и уже её противоположная сторона становится “тёмной”.
Лиза нахмурилась: сейчас слова Нибраса были созвучны тому, что пыталась до неё донести Тионора, только вот его речь нашла более живой отклик в душе девушки, чем сомнительные метафоры подруги.
– Хочешь сказать, окажись я в других условиях, тоже бы стала “тёмной”?
– А разве ты уже этого не сделала? – вопросом на вопрос ответил Нибрас. – Лиза, не лги себе. Внутри тебя нет никакой “Альмы”, только её воспоминания. Ты просто прикрываешься этой второй личностью, чтобы снять с себя ответственность за поступки, которые твоё консервативное христианское воспитание считает недопустимыми. Плести интриги против ненавистного Первого Министра, убить брата, племянника и наставника ради того, чтобы вернуться туда, где ты хочешь быть – всё это отвратительно с твоей точки зрения. Поэтому всё это сделала не ты, а Альма. Это же касается и отношения ко мне. “Правильная” Лиза не может хотеть демона. А вот “неправильная” Альма делает это без проблем. Она без тени сомнения отдаёт этому демону своё тело, наслаждаясь физической близостью, и не испытывает по этому поводу ни малейшего сожаления.
Лиза с шумом выдохнула и крепко стиснула зубы: слова Нибраса неприятно царапнули что-то внутри, отвратительным склизким нечто обрушившись куда-то в желудок, вызвав лёгкое чувство тошноты.
– Прекрати заниматься ерундой, – Нибрас наклонился и мягко коснулся лба девушки губами. – Просто прими себя такой, какая ты есть, со всеми достоинствами и недостатками. Поверь, так жить намного проще. А главное приятней.
