Katerina Krutova
Заповедный тупик
20. Трамвай желаний
Удивительно дело, но съемки проходили подозрительно гладко. Вероятно, озорные демоны кинематографа сочли забаву с горящей «Американкой» достаточной и теперь отдыхали. Эмма покладисто сносила капризы режиссера: пробежать на каблуках за уезжающим трамваем – пожалуйста, размазать слезами идеальный макияж – нет проблем, усесться светлым платьем на грязную подножку и затянуть «Yesterday» – легче легкого. Сначала продюсер опасалась, что актриса выставит счет за химчистку одежды, ремонт обуви и трату косметики, но Эмма улыбалась Дэвиду, согласно кивала операторам и отыгрывала роль почти с первого дубля. Алекс приходилось признать – между Тельманом и миловидной блондинкой установилось абсолютное взаимопонимание, такое, когда достаточно взгляда, слова и даже кивка головы. «Все дело в сексе или она настолько талантлива? А может, талантлива в сексе?» – мысль продюсер предпочла не развивать, пока камера отсчитывает удачные кадры. Куликов и Яровой так же работали без нареканий. Правда, Дэн временами окатывал Эмму волной ревнивого презрения, брезгливо фыркал, когда актриса слишком тесно прижималась к режиссеру и демонстративно закатывал глаза от чересчур откровенных комментариев Тельмана. Но ни влюбленный Дэвид, ни льнущая к нему при любой возможности девушка не обращали на Ярового внимания, и Алекс вскоре так же начала игнорировать эмоциональные проявления ассистента оператора. А вот отрешиться от внимания Куликова продюсеру оказалось значительно сложнее.
Тони жаждал близости. Оказываясь рядом, он как бы невзначай обнимал Сашу за талию, приближаясь, вдыхал ее аромат, задавая вопрос, шептал, задевая губами мочку уха. Александра краснела, когда горячие пальцы замирали на ее запястье, бледнела, когда теплое дыханье помрежа согревало оголенную шею, забывала фразы, когда взгляд зеленых глаз говорил больше тысячи слов. Тимофеева не любила делать свои отношения достоянием общественности. Но с Тохой изначально все было иначе – рыжий походя вытаскивал ее из привычной скорлупы и вторгался в личные границы. Алекс смущалась демонстрировать близость, но окружающим не было никакого дела до ее странных танцев с помрежем. Вниманием Тельмана всецело владела Эмма. Яровой старательно восстанавливал пострадавшую репутацию и мучительно подавлял всплески отверженного достоинства. Актриса цвела в кадре, а в перерывах между съемками висла на режиссере. Единственный любопытствующий человек на площадке вел трамвай, и если Михаилу Серафимычу и привиделось что-то интимное, неуставное между продюсером и рыжим здоровяком пожилой мужчина благоразумно промолчал.
– Хорошая у вас команда, сплоченная, – прокомментировал он и Алекс согласно кивнула. – Обычно киношники суетятся, кричат и жутко опаздывают.
– Тьфу-тьфу-тьфу, – Тимофеева демонстративно постучала по деревянной панели обшивки, —
– У нас еще полдня впереди. Успеем испортить позитивный имидж.
– Вряд ли, Сашенька, у вас это получится. Первое впечатление меня редко подводит, а о вашей компании оно очень хорошее сложилось. Да и рядом с молодой любовью старое сердце быстрее стучит, – вагоновожатый подмигнул девушке. Алекс решила, что мужчина имеет в виду откровенные отношения Дэвида и Эммы и сдержанно улыбнулась в ответ.
Звонкая трель прервала размеренное течение съемочного дня. Трамвай затормозил и вскоре замер.
– Рано! По плану остановка через пару кварталов! – Тельман раздраженно оторвался от сугубо «профессиональной» беседы с актрисой.
– Пробка, – развел руками водитель, – умники пути перегородили.
– Посигнальте им настойчивее! – режиссер не собирался менять планы из-за какого-то досадного недоразумения,
– Саня, сбегай, разрули обстановку. Нам через полчаса надо быть на Марсовом поле!
– Мне машины с рельс убрать или переулками объедем? Телекинезу в продюсерской школе учить перестали, – язва Тимофеевой молчать не умела.
– Ты вместо него брала дополнительный курс по препирательству с режиссером! – Дэвид быстро раздражался и готов был задымиться не хуже отправленной на починку «американки». Но Алекс не трогалась с места. Продюсер буквально прожигала взглядом Эмму. Актриса, наконец сообразив, что Саша не просто решила сыграть в гляделки, а пялится с тайным умыслом, подплыла ближе и походя потерлась щекой о плечо режиссера. Тельман переключился мгновенно – нежно обняв блондинку, бросил Тимофеевой:
– Шур, иди уже, договорись, узнай в чем проблема. Если надо, Кулика с собой возьми, он найдет весомые аргументы.
Но Алекс просто поманила операторов, спрыгнула со ступеньки трамвая в тающую хлябь вчерашнего снега и вытащила сигареты.
– Перекур? – Тони мгновенно щелкнул хромированной зажигалкой, вызывая пламя перед Сашиной сигаретой.
– Скорее пережор. Судя по скорости движения, мы тут встряли минимум на полчаса. Как насчет поролоновых булок и целлюлозных котлет? – девушка махнула в сторону фастудного ресторанчика.
– Пас, – развел руками Антон, – у меня с собой бифштекс из мяса с хлебом из пшеницы. Могу поделиться.
Помреж приглашающе улыбнулся Алекс, но девушка отвергла щедрое предложение:
– Организм требует гадости.
Предложение все восприняли с энтузиазмом, только Куликов проводил коллег огорченным взглядом.
Расположившись в одиночестве на лакированных деревянных сидениях, мужчина методично пережевывал домашний бургер. Еда казалась пресной и безвкусной. Невеселые мысли Тони витали вокруг Саши. Убегая в закусочную, она даже не обернулась, а парень не мог признаться девушке в истинной причине своего отказа. Привычка брать еду из дома осталась со школы – независимый подросток считал ниже своего достоинства клянчить деньги у отчима или претендовать на пенсию деда, потому Антон экономил на обедах и дружеских посиделках в забегаловках. Заработанное он делил на три части – на одну снимал комнату и жил, вторую отправлял матери, а последнюю долю откладывал на счет. Когда-то он думал, что откроет свое дело, но прошло пятнадцать лет, долговязый рыжий паренек превратился в крепкого здорового мужчину, вместо свадеб теперь он снимал кино, но детская мечта по-прежнему была далека и недостижима. Вот и сейчас Куликова одолевали невеселые мысли – гонорар за рекламу спа ушел на оплату жилья и ремонт Задиры, аванс за операторскую работу в «Заповедных топях» уже давно был распилен на три части. В кармане у Тони оставалось несколько купюр, которые при экономном подходе планировалось растянуть на пару дней. Помреж сильно надеялся, что сегодняшние съемки станут последними, и картина уйдет на постпродакшн. Это обещало скорейшую выплату за беготню с камерой и возможную предоплату за монтаж. Если, конечно, продюсер и студия расщедрятся, но просить о таком Алекс и даже обсуждать с кем-то свои финансовые проблемы казалось для Куликова ниже собственного достоинства. Впрочем, в последнее время мужчина все чаще задумывался – так ли необходимо откладывать часть заработка? Неприкосновенный запас во имя несбыточной мечты мог позволить снять жилье, в которое нестыдно привести девушку, пригласить Сашку в заведение приличнее шавермы и сделать ей приятный подарок. Например, хорошие перчатки для вечно мерзнущих тонких рук. Антон тяжело вздохнул, с грустью вспоминая фото из квартиры Алекс – изящная утонченная леди в вечернем платье на фоне ярких огней. Такую Александру он не мог себе позволить, другое дело – чумазая Сашка, отогревающаяся у печи после лазанья по болоту. Там в топях все было просто, понятно и возможно. Там Куликов был в своей стихии, уверенный в своих силах и знающий, что хочет. Большой город диктовал другие правила – провинциальный парень на старом джипе, ютящийся в обшарпанной каморке и берущийся даже за низкооплачиваемые проекты, что он мог предложить такой как Тимофеева? Только себя. Проблема заключалась в том, что Тони не верил, что Алекс будет этого достаточно.
*
Саша уже пару минут с наслаждением созерцала смущенного Куликова, который растерянно пялился на яркую витрину бутика и не решался зайти внутрь. Эмма в компании Дэвида давно порхала меж элегантных манекенов и стоек с одеждой и, судя по выражению счастливого восторга пребывала в состоянии крайней экзальтации. Идея сразу после съемок поехать выбирать гардероб для церемонии «Человек года» принадлежала белокурой моднице. Когда трамвай, замыкая свой последний круг, катился по вечерним, прекрасным в предновогодней иллюминации улицам центра, актриса чуть не дернула стопкран, завидев через дорогу светящийся логотип модного дома.
– Сашенька, – умоляющее залепетала она и устремила на исполнительного продюсера преданный, полный обожания взгляд, – давай сегодня пойдем? Ведь все лучшее разберут. И мальчиков наших нарядим по-человечески.
«Мальчики» недоуменно переглянулись. Тимофеева, расслабленно вытянувшаяся на деревянной лавке, обреченно вздохнула.
– Эмма, все устали. Мы двенадцать часов на ногах. Я хочу сейчас не примерять новое, а снять старое и рухнуть в горячую ванну.
По встопорщенным усах и вспыхнувших глазам Куликова было ясно, что он всецело разделяет желания Алекс и готов оказать всяческое содействие, как в избавлении от одежды, так и в принятии ванны.
– Поход по магазинам бодрит даже лучше контрастного душа, тем более все включено и совершенно бесплатно. Сашуля, ну пожалуйста!
При упоминании халявы лица мужчин разгладились, и участь сопроводить девушек за покупками перестала восприниматься адской мукой. С этого момента Эмма щебетала без устали. Девушка гадала, какие наряды выбраны для персонала церемонии, прикидывала, что больше пойдет ей или Александре и оценивающе разглядывала заметно притихших парней.
– Вот Дэну нужен стиль хулиганский, клубный или спортивный, с авангардными детальками. А Дэви будет прекрасно смотреться в строгой английской классике, или с налетом французского шика, а Тони мне прямо хочется одеть во что-то одновременно брутальное и хипстерское.
– Надеюсь, это просто штаны и рубашка, без всей вашей гейской темы, – Антон скривился, дернул широкими плечами и уселся рядом с Алекс. Девушка незаметно для остальных ласково погладила напряжённую веснушчатую ладонь и шепнула:
– Вряд ли найдутся сомневающиеся в твоей ориентации, даже если мы нарядим тебя в женское платье.
– Размера не найдешь подходящего, – усмехнулся Тони и как бы невзначай провел рукой по Сашиному бедру.
– Можно я опять разобью твои фантазии о суровую реальность? – продюсер посмотрела на Эмму, точно на маленькую неразумную девочку. Актриса по- детски поджала губки и демонстративно надулась:
– Ну, давай. Другого я от тебя уже и не жду.
Алекс пропустила обвинение мимо ушей и продолжила:
– Мы с тобой, а так же Тони с Яровым в составе съемочной группы, а вот господин Тельман у нас – приглашенная звезда, и ему наряд за счет организаторов церемонии не положен.
– Зато Гриню им придется облачить в самое лучшее. Он же у нас самый ценный член из всех членов, – Тони улыбался, ощущая боком тепло Сашиного тела и наслаждаясь простой расслабленной близостью, отмечающей конец удачного рабочего дня.
– Гриня – это тот противный толстяк с липкими руками? – Эмма передернулась с заметным отвращением:
– Он нам вообще зачем? Навязчивых фанатов отпугивать?
Саша рассмеялась и сильнее прижалась к Антону, отчего рыжий довольно улыбнулся.
– А этот ваш Гриня вообще в курсе, что ему брендовая униформа положена? – не унималась актриса.
– Ну, я подала списки в бутик, но еще не успела всех предупредить.
– Отлично! – радостно воскликнула Эмма и заговорщицки подмигнула Александре:
– Ты же не указывала там размеры и фотографии не прикладывала?
– Заняться мне больше нечем, как вас замерять. Покровский обещал – в бутике разберутся с любыми фигурами.
– Длинных укоротят, тощих накачают, пухлых утянут, – Куликов непринужденно вытянул руки вдоль спинки сиденья так, что Алекс незаметно для самой себя оказалась приобнятой за плечи.
– Значит, мы можем выдать Дэвида за Гришу! – подытожила Эмма и, довольная планом, уставилась на режиссера в ожидании благодарности.
Но Тельман брезгливо поморщился:
– Выдать себя за Мутного глаза ради шмоток? А что потом – поменяться с ним местами и протирать штаны в пыльном кабинете вместо чистого творческого процесса? Может мне еще на официальную работу устроиться и начать на пенсию откладывать?
– Это, кстати, было бы интересно. Твоя бабушка бы гордилась. Она до конца жизни не могла простить, что из-за глупых киношных фантазий ее Давид потерял место в оркестре и отказался от карьеры пианиста.
Тельман хмуро зыркнул на подругу детства, а Эмма оживилась:
– Ты играешь на пианино?
– Фортепьяно. Семь лет музыкалки, четыре года консерватории, стажировка в лондонском симфоническом оркестре. Дэвиду пророчили большое будущее. Говорили – его пальцы творят волшебство. Он для тебя еще не играл? – Алекс с нескрываемым удовольствием наблюдала, как мрачнеет режиссер и загорается восторгом актриса.
– Не играл, но пальцы действительно волшебные, – Эмма мило потупила взор и с нежностью коснулась ладони режиссера. – Дэви, мы могли бы стать хорошим дуэтом. Давай сегодня после бутика попробуем? Ты знаешь ноты «Summertime»?
Парень кивнул так, что темные вьющиеся волосы упали на лицо и скрыли эмоции, но губы режиссера тут же припали к маленькой ладошке актрисы, покрывая тыльную сторону множеством быстрых поцелуев.
– Предполагаю, это значит «да»! – резюмировала Эмма и поход в бутик стал неотвратимой реальностью.
*
Алекс скептически кривилась, а Эмма тихонько напевала от восторга.
– Божечки-кошечки мои, какая красота, – прошептала актриса и прижала к груди черный атласный комбинезон. Ее светлые волосы золотом оттеняли благородный блеск шелковой ткани. Ладони поглаживали материал с безграничной любовной лаской. Такой счастливой Александра не видела блондинку еще ни разу.
– Не люблю комбинезоны, – сообщил продюсер, но актрисе было совершенно плевать на мнение Тимофеевой в вопросах моды.
– В них неудобно. Пока наденешь-снимешь, поход в туалет вообще превращается в испытание на прочность, – не унималась Алекс и Эмме пришлось парировать:
– Я собираюсь блистать на церемонии, а не бегать по уборным. Не хочешь комбез, возьми платье, – и актриса в предвкушении убежала в примерочную, оставив Сашу хмуриться и злиться.
– Одно другого хуже, – проворчала Алекс, придирчиво разглядывая классическое коктейльное платье-футляр:
– В этом каждый шаг превратиться в проблему, только если по бокам распороть… – невеселые размышления прервало вежливое обращение девушки-консультанта:
– Александра Игоревна? – в ответ на утвердительный кивок Саше вручили плечики с комплектом одежды:
– Господин Покровский предполагал, что предложенные варианты вас не устроят. Этот ансамбль он специально подобрал для продюсера съемочной бригады.
Саша оторопело моргнула, поблагодарила на автомате и уже в просторной примерочной рассмотрела одежду. Свободные длинные брюки из тяжелого струящегося материала, белая, летящая, нежнейшая на ощупь блуза рубашечного покроя и то ли подтяжки, то ли портупея из мягчайшей черной кожи. Тимофеева была уверена – Арсен воспользуется случаем и заставит ее облачиться в платье, но в выбранном наряде читалось так много Алекс, что девушке стало слегка не по себе. Он не сковывал движенья, скрывал излишнюю худобу и одновременно подчеркивал остроту черт и характера исполнительного продюсера. Саша сама не смогла бы подобрать комплект лучше. Вещи сели идеально, словно Покровский заранее снял мерки. Только брюки оказались длинноваты. «Провоцируешь встать на каблуки, да, Арсен?» – ухмыльнулась Алекс, довольно разглядывая свое отражение в огромном зеркале.
– Саш, – прервал самолюбование знакомый хриплый голос, – глянь на меня. Чувствую себя толи Джеймсом Бондом, толи выпускником на последнем звонке.
В коридоре между кабинками неуверенно топтался Куликов. Пиджак был ему определенно узок в плечах и грозил разойтись по швам от резкого движенья руками.
– Сказали, это самый большой размер, что у них есть, – оправдался Тони и уставился на Алекс. По разинутому рту и вспыхнувшим восхищенным блеском глазам девушка поняла, что стилист в лице Арсения Илларионовича поработал на славу.
– Давай глянем, что там у вас еще есть на выбор, – девушка мягко подтолкнула смущенную махину в сторону его примерочной.
– Ну там еще жилетка, другая рубаха и брюки. Только штаны я эти оставлю, в них приседать можно и не жмет ничего, – в подтверждении своих слов здоровяк резко присел на корточки. Пиджак угрожающе затрещал и Саша испуганно заозиралась – оплачивать порчу дорогущего товара не было запланировано ни в списке дел, ни в съемочном бюджете.
– Тоха, не буянь, иначе рваный пиджак станет твоей единственной платой за работу.
– Вообще не понимаю, как могут шмотки столько стоить, – Антон разглядывал ценник на рубашке, пока Алекс помогала ему освободиться от пиджака. – Да я за эти деньги всю подвеску на Задире обновить могу, еще и на пиво на месяц останется.
– Ну думала, что ты такой любитель выпить, – Саша оценивающе разглядывала Тони в зеркале. Классическая рубашка смотрелась на нем чересчур аккуратно, неправильно, точно лесному зверю нацепили поводок и повязали бант.
– Оригинальные запчасти дорогие, да и джип мой, как все старики требует внимания и заботы.
– Ага, – не вслушиваясь согласно кивнула Алекс и принялась расстегивать пуговицы на груди Антона. Мужчина задышал громче и тяжелее:
– Ты что делаешь?
– Рубашку помогаю поменять, а что? – девушка игриво прикусила нижнюю губу и прищурилась. Тонкие пальцы при этом продолжали ловкое движение вниз и уже добрались до рельефных линий пресса. Пуговицы на удивление легко выпрыгивали из петель и за несколько секунд полностью расстегнутая рубашка выскользнула из-под ремня.
– Думаю, другая модель тебе больше подойдет, – и Саша скользнула ладонями вверх по обнаженному торсу, чуть помедлила на плечах, обрисовывая кончиками пальцев линию ключиц, и, шагнув вплотную, освободила мужчину от сорочки.
Куликов не дышал. Безотрывно, не мигая, он смотрел в темные глаза Алекс и тонул в пучине игривого веселья, захлестывающего девушку. Поймав тонкие руки, сжал запястья и, наклонившись, прошептал:
– Не дразни меня…
Но Саша ловко выкрутилась и, оказавшись за спиной Тони, повелительным тоном велела:
– Примерь, – и помогла мужчине продеть руки в рукава. Фасон второй рубахи оказался более неформальным, ткань в тонкий рубчик отдаленно напоминала вельвет и смотрелась на статном широкоплечем Антоне на удивление гармонично. Расстегнув пуговицы на манжетах, Алекс закатала их на пару оборотов. Довершил образ жилет из дерматина* (старое название экокожи).
– Другое дело, – удовлетворенно констатировала девушка, отходя на пару шагов и разглядывая преобразившегося Тони.
– Из тебя вышел настоящий мачо, а если еще бороду облагородить…. – узкая ладошка с длинными пальцами легла на колючую рыжую щетину. Мужчина тут же накрыл ее своей, прижимая сильнее.
– Ты знаешь, что на испанском «macho» – это самец, бычара? Ну или кобель, мужлан, если так больше нравится, – зеленые глаза прожигали насквозь, бесстыже пялились в вырез расстегнутой до ложбинки груди блузы, и Алекс внезапно смутилась, осознав себя загнанной в угол примерочной в руках мужчины, чьим гардеробом она только что столь своевольно распоряжалась. Куликов сделал шаг, прижимая Сашу плотнее к стене кабинки.
– Говоришь «мачо»? – мужчина нависал над девушкой. Свободной рукой он обхватил Александру за талию и резко притянул вплотную.
– Тебе нравятся грубые самцы? – горячий шепот отключал мозги, запускал механизм разрушения самозащиты и вырубал тормоза приличия. Но Сашиной силы воли и врожденного чувства противоречия хватило на отрицательное мотание головой. Внезапно Тони развернул Алекс к себе спиной. В огромном зеркале примерочной отразилась пара – крупный рыжеволосый мужчина, прижимающий к себе высокую худенькую темноволосую девушку. Рука Куликова беззастенчиво скользнула Саше под рубашку и сжала грудь. Александра напряглась от острой потребности прижаться сильнее и покраснела от неприличности ситуации.
– Кто мы под шелухой дорогих тряпок, узором стильных татух, стрижками брадобреев? Все те же нагие самцы и самки, беззащитные перед природой и зависимые от основных инстинктов. Цивилизация наряжает нас в новые ценности, обрекает на роли, награждает нелепыми именами. Но хоть в богатом костюме, хоть в старых обносках суть человеческая не меняется, – вторая ладонь властно легла между ног Алекс, заставляя девушку шумно втянуть воздух от пронзившего тело желания. Шершавые пальцы поглаживали сквозь кружево лифчика напрягшийся сосок. Безотрывно зеленые глаза глядели в отражение ее карих, чернеющих с каждой секундой от похотливо разрастающегося зрачка.
– Я кажусь тебе более привлекательным в этом наряде? – Тони шептал едва слышно. Каждым словом пробирая Алекс до мурашек, он наслаждался ее легкой дрожью, наблюдал, как девушка в зеркале краснеет, кусает губы и мучается выбором между желанием и нормами приличия.
– Да или нет? – мужчина настойчиво смял грудь, усилил давление и внизу, вынуждая Сашу подняться на цыпочки, позволяя сильным пальцам проникнуть между бедер, проверяя на прочность швы брендовых брюк.
– Да, – простонала Алекс и вжалась в мужчину, ощущая ягодицами растущее возбуждение Антона. «Неужели мы сделаем это в примерочной?» – ужаснулась она, но тело отозвалось предательским предвкушением удовольствия. «Никто не знает границ своей порочности, пока не начнет истекать страстью в самой неподходящей ситуации», – Саша прикрыла глаза, сбегая от назойливого света обрамлявших зеркало ламп, откинула назад голову, обжигая кожу щеки колкостью рыжей бороды и прерывисто вдохнула, когда Антон щеткой усов оцарапал шею, тут же лаская мягкими губами.
– Тише, – мягким шепотом прозвучал приказ и ладонь покинула грудь, скользнула выше, очертила жаждущие поцелуя губы и прикрыла приоткрытый в возбуждении рот. Алекс прикусила кожу на фаланге большого пальца, прошлась вдоль него языком и, облизав подушечку, прихватила губами, посасывая на манер леденца.
– Черт! – дыхание Антона сбилось, он замер на мгновение, чтобы в следующую секунду метнуться к застежке Сашиных брюк и запутаться в крючках, пуговицах и потайных молниях. Куликов терял контроль, пыхтел и злился, но проигрывал битву с секретами французских кутюрье – брюки не хотели покидать девичьих бедер. Тони был готов применить силу и разорвать ненавистную преграду.
– Стой! – Алекс воспользовалась замешательством, обернулась к мужчине и обхватила его лицо ладонями, заставляя смотреть на себя. «Мы оба уверены в том, что делаем?» – мысленно спрашивала она и искала ответа в темно-зеленом стекле помутневших от вожделения глаз. Тони несколько раз моргнул и наконец взглянул на Сашу осмысленно, мотнул головой, точно прогоняя одолевшее их наваждение.
– Я тоже тебя хочу, – девушка говорила беззвучно, одними губами, но была абсолютно уверена – мужчина понимает каждое слово.
– Но не так, – шепнула Алекс и сама себе не поверила. Но Антон согласно кивнул и опустил голову, упираясь лбом в лоб Саши.
– Прости… – прочла она по губам и сильные мужские руки сомкнулись на хрупкой спине, прижимая так близко, что разгоряченные сердца, казалось вот-вот пробьются сквозь одежду и поменяются телами. Они стояли так долго, успокаиваясь в объятьях друг друга, потеряв счет времени и забыв про мир вокруг.
– Что вы там замолчали? Сексом что ли занимаетесь? – насмешливый вопрос Тельмана вернул пару в реальность.
– Хотели, – демонстративно бодро ответил Куликов, но излишняя хрипотца в его голосе прозвучала предательски, – только у этих шмоток застежки дурные. Пришлось интим отложить.
– Слабак, – усмехнулся за занавеской раздевалки Дэвид, – надо тренировать мелкую моторику.